Текст книги "Неопознанная педагогика. Калмыкия. Страна между двумя берегами"

В 50-60-х годах начались массовые распашки, и вот в 80-х – уже открытый песок, пустыня. Это четвертая стадия деградации. А в целом, процессом опустынивания охвачено 80 % территории. Разница в стадиях. Где-то первая, где-то вторая…

Был период, опустынивание приостановилось. Из-за чего? В 90-е годы распались хозяйства, зарезали скот – и степь отдохнула. Но теперь началось опять, и последняя, четвертая стадия – пустыня – охватывает уже тридцать процентов земель.

«Вон, видите, – показывает Садыков, – раньше возле поселка пески были, поэтому холмы такие».

Участвующие в разговоре его коллеги, научные сотрудники заповедника, говорят мне, не знаю, как это связано с их темой: ни в коем случае нельзя подушевое финансирование школы.

Видимо, прямая аналогия с опустыниванием…

Есть, говорят они, малые народы Севера, а мы – юга. Мы – нищие потомки Чингисхана. Хватит радоваться подачкам, наградам. Ингуши по численности нас уже обогнали. Мы замыкаем юг России. Мы Россию замыкаем.

«…Я десять лет работал в Калмнефти, – рассказывает замдиректора заповедника. – От нее было сорок семь процентов налоговых отчислений. Эту «дойную корову» несколько лет назад захватили рэкитеры, в результате нулевой баланс. И самая большая в стране безработица. Вы же сами сказали, половина уехали. А знаете, первый исход калмыков, – почему был? А второй, имени Иосифа Виссарионовича? Третий исход – сейчас, уезжают родители, семьи распадаются, а уехавшие – в городе полы моют…»

О чем бы ни говорил и с кем бы ни разговаривал в Калмыкии – приходят к одному. Ожидание последнего исхода. Маловероятно, что библейского. От пустыни – к исчезновению народа прямая дорожка протаптывается.

Я попросил сотрудников заповедника свозить меня в степь, но у них была какая-то проверка, и им было не до меня. А пустыню, сказали, вы в соседнем районе увидите. Понятно, ответил я, хотите от меня поскорей отделаться. Они засмеялись.

Ладно, в соседнем, так соседнем.

ВЧЕРА

Но до пустыни мы побывали в оазисе. Две примечательные встречи: одна с сельским ламой, а другая с человеком, который построил на этих землях рай. Без этих людей картина здешней жизни была бы неполной. Разными способами они показывают, что из безнадежной ситуации можно вылезти.

Начнем с ламы и его предшественников.

БУДДИЙСКИЕ СКАЗКИ

Первым, как известно, был царевич Гаутама Шакьямуни, он жил в VI веке до н. э. в городе Каталавасту. Астрологи предсказали, что молодой человек покинет отцовский дворец и станет Буддой, увидев за пределами дворца старика, больного, мертвого и отшельника.

Царь решил уберечь сына от этих встреч и выстроил для него несколько дворцов, окружив их высокими заборами. Женил на прекрасной принцессе. Царевич прожил в замкнутом пространстве дворцов, не общаясь с миром, 29 лет. Он думал, что такая же жизнь протекает и за оградой. Но когда он в первый раз вышел на улицу и увидел бредущего старика, колесничий объяснил ему, что эта участь ждет каждого. Юноша был опечален. Во второй выезд он встретил тяжело больного человека… В следующий – похоронную процессию, так он узнал, что смерть приходит к каждому. В четвертый раз столкнулся с отшельником, и возничий объяснил, что этот человек следует истинному Учению.

В результате Гаутаму перестала радовать привычная жизнь, и он решил изменить ее.

Шесть лет он путешествовал по Индии, изучая отшельников, испытывал на себе их практики, но не находил покоя. Однажды он оказался под деревом на подстилке из священной травы куша, в глубокой медитации, без еды и питья, это продолжалось более месяца. Тогда он вспомнил все свои предыдущие перерождения, и к нему пришло ясное осознание четырех истин. Череда смертей и рождений связана со страданием. Страдание имеет причину. Страдание возможно прекратить. Есть путь, ведущий к концу страдания.

