Текст книги "Кровь алая и кровь серая"

…Хотя удар о землю и обошёлся для Александры без особых последствий, ей всё же прописали постельный режим на пару дней. В палате Саша обнаружила, что на её животе нет ни татуировки, ни шрама, хотя ей почему-то казалось, что они должны там быть.

Когда Александру выписали, она уже практически ничего не помнила о том, что было «раньше». Саша продолжила службу в армии, и служба эта проходила на удивление спокойно. Горюны почти перестали появляться. Спустя несколько месяцев Александра покинула Штерайф – она вышла замуж за Янека и забеременела.

В положенный срок Саша-Кшанди родила двух мальчиков-близнецов, а ещё через год – девочку. Жизнь Александры была мирной и счастливой. Разве что, проблемы с волосами слегка омрачали безоблачное существование бывшей королевы. Они стали тонкими и ломкими, и в конце концов Кшанди просто остригла их коротко.

Спустя год после рождения дочери Саша неожиданно встретилась с капитаном ван Оггенбергом. Легендарный герой нанёс визит семье Гризецки. Он искал то ли своих бывших сослуживцев, то ли людей, которых знал когда-то.

У Кшанди появление Рэя не вызвало никаких чувств. Она полностью забыла его, и поэтому как должное восприняла то, что у ван Оггенберга оба глаза были на месте, а приметный шрам на ладони бесследно исчез. Сам же капитан смотрел на Кшанди как-то странно, отчего ей сделалось неуютно, и она под благовидным предлогом покинула мужа и его гостя.

Прошло пятьдесят лет. Кшанди и Янек состарились, а вскоре после своего семидесятого дня рождения Гризецки умер от сердечного приступа. Овдовев, Александра – к собственному стыду – испытала облегчение, хотя Янека она и любила. Раз в месяц она приходила на кладбище, приносила цветы, сидела некоторое время у могилы, а потом уходила домой.

Однажды, неподалёку от входа на погост Кшанди наткнулась на капитана ван Оггенберга. Они узнали друг друга, хотя и не виделись полвека. Саша и Рэй сели на скамейку на главной аллее и молча наблюдали за тем, как садится солнце.

Нарушил молчание капитан ван Оггенберг. Он покосился на Кшанди и медленно, словно нехотя, произнёс:

– Знаешь, так странно… Я совсем не молодой человек, мне восемьдесят уже почти… Я прожил хорошую жизнь, грех жаловаться… Но вот скажи мне, Кшанди… У тебя никогда не появлялось сомнений в реальности всего происходящего?

– Что вы имеете в виду, капитан ван Оггенберг? – Александра поёжилась. Поднялся ветер, и стало холодно.

– Ну, вроде как, эта жизнь… не настоящая, что ли… Когда мне было двадцать четыре, я как-то здорово нажрался. И по пьяни увидел сон. Будто у меня глаза одного не было… И девушка там ещё была… Саша… Удивительная, практически идеальная… И мы любили друг друга… И когда я проснулся, то… то был уверен, что это всё было на самом деле. Настолько сон реальным оказался. Я – прикинь – несколько месяцев потом отойти не мог. Пулька вообще в шоке была…

– Пулька?

– Паулина, жена моя… Умерла не так давно, тоже здесь похоронена…

Кшанди лишь молча кивнула. Багровый диск солнца коснулся линии горизонта. Вокруг заметно стемнело, но в этой темноте было нечто странное. Будто бы кто-то специально приглушил свет. Саша чувствовала, что ей надо что-то успеть сказать до того, как солнце сядет. Теребя пальцами полу осенней куртки, она произнесла:

– Знаете, капитан ван Оггенберг… я никому об этом не рассказывала, но… так странно… мне тоже в своё время приснилось что-то такое… другая жизнь… я не помню этого так хорошо, как вы… у меня был муж, другой человек, не Янек… трое детей… только наоборот – две девочки и мальчик. А потом мой муж предал всех – меня, своих соратников… Точнее, он допустил слабость, которая позволила врагам лишить его разума… И он фактически своими руками уничтожил всё… страну… семью… многие из наших друзей погибли. Я думала, что и муж погиб тоже… но его нашли. Он был едва жив и не в своём уме… И наш общий друг – он был священником или что-то в этом роде – сказал, что я как-то смогу отправиться в его подсознание… как бы погрузиться в транс… и должна найти там что-то… и у меня было время до заката… – Кшанди замолчала, откинувшись на кованую спинку скамейки.

