Текст книги "Железо. Книга 3"

– Мне бы не хотелось, чтобы ты погиб из-за меня, – ответила девушка. Ее большие, печальные глаза украдкой покосились по сторонам. – Слушай, если тебе настолько хочется воспользоваться мной, я могу сделать кое-что… Ночью я могу тихо вырваться из дома, встретимся у Прощающих Холмов… Там я могу ублажить тебя ртом… Несколько раз подряд, если захочешь…

От услышанного у Хотиро стало очень тесно в штанах.

– А откуда ты можешь знать, как это делается?.. – сдержанно спросил он. – Твой отец же никого не подпускал к тебе… Или ты… Уже с кем-то была?..

– Не была.

– Откуда тогда можешь знать?

Волнуясь, Аталла слегка закусила свою губу.

– Ниоткуда. Я просто думаю, это будет несложно. Я справлюсь.

Хотиро мысленно поблагодарил своего отца за то, что тот подарил ему на именины штаны из плетеного луба с двойным тиснением, а не с однослойной тканью, как у большинства соплеменников, иначе бы те уже с треском порвались.

– Но после этой ночи ты поклянешься, что выбросишь меня из головы и не станешь исполнять просьбу моего отца, – добавила девушка.

Услышь это предложение Вандаган, он бы с озарением хлопнул в ладоши. Это же идеально, сынок!.. Она буквально сама предлагает сделать с ней все, что ты захочешь, без пышных церемоний и обязательств, а после можешь спокойно бежать из племени!.. Расклада идеальнее этого сложиться попросту и не могло!.. Соглашайся же, жерло тебя дери!..

Но Хотиро заставил себя покачать головой.

– Я не выброшу тебя из головы… Я хочу сделать тебя своей женщиной…

Аталла переменилась в лице. Она явно не ожидала подобного ответа.

– Но для этого тебе придется сделать, как просит мой отец, а он запросил самое глупое и безумное, что только можно выдумать… Сам подумай, сдалась ему эта грохочущая палка? Что он будет с ней делать? Он предлагает тебя подергать за хвост змею, зная, что ты откажешься…

– Но я не откажусь.

– Ну и дурак!.. – вырвалось у девушки.

– Какой бы безумной не была эта затея – это плата, запрошенная твоим отцом, – проговорил Хотиро. – Он вырастил тебя, ты его семья… Его мнение тоже необходимо учесть, и я отнесусь к нему с должным уважением…

Глаза Аталлы расширились и что-то в них переменилось. Нечто, отчего Хотиро почувствовал расползающееся внутри него тепло.

– Ты серьезно? – неверяще переспросила она. – Ты же видишь меня впервые, но готов связать со мной всю жизнь? И это при условии, что ты еще сможешь выжить, раздобыв эту дурацкую стреляющую палку… Не проще ли просто получить все, что ты так хочешь от меня уже этой ночью и продолжить жить свободным и дальше? Может, тебе еще предстоит встретить ту самую девушку, с которой по-настоящему захочешь связать жизнь? А я лишь твое временное помешательство, которое… не стоит того?..

– Лучше я уже не встречу, – искренне сказал Хотиро. – Мне обидно, что ты не веришь в мой настрой… Как мне еще тебе доказать?

Аталла смотрела на него с подозрением. Сглотнув, она спросила вполголоса:

– И как ты намерен это провернуть? У тебя есть план?

– Пока еще нет…

– Ну отлично, – нервно фыркнула она. – Ночью на страже Скального дворца стоят воины… Как же ты намерен мимо них пройти?!

– Что-нибудь придумаю.

– Да неужели?

– Аталла, мне очень приятно, что ты за меня переживаешь, – признался Хотиро, оглядываясь через плечо на свою семью. Вандаган делал требовательные жесты, подзывая к себе. – Но этим, к сожалению, ты мне никак не поможешь… Я разберусь сам. Жди меня под утро, с даром для твоего отца…

– Ну уж нет, – отрезала Аталла, скрестив ручки на груди. – Без меня ты не справишься… Ночью я пойду с тобой.