Гаутама достиг просветления, стал Буддой, что означает, «пробужденный», «просветленный», и ему открылись все законы мироздания. После этого он полвека путешествовал и проповедовал учение. Обладал способностью подниматься в небо, видел третьим глазом мудрости прошлое, настоящее и будущее, знал намерения и поступки всех существ во Вселенной и за ее пределами.

БУДДИЙСКАЯ СИМВОЛИКА, ПОХОЖАЯ НА СКАЗКУ

Прошу извинить читателя, но для погружения в материал не обойтись без понятийного словаря. К тому же, он интересный и может пригодиться в бренной жизни. Вот, например…

Восемь символов удачи: драгоценный белый зонт, пара золотых рыб, белая раковина, закрученная по часовой стрелке, белый цветок лотоса с тысячью лепестками, драгоценный сосуд, исполняющий все желания, бесконечный узел – единство сострадания и мудрости, и победное знамя, символизирующее победу учения над невежеством и смертью…

Совершенный монарх. В отличие от несовершенного, мало чего способного сотворить, кроме гадостей, совершенный наделен фантастическими возможностями, подобными тем, которые могли бы передать инопланетяне. Среди них: драгоценное колесо, позволяющее правителю мгновенно перемещаться в любое место; драгоценная королева, дарующая свободу от голода и жажды и несущая радость; драгоценный слон, огромный и белый, как снежная гора, обладающий силой тысячи слонов и способный трижды за день обойти весь мир с правителем на спине; драгоценный конь и драгоценный полководец, побеждающий во всех битвах, никогда никому не причиняя вреда…

Я тут покопался немного в буддийском подвале, – масса интересных вещей.

Амрита – напиток бессмертия.

Ваджра – символ мгновенного озарения, подобно удару молнии.

Лотос – знак абсолютной чистоты (обыкновенно растет в грязной воде).

Зеркало, символизирующее пустоту мира…

ТИБЕТСКИЕ СКАЗКИ

Уверяют, что это было в 433 году до нашей эры.

Царь Лхатхотхори, находясь на крыше дворца в горах Тибета, с изумлением увидел, как в небе, в лучах света возникла шкатулка и упала к его ногам. В ней оказались два буддийских текста, мантра ом мани падме хум, золотая ступа и волшебная драгоценность, исполняющая желания. Но ни царь, ни его министры не знали санскрита, на котором были написаны тексты. Во сне царь услышал предсказание, что смысл волшебных подарков будет не понятен пяти поколениям. Но властелин оказался умным, подарки не выкинул и велел хранить их как драгоценность. Благодаря чему, говорят, царство процветало, а царь прожил до 120 лет.

Через пять поколений, в VII веке престол занял Сонгцэн Гампо, названный воплощением ботхисатвы сострадания. Чтобы понять смысл загадочных текстов, он послал семерых знатных людей обучаться в Индию, а чтобы сделать буддийские тексты доступными для тибетцев, поручил составить алфавит и грамматику. Следуя советам своих двух жен, непальской принцессы и китайской, царь составил свод правил обходительного поведения. И в итоге, своим царским покровительством подготовил страну к расцвету буддизма, который настал столетием позже.

Немало государей в Тибете строили монастыри, открывали школы и пытались изменить по буддийским канонам жизнь. Трисонг Муне, например, даже ввел новые законы и попытался уравнять богатых и бедных, введя коммунизм за 1000 лет до классиков марксизма. Кончилось, правда это неудачно – царя убили в результате заговора.

Поэтому один из последующих его преемников – царь Ландгарме, его имя означает «бык» (он был быком в прошлой жизни) – начал гонения на буддизм, яростно рушил храмы и почти полностью истребил религию. Но добром это не кончилось. Один из сбежавших монахов приехал на царский двор под видом бродячего шута, и во время представления убил царя из лука. Причем, известно, что монаху удалось скрыться, и остаток жизни он провел в созерцании на вершине горы, достигнув, говорят, просветления.

Затем империя распалась, а Тибет попал в зависимость от иноземных правителей.

