Текст книги "Отступник"

В тот же миг магическая сила отпустила лошадей, и они понесли карету из башни Безумного Короля но каменистой пустыне, мимо трупов слепых гиен и спящих гиен, похожих на замшелые валуны.

18. ПЛЕННИК ШАРА

По странному стечению обстоятельств в те дни началось невиданное ранее наступление Тени. Большинство носящих меч принуждены были отправиться к Преграде, на которую обрушился главный удар сил Хаоса.

Улицы Кобара опустели. Это было на руку барону Тенга. Вне шума и суеты готовился он к самому важному в своей жизни убийству. В этот раз он просто не мог себе позволить ошибиться.

Кобарская знать по-прежнему не упускала времени для трапез и развлечений. Стража, еще остававшаяся в городе, более всего была озабочена тем, чтобы вовремя распознать и уничтожить пробравшихся на улицы существ из Тени.

Спустя неделю после возвращения Тантора из башни Безумного Короля одна из оборонительных линий Преграды была прорвана волками-оборотнями и затоплена жидкостью, разъедающей тела. Тень извергала из своего чрева сотни красных, покрытых металлической щетиной существ, которые тут же оборачивались людьми, неотличимыми от тех, что защищали город.

Тогда погибли многие, прежде чем воины Кобара разобрались в запутанном клубке отражений, повисшем над местом битвы.

Вечер этого дня Тантор, едва оправившийся от потрясения, пережитого в башне Гугима, выбрал для осуществления своего плана. Ведьма Истар по-прежнему пряталась в доме Сенора, а во время сражения с оборотнями Тени тот потерял из виду Человека Мизинца Суора. Холодный Затылок остался один. Барону Тенга оставалось только выследить Человека Безымянного Пальца, выбрать момент, когда тот будет один, и спустить на него заколдованного Зверя Уремзару.

Когда стемнело, магия и мечи Кобара стали одерживать верх. Среди сражающихся Сенор увидел несколько фигур в серых рясах Хозяев Башни. Разъедающая вода отступила и ушла в землю, сделав ее бесплодной; часть ее ручьями потекла в гору и влилась обратно под зыбкий занавес Тени. Красные оборотни умирали, не успев превратиться в людей, под ливнем стрел с серебряными наконечниками и ударами заговоренных мечей. Но и трупов в хитиновых доспехах оказалось слишком много. Кроме того, Тень приблизилась к городу, сожрав еще одну оборонительную линию Преграды.

Когда последние из оборотней были уничтожены, Сенор отправился на поиски Суора. Он бродил по закоулкам Преграды (не рассчитывая, конечно, увидеть существо из Мертвых Времен среди погибших), но нигде не встретил никого, похожего на Человека Мизинца. В конце концов, это была не его война, и Суо вполне могло находиться теперь за много часов езды отсюда. Сенор недоумевал, как вообще он мог всерьез рассчитывать на его помощь.

Разбитый и усталый, брел он среди теней воинов, пеших и конных, возвращавшихся в Кобар. Его конь пал, пронзенный рогами существа с металлической шерстью и кабаньим рылом.

Сенор не испытывал радости от того, что и на этот раз Преграда устояла. Оставалось только инстинктивное удовлетворение животного, избежавшего смерти. Отсрочка – вот что это было, и временные победы не могли остановить неотвратимое наступление Тени.

Он ступил на гулкие и пустынные улицы, освещенные редкими факелами и призрачными линиями светящихся змей. Где-то вдали выли гиены, почуявшие забравшегося в город пришельца. Мимо Сенора с шумом пронесся отряд ночной стражи. В эту ночь мало кому придется спать.

Он свернул в узкий переулок, ведущий в Верхний город, – и увидел зверя Уремзару.

Тот стоял, впившись когтями в каменные плиты, покачиваясь на своих металлических лапах и издавая резкий незнакомый запах. Чужие гипнотизирующие отражения затопили мозг Сенора. Он принял это создание за существо из Тени.

Дневная битва истощила все его силы. Кроме того, кольцо враждебности сжималось вокруг него. Не раз уже он ловил на своем Мече косые взгляды придворных Башни. Сенор почувствовал мгновенное отчаяние. Затравленные звери умирают в одиночку.

Он испытал искушение бросить все. Пусть пришельцем из Тени займется ночная стража. В конце концов, им было за что сражаться.

Сенор повернулся, чтобы уйти.

Заколдованный зверь Гугима бросился на него.