Глава 11. Мертвая хватка. Часть 2

Воин по прозвищу Мамон сидел у ворот Площади Предков и ничего не подозревал. Много чего повидавшая табуретка из человеческих костей и дерева жалобно потрескивала под его массивным задом, но это были единственные звуки, нарушающие тишину ночи. Кирпичная стена протягивалась от ворот и спустя половину полета стрелы Арно врастала в скальную гряду, за которой застыла в нерешительности пара молодых людей.

– Я слышал от некоторых, что Мамон туговат на ухо, – прошептал Хотиро, осторожно выглядывая из-за угла.

– Это те некоторые, кто звали его на помощь, но не были услышаны? – тихо уточнила Аталла. – Или как они пришли к такому выводу?

Хотиро смутился.

– Ну… по правде, это слова Шаньялли, одного из моих братьев, – признался он. – Брат смастерил из поддувного меха какую-то музыкальную штуку, и сыграл на ней перед Мамоном, а тот рассмеялся и сравнил это со звуками из общего нужника…

– Значит, под тугоухостью твой брат имел в виду совсем другое, – поморщилась девушка. – А значит, мы сильно рискуем…

– Да кто знает?.. Может, Мамон и в этот раз расслышит в нашей возне что-то другое, близкое ему по духу?..

Хотиро нащупал ногой шов между отколотыми кирпичами и оттолкнулся от него вверх. Пальцы ухватились за край стены. Крякнув, он подтянулся.

Аталла последовала за ним. Сунув сандалию в выемку, она неуклюже протянула ладони к своему воздыхателю, но Хотиро покачал головой.

– Беги домой, пока твой отец тебя не хватился, – распорядился он. – А за меня не беспокойся. Утром я постучусь в вашу дверь с даром…

– Даже не думай!.. – вознегодовала девушка. – Подай мне руку сейчас же. Мы договаривались!..

Хотиро свесил ноги на другую сторону, приготовившись спрыгнуть.

– Аталла, просто доверься моим словам – ты будешь мешать мне действовать быстро и тихо… То, чего ты так боишься, как раз вероятно и произойдет, если мы отправимся вдвоем…

– Если ты сейчас же не подашь мне руку, я закричу, – пригрозила Аталла. – Я могу кричать очень громко… Воины сбегутся на площадь, и ты пойдешь домой ни с чем…

Выругавшись сквозь зубы, Хотиро помог ей вскарабкаться наверх. Бесшумно съехав со стены, он поймал в объятия девушку. Та была мягкой и сладкой на ощупь.

– Ну вот, полдела уже позади, – ободряюще прокомментировал он, осматриваясь. Они очутились в какой-то низине. Чуть выше располагался задний двор, объединявший ряд роскошных мазанок. Тихо журчали мутные ручьи по водостокам. Прокравшись по склону к жилищам, они затаились за невысокой насыпью.

– Как странно, там всего один воин стоит, – произнесла Аталла, всматриваясь в огоньки вокруг террасы Скального дворца.

– Судьба благоволит мне, – улыбнулся Хотиро. – Она хочет, чтобы мы были вместе…

Девушка промолчала. В потемках были видны только очертания ее точеного лица и полуоткрытых губ, а глаза скрывались под неряшливым капюшоном.

– Куда чаще судьба любит поиздеваться, – наконец изрекла она. – Как бы не вышло так, что его друг объявится ровно в тот миг, когда мы меньше всего будем к этому готовы…

– Тогда у судьбы проблема – такого мига все равно не может быть, – пожал плечами Хотиро.

– Почему?

– Потому что мы и так ни к чему не готовы. Быть менее готовыми, чем мы сейчас, уже попросту невозможно… Так что не переживай зря…

– Ты не… Не готов? – заикнулась Аталла. – Ты как вообще собрался пройти через стражника?.. Ты вообще, что ли, не задумывался над этим?..

– Отвлеку его как-нибудь, и всех делов…

– Как?

– Ну… – Хотиро неловко почесал шею. – Брошу камень какой-нибудь… И он отойдет проверить, что за шум…

Аталла выглядела обескураженной.

– Отец, спаси нас… Какой же ты глупый… По-твоему, у воина мозгов, как у ящерицы?! Ну и чего ты добьешься, встревожив его упавшим неподалеку камешком? Мы в каньоне живем!.. Здесь днем и ночью что-то осыпается от любого дуновения ветерка, все уже привыкли… А ты думаешь, его этот звук хоть сколько-нибудь взволнует?!