ОЙРАТСКИЕ СКАЗКИ

Но ученые, переводчики, переписчики распространяли буддизм дальше. Один из самых знаменитых, Зая Пандита, начинал послушником-учеником в Тибете, а закончил великим проповедником-просветителем, основателем ойратского литературного языка. До этого будущие калмыки – ойраты пользовались монгольской письменностью. А монголы – уйгурским письмом, которое получили по одной из версий от найманов (секретарь правителя найманов, уйгур по происхождению, попал в плен к Чингисхану и передал ему печать, открыв секрет письменности как инструмента государственности).

Монголы писали по-уйгурски, потом по-тибетски («квадратное письмо»). В этом заключался прогресс, поскольку в уйгурском письме было 14 букв, а в тибетском 44, к тому же писали сверху вниз. В XIV веке монгольский ученый, лама и переводчик Чойджи-Одзера создал алфавит, состоящий из 123 букв! (по-моему, это уже слишком, так легко и запутаться). Наконец, пустя триста лет Зая-пандита реформировал все эти алфавиты и создал знаменитое тод бингч – «ясное письмо»…

Это были времена прихода буддизма в Калмыцкое ханство, чьи кочевья, как уже говорилось, простирались от Великой Китайской стены и предгорий Тибета до низовьев Волги. В 1640 году на съезде ойратской знати буддизм был объявлен государственной религией.

У калмыков появились храмы. Самый ранний – не позднее 1616 г., постройки упоминаются в грамоте царя Михаила Федоровича Романова. Монастырь стоял на берегу Иртыша, и именовался «Семь палат» (отсюда название города Семипалатинска, вблизи которого в советское время велись подземные ядерные испытания).

Перед революцией калмыцкую степь украшало более 100 храмов и две с половиной тысячи лам. Последние жили неплохо, на всем готовом, и в зависимости от статуса имели разные привилегии. Например, Далай-лама и представители главных ступеней иерархии никогда не надевали в качестве нижней одежды штаны. Находившиеся ниже по рангу монахи-гелюнги надевали их только зимой или при поездке верхом на лошади. Монахи среднего и низшего рангов, гецули и манджи, – всегда носили штаны. В связи с чем вспоминается легендарный фильм Георгия Данелия «Кин-дза-дза» (интересно, знал ли знаменитый режиссер про желтые, красные и прочие штаны буддийских монахов, или инопланетяне сообщили?).

Освещая тему, следует указать на оригинальное использование храмового оркестра, грохот и визг которого (вспомним бедного Дюма) может свести с ума. Между тем, калмыки нашли практичекое применение этому кошмарному оркестру, изобрели один из первых в истории «детекторов лжи».

Действовал он таким образом.

Человек, подозреваемый в преступлении, не отвечал на вопросы. Он просто произносил «очистительную присягу», подтверждающую невиновность. Но в каком интерьере!

В белой кибитке перед изображением грозных богов зажигалась лампада. На полу расстилалась облитая кровью кожа черной коровы. Над дверью прикреплялась бычья голова с раскрытыми глазами и вывалившимся языком. Напротив вешавался человеческий череп, а под ним ставилось заряженное ружье с взведенным курком. В пьесе, сами понимаете, оно должно выстрелить.

Человек, который уверял, что не виновен, – заходил в кибитку, делая поклоны до земли. Ревел и вопил храмовый оркестр. Гелюнги низкими голосами читали молитву, прогоняли злых духов, внушавших человеку ложь, потрясали душу присягаемого. В таких условиях соврать было непросто…

После революции надобность в сложных испытаниях отпала, чекисты получали признание более простыми методами. Буддизм перешел в подполье. Во время депортации в Сибирь обряды совершались тайно бывшими духовными лицами в местах их поселения.

