Текст книги "Карибская сага"

Глава четырнадцатая
Миттельшпиль (Середина игры)

Забегали, засуетились индейцы, пакуя свою нехитрую утварь и нагружая эти тюки и свёртки на спины мулов, лам и лошадей.

Ник тоже дал команду на экстренные сборы и попросил Джедди срочно отыскать Аймара.

Старый вождь явился незамедлительно, застыл в почтительном полупоклоне.

Ник прямо на земле расстелил карту, попросил Джедди:

– Пусть он покажет, как нам безопасней всего пройти к пещере, она на карте обозначена кружком. И спроси: они-то куда сейчас направляются?

Мальчишка перевёл, Аймар негромко заговорил, часто тыкая коричневым указательным пальцем в бумагу карты, даже две дырки умудрился пробить, чего как будто и не заметил.

Наконец, старый индеец замолчал, и Джедди начал переводить…

Оказалось, что отряд (да и вся индейская деревня вместе с ним), находится в самой натуральной западне: много миллионов лет тому назад примерно одна шестая часть Индейского Нагорья опустилась вниз – метров на сто, а то и поболе. Получалось, что с юго-запада эту часть Нагорья подпирали Сизые болота, а со всех остальных частей Света – отвесные скалы. Если забыть про Сизые болота (суть – про позорное отступление), то существовало только два узких пути, по которым можно было выбраться из этих мест во внешний Мир.

Первый путь – двигаться на север, вдоль границы между болотами и Нагорьем.

Второй путь лежал строго на юг. Километрах в сорока пяти от индейской деревни тоже имелся узкий проход между скалами и болотными топями. За этим проходом начинался густой лес, не джунгли, конечно, но там можно было надёжно спрятаться до окончательного прояснения истории с парашютистами и странными взрывами.

– На север уходим, – уверенно предлагал Сизый, а Айна согласно поддакивала ему, как же иначе, ясен пень, любящая жена, как-никак. – Двое суток пути, и мы с севера подойдём к пещере, на месте уже и разберёмся во всём. Если что, можно и пострелять немного. Что-то я за последнее время соскучился – без хорошей драки…

– Не прав ты, Алекс, – азартно возражал ему Зорго. – Нам сейчас необходимо выждать, временно спрятаться и затаиться. На юг надо уходить, в леса. Лагерь там организуем, отсидимся несколько суток. Потом пошлём разведку, осмотримся, дальше думать будем…. Чиго, кстати, уходят на юг. И нам с ними надо. Вместе – оно всегда вернее! Никуда эта пещера от нас не убежит, право слово.

Долго спорили, до хрипоты…

Вдруг, Айна вскрикнула, словно раненая косуля, пальцем указывая на Сизые болота. Обернувшись, Ник окончательно осознал, что не так всё и просто в этом Мире. Там, совсем рядом, в непосредственной близости от границы Индейского Нагорья с Сизыми болотами, стояла, вытянувшись многокилометровой дугой, полоса густого чёрного дыма. Очевидно, неизвестный противник, действуя по какому-то заранее разработанному коварному плану, поджёг камыши Сизых болот, которые в это время года представляли собой идеальное топливо, многократно высушенное работящим тропическим солнцем.

Ветер дул с моря, значит, огненный вал двигался со скоростью хорошего всадника прямо на отряд, приближаясь безжалостно и неотвратимо.

Ситуация неуклонно меняла свой статус, превращаясь из неприятной и непростой – в отчаянную и безысходную.

Оставаться на месте – явное самоубийство. Здешнее мелколесье вспыхнет за милую душу, словно порох. Идти на юг, пробиваясь к лесам? Нереально: леса, они тоже подвержены пожарам, да и сорок пять километров было до этого прохода, уже не успеть. Оставался только север, тем более что камни не горят…

Они собирались сноровисто и слаженно. Вместе с индейцами, не делясь на своих и чужих, двинулись на север. Кто верхом, кто пешком, как уж получилось. Чиго было всего восемьдесят человек, причём мужчин – примерно одна треть, остальные – женщины, дети и старики.

За три часа беглецы дошли до перемычки. Последний крутой подъём – минут на десять, снова пот, заливающий глаза. Вышли? До огненного вала было ещё с полкилометра, но жар уже ощущался…

Свернули в узкую лощину. Только метров двести всего и успели проехать, как впереди выросла каменная стена. Серьёзная такая стена, состоящая из больших и маленьких, разноцветно-пёстрых и скучно-серых, относительно шаровидных и вовсе неправильной формы, камней.

