Текст книги "Таджикистан 1992–2005. Война на забытой границе"

В апреле 1994 года моя боевая стажировка в Таджикистане закончилась. Мы с Токаревым вернулись в Кызыл. Слава уехал на родину, а я остался в части. Буквально через три дня понял, что без Таджикистана уже не могу. Короткая командировка оставила чувство незавершенности. Хотелось вернуться. Прежде всего не хватало простых, открытых и честных отношений, которые сложились между теми, кто служил в Московском отряде. Недоставало тех друзей, с кем там познакомились и сроднились.

Одним словом, вскоре мы с Токаревым написал рапорт о переводе в Таджикистан, хотя служба в республике не давала никаких привилегий. Статус российских пограничников не был до конца определен.

Просьбу удовлетворили, и уже 25 мая я был в Московском отряде. Добился у командира, чтобы меня перевели в десантно-штурмовую маневренную группу (ДШМГ) Московского погранотряда. Командир планировал на линейную 12-ю заставу – и в конце все-таки назначил на должность заместителя начальника по работе с личным составом 2-й заставы. Токарев занял такую же должность на 3-й заставе ДШМГ.

Олег Хмелев (в центре) с личным составом одной из застав ДШМГ Московского отряда

Московская ДШ на тот момент была самым, пожалуй, боевым подразделением во всей Федеральной пограничной службе России. За заслуги Московской ДШ разрешалось носить эмблемы десантников – с парашютом и самолетами. Через Московскую ДШМГ прошли многие достойные офицеры. Начальник ДШМГ Сергей Басманов. Герой России Дмитрий Разумовский – позже он служил в группе спецназначения «Вымпел», погиб в Беслане. Герой России Дмитрий Медведев – также служил в «Вымпеле», погиб в Грозном. Ким Балабанов – служил в «Вымпеле», погиб при исполнении в Хабаровске. Герой России Алексей Мерзликин.

Тогда коллектив в ДШ – да и во всей части – был еще интернациональный, советского образца: русские, узбеки, казахи и киргизы. Как человек советского воспитания, русский, родившийся в Казахстане, я одинаково относился к людям любой национальности, не делая различий.

Первым моим местом службы в новой должности стал выносной пост, располагавшийся на одной из высот в тылу 12-й заставы (Амартюхан). Вокруг высоты раскинулся плотный лабиринт скалистых гор, в которых легко заблудиться. Условия жизни на посту были непростые. Когда я прибыл на место, на равнине уже царила весна, но в горах еще лежал снег, дули пронизывающие ветры.

Пост представлял собой три палатки. В двух жили пограничники. Еще в одной – разведчики, прослушивавшие радиоэфир, два прапорщика и один рядовой. Они были из местных жителей, поэтому свободно владели фарси, понимали, о чем переговаривается противник.

Я организовал несение службы, а также строительство вертолетной площадки. До того вертолет мог цепляться за место посадки лишь одним колесом, что сильно осложняло разгрузку и особенно погрузку. Мы взорвали породу, затем разгребли и выровняли площадку, обложили ее камнями белого цвета так, чтобы получился хорошо заметный сверху белый круг.

Служба была монотонной. Единственное разнообразие вносило прибытие вертолета, который раз в неделю привозил снабжение. Питание также было бы довольно однообразным, если бы не один случай. Как-то на минном поле метрах в семистах от поста подорвалась лошадь. Я отправил бойцов, чтобы они вытащили ее и прикопали снегом. Долгое время у нас была прибавка к рациону.

В одну из ночей в палатке разведчиков произошло непреднамеренное убийство. Один из них спросонья разряжал пистолет, сидя на нижнем уровне двухъярусной койки. Произошел случайный выстрел. Пуля угодила в сослуживца, спавшего на верхнем ярусе. Тот погиб.

