Текст книги "Железо. Книга 3"

Глава 6. Побеждающий самого себя

Проревев всю ночь в подушку с набивкой из волос освободителей и перекопав уйму своих воспоминаний, Андра вдруг осознала, что почти всю свою жизнь видела от других намеки на совокупление.

После откровенного разговора с матерью, Демоной, когда та без обиняков предупредила дочь, что ее ждет в новом коллективе на службе у видного советника вождя, до Андры внезапно стало доходить одно за другим объяснение малопонятных эпизодов из ее жизни, а точнее, странного поведения самых разных соплеменников по отношению к ней, которому раньше она не придавала значения.

Ей вспоминался пожилой Нигляд, безобидный, пусть и чуточку юродивый резчик по кости, который далеко не единожды зачем-то интересовался, когда рядом не было лишних ушей, не забыла ли помыться Андра. Тогда Андре мерещилось, что соплеменник, годящийся ей в дедушки, таким образом проявляет заботу. Не веря оправданиям девочки, Нигляд предлагал ей свою помощь с подмыванием в труднодоступных местах. Он высовывал свой скользкий, сизый язык и начинал быстро поигрывать им, кривя беззубый рот в широкой улыбке.

Ей вспоминались неблагополучные соплеменники с предгорья, которые зачем-то яростно теребили свою плоть, не сводя с нее жадного взгляда из тени останцев, и благополучные с Площади Предков, делавшие то же самое при виде нее, но в этот раз уже мельтеша в оконных проемах своих ухоженных мазанок.

Ей вспоминалось, как желавшие поделиться мудростью мужчины вечно норовили усадить ее к себе на колени, чтобы понравоучительствовать прямо в ушко, как часто им всем не давала покоя ее пятая точка, которая то слишком замаралась в песке, то какое-то насекомое с нее надо срочно стряхнуть, то кость через мякоть надо прощупать, чтобы убедиться, что железом ее Отец не обделил, то саму мякоть необходимо промять, чтобы… чтобы… Причины проговаривались суетливо и невпопад, подобно грубым и чумазым пальцам, оставлявшим после себя красные следы на ее ягодицах…

Ей вспоминался даже этот задира Поу-Воу – любитель поразмахивать кулаками, – но с ней предпочитавший именно бороться, и обязательно таким образом, чтобы обхватить сзади и вжаться своим междуножным бугорком ей промеж ног.

После безжалостных откровений от матери, бедной Андре начало казаться, что даже большинство валунов и камней в каньоне делают ей намеки – останцы и прочие продолговатые изваяния устремлялись своей верхушкой к самому небу. Один только их вид теперь вызывал в ней отвращение…

А старые женщины ненавидели ее. Андра никогда не понимала, чем заслужила к себе такого обращения от пожилых земледельщиц, пряльщиц и ворчливых сиделок с детьми. Завидев ее, они что-то зло шипели под нос. А если приходилось иметь с ними дело, то цеплялись к каждому робкому слову и бурно не одобряли любое ее неловкое движение.

– Им завидно, что твоя жизнь только начинается, а их уже на исходе, – объяснила Демона дочери. – Да и не было у них толком жизни – посмотри, какие они уродливые и одинокие… Все самое интересное промчалось мимо них, вслед за какой-нибудь красавицей, вроде тебя…

– Моя жизнь тоже на исходе!.. – ныла Андра. – Я не хочу к маленькому воину!.. Ты самая худшая мать в племени!..

Самая худшая мать влепила ей одну из своих самых лучших оплеух. Андра опрокинулась на лежак и зашлась визгливыми рыданиями.

– Да как ты смеешь, засранка, так отзываться обо мне?! Надо было такую мать, которая бы сбагрила тебя на полевые работы и будь с тобой, что будет – пусть хоть с дюжину воинов тебя, дуру, поимеют!.. После всего, что ты успела повидать, все еще считаешь, что в каньоне тебя ждет счастливая жизнь?.. Да многие убить готовы, чтобы очутиться в Материнском Даре!..

– Так убей меня и сама иди в свой Материнский Дар!..

– Еще так поговоришь со мной, и убью, – пригрозила Демона. – Так что лучше молчи… Когда повзрослеешь, будешь слезно меня благодарить… А до тех пор помалкивай и не вздумай ничего испортить!..