Теперь Нику стало понятно, что это вчера за взрывы раздавались перед самым закатом. Засада кругом, сплошная такая, коварная…

Срочно повернули назад. Выехали опять к Сизым болотам, пламя бушевало уже метрах в ста пятидесяти. Прикрываясь от жара всем, чем только можно, доскакали до второй лощины, хлеща нещадно мулов, лошадей и лам…

И пяти минут не проехали, как лощина внезапно разделилась на три узких коридора.

– Центральный коридор – он сквозной, – Аймар сообщил через Джедди, – проходит через всё Нагорье, а боковые ходы заканчиваются тупиками. В конце одного из них, какого – точно не знаю, старики говорили, есть подземная пёщера, но я в ней не был…

Отряд поскакал по центральному проходу, но повторилась та же история: через полтора километра упёрлись в свежий высокий каменный вал – не проехать дальше, серьёзно завален проход.

Они вернулись назад к перекрёстку, по лощине уже полз зловонный дым, сильно щипало глаза, было трудно дышать.

– Ладно, ребята, – принял непростое решение Ник. – Пришло время разделиться на две группы. Нехорошо это, но надо. Нельзя рисковать всем списочным составом, это азбука. Так учили…. Со мной идут герр Вагнер и Джедди, половину мулов забираем, идём по правому проходу. Остальные уходят налево. Старший группы – сеньор Алекс Гонсалес. Глядишь, кому-нибудь и повезёт, удастся отсидеться в пещере. Всё, орлы, нет времени на долгие нежности! Джедди, предложи индейцам последовать нашему примеру…

Они расходились в разные стороны, обмениваясь ободряющими восклицаниями и прощальными жестами. Грустно было – до полной невозможности: «Расставанье – маленькая смерть», как пела когда-то одна мудрая женщина.

Индейцы также разделились примерно пополам: одна часть, с Аймаром во главе, присоединилась к группе Ника, другая, ведомая Мэлви, последовала за Сизым и Айной. Ник с облегчением заметил, что Нару дисциплинированно повернула свою лошадку следом за мулом Банкина, уже хорошо – одной заботой меньше…

Неотвратимо наползал жёлтый удушливый дым, Ник, подавая остальным пример, направился по правому проходу, активно пришпоривая своего коня. Через двадцать минут опять уткнулись в тупик, никаких следов пещеры не обнаружили. Знать – не повезло…

Назад уже было не вернуться – дым стоял сзади монолитной высокой жёлтой стеной.

Всё? Конец? Что теперь делать? Мулы разбрелись, утробно и жалобно вопя на всю округу. Хорошо ещё, что в одной из ниш лощины обнаружилось крохотное озерцо, наполненное холодной водой.

Все наскоро обернули головы мокрыми тряпками и легли навзничь на землю, стараясь уберечься от дыма и угарного газа.

А Джедди взял в руки лопату и принялся усердно копать яму в ближайшем склоне лощины. Копал и приговаривал по-английски:

– Хоббит – малый удалой, мастер на все руки. Очень нам нора нужна, вовсе не от скуки….

Ну, и ещё что-то подобное, откровенно глупое, напевал-болтал без остановки.

Что было дальше, Ник так и не понял: то ли заснул, то ли сознание потерял…

Он пришёл в себя вследствие болезненного удара в бок чем-то твёрдым и ребристым. Глаза открыл, попробовал хотя бы немного определиться – во времени и пространстве. Ага, руки и ноги были крепко связаны, оружие однозначно конфисковали, а над ним стоял некто, большой и грузный.

Ник яростно потряс головой, пытаясь заставить непослушные глаза сфокусироваться на лице неизвестного. Белобрысый здоровяк лет тридцати, одетый в камуфляжные штаны и бежевую широченную футболку без рукавов, на ногах – высокие ботинки со шнуровкой.

Неужели господа «пятнистые», так хорошо знакомые по недавним чукотским событиям, пожаловали в гости, заглянув на наш скромный огонёк?