– А что же дальше? – Рэй, прищурившись, посмотрел на ярко-красное солнце, которое уже наполовину скрылось за горизонтом.

– Дальше? – Кшанди склонила голову на бок. – Дальше, буквально перед самым закатом я почти поняла, как найти то, что я искала… и тут пришла в себя…

– И не смогла поверить, что тебе привиделась целая жизнь? – Рэй снова посмотрел на небо.

– Да, как-то вот так… Знаешь, – Саша перешла на «ты». – Та жизнь, что я прожила здесь… она была хорошей, спокойной, счастливой… но я скучаю по той, что мне приснилась… хотя там я немало натерпелась… у меня раны были, шрамы… и даже чешуя…

– Что?! – Рэй, тяжело дыша, повернулся к ней. – Какая ещё чешуя?

– Вот здесь, – Кшанди провела пальцами по щеке. – И на руках… и шрам через весь живот… не помню, откуда он взялся…

Ван Оггенберг закашлялся и принялся судорожно глотать ртом воздух. Солнце уже почти совсем село, и в темноте Саше казалось, будто Рэя от неё отделяет полупрозрачная стена из стекла… или воды…

– Это и правда ты? Рэй, это же ты? – Александра протянула руку, и в тот же миг кладбище исчезло. Саша стояла на коленях на берегу озера – там же, где и пришла в себя на восходе. Её пальцы коснулись воды, по ней пошли круги, и Александра увидела Рэя, лежавшего на дне озера. Он тоже увидел её и поднял руку. Саша крепко схватила мужа за запястье – за доли секунды до того, как солнце село, и всё вокруг погрузилось во тьму.

– Сашка… – теряя сознание, услышала она…

*

… – Ваше Величество! Александра!

– Отец Кассиний? – Саша приоткрыла глаза и увидела склонившегося над ней монаха. – Ох… голова раскалывается… И я… почему я на полу лежу?

– Ты упала без чувств, и до середины молитву не дочитав, – Кассиний помог Александре подняться. – А потом начала в судорогах биться.

– Долго я без сознания пробыла?

– Меньше минуты… Скажи, ты Рэя нашла?

– Да, в последний момент… За руку его схватила. Это считается, как вы думаете, отче?

– Сейчас и проверим.

Кассиний подошёл к Рэю и осторожно потряс его за плечо:

– Капитан ван Оггенберг… Рэй… Вы меня слышите?

Рэй тихонько застонал, переворачиваясь на бок, но так и не проснулся. Монах вздохнул:

– Ладно, видно, нам придётся подождать, пока действие снотворного не закончится. Тогда и видно будет. А сейчас, думаю, лучше стоит Вите о наших экспериментах доложить.

– Да, пойдём, пожалуй, – Александра подняла с пола слетевший с её плеч кардиган. – О, а почему он мокрый-то?

– Саня… Это ты, что ли?

– Рэй?! – Сашина кофта снова упала на пол.

– Я… чёрт, а где это я? – ван Оггенберг приподнялся на локте, болезненно щурясь. Кассиний сделал шаг к нему:

– Как вы себя чувствуете, Ваше Величество?

– Понять не могу… Это ты, отец Кассиний?

– Я, что же, так изменился, раз ты не узнаёшь меня?

– Да в душе не чую, отче, изменился ты или нет, – Рэй сел, ощупывая постель вокруг себя. – Я всё равно ни черта не вижу.

Глава 9. Наглядное объяснение законов наследственности от доктора Ровенски

С момента пробуждения Рэя прошло два дня. Если не считать того, что зрение капитана так пока и не восстановилось, в остальном его физическое состояние уже не внушало опасений. Чего нельзя было сказать о моральном. И Эдмунд, и Вита, и Александра сошлись во мнении, что выдавать информацию о событиях последних двух лет стоит постепенно. Но Рэй буквально вынудил их рассказать ему всё и сразу. И услышанное повергло капитана в шок.

