Текст книги "Между белыми и красными. Русская интеллигенция 1920-1930 годов в поисках Третьего Пути"
Автор книги: Андрей Квакин
Жанр: История, Наука и Образование
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 11 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
Оба сходясь в основных своих взглядах, Ю. Н. [Потехиным] и А. А. [Беловым?], выводы делают, однако, различные. Ю. Н. [Потехин] говорит, что, как это ни грустно, время Вашего приезда не наступило еще по различнейшим причинам, А. А. [Белов?] же только сожалеет о Вашем отсутствии и считает, что Ваше присутствие здесь было бы очень полезно.
В конечном итоге, я думаю, что первый прав практически, а второй теоретически. А. А. [Белов?] читает лекции в высшем учебном заведении по своей специальности. С ним считаются, но доверяют ему мало. Возможна какая-либо командировка его за границу. Он много занят научной и литературной работой. Просит Вам сообщить, что продолжает оставаться на прежней позиции.
Если бросить общий взгляд на наше настоящее положение, то создается впечатление какой-то остановки, неопределенности, распутья, даже временного регресса.
Все прежние пути пришли к логическим тупикам. Нужен новый курс. Он же еще, по-видимому, не выношен, да и внешние события складываются так, что не знаешь, куда ступить. В итоге получается топтание на месте и попытки исправить все полумерами. Они, конечно, не дают результатов, и застой начинает превращаться в регресс, который обухом бьет по обывательской спине. По общим отзывам, жизнь сейчас гораздо труднее, чем прошлой осенью. Все сжимаются и стынут, так как денег ни у кого нет.
При этом все-таки приходится удивляться тому, как власть справляется с положением. При всяком другом правительстве давно бы наступил полный крах. Теперь же, несмотря на кризис, все-таки находятся кое-какие лазейки и отдушины, и, несомненно, будет найден решительный выход, вероятно, по рецепту, предугаданному Вами.
Хоть это и не хочется, но учет обстановки и гибкость должны одержать верх над догматизмом и косностью.
Этот новый шаг даст, вероятно, большой толчок вперед, привлечет новые общественные силы, и позволит наиболее передовой части нашей интеллигенции стать к подобию настоящего дела, оставив компромиссы, в виде лавочек, уроков, чтения лекций и т. п.»[280]280
Hoover Institution Archives. Hoover Institution on War, Revolution and Peace. Ustrialov N. V. Box 1. Folder 1. 11.
[Закрыть].
Под впечатлением подобных писем Н. В. Устрялов лето 1925 г. провел в Москве и вернулся в Харбин в середине августа. В дневнике по свежей памяти записывал московские впечатления. Значительное внимание вновь было обращено на идеологию «Смены вех»: «Встречался с Ключниковым несколько раз. Конечно, много говорили о «нашем течении», о сменовеховстве. Увы, оправдались худшие вести и характеристики.
Ключников рассказывал, что и первый, пражский сборник готовился в обстановке достаточно неприглядной. Потехин, которому было поручено «препарировать» для сборника мою статью, состряпал будто бы нечто настолько неудачное, что Ключникову самому пришлось всю эту работу проделывать снова. Чахотина нужно было долго уговаривать, убеждать написать статью. Он упирался, торговался за фразы, написал коряво и жалел, что втравился в это предприятие. Бобрищев-Пушкин, если угодно, милый человек, но неврастеник, человек «с зайчиками в мозгах» и спутник вообще весьма ненадежный. Лукьянов, прежде в письмах ко мне столь восхвалявшийся, теперь аттестовывается как мелкий человек, любитель пожить и выпить, очень скоро после «Смены вех» клюнувший на удочку заграничной большевистской агентуры.
Словом, компания, наводящая на грустные размышления. Скоро и внутри нее пошли нелады, и парижский журнал «Смена вех» велся в атмосфере удручающего безлюдья и угрожающего недостатка твердых идей. Мелкие тактические соображения сразу же стали вытеснять идеологию.
Для меня, впрочем, несомненно, что значительная доля вины за весь этот жалкий провал падает на самого Юрия Вениаминовича[Ключникова]. Будучи, конечно, вполне честным (в элементарном смысле слова) человеком, он, к сожалению, не лишен излишнего честолюбия, вопреки его собственному сознанию, уводящего его подчас дальше, чем следует. Кроме того, по чьему-то чрезвычайно верному замечанию, он был всегда совершенно «не онтологичен». В нем всегда не хватало какой-то духовной почвенности, какого-то фундамента. Формально одаренный, талантливый, он никогда не был особенно «умен» в углубленном смысле этого понятия».
Данное пространное цитирование писем и дневников Н. В. Устрялова важно для сравнения его оценок с оценками позиций «Смены вех» и газеты «Накануне».
При этом заметно перемещение центра в сменовеховском общественно-политическом течении. На причины подобного перемещения обратили внимание авторы и составители сборника документов и материалов «Русский Берлин» Л. Флейшман, Р. Хьюз, О. Раевская-Хьюз во введении к книге: «Существенное отличие «русского Берлина» от, скажем, «русского Парижа», «русской Праги», «русского Харбина» и других литературных страниц межвоенной эмиграции состоит как раз в беспрецедентной интенсивности «диалога» метрополии и эмиграции внутри данного острова русской культуры. «Диалог» этот выразился в различных формах неожиданного симбиоза противостоящих друг другу литературных и общественных сил, в лихорадочной их перегруппировке, калейдоскопической пестроте культурных антреприз, но более всего – в характере деятельности причастных к «берлинскому периоду – литераторов»[281]281
Русский Берлин… С. 2.