Дош – ее ненастоящий отец, как выяснилось – тоже ходил угрюмый и пришибленный. С его мнением, как и с Андрой, тоже никто считаться не стал. Здоровенный и уродливый Макхака промычал у алтаря благословительную речь, передавая права на дочь их военачальнику, а Демона ее кротко удостоверила. Чуть позже она призналась недоумевающему Дошу в многочисленных изменах, которые, как оказалось, несли сугубо стратегический характер во благо семьи. Вот только какой семьи, если Андру навсегда забирали в другое место, а Дош пусть и оставался, но тоже теперь выглядел отсутствующим?..

Всю ночь Андра провалялась без сна, а утром ее, обессилевшую и забывшуюся в душном кошмаре, разбудила мать и подрядила помогать собирать вещи – семья переезжала в только что освободившуюся мазанку на Площади Предков. Некогда живший в ней воин был сослан на карьер за неразглашаемое военное преступление, а его сын, по всей видимости, не далеко ушедший от отца по своей подлой натуре, тоже совершил предательство где-то на границе и исчез в запретных лесах.

Новый дом был теплым и уютным. Торф, охваченный огнем, потрескивал в подпольном камине, а через него по внутристенным полостям неслась водичка, тихо журча и согревая жилье. Но толком насладиться им Андра не успела. Прямо посреди восторженных разглагольствований оживившегося Доша о том, насколько же ему понравилось сидеть на собственном нужнике, подведенном к общему сливу, в дверь из сосновых досок требовательно постучали.

– Пора, – сказала Демона и, поцеловав в лоб Андру, вывела ее за порог.

Там ее ждала фигуристая женщина в балахоне и с цветастым полотнищем вокруг лица, а позади нее толпилось воинское братство в полном составе. У Андры изумленно расширились глаза. Ей еще не доводилось видеть столько воинов единовременно в одном месте, да и не только ей – соплеменники тревожно вытягивали шеи в надежде выяснить, что происходит.

Воины выглядели крайне недовольными. Позвякивая пластинчатыми кирасами и акинаками, они грубо и вполголоса о чем-то переговаривались меж собой, а при виде Андры с неприветливым любопытством воззрились на нее.

– Ну чего пялитесь? – взвилась женщина. Только раскосые глаза были видны в прорези между пышным тюрбаном и цветастым полотнищем. – Вам приказано глазеть на нее или сопроводить?..

Мужчины в железе неохотно пришли в движение, и кортеж сдвинулся с места. Провожатая взяла девочку под руку.

– Пойдем, дорогуша… Здесь всегда так воняет?.. Сейчас придем и как следует тебя отмоем… Яблоки любишь?

– Не знаю, наверное, – буркнула девочка. – Я не пробовала их.

Женщина зашлась грудным смехом.

– Ну ничего, они еще успеют тебе надоесть… И да, меня зовут Кормящая Молоком…

– А твое настоящее имя?

– Юльджеда… Но для тебя и остальных наших девушек я – Кормящая Молоком… Потому что я вам все равно что мать…

Не сделав и пары дюжин шагов, воинский взвод замер. Первый ряд расступился, уступая проход к террасе, вымощенной из рудных плит.

– И это все? – удивилась Андра, оглянувшись напоследок через плечо на воинов. – Зачем они были нужны?

– Так велел Бидзиил, – объяснила Юльджеда, ведя ее за руку в один из темных проемов Скального дворца.

– Неужели с нами могло что-то случиться за те несколько шагов, которые мы сделали по площади? – Девочке стало немного смешно. – Для этого понадобились все воины, что есть в племени?.. Я, кстати, думала, их у нас меньше…

Кормящая Молоком покосилась на нее из-под полотнища, и ее заботливые глаза, обрамленные мягкой сеточкой морщинок, вдруг недоброжелательно сверкнули.

– Тебя это смешит или что?

Андра прекратила улыбаться.

– Запомни одну вещь, – Юльджеда склонилась к ней поближе, и ее голос стал суровым. – Отныне тебе запрещено смеяться и даже просто улыбаться, пока в этом не будет нужды его владычеству. Когда он рассказывает шутку, когда комментирует других мужчин или когда щекочет твои бока, тогда, и только тогда ты можешь хихикать, сколько влезет… В остальных случаях даже не вздумай кривить рот… Я понятно выразилась?