– Чёрт возьми, чёрт возьми… – бормотал ван Оггенберг, сидя на сколоченной из ящиков кровати и прикрыв невидящий глаз рукой. – Я беспросветно накосячил… Да как так-то?

– Ну, не кори себя, Рэй, – Эдмунд попытался его успокоить.

– Они смогли заманить меня в ловушку, как идиота! – ван Оггенберг ударил кулаком по подушке. – Я был слишком самонадеянным! И это полный долбаный отстой! Я сам, своими руками, Миринию уничтожил! И стольких погубил!

– Я бы не стал так говорить, шеф, – хриплым шёпотом произнёс стоявший в стороне Захари. – Скорее, это мы все слишком понадеялись на вас в своё время. И поплатились за это.

– Спасибо, конечно, Захари, но это моя вина, – Рэй опустил голову. – Только моя…

…О том, что с ним произошло, ван Оггенберг смог рассказать немногое. Он вместе с отрядом из пятидесяти солдат прибыл в окрестности Канпура на переговоры. Назардимские парламентёры легко согласились подписать договор о перемирии на миринийских условиях. Рэй поначалу заподозрил неладное, но вражеских переговорщиков было всего трое, и капитан посчитал, что они не представляют угрозы.

Ван Оггенберг и назардимцы расположились в шатре. Миринийские солдаты на всякий случай окружили его плотным кольцом. Но едва Рэй взял в руки бумаги, чтобы ещё раз на них взглянуть, как неподалёку, возле болота, что-то взорвалось. Несколько секунд спустя всё вокруг окутал едкий зеленоватый туман. Последнее, что увидел ван Оггенберг прежде, чем потерять сознание, были смеющиеся назардимцы, прикрывающие лица защитными масками…

Скорее всего, именно тогда бесчувственному Рэю и вкололи лошадиную дозу нийурра. Под его воздействием капитан написал письмо к Александре. Странным было то, что назардимцы после этого не убили ван Оггенберга, как его солдат. Ответа на вопрос, где Рэй пропадал все эти два года, и как он оказался в Нумгеме, тоже не знал никто.

Как бы там ни было, теперь ван Оггенберг вернул рассудок и воссоединился с соратниками. Но особых перемен это не принесло. Рэй просто лежал целыми днями в кровати, не с кем не желая общаться.

Из оцепенения капитана смогла вывести Мечислава. Как-то она зашла к нему – справиться о его состоянии.

– Как вы, капитан ван Оггенберг? – спросила Слава, усаживаясь на бочку возле ширмы.

– Да никак, – выдавил из себя Рэй, «глядя» в потолок.

– Не видите ничего, да? Вита говорит, что у вас зрачок стал на свет уже реагировать чуть-чуть, а значит – надежда есть.

– Ну зашибись, чё, – ван Оггенберг положил руку под голову.

– Господин капитан… Рэй… если что, я… я вас ни в чём не виню. Я всегда считала, что вы классный. И сейчас считаю.

– И на том спасибо.

– Можно вас попросить кое о чём?

– Валяй.

– Когда зрение у вас восстановится, потренируете меня? Я хочу, чтобы вы меня научили с мечами управляться также ловко, как и вы.

– Да, я слышал, что у тебя к этому есть способности. А ты уверена, что я за два года беспамятства навык-то не растерял?

– Я в вас верю.

– Вот как? Подойди-ка сюда, – Рэй медленно сел на кровати. Мечислава сделала несколько шагов и встала напротив него. Ван Оггенберг нащупал её руку и крепко сжал в своей:

– Спасибо, Славка. Жаль, что я тебя не вижу. Говорят, ты настоящей красоткой стала.

– Да ладно вам… Выздоравливайте поскорей, – Мечислава мягко освободила пальцы из руки Рэя и быстрым шагом вышла из ангара.

После этого разговора капитан постепенно начал приходить в себя. К Рэю возвращалась былая решимость. Теперь ему хотелось только одного: чтобы зрение как можно скорее восстановилось.

