Текст книги "Святитель Николай Чудотворец"

Последняя тень злодейств татарских исчезла только в 1783 году, когда была окончательно уничтожена Крымская орда, и Крым был присоединен князем Потемкиным к России. Ко времени этой последней борьбы с татарами и, в частности, ко времени одного из набегов крымских татар на южные пределы Московского государства, вероятнее всего, нужно относить новое чудо помощи угодника Божия православным против монголов от чудотворного образа его, именуемого Ратным. До революции он хранился в Троицком соборе одноименного монастыря города Белгорода. Сама обитель эта заложена в городе в 1599 году по повелению царя Бориса Федоровича. Поэтому в первой деревянной церкви имени святителя Николая прежде был еще придел имени святых страстотерпцев русских, князей Бориса и Глеба. В начале 1920-х годов монастырь был закрыт, а все строения разрушены (последние достояли до начала лета 1930 года). Икона Николы Ратного была утрачена. В 1995 году образ был вновь обретен, отреставрирован и помещен в Преображенском соборе города Белгорода.

Замечательно, что эта обитель и другие – Святогорская, Валуйская, основанная немного позже – самые южные в пределах этого, тогда еще почти незаселенного края, порубежья и оплота первого Московского государства, первоначально все были посвящены имени святителя Николая или прославлены им. Это – непререкаемое свидетельство того, что если Русь, ее цари, воины и народ искони и заботились об ограждении себя от врагов всякого рода укреплениями, каковыми являются все первые города этого края, то последнюю надежду они все всегда возлагали на Господа, Богоматерь и из святых угодников особенно на святителя Николая. Небесной охране наши предки вручали земные твердыни. В данном случае история чудотворного образа Ратного прекрасно объясняет нам основу этого упования и усердия к святителю.

По сохранившемуся преданию, Белгородская почитаемая икона святителя Николая называется Ратной по следующему поводу. «Когда Белгородские пределы опустошены были от набегов татарских и когда дерзкие враги сии подъезжали на конях к селению Коренек, Устинка тож, близ оных пределов состоящему, и верхами въехали уже на плотину речки Коренька близ самой Коренской пустыни, где икона святителя находилась, то, узнавши о сем, настоятель этой пустыни взял из церкви икону святителя Христова Николая и, неся оную с братией той пустыни и жителями селения сего, пришли к плотине и творили молитвословие, что увидевши, татаре по берегу идти против православных не дерзнули и, обращаясь на той же плотине вспять, пришли в замешательство, от чего многие из них с лошадьми попадали с плотины в реку и потонули, а прочие побежали в степи, и по сему случаю святитель Христов Николай назван Ратным».

Только всего и известно о первоначальной и древнейшей истории этой теперь славной иконы. О начале же ее обители – Коренской пустыни – в селе Устинке или Коренье, от чего она, вероятно, получила и свое название, здесь мы ничего не узнаем. Дальнейшая история иконы и ее местопребывание – не сложная. При упразднении в 1764 году всех безвотчинных монастырей, подверглась той же участи и эта пустынь. Поэтому вскоре, в 1765 году, и образ чудотворный ее был перенесен и поставлен в Белгородскую Троицкую соборную (прежде архиереопрестольную, до перенесения кафедры епископской в Курск в 1830 году) монастырскую церковь. Оставшаяся в Устинке церковь Николая Чудотворца сделалась приходской. Торжественно была отпущена икона из своего прежнего место пребывания, торжественно несена и благоговейно с крестным ходом из всех церквей города Белгорода встречена и препровождена на новое место.

Тогда-то, можно думать, в те далекие тяжкие времена монгольского ига и борьбы с азиатскими варварами, в понятие русского народа о святителе, как о великом помощнике в несчастиях и опасностях, вошла еще одна черта. Русь стала чтить его еще как заступника ее в борьбе с врагами. Тогда-то, вероятно, в затаенных уголках нашего отечества народ наш сложил слова песни в честь святителя:

 
«Никола – имя знаменито,
Победе тезоименито;
Побеждает агаряны,
Утешает христианы».
 