Девочке стало неуютно от пристального взгляда этих томных, черных глаз, взирающих на нее через тканевую прорезь, и она послушно покивала.

– Я больше не буду смеяться, – пообещала она. – Но как я могу понравиться Бидзиилу…

– …Его владычеству!..

– …Его владычеству, – поправилась Андра. – Если я не понимаю смысла его деяний, чего он добивается и чего от меня ждет…

Кормящая Молоком стянула со своих прибранных волос полотнище. Ее лицо, нетронутое, как у большинства женщин на каньоне, голодом и не исковерканное прочими невзгодами, было довольно миловидным, однако безукоризненное впечатление несколько смазывал поломанный нос. Своей горбинкой он делал ее похожей на хищного кондора.

– Бидзиил и не ожидал, что с нами приключится что-то плохое… Он просто посчитал необходимым, чтобы его подопечные как следует взглянули на тебя, прежде чем ты навсегда скроешься с их глаз в лоне Материнского Дара…

– Не понимаю, – запуталась девочка. – Но разве ты не прикрикнула на воинов, когда они на меня смотрели?.. Ты же тогда напомнила, что им приказано сопроводить, а не глазеть на меня, разве нет?..

– Да, так я им и сказала…

– Тогда это все переворачивает с ног на голову!.. Я не понимаю…

– А ты думала, что только в саду будешь землю ковырять? – усмехнулась Юльджеда. – Нет, тебе частенько придется мозгами пошевеливать… Дурочкам у нас не место!..

– Тогда мне здесь точно не место…

– Просто делай, как я говорю, – проговорила Кормящая Молоком. – Слушай меня неукоснительно, и не вздумай пытаться вникнуть во все самостоятельно!.. Если что непонятно, не стесняйся спросить, и я скажу, как сделать правильно…

– Хорошо, – буркнула Андра, и вдруг поняла, что эта Юльджеда ей не нравится. Матаньян-Юло тоже всегда был против чужой самостоятельности, нервничал от попыток копнуть почву в его нравоучениях и наотмашь отрицал все, что шло вразрез с его виденьем.

Преодолев мрачные и сырые катакомбы, они поднялись на поверхность. Запыхавшаяся Андра заозиралась, не веря глазам. Это был будто другой мир.

Под сандалиями проминалась густая, слегка холодящая щиколотки трава. Гладь водоема чуть поодаль игриво сверкала на солнце. Возле берега, на мелководье, две девушки пинали по воде, стараясь задеть брызгами друг дружку. Попадания на голую загорелую кожу ознаменовывалось тонкими взвизгами. Дурачащиеся подружки озаряли округу красноватыми бутонами своих грудей, но никто и не мог их разглядеть отсюда – водоем окружали потемневшие от влаги скалы. Густая тень от них падала на воду, очерчивая границу между глубоководной тьмой и прозрачной синевой, залитой солнечным светом.

Вдоль тропинок выстроились ухоженные ряды плодовых деревцев. А дальше за ними простирались какие-то кусты с разномастными соцветиями. Андра испытала чисто животный порыв броситься к ним на четвереньках и начать обнюхивать все эти пестрые и влажные растения, тереться об них, грызть, впиваясь в их стебли зубами и глотая их сок…

Сглотнув, она перевела робкий взгляд на Кормящую Молоком. Та выглядела удовлетворенной.

– Что, нравится? Скажи спасибо своей матери, за то что подарила тебе это дивное личико… Но стереть грязь с него не помешает… Пойдем скорее внутрь, еще успеешь налюбоваться!..

Пока они шли по желтой тропинке, пахучий терновник цеплялся за ее замызганную робу, будто корявыми пальцами, жаждущими раздеть. Поместье, в котором ей предстояло жить, в первую очередь привлекало внимание своими цветными отпечатками девичьих ладошек.

– А я могу тоже что-нибудь нарисовать? – загорелась Андра.