У всех, кто был на посту, случился подлинный паралич сознания. Никто не решался подойти к погибшему. Пришлось этим заняться мне. Возрастные разведчики – прапорщики уже были неспособны, а кому-то же нужно действовать! Вытащил покойника из палатки, закрыл ему глаза, закопали в снег до прибытия вертолета. Морально было очень тяжело – со смертью так близко мне довелось столкнуться впервые.

На посту я пробыл 2 месяца. Вернувшись в Московский отряд, пробыл в нем всего три дня. Затем получил новое назначение – на пост «Тург». Им командовал Вячеслав, я стал его замом.

Бой за высоту Тург

Для российских пограничников в Таджикистане все лето 1994 года прошло в постоянном ожидании нападения со стороны противника из числа вооруженной оппозиции, ее афганских союзников и арабских наемников, а также разного рода бандитов, расплодившихся в ходе гражданский войны. Особенно сложным оказался август, ставший лидером по числу боевых столкновений, их масштабу и числу жертв. В эпицентре событий вновь оказался участок комендатуры «Иол», наиболее удобный для прорыва в глубь территории Таджикистана. Пограничное командование учло опыт прошлого, 1993 года и выставило на гряде высот, располагавшихся вдоль границы, череду выносных пограничных постов: «Тург», «Алтай», «Навранга», «Сунг», «Шахты» и 1501.1. Они держали под контролем всю долину на участке двенадцатой и тринадцатой застав, а также глубокие ущелья между высотами и перевалы, не позволяя противнику пройти вглубь Таджикистана.

В ночь на 19 августа после интенсивного обстрела позиций пограничников реактивными снарядами отряды боевиков численностью более 100 человек предприняли попытку захватить и уничтожить выносные пограничные посты, занимавшие стратегические высоты «Тург» и 1501.1. В ходе ожесточенного боя пограничники отразили более пятнадцати атак противника, не отступив ни на шаг. С рассветом в небо были подняты вертолеты пограничной авиации. С промежутками 30–40 минут двенадцать вертолетов нанесли ракетно-бомбовые удары по наступавшим боевикам, позициям их огневых средств и переправам. При этом отличились экипажи майоров В. Тарасова и В. Усова. Вскоре к вертолетчикам подключилась авиация Коллективных миротворческих сил, подошли резервы Московского погранотряда и 201-й дивизии. Понеся большие потери, противник отступил.

В ночь с 18 на 19 августа 1994 года в боях на ВПП «Тург» и «Меркурий» погибли пограничники: Бекиров Байрамали Файдлиевич, Валиев Абдурафик Дададжанович, Исмонов Даврон Сафарович, Пеньков Сергей Александрович, Смирнов Николай Валерьевич, Токарев Вячеслав Владимирович, Шохназаров Мирзо Бекназарович.

Подъем Государственного флага России на посту «Тург»

В течение 21 августа с небольшими перерывами расположение 12-й заставы по-прежнему подвергалось обстрелу как с территории Афганистана, так и просочившимися из-за границы боевиками. Было выпущено в общей сложности 50 реактивных снарядов. По огневым точкам противника последовал ответный удар.

Сильно пересеченный характер местности (левый фланг Московского и весь участок Хорогского, Ишкашимского погранотрядов) заставил обратиться к опыту ведения боя в горных условиях (Кавказ, Афганистан). Создание постов на господствующих высотах позволило значительно обезопасить укрепленные пункты базовых застав. К примеру, вновь выставленная 12-я погранзастава Московского погранотряда представляла собой заглубленный укрепленный пункт с сильным огневым усилением (танк, БМП, ЗСУ-23-4), прикрываемый погранпостами на господствующих высотах. В глубине базировались резервы и огневая группа реактивной артиллерии (2 установки «Град»). Боевые вертолеты находились в режиме 20-минутного подлетного времени. Обстрел со стороны боевиков жестко подавлялся ответным огнем, причем огневое преследование велось до линии границ. На труднодоступных высотах были выставлены пограничные посты «Тург», «Навранга», что лишало боевиков господства по высотам.