Александра же пока не спешила навещать мужа. С того момента, как он пришёл в себя, Саша так ни разу и не зашла к Рэю. Впрочем, детям общаться с отцом она не запрещала. Майя, Тиёлла и Янек прежде, чем отправиться в эвакуацию, поговорили с Рэем. Встреча с сыном и дочерями окончательно вернула капитану бодрость духа. Он наконец встал с кровати и даже начал выбираться на улицу. Ван Оггенберг был по-прежнему слеп, и поэтому не уходил далеко. Он лишь сидел на камне возле ангара час или два, а затем наощупь возвращался в свой закуток.

Видя это, Александра в конце концов сменила гнев на милость и стала потихоньку помогать мужу в ежедневых делах. Общалась с Рэем она скупо, ограничиваясь простым «да-нет». Но в один прекрасный день, точнее, вечер, Саша перед сном заглянула к капитану. Увидев, что тот спит, она направилась было к выходу на цыпочках, как вдруг услышала шорох со стороны кровати.

– Саня, можешь не осторожничать. Я всё равно знаю, что ты здесь, – Рэй приподнялся на подушке. – Побудь со мной немного, мне просто чертовски скучно.

– Где-то это уже было, – проворчала Александра и, закутавшись в свой неизменный кардиган, присела на край кровати.

– Всё ещё обижаешься? – грустно усмехнулся ван Оггенберг. – Впрочем, имеешь полное на то право.

– Послушай, – голос Саши звучал холодно. – Я надеюсь, что твоё зрение скоро вернётся. А пока этого не произойдёт, я буду по мере возможностей заботиться о тебе. Это мой долг.

– Только из чувства долга? – Рэй снова улыбнулся и нащупал своей рукой Сашину. Та не стала убирать пальцы и лишь тяжело вздохнула:

– Я сама не знаю, Рэй. Сама не знаю.

– Так хочу увидеть тебя, – ван Оггенберг осторожно провёл большим пальцем по ладони Александры. – Как ты сейчас выглядишь, можешь мне сказать? Глаза у тебя какого цвета?

– Так зелёные и остались, – ответила Саша. Во время своей предыдущей беременности она полностью избавилась от чешуи, а губы, волосы и ногти вернули прежний цвет. И только глаза её по-прежнему были что нагретое солнцем бутылочное стекло. Но это Александру и не печалило.

– Ясно… – протянул Рэй.

– А ещё я постриглась. Коротко. И татуировку на животе сделала – чтобы шрам прикрыть.

– Всё-таки решилась? Ай, молодца! Чёрт, ну когда же зрение-то вернётся? А… а потрогать можно?

– Трогай, – пожала плечами Саша. Ладонь Рэя легла на её живот. Он медленно провёл ею вверх-вниз, потом наморщил лоб:

– Листья какие-то?

– Типа того. Дерево.

– Вот оно что… Блин, как же ты отощала…

– Отощаешь тут.

– Зато пресс вон какой стал! Э-э-э-э, ты чего это дрожишь? Плачешь, что ли? Саня, Саня, ну-ка прекрати! – Рэй резко поднялся и прижал к себе рыдающую Александру.

*

…Виту разбудил чей-то сдавленный крик. Доктор Ровенски села на кровати и уставилась в темноту.

– Рэй? – пробормотала Вита и прислушалась.

– Ты что, совсем того, что ли? – донёсся до неё возмущённый шёпот Александры. – Чего орёшь?

– Сашка! Да тут… ну… это… я… короче… кажется… того…

– У вас там всё в порядке? – доктор Ровенски нащупала на полу спички и зажгла керосиновую лампу. Она услышала тихие ругательства в исполнении Саши, после чего что-то зашуршало. Вита встала и заглянула за ширму. Рэй сидел на кровати и ошалело тёр глаз кулаком. Александра, по самую шею завернувшись в одеяло, стояла в дальнем углу. Вита кинула быстрый взгляд на пол и, увидев разбросанную Сашину одежду, тихонько хмыкнула. Потом она обратилась к Рэю:

– Это ты кричал тут?

– Я… – пробормотал ван Оггенберг. – Это… Вита… я по ходу… снова что-то видеть начал…

– А вот это уже интересно, – доктор Ровенски подошла к Рэю и поднесла руку к самому его лицу:

– Сколько пальцев? Можешь сказать?