Ник повернул голову направо: Банкин тяжело дышит, глаза закрыты, в уголках губ лениво пузырится жёлтая слюна, а у лежащей с ним рядом Нару непрерывно дрожат ресницы, щёки покрыты крупными слезами. Тем не менее – живы, слава Богу. А что с остальными?

– Посмотрите-ка, мистер Браун, пленный очнулся! – жизнерадостно воскликнул здоровяк по-английски и – в качестве приветствия – влепил Нику ребром ботинка по голове.

Ухо тут же наполнилось невыносимым звоном, из носа потекла тоненькая струйка чуть солоноватой крови.

– Эй-эй, капрал Кью, мать твою, потише там! – раздался скрипучий недовольный голос. – Не смей портить мне рабочую силу…

Ник снова потряс головой, дожидаясь, когда затихнет нестерпимый звон в ухе, после чего посмотрел в сторону говорившего.

Совсем недалеко, на раскладном походном стульчике восседал странный субъект, ужасно похожий на классического университетского профессора: высокий – под два метра, пожилой уже, очень худой, в огромных старомодных очках, одет в синие потёртые шорты и белую футболку с непонятной эмблемой на груди.

Но что-то в его взгляде, в движениях – плавных и грациозных – было такое хищное и уверенное, что сразу и непреложно становилось понятно: он здесь и есть самый-самый главный.

За неимением стола «профессор» закинул свои длиннющие ножищи, на которых красовались жёлтые старые сандалии, на круп мёртвого мула.

Он внимательно изучал бумаги, извлечённые из планшетов Ника и Банкина: паспорта, записные книжки, контракты на поставку в Швецию, Норвегию и Данию судовых партий испанских лимонов и апельсинов.

На земле лежала карта, найденная на болотах у мёртвой парашютистки.

«Профессор» поднялся на ноги, небрежно бросил паспорта и прочие документы на стол, представляющий собой задницу мёртвого вьючного животного, достал из объёмного медицинского баула большой шприц и пузатую стеклянную бутыль с бесцветной жидкостью. Наполнив шприц неизвестной жидкостью, мистер Браун лёгкой скользящей походкой подошёл к Нару, всё ещё лежавшей с закрытыми глазами, и ловко сделал ей укол в правое плечо. Девушка резко дернулась всем телом и болезненно застонала. Через минуту такая же участь постигла и Банкина: Гешка жалобно замычал что-то нечленораздельное, забился всем телом, выгибаясь и мелко-мелко подёргивая руками и ногами.

«Суки американские паскудные! Доберусь я до вас ещё, в обязательном порядке доберусь!» – твёрдо решил про себя Ник.

«Профессор», словно бы услыхав это безмолвное обещание, не торопясь, подошёл к Нику и склонился над ним. Ник резко приподнял голову и попытался вцепиться зубами в руку со шприцем. Не получилось. Кью, сволочь белобрысая, был начеку – тут же влепил крепкий подзатыльник, перед глазами, неуклонно расширяясь, поплыли чёрные и фиолетовые круги…

Судя по всему, сознание на этот раз Ник потерял всего на несколько секунд. Да и сопротивлялся он, похоже, совсем зря. Сделанный укол оказал его самочувствию волшебную и действенную помощь: голова стала необычайно ясной, зрение обострилось, по усталым мышцам разлилось живительное тепло. Банкин и Нару также уже пришли в себя и занимали сидячее положение, аккуратно прислонённые к вертикальной скале, рядом со стулом, на котором снова непринуждённо восседал «профессор». Сбоку угадывалось насторожённое дыхание капрала Кью. Метрах в ста от них, на поляне, беспорядочно лежали связанные по рукам и ногам индейцы чиго, там же застыли – неподвижными скульптурами – и двое «пятнистых» с винчестерами наизготовку.

Ник и Банкин посмотрели друг на друга, вскользь обменялись краткими условленными фразами.

– Молчать, уроды, молчать! – тут же заорал Кью.

Замолчали.

Где-то недалеко прогремел сильный взрыв. Что бы это значило?

