Текст книги "Биомеханика. K2R"

Глава 12

Я бросился к Аодве и стал сдирать уже не нужный камуфляж. Но когда он увидел меня, то сразу вырвался и попытался уползти под всеобщий гогот.

– Ты во всем виноват, – фыркнул инженер, загребая песок. – Я говорил, чтобы ты не ходил на руках.

– Не очень-то ты настаивал.

– Одного слова мало? Надо повторять каждую минуту, чтобы дошло до твоего пустого котелка?

– Извини, – я потупил взор.

Да, моя вина в том, что нас сцапали. И мне искать выход.

– Кто тут у нас? – спешной походкой надвигался Одинкей в сопровождении свиты. Когда он приблизился, то снова начал изображать художника, который выискивает лучший ракурс для композиции. – Не трогайте его. Отойдите. Так… Это… – и тут он скривился, фыркнул и недовольно прогнусавил: – Ничего не вижу. Надо вдохновение. Поработайте с ним.

Тотчас два громилы принялись избивать Аодву чем попало и куда попало. Бедолага корчился, отбивался как мог, но это лишь раззадоривало рейдеров. А главарь держался за подбородок и внимательно следил за ходом экзекуции.

Я не выдержал и бросился на одного из киборгов, пытаясь сбить того с ног. Да где там? Такую громадину попробуй сдвинь с места, не то что завалить. Одного удара хватило, чтобы отправить меня обратно к забору. На теле появилась новая вмятина, а пользы от моего вмешательства было ровно ноль. Громилы продолжали обхаживать искалеченное тело инженера, а Одинкей все так же хмурился. Тем не менее, я поднялся и со всех рук ринулся на обидчика. Теперь мне захотелось поквитаться с бугаем за подлый удар ногой. В этот момент я уже не думал ни о себе, ни об Аодве. Спроси меня, зачем я лезу на рейдера в шипастой броне, и я не смогу ответить, разве что, просто чтобы хорошенько дать ему в нос, да так, чтоб масло потекло.

Не добежав буквально пары шагов, меня схватил один из троицы бойцов и поднял за низ корпуса. Я стал махать руками, чтобы наподдать уже этому уроду, но тщетные потуги вызвало лишь смех ублюдков.

– Стоп! – Одинкей, наконец, остановил побои. – Поставьте его.

Рейдеры тотчас подняли еле живого Аодву и поставили на корпус, а обессиленными руками инженера подперли тело, чтобы он не упал. Опустили и меня. Главарь стал ходить вокруг, присматриваться, щуриться и цокать языком. В конце концов, нарезав не меньше десятка кругов, он покачал головой:

– Ничего не вижу.

Тут же два модника принялись всячески кривляться и всем своим видом показывать, что Аодва просто урод, которому тут не место. Они даже стали загребать ногами, засыпая бедолагу песком. Окончательно скривился и Великолепный.

– Выкиньте это в мусор, – брезгливо бросил он.

Тут же к инженеру двинулись два громилы. А я стоял в нерешительности. С одной стороны, выкинуть в мусор тут означает просто отправить Аодву обратно на свалку, но с другой, рейдеры – не те киборги, которые буду извиняться за недоразумение. Наоборот, теперь у них развязаны руки. Этим ублюдкам только дай поиздеваться.

– Стойте! – крикнул я. – Не делайте этого!

Все повернулись в мою сторону. На лицах играло недоумение: как такой мелкий уродец смеет встревать в дела самого Одинкея Великолепного? Это просто неслыханная наглость, за которую можно поплатится жизнью. Да что там говорить, тут и не за такое подвесят на собственных проводах. Но меня уже несло.

– Это лучший настройщик струнных музыкальных инструментов в Айронтауне! Вон тот здоровяк, – я показал на стража рояля, – может подтвердить, что я знаю толк в этом деле.

Вот и все. Какой идиот поверит в такую небылицу? Правда, эффект все же был: от Аодвы отстали. Но насколько? Сейчас меня раскусят, и мы уже вместе с инженером будем валяться в ногах громил, а наши корпуса изомнут в блины. Но тазоголовый киборг одобрительно закивал. К счастью, этот идиот не ляпнул, что я умею играть на рояле.

– Настройщик? – медленно проговорил главарь. Его глаза заблестели. – Собственный настройщик!..