[Закрыть]. Данный диалог метрополии и эмиграции сказывался и на культурных, и на общественно-политических процессах. Эта особая историческая ситуация влияла и на судьбу сменовеховства.
В 1920-е годы диалог был особенно заметным и поэтому казался блюстителям идеологической чистоты в Совдепии и в белоэмиграции чрезвычайно опасным явлением. Так, в журнале «Большевик» за 1924 г. читаем: «Заграничная контрреволюция в настоящее время усиленно ищет себе союзников на легальной советской арене, перетасовывая и подновляя для этой цели свои практические лозунги и теоретические платформы. Социальное назначение вдохновителей «России» в том и заключается, что они играют роль как бы «русских агентов» этой обновляющейся эмиграции»[282]282
Богданов В. «Россия»: Литературно-общественный журнал // Большевик. 1924. № 12–13. С. 115.
[Закрыть]. Такая оценка сменовеховского журнала «Россия», издаваемого под редакцией И. Г. Лежнева в Петрограде, во многом наглядно показывает сложность выпуска данного издания в условиях идеологический диктатуры большевиков в «вольные» 1920-е годы. Российские сменовеховцы были вынуждены отмежевываться от своих эмигрантских идеологических корней, постоянно повторяли, как заклинания, слова о независимости и политической самостоятельности. Наверное, именно это обстоятельство вводит в заблуждение и некоторых современных исследователей. Так, современный историк журналистики О. П. Федорова считает, что авторы журнала «Россия» «не хотели считать себя единомышленниками бывших активных антисоветчиков и эмигрантов, хотя их идейные позиции были близки заграничным идеологам сменовеховства»[283]283
Федорова О. П. Журнальная публицистика 20-х годов как источник по истории советской интеллигенции. М., 1985. С. 40.
[Закрыть]. Однако уже приведенные и многие другие документы говорят именно о том, что редакция «России» считала себя единомышленниками с эмигрантскими сменовеховцами. И. Г. Лежнев в письме Е. Д. Зозуле из Петрограда 13 февраля 1922 г. сообщал о начале выхода журнала: «Выход в свет журнала «по независящим причинам» несколько затянулся, но теперь уже почти все рукописи собраны (получены даже статьи из Парижа от «Смена вех»)… Все написали лучшее, что могли. Получилось, кажется, очень интересно»[284]284
РГАЛИ. Ф. 216. Оп. 1. Д. 173. Л. 6.
[Закрыть].
И. Г. Лежнев позже признавался, что «журнал сперва обещал сформировать новую идеологию, а затем пытался выполнить это обещание. Уже в передовой № 1 «Новая Россия» в марте 1922 года сообщалось о том, что старая идеология сгорела в огне революции и нужно создавать новую»[285]285
Там же. Ф. 2252. Оп. 1. Д. 7. Л. 3.
[Закрыть]. В берлинской газете «Накануне» эта мысль питерских сменовеховцев была поддержана: «Старая идеология сгорела в огне революции, испепелилась, рассыпалась прахом. Нужна новая идеология, творческий синтез старого с новым. Все оказались виновными, и все обанкротились. Эти простые и веские слова имеют особую поучительность для нас, оторванных от родины эмигрантов. Мы все привыкли к формуле они виноваты. Но вот приходит книга журнала из России, и первое, на чем останавливается внимательная мысль, – это отсутствие деления на «мы» и «они». Все равно виноваты, все одинаково обанкротились, – сурово напоминают нам оттуда. И тем напряженнее следишь за мыслью и выводами «Новой России»[286]286
Василевский (Не-Буква) И. На перевале // Накануне. 1922. 2 апреля.
[Закрыть].
Сам И. Г. Лежнев подчеркивал особую направленность в позиции редактируемого им журнала: «Объединившиеся здесь публицисты и писатели стояли на позиции сотрудничества с советской властью в деле хозяйственного и культурного подъема страны после разрухи войн – империалистической и гражданской… Для большей эффективности журнал выдвинул лозунг о самостоятельной роли интеллигенции в государственных делах…»[287]287
РГАЛИ. Ф. 2252. Оп. 1. Д. 7. Л. 1.
[Закрыть] К осени 1923 г. было намечено начать печатать данный журнал в Берлине, имея редакцию по-прежнему в России, с тем чтобы некоторая часть тиража оставалась в российском зарубежье, а остальной тираж ввозился бы в СССР. План этот осуществить не удалось, по сведениям И. Г. Лежнева, лишь ввиду развившейся к осени 1923 г. в Германии инфляции[288]288
Там же. Л. 4.
[Закрыть].
Но наверное, были не только экономические причины прекращения сменовеховской издательской деятельности и в СССР, и в рассеянии. В первую очередь необходимо назвать отказ большевистского руководства от провозглашенных идей, целей и задач так и не осуществленной «новой экономической политики». Свертывание «нэповских» лозунгов по мере утверждения административно-бюрократической системы делало совершенно ненужными «диктатуре пролетариата» идеи «Смены вех».