– Разрешите представиться, – негромко произнёс по-английски человек, сидящий на стульчике. – Моя фамилия – Браун, также ко мне можно обращаться – профессор Браун, или же просто – профессор. Здесь я представляю интересы, э-э-э, одного частного американского Университета. Сугубо научные интересы. Исключительно познавательного характера…. По поводу укола, многоуважаемый сеньор Андрес Буэнвентура. Он был совершенно необходим, следовало окончательно снять локальные последствия отравления ваших организмов угарным газом. На индейцев, извините, тратить дорогостоящую вакцину не буду, они ребята выносливые, сами оклемаются. По крайней мере, оклемаются здоровые и сильные – пригодные к физическому труду. Судьба остальных меня не интересует. Элементарный естественный отбор, как учил мудрый старикашка Дарвин. Кстати, ваши мулы, ламы и лошадь – все погибли. Да и вождя индейцев, старого татуированного придурка, пришлось пристрелить. Не смотрите так, он сам виноват: первым из вас пришёл в себя, да и кинулся на меня по подлому, с булыжником в руке. А у Кью реакция простая: чуть что, сразу же хватается за винтовку. Так что, не взыщите, похоронили уже вашего Чинганчгука в ближайших кустиках. Да несколько других индейцев: женщин, детей и стариков, умерших от угарного газа. Жалко, конечно, да все мы смертны, рано или поздно…

Профессор неторопливо поднялся на ноги, достал из кожаного футляра чёрную сигару, раскурил её и, небрежно указав рукой на документы и прочие бумаги, лежавшие на краю ляжки безвременно погибшего мула, заявил:

– С вами я уже знаком. Скажу прямо – удивлён без меры. Уважаемый торговец фруктами из Барселоны, известный баварский коллекционер и антиквар вкупе с красивой индейской подружкой…. Что вы здесь позабыли, дорогие мои господа? Да, кстати, откуда у вас карта этой местности? Вы нашли Дженни, нашу радистку? Что с ней приключилось? Погибла?

За время этого монолога Ник и Банкин успели плотно пообщаться между собой. На специальном языке диверсантов, попавших в плен, где звуки и даже отдельные слова заменяются подмаргиванием, чуть заметными движениями бровей и даже лёгким шевелением кончиками ушей.

Информация, сообщённая Гешкой, была весьма интересной. По его «словам», он узнал голос мистера Брауна. Перед ними был ни кто иной, как «Большой Джим», человек, руководивший долгие годы действиями американских спецслужб на Чукотке. Знакомая фигура. Правда, до этого момента только заочно…. Назрела необходимость срочного перестроения: подготовленная на случай «пикового расклада» дежурная легенда о чудаках-иностранцах, интересующихся историей развития цивилизаций древних майя и ацтеков, совершенно не годилась. Нужно было срочно придумать более достоверную и жизненную версию…

– Я жду чётких ответов на поставленные мною вопросы! – подпустил металла в голос профессор Браун, он же – Большой Джим, и достал из-за пояса шорт небольшой пистолет, скрытый до этого момента длинной футболкой.

Ник, подмигнув Банкину, мол, молчи, не вмешивайся и тупо поддакивай, приступил к объяснениям:

– Вижу, мистер Браун, что вы человек серьёзный, поэтому сразу скажу всё – как есть, начистоту. Буду отвечать на ваши вопросы – по мере их поступления. Итак, во-первых, что мы здесь ищем? В местной пещере спрятана Чаша Святого Грааля, такой очень древний и волшебный раритет. Слышали о нём? Ну, конечно же, все интеллигентные люди знают эту древнюю легенду, связанную с великим королём Артуром и его доблестными рыцарями Круглого Стола…. Так вот, мы с мистером Вагнером давно уже интересуемся этой вещью, знаем, как ей правильно и максимально эффективно пользоваться. Вот, и завернули в эти места. А координаты пещеры купили у мистера Александра Аматова, который проживал в городишке Клагенфурт, Австрия.

– Проживал? Так это вы его убили?

– Пришлось, извините, – чуть смущённо улыбнулся Ник. – Господин Аматов продавал свои секреты всем подряд, без разбора. Там у него на очереди уже русские стояли. Мы решили, что такие опасные конкуренты нам ни к чему. Ну, их – куда подальше. Вот, и отработали ситуацию до конца…. Во-вторых, с этой картой. Случайно наткнулись в болоте на тело мёртвой девушки, видимо, её анаконда задушила. При ней и карту нашли.

– Как прошли через минное поле?

– Какое минное поле? – очень натурально удивился Ник. – Ничего про это не знаю. Извините. Мы по компасу шли, прямо, никуда не сворачивая…

Послышался шум, резкие гортанные восклицания.