– А этот умеет играть, – пробасил страж.

И кто его тянул за язык? Я заломил руки. Вот и попался. Только Одинкей нисколько не удивился. Даже наоборот, по-новому взглянул на меня. Делать нечего, пришлось выпятить грудь и с важным видом размять три пальца. И даже это не смутило главаря. Другой на его месте задумался бы, как можно играть одной рукой с тремя пальцами. И тут до меня дошло. Я ведь не всегда был таким калекой. В прошлом руки у меня были вполне человеческие, а музыкальные навыки я получил при загрузке – вот и вся легенда. В любом случае, для игры надо настроить рояль.

Два клоуна тут же заскрипели шестеренками, наворачивая круги вокруг Аодвы. Они радовались, словно только что на их глаза с неба свалился долгожданный мастер. Впрочем, так и было. Только вот мастер смотрел то на меня, то на Одинкея, то на остальных с выпученными глазами. И вот сейчас главное, чтобы он не ляпнул чего лишнего. Я кое-как доковылял до инженера, положил ему руку на плечо и развязно проговорил:

– Он может начать прямо сейчас. И совсем скоро я покажу вам настоящую музыку, даже этими тремя пальцами, – я покрутил в воздухе перебитыми кривыми фалангами.

Харизма +1

А что? Заливать, так по полной!

– Нооо… – протянул Аодва, в недоумении вращая голубыми глазами.

– Мой друг хочет сказать, – перебил я мастера, – что для настройки нужны инструменты и полная тишина.

Одинкей властно щелкнул пальцами, и через минуту нам вручили ящик с инструментами. Там было все что надо для ремонта киборгов, а вот для настройки роялей, я не уверен, что тут хоть что-нибудь подойдет. Но не подавая вида, я внимательно осмотрел содержимое ящика, для важности покачал головой и вздохнул:

– Это не совсем то, но Аодва мастер на все руки. Справится.

– А почему он молчит? – спросил Одинкей. – Эй, мастер, что скажешь?

– Ваше Великолепие, – я слегка поклонился, насколько это возможно сделать кверху тормашками, – эти головорезы слегка перестарались, и мой друг еще не пришел в себя. Но любимая работа враз поставит его на… на руки.

Естественно, нас тут же проводили к роялю. К этому времени Аодва, наконец, понял, что от него требуется. Видимо, дошло, что лучше притвориться настройщиком, и выгадать себе немного времени, чем сгинуть прямо сейчас в куче металлолома. Вот если бы я назвал его скульптором или художником, то нас бы в два счета раскрыли, а так пока играли мы довольно убедительно. Часть рейдеров расползлась по углам, а вот Одинкей и свита не отходили.

Инженер ловко подхватил ящик и вскарабкался на рояль. Что дальше, ни я, ни он не представляли. Мы даже не знали, как открыть крышку этой громадины. Но перед любым делом надо подготовить рабочее место. Инженер принялся раскладывать перед собой блестящие ключи, отвертки и другие приспособления. А я поднял крышку над клавишами, сделал напряженное выражение лица и нажал на первую попавшуюся – прозвучал протяжный гул. Я недовольно цокнул языком и покачал головой:

– Давно никто не касался этих клавиш.

– Да, последнего музыканта я убил самолично.

– За что? – я сглотнул.

– Он фальшивил.

Я закрыл крышку от греха подальше и сказал:

– Не смеем задерживать вас Ваше Великолепие. Настройка – дело нудное.

– Ничего. Мне интересно.

– Хорошо, – я криво улыбнулся. – Тогда прикажите помочь нам поднять основную крышку, а то сами видите, нам не справиться с такой тяжестью.

Получилось. Одинкей щелкнул пальцами, и тазоголовый одним махом открыл крышку. Порыв ветра сдул пыль прямо в лицо Великолепному и его свите. Вот это уже подействовало лучше любых уговоров. Клоуны заверещали, а сам главарь скривился, но продолжал стоять на месте. Тогда я свесился внутрь и дунул со всей силы – вновь поднялось облако пыли, и теперь Одинкей не выдержал.

– Занимайтесь своим делом. Диотри присмотрит за вами, – он замахал руками и пошел прочь быстрым шагом.

Свита не отставала. Я провожал их взглядом, довольный своей выходкой и вытирая выступившую смазку на шее. И тут пришло понимание, что вокруг меня киборги с заблокированной памятью. У них есть только знания и навыки, загруженные в момент создания. Отсюда и поведение. А этим можно и нужно пользоваться. Я по-новому взглянул на Одинкея и его клоунов, на рейдеров и даже на Аодву. Они все – часть особой системы, а я стою в стороне, и отсюда мне виднее.

Итак, мы остались наедине с туповатым тазоголовым. Я повернулся и подмигнул Диотри. Он стоял как вкопанный и следил за каждым движением Аодвы. А нам было что обсудить с инженером. Вот только страж не собирался ни на мгновение оставлять нас. Ну что, солдафон, тогда поиграем в игру.

Пока мой друг исступленно глазел на струны, молоточки, разные винтики и другие мудреные детали из пластика, керамики и металла, в том числе и драгоценного, я стал аккуратно постукивать гаечным ключом по струнам. При этом каждый раз поворачивался спиной к тазоголовому и закрывал свои проделки корпусом. Диотри приходилось подъезжать со стороны и проверять, что я там делаю. И каждый раз, когда он гремел траками и выбрасывал камни из-под гусениц, я в сердцах хлопал себя по бокам и причитал:

– Так нельзя работать! Диотри, из-за тебя я ничего не слышу. Думаешь, настройке рояля помогает твой грохот? Постой в сторонке, не то я скажу Одинкею, что ты нам мешаешь.

Но треклятый тазоголовый только мычал в ответ и продолжал крутиться вокруг и совать нос в наши дела. Так его не пробьешь. Он воин, исполняет приказ – охранять рояль, и точка. К этому времени Аодва разобрался в устройстве громадины и начал понемногу крутить натяжные колки. Естественно без малейшего понятия в какую сторону это делать. Но зато с умным видом. И даже если инструмент до нашего вмешательства хоть как-то звучал, то теперь все ушло в трубу. К счастью, Диотри понимал в роялях еще меньше нашего. А его излишнее любопытство навело меня на одну идею.

Я открыл крышку и нажал на крайнюю клавишу – раздался низкий гул.

– Немного выше, – дал я команду настройщику, продолжая бить по клавише. – Вот. Хорошо. Следующая…

Тазоголовый метался от меня к Аодве и обратно, стараясь уследить за каждым движением.

– Теперь ты постукай по каждой струне, – дал я команду.

А сам, пока страж следил за инженером, стал рыскать в поисках какой-нибудь железяки под ногами. К счастью, там обнаружился кусок трубы. Я подхватил его и, подкравшись сзади к Диотри, аккуратно всунул железяку внутрь рояля, но так, чтобы часть ее осталась торчать снаружи, а затем скомандовал:

– Достаточно. Сейчас я.

План сработал: тазоголовый развернулся в мою сторону и выгнул кусок трубы могучим телом. А мне только этого и надо.

– Ты что наделал?! – я выпучил окуляры. – Посмотри! Ты сломал рояль… – теперь я воровато огляделся. – Что скажет Одинкей?

Рейдер затрясся, как тележка на гравейке. Похоже, он знал, что с ним сделает главарь за такой проступок. Это ж надо, страж, который призван охранять объект, сам поломал его! У него на глазах даже смазка выступила.

– Тссс, – я перешел на шепот. – Все не так страшно. Мы можем починить, только ты не должен мешать. Согласен?

– Д-да, конечно, – оживился тазоголовый.

– Тогда займись охраной рояля, как ты это делал раньше.

Рейдер больше не спорил. Он принялся наворачивать круги по старой дороге и больше не беспокоил. У нас, наконец-то, появилась возможность поговорить. Я в двух словах рассказал план спасения, и Аодва взялся за работу, благо у него были все инструменты для этого. Но доделать задуманное мы не успели. Вновь появился Одинкей в компании клоунов и рейдеров. Бандиты тут же стали отлавливать уродцев по углам и стаскивать в центр. Нас тоже пригласили. Похоже, пришло время той самой «отправки». Я, конечно, попытался сказать, что мы еще не закончили с роялем, но меня никто не слушал.

Глава 13

– А я говорю, синий, идиот.

– А я утверждаю, красный, чурбан.

– Синий, придурок.

– Красный, болван.

– Синий, дуралей!

– Красный, чучело!

– Да что ты понимаешь?

– А ты что?

– Ой-ой!

– Фи!..

– Красный был в прошлый раз, а он не любит повторений, дурень.

– Синий сейчас не в моде, бестолочь.

– Желтый, – спокойно сказал Одинкей.

– Но маэстро, желтый ему не нравится.

– Дело не в цвете, – главарь приосанился, поднял блестящий подбородок и продолжил нараспев: – Дело в том, кто носит этот цвет. Вот к примеру это… – он поднял гнутую жестянку, сдул пыль, убрал соринку и продемонстрировал всем вокруг, – простая ржавая железка – ничего примечательного. Если это станет носить один из вас, то его поднимут на смех. – Затем Великолепный выгнул находку дугой и нацепил себе на голову, словно корону. – А теперь, внимание! Перед вами изысканное украшение, достойное самого придирчивого ценителя и, конечно же, толстого кошелька. Запомните, не вещи красят нас, а мы их. Он не любит желтый? Он не любил желтый, пока Одинкей Великолепный не появился в этом цвете.

Клоуны запрыгали, словно на пружинках, зааплодировали, попискивая. А Одинкей снял новоиспеченное украшение и отшвырнул в сторону. Один из рейдеров незаметно поднял железку, покрутил в руках, попробовал на вкус, пожал плечами и отшвырнул в сторону.

– Сегодня их цвет – желтый, – главарь ткнул пальцем в нас. – Несите краску.

Тут же приволокли ящик с баллончиками, и началось. Каждого уродца подвергали унизительной процедуре окрашивания в желтый цвет. За художника выступал сам Великолепный. Причем он долго рассматривал жертву с разных ракурсов, а после наносил легкие мазки прямо на ржавчину, как заправский художник.

Муза долго не отпускала Одинкея. В итоге все калеки приобрели на телах желтые полоски, кружки и точки в самых разных местах. Мне с Аодвой досталось больше всех. Надо ли говорить, что каждый штрих встречал бурю восторга со стороны не только разодетых клоунов, но и остальных рейдеров. В конце главарь нанес и на себя несколько желтых линий.

На этом представление не закончилось. Душа творца возжелала продолжения.

– Сварщик! – громогласно объявил Великолепный.

По рядам желтков прошел вздох отчаяния. Они сжались в кучку, словно их собрал магнит, поникли. Было от чего. С грохотом открылась дверь одной из лачуг, и на свет вышел настоящий монстр в черных очках. Он был весь обкручен арматурой, через которую пробивались острые шипы. А в руках это чудище сжимало держак с электродом.

Но как оказалось, бояться надо было не здоровяка, а этого самого электрода и фантазии Одинкея. К счастью, обновкам подверглись всего несколько уродцев. Меня и Аодву сее счастье миновало. А вот тем, кому повезло попасть в лапы сварщика, достались новые шипы и кривые рубцы на теле, нанесенные прямо по желтой краске, отчего она вздулась, пошла пузырями, а края обуглились.

Когда ужасный сварщик убрался восвояси в темную лачугу, главарь сдернул брезент с округлой громадины, и перед нами предстал сверкающий четырехместный антиграв. Не знаю, кто что подумал, а я сразу решил, что на этом чуде инженерной техники можно дать деру. Вот только как им управлять? Хорошо бы заиметь такой навык.

Влажные меты пришлось отложить, потому что сейчас нам предложили прокатиться. Но не как пассажирам, а как грузу. Четыре места в высоких креслах заняли Одинкей, клоуны и киборг-пилот. Он тоже был рейдером, но к поездке приготовился: почистил корпус от налета, снял тяжелую броню, отложил пушку и кувалду, а вместо этого повесил на пояс кобуру с пистолетом и топорик. Конечно, он не собирался воевать, а оружие служило скорее для красоты, нежели для устрашения.

Ну а нас загнали под пол в грузовой отсек. Тут было тесно, темно и совсем неуютно. К тому же, все калеки принялись елозить, толкаться и брызгать маслом от злости. Мы с Аодвой забились в угол и сидели тихо. Чего зря тратить заряд батареи? Но все затихли, как только антиграв заработал. Не знаю, как там в пассажирском отсеке, но в грузовом поднялся такой гул, что дальнейшие пререкания с соседями просто сошли на нет. Оставалось только толкаться, но и от этого развлечения вскоре пришлось отказаться, так как летательный аппарат начал подъем. Нас затрясло, как будто мы сидели внутри вибромашины. У меня в корпусе задребезжали незакрепленные толком провода и шестеренки. Глядишь, и мозг взболтается. Затем заложило слуховые аппараты, и все мы стали отсчитывать минуты до прилета.

К счастью, на месте мы оказались довольно быстро, не успев толком испугаться. Видимо, наша цель была рядом. Когда тряска унялась, а шум плавно затих, открылась дверца грузового отсека. Как выяснилось, я был уже далеко не первым, хотя садился последним. Да и тот, кого я принимал за Аодву, оказался совсем не им. Я даже одернул руку, хотя до этого крепко сжимал «инженера» за плечо.

Уродцы выползали нехотя, а я так и норовил поскорее узнать, куда нас привезли. Выкатившись следом за игольчатым киборгом, я зажмурился от яркого света. Пока пришлось ориентироваться по ощущениям. Правда, датчиков на пальцах у меня не было, и оставалось чувствовать мир буквально нутром. Дул прохладный ветерок, слегка шумели двигатели антиграва и тонко пели какие-то полотна, ленты фольги или что-то в этом роде. Вдалеке нечто поскрипывало, постукивало и раздавались спокойные голоса. Привычных городских криков не было, да и домов в округе тоже, иначе звук был бы другим.

Даже мгновенные новости тут звучали мелодичнее. Знакомый голос блондинки пропел:

– Создай свой космический флот и отправься на исследование дальнего космоса. Мы подберем вам команду и оборудование для любых задач. Наслаждайтесь жизнью с нами. Приятного дня…

Привыкнув к свету, я осмотрелся: оказывается, первое впечатление было верным, но с большими оговорками. Мы действительно приземлились на пустыре, и на этом угаданные предположения заканчиваются. Вопреки ожиданиям это был Айронтаун. Только не занюханные улицы южного района, а центр – сердце города. Тут не встретишь ни разношерстные толпы киборгов, ни уличных торговцев, ни забегаловок, даже общественный транспорт тут не ходит. Какая ржавчина, окислы и лужи масла? Этот район исключительно для состоятельных горожан. Тут сразу бросался в глаза простор и некоторое сходство с той самой картиной Земли на плакате.

Вдоль самодвижущихся дорожек из земли торчали деревья. Конечно, искусственные. На Кей-Кей ничего не растет. Но как же они были прекрасны: каждый листик, каждая веточка – произведение искусства. Ствол вылеплен из гипса, а листья вылиты из меди. Это они создавали тончайшую музыку, при порывах ветра. Клумба, над которой завис наш антиграв была покрыта пластиковой травой. Кое-где лежали опавшие листья, и это создавало некое волшебное чувство земной реальности. Я даже вдохнул полной грудью и на мгновение представил, как бегу по настоящей траве, как солнце греет кожу, а ветерок ласкает прохладой… но суровый мир Кей-Кей ворвался в мечты мерзким скрипом.

Я открыл глаза и увидел, как в нашу сторону несется здоровенный полицейский. Он был на две головы выше копов из нашего района, и в руках у него была совсем не дубинка, а плазменный пистолет. Да и корпус явно отличался от обычной бочки на ножках. Тут красовался самый настоящий мундир с пуговицами и пагонами, а на голове не ведро, а шлем с кокардой. Такого даже копом назвать язык не поворачивается. Красавец, будто с картинки!

Подбежав, он потребовал разрешение на посадку. Одинкей показал какую-то карточку. Страж порядка внимательно изучил пропуск, проверил статусы пассажиров и небрежно глянул на нас. Затем дал под козырек и, чеканя шаг, продолжил патрулирование улиц. А мы залезли обратно в багажный отсек, и антиграв плавно поплыл к шикарному особняку неподалеку.

Вновь выгрузившись, мы прошли мимо фонтанов с дымящейся кислотой, поглазели на прохлаждавшихся на травке апгрейденных по последней моде киборгов, явно немалого достатка, и вошли в просторный зеркальный вестибюль. Сводчатый потолок был выкрашен в голубой цвет, на стенах преобладал фиолетовый, а на полу лежала керамическая сине-красная плитка. И толпа металлических киборгов наделала такого шума, что хозяевам не потребовался звонок, чтобы понять, что пришли гости. Нас встретил надменный дворецкий с корпусом-фраком. Он вежливо поинтересовался целью визита и велел ожидать.

Одинкей плюхнулся в кресло, а его свита тихонько расположилась на диванчике. Мы остались толпиться в дверях. Сразу бросалось в глаза, как сдержанно вели себя рейдеры. Даже Великолепный хоть и старался быть раскованным, но от него так и разило неуверенностью. Это тебе не в пустошах изображать короля чайников и кастрюль. Тут совсем другие правила.

Ждали мы около получаса. Наконец, появился дворецкий и объявил:

– Лорд Элчетыредвапивосемьпятьоуушестьдевять Пятый ожидает вас в саду.

Одинкей вежливо поклонился и двинулся в указанном направлении в боковую стеклянную дверь. Войдя в сад из пластиковых пальм и папоротников, он развернулся и сквозь зубы проговорил:

– Если кто только пискнет, лично пущу под пресс.

Затем он вновь натянул на лицо улыбку и, виляя задом, двинулся по змеящейся тропинке. Шли мы не долго. Уже за следующим кустом показалась тенистая беседка. Внутри на огромном ложе возлежал сам лорд.

Это был невысокий, но ладно скроенный киборг с корпусом из титана, украшенным золотой вязью. Количество микродатчиков по всему телу не сосчитать. Из-за них вся поверхность корпуса казалась матовой. Голова была почти человеческой, только с сильно увеличенным подбородком с ямочкой и большими глазами с немалым увеличением. Он носил светлые пластиковые волосы лихо зачесанные назад. Ну а с полнотой силиконовых губ он явно переборщил. Я даже усмехнулся, увидев как это чудо вписывается в компанию Одинкея и его прихвостней. К счастью, погнутые ротовые заслонки по-прежнему мешали мне издавать звонкий смех.

– Лорд Элчетыредвапивосемьпя…

– Полно, дорогой мой, – перебил франт. – С друзьями я предпочитаю, чтобы меня звали Элчетыредвапи. Ну-с показывай, что привел сегодня нового. Ты знаешь, я вновь заскучал с прежней игрушкой. А я не люблю скучать.

Одинкей поклонился и отступил в сторону, клоуны тоже попятились, выставляя напоказ товар.

– Почему желтый? – белобрысый хлыщ скривился. – Мне не нравится желтый.

– Милорд, этот цвет только входит в тренд. Присмотритесь, как он гармонирует с вашим корпусом, как оттеняет эту зелень вокруг, как ловит синеву и гонит красный полумрак.

– Хм… А в этом что-то есть. Ты прав, дружок, – лорд поднялся и приблизился. – В желтом они еще больше напоминают деревянные игрушки из моего детства. Дааа, – протянул он, – ты, дружок, умеешь зажечь во мне огонь. Твой дар видеть ламповых роботов превосходен.

В его глазах заиграло странное свечение. Даже воздух вокруг будто наэлектризовался. А когда изо рта капнуло масло, я попятился, но в спину уперся ствол пистолета рейдера. Теперь я понял для чего мы тут.

– Спасибо, милорд, – Одинкей поклонился. – Мне просто повезло, что при рождении достались воспоминания о древних экспериментах людей.

Похотливый ублюдок медленно шел, внимательно всматриваясь в каждого уродца. Вот он приблизился к Аодве, скользнул липким взглядом по мятым бокам – инженер потупил взор и съежился, будто пенопласт под огнем. Лорд отвлекся на искорку в перебитой руке, тронул пальцем выступившую смазку на шее и двинулся ко мне. Инженер даже выдохнул. Я смотрел в сторону и старался не показывать никаких чувств. Мало ли что этому уроду надо. Может он любит, когда его бояться, или наоборот ему нравится, когда жертвы сопротивляются. Лорд опустил голову и втянул носом мой запах.

– Пахнешь свежей смазкой. Только с конвейера. Еще совсем зеленый. Малыш, – пропел мне на ухо Элчетыредвапи и ткнул пальцем. – Этот. Нам будет с тобой хорошо.

У меня внутри все похолодело, а шестеренки предательски застучали.

– Зови меня Эл, – лорд растянул рот в адской улыбке. – Будь паинькой, и больно не будет.