Сменовеховство: взгляд из ВКП(б)
Практически с самого начала существования «Смены вех» как общественно-политического течения оно находилось под пристальным вниманием высшего большевистского руководства и рассматривалось чрезмерно утилитарно. Например, сменовеховцев (нововеховцев) активно использовали на международной арене. Хорошо известен факт, что по рекомендации В. И. Ленина профессор международного права Ю. В. Ключников был приглашен в качестве эксперта советской делегации на Генуэзскую конференцию 1922 г.[289]289
Русское Зарубежье. Золотая книга эмиграции. Первая треть ХХ века: Энциклопедический биографический словарь. М., 1997. С. 295.
[Закрыть]. Обнаруженные недавно в архиве документы свидетельствуют о том, что планы использования сменовеховцев в своих интересах были у большевистских руководителей уже накануне Вашингтонской конференции 1921–1922 гг.:
«Расшифрованная телеграмма
Из БЕРЛИНА с[овершенно] секретно
Пол. 10/Х расшифрована 11/Х —21 г: Вх. № № 9848, 9854, 9856/с.
Москва, Чичерину.
Копии Ленину, Радеку.
К нам обратился профессор Ключников из группы «Новые вехи» с предложением поехать со своим единомышленником, бывшим обер[-прокурором] синода Владимиром Львовым в Америку на время Вашингтонской конференции в частной полуофициальной роли. Ключников надеется, что эта поездка даст возможность Львову использовать свои обширные и влиятельные американские связи для воздействия на американские политические сферы в желательном для нас духе, что особенно важно ввиду одновременной поездки туда же Милюкова и Авксентьева с противоположными задачами. Проект Ключникова считаем весьма ценным, полагаем, что эти люди в качестве наших агентов, действуя под нашим контролем, могут сделать большую политическую работу (выделено мной. – А. К.), возбудить интерес к России в политических сферах Америки, что могло бы отразиться на всей нашей международной позиции. Ввиду того что им выехать необходимо в 20 числах октября, чтобы попасть к началу конференции, мы выразили принципиальное согласие на поездку, обещая финансировать и снабдить материалами и инструкциями. Считаем необходимым доставление Вами самых подробных данных о положении на Дальнем Востоке, политике и планах Японии, выставляемых ею требованиях, о положении дайренских переговоров. Крайне желательно отправить немедленно в Берлин кого-нибудь, вполне осведомленного во всех этих вопросах, например Краснощекова, но дополнить его сведения изложением ваших мнений. Львова для разговоров вызываем сюда. Просим немедленных сведений и указаний.
Михальский Бродовский9 октября 1921 года[на документе автографы:т. Молотовуоч[ень] важно!надо поддержать12/Х Ленинт. Сталин поддерживает
При этом лидеры большевиков использовали самые разные рычаги влияния на представителей сменовеховства. Но постепенно на первый план выходит финансовое давление. Это заметно по докладам советских представителей за рубежом в ЦК, по обсуждениям в Политбюро ЦК ВКП(б)[291]291
Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б). Повестки дня заседаний. 1919–1952. Т. 1. 1919–1929. М., 2000.
[Закрыть].
В протоколе № 78/а постановлений Политбюро ЦК РКП(б) от 22 ноября 1921 г. по вопросу 5 «Предложение Молотова об издании еженедельника «Смена вех» (письмо т. Крестинского) говорится: «Считать поддержку еженедельника «Смена вех» столь же приемлемой, как и поддержку выпуска брошюр той же группой»[292]292
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 233. Л. 2. Копия.
[Закрыть]. Вскоре в Москву из Берлина на бланке «Полномочное Представительство РСФСР в Германии» поступило письмо от 10 декабря 1921 г. следующего содержания:
«Товарищу ЛЕНИНУ, копия тов. КАМЕНЕВУ.
Многоуважаемый Владимир Ильич, Третьего дня приехал из Парижа В. Н. ЛЬВОВ («Смена вех»). Он разошелся с веховцами из-за их отказа печатать без изменений его более левые статьи и отчеты об его докладах. По его словам, его положение среди парижской эмиграции и вообще в Париже стало совершенно невозможным, и он предпочел приехать сюда, чтобы открыто предложить свои услуги нам. Заявляет, что считает себя по своим политическим и социальным условиям большевиком, хотя остается глубоко религиозным человеком. Хотел бы поехать в Россию для того, чтобы, во-первых, пропагандировать среди интеллигентских и обывательских кругов в России, еще не проделавших той эволюции, которую проделал он, необходимость признания и поддержки советской власти, и, во-вторых, работать в области той или другой советской работы, хотя бы в деле укрепления свободы совести и проведения полного отделения церкви от государства.
Решите вопрос, нужен ли он в России, и напишите или телеграфируйте. Сидит он, конечно, без денег, маленькую помощь мы ему здесь как-нибудь окажем, но надолго он здесь не нужен. По-моему, он, как и остальные сменовеховцы, могут больше пользы принести в России, в которой шире и благодарнее поле для их работы.