Своевременность и правильность предпринятых мер подтвердились событиями лета – осени 1994 года – периода особого напряжения для российских пограничников. Предстоящие выборы президента РТ и подготовка к референдуму по новой конституции страны, равно как и абсолютно безрезультатный 2-й раунд (июнь 1994 года) Межтаджикских переговоров, вызвали резкую активизацию диверсионных действий и провокаций со стороны боевиков. Острие вражеских устремлений вновь уперлось в защитников Саригорского направления (левый фланг 177-го отряда).

Пулеметная позиция на высоте Тург

В ночь на 19 августа многократно превосходящая группа боевиков, в составе которой были афганские моджахеды и арабские наемники, после интенсивного обстрела реактивными снарядами ожесточенно атаковала погранпосты «Тург» и «Навранга». Ценой крови и жизней (погибло 7 человек, в том числе и командир поста лейтенант Вячеслав Токарев) пограничники отбивали атаку за атакой, удерживали господствующие позиции. Нанесение с рассветом ударов с воздуха (участвовало 12 вертолетов) и огонь подошедших отрядных резервов подавили противника и принудили его к отступлению. В последующие месяцы в этом и других районах были проведены наземные операции, что позволило ликвидировать группу боевиков, уничтожить их базы на Саригорском направлении. Проведение в сентябре операции на Шуроабадском направлении (участок 117-го отряда) позволило уничтожить более 150 боевиков и захватить 7 складов с оружием и боеприпасами. Особую роль в этих событиях сыграли отрядный резерв и твердое управление.

С середины апреля по август 1994 года на левом фланге отряда происходили постоянные боестолкновения, активные рейдовые действия сторон. Противник дважды предпринимал попытки захватить перевалы Навранга и Сунг, но его действия не увенчались успехом. Боевики отступили, понеся большие потери. Было очевидно, что для таджикской оппозиции было необходимо во что бы то ни стало захватить плацдарм на таджикской территории и обратиться к мировому сообществу с меморандумом о признании правительства в изгнании единственным легитимным в Республике Таджикистан. Этого нельзя было допустить, так как республика опять оказалась бы ввергнута в очередной виток гражданской войны.

После трагических событий на 12-й ПОГЗ были сделаны самые серьезные выводы из случившегося. Коренным образом пересмотрели все составляющие служебно-боевой деятельности на всем участке 117-го ПОГО, построена долговременная, глубоко эшелонированная (в четыре рубежа) система обороны. Она включала в себя опорные пункты застав, ММГ, приданных мотострелковых рот и постов боевого охранения, размещавшихся на господствующих высотах и перевалах. Большинство из них усилили артиллерией, БМП, БТР и танками. Все это было сведено в единую систему огня, боевого управления и связи.

Охрана границы на горном направлении велась восемью линейными пограничными заставами (9-16-я заставы). К тому периоду численность личного состава застав составляла от 120 (9-10-я,14-16-я ПОГЗ) до 215 человек (11-13-я ПОГЗ).

Первую линию охраны и обороны границы составляли 17 горных застав численностью 45–60 человек, 27 временных пограничных постов и постов боевого охранения (20–30 человек на каждом). Пограничные наряды выходили на службу в составе отделения или боевых групп от 10–25 человек с групповым оружием, а рейдовые действия проводились РБГ (разведывательно-боевыми группами) и горно-альпийскими разведывательными группами численностью не менее 50–80 человек.

В группировку входило две ММГ на БМП-2, а также подразделения усиления и поддержки от 149 МСП и от артиллерийского полка 201-й МСД. Из резерва ВГК пограничному отряду были приданы два дивизиона большой мощности «Ураган» и «Смерч».