Товарищ Сталина, Мао Дзэдун, во времена «культурной революции» разрушил древнее наследие Тибета. Китайцы заставили тибетцев выращивать зерновые культуры, не подходившие для таких высот, что привело к голоду. Из шести миллионов около миллиона тибетцев погибли в тюрьмах и лагерях, более ста тысяч бежали из страны. Было разрушено более 6000 монастырей, убито 100 тысяч монахов и монахинь, а остальных под страхом смерти заставили отказаться от обетов. В результате Тибет обезлюдил, его территория стала местом размещения вредных отходов и свалок, и минуло несколько десятилетий, прежде чем ему стали придавать более призентабельный вид, чтобы завлечь туристов.

В годы перестройки молитвенные дома были зарегистрированы и в Калмыкии. Открылись первые храмы. Духовные лица начали обучаться в Монголии. В Калмыкию прибыл Далай-лама XIV-й. Верующие узнали о его приближенном по имени Тэло тулку ринпоче. Это этнический калмык, представитель американской диаспоры, монах, обучавшийся с восьмилетнего возраста в Индии. Далай-Лама XIV нашел в этом молодом человеке восьмую реинкарнацию величайшего Учителя-йога, говорившего: рыба – это Пустота, ты – это Пустота, степь – это Пустота, книга – это Пустота.

Короче, это было еще до Путина, – молодой американец стал главой буддистской церкви Калмыкии.

Говорят, он с детства помнил, что в своей первой жизни находился в Тибете. Можно, конечно, этому не поверить. Но в отличие от знакомого нам следственного процесса, в буддистском следствии не бывает подтасовок. Комиссия, устанавливающая факт перерождения, использует тайные обряды. Некоторые из них напоминают известную в криминалистике процедуру «опознания». Выкладываются предметы, среди них присутствуют из предшествующей жизни, и ребенок трех лет должен узнать «свои вещи».

Говорят, что будущий Далай-Лама XIV, когда ему было три года, кричал на прадеда: «Ты зачем мои вещи взял!».

СМЕЮЩИЙСЯ БУДДА

Последняя информация перед встречей с сельским ламой (правда, мы хорошо подготовились?). Слышали ли вы о Буддах, Бодхисатвах, божествах и святых? Оказывается, их число превышает три тысячи, каталоги изображений занимают тома. Общепринятой классификации пантиона не существует, вот некоторые божества, показавшиеся нам интересными.

Индуистский Брахма, изображается с бородой, творец Вселенной. Один его день длится 4320 миллионов человеческих лет.

Жена Брахмы, Сарасвати, – богиня мудрости и изящных искусств, почитаемая студентами (санскрит придуман ею). Она изображается верхом на лебеде. Рядом сидит павлин, у которого вздорный характер и изменчивое настроение – символ преодоления страха, который испытывают студенты перед экзаменами. Четыре руки богини выражают способности к обучению, среди них – сообразительность…

Перейдем к тибетским богам.

Калачакра – не существо из плоти, а «йидам» – чистая форма света, полая внутри. «Колесо времени», связанное с космосом и движением планет. Калачакру изображают с 4 головами, 24 руками и на двух ногах, топчащих демонов.

Геруда – мистическая птица, укравшая эликсир бессмертия. Считается, что рождается из яйца уже взрослой.

Ботхисатва – пробужденное существо, направляющее других на путь просветления. На седьмой ступени развития не подчиняется никаким законам природы и может принимать любую форму по собственному желанию. Способно находиться в нескольких местах одновременно и передвигаться со скоростью мысли.

Авлокитешвара – «Владыка, взирающий на мир», у него тысяча рук, в раскрытой ладони каждой из них – по глазу. В Китае изображался в виде женщины, вероятно, воинственный китайский мужчина не подходил для образа любви и милосердия.

В пантионе много мирных будд:»очаровывающий красноречием», «невозмутимый», «изображающий свет», «женщина, танцующая в небе». Божества, типа Намсарая, рекомендующего не мошенничать – себе хуже будет, или благожелательного и добродушного хранителя местности – Белого старца…

Но некоторые для защиты Учения приняли гневный облик – чтобы не пугать читателя, описывать не стану (хотя кого сегодня напугаешь)

Нет, одного все-таки, представлю: Пехар – предок тибетских царей, владыка туч и дождей, глава охранителей мира. Его «пасть раскрыта, как бездонное небо, его четыре клыка острые, как лед ледников, между ними – язык, вращая который он заставляет содрогаться три мира, двигая ушами, он производит свирепые устрашающие ветры, из ноздрей насылает громы и молнии…» (почерпнул из книги А.А.Ульяновской и С.В. Дудко. Символы буддизма, 2009).

