Текст книги "Кровь алая и кровь серая"

– Ну вот, зря Ник переживал, – усмехнулась она. – Самое сложное позади. А дальше фигня, дело техники.

…Около часа назад Ририко, оторвавшись от своих, побежала через лес прямо к ближайшему назардимскому посту. Там дежурило трое бойцов, но двое из них спали прямо на снегу, а третий, хоть и стоял на ногах, шатался так, что рисковал вскоре присоединиться к своим товарищам. Несколько пустых бутылок из-под вина, валявшихся рядом, вносили в ситуацию определённую ясность. Рири усмехнулась под нос, аккуратно сняла флюг и, выхватив меч, прыгнула на назардимца сзади. Он успел только промычать что-то невразумительное, прежде чем упал на землю с перерезанным горлом. Затем также быстро Ририко расправилась и со спящими.

– Пьянство – это келлаш, знали ведь, – мрачно пробормотала она, зачерпнув комок снега и вытирая окровавленный клинок. – Эх, блин, рослые вы больно, ребята, великовата мне ваша форма будет. Ну да ладно, выбирать не приходится…

…Рири снова осмотрелась. Парк был пуст, только у белеющего вдалеке командирского шатра расхаживал взад-вперёд охранник. Ририко встала, распаковывала свой флюг, надела его, а потом запустила руку в сумку и достала гранату. План был прост: быстро долететь до вражеского штаба, скинуть на него снаряд и так же быстро ретироваться. Она надеялась, что к тому времени миринийский отряд уже вступит в Штейнхоф.

– Что это ты тут делаешь? – неожиданно послышался голос со стороны боковой аллеи. Из-за обгоревшей беседки, забитой ветками и прочим мусором, вышел плечистый назардимец с коротким мечом в руке. – Почему на тебе надеты крылья этих чёртовых грешников, а?

– Я… я убил одного из них, – Ририко быстро спрятала руку с гранатой за спину. – Захватил его машину… Мне просто… интересно стало… как они работают…

– Вот как? А раттанийский язык ты тоже из интереса выучил? Не прикидывайся, я слышал, как ты что-то бормотал на нём только что. Это как объяснишь?

– А вот так! – с этими словами Ририко швырнула снаряд в назардимца и тут же попыталась взлететь. Но граната взорвалась слишком рано, и Рири отшвырнуло прямо на остов дерева. Она ударилась о ствол и сползла на землю. Солдат же успел отскочить и, прыжком поднявшись из талой лужи, подбежал к Ририко, схватил её за ремни флюга и рванул на себя. Она пнула его ногой в живот, но боец увернулся и тряхнул Рири с такой силой, что та едва не потеряла сознание. Назардимец довольно хмыкнул и швырнул Ририко на мёрзлую землю. Крылья флюга со скрежетом переломились. Рири вскрикнула. Солдат наступил ногой ей на грудь и занёс меч. Но тут раздался выстрел. Назардимец рухнул, придавив Ририко всем своим немаленьким весом. Та, шумно выдохнув, открыла глаза. Прямо над ней стоял Андржей с ружьём в руках. Увидев, что Рири жива, он перебросил оружие за спину и пинком скинул на землю труп назардимца.

– Рейко…

– Сержант Штоллер! – сердито выкрикнул Андржей. – Это ещё что за самодеятельность?! Под трибунал захотела?!

– Рейко! – повторила Рири, ошалело тыча пальцем за его спину. Капитан Ловеч повернул голову и чертыхнулся: по аллее прямо к ним бежали назардимцы. Рейко вскинул ружьё и приготовился стрелять, но тут в небе что-то ярко вспыхнуло. А потом прямо из воздуха материализовался золотистый железный дракон. Чем-то он походил на Шарлака, но был намного больше. Назардимцы испуганно притормозили, глядя вверх. Кто-то пару раз выстрелил, но пули не причинили неизвестному айзену вреда. Глаза дракона засияли малиновым, и он выпустил из них лучи, тут же спалившие вражеских солдат дотла. Расправившись с ними, гигантский айзен приземлился на аллею, подняв тучу брызг из грязи и талого снега. Андржей прищурился, пытаясь разглядеть наездника необычной машины. Он увидел высокого светловолосого юношу в блестящей серебристой одежде. Парень два раза ударил пяткой по боку железного дракона, и тот опустился на колени, позволив незнакомцу спрыгнуть на землю. Молодой человек быстрым шагом подошёл к Андржею и Ририко и снял защитные очки. Капитан Ловеч не сдержал удивлённого возгласа: наездник очень походил на Германа Ковальски.