Ник повернул голову. Со стороны развилки – под охраной трёх «пятнистых» – приближались чиго: вторая половина племени, ушедшая по другому горному коридору, все со связанными за спиной руками. Впереди шёл Мэлви, с ним рядом выступали Хосе и неизвестный Нику седобородый субъект, одетый в коричневый костюм местного охотника, за ними устало ковыляли остальные.

А где же Лёха, Айна, Зорго? Неужели? Да нет, вроде ничего такого. Вон Хосе головой изобразил успокаивающий знак, мол: «Всё нормально. Следую прежним курсом…». Явно Сизый его инструктировал.

– Вы чем-то обеспокоены, дорогой сеньор Буэнвентура? – небрежно поинтересовался Браун. – Это ваши остальные люди. На перекрёстке остались следы, их было просто невозможно не заметить. Данные индивидуумы благоразумно прятались от смертельно-опасного дыма в пещере. Правда, пещера оказалась тупиковой, мы это выяснили ещё вчера. Поэтому сегодня всем укрывшимся в ней было предложено (на нескольких языках, в том числе, и на наречии индейцев чиго), бросить всё оружие и выйти на поверхность в течение пятнадцати минут. Все, кто хотел, вышли. После чего вход в это славное подземелье был подорван. Так что, если кто-то решил остаться в пещере, я не виноват. Всем было по-честному предоставлено право добровольного выбора…

Ник быстро переглянулся с Банкиным. Всё правильно Сизый решил: добровольно сдаваться в плен – последнее дело, а безвыходные ситуации для того и существуют, чтобы всегда успешно выбираться из них.

Ник откашлялся и продолжил беседу:

– Вы, мистер профессор, оставили нас в живых. Следовательно, мы вам для чего-то нужны?

– Представьте себе, нужны, – Браун скорчил презрительную гримасу. – Меня тоже интересует нечто, хранящееся в этой древней пещере. Нет, не ваша дурацкая Чаша. До неё, поверьте, мне нет никакого дела. Просто несколько сундуков с разными документами…. Только, вот, незадача: недавно в этих местах произошло сильное землетрясение, и вход в нужный подземный зал был завален. Людей у меня мало, своими силами не получится – разобрать этот завал. Поэтому я и предлагаю вам, господа, совместное дело, бизнес – как говорят у нас в Америке…. Вы – в сопровождении ваших верных краснокожих друзей – спускаетесь на второй горизонт пещеры и принимаетесь за разбор завала. Под надзором моих вооружённых людей, понятное дело. А когда справитесь с завалом, может быть и с двумя, – мельком взглянул на какой-то лист бумаги, зажатый в правой руке, – тогда по-честному поделим наши находки и разбежимся в разные стороны. Вам – эта Чаша Святого Грааля, мне – всё остальное. Согласны?

Ник прекрасно осознавал, кто сейчас стоит перед ним. Чётко знал, что после того, как архив Троцкого будет найден, все случайные свидетели ценной находки будут незамедлительно и безжалостно уничтожены. Большие Игры Больших Дядей не предусматривают вежливых сантиментов и слюнявого благородства. При таких высоких ставках даже десятки тысяч человеческих жизней ничего не значат…. Что такого важного могло храниться в этом архиве? Скорей всего, компромат лично на Сталина. Такой веский компромат, после оглашения которого ни один политик Запада не сможет даже имя Сталина произнести публично. Что-нибудь связанное с большой кровью, с собственными преступлениями Вождя…. Впрочем, сейчас всё это – совсем и не важно. В любом случае, надо соглашаться. Главное, ввязаться в Игру (или там – в драку), а дальше разберёмся – без суеты и спешки. Посмотрим ещё, куда кривая вывезет…

– А какие у нас с герром Вагнером гарантии? – засомневался Ник. – Мы разберём завал, а ваши люди – после этого – нас всех и перестреляют. Чем не закономерный и логичный финал?

– За кого вы меня принимаете? – искренне возмутился профессор и даже сорвал с переносицы свои старомодные очки. – Во-первых, я даю вам своё честное слово! Во-вторых, есть же элементарная логика, сеньор Андрес. Посудите сами: вас на втором горизонте будет порядка сорока-пятидесяти здоровых мужчин и женщин, а моих вооружённых людей – два, максимум три человека. Не смогут они – чисто физически – вас всех перебить. Даже пытаться не будут…

«Не иначе, на такой случай предусмотрено что-то хитрое», – про себя усмехнулся Ник. – «Газовые гранаты какие-нибудь, или что-то другое, не менее пакостное…».