Он резко обернулся, услышав лязгающий звук, и увидел черное бесформенное пятно на фоне густо-фиолетового неба. Уремзару приземлился на то место, где Сенор стоял за мгновение до этого. Спустя еще мгновение на чудовище обрушился удар Древнего Меча. Но это было все равно, что рубить сгусток тьмы. Меч прошел сквозь него, хотя Сенор ясно видел перед собой матовую поверхность металла.

Зверь отбежал (отлетел? откатился?) на несколько шагов и начал увеличиваться в размерах. У него появились два крыла, растущих по бокам, они вытянулись вперед и стали стенами металлического коридора, в конце которого оказался Сенор. Затем стены сомкнулись за его спиной; теперь он находился в объятиях колдовского создания. Меч Торра только царапал сжимающиеся стены. Сенор не знал, как разбудить дремлющую в нем силу. Знаки на Мече сияли голубым и были немы, как каменные плиты. Сенор лихорадочно вспоминал:

"...оставляющий неизменным

В обители Хаоса и сердце Покоя

Меч исчезающей силы

Когда пройдены знаки..."

Если существовало время воспользоваться исчезающей силой, то оно настало. Но он не прошел еще ни одного знака и не имел понятия о том, как это сделать.

Сжимающиеся позади стены гнали его вперед – в самое чрево мрачного существа. Сенор подумал, что его просто раздавит внутри зверя, но что-то мешало этому. Только потом он узнал – что.

Уремзару заключил его в себя и стал превращаться в металлический шар.

Шар лежал на камнях в каком-то темном вымершем переулке Кобара и постепенно сжимался до размеров человеческого уха. Уменьшившись, он стал полупрозрачным.

Новый замкнутый мир с единственным обитателем...

Сенор не подозревал об этом. Он был пленником шара... Внутри шара оказалась своя твердь и свое небо, но здесь не было отражений. Сенор бродил по железным холмам и спускался в железные долины. На здешнем горизонте он видел башни из серебристого металла, но у него никогда не хватило бы времени дойти до них. Вокруг были только оттенки серого. То, что казалось небом, никогда не менялось. Рассеянный свет исходил неизвестно откуда. Лишь однажды Сенор увидел два огромных человеческих глаза, приблизившихся и заполнивших небо на долгие минуты. Потом глаза стали исчезать и померкли.

Сенор знал, что, если не найдет выхода, через несколько дней умрет.

* * *

Тихий смех раздался из-под темной, покосившейся от времени арки неподалеку от того места, где Сенор встретился со зверем Гугима. В этом смехе слышалось одновременно разочарование и радость.

Барон Тантор Тенга вышел из своего укрытия и приблизился к полупрозрачному шару, лежащему на камнях. Он поднял его и посмотрел внутрь. Барон увидел своего врага в глубине шара, среди мутно-серых холмов. На поясе Холодного Затылка болтался Меч Торра.

– Проклятье! – произнес барон сквозь зубы. – Похоже, мне действительно не уничтожить тебя. Но теперь ты мой!.. И когда-нибудь сдохнешь от голода!..

Эта мысль избавила Тантора от последних сомнений. С улыбкой победителя он потряс шариком, заключавшим в себе вселенную и его заклятого врага, а потом спрятал подарок Безумного Короля в карман плаща из кожи гиены. Ему оставалось ждать всего лишь несколько дней. Потом он сможет дать ответ Силам Хаоса, раздирающим его спрятанную далеко отсюда душу.

* * *

Измученный и обессиленный, лежал Сенор на вершине холодного металлического холма. Все его чувства притупились от голода и жажды.

Идти было некуда. Во все стороны тянулись однообразные железные горы. Далекие башни остались столь же далекими и через много часов пути.

Медленно, но неотвратимо погружался он в предсмертную апатию. Душу его сторожили демоны Ада. Он вспомнил Формулу Великого Перехода, чтобы избежать их злого хоровода. Какая неудобная смерть! Смерть, потребовавшая от него чересчур больших усилий. Он был слишком слаб для этого. Слова Формулы редкими каплями падали в черную пропасть его опустошенного мозга.

* * *

Барон Тенга пил веселящий настой из болотной тины в трапезной башни Криала, ощущая приятную легкость в голове и не менее приятную тяжесть волшебного шара в кармане. Он мог позволить себе расслабиться.

За последующие несколько часов он значительно сблизился с вдовой графа Юф, погибшего два дня назад в битве с легионом Тени. Никто, кроме Тантора, не знал, куда исчезла Хильда Биорг, но графине Юф было достаточно того, что она исчезла.