На оборотной стороне письма запись:
Постоянно в переписке ЦК большевистской партии и советских представителей за рубежом ставится вопрос о целесообразности использовать сменовеховские издания в целях просоветской агитации и пропаганды. В этом плане достаточно характерно письмо Чичерина в ЦК РКП(б) «О нашей печати в Германии»:
«26 декабря 1921 г. № 11/5716 тов. Молотову
Уважаемый товарищ,
Еще 2-го декабря мы обратились в Политбюро по поводу его письма тов. Крестинскому по вопросу об уничтожении советских газет за границей. Мы обратили внимание Политбюро на ту очень серьезную тему, которую в настоящее время играет «Новый мир», и на невозможность для вывозимых из России газет играть такую же роль. В настоящее время ввиду намерения группы «Смена вех» издавать газету и также ввиду того, что весьма вероятно скорое разрешение ввоза в Россию иностранных газет, вопрос об издании «Нового мира» особенно актуален. В моем письме к Вам от 2-го декабря необходимость дальнейшего издания «Нового мира» была подробно мотивирована.
Письма полпреда в НКИД прямо и конкретно ставят вопрос о субсидальной подпитке сменовеховства, организации издательского дела группы «Смены вех»:
«Полномочное Представительство РСФСР в Германии
Берлин, 28 января 1922 г. Секретно
ЦК, товарищу Молотову
КОПИИ: Каменеву, Аитвинову, Чичерину
Уважаемый товарищ, Был у меня, приехавший из Парижа для переговоров со мной, Ю. В. Ключников. Кроме меня виделся он и с Ремером. Он поставил несколько вопросов. Прежде всего, их группа чувствует неудовлетворенность своей работой в журнале и хотела бы выступить с новым сборником, привлекши к участию в нем еще несколько человек из заграничников и из находящихся в России литераторов и общественных деятелей того же типа и приурочив содержание сборника не столько к русскому читателю, сколько к западноевропейскому. «Сменовеховцы» (или, может быть, один Ключников) думает, что такой сборник оказал бы известное влияние на французскую, английскую и т. д. интеллигенцию в смысле сдвига ее в сторону советской власти. Если идея такого сборника встретит сочувствие у нас, Ключников готов приехать на пару недель в Россию для переговоров о содержании сборника и для вербовки его участников.
Второй вопрос – нужно ли выпускать второе издание сборника «Смена вех», первое издание уже распродано. Если нужно, сколько экземпляров? По мнению Ключникова, невыгодно печатать менее 3-х тысяч. Печатать дешевле всего в Берлине.
Третье – вопрос об их еженедельнике. Он печатается в Париже в количестве 2500 экземпляров. Стоит дорого, имеет довольно запоздалый материал. Ключников предлагает увеличить тираж до 5 тысяч, печатать 4 тысячи в Берлине и 1 тысячу в Париже, с тем чтобы из напечатанного в Берлине 2500 экземпляров шли на продажу в Россию. Составляться номер должен, по его мнению, по-прежнему в Париже, где останется центр группы. Перенос всего издания в Берлин, хотя это будет значительно дешевле и улучшит связь с Россией, кажется ему нецелесообразным, так как он придает особое политическое значение выходу журнала во Франции.
Наконец, четвертый вопрос – вопрос об ежедневной газете. Вопрос об издании газеты возник не в Париже, а в Берлине у некоторых единомышленников группы «Смена вех». Они предлагали сначала издавать газету на «собственные» средства, т. е. на деньги, которые надеялись получить от Стахеевской группы. Однако выяснилось, что эта группа дает деньги не даром, требует энергичной поддержки ее коммерческих планов в СовРоссии, поэтому инициаторы обращаются за деньгами к нам. Ключников сначала был противником ежедневной газеты (ему не хотелось переезжать в Берлин), но перспектива Генуэзской конференции и его расшевелила, и он сейчас очень настаивает на газете.
Мое впечатление от Ключникова, что он очень способный и честолюбивый, но не очень искренний и не слишком основательный человек. По сведениям, полученным из парижского источника, в их группе намечается раскол. Ключников стоит за сохранение группы с ее нынешней позицией, Лукьянов же, Потехин и кто-то еще за более определенную солидарность с советским правительством.
Мое мнение таково. Издание еженедельной газеты сменовеховского направления считаю преждевременным, так как думаю – во-первых, что они не справятся немедленно с постановкой хорошей большой газеты, и, во-вторых, что они не будут еще достаточно послушны и нам придется сохранять параллельно «Новый Мир», что будет слишком дорого. Я считал бы правильным перевести все издания существующего еженедельника в Берлин, куда переселить из Парижа и главных его работников. Тут мы сможем снабжать еженедельник свежими сведениями и достоверным информационным материалом, будем иметь контроль за ним, сможем оказывать необходимое влияние. Издание будет стоить гораздо дешевле, чем при печатании хотя бы части во Франции. Возможность хозяйственного контроля еще больше сократит расходы. Отсюда легче транспортировать часть издания в Россию, для распространения с пропагандистскими и коммерческими целями. В течение пары месяцев вокруг еженедельника создастся небольшой редакционно-издательский аппарат и выделится группа наиболее стойких руководителей. К этому времени, может быть, станет уже ненужным «Новый Мир». Тогда мы его закроем и развернем в ежедневную газету сменовеховский еженедельник. Что касается сборников, то если будет выпускаться новый сборник, то не нужно второго издания «Смены вех». Я мало верю в то, чтобы удалось быстро составить и выпустить новый более интересный сборник, и поэтому высказываюсь за второе издание «Смены вех».
