Электронная библиотека » Анастасия Войно-Ясенецкая » » онлайн чтение - страница 2


  • Текст добавлен: 7 ноября 2023, 08:46


Автор книги: Анастасия Войно-Ясенецкая


Жанр: Русское фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +16

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Шрифт:
- 100% +

– А ну, прекратить!

В комнату вошёл полноватый мужчина лет пятидесяти, в длинном красном кафтане, расшитом золотом, и красном же платке, причудливо обмотанном вокруг головы.

– Прекратить, кому сказал! – повторил вошедший, и, чтобы придать своим словам больший вес, поднял руку, в которой сжимал пистолет с длинным дулом. Солдаты тут же оставили Виту и вытянулись по стойке смирно.

– Здравия желаем, господин Зайрут! – нестройным хором поприветствовали они мужчину. Тот, презрительно скривившись, ответил лёгким кивком.

– Что вы тут устроили, чёртовы бездельники? – Зайрут указал на лежавшую на полу Виту, которая прикрывала разбитую губу рукой.

– Это шпионка, господин наместник, – робко ответил один из солдат, помогая своему товарищу, оцарапанному Витой, подняться.

– Почему вы сразу не привели её ко мне? – в голосе Зайрута прозвучало раздражение. – Поразвлечься захотели? Келлаш!

Доктор Ровенски перевела взгляд на наместника. «Келлашем», насколько она знала, у назардимцев называлось нечто грешное, неподобающее. Зайрут тем временем подошёл к Вите, схватил её за шиворот и резким движением поставил на ноги. Потом повернулся к солдатам:

– Пошли вон!

– Но, господин наместник…

– Пошли вот, свинячьи дети!

Солдаты с неохотой повиновались. Зайрут же придирчиво осмотрел Виту с ног до головы, почёсывая рукой подбородок. У наместника были глубоко посаженные тёмно-карие глаза, нос с горбинкой и длинная рыжая борода, тщательно заплетённая в несколько косичек, в которых поблескивали золотые нити с драгоценными камнями.



– Это тебя, что ли, в госпитале поймали? – после недолгого молчания поинтересовался Зайрут на общем языке. Он говорил на нём практически без акцента.

– Да, – пробурчала Вита.

– На вот, возьми, – наместник достал из кармана платок и протянул его доктору Ровенски. Та взяла его и приложила к кровоточащей губе. А Зайрут, засунув пистолет за пояс, спросил:

– Тебя звать-то как?

– Вита Ровенски.

– Я о тебе слышал, вроде. Ты правда, что ли, в Миринии врачихой работала?

– Ну да…

– Что за келлаш! – Зайрут покачал головой. – Позволять бабе заниматься такими серьёзными вещами! Но… молва о тебе была хорошая. Может, ты и исключение из правил… Знаешь, Витка, ты, пожалуй, здесь можешь пригодиться. Я сохраню тебе жизнь, но только если будешь вести себя хорошо. Понятно?

– А у меня есть выбор? – Вита исподлобья посмотрела на Зайрута.

– Ну, если будешь вести себя плохо, тебя казнят. А перед казнью, возможно, и по кругу пустят… Не думаю, что тебе это понравится… Так, короче. Жди меня здесь и не вякай. Поняла?

Вита хмуро кивнула. Наместник вышел из комнаты, заперев её снаружи на ключ. Минут через двадцать он вернулся, принеся длинный плащ с капюшоном. Протянув его Вите, Зайрут сказал:

– Вот тебе, надень. Женщина в мужской одежде, с непокрытой головой, да ещё с короткими волосами – это келлаш! В своих владениях я такого не потерплю!

– Но ведь… – Вита бросила взгляд на отрубленную назардимцем косу, которая по-прежнему валялась в углу комнаты.

– Заткнись! – Зайрут швырнул доктору Ровенски плащ.

– Ладно, ладно, – Вита без особого удовольствия накинула на голову капюшон.

– Так-то лучше, – голос наместника немного смягчился. – Пойдём, обрисую тебе ситуацию.