Уже целые сутки в башне герцога Криала веселились его подданные и друзья, отмечая победу над Тенью. И хотя стражники герцога в эту ночь были наготове, как и в любую из ночей, а Птица Варпов, как всегда, кружила над городом, высматривая враждебную плоть и вслушиваясь в отражения, – никто из них не заметил, что в одно из высоких зарешеченных окон башни Криала проникла летучая мышь, не имевшая отражений, упала на пол пустынного этажа и превратилась в пушистое существо, мягко ступавшее по коврам своими покрытыми густым мехом лапами.

Его не останавливали заговоренные двери: оно прокралось на нижние этажи и у дверей трапезной стало насекомым, почти невидимым для человеческого глаза.

Оно ползало по телу и одежде барона Тенга, пока не наткнулось в кармане плаща из кожи гиены на заколдованный шар, заключавший в себе вселенную, и не проникло в нее одному лишь ему ведомыми путями.

Оказавшись во внутреннем мире шара, оно превратилось в огромную птицу и, тяжело взмахивая крыльями, поплыло над железными холмами, высматривая затерявшегося среди них человека.

19. ДЕМОН ИЗ ТЕНИ

Уже несколько часов его осаждали миражи. Он видел за холмами марширующие орды красных оборотней, лицо Истар, искаженное мукой, озера из хрусталя, серые рясы Хозяев Башни, пришедших лишь затем, чтобы погрузить его в еще больший кошмар.

Черную точку, появившуюся над безрадостными холмами в стороне, противоположной той, в которой находились железные башни, Сенор тоже вначале принял за один из своих миражей. Точка приближалась, увеличиваясь в размерах, сначала она превратилась в размытую полоску, а потом – в птицу, мерно взмахивающую огромными крыльями.

Боясь поверить в то, что это не иллюзия, Сенор закрыл глаза и откинулся на холодный металл, заменивший ему землю. Сердце его бешено колотилось, как ни старался он не поддаться последнему издевательскому обману чувств.

Птица опустилась рядом с ним, обдав его ветром своих крыльев в мире неподвижной земли и мертвого воздуха. Потом она начала превращаться. Большая ее часть стала женщиной с драгоценными камнями вместо глаз, а меньшая – едой и питьем.

Существо Суо склонилось над Сенором и взяло его лицо в свои холодные ладони.

– Пей и ешь, – сказало оно. – Мы должны вернуться и закончить одно дело...

– Почему я еще жив? – спросил Сенор чуть позже, когда снова мог говорить и стоять на ногах.

– Ты должен был бы стать одним из железных холмов, как все смертные, попавшие сюда до тебя. Ты остался жив благодаря Мечу Торра, оставляющему своего Хозяина неизменным в любом из миров, даже в Мертвых Временах – может быть, даже в самой Тени. Но пока тебе придется всего лишь убить им барона Тенга...

И вокруг него вспыхнули и погасли рассыпающиеся осколки хрустального смеха.

* * *

Тантор не заметил, как из кармана его плаща вылетела стремительно увеличивающаяся в размерах птица с сидящим на ее шее человеком. Спустя мгновение заколдованный шар прожег карман и, упав на пол, превратился в бесформенный обугленный комок.

В глубине огромного зала птица села на пол; человек, которого она вынесла из мрачной ловушки Гугима, был Сенор Холодный Затылок – и он держал в руках Меч Торра.

Барон взвыл от бешенства и вскочил на ноги. Реакция гостей Криала, ошеломленных, но все же видавших и не такое у стен Преграды, была мгновенной – стук опрокидываемых стульев смешался с лязгом мечей, извлекаемых из ножен.

Сенор находился в самом сердце вражеской цитадели и ждал нападения Придворных Башни. Птица Суо, ничего не объяснив, стремительно пронеслась над ними черной тенью и вылетела в дверь. Где-то на верхних этажах она покинула башню герцога прямо сквозь решетку окна, распавшись на части и вновь собрав себя в воздухе, и отправилась в одной ей ведомое место.

Меч Торра очертил сверкающий круг и проломил доспехи воина, напавшего первым.

Для Сенора это была легкая битва. Он не знал, откуда берутся силы, но ведь внутри волшебного Зверя Гугима он отведал тела существа из Мертвых Времен. Неземной Меч делал за него свою кровавую работу. Он раскалывал шлемы вместе с черепами, отбивал летящие в хозяина арбалетные стрелы, рвался из руки, сжимавшей его рукоять, к чужому горлу – и вскоре стал малиновым от крови.