Еще есть один вопрос. Это вопрос использования сменовеховцев на работе в СовРоссии. Они все согласны ехать, но большого желания у них, по-видимому, нет. Ключников мог бы быть использован в НКИД как приват-доцент по кафедре государственного и международного права.
Может быть, было бы невредно, чтобы Ключников съездил ненадолго в Москву переговорить, скажем, с Каменевым по всем этим вопросам – о сборниках, об еженедельнике, о газете и о приезде в Россию.
Степанов против организации здесь сейчас сменовеховской газеты, Ремеру кажется, что во время до Генуи и Генуи, но только на это время, было бы целесообразно заменить «Новый Мир» такой газетой.
Просьба срочно ответить на поставленные вопросы, так как нынешнее положение – издание в Париже небольшого количества дорогого журнала – явно[нецелесообразно – зачеркнуто. – А. К.] ненормально.
В продолжение основных идей Н. Крестинского большевистское руководство принимает принципиальное решение. В протоколе № 94 заседания Политбюро ЦК РКП от 9 февраля 1922 г. обозначен вопрос «О сменовеховских изданиях за границей». В постановляющей части говорится:
«а) Признать полезным издание (особенно во время Генуэзской конференции) небольшой ежедневной газеты группы «Смена вех».
б) Поручить т. Крестинскому провести в дальнейшем замену «Нового Мира» этой газетой, если удастся поставить ее хорошо.
в) Издание нового сборника «Смена вех» признать желательным.
г) Не возражать против переиздания за границей старого сборника «Смена вех».
д) Подтвердить еще раз т. Крестинскому, что Ключников является желательным экспертом для Генуэзской конференции.
Вновь вопрос «О финансировании новой берлинской газеты (Предложение т. Крестинского)» зафиксирован в протоколе № 111 заседания Политбюро ЦК РКП от 13 марта 1922 г., когда постановили: «Принять следующее предложение т. Крестинского: ассигновать на издание газеты 2 миллиона германских марок. Предложить НКФ[Народному комиссариату финансов] и НКВТ[Народному комиссариату внешней торговли] выплачивать переводимые суммы в марках по действительному курсу, не уменьшая переводимых сумм никакими отчислениями»[298]298
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 280.
[Закрыть].
Характерно, что советско-партийное руководство занималось даже такими вопросами, как подбор материалов для газеты «Накануне»:
«Вх[одящий] № 453/с 8 мая 1922 года Наркоминдел Архив Секретно
№ 468 Берлин 22 апреля 1922 года
тов. Б. И. Канторовичу Наркоминдел
Многоуважаемый товарищ,
С прошлой почтой мною были получены от Вас статьи, переданные Вам тов. Аксельродом для напечатания в «Накануне» или другой заграничной буржуазной газете.
Сам я этих статей не читал, но дал их на просмотр заведующему нашим бюро печати т. Устинову, который нашел, что и по бедности фактическим материалом и по лубочному[слово вымарано и зачеркнуто. – А. К.] стилю они совершенно не пригодны для помещения в заграничной прессе. Только статья «Смерть без пощады» могла быть использована и не[зачеркнуто. – А. К.] значительной переделке была передана для «Накануне».
Однако вообще я считаю такого рода снабжения материалом «Накануне» нежелательным и предпочитаю ничего им не навязывать, когда для этого нет особой надобности.
Сообщите об этом тов. Аксельроду и порекомендуйте ему на будущее время то, что он захочет поместить в «Накануне», посылать не через меня, а непосредственно в газету.
Снова вопрос об ассигновании газеты «Накануне» обсуждался на заседании Политбюро ЦК РКП 11 мая 1922 г. (протокол № 6):
«1. Предложение т. Крестинского о дополнительном ассигновании в его распоряжение 1-го миллиона германских марок.
А) Разрешить отпуск просимой т. Крестинским суммы.
Б) Предложить т. Крестинскому организовать дело таким образом, чтобы издательство газеты было переведено на акционерные начала, с тем чтобы в наших руках было не менее 50 % всех акций.
Просить т. Крестинского, в случае, если он найдет это неудобным, сообщить по телеграфу свои соображения»[300]300
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 292. Копия.
[Закрыть].В протоколах заседаний Политбюро ЦК РКП(б) есть несколько коротких решений по «сменовеховству». Одно из решений большевистского руководства было связано с питерским журналом «Новая Россия», закрытым по решению Г. Е. Зиновьева. На основе доклада срочно командированного в Петроград заведующего политотделом Госиздата Н. А. Мещерякова было принято предложение В. И. Ленина. В выписке из протокола заседания Политбюро ЦК РКП от 26 мая 1922 г. № 8 читаем:
«СЛУШАЛИ:
7. О журнале «Новая Россия» (предлож[ение] т. Ленина). ПОСТАНОВИЛИ:
7. а) Предложить т. Мещерякову Гл[авному] Упр[авлению] по делам печати, в качестве высшей инстанции, разрешить дальнейший выход журнала «Новая Россия», отменив постановление Питерского Исполкома об его закрытии.
б) Поручить т. Мещерякову по соглашению с т. Троцким разослать по цензурным органам на местах циркуляр в связи с фактом закрытия «Новой России».
«Р. С. Ф. С. Р.