– Привет! – юноша протянул руку. – Меня зовут Эдмир. А ты, похоже, Андржей Ловеч, да? Родители рассказывали о тебе.

– Родители? – ошарашенный Рейко машинально пожал руку Эдмира.

– Да, Шия и Мэй-И.

– Что?! – Андржей с недоумением уставился на наездника. Мэй и Шия бесследно исчезли около восьми лет назад, Эдмиру же на вид было никак не меньше шестнадцати. – Тебе лет-то сколько?

– Семнадцать почти. Не удивляйся, там, где я живу, время течёт иначе.

– А… а как ты можешь здесь находиться? Без защиты?

– Не знаю, почему, но я могу бывать в вашем мире – правда, несколько часов всего. Потом как бы… обратно выкидывает.

– А это… это что… кто? – Ририко робко указала на айзена.

– Это Кай-Луут, – Эдмир похлопал по лапе железного дракона. – Новый айзен. Собран на основе Шарлака.

Андржей поднял голову и увидел, что на лбу Кай-Луута укреплён кусок красного металла с полустёртым изображением золотистой спирали. Эдмир махнул рукой:

– Залезайте! Вам тут, вроде как помощь нужна была!

Рейко кивнул и резво запрыгнул на лапу айзена. Ририко последовала за ним. Они устроились за спиной Эдмира, и тот опустил пальцы в выемки на загривке Кай-Луута. Гигантский айзен взмахнул крыльями и, оторвавшись от земли, взял курс на побережье.

– Где же там наши? – Андржей напряжённо прищурился. – Неужели эти черти их отбросили?

– Вот, возьми, – Эдмир протянул Рейко массивный бинокль из тёмного блестящего материала. – Там сбоку колёсико, покрути, чтобы приблизить.

Андржей взял прибор и тут же чуть не выронил его:

– Ох ты чёрт! Колется!

– Не бойся, это скоро пройдёт. Бинокль же из другого мира, поэтому на него пришлось поставить защиту. Но она иногда подтормаживает. Может чуть-чуть покалывать, но не бойся. Пальца, как мой отец, ты точно не лишишься, – улыбнулся Эдмир.

– Как Шия там, кстати? – спросил Андржей, перекидывая бинокль из руки в руку.

– Хорошо. Всё надеется найти способ к вам заглянуть. У меня-то самого это только недавно нормально получаться стало. Первый раз вообще неудачным вышел. Я энергии слишком много потратил, да и айзена повредил. В следующий раз смог вернуться только через пять ваших лет. И тоже не сказать, чтобы успешно. Отец мне задание дал, но я его только наполовину выполнил.

– А что за задание? – Рейко нахмурился.

– Человека одного выкрасть. Из Раттании. Он в лесу жил, в сторожке, вместе с девушкой какой-то странной. Она его, кажется, снотворным накачивала, он только и делал что спал. Я этого пленника должен был в Дампфбург доставить, к командору Ковальски. Но возле Нумгема я начал энергию терять и понял, что вот-вот обратно к себе провалюсь. А такого мой пассажир бы не пережил. Тогда я снизился максимально и буквально в последний момент на землю его скинул. Надеюсь, он в порядке…

– Ах ты долбаный же нафиг! – бинокль наконец перестал колоться, и Рейко поднёс его к глазам. – Живо туда, где храм!

– Вон та стена? – уточнил Эдмир, разворачивая Кай-Луута. Андржей, сжав зубы, кивнул. От древнего храма из белого кирпича осталась лишь обугленная стена, да кусок башни. На чёрной земле под ним валялось нечто, похожее на гигантскую консервную банку – мятую и грязную. Судя по всему, когда-то это было позолоченным куполом…

За стеной храма, между камней, притаились миринийские солдаты. А к ним, со стороны моря, по склону холма карабкались назардимцы. Эдмир опустил очки на глаза, сжал пальцы на загривке Кай-Луута и направил айзена вниз.