– Смотря как бросить…

– Ну хорошо, ты бросишь камень так, что он послушно отойдет куда тебе нужно… А дальше?

– Ну… Он отойдет, а мы как раз успеем проскользнуть внутрь…

– Какой же ты глупый, – сокрушенно повторила Аталла. – Отважный, но глупый. Как хорошо, что я пошла с тобой, – оно подобрала полы своей мешковатой робы и двинулась по задним дворам к Скальному дворцу.

– Ты что задумала?! – прошипел вслед еле поспевающий за ней Хотиро.

– Не высовывайся из тени, пока я не подам знак, – попросила девушка. – Выйдешь, только когда я позову, не раньше…

Аталла прильнула к подножию скалы и двинулась вдоль нее прямо навстречу воину. Хотиро же ничего не осталось, кроме как тревожно замереть между рудной скульптурой и мескитовым деревцем, и наблюдать за тем, что же выдумала его избранница.

Воин не был рядовым – его туловище покрывали наплечные нарамки, железные грудные пластины, поножи и литые наручи. Один из личных гвардейцев вождя. В нескольких шагах от него Аталла перестала красться и сняла с себя капюшон. Мужчина переполошился, но увидев, кто перед ним, весь расцвел.

– Ты чего это, дорогуша? Заблудилась? – участливо спросил он. Его щеки были распаренными, а скулы огромными и распухшими, отчего физиономия отдаленно походила на задницу. – Или Материнский дар наскучил?

Мешковатой робе не удавалось скрыть стройность Аталлы, а ее черные локоны легковесно ниспадали на плечо, обнажая молодое и безукоризненное личико. Девушка потупила свои большие глаза.

– Побеждающий Всегда попросил передать, что ты срочно должен заявиться к нему в покои…

– Что?.. Зачем это я ему в покоях? – подозрительно скривился воин, но тут же его рожа разгладилась от приятной догадки. – Ему там помощь, что ли, нужна? Или чего он хотел?..

– Он… – Аталла на мгновение замялась. – Побеждающий Всегда не делится планами со своими садовницами…

– Садовница ты, ага, как же, ха-ха… – бесстыже гоготнул мужчина. – Ладно уж, сделаю, как он просит, – он наклонился за бурдюком на земле и протянул широкую ладонь к девушке. – Чего встала? Пошли со мной!..

Аталла не двинулась с места.

– Что такое? Ты же выполнила его приказ!.. Пошли, провожу…

– Побеждающий Всегда разрешил мне повидаться с семьей…

– С семьей? В племени, что ли? Вот так одну прям отпустил? – не поверил воин.

– Он одел меня в эту одежду, – смущенно объяснила Аталла, проведя ладошками по своей робе. – Пропахшую… кое-чем… Чтобы никто не заподозрил во мне одну из его девушек…

Воин смерил ее прикид критическим взором и хмыкнул.

– Н-да… Мудро!.. Но меня бы ты этими тряпками не провела, – он подмигнул ей. – Потому что я всегда знаю, что у вас скрывается от меня под ними…

Аталла улыбнулась, не разжав губ. Набросив капюшон обратно, она неспешно направилась к воротам Площади Предков. Воин глядел ей вслед, как вдруг окликнул.

– А тебя Мамон пропустит? Или мне тебя сопроводить?

– Ох, благодарю, но необязательно… Я скажу ему, что меня отпустил Побеждающий Всегда…

– Ну да, – воин как бы нехотя оторвал от нее жадные глаза и скрылся за террасой Скального дворца.

Девушка замедлила шаг и украдкой оглянулась – проверить, исчез ли воин из виду, – и облегченно выдохнула.

– Хотиро, – тихо позвала она. – У тебя не так много времени, прежде чем он вернется…

Хотиро почти было вылез из укрытия, как на террасе снова показался этот воин.

– Погоди-ка, дорогуша, – окликнул он девушку, шагая к ней. Та невольно попятилась.

– Побеждающий Всегда тебя очень ждет…

– Меня – это кого? – мужчина замер напротив нее, возвышаясь на целых две головы. – Какое имя он назвал?

Аталла стушевалась. У сидящего в укрытии Хотиро сердце застучало у самого горла.