Государственное издательство
Председатель редакционной коллегии.
7 июня 1922 года. № 375.
Бюро секретариата ЦК РКП
13/VI – 22 г. вх[одящий] № 6513/с
Секретно.
В СЕКРЕТАРИАТ ПОЛИТБЮРО ЦК РКП.
Получив директиву Политбюро от 26/V–1922 г. по вопросу о журнале «Новая Россия», я счел нужным лично поехать в Петербург, чтобы путем переговоров уладить дело. В Петербурге я убедился, что редакция издательства «Новая Россия» вполне удовлетворяется, если взамен «Новой России» им будет разрешено новое издание и если конфискованный № 2 журнала (из которого статья «Эмансипация Советов» была уже перед этим вырезана), разрешить им выпустить в виде сборника, переменив только обложку и заменив вырезанную статью новой.
К этому способу решения я и прибег по соглашению с т. Зиновьевым, ибо это касалось мне лучшим исходом, чем отмена уже состоявшегося и объявленного постановления Петербургского Губисполкома относительно закрытия журнала «Новая Россия» и конфискации № 2 этого журнала, ибо это вызвало бы столкновение с Губисполкомом, т. к. формального права на отмену его решения я не имел. Принятое мною решение удовлетворило и издателей «Новой России» и петербургских товарищей.
Заведующий политотделом Госиздата Н. МЕЩЕРЯКОВ».
«Выписка из протокола заседания Политбюро ЦК РКП от I/VI – 22 г. № 9. СЛУШАЛИ:
8. О пересмотре решения Политбюро от 26/V с. г. по вопросу о «Новой России» (т. Зиновьев). ПОСТАНОВИЛИ:
8. Предложить Президиуму ВЦИК немедленно провести в жизнь решение Политбюро от 26/V с/г., вызвав представителей Петербургского Исполкома. Вместе с тем принять меры к тому, чтобы меньшевиков в журнале «Новая Россия» не было».
«Выписка из протокола заседания Президиума ВЦИК от 8/VI – 22 г. № 39. СЛУШАЛИ:
19. О журнале «Новая Россия». ПОСТАНОВИЛИ:
19. Заслушав объяснения тов. Мещерякова, признать их удовлетворительными и вопрос о журнале «Новая Россия» считать исчерпанным»[301]301
РГАСПИ. Ф. 5. Оп. 2. Д. 52. Л. 54–55.
[Закрыть].
Из-за разногласий в редакции газеты «Накануне» ставится вопрос о закрытии газеты и об издании Ю. В. Ключниковым журнала типа «Нива». Заседание Политбюро ЦК РКП от 8 июня 1922 г. обсуждает вопрос: «п. 15. О предложении Ключникова издавать «Ниву» (Троцкий).
Поручить т.т. Мещерякову и Шмидту О. Ю. в случае, если Ключников поднимает вопрос об издании «Нивы», вести с ним переговоры, держа в курсе Политбюро»[302]302
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 296.
[Закрыть].
Заседание Политбюро ЦК РКП от 22 июня 1922 г. вновь обсуждает данный сюжет: «п. 18. Об издании журнала «Нива» (Пост. Политбюро от 8 июня с. г., пр[отокол] № 10, п. 15) (Мещеряков).
а) Поручить О. Ю. Шмидту выяснить хозяйственно-финансовую организацию дела, обеспечив при этом интересы Республики.
б) Согласиться с тем, чтобы ответственным редактором «Нивы» был Ключников, с совещательной коллегией при нем с участием коммуниста.
в) Поручить т. Мещерякову в недельный срок представить проект договора, а в 2-недельный срок дать возможность сдать в типографию первый номер журнала»[303]303
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 299.
[Закрыть].
Заседание Политбюро ЦК РКП от 10 августа 1922 г.: «п. 10. Заявление Крестинского о «Накануне».
Издание газеты не прекращать»[304]304
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 306.
[Закрыть].
Заседание Политбюро ЦК РКП от 17 августа 1922 г.:
«п. 25. Об издании «Нивы» (Шмидт) (Пр[отокол] № 13, п. 18).
Поручить комиссии в составе Каменева, Троцкого, О. Ю. Шмидта и Воронского обсудить вопрос о возможности издания «Нивы» или другого какого-нибудь журнала аналогичного характера»[305]305
РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 308.
[Закрыть].
Летом 1922 г. конфликт в редакции берлинской газеты «Накануне» разрастался. Суть конфликта была изложена в пространном письме «Заключение редколлегии «Накануне» по поводу конфликта редколлегии с Ключниковым и Потехиным. Авторизованная машинописная копия. 12 сентября 1922 г.», адресованном Ленину:
«т. Ленину[автограф на печатном тексте]
Доверительно, только для внутреннего членов коллегии
осведомления.
Заключение редакционной коллегии «Накануне» по поводу конфликта редакционной] коллегии с Ю. В. Ключниковым и Ю. Н. Потехиным.
Ввиду возникшего между ред. коллегией и Ю. В. Ключниковым и Ю. Н. Потехиным конфликта, редакционная] коллегия полагает необходимым установить нижеследующее:
При организации редакции газ[еты] «Накануне» в основу был положен принцип объединения общественно-политических групп – с одной стороны ядра «сменовеховства» в лице Ю. В. Ключникова, С. С. Лукьянова, П. А. Садыкера и Ю. Н. Потехина /незадолго перед тем принятого в группу/, с другой стороны, в лице Г. Л. Кирдецова и Б. В. Дюшен, причем последним представлялось право ввести в состав редакционной] коллегии еще одного, единомышленного им члена.