*

– Чёрт, три патрона всего осталось, – Ник заглянул в подсумок. – А эти гады всё лезут и лезут, чтоб их…

– Дело дрянь, похоже, – флегматично ответил сидящий рядом с ним в окопе Войтек. Раздался свист, и возле ботинка майора приземлилась назардимская бомба-зажигалка. Порыватый достал из кармана гимнастёрки сигару, прикурил от дымящегося фитиля вражеского снаряда и, не меняясь в лице, швырнул его обратно. Услышав гром взрыва и крики назардимцев, Войтек удовлетворённо кивнул и продолжил:

– Я так вообще пустой… Да твою же!

Последние слова относились к назардимскому солдату, который появился в разломе дворцовой стены, возвышавшейся над окопом. Ник вскинул винтовку и выстрелил. Противник, хрипло вскрикнув, рухнул прямо в окоп, дёрнулся пару раз и замер. Майор Порыватый поднял с земли ружьё, выпавшее из рук назардимца:

– Так, это уже получше. Ещё немного сможем продержаться.

– Хорошо бы, – Ник осторожно выглянул из-за стены. – А то там новый отряд приближается. Вдвоём нам не выстоять… Да где же Рейко потерялся-то? И командор Корнелий?

– Лучше бы им появиться, – Войтек вскинул ружьё, готовясь поразить очередного назардимца. Но тот выстрелил первым. Порыватый, чертыхнувшись, выронил оружие и схватился за оцарапанное пулей плечо. Ник поспешил было на помощь, но тут раздался громкий свистящий звук, что-то вспыхнуло, и Весника отбросило назад мощной волной. Он чуть не врезался в остатки кирпичной стены, однако, в последний момент успел включить флюг и взмыл в воздух. Где и ударился головой о блестящий нос Кай-Луута.

– Эй, ты осторожней там! – Андржей, спикировав со спины айзена, поймал Ника за крыло.

– Ну и здорово я треснулся, – пробормотал Весник, потирая затылок.

– Взлететь сможешь? У меня газ на исходе, я тебя не подниму.

Сопла Андржеева флюга натужно хрипели, и капитан едва держался в воздухе.

– Сейчас попробую, – Ник дважды сжал кулак. – Чёрт, похоже и у меня газ кончился…

– Держитесь там! – Эдмир свесился с шеи Кай-Луута. – Я сейчас опущусь и подхвачу вас!

– Ник, ты там живой? – из-за спины у него выглянула Ририко.

– Да живее всех живых! – Весник расплылся в улыбке. В тот же миг на его шее взорвался ярко-красный фонтанчик. Улыбка так и замерла на Никовом лице. А потом он обмяк и уронил голову на грудь. А внизу Войтек одним мощным пинком свалил с ног назардимца, вырвал ружьё у него из рук и принялся остервенело бить солдата прикладом, оглашая бывший парк звучной руганью.

– Ник! – истошно закричала Рири, прикрывая рот руками. Эдмир бросил айзена в пике, и поймал Андржея, прижимавшего к себе раненого товарища. Рейко осторожно положил Ника на спину Кай-Луута. Весник кашлянул кровью и приоткрыл глаза.

– Войтек… не ори… и так шумно, – пробормотал он.

– Ник, держись! – Андржей пытался остановить кровь, которая хлестала из шеи друга.

– Какие вы… громкие… Айзен… классный…

Сказав так, Ник потерял сознание.

– Эдмир!!! – Рейко поднял забрызганное кровью лицо. – Размажь их уже к чёрту!!!

– Не вопрос, – тихо ответил наездник Кай-Луута.

*

… – Потом его время, видимо, подошло к концу. И Эдмиру пришлось посадить айзена. Но до этого он успел уничтожить основной отряд этих синерожих… лучами своими… не знаю, как они называются, – Андржей, прислонившись спиной к обгоревшему стволу дерева, потёр переносицу пальцами.

– А дальше что? – Корнелий, поправляя повязку на окровавленном плече, присел на камень рядом.

– Кай-Луут начал дрожать и словно исчезать на доли секунды и снова появляться. И стал очень горячим. Эдмир сел возле канала, вон там, – Рейко кивнул в сторону гигантской проталины с дымящимися краями. – Он помог нам опустить Ника на землю, а потом исчез вместе с айзеном.

– Исчез?

– Да. Что-то зашипело, вспыхнуло, и они оба словно в воздухе растворились. И тут как раз вы подоспели…

– Что же, капитан… Похоже, Штейнхоф снова наш.