– Вроде… три. Да, три.

– А сейчас?

– Пять.

– А сейчас?

– Два.

– Всё верно. Похоже, зрение и правда восстанавливается. Так всё-таки, ты почему кричал-то?

– Да это… ну… обалдел я маленько… когда понял, что снова вижу.

– Ну, допустим, я тебе верю, – Вита снова покосилась на одежду на полу. – А как зрение к тебе вернулось? Вот просто так резко, ни с того, ни с сего?

– Мы… мы разговаривали… а потом… ну это…

– Воспоминаниям решили придаться? – Вита, наклонившись, подняла с пола кардиган и протянула его густо покрасневшей Саше. – Вас, ребята, могила исправит.

– Это да, – Рэй, усмехнувшись, потёр шею. – Так вот, в процессе… ну, то есть в самый ответственный момент…

– Зрение и вернулось?

– Типа того.

– Первый раз наблюдаю такой терапевтический эффект, – Вита с улыбкой покачала головой. – Вот уж никогда не думала, что твоя любвеобильность тебе на пользу пойдёт.

– Сашеньке спасибо, – Рэй моргнул пару раз и перевёл взгляд на Александру. – Что-то я пока ещё плоховато вижу. Надеюсь, у меня получится твою татуху потом рассмотреть.

– Надейся, – Саша скинула с плеч одеяло и швырнула его в ван Оггенберга. Тот ловко поймал его. Александра молча начала одеваться. Закончив с этим, она твёрдо произнесла:

– Я рада, что ты снова видишь. Значит, в моей помощи больше нужды нет. Выздоравливай.

– А… – Рэй, недоумённо глядя на Сашу, опустил руку, всё ещё сжимавшую одеяло. Александра ничего не ответила. Лишь равнодушно пожала плечами и направилась к выходу из ангара.

– Завтра с ней поговоришь, – Вита подошла к ван Оггенбергу и мягко положила ладонь ему на плечо. – Сейчас отдыхай лучше.

– Ага… хорошо, – рассеяно пробормотал Рэй, опустившись на подушку и пристроив руку под голову. – Чёрт, а я ведь лысый, как колено. Дай мне зеркало, взгляну на себя, что ли…

– Поверь мне на слово, друг мой, – доктор Ровенски криво усмехнулась. – Выглядишь ты просто ужасно.

*

На следующее утро Александра вместе с Захари-Кречетом и Василиной забрали оставшихся детей из монастыря и на Сашином дирижабле отправились в эвакуационный лагерь. Они пообещали вернуться дня через три-четыре. Эдмунд, извинившись, возвратился в Нумгем – чтобы и дальше выполнять там обязанности наместника. В лагере у реки остались только Вита, Рэй, Мечислава и несколько партизан.

Ван Оггенберг чувствовал себя значительно лучше. Зрение его восстанавливалось очень быстро. И вскоре Рэй смог выполнить обещание, данное Мечиславе – начал её тренировать. Слава оказалась хорошей ученицей. К тому моменту, когда Александра и остальные вернулись из лагеря, юная госпожа Экхарт уже могла сражаться с капитаном ван Оггенбергом практически на равных.

– Способная барышня, даже завидно немного, – Василина, вместе с Сашей сидя на нагретых солнцем камнях, кивнула в сторону Мечиславы, у которой почти получилось выбить клинок из рук Рэя.

– Да уж, – пробурчала Александра, зябко поёжившись.

– Ты ревнуешь, что ли? – Василина покосилась на неё.

– Скажешь тоже! Славка ему в дочери годится! Нехай развлекаются. И Мечиславе на пользу, и этот хоть чем-то будет занят, да и очухается быстрее…

– Ты всё злишься на него? Может, помиритесь?

– Не знаю, – Саша нахмурилась. – Не могу пока.

Сказав так, она спрыгнула с камня и быстро направилась в сторону ангара. Но, не сделав и десятка шагов, Александра резко остановилась и, тяжело дыша, оперлась о поросший мхом валун. Сашу тут же стошнило маслянистой чёрной жидкостью. Обеспокоенная Василина бросилась к ней:

– Что такое? Саня, ты как?