Впрочем, на тибетских иконах – «танках» Пехар напоминает симпатичного Льва из мультфильма «Волшебник изумрудного города».

Мне, вообще, по душе веселые боги и наставники.

Посмотрите на Смеющегося Будду – полного человека с обнаженным большим животом. Его описания нет среди исторических Будд, но предполагают, что он был реальной личностью, китайским мастером по имени Чань Хэшанг, жившим в VIII веке. Путешествовал по Китаю и был совершенно счастлив, когда его окружали дети. Считается, что Смеющийся Будда до сих пор путешествует по миру, принося удачу…

СЕГОДНЯ

Похожего на него человека я встретил в Комсомольском. Типичном, советских времен поселке, с памятником Ленина на площади. Указывает рукой «Правильной дорогой идете, товарищи» – на хурул.

Туда нам и надо.

Вот тут я и встретил Смеющегося Будду – огромного как джин, молодого мужчину, улыбающегося, вполне земного. Он – буддийский священник, лама. Но не монах, у него есть семья, маленькие дети. К тому же, наш коллега, – педагог, преподает в местной школе основы буддизма. Зовут Санал.

Ламой он стал семь лет назад. Кончил «тринуп гуманг» – буддийскую школу в Элисте (в Тибет китайские коммунисты не пустили). Четыре года учился в Индии, изучал обряды и осваивал начала философии. «Это как среднее специальное образование, вроде техникума. А некоторые учатся по шестнадцать лет. Можно девять, – добавил он, заметив мое изумление. – Это будет как СПТУ», – объяснил лама.

«Может, Россия примет буддизм, тише станет?» – спрашиваю я его. Смеется. «Нет… Каждому своя карма».

Приходят в храм человек десять-пятнадцать в день. Дети тоже, бывает, заглядывают перед уроками – сами, и с родителями.

В Калмыкии буддизм, но встречаются и элементы шаманизма, жертвоприношение животными, – буддизму это не соответствует. Верующие люди поддерживают традиции, но философии не знают. Некоторые занимаются самообразованием.

«А как в буддизме двигаются по карьерной лестнице?» – поинтересовался я.

Вопрос ламе Саналу не показался странным.

Странным был ответ.

Существует три уровня обетов, пояснил он.

Первый, «генин», пять обетов – дает мирянин.

На втором уровне, «гецул», ты уже монах, недавно посвященный – берешь на себя выполнение 36 обетов.

Самый серьезный, третий уровень, «гелюнг», – 253 обета.

«А если почувствовал, что не тянешь, – подстраховался я, – можно назад вернуться?»

В миряне, со второго на первый, возврат возможен, объяснил Санал. А с третьего уровня – теоретически нет. Но практически бывает. «Я восемь лет находился на втором уровне, – признался лама, – а сейчас, вот, опять на первом. Вообще, это ваш выбор».

Сельский калмыцкий лама, по-моему, ближе к земле. Чистый буддизм это Бирма, Шри-Ланки, где строго выдерживаются каноны. Например, полностью отрицают мясоедение. Но в Монголии были вынуждены внести поправки. «Там же не возможно такое, – говорит Санал, – мясо не есть».

«…А молодежь, – спрашиваю, – серьезно относится к реинкорнации?» – «А как это определить? – отвечает Санал вопросом на вопрос. – Каждый решает сам».

И напоминает известную формулу трех «я». Первое «я» – что о тебе думают люди. Второе – что ты думаешь о себе сам. И третье «я» – какой ты на самом деле.

Но Будда утверждает, что «я» нет вообще, это иллюзия, корень страданий…

«Вот, хоть стой, хоть падай», – говорит Санал, в том смысле, что не убежишь от судьбы, по буддистски – кармы.