– Штейнхоф… только вот что от него осталось, кроме названия? – Андржей запрокинул голову. – Город практически уничтожен…

Никола только вздохнул, опершись на воткнутый в мёрзлую землю огнемеч. Тут из-за кустов, пошатываясь, вышла Рири.

– Что случилось, сержант Штоллер? – Корнелий привстал, обеспокоенно глядя на неё.

– Ник… – прошептала Ририко. – Он… его… Ник умер…

Глава 14. Его долг

– Ну, ну, – Йорган с такой силой прижал к лицу бинокль, что вокруг его глаз появились красные круги. – Чего они так долго-то? Тиль, у тебя точно всё работает?

– Да работает, работает, – устало вздохнул Готтентойл, проведя пальцем по ребру металлической коробки, которую держал в руках. Из углов этой коробки торчали четыре металлических штырька с причудливой резьбой. На их кончиках слабо поблёскивали красным стеклянные пирамидки.

– Да, не похоже, чтобы они цвет меняли, – Штоллер опустил бинокль и потёр глаза, покосившись на устройство Тиля. Если бы пирамидки стали зелёными, это означало бы, что глушилка уничтожена, но пока ничего не происходило.

– Что-то я за них переживаю… – Йорган положил бинокль на колени и принялся постукивать по нему пальцами.

– Там же Рэй, и я уверен – он не подведёт, – задумчиво произнёс молчавший до этого Герман. И тут же тихонько застонал.

– Что случилось? – Тиль и Йорган одновременно повернулись к нему.

– Да колено всё никак не могу нормально долечить, – Ковальски, прикусив губу, осторожно сел на ящик.

– Если… То есть, когда наши прорвутся… С ними Вита, она-то точно что-нибудь приду…

– Эй, Тиль! – Йорган толкнул Готтентойла в бок. – Смотри!

Пирамидки медленно начали желтеть…

*

… – Капитан ван Оггенберг! Вы меня слышите?

– А? – Рэй приоткрыл глаз. Над ним склонилась испуганная Ильшана, из-за её спины выглядывала Саша и сёстры Васильковы.

– Вы… это… откуда здесь? – капитан сел, потирая шею. Ворот его гимнастёрки был насквозь пропитан кровью. По рукаву она стекала на снег, где в алой луже валялся шприц. Пустой. Рэй причудливо выматерился.

– Бать, ну ты полегче-то! – раздался насмешливый голос Мечиславы. – Мы, хоть и солдаты, но девушки всё же!

– А что случилось-то? – ван Оггенберг огляделся. – Где назардимцы и эта морда чешуйчатая? И почему я в себе до сих пор?

– Мы не знаем, почему нийурр на вас не подействовал, – пожала плечами Ильшана. – А что касается нас, то мы добрались сюда так быстро, потому что…

– Да это просто Захари удачно навернулся! – Слава вышла из-за спин солдат и опустилась на корточки рядом с отцом.

– Не понял?

– Ну, он же на берегу ждал, чтобы дирижаблям сигнал подать, когда мы с зенитками разберёмся. А мы подзадержались тут чуток. Захари тогда попытался на обрыв залезть, чтобы глянуть – как там дела. Но поскользнулся и ка-а-ак долбанётся! Да сделай лицо попроще, Рэй, всё с ним хорошо, только синяков набил. Ну и вот. Захари, когда падал, сигнальный пистолет выронил, тот и стрельнул. А ребята на дирижаблях подумали, что это отмашка и есть. И пошли в атаку раньше времени. Хорошо, что у назардимцев всего две зенитки целые осталось, наши без потерь прорвались. Ильшана сразу сюда рванула – к пирамиде. Ну и успела вовремя. Если тебя найзард интересует, то его тело вон за той кучей земли валяется. Где голова – сказать сложно, придётся поискать…

– Но уколоть-то меня этот гад успел… – Рэй, вставая, снова покосился на шприц. – Может, у меня этот… иммунитет появился?