Все действия прикрывались огнем артиллерии и ракетно-бомбовыми ударами боевых вертолетов 23-й ОАЭ Московского отряда. В интересах Московского отряда работала штурмовая и фронтовая авиация. Передовые авиационные наводчики находились непосредственно на переднем крае в боевых порядках, а планирование авиации и координация ее действий шли через О Г авиации, которая находилась на моем ЗКП (на 13-й заставе) и ПКП (на 12-й).

Летом 1994-го буквально за неделю до очередной активной фазы боевых действий я принял решение заменить находящийся на позициях высоты «Тург» личный состав ММГ. Люди были вымотанные, уставшие, поскольку находились там в течение предыдущих двух месяцев в условиях постоянных обстрелов и огневого контакта с противником. Им на смену направил десантников из ДШМГ, людей проверенных и обученных всем премудростям ведения боевых действий в горах.

Возглавили подразделение десантников на «Турге» лейтенанты Токарев и Хмелев. Назначение неслучайно: то были отлично подготовленные и пользующиеся большим авторитетом у своих подчиненных офицеры. Они прошли в отряде хорошую школу и строгий отбор в ДШМГ. Если у меня выпадали свободные минуты и часы, я посвящал их занятиям с лейтенантами. Проводились тактические летучки по организации и ведению разведывательно-боевых действий, активной обороне и захвату баз противника на фоне реально складывающейся обстановки. По уровню подготовки Токарев и Хмелев были на порядок выше многих других лейтенантов, выпускников разнородовых военных вузов.

Минометчик позирует у 82-мм миномета на посту «Тург»

Прием участка обороны на «Турге»: рекогносцировка, постановка боевой задачи, организация системы огня, управление и связь, а также взаимодействие с соседями, артиллерией и авиацией – все это было проведено мною с Токаревым и Хмелевым в течение двух суток. Высота «Тург» с одноименным постом занимала особое положение в системе охраны и обороны границы на левом фланге Московского пограничного отряда. Располагаясь в центре участка 12-й заставы имени 25 Героев, она имела важное оперативно-тактическое значение. Захват высоты открывал вооруженным отрядам ОТО прямую дорогу на Куляб, а с другой стороны фланговым ударом они могли захватить Польскую долину и Шуробадский перевал. Это создало бы угрозу окружения, расчленения и уничтожения пограничных застав (от 12-й до 16-й) и ряда подразделений усиления.

Бой на «Турге» начался 18 августа 1994 года в 17.00. Драматическим фактом является то, что в самом его начале таджикские пограничники и ополченцы в составе 100 человек самостоятельно оставили занимаемые позиции (попросту сбежали) и тем самым оголили левый фланг обороны на высоте «Тург». Из-за этого создалась реальная угроза флангового обхода и массированной атаки боевиков на позиции десантников при плотной огневой поддержке с безоткатных орудий и минометов.

В первые пятнадцать минут боя погиб командир поста – лейтенант Вячеслав Токарев. Командование на себя взял лейтенант Олег Хмелев. Боевая группа десантников Хмелева в течение десяти с половиной часов вела бой с превосходящими силами вооруженной исламской оппозиции Таджикистана (ОТО) и поддерживающими их вооруженными отрядами ИПА – Исламской партии Афганистана.

Я получал от Хмелева достоверную и полную информацию о ходе боя и складывающейся обстановке. Благодаря проводной полевой связи противник не мог нарушить управление ходом боя. Я поставил задачу начальнику артиллерии А. Савичу прикрывать фланги между позициями огнем минометной батареи 12-й ПОГЗ, а также БМП и танками 2/3 МСБ 149-го МСП и требовал передачи точных координат и корректировки огня. Учитывая рельеф и наличие закрытых участков местности, наиболее эффективным был огонь минометов, который корректировали лейтенант Хмелев и начальник 12-й заставы капитан О. Буряков.