– Он попросил передать весточку тому воину, который будет на посту, – придумала, как выкрутиться девушка. – Ему было неважно, кто именно будет из вас…

– Неважно, говоришь? – медленно переспросил воин, пожирая ее внимательным взглядом. – Да, это на него похоже… – он усмехнулся. – Меня звать Жажадык…

Садовница Побеждающего Всегда робко кивнула, принимая это к сведению.

– А где твоя семья, далеко отсюда?

– Да, довольно далеко, – промямлила Аталла, пряча глаза. – Неподалеку от исправительных ям…

– Ясно, – задумчиво покивал Жажадык. – А Бидзиил больше ничего не поручил? – вдруг вкрадчиво уточнил он, не сводя с нее черных, поблескивающих глазок.

– Для тебя – только это. А мне нужно к семье, да поскорее, пока не встало солнце…

– А почему он отправил именно тебя, а не другую девушку?

– Я… потому что я давно не виделась с семьей, я постоянно просила его об этом, – голос Аталлы задрожал, а Хотиро за скульптурой до предела напрягся.

– Да? А может, тебе просто захотелось настоящего мужчины? – тихо спросил Жажадык. – Никогда не поверю, что у Бидзиила могут оставаться силы на всех вас, вот ты от отчаяния и напросилась в племя, поискать приключения на свою маленькую попку… Нет? А ты уверена, что нет?..

– Побеждающий Всегда запрещает трогать его садовниц, – слабым голосом пропищала Аталла. – Я нажалуюсь ему!..

– Да на что жаловаться-то, я же тебя не трогаю, – заухмылялся воин, быстро оглядываясь по сторонам. – А если трону, вот так, – его плотная рука быстро и ловко метнулась к ее обозначенной в складках робы промежности, – так вообще жаловаться передумаешь, будешь просить еще…

– Нет!..

Жажадык сгреб ее и прижал к себе.

– Тихо ты, сучка, – прошипел он сквозь кривые зубы. – Чего нос воротишь, а?! Думаешь, ты лучше меня?! А?! Нет никого лучше меня!..

– Нет, пожалуйста, отпусти!..

– Если расскажешь Бидзиилу, я убью твою семью!.. Ты сама сказала, где они живут, так что я вырежу ее к хренам, если заподозрю, что меня хотят сопроводить к нему на разбирательство… Вас, сучек, там у него больше, чем воинов во всем каньоне, а я – телохранитель самого вождя!.. Нас совсем мало, поэтому меня наказывать за эту мелочь точно не станут… Зато я стану – вырежу всю твою семью… Так что лучше просто расслабься и наслаждайся… В попу не так больно, как ты можешь представить… Тебе понравится, дорогуша, обещаю!..

Хотиро не выдержал и выскочил из-за укрытия с отломанным от скульптуры куском руды. Жажадык недоуменно повернулся к нему.

– Ты чего здесь забыл?!

– Я – ее семья, – пояснил Хотиро. – И я пришел с ней повидаться.

Не дав воину времени переварить эту сымпровизированную чушь, парень резко сблизился с ним и с размаху заехал по голове зажатым камнем. Но Жажадык успел отшатнуться, поэтому удар пришелся вскользь.

Отшвырнув онемевшую от ужаса Аталлу, он перехватил оба запястья напавшего, и стал на них давить всей своей силой и весом. Хотиро проклял свою изувеченную правую руку – та почти сразу сдалась. Сопротивление было сломлено, и рычащий подросток сначала припал на колени, а затем и вовсе опустился на зад. Оскалившийся воин все продолжал жать, пока не заставил Хотиро окончательно распластаться на спине.

– На что ты надеялся?! – насмешливо вылетело из-за сцепленных зубов Жажадыка. – В себя, что ли, поверил?! Ну теперь смотри, к чему это приведет…

Обездвижив толстым коленом Хотиро, воин схватил освободившейся рукой свой акинак.

– Нет, остановитесь!.. – севшим голосом окликнула его Аталла.

Хотиро беспомощно брыкался, стуча по бедру воина и пытаясь его с себя стряхнуть. Жажадык отвел акинак для выпада, изготовившись вогнать его подростку промеж ребер, как вдруг прямо из его ухмыляющегося рта высунулся длинный и широкий язык, с которого обильно закапала черная слюна. Но это была не слюна, а кровь. Воин выпучил глаза и захрипел. Акинак вывалился из его растерянных пальцев, и те метнулись к лицу, ощупывать страшный язык, но тот уже спрятался, с неприятным чмоканием втянувшись обратно в рот.