– Некогда об этом думать, – мрачно произнесла Ильшана. – Зенитки и их расчёты мы уничтожили, но в паре вёрст отсюда ещё один отряд назардимцев стоит, мы сверху увидели. И они уже направляются сюда. А их – намного больше, чем нас. Если столичные не помогут…

– Чёрт, глушилка! – ван Оггенберг бросился к пирамиде. Наклонившись над ней, капитан провёл по гладкой поверхности рукой. Пальцы его задержались на царапине, которую оставила назардимская пуля. Рэй прикусил губу, на миг задумался, а потом вдруг резко развернулся и, растолкав товарищей, бросился прочь. Никто даже и удивиться не успел, как ван Оггенберг уже спешил обратно, таща на плече оторванное взрывом дуло одного из вражеских орудий.

– А ну, посторонись! – капитан встал возле пирамиды и стал со всей дури молотить по ней огрызком металлической трубы. Спустя несколько ударов на глушилке появилась едва заметная трещина.

– А, блин! – довольно усмехнулся Рэй и с удвоенным энтузиазмом продолжил долбить по пирамиде. Глушилка треснула пополам, а затем с тихим звоном раскололась на несколько кусков. С ними ван Оггенбергу уже не пришлось сражаться – они тут же превратились в блестящую пыль, которая моментально испарилась.

– Ну, батя, ты и даёшь, – присвистнула Мечислава. – Эту хрень бомбы не взяли, а ты…

– Устал я, капец, – Рэй, отшвырнув дуло, присел на снег.

– А что с вашим глазом, капитан ван Оггенберг? – наклонилась к нему Василина. Белок и радужка Рэя сияли золотисто-красным.

– Да так, – Рэй быстро вытер рукавом каплю крови под носом. – Старые трюки… О чёрт! Ключи! Ключи! Глаза все закрыли, быстро!

*

По узкой заснеженной тропинке, слегка пошатываясь, осторожно шёл высокий и очень худой молодой человек, одетый в форму Гезетца и плащ с капюшоном. Он нервно оглядывался по сторонам, сжимая в руках ружьё. Неожиданно юноша остановился и прислушался. Из-за поворота, позвякивая сбруей, медленно вышел конь без всадника. Полицейский хмыкнул, провожая скакуна взглядом ярко-голубых глаз, и продолжил путь. За следующим поворотом он увидел назардимца. Конь, очевидно, и принадлежал ему. А сам всадник неподвижно лежал в снегу. Юноша наклонился над ним и осторожно перевернул на бок. Вражеский солдат был жив, но без сознания. Полицейский взглянул на полоску жёлтой слюны, стекавшей из уголка рта назардимца, снова хмыкнул и принялся отстёгивать от его пояса подсумок с патронами.

– А ну, руки вверх! – прервал его занятие решительный возглас. Полицейский медленно встал, поднимая руки, и вдруг удивлённо воскликнул:

– Слава?

– Баклажанчик? – Мечислава опустила ружьё. – Откуда ты здесь?

– Славка! – полицейский бросился к ней и, крепко обняв, оторвал от земли и закружил. Капюшон слетел с его головы, открыв короткие лазоревые волосы.

– Фредди, Фредди! Да отпусти ты меня, дышать нечем!

– Эй, а это ещё кто? – запыхавшаяся Василина уже готова была взять полицейского на мушку.

– Да всё нормуль! – засмеялась Мечислава, уже поставленная синеволосым парнем обратно на землю. – Это Фредди, Фредди Оберджин, он из Райхатты! Мы в Оканштадте в полиции вместе служили. Точнее, я там стажировку проходила, у майора Порыватого. А Фредди меня учил. Ильшана тоже там была… А ты в Дампфбурге сейчас, да?

– Да, временно исполняю обязанности начальника Гезетца… Хотя, какой там Гезетц, и половины не осталось. А майор Порыватый под Штейнхофом сейчас, с капитаном Ловечем.

– Вы про Андржея?

– Ну да.

– Брат мой, кстати, – Василина опустила ружьё и вдруг задумалась. – Господин…

– Оберджин. Капитан Фредерик Оберджин.

– Да, господин капитан… там есть назардимцы? Ну, там, откуда вы пришли?

– Есть один. Лежит в снегу без сознания.

– И мы тоже только таких видели. В отключке они все… – пробормотала Слава. – Чёрт! Но это же значит… так мы блокаду прорвали! Народ! Мы прорвались!

– А ведь и правда, – Фредди запустил руку в волосы. – Мы получили сигнал о том, что глушилка уничтожена, сразу врубили нейтрализатор, и… Я… плохо с голодухи соображаю… простите… Девчонки, девчонки!

И с этими словами он крепко прижал к себе обеих.