Отправленные мною на помощь две разведывательно-боевые группы (численностью в 80 и 82 человека) продвигались медленно. Уже у подножия высоты боевые группы вступили в бой с противником. В ходе часового боя, уничтожив часть живой силы боевиков и принудив оставшихся к отходу, они начали подъем на высоту. Он занял три с половиной часа. Эта подмога достигла высоты и вышла на правый фланг обороны в 03.45 19 августа. На самой высоте РБГ пришлось отбивать каждый выступ, каждый камень. Бой там был завершен к 04.00.

Между тем время уходило, а на высоте в полном окружении героически сражались бойцы Хмелева. Уже к 22.00 я отчетливо понимал, что они продержатся еще 40 минут, ну максимум час! Затем гибель их неизбежна, закончатся боеприпасы. А с овладением противником «Турга» весь ход дальнейших событий на участке Московского отряда будет иметь драматический финал со всеми вытекающими из этого последствиями.

Я дал команду О. Хмелеву собрать весь личный состав на центральной позиции, оказать помощь в первую очередь раненым, вынести тела погибших товарищей, не дав боевикам кого-либо захватить, а тем более надругаться над телами погибших. Команда была выполнена. Вскоре пришел доклад Хмелева о том, что боеприпасы на исходе, а противник перегруппировался, нарастил интенсивность обстрела и явно готовится к решающей атаке. Счет времени шел на минуты и даже секунды!

Именно в этот решающий момент мною было принято и озвучено решение, которое я довел до Хмелева:

– Лейтенант! Всех в укрытие! Повторяю – всех! Включая наблюдателей и дежурные огневые средства. Даю две минуты. Кратко объясни людям обстановку. Я тебя прошу: вызывай огонь на себя. Я очень хочу, чтобы это сделал ты. Прошу тебя. Я все равно всей мощью артиллерийской группировки нанесу огневой удар по высоте. Смету и уничтожу противника огнем артиллерии. Я понимаю высокую вероятность и вашей гибели. Но другого решения, чтобы остановить и уничтожить противника, у меня нет!

Это было трудное решение. Артиллерийская группировка включала РСЗО БМ «Ураган», дивизион РСЗО БМ «Смерч», дивизион гаубиц Д-30 и два артиллерийских дивизиона САУ «Гвоздика» и «Акация», дивизион (без одной батареи) «Град» и три батареи 120-мм и 82-мм минометов. Это была серьезная огневая мощь, не дававшая шансов ничему живому.

В установленное время прозвучал голос Хмелева:

– Товарищ подполковник! Вызываю огонь на себя! Вызываю огонь на себя!

Я ответил:

– Понял. Всем в укрытие!

Затем отдал приказ:

– Начальник артиллерии! По распределенным целям – огонь! Начальнику оперативного отделения майору Данилину – записать время, дату и решение в журнал боевых действий.

Свое решение я доложил Командующему ГПВ ФПС в Республике Таджикистан генерал-лейтенанту А. Т. Чечулину и дежурному генералу на ЦКП ФПС Российской Федерации генерал-майору К. К. Плешко.

Все происходящее надо было пропустить через себя, осознав всю цену принятого решения и его последствий. Я был готов к худшему исходу, но верил в целесообразность огневого удара, верил в своих десантников и в ювелирную работу артиллеристов.

И случилось чудо! Огонь артиллерии в буквальном смысле слова снес все на своем пути. Растерзанные взрывами мин и снарядов тела боевиков лежали в 5–7 метрах от наших позиций, но никто из бойцов не погиб. Никто. Да, практически все десантники были контужены, но живы. А Олег Хмелев, также контуженный, лично корректировал огонь артиллерии, принимал и распределял по обороне подошедшие на помощь резервы.

В той ситуации нельзя было не сказать доброго слова саперам 2-го инженерно-саперного батальона и его командиру подполковнику В. И. Тютько. Это он после проведенной мною рекогносцировки местности получил приказ и в предельно сжатые сроки организовал работы по проведению инженерных мероприятий первой и второй очереди. Он и его подчиненные, что называется, зарыли оборону поста «Тург» в скалы и землю. Спасибо за спасенные человеческие жизни говорю им не только я, но и все пограничники, кто выполнял боевые задачи на том рубеже.