Жажадык всей тушей повалился на Хотиро, заливая его кровью. Еле как выкарабкавшись из-под грузного воина, Хотиро разглядел своего брата Мутаро. Тот возвышался над ним с быстро вздымающейся грудью, а в его поджарой руке был старый, сломанный акинак.

– Ты что здесь делаешь?!

– Это я тебя должен спросить!..

– Я возвращался с тренировки!.. Как же тебе повезло, что в этот раз я решился взять свое оружие с собой, ведь мы со дня на день побежим из… – Мутаро осекся, покосившись на побелевшую от страха Аталлу. – Это и есть та самая девушка, из-за которой Жадный Гнад ободрал тебя, словно горчак?

– Мутаро, ты понимаешь, что ты сделал?

Брат угрюмо взглянул на неподвижную тушу в железе – под той уже успела расползтись темная лужа. Но на самой площади стояла тишина. В окнах мазанок, расположенных в небольшом отдалении от случившегося, ни у кого даже не зажглось лучины.

– Понятное дело, что глупость… – неохотно признал он. – Но если бы…

– Нет, не глупость… Ты вытащил меня с того света, братец, – произнес Хотиро и, поднявшись на ноги, с благодарностью обнял его. Мутаро растерянно похлопал его свободной рукой по спине.

– Вытащил, но ненадолго… Уж не знаю, что нам будет за убийство воина, но явно не початком наградят…

– А никто из нас и не смог бы его убить, – неожиданно вклинилась Аталла. – В племени с недавних пор ни у кого нет даже костяного шила, не то что такой длиннющей железки, как у тебя… За исключением воинов. Этот… – она с ужасом и отвращением покосилась на лежачего Жажадыка, – этот явно не уважал своих собратьев, судя по тому, что мне наговорил… Вот за это его и прикончили кто-то из своих… А нас здесь вообще не было.

Хотиро отмалчивался, избегая смотреть на девушку. Ему было стыдно, что не одолел Жажадыка сам. Не сумел ее защитить.

– А ведь может и сработать, – одобрил мысль Мутаро. – Но мой меч, – он с сожалением провел по нему взглядом. – Похоже снова придется закопать… Чую, завтра возьмутся перелопачивать все племя… Впрочем, я давно мечтал пустить его в ход против одной из этих раскормленных мразей… Не стану врать, мне очень понравилось!..

– Ох, мальчики, – покачала головой Аталла. – Делаете, что вам нравится, и только потом задумываетесь о последствиях…

– А чем ты думала, когда заговорила с этим воином? – вырвалось у Хотиро. – Я запланировал выкрасть стреляющую палку прямо из рук вождя!.. Думаешь, поутру, когда он придет в себя от такой наглости, разве не побежит первым делом допрашивать свою охрану?.. И что бы этот ублюдок, останься он жив, рассказал вождю?.. Меня обманом увела с поста девушка, и я знаю ее в лицо?. Знаю, что ее дом на жилом массиве возле исправительных ям?.. Сразу после этого доклада, вы бы с отцом стали жить уже не возле, а внутри этих самых ям…

– Он бы не стал про меня рассказывать, – приглушенно отозвалась Аталла. – Иначе бы вождь не простил его за совершенную глупость…

– Скорее это вождь бы совершил глупость, если бы стал наказывать за проступки свою и без того крохотную горстку преданных ему людей…

– Вы обсуждаете чью-то глупость, – напомнил о себе Мутаро. – При этом сами стоите у Скального дворца посреди ночи, в шаге от убитого воина, готовясь, как я правильно понял, пробраться в спальню самого Приручившего Гром, чтобы выкрасть его любимую игрушку?.. Вы совсем тупые?.. Хотиро?..

Хотиро решительно стиснул челюсти.

– Брат, я должен забрать посох у вождя. Мы слишком далеко зашли, чтобы поворачивать обратно… Я полезу во дворец, а ты проводи Аталлу в племя…

– Ну ты и дурак, братец… Зачем тебе игрушка Путеводной Искры?