– Что-нибудь? – вскинула тонкие брови Юльджеда. – Нет, не можешь… Иначе бы здесь стало еще жутче, чем на карьере… Сначала поучись на плоских камешках…

Андру устраивали и просто камни, поэтому она радостно покивала головой. Внутри поместья было чуть прохладнее, чем снаружи. Звуки терялись в высоких потолочных сводах. Коридоры устремлялись вдаль, а испещряющие их проемы вызывали головокружение своим множеством. Молодые девушки шмыгали между ними – судя по крикам, сейчас они играли то ли в прятки, то ли в догоняшки.

Сталкивающиеся с Андрой замирали, и с неприкрытой откровенностью во взгляде изучали ее. Рослые и миниатюрные, плоские и полногрудые, с локонами до поясницы и остриженные под мальчиков – все были по-своему притягательны и прекрасны в любом своем проявлении. Андра тоже не могла отвести от них глаз.

– Натта, – окликнула Юльджеда статную круглолицую девушку. – Моёма!.. Сбегайте в кладовую и принесите нам дровишек в потельню. А остальным передайте, чтобы готовились к празднеству!.. Вымойте волосы как следует и расчешитесь!..

– Празднество в честь новенькой? – тихо спросила у нее Андра.

– По твоему поводу, но не в твою честь, – поправила ее Юльджеда. – Его владычество время от времени балует нас представлениями… Обычно это очень яркие и запоминающиеся вечера, где Побеждающий Всегда превосходит себя прежнего… А нам только и остается, что наслаждаться зрелищем и молиться быть хотя бы одной из нас вовлеченной в захватывающую игру… А у его владычества очень богатая фантазия и очень интересный и будоражащий взгляд на мир…

Андра вспомнила пару баек про Побеждающего Всегда, которые мать рассказывала ей незадолго до прощания. Более вопиющего бреда ей еще не доводилось слышать. В такую придурь не смогли бы поверить даже малые дети, которые только что научились ходить – даже им уже известно, что если наступить на воду, то нога провалится, а не побежит по зеркальной глади дальше…

– Я слышала его истории. Это же сказки. Почему его владычество рассказывает про них так, будто они были взаправду?..

Юльджеда потемнела лицом.

– Потому что слова его владычества не могут быть неправдой, – отчеканила она. – Это одно из самых главных правил, которые ты должна зарубить себе на носу… Все, что говорит Бидзиил – это правда… Даже если это только что было не так…

– А как это вообще работает, мне интересно? – слегка ошалела Андра.

– Легко и просто, как жернова в мельнице, – объяснила Юльджеда. – Ты пойми, Бидзиила не просто так прозвали Побеждающим Всегда… Ему все проигрывают!.. Не только другие мужчины и любые живые существа… Но и даже… Неживые!.. Бестелесные образы и понятия тоже, они оказываются перед ним бессильны, понимаешь?..

Андра не понимала.

– Если ты откажешься проигрывать его владычеству, то ты проиграешь уже по-другому, – чуть более понятно выразилась ее новая матушка. – Но ты не откажешься, потому что я не позволю тебе это сделать… Я левая рука Бидзиила – правая у него Сагул, – и я могу не только приласкать, но и ударить, как следует… Ты же не станешь меня до такого доводить?

Девочка угрюмо помотала головой.

– Умница, – она мягко поцеловала ее в уголок рта. – Пошли в потельню.

– Я сумею себя помыть, – смутилась Андра, когда дверь за ними плотно захлопнулась.

Камни в топке потрескивали от пляшущих под ним языков пламени. Кормящая Молоком взяла ковш, зачерпнула воды из бадьи и плеснула на них. Комнату наполнило шипение вперемешку с густым паром.

– Раздевайся!.. Я должна кое-что глянуть…

Заробевшая Андра стянула с себя лохмотья и нерешительно застыла со скрещенными локтями на маленькой груди. Женские признаки уже коснулись ее бедер – мякоть на них была чуть больше, округлее, чем на остальных частях тела, и она подколыхивалась при каждом движении. Ягодицы – круглые и крепкие, и будто раскормленные, хотя плоский живот с выразительной ложбинкой указывал скорее на явное недоедание. Треугольная подушечка промеж слипшихся от выступившего пота бедер уже слегка поросла вьющимися волосками.

Юльджеда поднесла ладонь к ее крохотной груди и сжала. Девочка ахнула.