Зайрут отвёл Виту в свои апартаменты, которые располагались в соседнем здании, и приказал сесть на подушки, раскиданные по полу. Сам он устроился на таких же подушках, но на небольшом возвышении, достал длинную трубку и закурил. Доктор Ровенски терпеливо ждала. Что-то ей подсказывало, что лучше не начинать разговор первой. Спустя несколько минут Зайрут прервал молчание:

– Значит так. Ты – баба, да ещё и низшей расы. Но кто-то из двух Богов проявил неслыханную милость к тебе, недостойной, и подарил немного ума. Говорят, ты уже помогала бороться с эпидемией здесь, в Раттании?

– Да, – Вита кивнула.

– Хорошо. Мой лекарь, Хайшин, тут совсем зашивается. Пойдёшь к нему в услужение, медсестрой. Будешь слушаться его беспрекословно и расскажешь всё, что он захочет узнать. Это понятно?

– Более чем.

– А жить будешь у меня. Но, как ты догадываешься, не за просто так.

– Это было бы слишком хорошо, – вздохнула доктор Ровенски.

– Моя семья осталась в Назардимии, а я, как ты видишь, мужчина молодой и сильный. Ты же, хоть и миринийка, но баба видная. Не буду ходить вокруг да около. Станешь моей наложницей – будет у тебя и работа, и еда, и жильё, и никто тебя не посмеет и пальцем тронуть. Ну, а коли откажешься – я уже сказал, что тебя тогда ожидает. Ты, кстати, замужем?

– Нет.

– А был муж-то? Или ты монашка?

– Муж был. Был, да сплыл.

– Помер, что ли?

– Развелись.

– Сына ему родить не смогла? Или блудила? Почему он тебя бросил?

– Да не бросал он меня. Я сама от него ушла.

– Вся ваша жизнь – сплошной келлаш! Как только Боги до сих пор терпят вас, грязных миринийцев! Слыханное ли дело – позволить бабе самой уйти от мужа!

Вита понуро молчала, поглядывая на Зайрута. Тот немного успокоился и снова закурил. Выпустив в воздух несколько колечек дыма, он произнёс:

– Ладно, чёрт с тобой. Я тебя достойному поведению научу. А сейчас пойдём. Вымойся как следует, а потом покажешь мне, на что ты способна. И советую быть послушной, иначе… – и наместник выразительно провёл указательным пальцем по горлу.

Глава 3. Капитан Кшанди и капитан Мечислава

… – Мама, мама, очнись! – услышала Василина дрожащий голос Эрвина. Она приоткрыла глаза и увидела испуганного сына, склонившегося над ней.

– Эрвин? – Василина приподнялась на локте, потирая шею. – Что случилось? Где назардимцы?

– В назардимском раю! – раздался откуда-то сверху весёлый голос. В небе над Василиной и её сыном парила девушка с флюгом старого образца за спиной. Незнакомка была худощавой и рыжеволосой, нижнюю часть её лица скрывал клетчатый малиновый шарф. В руке она сжимала окровавленный огнемеч.

Василина, поднявшись с земли, огляделась по сторонам. Назардимцы, не подавая признаков жизни, лежали в дорожной пыли, их кони паслись неподалёку.

– Это она их так? – Василина посмотрела на Эрвина. Тот кивнул. Незнакомка буквально свалилась с неба в тот самый момент, когда назардимец уже готов был перерезать мальчику горло. Она ловким движением снесла стражнику голову, а затем подхватила Эрвина и поставила на землю. Последний из оставшихся в живых солдат принялся судорожно жать кнопки на нейтрализаторе, который был приторочен к седлу его коня. Но у девушки был флюг старой модели, который этого прибора не боялся. Не прошло и минуты, как нежданная спасительница расправилась и с третьим назардимцем…

– Хэй, вы сами-то как? – девушка сложила крылья флюга и приземлилась перед Василиной и Эрвином. Ловко крутанув меч в руке, она опустила его в ножны, и вдруг удивлённо воскликнула:

– Постой-ка! Ты же… ты же Тиля жена? Василина?

– Да… а откуда вы меня знаете?

– Не узнала, что ли? А так? – девушка сдвинула лётные очки на лоб и опустила шарф, прикрывавший её лицо. У незнакомки были огромные зелёные глаза, широкая улыбка и крупный, чуть заострённый нос.