Если ты, допустим, родился в Африке, где голод, нет школ, университетов, то, скорее всего, будешь сидеть под пальмой (а если в сегодняшней России, думаю про себя я, то где? под «Буком»?).

То, где ты находишься, зависит от прошлой жизни. Множатся одни и те же ситуации.

Но человек как-то эволюционирует. Да, мы, как говорится, в полной жопе (это, извиняюсь, не Санал так думает, а автор), но не мы одни, и есть опыт, показывающий как вылезти.

«Когда тонешь, – кричишь, высовываешь руку, чтобы кто-нибудь схватил тебя, – говорит он. – А если руку не высовываешь – помочь трудно».

На прощание Санал, которого я называю про себя «Большим ламой» (поскольку достаю ему до плеча) делает мне подарок. На палочке – трапецивидная ткань с буддийской иконой-танкой. На ней – три божества, рассеивающие тупость.

«Если эту вещь повесите дома, – инструктирует Санал, – Будда защитит вас и вашу семью. Очистит карму, поможет решить астрологические проблемы. Предсказывают, допустим, плохой день, а вы выходите с этой вещью на улицу, разворачиваете на четыре стороны света, и день для вас меняется».

Ну, кто откажется?

ТАЙНА ЧЕЛОВЕКА НЕПОСТИЖИМА

Рядом с буддийским ламой просится портрет православного священника. Какого-нибудь калмыцкого отца Меня. Такого, признаюсь, я не встретил, хотя в этих степях, наверняка есть достойные пастыри. Вот, скажеи, епископ епархии, владыка Зиновий. «Кандидат педагогических наук, преподаватель музыки, замечательно играет на скрипке, многие его ученики работают за границей. Очень разносторонний человек», – рассказал нам секретарь епархии, отец Анатолий.

Епархия небольшая, 13 приходов. Священники работают в больницах, приютах, ночлежных домах, поддерживают отношения с хурулами. Собирается межконфессиональный круглый стол «по образованию, терроризму и межнациональным отношениям» (несколько непривычное словосочетание, но если подумать, терроризм – тьма? а образование, просвещение – свет). Дружат с Ватиканом, папским нунцием, из города Бары привезли часть мощей Николая Угодника…

В Казанском соборе города Элисты, где мы беседовали с отцом Анатолием, служат три священника. Пятьсот человек прихожан, но на праздник собирается две тысячи. На Пасху – встать некуда. При церкви есть воскресная школа. Совершают богослужения в колонии строгого режима. Фрески в храме пишут ребята из Палеха.

Фундамент собора был заложен в девяносто первом году. «Когда я был прихожанином, – рассказал отец Анатолий, – здесь был склад. А казаки издавно искали на звук «неутолимую купину». Бабушки сказали, что знают, где это место. И буквально через несколько дней – война в Чечне».

Когда отец Анатолий вернулся из армии, – то, что он умел, было уже не нужно. Пошел в грузчики. Несколько лет работал в дорожном предприятии. Много читал, это, говорит, у меня еще с советских времен было заложено, – и дочитался…

Со спокойным, казалось, уравновешенным отцом Анатолием было приятно разговаривать, ровно до тех пор, пока я не коснулся острой темы. Черт меня дернул спросить, не уменьшилась ли после посадки Пуси Райт численность прихожан? Тут отец Анатолий изменился на глазах. Вскипел. Стал убеждать меня, что это был коммерческий проект, наступление на религиозные чувства, он за то, чтобы пожестче с ними, девочками, поступили, общество нужно оградить от них…Поэтому про табачный бизнес и часы иерархов я спрашивать не стал.

Мы говорили про иранский стиль, про трехчастный храм, которому подобен человек, про купол церкви и творческие начала, сакральность храма и дух в нас, который не удовлетворяется материей. Про тайну храма, связанную с тайной Бога. «В нас есть свобода, а в мире этого нет. Тайна человека непостижима».