– Аталла тебе все расскажет по дороге…

Все еще не пришедшая в себя после попытки ее изнасиловать, девушка ежилась в сторонке. Пришибленный взгляд огромных глаз не сводился с мертвого тела. Хотиро порывисто шагнул к ней, взял в объятия и страстно поцеловал в губы. Аталла не сразу поняла, что происходит, затем спохватилась и инстинктивно попыталась отстраниться… Но когда она поняла, что ей это начинает нравиться, Хотиро уже оторвался и, не оглядываясь, направился к мрачной и необъятной обители Путеводной Искры.

* * *

Дворец был вырезан внутри большой скалы. Не было отдельных домиков, только бессчетные помещения со смежными стенами, возведенными из блоков песчаника и скальных плит. Но что действительно поражало воображение Хотиро, так это то, что все эти помещения, извилистые коридоры, залы размещались друг на друге, словно носильщики в муджоке, которые складывались в Полуторных людей. Он насчитал пять окошек, идущих вверх – из самого последнего, должно быть, можно было узреть Кровоточащий Каньон во всей своей омерзительной, но правдивой красе, чего нельзя было сказать про оконные отверстия в землянках на краю племени, из которых можно было разглядеть разве что незначительную тайну, болтающуюся или зияющую под полотнищем вокруг бедер проходящих мимо людей.

Хотиро крался по пустым и холодным помещениям, и негодование разжигалось в нем, словно доменными мехами. Сколько же малоимущих людей могло здесь расселиться с удобством!.. Сколько жизней бы спасли эти стены от леденющих вьюг, поднимающихся в каньоне каждую зиму!.. На потолках были выцветшие узоры и барельефы, а за ними скрывались полости, по которым журчала вода из Материнского Дара.

Хотиро осторожно выглянул из крайнего окошка, что выходило на закрытую территорию, где якобы производились кирпичи для оградительной стены от людоедов. Однако вопреки сегодняшним заявлениям Пу-Отано перед народом, никакой работой здесь и не пахло. В воздухе клубилась небольшая гарь, которую так же можно было разглядеть и днем с Площади Предков. Но шла она не из печей для обжига глиняного материала, а из обыкновенной большой топки. Присмотревшись, Хотиро заметил, как через нее проходил акведук, соединяющий каналы Материнского Дара и Скального дворца. Интересно, что бы сказали сегодняшние избиратели Путеводной Искры, особенно самые убежденные из них, увидь они, на что все это время тратился дорогостоящий уголь? Не на строительство защиты от злейшего врага, а на обогрев бесчисленных и пустующих комнат, большинство из которых вождь наверняка даже ни разу не посещал.

Углубляясь все дальше, Хотиро наконец расслышал эхо чьих-то голосов. Бубнеж доносился откуда-то снизу. Бесшумной поступью добравшись до нужной комнаты, он склонился над вытяжным отверстием и осторожно заглянул внутрь.

Говорящий с Отцом вальяжно восседал на софе в окружении подносов с фруктами. Рядом почесывал пузо смотритель кукурузных полей Ог-Лакола. А напротив них стоял – Хотиро удивленно вытаращил глаза – мятежник Мокни собственной персоной.

– Ну и чего молчишь-то? – повторил вопрос Матаньян-Юло. – Я спрашиваю, почему не завел тему про уголь от Грязи под Ногтями?..

– Не подвернулось подходящего момента, – буркнул Мокни. – Если бы я ни с того ни с сего перескочил на тему про уголь, это было бы совсем невпопад… Людей больше волновали кирпичи, кукурузные посевы и людоеды…

– Да, про кирпичи ты ловко разговор завел, – неохотно признал Говорящий с Отцом. – Что ты там сказанул?.. Ах да!.. Передразнил слова Пу-Отано про время и терпение, упомянув про очередь у ворот из-за построенного ограждения… Бесшовный переход, молодец… Такие же бесшовные будут и стены в твоем новом доме…

– Благодарю тебя, Говорящий… – поклонился ему Мокни, пряча счастливую улыбку.

– Вождя нашего благодари… Это его идея поселить тебя в одной из комнат Скального дворца… Людей завтра снова соберешь и скажешь, что решил лично присматривать за деятельностью совета… И тебе, как заметному общественному деятелю, вождь не смог отказать… Поклянешься людям на своих костях, что если обнаружишь в совете хоть малейшие нестыковки между словом и делом, тут же огласишь это всему племени и зальешь нашей кровью всю пещеру предков…

– Да, я им все скажу!.. – не переставал подобострастно кивать молодой жрец.

