Текст книги "Многослов-2, или Записки офигевшего человека"

Все наше поведение свидетельствует о том, что мы относимся к природе вовсе не как к матери, а как сильно пьяные гости к хозяину, которого они совсем не уважают.

Иногда складывается ощущение, что человек и природа находятся в состоянии войны. Причем, нападает не только человек.

Количество природных катастроф увеличивается невероятно, можно даже сказать: катастрофически увеличивается количество катастроф, которые насылает на нас обиженная природа.

По оценкам исследовательской организации Geoscience Research Group, количество природных катастроф в 1997–1999 годах возросло на четверть по сравнению с началом последнего десятилетия позапрошлого века. А по данным Всемирной конференции по природным катастрофам (Иокогама, 1994 год), количество погибших от природных стихийных бедствий возрастало ежегодно за период с 1962 по 1992 год в среднем на 4,3 %; число пострадавших увеличилось за этот же период на 8,6 %, а величина материальных потерь – на 6 %.

Вчитайтесь, вчитайтесь в циферки. Это ведь не о ком-то там речь идет, но о нас с вами, жителях Земли. Дело дошло до того, что в самом конце 1989 года Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию (№ 44/236), в которой период с 1990 по 2000 год провозглашен Международным десятилетием по уменьшению опасности стихийных бедствий.

Зачем провозгласили? Человек, как всегда, верил в то, что он сильнее природы?

Вера, конечно, дело хорошее, но тут не помогло. Специалисты Международного общества Красного Креста и Красного Полумесяца пришли к выводу, что ежегодно число природных катастроф в мире возрастает примерно на 20 %. А с 1996 по 2006 год смертность в катастрофах увеличилась с 600 тыс. до 1,2 млн. человек в год, количество пострадавших же возросло с 230 до 270 млн.

Есть ощущение, что природа, не выдержав того, что с ней делают, перешла в нападение. Природа обиделась. И, признаемся, есть за что…

Жил в СССР ученый и селекционер Иван Владимирович Мичурин. Иван Владимирович хорошо понимал, что для ученого в советской стране главное – не научные знания иметь, а поддерживать добрые отношения с партией, поэтому он позволял себе такие, например, высказывания: «Большевистская партия и советское правительство не только определили пути селекции, но и обеспечили ей широчайшее развитие».

Прочитаешь такие слова и невольно подумаешь, что название написанной Мичуриным в 1925 году работы «Как начинать посадку?» – выглядит пророчески. Хотя посвящен «труд» исключительно сельскому хозяйству и никакие иные посадки в виду не имелись.

Так вот, готовя к изданию третье (!!!) собрание своих научных произведений, Иван Владимирович написал в предисловии знаменитую фразу: «Мы не можем ждать милостей от природы, взять их у нее – наша задача».

В наше время фразу эту переиначили: «Мы не можем ждать милостей от природы после всего того, что мы с ней сделали».

Это просто шутка или это не просто шутка? Может быть, мы так относимся к природе, что просто вынуждаем ее делать с нами все то, что она творит? Мы первыми напали. Она терпела, терпела – и не выдержала, обиделась?

Мистика? Может быть… Еще раз повторю: мистика – это все то, что мы сегодня объяснить не умеем. То есть не то, чего не может быть в принципе, а что не поддается объяснению сегодняшней наукой.

Мы по-прежнему можем считать, что человек имеет право делать с природой что угодно, а она – безответна. Мы по-прежнему можем считать себя выше природы. Ну, если нас ничто ничему не учит, – можем считать так.

Великий Александр Моисеевич Володин спрашивал: что природа делает без нас? Она-то найдет, чем без нас заняться, а вот мы без нее погибнем.

И если действительно идет эта война между человеком и природой, то проиграем в конце концов мы, люди. С помощью ли мировой войны или с помощью какого всемирного природного катаклизма – но проиграем. Как бы ни развивалось человечество, природа все равно остается сильнее: она без нас сможет, мы без нее – погибнем.

Можно верить или не верить в разум природы. Можно верить или не верить в то, что мы – чужие в мире природы и только потому так над ней издеваемся. Однако нельзя не понимать: если мы не научимся уважать и беречь природу, она просто нас уничтожит. Она и так слишком долго и слишком много терпит.

Не знаю, есть ли у Господа терпение. Судя по тому, что происходит на нашей планете, есть. Однако подозреваю, что терпение Создателя не безгранично…

А? Что ты думаешь об этом, царь природы, человек?

Мне хотелось бы закончить эту главу словами немецкого философа Оскара Бернхардта Эрнста, взявшего себе странный псевдоним Абд-ру-шин: «В своем совершенстве, обусловленном законами Творения, природа есть самый прекрасный из всех даров, которых удостоились от Бога Его твари! Она не может принести им ничего (выделено мной. – А. М.), кроме пользы – до тех пор, пока не подвергается насильственному изменению, то есть искажению. Но эти земные люди направляют ее по ложному пути, и причиной тому – их всезнайство».

Интересно, а если бы все люди на Земле повторяли эти замечательные слова каждый день, наше отношение к природе изменилось бы? Или мы так и будем считать себя царями, пока нас не сбросят с трона и не отшвырнут в небытие?

Интересно, а может ли пропаганда правильного отношения к природе нам помочь?

С пропагандой вообще не вдруг разберешься.

Но попробуем?

Пропаганда

Знающему далеко до любящего;

Любящему далеко до радостного.

КОНФУЦИЙ, китайский философ

Если от чего и фигело мое поколение, и предыдущие поколения, и последующее, и следующее за ним… Короче говоря, если от чего граждане и фигеют, так вот именно от этой самой пропаганды.

Между тем, слово это вовсе даже не русское, и ввели его в обиход не какие-нибудь там большевики, а совсем даже римский папа Григорий XV. 22 июня, но не 1941-го, а 1622 года сей папа издал такую специальную буллу (по-нашему: указ) о создании конгрегации (по-нашему: союза) пропаганды веры. Эта самая конгрегация должна была готовить миссионеров, чтобы те, значит, пропагандировали католицизм. Само латинское слово «propaganda» происходит от латинского же глагола «propagare», по-русски говоря, «распространять». Вот ежели кто какие идеи в обществе распространяет – тот, значит, пропагандой и занимается.

Идея пропаганды пришла в голову многоуважаемому папе именно в 1622-м не случайно. Дело в том, что именно к этому времени стало совершенно очевидно, что религиозные войны терпят крах: никак не получается насадить веру огнем и мечом. Тогда-то папа и понял: где бессильна сила, там всесильно слово. И придумал пропаганду.

Иными словами: пропаганда возникла в тот момент, когда оружие доказало свое бессилие. Значит, пропаганда по определению сила более могучая, нежели сила оружия. После XVII века все пропагандисты этот вывод понимали очень хорошо.

Впрочем, как это нередко бывало в истории, пропаганда как явление возникла куда раньше, нежели папе Григорию XV пришел в голову сей звучный термин. Желание нести свои идеи другим – это ведь врожденное качество человека. И у нас самих, и у самых древних наших предков есть такое Богом данное свойство: недержание идей (извините за выражение). И вправду: зачем идея-то и нужна, если ею с другими не делиться?

Стремление быть пропагандистом – это желание любого человека.

Ну а уж как люди изобрели письменность и начали ею пользоваться – то есть стали нести свои мысли другим и стараться, чтобы другие этим мыслям поверили, – тут уж пропаганда, еще даже не ведая, что она так будет называться, – почувствовала себя вольготно и прекрасно.

В очень Древней Греции жил да был величайший драматург Еврипид. И была у него супруга Хлоирина. И эта самая Хлоирина, грубо наплевав на то, что живет фактически с одним из основателей мировой культуры, изменяла основателю направо и налево, не брезгуя даже рабами. Еврипид, поскольку был писатель и философ, то есть человек, склонный к обобщениям, – не просто разозлился на Хлоирину, а возненавидел буквально весь женский пол и начал активно пропагандировать такие идеи: «О, Зевс, ты омрачил счастье людей тем, что произвел на свет женщину… Женщина – величайшее бедствие…» Короче говоря, Еврипид занялся пропагандой неправильного отношения к женщинам.

Греческие женщины даром что избирательными правами не обладали, однако норов имели серьезный и потому однажды напали на классика-основателя и едва его не убили. Они отпустили его только после того, как Еврипид пообещал, что отныне про женщин будет говорить, как про умерших: то есть или хорошо, или никак. Но с Хлоириной все-таки развелся.

Таким образом, великий грек, сам того не ведая, вывел один из главных законов пропагандиста: если пропагандист талантливо рассказывает о том, что его самого волнует, – его рассказ непременно найдет живой отклик у слушателей.

Шутки шутками, но пропаганда на самом деле – это очень серьезно. И очень важно. Куда уж важнее и куда уж серьезней, если пропаганда помогла основать США! Не метафорически, замечу, помогла, а самым что ни на есть буквальным образом.

Вот ознакомьтесь, пожалуйста, с мнением одного из самых известных американских социологов Гарольда Лассуэлла: «Религиозные проповедники вместе с исследователями и торговцами основали Новый Свет. Естественное нежелание людей сниматься с места и обосновываться за морем было преодолено во многом благодаря пропаганде».

Друг-читатель, не промахнули мысль? Проповедники – или пропагандисты, что, в сущности, одно и то же – основали великое государство! Объяснили людям доходчиво: надо, мол, ребята, ехать за океан и строить новую страну – и нате вам: стоит государство уже более 200 лет!

Почему люди верят пропаганде? Потому что мы все – вообще – очень внушаемы. Это просто ужас какой-то, до какой степени нам можно внушить буквально все, что угодно. Я бы даже по-другому сказал: это просто ужас какой-то, до какой степени мы хотим, чтобы нам что-нибудь внушили!

Слово еще и потому сильней оружия, что против оружия человек вечно готов бороться, а слову всегда готов внимать и верить ему.

Американский ученый, писатель и философ Роберт А. Уилсон рассказывает про ирландскую девочку, которую протестировали в младших классах и сказали ей, что она «умственно отсталая». Окружающие стали относиться к ней соответственно, но и сама девочка поверила чужому мнению и вела себя, как «уо».

Так продолжалось целых восемь лет. А потом провели новый тест, который выяснил, что коэффициент интеллектуального развития «уо» соответствует уровню «гениальная». Окружающие стали относиться к ней принципиально иначе. Да и сама девочка стала вести себя, как гений – скажем, решать такие задачи, о которых еще буквально вчера и подумать не могла.

Да что там девочка! Вот мы все, взрослые люди, смотрим телевизор. Смотрим, да? Верим? Ну, ведь верим же, черт возьми!

Американские исследователи Э. Аронсон и Э. Праткинс – авторы замечательной книги «Современные технологии влияния и убеждения. Эпоха пропаганды» – с детской практически непосредственностью удивляются тому, что «мы с поразительной доверчивостью воспринимаем увиденное на телеэкране как отражение реальности».

А затем всемирно знаменитые ученые приводят результаты исследований некоего Джорджа Гербнера, который выяснил, что реальная реальность и телевизионная – это, как говорят вовсе не в Америке, а у нас, – «две большие разницы».

Судите сами: «В программах прайм-тайм мужчины численно превосходят женщин в пропорции три к одному, а изображаемые женщины обычно моложе мужчин, с которыми они сталкиваются. Людей, не являющихся англосаксами (особенно латинос), маленьких детей и стариков на экране гораздо меньше, чем в действительности… Кроме того, большинство персонажей прайм-тайм показаны в качестве лиц свободных профессий, интеллектуального труда или административно-управленческих профессий. Хотя 67 % рабочей силы в США – это рабочие или люди, занятые в сфере услуг, такую работу имеют только 25 % телевизионных персонажей. Ученые изображаются в прайм-тайм как опасные, не поддающиеся контролю сумасшедшие, и хотя в реальной жизни ученые редко совершают убийства, в прайм-тайм ни одна другая профессиональная группа не убивает с большей степенью вероятности. Наконец, если судить по телевидению, преступность оказывается в десять раз более распространенной, чем на самом деле. В среднем каждый подросток к пятнадцати годам становится зрителем более 13 тысяч телевизионных убийств… (Выделено мной. – А. М.) Дэвид Ринтлес, телевизионный автор и бывший президент Гильдии писателей Америки, резюмировал это, пожалуй, лучше всех: «Каждый вечер с восьми до одиннадцати часов телевидение – одна сплошная ложь».

Однако зритель этой лжи верит и свои выводы о жизни нередко строит, исходя не из реалий собственной жизни, а следуя реалиям жизни телевизионной.

По сути, любое телевидение – это пропаганда. И люди начинают этой пропаганде верить больше, чем реальности. Эта наша всеобщая внушаемость очень помогает объединить нас всех в толпу.

И в этом сила ЛЮБОЙ пропаганды: превращая людей в толпу, пропаганда становится реальней реальности, собственно говоря, она и есть реальность.

И чем меньше в стране свобод – тем более внушаемы граждане этой страны, и с тем большим азартом они объединяются в толпу. Собственно говоря, это понятно: ведь свобода предполагает некоторый выбор, диктатура же никакого выбора не предполагает, и люди просто отвыкают его делать. Быть частью толпы противно, но удобно: и ответственности никакой, и думать не надо, зато при случае можно поорать громко и руками поработать от души.

В очень спорной, неоднозначной, но однозначно интересной книге Сергея Кара-Мурзы «Власть манипуляции» приводится замечательное определение толпы: особая, временно возникающая общность людей, охваченная общим влечением. Вообще про толпу мы подробнее поговорим в главе «Человек», сейчас же замечу – и пусть специалисты-политологи со мной спорят: смысл любой пропаганды – превратить людей в толпу, охваченную общим влечением к тому, куда эта самая пропаганда зовет.

Поэтому все диктаторы в любую историческую эпоху действуют очень похоже. Они рассматривают народ как толпу, которая должна им помочь достичь их, диктаторских, целей. Вспомним еще раз обстоятельства, при которых возник сам термин «пропаганда», – сила слова посильней силы оружия. Потому-то ни одна диктатура мира не может устоять, держась только на грубой силе. Ни один самый диктаторский диктатор не может удержать власть без пропагандистского аппарата.

Принципы работы этих аппаратов тоже очень похожи. Глава нацистского министерства пропаганды Йозеф Геббельс заметил как-то: «Обыкновенные люди обычно гораздо более примитивны, чем мы предполагаем. Поэтому пропаганда, по существу, всегда должна быть простой и без конца повторяющейся. В конечном счете, самых существенных результатов во влиянии на общественное мнение достигнет только тот, кто способен свести проблемы к простейшим выражениям…»

По этим простым рекомендациям действовали и действуют диктаторские режимы всего мира. Один из безусловных признаков диктатуры: видеть в гражданах своей страны рабов, а раб сложным не бывает.

Однако просто бесконечно повторять на разные лады одни и те же идеи пропагандистам все-таки бывает мало. А может, скучно им… Во всяком случае, периодически они придумывают что-нибудь замысловатое.

Вот, например, как действовала фашистская пропаганда. Жителям оккупированного Краснодара было объявлено, что через город провезут пленных советских солдат и им можно передать продукты. Поехали машины, жители бросались к ним с улыбками, кидая в машины корзинки с продуктами. Все это было заснято кинооператорами. В машинах, однако, ехали раненые фашистские солдаты, и в Германии ролик показывали как пример радушной встречи русскими немецких солдат.

Где пропаганда – там манипуляция, это уж будьте любезны. По сути, пропаганда – и есть манипуляция общественным сознанием.

Забавно, что происходит слово «манипуляция» от латинского «manipulus», что значит «горсть». Неслучайно иллюзионисты так обижаются, если их называют «фокусниками». Как сказал мне замечательный иллюзионист Рафаэль Циталашвили: «Фокусы – это у вас, у меня – манипуляции». И вправду, манипулятор звучит гораздо красивей. Это человек, умеющий Бог знает что делать своими руками.

Но мы, жители XXI века, очень хорошо понимаем: подлинные манипуляторы – это политики. Которые, впрочем, – и тут Рафаэль, без сомнения, прав – фокусники, да еще какие!

Ах, как ловко с помощью пропаганды умела манипулировать людьми советская власть! Как говорится: испытано на себе.

Как любой диктаторский режим, советская власть уделяла пропаганде огромное внимание. Представляете, на четырнадцатый день после Октябрьской революции в числе первых распоряжений новой власти был издан декрет «О введении государственной монополии на объявления». К тому времени, понятно, вся печать уже принадлежала большевикам, но они не забыли подумать, что чуждые идеи могут ведь и через объявления попасть народным массам. Значит, запретить объявления немедленно!

Мудрейший человек, политик и философ Александр Николаевич Яковлев пишет в своей книге «Горькая чаша»… Стоп. Сейчас будет цитата. Причем, длинная. Но я очень прошу: дочитайте ее до конца, потому как важная она.

«С точки зрения исторической, большевизм – это система социального помешательства, когда физически были уничтожены крестьяне, дворянство, купечество, весь слой предпринимателей, духовенство, интеллектуалы и интеллигенция; этот «крот истории», вырывший братские могилы от Львова до Магадана, от Норильска до Кушки; это основанная на всех видах угнетения эксплуатация человека и экологический вандализм; это – античеловеческие заповеди, вбиваемые с беспощадностью идеологического фанатизма, скрывающего ничтожемыслие; это – фугас чудовищной силы, который чуть было не взорвал весь мир» (выделено мной. – А. М.).

Так, спокойно. Не надо сейчас спорить, прав Яковлев или не прав. Как говорится у нас в России: не о том спич. Меня вот что поражает: я учился и долго рос при советской власти и всего этого не замечал. И миллионы не замечали. Не замечали – замечу – очевидного.

Разве не очевидно, что кулаки – просто наиболее работоспособная часть крестьянства? Разве не очевидно, что репрессии против своего народа – это кошмар какой-то, и в том ли дело, сколько именно миллионов репрессировал Сталин: разве не ужасен сам по себе факт того, что руководитель страны воевал с собственным народом? В двадцать с небольшим лет я впервые выехал за рубеж, но даже после этого меня почему-то не возмутил очевидный факт, что даже в Польше – не говоря уж о Франции или Бельгии – люди живут лучше, чем в СССР. Как большинство из нас могли не понимать унижений любого человека, который, прежде чем выехать в капстрану, должен был сдавать экзамен в райкоме партии? Экзамен этот принимали пожилые люди – они назывались «комиссия старых большевиков» – и при одном только слове США, старые большевики по привычке хватались за пистолет. Разве не очевиден был фарс выборов в СССР? Как было не видеть, что нами руководят дошедшие до маразма старики?

Да, мы смеялись над советской властью. Рассказывали анекдоты. Читали ночью Солженицына и стихи Бродского. Но уничтожена была вся эта «система социального помешательства» не возмущенным народом, а сверху – Горбачев начал, Ельцин завершил. За что им обоим лично я говорю: «Спасибо».

Но как же народ все это не просто терпел, а даже как будто и не замечал?

Ответ один: очень уж хорошо работала пропаганда. А когда пропаганда работает хорошо, все остальное – в том числе развитие экономики – не имеет ровным счетом никакого значения. Народонаселение смотрит на окружающий и далекий мир не непосредственно, а через призму пропаганды.

Практически на заре советской власти Ленин писал: «…надо перевоспитать массы, а перевоспитать их может только агитация и пропаганда…» Понятно, да? Не делами перевоспитывать, не… там… развитием экономики, сельского хозяйства, улучшением жизни… Это все – процесс долгий, и вообще непонятно, как он получится. Агитация и пропаганда – главное. И быстро, и действенно.

Еще круче выражалась супруга вождя – Надежда Константиновна Крупская. Закрывая I Всероссийский съезд по внешкольному образованию, она заявила: «Съезд пришел к заключению, что весь громадный внешкольный аппарат должен служить целям углубленной коммунистической пропаганды». Ужасный ужас и кошмарный кошмар! Ничего, получается, не надо делать с детьми вне школы, как только коммунистически пропагандировать. Бред? Бред. Но ведь срабатывало же!

И вот уже, скажем, пишут советские дети в газеты письма. Приведу лишь один пример. Название у письма – звонкое, вполне «детское»: «Фашистским лакеям нет пощады!» Дальше – текст: «Наш отряд носит имя незабвенного Сергея Мироновича Кирова, которого убили проклятые троцкистско-бухаринские бандиты. Они покушались и на жизнь нашего родного, любимого Иосифа Виссарионовича Сталина. Но советская разведка вовремя поймала их и посадила на скамью подсудимых. Советский суд вынес справедливый приговор этим изменникам и предателям. От всей души приветствуем приговор советского суда. Это приговор всего нашего народа. Советская разведка под руководством товарища Ежова до конца разоблачит всех врагов народа, и на нашей советской земле не останется никого из этих фашистских отбросов». Дальше следуют подписи детей и «место отправления»: школа 1, город Сталино.

Даже не сразу решишь, что лучше (точнее – хуже): сами ли дети это сочинили или это сделали за них взрослые.

Мощь коммунистической пропаганды была настолько сильной, что уже после развала СССР, гибели СЭВа и Варшавского договора, когда на всей земле коммунистическая идеология осталась царствовать лишь в двух – замечу, очень бедных странах – КНДР и Кубе, Компартия России долго была мощной силой и до сих пор остается одной из крупнейших партий в парламенте. Вдумайтесь: нигде в мире под руководством компартии не удалось создать экономически развитой страны, тем не менее ностальгия по прошлому и вера в распропагандированные коммунистические идеи снова объединяют людей. И в XXI веке на Красной площади лидер коммунистов принимает детей в пионеры. Вот что такое сила пропаганды – через десятилетия действует!

Каждый день на любого из нас – в какой бы стране мира мы ни жили – обрушивается невероятное количество всякого рода пропаганды. Вдумайтесь, если не лень, в цифры, которые приводят уже упоминаемые мной Э. Аронсон и Э. Праткинс. Мне кажется, цифры поразительны!

Итак, в США действует 1449 телевизионных станций и четыре основные телесети, 10 379 радиостанций, выпускается 1509 ежедневных и 7047 еженедельных газет, более 17 тысяч журналов…

В России всего этого поменьше, но все равно понятно: ежедневно на голову человека сваливается все вот это вот. И все вот это вот непременно что-нибудь пропагандирует. Ну и как тут не сойти с ума, когда каждый что-нибудь пропагандирует, и непременно свое?

И вот ведь ужас еще в чем? Ладно бы все пропагандировали пусть свои, пусть даже спорные, но факты. Так нет же! На наши несчастные головы ежедневно сваливается огромное количество фактоидов.

Как? Вы не знаете, что это такое? Да вы что! Знаете прекрасно. Может, конечно, слово впервые слышите, но с самими противными фактоидами сталкиваетесь регулярно, уверяю вас.

Термин этот ввел известный американский писатель и режиссер Норман Мейлер. Фактоиды – это такие события, которые просто не существовали в реальном мире до того, как появились в СМИ.

И – опять же! – фактоиды как явление появились куда раньше, нежели Мейлер придумал это слово! Скажем, советская пресса не знала такого слова, но использовала фактоиды с восторгом.

Разве вывод о том, что советский гражданин более уверен в будущем, чем американский, – не фактоид? Или о том, что советское сельское хозяйство более развито, чем европейское? А разве не фактоиды бесконечные разговоры в 70–80-х годах о том, что мы обогнали всех в деле освоения космоса? Ведь этих «фактов» не существовало в реальности, покуда они не появились в наших СМИ.

Нынче на фактоидах, как на очень крепком фундаменте, стоит вся желтая пресса. Кого она только не разводила, не женила, не убивала!

Фактоид – это необязательно то, чего нет. Но обязательно то, факт существования чего не доказан.

А теперь подумайте сами: сколько таких вот фактоидов на ваши головы падает буквально отовсюду?

Ну и чего делать-то? Делать-то чего?

Думать. Причем, самому. Помнить, что любая пропаганда – даже пропаганда чего-то хорошего – хочет объединить людей в толпу, потому что так с нами легче управляться.

Противостоять влиянию пропаганды очень тяжело: дело ведь не в том, чтобы не верить вообще никаким пропагандистам. Часто они не врут. Дело в том, чтобы любую пропагандистскую информацию принимать как повод для размышлений, а не как приказ. Вот в чем дело.

Думать трудно. Бежать за толпой легко.

Но это – ваш собственный выбор.

…Вот сидел я над компьютером, думал: как связать пропаганду и революцию – следующее слово, о котором нам предстоит говорить?

А потом понял: какая-то связь между этими словами явно существует: без пропаганды нет революции. А с другой стороны, как только революция жахнет, тут же государственная пропаганда перековывается на новый лад.

Короче, поговорим про революцию.