– Мечислава?! – воскликнула Василина. – Это ты?

– Собственной персоной! Жива, здорова и чертовски хороша собой! – рассмеялась Мэти.

…После смерти отца Мечислава переехала в Миринию. Там она полтора года жила на попечении Германа, а затем поступила в военное училище. Закончив его, Мэти неожиданно для всех подала рапорт о переводе в Оканштадт – на службу в Гезетц. В столице Мечислава с тех пор появлялась крайне редко и ненадолго. Причину она открыла только Александре, с которой очень сблизилась за время учёбы. Как оказалось, Мэти влюбилась в какого-то парня из Канджиёна, но тот то ли был из «безбрачников», то ли уже обзавёлся дамой сердца, и поэтому не смог ответить на чувства юной госпожи Экхарт. Предмет любовных страданий Мечиславы служил в Дампфбурге, поэтому она решила уехать подальше от столицы, чтобы вылечить разбитое сердце расстоянием.

В самом начале войны Мечислава пропала без вести и вот теперь внезапно объявилась – надо сказать, очень вовремя. Улыбаясь, она раскрыла объятия, и Василина бросилась к спасительнице на шею.

– Я рада видеть тебя, Мэти… – прошептала она.

– Слава. Лучше так меня зови. Или Славка. Пойдём!

– Куда?

– А вот туда! – Мечислава, продолжая улыбаться указала пальцем на небо. Василина подняла голову и увидела ярко-красный дирижабль с жёлтым орлом на боку.

– Так ты… ты из воздушных партизан теперь что ли?

– А то ж! Позвольте представиться, капитан Мечислава Экхарт, первая помощница капитана Кшанди!

– Ух ты, – Василина, приложив ладонь козырьком к глазам, снова посмотрела на дирижабль.

Кшанди, капитан воздушных партизан, была настоящей легендой. Через год после падения Миринии небольшой отряд ополченцев – крестьян, рабочих, бывших солдат и полицейских – напал на ангары Гелайта возле захваченных назардимцами Дроздовичей. Они использовали старые модели флюгов – с перчатками – и поэтому смогли одержать верх над превосходящими их числом стражниками. Ополченцы захватили шесть дирижаблей. Они переделали транспортные цеппелины в полноценные боевые машины, которые были хорошо вооружены и даже могли летать против ветра – пусть и не слишком быстро. Так появились воздушные партизаны. Возглавила их Кшанди – девушка, которая и организовала нападение. Об этой барышне даже её бойцы знали крайне мало. Капитану воздушных партизан было около тридцати, и она до войны служила то ли в Гелайте, то ли в Штерайфе. По слухам, семью Кшанди убили назардимцы, и после этого она решила мстить. Предводительница воздушных партизан всегда чем-нибудь прикрывала лицо, не показывая его даже ближайшим соратникам. Поговаривали, что Кшанди была изуродована шрамами, полученными в бою…

Дирижабль завис невысоко над поляной, и из гондолы кто-то скинул верёвочную лестницу. Мечислава махнула рукой:

– Пойдём! – и, активировав флюг, взмыла вверх. Василина, пропустив Эрвина вперёд, принялась карабкаться по лестнице. Внутри гондолы их уже ждала успевшая снять крылья Мечислава. А рядом с ней стояла ещё одна девушка.

– Позвольте вас познакомить! – театрально взмахнула руками Слава. – Это – Василина Готтентойл, офицер Гелайта, и её сын. Эрвин, кажется?

Мальчик робко кивнул. А Мечислава тем временем продолжила:

– А это – единственная и неповторимая, гроза всех найзардов и назардимцев, капитан Кшанди!

– Добро пожаловать, – сухо поприветствовала гостей предводительница партизан. Кшанди оказалась невысокой поджарой девушкой с весьма экстравагантной причёской: ярко-оранжевым ирокезом с зелёными прядками, остальные волосы были сбриты под ноль. В ушах, левой брови и на переносице Кшанди блестели металлические серёжки. Возможно, их было и больше, но нижнюю половину лица капитана скрывала золотистая маска, похожая на респиратор. Довершали образ длинный вязаный кардиган со множеством заплаток, чёрные кожаные штаны, заправленные в высокие армейские сапоги, и перчатки без пальцев, с рисунком под чешую.