– И побольше напора и агрессии!.. Злости в тебе должно быть столько, чтобы даже самые недовольные отказывались ее разделять… Отталкивай их своими рассуждениями!..

– Я пытаюсь. Но очень сложно придумывать что-то вразумительное…

– Так в том и дело, что ты пытаешься прозвучать вразумительно, – наклонился вперед Матаньян-Юло, с причмокиванием пережевывая яблоко. – А нужно, наоборот, расслабляться и нести всякую чушь, которая первой придет в голову…

– Тогда меня сочтут за очередного дедушку Нигляда и перестанут слушать…

– Так ты должен чувствовать ту самую грань!.. А ты думал, мы тут с комфортом развалились на подушках за одни лишь красивые глаза? – манерно усмехнулся Говорящий с Отцом. – Само собой, взгляд у тебя выразительный, Мокни, я тебе уже не в первый раз об этом говорю… Но и ртом надо владеть, работать им уметь, понимаешь?..

– Понимаю, Говорящий… – снова учтиво поклонился Мокни. – Я буду стараться…

– Очень на это надеюсь, сын мой, – произнес пророк, убирая с тощих коленок поднос с фруктами. – Рот вообще страшное оружие, знаешь ли… Вот заточенный акинак хорош в ближнем бою, а ружье нашего Пу-Отано – в дальнем. Но обычный рот, который есть у каждого, хорош на любых дистанциях, а вытворять им можно такое… м-м… Само собой, только при утонченном пользовании…

– Да, Говорящий, это точно…

– Но одному тебе в этих тонкостях не разобраться… Так и быть, я выкрою для тебя немного времени и лично разработаю возможности твоего рта… Да как следует и поглубже… – он поманил юношу к себе.

Ог-Лакола встрепенулся. Увидев, как Мокни встает на колени напротив раздвинувшего ноги Матаньяна-Юло, он быстро стряхнул с себя косточки от ягод и поспешил к выходу из зала.

В отвращении от намечающегося зрелища Хотиро тоже попятился подальше от вытяжной дырки. Что-то такое он предчувствовал на счет Мокни, но все же омерзительная закулиса сумела застать его врасплох. Подсмотренный разговор выжег в нем последние ростки надежды на то, чтобы остаться в племени и ждать, пока все разрешиться само собой. Отсюда надо бежать как можно скорее, схватив в охапку Аталлу. Правда, для начала нужно отыскать посох, который затребовали за нее взамен…

Хотиро крался по мрачному коридору со скошенным краем, пока не наткнулся на лестницу. Каменные бруски были подогнаны друг под друга так плотно, что по ним можно было быстро взбираться или спускаться с высоты. Почти как уступы на церемониальной арене, только намного меньше и принципиально для других целей. Смутно подивившись этому архитектурному чуду, Хотиро сошел на уровень вниз.

Полы здесь казались отшлифованнее от частой ходьбы, барельефы ярче и чище, а сквозняки из темных проемов помещений теплее и дружелюбнее. Некоторые проемы были запечатаны дверьми – Хотиро предположил, что за ними-то и живут советники. Приложив ухо к одной из наиболее массивных дверей, он убедился, что за ней никто не разговаривает. Осторожно приотворив ее, он скользнул внутрь.

Пламя воткнутых в настенные скобы факелов колыхнулось от воздушного потока, отчего тени пугливо пробежались по разбросанным в комнате вещам. Да и что это были за вещи!.. Невероятно тонкой работы шкатулки из неизвестных материалов, которые не были похожи ни на дерево, ни на глину, ни даже на железо… Что-то между. В них томились пахучие гранулы. Положив одну на язык, Хотиро ощутил, как к его вискам приливает кровь и бодрость, а картинка в глазах становится отчетливее. Было здесь также множество причудливых предметов непонятного назначения, которые безумно хотелось изучить, но Хотиро заставил себя вспомнить, что явился сюда только за одним из них.