Вся стража Криала была поднята на ноги. Трапезная и коридоры, ведущие к ней, наполнились вооруженными людьми герцога. Как ни велика была мощь Древнего Меча, Сенор был обречен. Трупы уже мешали ему сражаться. Он был прижат к стене и на него сыпался град ударов. Он жалел лишь о том, что не добрался до барона Тенга, да еще о том, что так и не обрел своего Завершения.

Маленький капризный божок в его голове вновь завел старую песню. Вспышки неизъяснимой боли пронзали мозг, но слугам Башни казалось, что лицо Человека Безымянного Пальца перекошено от злобы.

* * *

Силы его были на исходе. Древний Меч мог бы помочь ему, если бы он знал, как заставить проснуться дремлющую смерть. Но к Сенору приходили лишь слова человеческого языка, не властные над предметом из чужого мира.

Все чаще среди лиц нападавших он видел лицо Тантора и глаза барона, сияющие безумным огнем. Сенор узнал эти глаза, он видел их когда-то в небесах Железной Вселенной.

В это мгновение из-за спин сражающихся до него донеслись крики ужаса и боли. Запахло горящим мясом и тлеющей тканью. Ряд атакующих его придворных Башни распался, и глазам Сенора открылась жуткая и одновременно показавшаяся ему завораживающей картина огненной смерти. По залу метались люди, превратившиеся в факелы пламени и оплывающие огненные столбы. Обуглившиеся тела летали, сталкивались в воздухе, разбивались о колонны и лестницы башни Криала. Светящиеся змеи судорожно извивались в лужах горячей крови.

У дверей Сенор увидел темную фигуру Истар с черной копной волос вокруг головы. Встретиться сейчас с ней взглядом означало умереть – и он, содрогнувшись, отвел глаза в сторону. Сверкающая коса, появившаяся неизвестно откуда, плясала среди людей Криала, снося головы и рассекая тела.

Трапезная наполнилась запахом крови, горящей плоти и смердящим багровым дымом. Сквозь этот дым Сенор разглядел барона Тенга, стоявшего на лестнице, которая вела в верхние пределы башни Криала. Холодный Затылок хотел броситься к нему, но что-то остановило его. Он увидел лицо барона, искаженное такой же мукой, которая терзала его самого. Губы Тантора шевелились, к Сенору пришли отражения – и волосы его увлажнились от ужаса.

Барон произносил слова заклинания на языке, которого Сенор не мог, не имел права знать. Это даже не было языком, а скорее – завываниями колдовского ветра, дующего в Адских мирах Тени из глоток Богов Неподвижности. Как он, Незавершенный из Кобара, мог вдруг вспомнить о них? Лишь намек на нездешний кошмар, всего лишь намек – иначе бы сердце его остановилось.

* * *

Тенга, с искаженным мукой лицом, призывал на помощь силы из Тени. И каменная кладка одной из стен башни герцога дрогнула, скрываясь в зыбком мареве. Потом стена просто исчезла.

В образовавшемся проеме появилось нечто, чему не было названия в мире Кобара. Дыра, в которой открылся дрожащий студень Адских миров, гибнущих по воле танцующих демонов и рождающихся вновь. Из их отвратительного, как вывалившиеся внутренности, месива пришла и, пульсируя, стала сгущаться в темную туманность тень того, кого смертный из Кобара вызвал из Хаоса силой великого заклятия.

В парализованном ужасом мозгу Сенора колоколом гудела только одна мысль – откуда барон узнал язык богов и демонов, откуда ему самому был знаком этот язык?..

Потом он ничего не видел и не слышал. Он стал глух и слеп на какое-то время. Демон из Тени действовал в областях жизни, где бессильны зрение и отражения, и ничего не значат звуки. Как червей с дороги, как пылинки с гладкой поверхности камня, смел он сопротивление Истар и Суо, превратившегося в сверкающую косу. Он даже не заметил их сопротивления – они были слишком ничтожны для этой битвы.

Но чужое заклятье вызвало в мир не только демона Тени – оно разбудило силу, заключенную в Мече Древнего Бога. Во мраке, где Сенор находился, ослепленный ветром, дующим из самого чрева Хаоса, засветились знаки на клинке Торра. Мучительным усилием протянул он руку и коснулся первого символа, испускавшего голубое сияние.