Кшанди нахмурилась, сверля Василину тёмно-зелёными глазами:

– Как, ты говоришь, тебя зовут?

– Василина Готтентойл. А это мой сын, Эрвин.

– Хм… я слышала о тебе. Твой муж – Тиль Готтентойл, инженер?

– Да, он самый.

– А где он?

– Надеюсь, что в Лурре. Мы, собственно, туда и направлялись, чтобы встретиться с ним, – Василина покосилась на руку Кшанди, сжимающую рукоять огнемеча. Ногти капитана были через один выкрашены в золотой и зелёный цвета, а пальцы испещрены едва заметными полукруглыми шрамами.

– И… что дальше? – голос Кшанди то ли сам по себе был хриплым, то ли искажался из-за маски.

– На нас напали назардимцы…

– Я не о том. Что вы собирались с мужем делать в Лурре?

– Он написал мне, что нашёл человека, который может помочь нам с созданием нового оружия, – после недолгого молчания ответила Василина.

– А вот это уже интересно, – Кшанди склонила голову набок. – Славик, как ты думаешь, – обратилась она уже к Мечиславе, – может, сменим курс и попробуем добраться до Лурра?

– А почему бы и нет? – пожала плечами Мечислава. – Тот монастырь, куда мы направляемся, как раз по пути. Завтра заберём детей оттуда, переправим их, а потом можно и в Лурр податься.

– Монастырь? – посмотрела на Славу Василина.

– Ага. Монахов назардимцы не трогают. Два года назад эти синемордые монастырь разрушили, как раз тот, где отец Кассиний служил. Так после этого все, кто в нападении участвовал, померли в течение пары месяцев. Причём, довольно мучительно. Назардимцы решили, что это какое-то проклятие, и с тех пор монахов побаиваются. Обходят их стороной. Этим божьи люди и пользуются: они странствуют по оккупированным городам и ищут детей, которые остались без родителей. Потом какое-то время прячут их в монастырях, а дальше мы и другие воздушные партизаны помогаем переправлять их в безопасное место. В Раттании есть несколько секретных лагерей для беженцев – наш старый приятель Рихард постарался. Один как раз неподалёку. Кстати, если хочешь, мы и твоего парня можем туда пристроить. Ты не бойся, лагеря эти хорошо спрятаны, и охрана там есть.

– Я подумаю, – Василина рассеянно кивнула.

– Располагайтесь пока, – сказала Кшанди. – Слава покажет, где вы сможете отдохнуть.

С этими словами она развернулась, собираясь уйти. От резкого движения кардиган Кшанди распахнулся, открывая короткий кожаный топ на шнуровке и голый живот с огромной цветной татуировкой. Тело капитана украшал рисунок в виде раскидистого дерева. На его вершине было гнездо с тремя птенцами, над которыми склонились две жёлтые птицы с коронами на головах.

– Класс, – пробормотал Эрвин.

– Ах это, – Кшанди запахнула кардиган. – Так, память об одной наивной дурочке, которая думала, что у неё жизнь удалась… Ладно, отдыхайте, не буду вас задерживать.

Сказав так, она покинула кают-компанию. Мечислава, хмыкнув, пожала плечами и жестом пригласила Василину и Эрвина следовать за ней. Устроив их в одной из кают, она отправилась в рулевую рубку. Там, закинув ноги на стол, сидела Кшанди. Маски на ней больше не было – ей на смену пришёл полосатый платок-арафатка. В руке Кшанди держала бутылку с вином, из горлышка которой торчала трубочка.

– Не хочешь выпить? – спросила она у Славы.

– Да можно чуть-чуть, – Мечислава взяла бутылку, вытащила трубочку и плеснула немного вина в стакан. Сделав глоток, она повернулась к капитану:

– Кшанди, ну неудобно же с платком-то пить!

– Славик, – капитан устало вздохнула. – Ну не могу я. Даже тебе лицо открыть не могу. Нет у меня доверия больше. Ни к кому.

– Ну я же тебя не предавала, – в голосе Мечиславы прозвучала обида.