А мистер Браун, тем временем, продолжил:

– Всё сделаем очень просто. При вас – в специальной клети – спустим на второй горизонт доски, брёвна, гвозди. И люди в той же клети – поочерёдно – будут доставлены вниз. А когда завал будет разобран, а сундуки с документами подняты на поверхность, то мы клеть разрушим и спокойно уйдём. Вы же смастерите длинную лестницу и по ней выберетесь наверх, к своим детям, женщинам и старикам…. Разве я не сказал, что все индейские дети и прочие слабосильные останутся наверху? Да, останутся. Да, в качестве заложников, чтобы их родственникам в пещере работалось веселее…. Может, вам надо посоветоваться с товарищами? Скажите с кем, мои люди их к вам подведут, а мы с Кью скромно и смущённо отойдём в сторонку. Только вы своим сразу объясните, что если согласия не будет дано через десять минут, то я начну убивать: по одному человеку каждую минуту…

Кью, криво ухмыляясь, подвёл к скале Мэлви и Хосе, сильными пинками заставил их присесть на корточки, после чего – следом за Брауном – неохотно отошёл.

В тридцати метрах от них один из «пятнистых» поставил на колени пожилую индианку, уперев ей в затылок ствол винчестера. Понятное дело, ясен пень, это начался отсчёт любезно предоставленных на размышление десяти минут.

– Хосе, изложи коротко, что велел передать мне сеньор Алекс, – приказал Ник.

– Только то, что у него есть план. Он просил не беспокоиться за него, сеньору Анну и капитана Зорго.

– Уже неплохо, – облегчённо вздохнул Ник.

Обо всём остальном они договорились за четыре минуты.

Ник махнул рукой Брауну, мол, совещание окончено, можете подходить.

Пока профессор раскуривал свою очередную сигару, Ник незаметно, как ему казалось, осматривал ту сторону, где во время пожара орудовал лопатой Джедди – мальчишки нигде не было видно. Ага, в склоне обнаружилась свежая круглая дыра – диаметром, примерно, в три четверти метра, и куча свежей земли, приличная такая куча.

Вот же, незадача, Кью, гнида обученная, сразу всё просёк!

Капрал незамедлительно подошёл к норе, запихал в неё свой винчестер и открыл беглый огонь.

– Отставить! – громко закричал профессор. – Вы, Кью, как были дуболомом законченным, так им и помрёте. Это же нора какого-то животного. Один старый чудак рассказывал мне в своё время, что на этом Нагорье водятся всякие экзотические зверушки. Зачем же сразу стрелять? Поставьте капканы, расставьте ловушки, чёрт бы вас побрал!

– Извините, мистер Браун! – смутился капрал. – Не подумал. Это инстинкт воинский виноват во всём: видишь дырку – стреляй туда, или, ещё лучше, швырни гранату. Ещё в училище так объясняли. Въелось в кровь, извините…. А нора эта, она куда-то вбок отходит. Так что, может быть, и живы эти зверушки. Расставим сейчас капканы, не вопрос.

Профессор меланхолично сложил свой походный стул и известил:

– Господин Буэнвентура, господин Вагнер. Давайте-ка, джентльмены, начнём незамедлительно соблюдать достигнутые договорённости. Сейчас ваши ноги освободят от пут. Попрошу на выход из этого ущелья. До искомой пещеры достаточно далеко, раза два придётся заночевать на Нагорье…

Колонна пленников вяло тронулась в путь. Припекало солнце, саднили крепко связанные запястья, ныли затёкшие плечи.

Было тягостно и непривычно – ощущать себя бесправным рабом.

Но Ника этот моральный аспект совсем не беспокоил, другие мысли выходили на первый план. Как-то, вдруг, сложилось устойчивое впечатление, что этот его наглый блеф не сработал.

Ну, не поверил Большой Джим в историю про двух богатых идиотов, мечтающих заполучить заветную Чашу Святого Грааля!

Не поверил, а сейчас разыгрывает какую-то свою Игру, по своим же жёстким правилам…