В организацию редакционной] коллегии был внесен принцип равенства прав всех членов Коллегии, причем Ю. В. Ключникову и Г. Л. Кирдецову присваивалось первое место в общем списке, по соображениям внешней тактики; по тем же соображениям имя Садыкера, полноправного члена коллегии, но не профессионала журналиста, в первом списке не упоминалось.
Это распределение было принято в отсутствии выехавшего в Париж С. С. Лукьянова, по категорическому требованию Ключникова, утверждавшего, что С. С. Лукьянов дал ему директиву ни на какое иное распределение имен в списке не соглашаться. Ввиду этого предложение составить общий список членов ред[акционной] коллегии в алфавитном порядке был отклонен.
Впоследствии, по возвращении С. С. Лукьянова из Парижа выяснилось, что заявления Ю. В. Ключникова о требованиях Лукьянова были неверны и он, Лукьянов, в письме на имя Ключникова требовал именно алфавитного списка членов коллегии.
На предварительных сговорах было установлено, что все члены редакции образуют единую коллегию с полным равенством ее членов. При заключении нотариального договора об учреждении товарищества на вере «Накануне» было решено, что Ключников и Кирдецов примут на себя звание полных товарищей в деле, остальные члены коллегии образуют «наблюдательный комитет» (Аузихтсрат), который явится высшей инстанцией в управлении делами.
В момент подписания договора Ключников, однако, совершенно неожиданно потребовал формального ограничения в договоре прав наблюдательного комитета и сведения его на роль совещательного органа, указывая на то, что ему, Ключникову, неудобно в документе признать подчиненность своего положения.
Ввиду того что спор этот касался исключительно взаимоотношений парижской сменовеховской группы, Кирдецов и Дюшен в прениях участия не принимали, а бывший налицо единственный, кроме Ключникова, сменовеховец Садыкер, ввиду заверений Ключникова и «моральной ничтожности бумажного договора» пошел на уступку.
По мере развития совместной работы в газете выяснилось, что в сменовеховской группе в редакции нет единомыслия как по настроениям, так и по тактическим вопросам. В нарушение принятых обязательств Ключников с первых же дней совместной работы пытался усвоить тон и манеры «хозяина в деле» и с величайшей нетерпимостью проводил свою личную точку зрения, неприемлемую как для части сменовеховцев, так и для «Берлинской» группы.
Вследствие этого первые же шаги редакционной работы осложнились множеством мелких инцидентов. Решающего столкновения и разрыва не произошло только потому, что Ключников сначала был занят другой работой, а затем, по выходе в свет ШЕСТОГО номера газеты выехал в Геную.
Находясь в Генуе, Ключников никакого участия в работе и росте газеты не принимал, ограничившись присылкой за все время двух незначительных, полубеллетристических корреспонденций.
В Генуе Кл[ючников] пробыл около пяти недель. За время его отсутствия газета была «поставлена», выработала свой технический и политический облик, организовалась и приобрела определенный авторитет в политических кругах и читательской массе.
С приездом Кл[ючнико] ва вновь возник ряд тягостных инцидентов. Оставляя в стороне проявления личного эгоизма и эгоцентризма Кл[ючнико]ва, повсюду утверждавшего, что газета – это он, и только, необходимо констатировать существенно важное расхождение взглядов редакции в целом и Кл[ючнико]ва: Ключников настойчиво требовал от газеты политики «братания» с крайними правыми элементами, с целью их «заглатывания», отказа от полемики с ними, «уважительного отношения» к представителям «правого миросозерцания». Встретив со стороны членов редакции категорический отказ в привлечении для сотрудничества махровых реакционеров и монархистов, Кл[ючник]ов все же всемерно продолжал настаивать на своем, создавая инцидент за инцидентом, крайне затруднявшие нормальную редакционную работу.
В связи с оживлением деятельности Врангеля редакция считала нужным предпринять энергичную кампанию разоблачения белогвардейских авантюр, но Кл[ючник]ов восстал против этого, утверждая, что это не дело газеты и что в крайнем случае, на эти круги можно воздействовать иными способами. Вследствие этого в присутствии Кл[ючнико]ва планомерная борьба и разоблачение интервенционистских замыслов «белых» и монархистов были сильно заторможены.
Двухнедельное участие Кл[ючнико]ва в газете привело к положению, при котором дальнейшее ее существование становилось совершенно невозможным.
ПРИ ИЗВЕСТНЫХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ возникла мысль командировать Кл[ючнико]ва в Россию в качестве специального корреспондента на процессе эсеров. Предложение, сделанное Кл[ючнико]ву тов. Карлом Радеком 28-го мая, было Ключниковым принято, и 31-го мая он совместно с Ю. Н. Потехиным выехал в Москву. Отъезд Потехина не вызывался необходимостью. Что именно побудило Кл[ючнико]ва требовать ультимативно себе в спутники Потехина, – он не объяснил.
Редакционная коллегия возражала против отъезда Потехина, но, в конце концов, уступила, полагая, что потеря работника в лице Потехина будет возмещена временным устранением мешающего работе и сеющего раскол Кл[ючнико]ва. С отъезжающими было заключено подробное соглашение о порядке их работы и деятельности в России. Они дали торжественные заверения в том, что в работе своей будут преследовать только общие всей редакции цели, от проведения личных взглядов воздержатся и при всех выступлениях будут отражать «накануневство» во всех его оттенках, не замалчивая ни одного из них.
В самом непродолжительном времени после отъезда Кл[ючнико]ва редакционная работа наладилась при общем единомыслии членов коллегии.
Продолжающийся рост газеты и ее влияния потребовал расширения отделов и привлечения ряда новых сотрудников. Беглое ознакомление с списком сотрудников, ныне работающих в газете, показывает размеры достигнутых в этом направлении моральных и материальных успехов. Кроме того, ввиду недостатка работников в самой коллегии, к ее работе был привлечен проф. С. С. Чахотин, сменовеховец, примыкавший к Парижской группе. Приглашение Чахотина знаменательно тем, что Кирдецов и Дюшен, имевшие право ввести в коллегию «своего» человека, ввиду полного взаимного доверия членов наличной коллегии, правом своим не воспользовались и отдали свои голоса «парижскому сменовеховцу».
В России Кл[ючник]ов и Потехин не выполнили ни одного из принятых ими на себя обязательств. О процессе эсеров, на который они специально командировались, Ключников не прислал ни одной строки, вообще уклоняясь касаться актуальных политических вопросов.
За три месяца своего пребывания в России Кл[ючник]ов и Потехин прислали всего четыре корреспонденции, напечатанные в «Накануне» и поражающие полным отсутствием актуальности. Равным образом и в весьма редких письмах на имя членов редакции К[лючников] и П[отехин] не давали ничего, что могло бы послужить нам для правильного понимания ряда событий текущих дней.
В России, в Москве, Петрограде и в провинции Кл[ючников] и Пот[ехин] выступили с рядом лекций, в которых представляли «сменовеховство» и «накануневство» совершенно односторонне, вовсе умалчивая о левых течениях в этих группировках. На основании их докладов, как то видно по статьям русской печати, о газете в России складывалось представление, как об органе реакционно-нэпманского характера.
Более того, в Петрограде на докладе в Доме литераторов Кл[ючников] решительно отмежевался от газеты, порицая ее направление, «грубость ее поддержки советской власти», полемику, направленную против реакционных кругов, указывая при этом, что «дефекты» газеты вызваны его, Ключникова, отсутствием, который один может придать ей «надлежащее» направление. Что именно Кл[ючников] понимает под «надлежащим направлением», редакционная коллегия себе уяснить не может, т. к., сопоставляя письма Кл[ючнико]ва в хронологическом порядке, видно следующее:
Газета не удовлетворяет Кл[ючнико]ва, так как не уделила достаточно места его поездке в Россию. «Могла бы посвятить этому событию одну-две передовых статьи». Равным образом, газета не удовлетворительна тем, что не рекламировала выступлений Кл[ючнико]ва в Москве и др[угих] местах.
Ее напряженная борьба с определенными кругами эмигрантщины портит Кл[ючнико]ву отношения «с передовыми кругами профессуры и интеллигенции». Отводя много места информации из России и освещению новых положительных сторон русской действительности, газета «приобретает вид официоза», «Нового Мира» и т. д. В последующем, однако, Кл[ючнико] в выражает крайнее недовольство критикой некоторых положений и тактических выступлений отдельных групп и лиц Р. К. П. и вообще критическим подходом к событиям, так как вследствие этого газета может потерять «благоволение» власть имущих кругов.
Разбираться в этом разнобое взглядов Кл[ючнико]ва на газету, проявившемся на протяжении нескольких недель, редакция, не зная причин их вызывающих, не находит возможным.
За последние два месяца пребывания в России (июль – август) ни Кл[ючник] ов, ни Потехин ни в какой деловой связи с редакцией не состояли, занявшись устройством личных дел. Ключников принял предложение занять кафедру в Московском университете, Потехин получил место в ВСНХ.
Редакция, осведомленная об этом только из газет, имела право считать, что К[лючников] и П[отехин] сознательно идут на разрыв с «Накануне», подготовляя себе независимую от нее общественную и политическую базу. Кроме того, редакция осведомилась, что Кл[ючников] становится во главе одного крупного коммерческого издательства, нарушая и предавая тем дело «Накануне», т. к. при издательстве им организуется «собственная газета».
Следующие события подтвердили предположения:
Ключников на имя Кирдецова и Редакции прислал письмо, датированное пятым августа, в котором, ссылаясь на фельетон за подписью Кирдецова, в котором он усмотрел точку зрения, направленную против «моей политики», категорически требовал немедленного напечатания следующего заявления: «От Ю. В. Ключникова и Ю. Н. Потехина:
В связи с многочисленными, обращенными к нам вопросами, настоящим сообщаем, что с момента нашего выезда из Берлина в Россию 31-го мая мы не принимали никакого фактического участия в редактировании «Накануне».
Ю. Ключников. Ю. Потехин».
К сему заявлению имеется приписка: «Пометить без всяких комментарий или примечаний в правом нижнем углу на первой странице и черным шрифтом».
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