Апогеем событий на «Турге» стала попытка уцелевших сил противника уничтожить посты боевого охранения ПВО «Меркурий» во главе с заместителем начальника 12-й ПОГЗ лейтенантом Медведевым. Там бой шел два часа двадцать минут и завершился уничтожением вражеских боевиков.

Вячеслава Токарева «Тург» словно не подпускал к себе. Словно судьба посылала сигналы. Чтобы подняться на Тург, вертолет должен быть загружен не более чем на 800 кг. Они прилетали к нам на «Иол» с полной загрузкой. Здесь часть груза и людей выгружали, и затем вертолет ходил челноком между мангруппой и «Тургом».

В тот раз они прилетели, было много знакомых: Славка, Олег Хмелев, мой бывший сержант с 1-й заставы Московского отряда Антон Жердев. И так получилось, что после второй ходки вертолет ушел с Турга прямо в отряд. Летчики сообщили о каких-то проблемах с двигателем. В общем, Слава остался ночевать у нас, на «Иоле», в «верхнем» штабе, а нескольких оставшихся бойцов разместили в казарме.

Вечером я зашел к Токареву. Смотрю – он сидит, а в руках у него – черный котенок. Я спросил:

– Слав, откуда такой котенок? Раньше его я здесь не видел.

Он ответил:

– Сам не знаю. Приблудился откуда-то

А сам гладит котенка не переставая. Тот мурчит в ответ.

Утром снова пришел вертолет, Токарев с бойцами сел на борт и улетел на «Тург». А того черного котенка больше никто не видел.

В то лето духи в основном обстреливали двенадцатую заставу. Причем как по расписанию: в 8.00 начинали, с 12.00 до 14.00 – обед. Затем продолжали до вечернего намаза. Но 18 августа открыли огонь по посту «Тург», и огонь был гораздо интенсивнее, чем обычно. А вечером противник перешел в наступление. Удержать «Тург» духи вряд ли бы смогли, но им важно было продемонстрировать, что они способны захватить пограничный пост. Важна была акция сама по себе. Как на старой двенадцатой заставе.

Начало темнеть. Обстрел закончился, но с заставы сообщили, что на «Турге» автоматно-пулеметная стрельба. И самое главное – пропала связь. Потом уже выяснилось, что в самом начале боя единственная У KB-станция была разбита.

Связи нет, информации нет. Понятно только, что совершено нападение на пост. На «Иоле» связь с высотой поддерживала КШМка на базе ГАЗ-66. Постоянно вызываем – тишина. Ближе к ночи спешно прибыл начальник отряда полковник Василий Масюк. Доложили, что высота молчит. С 12-й заставы доложили, что стрельба на Турге затихла. Мы решили, что все! Неожиданно к Масюку подошел связист и доложил, что по КВ-станции на связь вышел Шарафутдинов – с Турга. Своими позывными. Но у них-то КВ-станции нет. Василий Кириллович сказал мне:

– Пойди проверь.

Я вышел в эфир:

– На приеме.

Последовал ответ. Позывные соответствовали. Я спросил:

– Где твой мастер?

«Мастером» тогда называли командира подразделения. В ответ послышалось:

– Убит.

– Где второй мастер?

– Жив.

– Позови его.

Пока ждали мастера, я уточнил обстановку. Шарафутдинов ответил:

– Духи ходят совсем близко. Мы слышим их разговоры и шаги. Мы сидим в окопах.

А на «Турге», помимо опорного пункта наших пограничников, находился пост военнослужащих КН Б Таджикистана. Завидев духов, они оставили позиции и побежали вниз, не сообщив о нападении соседям. По пути вниз эта группа каэнбэшников напоролась на засаду боевиков и была вынуждена прийти на пост Хмелева. У них и оказалась эта КВ-станция.