– Да всё нормально, – Александра достала из кармана платок и вытерла губы. – Похоже, какая-то побочка от эликсира отца Кассиния. Он предупреждал, что такое может быть, – и Саша нервно рассмеялась.

– А что смешного-то?

– Да так. Я, получается, спасла ван Оггенберга, и теперь меня от этого тошнит… Ладно, Вась, забей. Пойдём в ангар, я пить хочу.

Они удалились. А что до Рэя и Мечиславы, то никто из них не обратил внимание на небольшое происшествие с Александрой. Они были далеко, да и поединок слишком увлёк их.

– Что же, госпожа Экхарт, не надумали сдаваться? – Рэй сделал выпад. Мечислава без особого труда парировала его удар:

– Ну уж фигушки! Веселье только началось! – и попыталась достать клинком плечо ван Оггенберга. Тот ловко уклонился:

– Ух, чуть было не было! Тебе, Славка, повезло, что я ещё не до конца оклемался, а то бы ты долго не продержалась, зуб даю!

– Поживём – увидим! – Мечислава снова атаковала, но при этом чуток замешкалась, и Рэй одним точным ударом выбил оружие из её руки.

– Перерыв? – капитан опустил меч.

– Да, пожалуй, – Слава вытерла лоб рукавом и села на землю, прислонившись спиной к камню. Ван Оггенберг устроился рядом с ней. Некоторое время он молчал, скептически разглядывая собственное отражение в отполированном до блеска клинке.

– Ну и рожа, – подытожил капитан свои наблюдения. Выглядел он действительно неважно. Щёки Рэя ввалились, под левым глазом пролегла глубокая чёрная тень, шрам на месте правого был прикрыт какой-то серой тряпкой. Ван Оггенберг сильно похудел, и одежда – дырявый бурый свитер и чёрные штаны из грубой ткани – болталась на нём.

– Да ладно вам…

– Э, давай-ка на «ты» уже!

– Как скажете… скажешь. Придёшь ещё в норму. Вот, волосы уже отрастать начали.

– Это да… Слушай, Славка, – Рэй воткнул меч в землю. – Ты же с Сашкой, или как её там сейчас, Кшанди, дружбу водишь? Можешь мне сказать – почему она на меня так дуется? Нет, я понимаю, что я виноват, я таких дров наломал, что прибить меня мало. Но… Но вот, блин, спиной чую, что здесь другое… Будто Санька скрывает от меня что-то важное… Не знаешь, случаем, что?

– Не-а, – Мечислава со вздохом покачала головой. – Но вы… то есть ты… ты прав. Она действительно чего-то недоговаривает… Лучше бы вам помириться.

– Я очень на это надеюсь, – Рэй подпёр голову рукой. – Знать бы, что для этого сделать… Эх, Славка… вот честно говоря, мне очень плохо. Тяжело без неё. Хотя она и рядом…

– Та же фигня.

– Это ты о чём сейчас?

– Ну… Рэй… помнишь, как ты меня в Вэллуриме из горящего дома вытащил?

– Да, мы вместе с Захари тебя спасли.

– Вот именно. Захари.

– Втрескалась в него, что ли? – Рэй слегка повеселел.

– Не то слово. По уши. С первого взгляда. Ну он тогда с Рикой был, а я… я же понимала, что я ребёнок ещё, и ничего мне не светит… Я поэтому подальше от столицы и уехала… и редко вас навещала, чтобы Захари не видеть. Думала, отпустит со временем… Ан нет. Когда узнала, что он жив, когда увидела его… Но Захари монах теперь… Так что, Мечислава Экхарт снова в пролёте…

– Ну хочешь, я с ним поговорю? – ван Оггенберг положил руку Славе на плечо. – Захари – мой друг. А ты – девочка хорошая.

– Ты правда так думаешь? – Мечислава подняла взгляд на Рэя. Тот нахмурился:

– Славка, ты ревёшь что ли? Ну тихо, тихо, маленький мой, не надо, – капитан осторожно провёл большим пальцем по её щеке, вытирая слёзы. – Да, я действительно так думаю. На месте Захарки я бы своего не упустил…

– А на своём месте? – едва слышно прошептала Мечислава.

– В смысле? – рука Рэя замерла.