Отец Анатолий – крепкий малый, немного уступает ростом ламе Саналу. Тоже человек земной, семейный. Служит в храме, которому сто лет. В нем есть икона, которая «трещала». Труды отца Анатолия и других пастырей не напрасны. Из колонии строгого режима, где совершается богослужение, выходят ученики. Парень, воевавший в Чечне, стал духовником в женском монастыре. А сидевший за разбой, теперь – иеродьякон в Перми…

КАК ПРИ КОММУНИЗМЕ ЖИВЕМ

И еще одна встреча. На обратном пути с черных земель, под вечер, заехали в село Адыг, расположенное при дороге. Зашли в среднюю школу. Не маленькую по здешним меркам. Директор Василий Хардаевич Банджаев угостил чаем. До 90-х годов, рассказал, все выпускники были здесь. А после стали уезжать, – негде работать. «Хозяйство развалилось?» – понимающе спросил я. – «Что вы, – сказал директор, – как раз наоборот».

Оказывается, в селе, куда мы заехали, находится совхоз – миллионер, как говорили в советские времена (сейчас правильней сказать, – миллиардер). В совхозе этом – тридцать семь с половиной тысяч овец, крупного рогатого скота, лошадей. Имеется племзавод. Сорок шесть животноводческих точек. Все места заняты.

Ситуация, как будто в израильском киббуце.

Главная драгоценность в степи, – вода, – бесплатно.

Хлеб – шесть рублей. Зерно для подворья – пять тысяч за тонну. Натуроплата по итогам года – ягнятами и сеном. Бесплатное питание в школе. Беспроцентные кредиты. Специалистов на море каждый год отправляют.

Ну, кто из такого рая уйдет?

«У нас, – подробно перечисляет директор школы, как будто он директор совхоза (того не застали, был в отъезде), – своя мельница, пекарня, улица новых домов для специалистов, чабанские точки, пастбищный водопровод, свет – все есть».

Калмыцкий киббуц.

Остров в океане.

А опустынивания у вас нет что ли? Как это нет – чуть ли не обиделся директор…

Кругом этого острова – то же самое, что везде.

После войны десь были отгонные пастбища Ставропольского края. Сажали бахчевые, при Хрущеве – кукурузу, очень много сажали – а гумусный слой тонкий, сильные ветра – все вымели.

На территории паслись девяносто тысяч овец – в три-пять раз превышало норму – все вытоптали. Отара катится как каток, после нее – голое место.

В 90-е годы овец не стало, и выросла трава по пояс. А в начале двухтысячных снова стали наращивать. И опять перенасыщенность.

«В 15 км от райцентра – поселок Прикумский, там выходцы с Кавказа. Двор держит по 300–400 овец. А дворов 270. Вот, считайте», – говорит директор школы.

Вокруг поселка – пустыня.

«В общем, все по-новой пошло?» – «Ага… А лесомелиорации нету-то. Прежде сажали вязь, саксаул – низкорослые и засухоустойчивые деревья, кусты не давали перекатываться песку. Лугомелиоративные службы ремонтировали пастбища, засеивали. Но этих служб давно нет. А лесомелиорацию государство поддерживает, но как? Выиграли тендер – сажают, а не выиграли – нет…

…В личном хозяйстве овец держат, знаете сколько? От сорока-пятидесяти до двухсот. Как реализуют? Приезжают с Северного Кавказа, покупают живьем и мясом, – и обратно на Кавказ.

Часть ребят идут в чабаны, гуртоправы, пастухи, табунщики. Массовая профессия. «Черные земли»… Снега нет, ветер сметает. Земля круглый год черная. Прошлой зимой выпал снег, напугал нас.

Летом все выжигает.

Нас спасает орошение.

А в других местах нет этого. Что же делают? Едут в Астраханскую область, Волгоградскую, в Ставрополь, косят там – и вывозят траву, сено. Расходы огромные.

А у нас как при коммунизме живем».

И внутри школы «коммунизм», – на общем фоне. Поговорил со старшеклассниками. Ребят в семьях, в основном, четверо-пятеро – в два раза больше, чем в райцентре. В школе можно позаниматься спортом. Домой приходят полтретьего. Два с половиной часа делают уроки. У телевизора не сидят, хотя у всех тарелки, – сто программ. С ребятами из других школ встречаются на соревнованиях. Русский язык доминирует. Одна ученица – участник международной программы, поэтому предпочитает разговаривать по-английски.