– Еще пока почки – даже не соцветия, – сделала вслух вывод новая матушка. – Пока рано судить, какие фрукты ты наплодоносишь… Но хочется верить, что не ягоды… Его владычество брезгует на них даже просто смотреть…

Ладонь женщины мягко надавила, подначивая девочку лечь на высеченный из гранита полок. Дезориентированная от горячего пара и смущения Андра послушно шлепнулась обнаженным задом на камень. Юльджеда заставила ее лечь на спину, а затем мягко развела ее колени в стороны.

Лицо Кормящей Молоком приблизилось к ее чреслам почти вплотную – Андра чувствовала ее дыхание на своей не в меру чувствительной промежности.

– Твоя мать не солгала, – облегченно выдохнула Юльджеда, вызвав непроизвольную щекотку у Андры между ног. – Цветок еще не сорван… А значит, добро пожаловать в нашу дружную, женскую семью…

* * *

Вечером всех обитательниц Материнского Дара стянули в чертог. Девушек было чуть более одного хребта Арно, и все были в неведомой невообразимой одежде из несуществующих в каньоне материалов. Вытаращенными глазами Андра провожала взглядом развевающиеся шали и кружева платьев, тянулась пальцами к длинным шарфам и фате на собранных волосах одной из девушек по имени Пэпина, но та возмущенно хлопнула ее по руке.

Выходит, что в племени не врали, когда перешептывались о том, как Бидзиил разодевает своих женщин в одежду бледнолицых. Саму Андру облачили в тунику, похожую по покрою на те, что были распространены среди соплеменников, но сотканную из более нежной ткани, а на ее короткие вьющиеся волосы водрузили венок из недавно сорванных цветков клевера. Ее кожа под туникой все еще саднила после яростного трения мочалкой – Юльджеда стерла с нее любое напоминание о племени.

Большинство девушек откровенно скучали. Некоторые пели или изображали голосами разных животных, другие толпились у наскальной живописи, громко и со смехом обсуждая месиво красок и заложенный в него смысл, а одиночки лежали на кушетках, обтянутых кожей. На широкой столешнице привлекал внимание закопченный бок какой-то крупной дичи. От него все отрывали по волоконцу и лениво забрасывали в рот.

Самого Бидзиила нигде не было. Его трон, о котором ходило столько слухов, пустовал – без стоящих на четвереньках женщин это было обыкновенное сидалище из камня, покрытое меховой шкурой.

– Скоро начнется, – предупредила Юльджеда, ворвавшись в чертог. На ее плече висели тяжелые мотки веревок. Девушки вмиг прекратили дурачиться и сбежались вокруг нее. – Сегодня вас захватили в плен мускулистые дикари. Они готовились поработить юных пленниц, поэтому связали их и согнали в большую пещеру…

– Одна и та же история, – скуксилась одна из девиц. – Ну сколько уже можно…

– Закрой свой неблагодарный рот, – выпучила на нее глаза Юльджеда. Свой балахон она сменила на полупрозрачные панталоны и корсет, выгодно поднявший ее грудь, а черные волосы подхватила белоснежной косынкой. – У его владычества было немало идей о том, как эту историю разнообразить, и ни одна из них вам, неженкам, уж точно не пришлась бы по нутру… Только благодаря мне эта история не обременяется малоприятными подробностями, которые вам правдоподобности ради пришлось бы болью и потом воссоздавать…

– Ну спасибо тебе, Кормящая Молоком, – уныло поблагодарила Ванона, взрослая девушка с крупной грудью, едва не выпрыгивающей из-под ворота расстегнутой на три пуговицы рубашки. – Но лично я уже на все готова, лишь бы не помереть от скуки…

– В карьер тебя надо сдать на пару деньков, – процедила Юльджеда. – От скуки бы и мокрого места не осталось…

Пара девушек прыснули, прикрыв ротики ладошками, а на холеном лице Ваноны промелькнула похабная усмешка.

– Вот и славно, а то надоело уже с мокрым местом ходить…

Юльджеда пограбовела.