– Я тебе нравлюсь?

– Честно? Ты не представляешь… как сильно… – и сказав так, капитан наклонился к ней. Слава закрыла глаза и всем телом подалась к нему. Их губы почти соприкоснулись, но в последний момент ван Оггенберг отпрянул.

– Нет, блин, это неправильно как-то… – пробормотал он, потирая пальцами подбородок. – И даже не потому, что формально я как бы пока ещё женат. Я… я Саньку люблю, да… А к тебе… к тебе тоже что-то чувствую… Но нет… не могу… Тьфу, я полный придурок, прости…

– Да ладно, всё нормально, – Мечислава обхватила плечо рукой. – Знаешь, у меня примерно такие же ощущения. Я тебя, пожалуй, люблю… Но целоваться с тобой что-то совсем не тянет, ты уж извини!

– Похоже, я старею, – Рэй рассмеялся. – Ладно, я думаю, будем с тобой просто дружить. Обнять-то себя ты позволишь?

– Это можно, – пожала плечами Слава. Ван Оггенберг тут же прижал её к себе, поглаживая по волосам:

– А насчёт Захари не переживай. Он всегда был такой… ну, малость тормоз. Он Рике-то года три не мог в чувства своих признаться. Чего ты от него хочешь? Я обещаю, что постараюсь его на нужные мысли натолкнуть.

– Спасибо, Рэй, – Мечислава уткнулась носом капитану в грудь, и тот поцеловал её в макушку.

– А вот теперь мне всё понятно! – Александра поднялась на камень, испепеляя ван Оггенберга и Славу гневным взглядом. – Ах ты ж, кобелина!

– Саня, да ты чего? – Рэй отпустил Мечиславу.

– Она тебе Паулину напомнила, да? – Александра спрыгнула на землю. – Или просто на молоденьких потянуло? И не стыдно? Славке же девятнадцать всего!

– Кшанди, да мы просто…

– Мечислава, молчи! Я тебя не виню, мне ли не знать, как этот вот герой-любовник по ушам умеет ездить! Сама в своё время влипла на беду! Всё, ван Оггенберг, теперь я с тобой точно разведусь!

– А ну прекратить! – раздался грозный голос со стороны ангара. Все трое резко повернули головы и увидели Виту, стоявшую, уперев руки в бока.

– Но… – начала было Александра, но доктор Ровенски не дала ей закончить:

– Сашка, не бухти! И так начудили выше крыши, хватит уже. Сейчас я всё объясню.

– А что тут можно объяснять-то? – пробормотала себе под нос Саша, косо поглядывая на Рэя и Мечиславу, по-прежнему сидящих рядом.

– Поверь мне, – голос Виты смягчился. – У меня есть прекрасное объяснение. Славка, я отцу твоему, достопочтенному доктору Экхарту, обещала в тайне это дело сохранить, но теперь, думаю, смысла нет уже. Иди сюда. И ты, – Ровенски ткнула пальцем в сторону Рэя, – тоже подойди ко мне.

Ван Оггенберг хмыкнул и вслед за Мечиславой подошёл к Вите. Та взяла Славу за запястье левой руки и снова обратилась к Рэю:

– Давай руку мне. Левую, для чистоты эксперимента.

Капитан повиновался. Вита аккуратно сдвинула ладони Рэя и Мечиславы:

– Ничего не замечаете?

– Да нет вроде, – Рэй недоумённо пожал плечами.

– Не знаю, правда или мне только кажется, – подошедшая к ним Саша потёрла ладонью щёку, – но у вас пальцы и ногти практически одинаковой формы… Интересно…

– Плюсик тебе, капитан Кшанди, – улыбнулась Вита. – А сейчас ещё интереснее будет. Так, вы, двое, встаньте тут, у стены. Ага, здесь. И боком к нам повернитесь оба. Вот, так. А теперь смотрите.

По-прежнему ничего не понимающие Рэй и Мечислава, повинуясь доктору Ровенски, встали возле стены деревянного сарая. И тут Саша хлопнула себя ладонями по бёдрам:

– Да быть того не может!