Тут подошел лейтенант Олег Хмелев. Уточнились, что и как. Сообщил: Токарев погиб одним из первых. Антон Жердев укрыл его тело в камнях.

Я доложил Масюку об обстановке на «Турге». Тот сидел в штабе в сильно подавленном состоянии, понуро наклонив голову – повторялась прошлогодняя ситуация с разгромом 12-й заставы.

Услышав мой доклад, Василий Кириллович долго думал, потом поднял голову и спросил:

– Спроси у Хмелева, сможет ли он вызвать огонь на себя?

Вернувшись к станции, я связался с Хмелевым:

– «Маяк-33» спрашивает: ты сможешь вызвать огонь на себя?

– Смогу.

– А выдержишь?

– Выдержу.

В тот момент у меня закралась мысль: а вдруг это не Хмелев вовсе, а кто-то из духов со мной говорит? Дело в том, что, в отличие от УКВ, КВ-диапазон намного большей дальности, можно хоть с Кабулом разговаривать. Условно, конечно. Тогда я задал Хмелеву уточняющий вопрос:

– На какую букву начинается твоя фамилия?

– На букву «х».

Получив согласие, я доложил о нем Масюку. Тот вызвал офицера – командира батареи САУ «Гвоздика» Андрея С. Тот был артиллеристом от бога. Уяснив, что от него требуется, Андрей сказал:

– Ткните пальцем, где именно находится пограничный пост.

Показали, после чего он принялся считать, а затем отправился к своей батарее. Вскоре послышались залпы 122-мм орудий. К ним присоединились минометы и армейские БМП с 12-й заставы, которые били по видимому склону «Турга». Андрей огнем своей батареи точно обложил по кругу позиции пограничного поста.

Едва рассвело, с территории отряда в сторону высоты полетели вертолеты с бойцами ДШМГ на борту. Тут ожила радиостанция – поступил доклад Хмелева:

– Духов выбили с тригопункта. Положение восстановлено.

Оказалось, после нанесения огневого удара Олег организовал своих подчиненных для атаки и выбил противника с позиций поста. Артиллерийский удар явно достиг цели: там, где находились бандиты, на земле виднелось немало кровавых следов, были разбросаны обрывки бинтов.

Днем Хмелева и его бойцов сняли с «Турга», их позиции заняли десантники ДШ. В мангруппу на «Иол» приехали телевизионщики с Центрального телевидения. Армейцы-операторы, три подполковника из 201-й дивизии начали перед ними гнуть пальцы. Демонстративно, на камеру якобы докладывать обстановку. Смешно было потом смотреть, как они друг на друга рапорты на награждение писали:

– У тебя такая-то медаль есть?

– Нет.

– Ну ты тогда мне на такую пиши, а я тебе – на такую.

Запомнилась сцена… На дорожке стоял белобрысый лейтенант. Завидев его, кто-то из армейских полковников поспешил его «застроить» армейским рыком:

– Кто такой? Почему тут шляешься?

Он стоит так скромно:

– Я лейтенант Хмелев.

Тут же отношение переменилось:

– Тот самый Хмелев?! Пошли с нами…

Сразу стал лучшим другом.

После того как противник оказался выбит с «Турга», был сформирован сводно-боевой отряд – СБО. Его возглавил мой однокашник – начальник огневой подготовки отряда Олег Поляков. Отряд поддерживала разведрота Кулябского мотострелкового полка 201-й дивизии.

Мои БМП вывезли личный состав этих подразделений к плато в районе «Доски почета». Оттуда стреляли по 12-й заставе. Их вышибли и выставили пост Гродековской ММ Г. Но даже в период выдвижения СБО к «Доске» духи еще продолжали обстрел заставы. На заставе погиб один боец, кроме того, в ходе атаки СБО потерял двоих.

На «Доске почета» взяли трофеи – несколько пусковых установок реактивных снарядов. Одноствольных, на треногах. Кустарного производства.