– С тобой я поговорю позже, а сейчас разбейтесь на пары, и связывайте друг другу руки!.. Да, вокруг запястий, вот так!.. Черепашьим узлом, как я учила!.. А потом все у стены выстроитесь на коленях и по моей команде начнете громко звать на помощь его владычество…

Напротив Андры встала девушка по имени Онэта. Худое личико, пухлые губы, чуть приоткрытые из-за ряда больших и ровных белых зубов. Широко посаженные тоскливые глаза, а волосы прямые, мягко стекающие по выразительным скулам и чуточку выступающим ушам до самых плеч. Андра ей озорно улыбнулась.

– У вас всегда здесь настолько смешно?

Онэта вздрогнула и на всякий случай оглянулась через плечо, не слышит ли их Кормящая Молоком.

– Все шутки звучат смешно, но только пока ты не выступаешь их героиней, – тихо произнесла девушка. – Впрочем, тут, скорее, вопрос – умеешь ли ты над собой смеяться?

Андра покосилась на ее левое плечо. Там было пятнадцать рубежей мудростей.

– Ты давно живешь здесь?

– Уже пятую луну.

– Тебя тоже отдала собственная мать?

– Нет, она была против, – с грустью вспомнила Онэта. – Но тогда уж лучше бы родила меня уродкой, и никому бы не было до меня дела… Иногда я завидую страшненьким… А они завидуют мне, даже не представляя, насколько их пронесло… Впрочем, мне кажется, какой бы ты ни уродилась, жизнь найдет способ над тобой поиздеваться…

– Мне нравятся твои слова, – чуть помедлив, призналась Андра. – Они звучат куда глубже, чем заумствования Говорящего с Отцом… Как же мне надоели его просвещения!.. Одно и то же, из пустого в порожнее… Хоть одно слово поперек, и сразу жалеешь, что родилась девчонкой… Просвещай вместо него ты, и я бы поселилась в павильоне…

Скулы Онэты слегка порозовели.

– О… Мне приятно это слышать…

Андра сжала ее ладонь в своей, пока наматывала вокруг тонких запястий веревку.

– А что маленький воин будет делать с путами на наших руках? Зачем они нужны?

Онэта снова в страхе обернулась, не услышал ли кто сказанного.

– Ты в своем уме так его называть? – прошептала она. Впрочем, ее губы поджались, едва не заразившись посмеиванием Андры. – Юльджеда разве не предупреждала тебя, что случается с насмехающимися над Побеждающим Всегда?

– Если говорить правду вслух – тебя наказывают, – ответила Андра. – Это я уяснила и без Юльджеды, еще на просвещениях… Да и в остальном племени все так же…

– Веревки нужны, чтобы его владычество разрезал их кинжалом, – объяснила Онэта.

Андра по своему опыту знала, насколько долго и кропотливо нужно вить веревку подобной толщины. Сколько же бессонных ночей ушло у малоимущих пряльщиц, чтобы свить все эти тяжелые охапки, которые сейчас щедро накручивали себе на руки две дюжины девиц.

– А ведь их кто-то вил… – с сожалением произнесла она. – В каньоне люди нашли бы им применение получше… А кто будет мускулистыми дикарями?.. Сюда придут другие воины?

– Нет, воинам запрещено быть с нами в одном помещении… Разве что в отдельных случаях, его владычество берет для красивого сопровождения нескольких из нас, но никогда всех разом…

Андра фыркнула.

– Тебе разве не страшно? – вдруг спросила Онэта. – Ты новенькая… Сегодня Побеждающий Всегда захочет тебя взять…

– Понимаю, что вроде бы должно быть страшно… Но я не могу заставить себя бояться того, кто сам всего на свете боится…

– Что? Ты про Бидзиила? – не поняла Онэта.

– Зачем взрослому мужчине прятаться от всех в скале? – задумалась Андра. – В окружении хрупких и беспомощных девушек, самых слабых людей в племени, не считая детей?..

– Ты не понимаешь… Он хочет нас, – вполголоса пояснила Онэта. – Зачем ему окружать себя кем-то еще, кого он не хочет?

– Тогда почему он окружает себя всеми воинами, что у него есть, когда объявляется в племени? Он хочет их в этот момент?

Онэта запнулась на полуслове и повернулась к Кормящей Молоком.

– Готовы? Выстраивайтесь вдоль стенки на коленях!..