«А что такое «тайный друг?» – спросил я учеников про ящичек в вестибюле школы. – «Если ты кому-то симпатизируешь, – объяснили ребята, – посылаешь записку, подарок, и в конце недели вы узнаете друг друга. Получается, «неделя позитива».

Какая-то загадка для страны. Кругом пустыня, а тут – оазис. Припомнилось, как в Израиле в киббуце Лахомей Хагетаот я спросил старейшего основателя: что такое, киббуц? «Молодой человек, – ответил он. – Киббуц – это настоящий коммунизм. Только без коммунистов»

Кто же тогда построил этот рай?

ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НЕ ОТДАЛ ЗЕМЛЮ

Он местный. Окончил эту школу. Работал председателем сельсовета, директором племзавода, прежде чем стал руководить совхозом. Тогда первая проблема была – вода. От Чаграйского канала у них сохранился аппендикс с советских времен. В те времена воровали трубы, сдавали как цветной металл. Директор совхоза сорок сторожей держал – устояли.

Землю в чужие руки не отдал, не пошел на приватизацию. Хотя на него сильно жали. Особенно в девяносто третьем году – разные люди поддерживали на выборах Илюмжинова, отблагодарить надо. И тот обещал. И вот после выборов приезжают в совхоз с бумагой, подписанной Президентом Республики, – забрать землю. А он, тогда еще молодой директор совхоза – не дал. Не дал землю, как ни давили.

Стоит запомнить его имя, в назидание потомкам и современникам.

Болдырев Валерий Астаевич, депутат народного хурала.

Школу прошел хорошую. Двадцать лет хозяйствует. Построил теплицу – их в Калмыкии единицы. Приличную гостиницу, – один приехал, думал дыра, а там… Газифицировал село. Провел 45 км трубопровода. «Газ есть. Вода есть. Дорога есть. Что еще надо?» – восхищался за чаем у школьного директора наш водитель Валентин.

Сейчас строят теплый туалет…

Уникальная ситуация в этом поселке. Но она зависит от человека.

Мне интересен этот человек, не отдавший землю, несмотря на бумагу президента (правда, это было двадцать лет назад, но ведь и тогда – многие ли бы решились?). «Он какой по характеру руководитель?» – интересуюсь у школьного директора.

Тот приводит пример.

Тракторист на «Камазе» поехал покушать – восемь тысяч заплатил за использование техники, за амортизацию, за бензин. Другой сена украл рулон – отдал телку.

Все, больше воровать не стали…

Ну, это невозможно, говорю я, у нас такой менталитет народа.

«Ничего, можно изменить, – считает школьный директор, обращаясь к местному опыту. – В 90-е годы, когда ничего не было, уголь возили. Он дорогой, у населения денег нет. А потребность большая. И вот как стемнеет – ведрами носят. А теперь, сами видите, нет необходимости».

Третий пример.

В те же времена за 900 овец приобретали бортовой «уазик», овца тогда стоила 90-100 рублей, потому и резали. А сейчас овца стоит пять тысяч – только чистое мясо. А еще шкура триста рублей. «Наши умудряются и ливер продавать, даже использовать копыта – ничего не пропадает, как у немцев, те из копыт клей варят».

Что же, русские или калмыки – немцы?

Но это ведь не так уж трудно понять – от чего, вернее, от кого зависит процветание или развал. «Вот, – рассказывает директор школы про другое хозяйство, – был когда-то большой совхоз, более 60 тысяч овец, первое место в России по поголовью. Больше двух тысяч га земли… Но воды нет, колодца все вычерпнуты. В школе теперь 18 детей. А совхоз был в два раза больше нашего. Они поразбивали его на фермерские хозяйства. А надо же работать. И вода – то она есть, то нет. И пораздавали все, поразбирали. Большое было село, благополучное. А когда все разделили, один работает, другой гуляет, третий в город поехал. Осталось триста человек».