– Ничего не могу с собой поделать, прости. Ты же знаешь, мой муж был одним из тех офицеров, что совершили предательство. Надеюсь, он мёртв, иначе… сама убью, если попадётся.

– А знаешь, – Слава подняла стакан и принялась задумчиво его рассматривать. – Мне почему-то кажется, что их всех потравили чем-то. Ну, не в себе они были, офицеры эти…

– Всё равно! – жёстко прервала её Кшанди, с грохотом поставив бутылку на стол. – Он должен был осторожность проявить! Из-за этого и сам погиб, и… и… и ещё много чего плохого произошло… Прости, – капитан тяжело вздохнула. – Мне трудно. Я ведь верила ему, как никому. Когда вся эта дрянь началась, я ни секунды не сомневалась, что муж мой стойким окажется… Ан нет…

– Мой парень… ну, то есть, парень, который мне нравился… тоже погиб. В бою.

– Печально.

– Да не то слово… Но он женат был, так что мне всё равно бы ничего не светило…

– Тебе всего девятнадцать, Славик. Встретишь ещё кого-нибудь…

– Кто знает? – пожала плечами Мечислава. – Но как-то грустно всё это. Вот я всё теряю близких и теряю. Мама умерла вскоре после моего рождения, папа во время битвы за Вэллурим погиб… Никого у меня, по большому счёту, и нет. Я одно время даже жалела, что в Канджиён женщин не берут… Хоть бы эмоции научилась контролировать…

– Представляю, какая из тебя кондактерша вышла бы! – нервно хихикнула Кшанди.

– Да ну на фиг! Эмоции контролировать – это конечно, хорошо. Но совсем без них… нет, стрёмно как-то.

– Правда твоя, – Кшанди взяла бутылку и снова просунула трубочку под платок. – Это просто капец как стрёмно.

– Ты говоришь об этом так уверенно… Твой муж, он что, из Канджиёна был?

– Нет, он в Гелайте служил… Просто… моя… знакомая… однажды с кондактером одним повздорила. На всю жизнь шрам остался.

– Они-то ребята суровые были, кондактеры эти… Вита рассказывала.

Кшанди ничего на это не ответила. Она откинулась на спинку стула, крутя в руках бутылку. Потом повернулась к Мечиславе и, словно нехотя, произнесла:

– Не обижайся, Славик. Я… я доверяю тебе… и может быть, открылась бы, но… есть одна вещь, которая меня в тебе… ну, как бы это сказать… пугает, что ли… Поэтому и не могу.

– Пугает? Это что же тебя во мне пугает, интересно?

– Ты очень похожа на моего бывшего мужа, – на одном дыхании произнесла Кшанди, а потом резко встала, схватила бутылку с вином и, не оборачиваясь, быстрым шагом покинула рубку.

– Вот тебе и здрасьте, – Мечислава, фыркнув, развела руками. Потом принялась внимательно изучать своё отражение в иллюминаторе. Повертевшись так и этак, Слава уверенно произнесла:

– Да ну, фигня. Типа я не знаю, кто твой муж, Кшанди. И вовсе я на него не похожа… Ну, может нос совсем чуть-чуть…

Глава 4. Номер двадцать семь

Вита проснулась от того, что кто-то ритмично бормотал неподалёку. Она открыла глаза и села на кровати. Зайрут мирно похрапывал рядом, положив унизанную перстнями руку на живот. Разбудивший Виту шум доносился из-за стены.

– Что это такое? – пробормотала доктор Ровенски, напряжённо прислушиваясь.

– Чего не спишь, Витка? – Зайрут приоткрыл один глаз.

– Там кто-то шумит… за стеной.

– Шумит! – наместник лениво ударил Виту ладонью по пояснице. – Это солдаты мои молитву читают. Каждое утро на рассвете Богам хвалу возносить обязаны.

– А вы почему не молитесь?

– До чего же любопытная баба! – покачал головой Зайрут. – Я знатный человек, мне только в полдень нужно молиться и вечером. Ну-ка, – он взял с тумбочки богато украшенный гребень и протянул его Вите. – Давай, бороду мне в порядок приводи!

– Это теперь тоже моя обязанность? – доктор Ровенски с ехидной усмешкой взяла гребень.