Все девушки послушно последовали ее указу. Сама Юльджеда вооружилась двумя погремушками – те походили на музыкальные инструменты в их племени, чью полость набивали зубами или фалангами усопших, – и начала поигрывать ими. Ритмичный звук их бряцающего содержимого заполонил чертог.

– Зовите!..

– Владыка, спаси нас!.. – хором заголосили девушки.

Осознавая всю нелепость происходящего, Андра присоединилась, впрочем, весьма неубедительным завыванием. Но у Кормящей Молоком не было шансов заметить, как новенькая халтурит.

– Помоги нам, владыка!.. – надрывались Моема и Пэпина, перекрывая голосом всех остальных.

Андра повернулась к Онэте с немым вопросом. Где маленький воин? Неужели он не слышит? Ведь ради него все затевалось, он должен стоять в дверях и вбежать в чертог по первому же зову.

– Громче!.. – подбодрила Юльджеда, отчаянно отыгрывая погремушками бешеный ритм. – Заставьте его поверить!..

– А-А-а-а!.. Побеждающий Всегда, помоги!..

По дверям чертога пнули, но недостаточно сильно – те приотворились без той зрелищности, на которую был расчет. Ускорив их открытие еще одним пинком, внутрь с припляской ворвался Бидзиил. Его владычество был обут в кожаные сапоги с позвякивающими шпорами и стальными наклепками, а короткие ноги обтягивали панталоны на подтяжках. Торс же был голый и заплывший. Руки сжимали красивый, слегка изогнутый акинак с проработанной и выкрашенной в радугу цветов рукоятью – они вскидывали его над головой в такт отплясывающим ногам.

– Спаси нас, о-о-о, владыка!..

Бидзиил не обращал на них внимания, а продолжал самозабвенно кружиться в лихом танце. Время от времени он выписывал пируэты мечом, а Юльджеда делала всем красноречивый жест, от которого притворно хныкающие девушки испускали вздохи восхищения.

– Где враги? – крикнул Бидзиил, не прекращая отстукивать каблуками и вскидывать акинак над головой.

– Они позорно сбежали, едва заслышав тебя, владыка! – громко отчиталась Юльджеда, тряся погремушками в унисон его дрыгающимся ногам.

– Проклятье, я так надеялся подраться!.. – еще один нелепый пируэт мечом, от которого засвистел воздух. – Куда ж мне силу теперь девать?!

– Излей ее в нас, владыка!.. Позволь нам отблагодарить тебя за спасение!..

Бидзиил бросился к пленницам. Щедро разрезаемые путы звонко шлепались на пол, а освобожденные девушки падали следом за ними, метя своему герою прямо в ноги и прося дозволения его наградить. Ненадолго замирая, Побеждающий Всегда с кривой усмешкой любовался извивающимся у его ног телом, а затем шел к следующей.

Самой последней оказалась Андра – видимо, так и было задумано изначально. Несмотря на яростные жесты Кормящей Молоком, новенькая не сумела заставить себя распластаться на полу и взяться расцеловывать сапоги со шпорами – впрочем, даже если бы захотела, то все равно не смогла, так как те не стояли на месте, а продолжали безудержно двигаться.

– Как твое имя, малышка? – заговорил с ней Бидзиил, пританцовывая с мечом.

– Андра.

Побеждающий Всегда сделал оборот вокруг оси и кокетливо подмигнул ей.

– Не хочешь меня отблагодарить?

– Отблагодарить за что?

Танец прекратился. Оперев акинак острием в пол, Побеждающий Всегда недоуменно воззрился на нее. Андра отвечала ему тем же прямым и слегка насмешливым взглядом.

– Я же тебя спас.

– От кого?

Глядя на него вблизи, Андра разочаровалась в Побеждающем Всегда еще больше. Невыразительное лицо, слабый подбородок, липкий, но в то же время ломкий и неуверенный взгляд. Его глаза задергались от ее дерзкого взора и поплыли в сторону.

– Я же только что избавил тебя от веревок, – попытался взять себя в руки маленький воин. Он испустил из себя снисходительную усмешку, но вышло неровно. Его веки подрагивали, будто Андра стояла над ним с запрокинутым кулаком.