*

На площади, перед затянутым маскировочной сеткой Из-Дармийским собором постепенно собирались люди. Задрав головы, они наблюдали за тем, как из-за купола храма медленно выплывал золотистый дирижабль, на борту которого виднелась надпись «Искра». За ним следовал ярко-красный цеппелин, принадлежащий Кшанди-Александре.

Народ на площади расступился, давая дорогу Герману Ковальски. Командор по-прежнему хромал, опираясь на трость. К тому моменту, как мэр Дампфбурга поднялся на паперть собора, оба дирижабля приземлились возле грубо сколоченного деревянного ящика, укрывавшего памятник Великому Змееборцу. Из гондолы «Искры» на брусчатку спрыгнула Василина Готтентойл.

– Командор Ковальски! – выкрикнула она, отдав честь. – Разрешите доложить! Мы прорвали блокаду в районе Игольного ушка! Дорога на Дампфбург свободна!

Едва Василина успела закончить, как площадь огласилась восторженными криками. Люди подбежали к опешившей вестнице, подхватили её на руки и принялись качать.

– Эй, погодите, погодите чуть! – стараясь переорать горожан, выкрикнула Василина. – Это не всё ещё… там.. ой… отец Кассиний… он вам… продукты привёз! Да не надо меня больше качать, поберегите силы!

Она вывернулась из рук счастливых дампфбургцев, встала на ноги и указала в сторону дирижабля. Оттуда уже спустились Кассиний, Фредди и Захари, осторожно неся деревянный ящик. За ними появилась Ильшана с узелками. Василина, подбежав обратно к цеппелинам, подняла вверх руку с мечом:

– Друзья, мы сейчас раздадим вам часть припасов, остальное отвезём на склад! Не волнуйтесь, снабжение будет налажено в течение дня, еды всем хватит! Не толпитесь, осторожнее, осторожнее!

Жители Дампфбурга начали потихоньку выстраиваться в очередь. В суматохе никто не обратил внимание на то, как из гондолы дирижабля выскочили ещё двое человек в маскировочных плащах и незаметно подошли к собору, встав прямо перед Германом. Командор Ковальски выдохнул:

– Это и правда вы… Ну, идите сюда, идите…

Двое в плащах быстро поднялись по ступенькам, и Герман, отшвырнув трость, прижал их к себе:

– Пресвятые купола, на кого же вы похожи!

– Да ты тоже, смотрю, не особо цветуще-то выглядишь, командор! – невесело усмехнулся Рэй, кивнув на лежащую на гранитных плитах трость. Потом он резко отстранился от Германа и скинул плащ. Ковальски нахмурился:

– Ты что же…

– Да, это нужно, я всё уже решил. Саня, ты как?

– Я тоже народу покажусь, – кивнула Александра, снимая капюшон и расстёгивая плащ. Рэй, мотнув головой, вышел на середину паперти.

– Народ! Эй, народ! – неожиданно громко выкрикнул он. Люди, увлечённые разгрузкой, не сразу обратили на Рэя внимание. Но несколько человек, стоявших неподалёку, повернулись в его сторону.

– Капитан ван Оггенберг! – воскликнул кто-то. Возглас подхватили другие, и буквально через пару минут площадь затихла. Все замерли, глядя на стоявшего на паперти Рэя.

Ван Оггенберг выглядел по-прежнему неважно – худой, бледный, почти без волос, с серой тряпкой, прикрывающей правую глазницу. Капитан, прикусив нижнюю губу, обвёл собравшихся взглядом, а потом вдруг неожиданно бухнулся на колени, разбрызгивая грязный подтаявший снег.

– Простите меня, – прошептал ван Оггенберг, склонив голову. – Простите, если сможете. Я… я всех вас подвёл… Я проявил неосторожность, позволив назардимцам отравить меня. Я не ведал, что творил, два года провёл в беспамятстве, но это… блин, это меня не оправдывает… нисколько.

Над площадью повисло молчание, нарушаемое лишь поскрипыванием льда на реке. Рэй тяжело вздохнул и продолжил уже чуть громче:

– Вне зависимости от того, простите вы меня или нет, я… я не могу больше быть королём. Я передаю все полномочия своей… надеюсь, пока ещё жене… Александре ван Оггенберг-Весник… известной также как капитан Кшанди. Она этого достойна. Я нет. У меня всё.