В этот миг страшно закричал Тенга – так кричат безумцы, когда мозг раскалывается на части, теряя последнюю опору в этом мире. И хуже тысячи таких же безумцев взвыли ветры Тени.

Сенор вновь обрел зрение. Голубая молния пробегала, сверкая, по острию его Меча. Странный, неизвестный ему ранее или напрочь забытый инстинкт заставил его действовать. Он поднял Меч и вытянул руку в направлении дыры в адское месиво Хаоса. Ослепительный зигзаг прочертил мятущееся пространство, соединившись с темным провалом и заставив содрогнуться Вселенные Хаоса.

Кто из смертных может судить о ранах, нанесенных демонам? Кто может знать о силах, бушующих в соседних мирах, которые разделяет всего лишь стена заклинаний, или всего лишь одна могила?

Незавершенному из Кобара не дано было понять, что происходило в эти мгновения, когда Меч Торра изгонял из мира демона Тени; его мозг был несовершенен, а человеческие глаза слепы для этого.

Он мог осознать только муки и поражение такого же существа, каким был сам, – и Сенор с улыбкой циничного наслаждения повернулся к барону Тенга.

Тантор глядел на него ненавидящим взором, но Сенору показалось, что лицо его смертельного врага выразило вдруг и облегчение от того, что все, наконец, кончено. Человеческое сознание по каплям истекало из него.

– Ты победил, – прохрипел Тантор в пространство. – Но ты проклят – так же, как и я... Брат мой!.. Встретимся в Аду!

И тут тот, кто раньше был бароном Тенга, зарычал. Облик его стал стремительно меняться. Силы зла отдали его мозг и плоть на растерзание своим младшим слугам. Теперь это был всего лишь непереносимо уродливый и жалкий безумец. Голубая молния сорвалась с острия Древнего Меча и превратила его в обугленный труп, скорчившийся на камнях.

Сенор победил. В этот же миг божок в его голове забился в приступе гнева – и вспышки ошеломляющей боли лишили Сенора зрения. Слишком дорого обошлась ему победа. Да и победа ли это? Он не был уверен в этом.

Дымящаяся дыра в Ад медленно затягивалась. Пространство залечивало рану, нанесенную ему нездешним заклятьем, произнесенным человеком, который был тайным слугой Тени.

В растерянности, с нарастающим страхом и вернувшейся слабостью Сенор осознал, что вновь забыл слова заклятья, как смутный неясный сон; не помнит и слова из чужого языка, дающего власть над древними силами, и Меч его – опять лишь металлический клинок, опасный только для плоти смертных.

Что значили слова Тенга, произнесенные перед смертью? Что значила его охота за Сенором? Кем был Человек Безымянного Пальца? Против таких вопросов восставал его измученный мозг. Он будет думать об этом позже. Сейчас он должен уйти отсюда, чтобы залечить невидимые раны – это Сенор знал точно.

Сомнения по-прежнему раздирали его. Когда мучитель, поселившийся в тесной камере его черепа, немного успокоился, и Сенор обрел способность видеть – он подошел к лежащей на полу Истар и Суо, вновь принявшему облик Человека Мизинца.

Каким-то чудом ведьма осталась жива, но была без сознания, а о природе Суо Сенор вообще ничего не знал. Если его и можно было убить, то во всяком случае, не нанеся вред ложным покровам плоти. Уязвимой была Истар. Если ее сознание похитил демон Хаоса, то ничто уже не поможет ей в этом мире.

Очень слабые, зыбкие отражения пробуждающегося мозга пришли к нему, и он вздохнул с облегчением. Человек Мизинца Суор лежал рядом с ведьмой и широко открытыми глазами, пустыми как всегда, глядел в закопченный потолок.

Потом он улыбнулся и сказал:

– Я был уже почти там, – и показал на стену, где не оставалось никаких следов Адской дыры. – Что это было?

Сенор в изумлении смотрел на него.

Итак, никто из живущих, – кроме, может быть, Суо – не догадывался о том, что произошло сегодня в башне Криала.

Но Суо не было человеческим существом.

– Ты узнал, как обращаться с этой игрушкой? – Суор показал на Древний Меч, мирно покоящийся в ножнах.

– Узнал... и забыл, и... – с горечью проговорил Сенор. Он повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть растерянную улыбку Истар, приходящей в себя. Улыбку существа, неожиданно для себя самого оставшегося в живых.

Тяжелые, обитые металлом двери трапезной медленно распахнулись.