– Поговори мне тут! – беззлобно проворчал Зайрут и сел, откинувшись на спинку кровати. Вита принялась расчёсывать его длинную бороду.

– Заплести потом сумеешь? – с недоверием покосился на неё наместник.

– Постараюсь.

– Ты уж постарайся, постарайся… Так всё-таки, ты почему с мужем развелась? Ты-то вроде баба неплохая, всё при тебе… Кто хоть муж у тебя был?

– Офицер, – вздохнула Вита. – Мы с ним давно друг друга знаем, лет двенадцать назад познакомились. Он моложе меня намного.

– Это келлаш, пожалуй… Да, вот эту нитку золотую сюда вплети, и смотри, чтобы все камешки видны были… А сильно моложе-то?

– Когда мы поженились, мне было тридцать семь, а Андржею – двадцать два.

– Точно келлаш! Обольстила мальца!

– Да если бы! – Вита взяла с тумбочки очередную золотую нить и принялась вплетать её в бороду Зайрута. – Сам за мной бегал… Я и согласилась, на свою беду.

– Изменял тебе?

– Да вряд ли… молодой просто был, глупый… Не ужились мы. Незадолго перед войной развелись. Просто друзья теперь…

– Ну и дикари же вы, – Зайрут покачал головой. – Закончила? Дай-ка мне зеркало… Ты смотри, хорошо заплела! Вот тебе за это.

Наместник, порывшись в ящике тумбочки возле кровати, достал оттуда тонкую золотую цепочку и протянул Вите:

– Бери-бери, не стесняйся! Пусть все видят, что ты – моя баба и я тебя в состоянии обеспечить. Надевай, кому говорят!

Доктор Ровенски взяла цепочку и застегнула на шее. Зайрут удовлетворённо кивнул:

– Вот, молодец. Будешь хорошо себя вести – ещё подарю. А сейчас – пошла вон!

– А куда мне идти-то? – Вита принялась нарочито медленно одеваться.

– Выметайся в коридор и сиди тихо. Я потом отвезу тебя в госпиталь. Там будешь прислуживать моему лекарю. Ему помощь сейчас нужна. Как там звали этого местного коновала?

– Райнер…

– Ну да, что-то типа этого… Так вот, его дохлым на заднем дворе нашли. Поэтому пока придётся нам взять эту богадельню на своё попечение. Тут ты и пригодишься.

*

Пару часов спустя Вита, закутанная с ног до головы в серый балахон, предстала перед назардимским лекарем Хайшином. Это был высокий худой мужчина с густыми бровями и крупным острым носом. Он придирчиво уставился на доктора Ровенски своими узкими тёмно-синими глазами:

– Ты, что ли, та баба, что якобы что-то в медицине смыслит?

– Ну я…

– Не «ну я», а «да, господин Хайшин»! – лекарь раздражённо ударил Виту по плечу. – Не будь ты Зайрутовой девкой, уж я бы тебя манерам поучил! Значит так. Будешь меня слушать, поняла? И не пытайся тут себя самой умной выставлять! Нет у баб мозгов, ваше дело – рожать да мужу прислуживать! Ух, келлаш! Я-то не такой великодушный, как господин Зайрут, у меня не забалуешь… Сейчас мы поедем в раттанийский госпиталь. Ты там, говорят, уже неплохо в исследованиях крови продвинулась. Вот и продолжишь. Мне за вакцину хорошие деньги пообещали, ты мне их и заработаешь. Но если хоть кто-то узнает, что это не я исследованиями занимаюсь, я тебе голову оторву, и это не шутка. Ты здесь – никто, грязнокровка, тупая баба, которой мы – по нашему великодушию – дозволили быть санитаркой. Поняла, дура?

– Да, господин Хайшин, – процедила сквозь зубы Вита, поправляя сползший с головы платок. Лекарь грубо схватил её за рукав и втолкнул в невысокую повозку, обшитую лиловой тканью. Доктор Ровенски, упав на пол, попыталась было подняться и устроиться на сиденье, но Хайшин ударил её каблуком по плечу:

– Нечего обивку марать! На полу сиди!