– Девчонку оглушили, пока брали в плен, она не успела разглядеть своих похитителей, – встряла Кормящая Молоком. – Зато остальные наши девушки ничего не пропустили, ведь так? – обратилась она ко всем.

– Да, страшные враги…

– Владыка пришел вовремя!..

– Позволь отблагодарить тебя, Побеждающий Всегда!..

– Вот видишь, владыка, – жарко зашептала приблизившаяся к нему Юльджеда. Ее ладони нежно скользнули к его упитанным щекам, пытаясь отвернуть от язвительно улыбающейся Андры. – Ее очень сильно приложили головой об камень, чтобы не сопротивлялась, так что она пока не в себе. Прости ее за это…

– Приложили об камень? – непонимающе пролепетал Бидзиил, затерявшись где-то своих мыслях. Выглядел он потерянно. Ни следа не осталось от игривого танцора.

– Да, прямо головой и с размаху, – промурлыкала Юльджеда ему в ухо. – Но я смогу ее вылечить… Сделаю ей… массаж лица, – с хорошо затаенной угрозой произнесла она, бросив мимолетный многообещающий взгляд на новенькую. – И она выздоровеет…

– Да, позаботься о ней… – растерянно кивнул его владычество. – Я заметил, что она слишком слаба, – он избегал на нее смотреть. – Пусть для начала наберется сил… Нарви для нее лучших фруктов из сада… И отведи в гардеробную, пусть выберет то, что пожелает сама…

Андра краем глаза заметила, как елозящие на коленях девушки переглянулись. По-видимому, никто из них еще удостаивался подобной чести. Судя по откровенно нелепым нарядам у некоторых, что излишне подчеркивали то, до чего было дело лишь мужчинам, но никак не самим девушкам, все здесь одевались исключительно в то, что предлагала фантазия его владычества.

– Сегодня я думал о тебе весь день, Онэта, – вдруг обратился маленький воин к стоящей рядом с Андрой девушке. Тем не менее, его выпученный глаз продолжал исподтишка коситься на новенькую. – Ничто так не обрадует меня, как изгибы твоего тела… Немедленно напомни мне, как они выглядят!..

Застанная врасплох Онэта запунцовела. Под нетерпеливый жест Юльджеды она шагнула вперед, и Бидзиил ухватил ее ладошкой за плечо.

Девушка была поставлена на четвереньки, а синее платье было с нее содрано. Услышав щелчок пальцами от Юльджеды, Онэта нехотя прогнулась в пояснице, оттопырив зад перед всеми остальными.

Бидзиил неторопливо ходил вокруг нее, не сводя жадного взгляда с малолетнего тела. Иногда он вытягивал руку с акинаком, прикасаясь холодной сталью до ее худой спины, заставляя ту выгнуться еще больше. Наконец, щелкнули застежки, и панталоны съехали до щиколоток. Между ног у Бидзиила морщилось какое-то маленькое недоразумение.

– Владыка, можем ли мы тоже рассчитывать на твою награду? – ненавязчиво поинтересовалась Кормящая Молоком.

Бидзиил пропустил ее вопрос мимо ушей. Он пристроился позади Онэты, ухватился ее за бока и резко придвинул к себе. Девушка склонила голову, спрятав сгорающее от стыда лицо в своих темных прядях. Но ничего не происходило.

Побеждающий Всегда сохранял невозмутимость. Он погладил Онэту промеж бедер, затем принялся жамкать ее за гладкие, разрумянившиеся ягодицы и хлопать по ним. С каждым ударом девушка слегка вскрикивала. Наблюдая за этим, даже у Андры немного пересохло в горле и она ощутила наливающуюся тяжесть в низу живота. Но силач его владычества по-прежнему стеснялся, а возможно, стал даже еще крошечнее, чем был.

Попытавшись всунуть свое сморщенное недоразумение насильно, Бидзиил громко выругался.

– Выйдите отсюда все!.. За дверь!.. Слушайте, что с ней произойдет!..

Девушки повалили на выход из чертога. Когда за последней закрылись двери, Юльджеда взмахом ладони приказала всем затаить дыхание и вслушиваться в звуки за стеной. Оттуда снова донеслись шлепки и тонкие вскрики Онэты, но дальше за ними ничего не следовало.