Александра в полной тишине медленно подошла к Рэю и постучала пальцем по его плечу:

– А знаешь, что? Я отказываюсь.

– Саня? – ван Оггенберг покосился на неё.

– Да, отказываюсь, – Саша опустилась на одно колено рядом с мужем. – Если ты считаешь, что это именно ты виноват, не логично ли будет тебе же всё и исправить? А для этого, господин капитан, вам лучше оставаться королём.

– Я думаю, она права, Ваше Величество, – на паперть поднялся Кассиний. – И если вы в чём-то и виноваты, то только в том, что вы – всего лишь человек. Сильный, талантливый, выдающийся, но – человек. А люди не сделаны из железа, каждый может быть слабым, такова уж наша природа. И, если уж на то пошло, то мы тоже виноваты. Мы рассчитывали только на вас, думая, что вы один сможете удержать мир на своих плечах. И это было нашей ошибкой, за которую мы тоже должны принести извинения. Простите нас, капитан ван Оггенберг.

С этими словами монах почтительно склонился перед Рэем, сложив руки на груди.

– Прости и ты меня, друг мой, – Герман, скривившись от боли в ноге, с видимым трудом опустился на колени. – Я всегда слишком много на тебя взваливал. Всегда.

– И меня тоже простите, шеф, – прошептал Захари.

– И меня, Рэй… батя, – Мечислава шмыгнула носом. – Не знаю, правда, за что, но думаю, если поискать, то что-нибудь да найдётся…

Вслед за ними медленно встали на колени и все люди, собравшиеся на площади.

– Да вы чего, народ? – ошарашенно пробормотал Рэй, быстро вытирая глаз рукавом. – Зачем всё это? Я…

– Капитан ван Оггенберг, – Кассиний поднял кусок проволоки, отвалившийся от крепления маскировочной сетки, и принялся гнуть его в руках. – Я думаю, что выражу мнение большинства присутствующих здесь, и, наверное, остальных миринийцев тоже. Рэй… Станьте снова нашим правителем. И все вместе мы освободим нашу страну. Я прав, надеюсь? – он повернулся к площади.

– Вы правы, отче! – раздался возглас откуда-то из толпы.

– Правы! Капитан Рэй, давайте бить синемордых!

– Точно! Возвращайтесь, Ваше Величество!

– Возвращайтесь!

– Мы с вами!

– Командор Ковальски, скажите хоть вы ему! Он только вас и послушает!

– Да здравствует король!

– Да здравствует королева!

Дальнейшие возгласы слились в один сплошной малопонятный гул. Кассиний подошёл к Рэю и внимательно посмотрел на него.

– Народ просит, капитан ван Оггенберг. Думаю, стоит внять, – он протянул Рэю, по-прежнему стоявшему на коленях, проволоку, скрученную в некое подобие венка. – На корону это мало похоже, но в данной ситуации приходится довольствоваться тем, что есть.

Кассиний аккуратно опустил импровизированный венец на голову Рэя и, сделав шаг назад, с улыбкой произнёс:

– Ну, что, вставайте уже, Ваше Величество.

Рэй поднялся и положил ладонь на рукоять торчавшего у него из-за пояса огнемеча.

– Уровень пафоса просто зашкаливает, – грустно усмехнулся он. – Вот прямо всё, как я не люблю.

– А что делать, капитан ван Оггенберг? – развёл руками Кассиний. – Такое уж ваше везение.

Рэй, покачав головой, выхватил меч и поднял руку вверх.

– Давайте, вставайте уже, вставайте… Я до сих пор не знаю, как правильно говорить, – неуверенно начал он. – Короче, я согласен, но с одним условием… Мириния станет республикой, и я не буду больше единоличным правителем. Но от обязанностей своих я не отказываюсь. И если вы по-прежнему доверяете мне… Я не подведу вас, ребята! На сей раз точно не подведу, я обещаю!

И тут со стороны реки раздался громкий треск, переходящий в грохот.

– Однако, лёд тронулся, – доставая из кармана чётки, произнёс Кассиний. – Сколько лет живу в столице, а ни разу ещё этот момент застать не доводилось… Так вы ещё не надумали уверовать в бога, капитан ван Оггенберг?

– Не знаю, отче, не знаю, – Рэй опустил меч и, прищурившись, молча принялся наблюдать за ледоходом…