Вите осталось только повиноваться. Она забилась в угол, поглядывая исподлобья на Хайшина. Тот спокойно достал из кармана расшитого золотом кафтана богато украшенные чётки и принялся неспешно перебирать их, тихо, чуть нараспев бормоча молитву. Лекарь прикрыл глаза и откинул голову на обитую красным бархатом спинку сиденья. В таком положении он провёл всю дорогу.

Когда повозка остановилась возле ангара-госпиталя, Хайшин резко смолк, схватил Виту за шиворот и вышвырнул наружу. Та вскрикнула, пропахав коленями и руками гравийную дорожку. Лекарь ударил Виту ногой в спину:

– Давай, поднимайся! Развалилась тут!

Доктор Ровенски встала, вытирая окровавленные ладони о подол мешковатого платья. Она не стала дожидаться, пока Хайшин снова ударит её и, заметно хромая, побрела ко входу в ангар. Лекарь последовал за ней, брезгливо прикрывая лицо ярко-красным шарфом с золотыми кистями.

– В лабораторию иди! – пробурчал Хайшин, подтолкнув Виту в спину. Вдвоём они вошли в уже знакомый доктору Ровенски закуток. Там стояло несколько ящичков с пробирками, в которых находилась взятая на анализ кровь пациентов.

– Так! – лекарь указал в сторону этих ящичков. – Сиди тут и работай! И до вечера не смей носа отсюда казать, поняла?

– Поняла… господин Хайшин, а можно мне хотя бы воды – раны промыть? – Вита показала лекарю свои ободранные ладони.

– Обойдешься! – злобно бросил он, развернулся и вышел. Доктор Ровенски вздохнула и отодвинула один из ящиков, из которых была составлена «кровать». Под ним, в ямке в земляном полу, лежала небольшая коробка, завёрнутая в тряпицу. Вита достала оттуда флакон с голубоватой жидкостью, протёрла ею руки, убрала коробку обратно в тайник, и села за стол. Нужно было продолжать работу, несмотря ни на что…

*

На следующий день Хайшин вёл себя с Витой немного учтивее и даже дал какую-то пахучую мазь – чтобы раны на руках заживали быстрее. Взяв флакончик со снадобьем, доктор Ровенски заметила, что на щеке у лекаря красовался огромный кровоподтёк. Чуть позже она подслушала разговор двух прислужниц, из которого узнала, что Зайрут был жутко недоволен тем, что Хайшин «подпортил товарный вид у его собственности». В тот же вечер наместник нацепил Вите на лодыжку золотой браслет с кучей звенящих подвесок, а лекарь с того дня перестал трогать свою подчинённую, сведя всё общение к паре-тройке лаконичных приказов.

Так прошло несколько дней. Вита полностью погрузилась в работу. Большая часть анализов, взятых ещё при докторе Райнере, оказались испорчены, поэтому пришлось всё начать с начала. Количество пациентов не уменьшалось. Один умирал, но его место занимали двое, а то и трое новых. Возвращаясь в резиденцию Зайрута, Вита валилась с ног. Наместник, как ни странно, относился к этому с пониманием. Он выдал доктору Ровенски фарфоровый чайник и мешочек с травяным сбором, наказав заваривать по две чайных ложки. Вкус у напитка был отвратительным, но усталость он снимал.

Вита уже почти смирилась со своим положением походно-полевой жены наместника. По крайней мере, у неё хотя бы сохранялась возможность работать и искать средство от недуга. И вот, в один прекрасный день произошло то, чего доктор Ровенски ждала: в одной из пробирок кровь окрасилась в золотистый цвет. А это значило…

– Не может быть! – потрясённо прошептала Вита, глядя на пробирку. – Есть! Есть! Господин Хайшин! Подойдите сюда, пожалуйста!

– Чего орёшь, Витка? – раздражённо ответил главный лекарь, заглядывая за занавеску. – Что ты там нашла?

– Посмотрите! – Вита протянула Хайшину пробирку с кровью. Лекарь, нахмурившись, посмотрел на золотистую пену:

– Первый раз такую чистую реакцию вижу… Но это получается…

– Мы подходящего кандидата обнаружили, – боясь поверить в свою удачу, прошептала Вита. Хайшин несильно ударил её по спине:

– Не перебивай, дура! – потом посмотрел на ярлычок, наклеенный на пробирку. – Быстро мне номер двадцать семь нашла!