– Маленький мой, может, объяснишь, в чём дело-то? – Рэй, наморщив лоб, посмотрел на Александру. Та, вздохнув, подняла с земли кусочек угля, подошла к стене и быстрыми движениями обвела тени на ней. Закончив, она кивнула ван Оггенбергу и Мечиславе:

– Взгляните-ка.

Рэй и Слава отошли и принялись рассматривать Сашин рисунок. Мечислава прищурилась:

– Капитан ван Оггенберг, а у нас с вами носы просто один в один…

– Вита, – Рэй недоверчиво посмотрел на доктора Ровенски. – Ты что, хочешь сказать, что мы со Славкой – родственники, так что ли? Но… она не так уж на меня и похожа… внешне, то есть… нос, разве что… Мне, знаешь, она всегда почему-то Пульку напомина… Итижи-пассатижи! Это… это как? Это… Слушай, Вита, – ван Оггенберг опустился на землю, прикрыв лицо рукой. – За пару дней до той бойни… у Змеиного моста… Паулинка отравилась сильно… беляш несвежий слопала… Я ей полночи волосы держал… А могло ли это…

– Могло, – вздохнула Вита. – Собственно, это оно самое и было.

– Но… она же погибла через два дня…

– А Мечислава не погибла. Скажи спасибо своему старому приятелю, доктору Майнхеллю. Тело Паулины потому и не нашли, что оно у него было.

– Вот это поворот, – Рэй мотнул пару раз головой. – Дайте мне немного времени, чтобы офигеть…

– Эй, вы мне хоть объясните, что всё это значит? – Мечислава растерянно посмотрела сначала на капитана, а потом на Виту. Саша истерически хохотнула:

– Да всё просто. Славик, познакомься со своим отцом.

– Чего-о-о?!

– Так и есть, – ответила Вита. – Гюнтер удочерил тебя. А твой родной отец – вот, сидит, обтекает. Доктор Экхарт перед смертью рассказал мне, как всё было.

– Что «всё»?

– Короче, слушай. И вы двое, тоже. Мечислава, помнишь, когда мы с тобой только познакомились, я сказала, что ты мне напоминаешь одну мою знакомую?

– Ну да, что-то такое было. И Герман, то есть командор Ковальски, тоже об этом говорил. Даже имя назвал, но я не запомнила.

– А зря. Ведь речь шла о твоей матери. И звали её Паулина Коврович. Эта девушка служила в Гелайте вместе с тем вон красавцем, – Вита кивнула на Рэя. – И, собственно, была с ним обручена. Когда Паулине было чуть меньше двадцати, она погибла. В той же битве, где Рэй глаз потерял. К тому моменту бедная девочка была где-то на втором месяце беременности.

– Но как… – Мечислава, наморщив лоб, посмотрела на доктора Ровенски.

– Твой отец… приёмный… доктор Экхарт… он же рассказывал тебе про Майнхелля?

– Да, рассказывал. Мерзкий был тип… Так он что…

– Майнхель сохранил тело твоей матери, чтобы ты смогла появиться на свет. Он хотел использовать тебя для каких-то своих экспериментов. Но не успел. Гюнтер выкрал тебя и вырастил, как родную дочь. Он просил меня никому об этом не рассказывать, так как считал, что это подвергнет тебя опасности. Ну а теперь что уж…

– Блин, всё сходится… – Рэй, выглядевший полностью потерянным, провёл ладонью по начавшим отрастать волосам. – Но один хрен в голове не укладывается… Что у меня ещё одна дочь есть… чёрт…

– А у меня – отец появился, – Мечислава повторила движение Рэя, запустив руку в растрёпанные поднявшимся ветром волосы.

– Поздравляю, ребятки, – Саша поплотнее захлопнула кардиган. – Что-то холодно сегодня…

– Так ведь зима не за горами, – пожала плечами Вита.

– Зима, – задумчиво повторила Александра. – Надо о тёплых вещах позаботиться, что ли…

– Ваше Величество! Госпожа Александра! – раздался из-за камней голос Тхери Торриза. Через несколько секунд появился и сам его обладатель. В руке Антхери сжимал какую-то бумагу:

– Вам письмо!

– От кого же это, интересно? – Саша приподняла бровь.

– От командора Ковальски. Из Дампфбурга.