Оторвав алчущий взгляд от резных статуэток, он осмотрелся, пытаясь понять, чьи это покои. Пол был устлан меховыми шкурами, а каменные стены разнообразили картины в рамках. Хотиро сильно удивился даже не столько тому, что они самым вопиющим образом противоречили запрету на рисование в пределах каньона, сколько их реалистичности. Будто кусочек чьего-то мира вынудили застыть и затем неведомой силой вырезали его, переместив на плоский кусок полотна.

На одной из картин были изображены мужчины с голыми торсами. Все сидели на какой-то железной балке, что являлась частью общей конструкции, все были вооружены ломами, кирками, с надвинутыми на лоб шляпами, а их выраженные мускулы поблескивали на солнечном свету.

На другой картине, что висела над широкой кроватью, стояли мужчины в балахонах, – те отдаленно походили на одеяния провозвестников Отцовской воли – а рядом с ними женщина с ребенком на вытянутых руках. Самый главный мужчина с полураскрытым, явно что-то напевающим ртом и густыми волосами, ниспадающими со щек и подбородка, прикладывал два пальца ко лбу дитя. Ребенок был голый, а его торчащий стручок бросался в глаза. Хотиро охватило странное предчувствие, что комната принадлежит Матаньяну-Юло. А значит, искать здесь нечего…

Покинув покои, он побрел по катакомбам дальше. От одних закрытых дверей несло жаром, от вторых – промасленным железом, от третьих – ароматами съестного. Не выдержав, Хотиро сунулся в последнюю. На широком дубовом столе расположились вместительные горшки и миски с мясным рагу, наваристыми бульонами, салатами. На стенах были развешаны пучки сушеных пахучих трав и ожерелья из тонких ломтей вяленого каплуна. На каменной столешнице для разделки покоился холодный и пропахший костром копченый бок толсторога. Хотиро не стал сдерживаться, и принялся набивать рот охапками разных кушаний. Ночное проникновение все равно не останется незамеченным, так чего зря таиться?..

Больше всего Хотиро понравился копченый бок. Такого чуда на прилавке Жадного Гнада никто не видел уже целое поколение… Наплевав на возможные трудности, он сунул его под мышку, а на шею водрузил ожерелья с сушеными шматками мяса. Должна же и Аталла что-нибудь получить от него в подарок?..

Чувство небывалого насыщения растекалось по его конечностям, и в голову на смену возбуждению внезапно ударила сонливость. Шаги стали тяжелее и неуклюжее. Телу было все равно, что если Хотиро прямо сейчас счастливо завалится на пол и задрыхнет, утром его при обнаружении тут же прикончат – оно отказывалось забегать настолько далеко вперед. То же самое можно было сказать и про голод.

Сами того не желая, люди выбросили из головы Венчуру, стоило только их поманить дармовой кормежкой и красочным зрелищем. Природный зов был сильнее и потому глупее. Пу-Отано и его советники явно пришли к этой мудрости на собственном примере, ежедневно обжираясь мясом перед сном.

Хотиро испугался резкого звука, эхом донесшегося из темных глубин коридора. Но за ним ничего не последовало. Переборов оторопь, паренек заставил себя идти дальше. С каждым шагом усиливался неприятный, странно знакомый запах. Так пахло в загоне со скотом, который когда-то давно еще наличествовал в племени. Так пахло во время сна в тесном хогане с четырьмя братьями после того, как случался ужин из малосъедобной бурды. Так пахла перспектива дальнейшего пребывания в каньоне. В отвращении сморщив нос, Хотиро плавно приоткрыл крайнюю дверь, за которой доносилось мерное похрапывание.

В самих покоях вонь стояла еще сильнее. По всей видимости, шутливое переиначивание Приручившего Гром в Оседлавшего взялось не на пустом месте. В уголке на узорчатой тумбочке из полированного дерева подрагивала маленькая лучина, а прыгающие по комнате от нее тени были до нелепого длинными и уродливыми. Картин в комнате было не меньше, чем в келье Говорящего с Отцом, но недоставало света, чтобы оценить их содержимое. На огромной постели обозначалось нечто крупное и бесформенное. Именно оттуда шел храп и дуновение смрада. Напротив кровати угадывался широкий камин, в котором пульсировали красным дыханием дотлевающие угольки. Над очагом висел тот самый легендарный роуч, а рядом с ним был прислонен к углу заветный посох с черепом на верхушке.