– Слушаю и повинуюсь! – едва заметно улыбнулась в платок Вита и побежала в дальний угол ангара, где на полу, на грязной соломе, вповалку лежали больные. Доктор Ровенски принялась быстро просматривать бирки на их запястьях.

– Так, так… что же они вперемешку-то так… Семнадцатый… Сорок четвёртый… Двадцать первый… Тридцатый… Есть! Двадцать седьмой! Ох ты ж пресвятые купола…

Двадцать седьмой – человек, от которого теперь зависело если не всё, то очень многое – представлял собой жалкое зрелище. Он был невероятно истощён и, судя по всему, потерял рассудок. Больной дёргался, из уголков его рта стекала мутная жёлтая слюна, взгляд левого глаза (правый скрывался под коркой из грязи, засохшей крови и спутанных волос) был совершенно безумен. Всё тело Двадцать седьмого покрывали гноящиеся раны. Он дышал тяжело и часто и, похоже, был едва жив.

– Нашла? – Хайшин незаметно подошёл сзади. – О, да он не жилец.

– Я его вытащу, господин Хайшин! – Вита подняла взгляд на главного лекаря.

– Только время зря потратишь! – пробурчал Хайшин, а затем повернулся к санитарам: – Утилизировать этого доходягу!

– Нет! – Вита решительно встала, глядя лекарю прямо в глаза. – Его ещё можно спасти, и я это сделаю! Это же в ваших интересах, господин Хайшин! Его кровь подходит идеально. А если мы преуспеем, то вся честь вам достанется! И деньги! Подумайте!

– Ах ты, дерзкая баба! – лекарь со всей силы толкнул её, и Вита еле удержалась на ногах. – Но за лекарство действительно хорошо заплатят… Ладно, попытайся что-нибудь с ним сделать, а я пока пойду доложу твоему хозяину. Но если ему что-то не понравится… Я на тебе места живого не оставлю, так и знай! А теперь забирай это отребье и пошла вон!



Доктор Ровенски быстро закивала и, аккуратно завернув Двадцать седьмого в одеяло, подхватила его на руки. Пациент оказался очень лёгким – Вита без труда донесла его до своего закутка. Там она положила бедолагу на кушетку и склонилась над ним:

– Ну, привет, что ли. Меня зовут доктор Ровенски, можешь называть меня просто Вита. Своё имя ты мне вряд ли скажешь, так?

Двадцать седьмой немного успокоился. Он больше не дрожал, его дыхание стало ровным. Вита улыбнулась:

– А ты крепкий парень, да? Потерпи чуток, я сейчас схожу за водой и приведу тебя в порядок. Ты, Двадцать седьмой, очень важная персона, так что, давай, держись. Я в тебя верю, уж не подведи меня.

*

Прошёл час. Шторка, прикрывавшая вход в Витин «кабинет», приоткрылась, и на пороге показался Зайрут. Он удивлённо приподнял бровь:

– Витка, ты чего ревёшь? Сдох, что ли, пациент твой? Да вроде дышит…

Наместник кивнул на Двадцать седьмого. Тот лежал на кушетке вымытый, перевязанный и обритый наголо. Грудь его едва заметно вздымалась. Вита, сидя на стуле, вытерла заплаканные глаза рукавом:

– Всё в порядке, господин наместник. Это нервы. Тяжёлый был пациент.

– Но ты справилась, я надеюсь?

– Да. Жив он. Спит. Я образцы крови взяла, – Вита кивнула в сторону стола, на котором стояло несколько пробирок. – Их теперь можно использовать их для создания лекарства.

– Посмотрим, – Зайрут поджал губы. – Это уже будет господин Лишран решать.

– Кто-кто?

– Новый наместник. Меня переводят. А ты остаёшься здесь. У меня не очень хорошо с деньгами, поэтому я тебя продал господину Лишрану. Он мне пять тысяч золотых отвалил, как за пару хороших скакунов. Можешь гордиться. А теперь вытри сопли и пойдём – передам тебя твоему новому хозяину. Он и будет решать, что с тобой делать. И с доходягой этим заодно.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации