Текст книги "Карибская сага"

Глава тринадцатая
Сизые Болота и Эрнесто Че Гевара

Джедди жадно глотнул кипячёной воды из эмалированной кружки и продолжил:

– Только эти парашюты были разными. Первые – очень маленькие, под ними висели какие-то блестящие коробочки, все они опустились на Сизые болота. Таких парашютов с коробочками было очень много. Сколько? Хосе затрудняется ответить. Но, судя по всему, больше сотни. Потом, уже на втором заходе самолёта, на парашютах стали спускаться люди: пятеро приземлились на Индейском Нагорье, а шестого отнесло в болота, километра на два к юго-востоку от нас. Вот, как-то так, если Хосе ничего не напутал. Не завидую я этому шестому, анаконды в болотах спать ложатся, только когда солнышко вылезает из-за горизонта…

Словно подтверждая слова Джедди, бродяга-ветер принёс откуда-то с болотистой равнины чей-то крик, полный ужаса и боли, ещё через минуту на юго-востоке прозвучала короткая серия взрывов – средней громкости, над разноцветными камышовыми зарослями поднялись вверх три серо-жёлтых дымка, образовав правильный равнобедренный треугольник.

– Точно засеките места взрывов! – приказал Ник.

Сон и у других членов отряда оказался чутким: уже через пару-тройку минут все остальные – всклокоченные и заспанные – стояли рядом.

– Что это было? Что ещё за взрывы? – дружно посыпались тревожные вопросы.

– Не галдите вы так, дорогие товарищи по оружию. Дайте подумать, – попросил Ник.

Дождавшись, когда установится полная тишина, он поделился своими нехитрыми соображениями:

– Из неопознанного самолёта были десантированы шесть человек: пять из них приземлились непосредственно на Нагорье, шестого ветром отнесло на Сизые болота. Предварительно, при первом заходе самолёта, на болота также сбросили – на маленьких парашютах – более сотни противопехотных мин.

– Я про разные мины всё знаю досконально. Очень плотно изучал этот вопрос, – заверил Банкин. – Но никогда не слышал, чтобы противопехотные мины сбрасывали на парашютах. Это теоретически невозможно: они же должны сразу взрываться – от соприкосновения с землёй. Может, ты ошибаешься, командир?

Ник плечами неопределённо пожал: он и сам про такие штуковины только читал, у известного писателя Александра Бушкова – в совсем иные времена. Поэтому и объяснил достаточно скупо, мысленно черпая знания из той Саниной книги:

– Чтобы при приземлении не было взрыва, предусмотрены хитрые амортизаторы. При приземлении на твёрдую поверхность срабатывает специальный механизм, и во все стороны выбрасываются тонкие длинные нити, кажется, серебристого цвета, причём, достаточно тяжёлые – чтобы не реагировали на сильные порывы ветра. Если какое-либо животное или, к примеру, человек цепляет своей конечностью одну из таких ниток, то сразу же происходит не очень сильный, но действенный взрыв…. Всё ясно? Попрошу не дискутировать, а принять мою версию как непреложную данность.

Банкин недоверчиво поморщился:

– Почему же тогда было сразу три взрыва?

– Это, как раз, просто, – проявила свою природную догадливость Айна. – Мины кучно упали на камыши, при первом взрыве потревожило нити-щупальца двух других, вот, и они взорвались. Лично я так думаю…. А тот, который шестой, испугался кого-то из местных ночных гадов, ещё не успевших залечь в подземную нору на время дневного сна, побежал, зацепил ногой нитку, вот, оно и рвануло.

– Что же, очень похоже на правду, – задумчиво кивнул головой Зорго. – Только, вот, никак не пойму: чьи это парашютисты? Зачем их сюда выбросили? Не по нашу ли душу?

На этот вопрос Ник не стал отвечать, хотя и знал, что парашютисты, судя по всему, преследуют те же цели, что и яхта – с китайскими иероглифами на борту, так ловко потопленная капитаном Куликовым в Карибском море – около одного из необитаемых островов.

После невкусного завтрака всухомятку (о том, чтобы развести костёр и речи быть не могло), Ник объявил развёрнутую диспозицию наступившего нового дня:

– Через час-другой мы с уважаемым герром Вагнером, – весело подмигнул Банкину, – и сеньором Джедди направимся в эти Сизые болота. Будем пролагать безопасный маршрут, отмечая его какими-нибудь цветными лоскутками…. Надеюсь, милая сеньора Гонсалес обеспечит нас оными? Что делать остальным? Затаится, замаскироваться, не шуметь и без устали внимательно наблюдать за окрестностями…

Сизые болота – паскуднейшее место нашей планеты.

Издали, на закате, очень даже ничего смотрятся, даже красиво: сиреневые, розовые и фиолетовые камыши переплетаются в причудливых разноцветных узорах, тут и там в камышовых зарослях проглядывают небольшие, идеально-круглые озёра, наполненные водой серых и тёмно-зелёных оттенков, заходящее солнышко неожиданно меняет цветовые гаммы пейзажа, словно показывая некий изысканный фокус…

Днём же (вернее, поздним утром), всё выглядело совсем иначе. Камыши оказались неожиданно высокими, прямо рощи настоящие: в начале пути, на самом краю болот они были метра два в высоту, потом – всё выше и выше…

Осторожно вошли в эти рощи и сразу – словно потерялись навсегда.

Вокруг было темно и душно, что там впереди – одна сплошная загадка.

Вновь налетели бесконечные стаи москитов и других злобных насекомых, пришлось опять доставать громоздкие накомарники и щедро разбрызгивать на одежду химию из стеклянных флаконов.

Только плохо это помогало: и без того вокруг царил вязкий полусумрак, так ещё и накомарники сразу же оказались густо залепленными всякими крылатыми гадами. Куда идти, спрашивается?

Джедди вёл вперёд сугубо по наитию, скупыми жестами показывая направление движения.

В самом начале пути мальчишка поинтересовался:

– А зачем нам надо идти к месту этих взрывов? Почему не пойти прямо, чтобы не сбиться на обратном пути с дороги?

– С дороги не собьемся, поверь мне, – пообещал Ник, крепко привязывая к камышам первый ярко-красный клочок ткани. – А через то место нам сподручней будет бить безопасный коридор, так как три мины уже взорвались. Не думаю, что их было бесконечно много. Кроме того, вдруг, найдём там чего полезного, то бишь, могущего хоть немного прояснить создавшуюся ситуацию?

Про себя же он подумал: «А если бы я Бушкова не читал в своё время, тогда бы как? Наверняка, ломанулись бы напрямки, да и взорвались бы все – к нехорошей маме…».

Привязав к очередному кустику розово-лиловой травы очередной лоскут зелёной – на этот раз – ткани, Ник сделал три шага вперёд и, резко вскинув руку вверх, замер на месте.

В метре от него по фиолетовому камышу, примерно в метре от земли, косо змеился серебристый шнур. Ник не представлял, каким образом можно разминировать (и можно ли, вообще), такие сложные взрывные устройства, поэтому отметил это место сразу тремя цветными тряпочками и резко махнул рукой в сторону, мол, обходим это поганое место стороной…

В одном месте маршрут их движения пересёк странный свежий след, как будто кто-то совсем недавно проехал здесь на огромном мотоцикле – с очень широкими колёсами.

– Совсем ничего необычного, – глухо пробурчал сквозь накомарник Джедди. – Элементарная анаконда. Только очень большая. Ну, очень большая, прямо – королева анаконд. Сейчас дрыхнет где-нибудь глубоко под землёй…

– Не стоит беспокоиться, понятное дело, ясен пень, – тут же насмешливо откликнулся Банкин. – Анаконды, они существа особые, если посмотреть с философской точки зрения. Днём – они всех боятся и прячутся целенаправленно, а ночью – все остальные пред ними трепещут, прячась тщательно и, в большинстве случаев, безрезультатно…

След, плавно изгибаясь, вёл в нужную сторону, да и на его коричневой поверхности серебристые нити должны были очень чётко просматриваться, поэтому дальше по нему и двинулись – след в след, что называется.

Вскоре след упёрся в неглубокую воронку, на дне которой обнаружился фрагмент тела анаконды: полутораметровый обрубок светло-коричневого шланга с более тёмными разводами, толщиной с ляжку упитанного взрослого человека. Мясо анаконды было неожиданно нежно-розового цвета, а из неаппетитного обрубка бойко сочилась бело-молочная сукровица.

В трёх метрах от воронки, в зарослях камышей, лежал (лицом вниз), человек, одетый в пятнистый камуфляж – знакомый, до зубной боли, по недавней чукотской эпопее.

Ник совсем не удивился, что-то такое и предчувствовал.

Он перевернул труп на спину и тут же торопливо отвёл глаза в сторону: осколки взорвавшейся мины попали убитому прямо в лицо, зрелище, честно говоря, всегда малоприятное.

– Командир! – возбуждённо позвал Гешка. – Я рацию нашёл!

Действительно, в пятнадцати метрах от трупа обнаружилась чёрная коробка передатчика, помещённая в брезентовый чехол с двумя широкими наплечными ремнями. Рация совершенно не пострадала, было только пока непонятно, как её использовать в дальнейшем.

– Ладно, уже хорошо, что «пятнистые» без связи остались, – решил Ник. – На обратном пути захватим с собой, спрячем где-нибудь около лагеря, может, и пригодится потом…. Да, капитан Куликов прямо-таки провидцем оказался. А я его за обычного шалопая и болтуна держал…

Ник снова подошёл к мёртвому телу, одетому в пятнистую форму, и по длинным каштановым волосам неожиданно понял, что перед ним, несомненно, женщина.

«Вот, оно даже как!», – внутренне передёрнулся. – «Ещё одна амазонка выискалась, блин…. И чего им дома не сидится? Дети, кухня, церковь – куда как хорошо и спокойно. Нет же, подавай приключения всякие, опасности настоящие. Вот, ещё одна дурочка доигралась…»

Всё произошедшее читалось достаточно легко: парашютисткой девушка, очевидно, была совсем неопытной, а тут ещё рация тяжёлая висит за плечами, ветер поднялся неожиданно, вот, и снесло в сторону, а в камышах обнаружилась большая змея, испугалась девчушка и побежала что было сил, позабыв о полученных инструкциях, – прямо навстречу собственной преждевременной смерти…

В кармане куртки покойной Ник обнаружил только географическую карту. Зато какую! В масштабе – в одном сантиметре двести пятьдесят метров – подробный план всего Индейского Нагорья и прилегающих к нему Сизых болот.

– Ничего себе! – восхищённо присвистнул Джедди. – Да тут всё отмечено! Вот, этот крестик – место стоянки индейцев чиго. Этот кружок – вход в древнюю пещеру…. Зачем я вам теперь нужен? С такой картой вы и без меня с лёгкостью доберётесь – куда надо…

– Ладно тебе, заканчивай трепаться, – устало поморщился Ник. – Когда пройдём через это минное поле, тогда и решим, что делать дальше.

Банкин – тем временем – выкопал мачете неглубокую могилу.

Прежде, чем уложить туда тело, снял с мёртвой девушки пятнистую куртку и разорвал-изрезал данный предмет одежды на множество мелких кусочков: кончались лоскутья, выделенные Айной…

Стояла страшная жара, пот застилал глаза, миазмы всяческие окружали со всех сторон, змеи постоянно мешались под ногами. Жуть полная, если сжато резюмировать…. Да ещё петлять постоянно приходилось, обходя стороной то проклятые серебристые нити, то большие вонючие лужи с топкими берегами, заполненные разноцветной, беспрестанно пузырящейся водой…

– Кстати, ты заметил, что на обратной стороне карты написано? – спросил Ник на очередном привале у Банкина.

– Не обратил внимания, не успел, – прогундосил Гешка через сетку накомарника. – А что?

– Там написано: «Aleksandr Amatov, Klagenfurt».

– Ух, ты!

– Вот, тебе и – «Ух, ты!»…. Представляешь, эта жирная свинья – Аматов – всем желающим секрет Льва Давыдовича, друга своего детства, продал: и Лёше Сизому, и американцам долбанным, и нам с Айной. Вот же, жадность до чего доводит.

– Хорошо ещё, – заметил Гешка с философской грустинкой, – что Айна прирезала эту скотину, а то у нас каждый день добавлялось бы по новому конкуренту…

К вечеру у Ника даже голова слегка закружилась, а перед глазами всё качались и качались пёстрые камышовые заросли, увешенные разноцветными обрывками ткани.

Обратно к лагерю еле-еле доковыляли, неся по очереди рацию, которая весила гораздо больше, чем тополиная пушинка…

Два полновесных световых дня – от рассвета до заката – ушло на прокладывание безопасного коридора в этих коварных Сизых болотах.

Вечером третьего дня, уже на малиновом закате, отряд в полном составе (за исключением кошки Маркизы и лошади с возком), выбрался на каменистую почву Индейского Нагорья.

Огляделся Ник по сторонам: вдоль границы Сизых болот с Индейским Нагорьем извивалась широкая нахоженная тропа.

Вот, тебе и безлюдное место!

Джедди склонился к тропе, потрогал сырую землю руками, даже носом поводил из стороны в сторону, после чего нахмурился и мрачно посоветовал:

– По этой тропе кто-то постоянно шляется. Так что, ребята, надо торопиться. Пойдём вон по тому распадку, там и заночуем, километров через шесть-семь.

Джедди и Хосе тронулись замыкающими: наломали камышей, сделали из них подобие уборочных веников, стали тщательно заметать за остальными следы, благо следов-то на камнях почти не оставалось.

«Перестраховывается мальчишка? Или, действительно, всё так серьёзно?» – засомневался Ник.

Уже в полной темноте путешественники остановились на ночлег под громадной базальтовой скалой, рядом с серо-голубым родником. Костёр, конечно же, не стали разжигать, просто завернулись в одеяла и брезент палаток, выставили часового.

Утром Джедди всех разбудил и тут же попрощался:

– Я сдержал своё обещание, довёл вас до Индейского Нагорья. Засим, дамы и господа, прощаюсь, дальше – вы уж сами…. Ведите себя тихо и незаметно. Как только найдёте индейцев чиго, так сразу же осуществляйте задуманный обмен и тут же возвращайтесь в Сан-Анхелино. Чиго можно доверять, они всегда выполняют данные обещания. Но и нечестно обходиться с ними не стоит, они очень обидчивы и злопамятны…. Вообще, мой вам совет: не бродите понапрасну по Индейскому Нагорью, не то это место, где стоит потакать своему любопытству…. Дорогу-то запомнили? Молодцы. Тогда – до встречи на морском побережье. Хотя, – вдруг неожиданно замялся, бросив на Айну пламенный взгляд, – может, я ещё и вернусь…

Засмущался, тут же развернулся и быстрым шагом направился обратно, к Сизым болотам.

Бойцы отряда провели небольшое совещание и решили, что времени терять не следует. Банкин, Айна и Хосе остались сторожить лагерь и внимательно осматривать ближайшие окрестности, а Ник и Зорго выдвинулись на разведку: конечно же, на восток, где согласно трофейной карте и располагалось индейское стойбище.

Разведчики тронулись налегке, с Божьей помощью, тишком, максимально соблюдая осторожность. Через час вышли на берег неширокой реки. На берегу, метрах в ста от них, какой-то индеец замер у воды с корявой самодельной острогой в руке. Обычный такой парнишка: совсем молоденький – лет пятнадцать-шестнадцать, в короткой и грязной набедренной повязке, среднего роста, с гривой немытых чёрных волос на голове.

– Может, в плен его возьмём? – предложил Зорго. – В качестве языка, например? Нарисует нам подробно, где они прячут мистера Алекса, мы его сами и освободим, без выкупа и переговоров, а? Тем более что это не простой парнишка, а Мэлви – сын самого вождя, можем на него мистера Алекса обменять.

Ник ответил сразу же, ни на секунду не задумываясь:

– Не стоит этого делать, Зорго. Помнишь, что Джедди нам говорил? «Чиго можно доверять, они всегда выполняют данные обещания. Но и нечестно обходиться с ними не стоит, они очень обидчивы и злопамятны…». Помнишь? Поверим мальчишке на слово, плохих советов он ещё не давал. Так что, будем действовать, как раньше договаривались, без всяких хитрых придумок и пошлой самодеятельности.

Тяжело и печально вздохнув, капитан вытащил из-за широкого пояса свой громоздкий Смит-Вессон сорок пятого калибра и протянул его Нику, скинул с плеча брезентовую перевязь, на которой крепились деревянные ножны с широким пиратским тесаком. Напоследок вытащил из-за голенища низкого кожаного сапога старинный стилет с длинным и тонким лезвием, аккуратно воткнул его в ствол поваленного дерева. После чего поднялся на ноги, шумно вылез из кустов и пошёл к юнцу, вытянув руки открытыми ладонями вперёд.

Парнишка отнёсся к появлению Зорго совершенно спокойно, в свою очередь аккуратно положил острогу на жёлтый речной песок и отодвинул её ногой далеко в сторону. Короткая беседа, сопровождаемая плавными и скупыми жестами, продолжалась не более пяти минут, после чего высокие договаривающиеся стороны обменялись вежливыми поклонами и разошлись в разные стороны, причём, острога юного индейца так и осталась лежать на берегу.

– Они, оказывается, не сомневались, что я рано или поздно привезу им обещанное оружие, – слегка запыхавшись, доложил Зорго. – С мистером Алексом всё в порядке, как я и предполагал, не болеет, только скучает немного, всё грустные песни поёт. Сам вождь охотится тут неподалёку на горных коз и бурых кроликов, малец мне пообещал, что очень скоро, по-нашему – примерно через час, он его сюда приведёт. На окончательный разговор с ним пойдём уже вдвоём. Всё оружие, конечно, придётся здесь оставить, как и положено…. Может, мистера Вагнера надо позвать для подстраховки?

Ник отрицательно покачал головой: почему-то предстоящая встреча не вызывала у него ни малейших опасений.

Через час со стороны ближайшей рощицы, состоявшей из невысоких и тонких деревьев, напоминавших обычную русскую ольху, раздался высокий и чистый зов охотничьего рога, полный благородной печали и вечной надежды на лучшее.

– Пора, – коротко кивнул Зорго. – Пойдём, испытаем в очередной раз наши судьбы. Вдруг, госпожа удача ещё не забыла о нашем с тобой существовании?

Ник положил на плоский камень винчестер, кобуру с браунингом, рядом пристроил охотничий нож в кожаных ножнах и две ручные гранаты. Чуть подумал, снял свою защитную куртку, надетую по причине жаркой погоды на голое тело, и прикрыл ею оружие.

Зорго покосился на поджарый и мускулистый торс Ника с явным уважением, но следовать его примеру не стал, лишь одёрнул свой сюртук старинного фасона, да безуспешно попытался втянуть внутрь объёмный живот.

Не торопясь, вытянув руки открытыми ладонями вперёд, они пошли вдоль ручья. Со стороны рощи им навстречу, так же медленно, двигались два человека: давешний юнец и старый кривоногий индеец, низенький, от макушки до самых пяток покрытый синими и ярко-красными татуировками, нос, щёки и уши старика были во многих местах проколоты деревянными и костяными палочками.

«Вот же, страхолюдина, мать моя женщина!», – непроизвольно подумал Ник. – «А глаза-то какие: жёлто-коричневые, круглые, с огромными чёрными зрачками, прямо тигриные…».

Остановились, не дойдя друг до друга метра два с половиной, обменялись вежливыми поклонами.

Выпрямившись и снова взглянув на вождя, Ник удивился внезапно произошедшей в нём перемене: в тигриных глазах старика плескалось откровенное изумление, смешанное даже с некоторой робостью.

Вождь что-то робко и просительно заговорил на своём языке, направляя указательный палец правой руки на левое плечо Ника, где был наколот Че Гевара, славный такой, светло-зелёненький, в лихо заломленном берете, с «калашом» в руках.

Давно уже у Ника появилась эта татуировка, ещё в 1996 году…

– Уважаемый Аймар, по прозвищу Лапа Ягуара, вождь болотных чиго, интересуется: как зовут того, кто живёт на твоём левом плече? – чуть насмешливо перевёл Зорго вопрос старого индейца.

– Эрнесто, Че, Гевара, – медленно и внятно проговорил Ник.

Вождь и его молодой сын тут же возбуждённо загалдели между собой, изредка почтительно переспрашивая о чём-то Зорго. Очень часто повторялось одно и то же слово: «Че, Че, Че…»

На этот раз Зорго переводил уже тоном, в котором отчётливо читалось ничем не прикрытое удивление:

– Тут такое странное дело. Они, чиго, то есть, давно уже ждут прихода этого самого – Че. Всегда были уверены, что это их личная заветная тайна. А тут лик их тайного святого – наколот на твоём, Андрес, плече. Вот, и удивляются. Спрашивают, а не знаешь ли ты, когда этот Че снизойдёт до посещения их скромного и недостойного такой высокой чести племени?

Ник прикрыл глаза, старательно вспоминая точную дату рождения Че Гевары.

Вспомнив, попросил Зорго:

– Ты вот что им переведи. Че родился двенадцать Больших Солнц тому назад. Далеко отсюда, там, – указал рукой на юг. – Сейчас он живёт вместе со своими родителями, набирается ума-разума. Пройдёт чуть больше пятнадцати Больших Солнц, и о Че узнает весь Мир. Тогда он обязательно посетит эти края. Переводи, не спи, капитан!

Зорго, совершенно обалдевший от всего услышанного, вновь обратился к индейцам…

Конфликт был полностью исчерпан: вождь чиго сразу же выразил готовность отпустить господина Алекса Гонсалеса на все четыре стороны, причём, без какого-либо выкупа, а, наоборот, с большим удовольствием и искренним почтением.

Ник, со своей стороны, выразил уверенность, что доставленные индейцам винчестеры, патроны и гранаты будут направлены, когда наступит время Че, в нужную сторону, а пока будут использоваться сугубо в оборонительных целях.

Мэлви убежал в индейскую деревню – за Сизым. Вождь тут же проследовал в лагерь отряда, почтительно познакомился со всеми остальными, выразил своё безмерное восхищение неземной красотой сеньоры Анны, женой его хорошего друга – сеньора Алекса. Аймар ни за что не хотел верить, что Айна не владеет ни одним из доброй сотни индейских наречий, ведомых ему. По его уверениям Айна была очень похожа на его прабабушку, которая происходила из какого-то древнего и очень знаменитого ацтекского племени.

Зорго, переводивший целый час эту пламенную речь, заметно устал и поскучнел.

Вдруг, откуда-то сверху прозвучало:

– Мяу-ууу! Мр-рррр!

На огромном валуне сидела большая бурая камышовая кошка, нагло улыбалась сквозь шикарные усы и презрительно щурила свои зелёные глазища.

Ник машинально потянулся за пистолетом.

– Маркиза! Девочка моя! – громко закричала Айна и бросилась к кошке.

А та спрыгнула с валуна женщине на руки и давай облизывать ей лицо, урча на всю округу.

Ник на всякий случай снял пистолет с предохранителя, навёл на ближайший подлесок – вдруг, что?

– Эй-эй! Дяденька! – тут же из зарослей донёсся мальчишечий голос. – Пистолет-то опустите. Я пароль знаю. Жёлтая роза! Правильно?

– Правильно, – улыбнулся Ник. – Давай, Джедди, вылезай оттуда.

Зашуршали ветки кустарника, и наружу выбрался парнишка (или хоббитёнок?), усталый и чумазый.

– Вот, так сюрприз, нашего полку прибыло! – обрадовался Банкин.

– Каким ветром тебя занесло к нам, бродяга, ты же в Сан-Анхелино собирался? – поинтересовался Ник, протягивая усталому путнику флягу с водой.

– Да, вот, подумал, что не по-джентельменски это будет – одних вас бросить здесь, – напившись, смущённо забормотал Джедди, смущённо посматривая на Айну. – Да и самому интересно стало, чем эта запутанная история закончится. А Маркиза мне навстречу попалась, когда я и трети пути ещё не прошёл по Сизым болотам. Следовательно, это знак такой свыше мне был послан, будем так считать…. С лошадкой, я думаю, ничего плохого не случится, мы же её не привязывали, а травы там в достатке. А если соскучится без нас, то преспокойно и сама доберётся до Сан-Анхелино…

Бедный индейский вождь, узрев золотой медальон, висевший у Джедди на груди, повалился перед мальчишкой на колени. Общими усилиями, с трудом удалось поднять его на ноги, но окончательно успокоить старика не удалось, он всё со страхом посматривал на Джедди и постоянно начинал кланяться, стоило только парнишке посмотреть в его сторону…

Вскоре верхом на низкорослой лошадке прибыл Сизый – загорелый, помолодевший, кардинально сменивший причёску: вместо пегого ёжика на его голове наличествовала благородная седая грива.

Когда длинные волосы развивались на полном скаку за его плечами, то у Ника создавалось стойкое впечатление, что это Олег Видов мчится на своём горячем мустанге. Ну, тот мустангёр – по имени Морис Джеральд, из знаменитого фильма «Всадник без головы»…

За Лёхой, на такой же коняшке, отстав метров на сто пятьдесят, из-за поворота показалась красавица-индианка, одетая только в короткую набедренную повязку.

– Ничего себе, – восхищённо прошептал Банкин на ухо Нику. – Никогда не видел ничего подобного. Помереть и не встать.

Девица, и правда, выглядела просто потрясающе: высокая, стройная, длинноногая, девяносто-шестьдесят-девяносто, набедренная повязка только подчёркивала все изысканные прелести незнакомки…

Айна, издав пронзительный вопль, громкости которого позавидовали бы все местные павианы, бросилась Лёхе на шею. Поцелуи, объятия, охи и ахи – минут на двадцать.

Всё это время индианка посматривала на счастливую пару с явным неодобрением и злостью, не снимая сжатой в кулак ладони с костяной рукоятки ножа, засунутого за кожаный поясок набедренной повязки.

Только через полтора часа, когда ажиотаж от этой долгожданной встречи начал постепенно сходить на нет, Нику удалось отвести Сизого в сторонку.

– Брат Лёха, а, вот, индианка эта хорошенькая. У тебя что, любовь с нею?

Ждал, похоже, Сизый этот вопрос, поэтому и ответил сразу, честно, без тени смущения глядя Нику в глаза:

– Нет, Никита Андреевич, ты же знаешь – я только Айну люблю. Тут другое. Помнишь, у Джека Лондона рассказ есть такой – «Тайна женской души»?

– Конечно, – кивнул Ник. – Помню, отличный рассказ. Там в главного героя влюбилась дочь индейского вождя. Сильно и безвозмездно влюбилась, ничего не требуя взамен. Даже умерла потом, спасая своего возлюбленного. А он и не просил её об этом, и даже о чувствах ответных не намекал вовсе. Очень красивый рассказ.

– В корень, друг мой, зришь, – грустно вздохнул Сизый. – И здесь всё – один в один. Индианка эта, её Нару зовут, действительно, втюрилась в меня, как кошка весенняя. И жизнь мне не раз спасала, и вообще…. Не давал я ей ни малейшего повода надеяться на ответные чувства, а ей, похоже, этого и не надо: я рядом – она и счастлива. А может, притворяется, и надо ей всего-всего? Командир? Как-то не хочется её обижать…

Нару уже больше часа неподвижно стояла возле своей лошади, сложив руки на прекрасной обнажённой груди и прикрыв глаза.

– Как бы эта красотка, приревновав, на Айну с ножом не бросилась, – забеспокоился Банкин. – Кто кого зарежет – ещё большой вопрос, ясен пень, но не хотелось бы, право слово, Судьбу лишний раз испытывать…

Ник к возникшей ситуации тоже отнёсся более чем серьёзно, поэтому сразу же поделился возникшими опасениями и сомнениями с Зорго и Джедди.

Те, в свою очередь, переговорили с вождём чиго.

– Сейчас, всё равно, двинемся к индейской деревне, – шепнул Нику на ухо Зорго. – Пещера в той стороне находится. У индейцев заночуем, с утра пойдём дальше. Давайте, мы первыми тронемся, а вождь и Джедди немного отстанут и с этой Нару проведут просветительскую беседу.

Джедди снял с шеи цепочку с медальоном, поднёс его к глазам Нару, через две секунды индианка покорно опустилась на колени.

Старый вождь нетерпеливо махнул рукой, мол, поезжайте вперёд, а мы вас догоним…

Часа за два до заката они въехали в индейскую деревню. Хотя это поселение, если по-честному, не тянуло даже на термин «деревня». Просто три десятка землянок, вырытых в склоне холма и так тщательно замаскированных, что большинство белых людей прошли бы мимо, так ничего и не заметив. Правда, присутствие полусотни мулов, десятка полудиких лошадок и нескольких домашних лам, всё равно, подсказывало о наличии где-то рядом их хозяев.

С получасовым опознанием подъехали вождь, Джедди и Нару. Лицо девушки было совершенно спокойно, на губах застыла загадочная равнодушная улыбка.

Улучив минуту, Ник отвёл Джедди в сторонку и поинтересовался – как там с Нару всё сладилось.

– Сперва, – мальчишка заулыбался, – вождь её просто-напросто зарезать хотел. Мол, так для всех лучше будет, да и безопасней. Опять же, она ему не дочь, а только двоюродная племянница. Я с таким вариантом не согласился, мол, негоже людей резать по таким пустячным поводам…. Приняли, в конечном итоге, другое решение. Приказали мы с вождём этой Нару – и вместе, и по очереди – срочно сменить объект своих любовных притязаний. Я – на правах владельца Огнина, пригрозив карой на том Свете, вождь же лютую смерть на этом Свете посулил. Вроде проняло, обещала всё выполнить. Но присматривать за ней, всё же, надо, вдруг – что, как ты сам постоянно учишь, командир…

Нару оказалась послушной девочкой и тут же принялась строить глазки бедному Зорго: всё возле него вертелась, улыбалась, что-то лепетала завлекательно. Только ничего у неё не получилось. Отворачивался Зорго в сторону, словно неприятны ему были эти назойливые женские ухаживания. Ник давно уже подозревал, что сердце старого шкипера несвободно, а вернее, принадлежит полностью, без остатка, одной красивой вдове – сеньоре Саре Монтелеон.

Нисколько Нару не расстроилась, через некоторое время переключила своё внимание на Ганса Вагнера, Гешку Банкина, то есть. Тут дела у неё пошли гораздо успешнее. Первые минут пять-шесть Банкин с недоверием относился к этим знакам внимания с её стороны, всё глаза отводил, ворчал что-то украдкой себе под нос. А потом заулыбался, сам стал индианке лукаво подмигивать. Понятное дело, ясен пень, милая и незабвенная Мэри Хадсон далеко отсюда, за семь морей, а полуголая красавица-индианка вон она, рядом, только руку протяни. Кроме того, Нару знала несколько слов по-испански, так что взаимопонимание у этой парочки постепенно налаживалось. Бедная и наивная рыженькая Мэри, не спится ей сейчас, наверное, неожиданная икота замучила…

На закате загремело, вдруг, с севера, раскат за раскатом – словно артиллерийская канонада. Будто грозовая туча зависла над теми местами, и молнии безостановочно лупят по всей округе. Странно это: небо было абсолютно ясным – до самого горизонта. Минут пять грохотало. Если это взрывы были, то Ник насчитал их девять штук.

– Плохо всё! Всё – плохо очень! – Аймар зачастил обеспокоенно, а Зорго перевёл:

– Чиго всю ночь будут думать, что дальше делать. Утром вам скажу…

На рассвете Сизый, дежуривший в это время, настойчиво потряс Ника за плечо:

– Вставай, командир, похоже, натуральная задница приближается. Причём, неотвратимо.

Ник выбрался из палатки, с трудом перебравшись через объёмное брюхо беззаботно спящего Зорго.

– Что ещё случилось?

– Самолёт пролетел, вон там трёх парашютистов выбросил, – Лёха показал рукой на юг. – А вслед за ними – ещё парочку совсем уже больших парашютов, наверное, с различными грузами.

Через час на юге загрохотало: взрыв, ещё один – уже ближе, следующий – ещё ближе…