И еще более возросло почитание святителя в нашей земле. Еще более появилось на необъятном ее пространстве храмов и обителей в честь любимого святителя. Еще крепче сделалась в сердцах наших предков преданность Угоднику-благодетелю. Как росла и расширялась слава святителя Николая далее, об этом нам скажет следующая глава.

Глава 4
Содействие святителя Николая распространению и укреплению русского царства. Проявления покровительства святителя православным в разных местах русской земли

Радуйся, великий благочестия столпе;

Радуйся, верных прибежища граде;

Радуйся, твердое православия укрепление.

Акафист святителю Николаю Чудо творцу, икос 2

Осеняемая Божьим покровом Русь, в период татарского ига, подобно мощному зерну пышного растения, пробивающемуся и укореняющемуся среди самых глухих сорных трав, переживала свое постепенное, но непрерывное возрождение. В это время в ней внутренне подготовлялась возраставшей духовной и материальной мощью последующая ее победа над своими врагами, когда Русь своими корнями и тенью начала давить мешавшие ей плевелы. Прежде внешних побед и в основе их она полагает мирные, незаметные, но зато более действенные завоевания. Взамен лишений, наносимых ей татарами, ее мирные обитатели делали ей новые приобретения, с избытком возмещавшие потерю своей внешней и еще более своей внутренней ценностью. В виде ли самых простых обычных русских поселенцев, земледельцев и промышленников, или в виде иноков, подвижников и богомольцев, они занимали пустые и глухие места как около центра и в пределах Московского государства, так и далеко за окраинами его, и возделывали и обогащали их. В последнем случае, когда они двигались на далекие окраины великой русской равнины, неся с собой христианство и просвещение, они и там мирно и скоро становились господами своих мест и окружавших их диких язычников-инородцев. Вместе с тем, они не прерывали связи со своей первоначальной родиной и везде оставались верными подданными своего государя и послушными сынами своей Церкви. Даже сильнее среди иноплеменников они сознавали и чувствовали достоинство русского имени и славу Православной Церкви. Так с внешним ростом Московского княжества росло сознание внутреннего единства русского народа и увеличивалось стремление к объединению всех частей русской земли вокруг Московского князя. Церковь при этом поддерживала князя, а князь поддерживал Церковь, и этим оба вместе сослужили службу русскому государству и русскому народу. Так-то объединившись, окрепнув и ободрившись, Русь стряхнула с себя сначала татарское иго, потом с успехом отразила попытки других ее врагов подчинить ее себе и быстрыми шагами пошла к своему величию.

Испытанный покровитель русской земли святой чудотворец Николай способствовал не только решительной победе русского оружия над татарским, но и подготовлял эту победу содействием указанному мирному объединению, росту и укреплению Руси. Святой угодник Божий и Русь пребывали и в этом случае в единстве. Куда бы ни шли русские люди, где бы они ни поселялись вдали от русских пределов, всюду они несли с собой любовь и благоговение к великому Чудотворцу. Уходя из родных мест, наряду с самыми необходимыми вещами, они уносили с собой и образ святителя и ставили его потом на месте своего нового жительства: крестьяне в своих избах, а иноки в своих кельях. Велика была вера их в заступничество Чудотворца! Но зато и святитель не оставлял этой веры напрасной и, помимо своего невидимого предстательства пред Господом за верующую в него Русь, часто ободрял и укреплял этих мирных распространителей русского государства и русской Церкви особыми знамениями своего благоволения. Дивную чудотворную силу часто он сообщал хранящимся у них своим святым иконам; ниспосылал им в дар чудесно являвшиеся свои образа и оказывал чрез них особое свое покровительство их селениям, обителям и храмам. Обратимся же к рассказу об этих новых благодеяниях Чудотворца нашей земле.

Каждый год между 21 и 28 мая по старому стилю в нашем отечестве совершается один из торжественнейших, величественнейших и трогательнейших крестных ходов в местности между городом Вяткой (ныне город Киров) и селом Великорецким, находящимся от города в шестидесяти верстах к северо-западу.

Начало этого крестного хода и прославления образа восходит еще к тому глубоко отдаленному времени, когда предки нынешнего вятского великорусского населения, выходцы из Великого Новгорода, впервые селились в этом краю, по берегам рек Камы, Осы, Чепцы и др., среди диких инородцев-туземцев – вотяков и черемисов. Это были одни из первых, древнейших и отважнейших русских колонистов, которые ушли сюда или недовольные порядками своей родины, ее междоусобиями, несогласиями, несправедливостями, или просто полные сил, отваги и предприимчивости, которым было тесно дома. В помощь и утешение этой-то горсточке православных, заброшенных в глушь чужих стран и народов, и в знак своего благоволения к этому краю, месту их поселения, Господу Богу угодно было чрез Своего угодника, святителя Николая, явить здесь следующие дивные знамения.

В год Куликовской битвы – 1380-й, в царствование Димитрия Иоанновича Донского и при архипастырстве Пимена, митрополита Московского и всея России, 24 мая, один из вятских поселенцев, крестьянин по фамилии Агалаков из деревни Крутицы, расположенной на берегу реки Великой, находился по своим хозяйственным нуждам в лесу. Вдруг в самой чаще он заметил недалеко от себя необыкновенно яркий свет, как будто от тысячи горящих свечей. Постоял он немного, но не решился приблизиться к чудному месту и, не поняв, что бы это значило, пошел далее своим путем. Возвращаясь назад домой, Агалаков снова заметил тот же свет, на том же месте. Тогда он направился прямо в сторону этого чудного явления и увидел причину света: пред ним в чаще леса стоял образ святителя Николая, и от него этот свет разливался вокруг и озарял густую глушь лесную небесным сиянием. Павши с молитвой Угоднику пред его явленным образом, поселянин затем с благоговением, честно взял его на руки и, как самое драгоценное сокровище, тайно от всех, унес его в свою деревню и скрыл в своем доме, никому ничего не сказав о случившемся. Но не такова была воля Божия. Не для одного человека Господом была дарована эта святыня, и недаром явление ее было столь славно. Лучезарный блеск, окружавший икону, был знаком того духовного озарения, которое должен был внести во всю вятскую сторону угодник Божий чудесами от своего явленного образа.

Давно уже, целых двадцать лет, в той же деревне Крутицы лежал неподвижно в постели один больной расслабленный по имени Иоанн. Скоро после явления чудотворного образа святитель Николай является во сне этому безнадежному расслабленному и говорит: «Поди к такому-то (называет крестьянина по имени), там у него найдешь образ мой: облобызай его и получишь исцеление». Но человек этот потерял уже всякую надежду на выздоровление и ожидал от Бога только своего конца. Поэтому, проснувшись, в первый раз он не придал большого значения этому видению и остался в постели. В следующую ночь, однако, святитель снова явился ему во сне уже с грозными словами: «Если ты не сделаешь того, что я тебе сказал, то не выздоровеешь никогда». Тогда больной решил уже не ослушиваться Угодника, а идти куда он приказывает. Тотчас вслед за этим решением он почувствовал облегчение своего недуга. Когда его подняли, он стал владеть руками и осенил себя крестным знамением, но ходить еще не мог. Рассказав своим домашним о бывшем ему двукратном явлении Чудотворца, он затем просил свести себя в дом названного крестьянина, что те поспешили исполнить. При приближении к местопребыванию образа, еще издали увидал он необыкновенный свет вокруг всего жилища Агалакова. Наконец припал расслабленный Иоанн к источнику света, с молитвою Угоднику и со слезами, и мгновенно сделался здоров. Тотчас же пред всеми начал он рассказывать о дивных обстоятельствах своего исцеления, и Агалаков не мог больше скрывать своего сокровища. Увидев такое чудо от образа, он рассказал всем о чудесном обретении образа в лесной чаще.

Быстро облетела весь край вятский весть об особой милости Господа, явленной православным поселенцам через Его угодника, и со всех сторон земли Вятской пошли православные к чудотворному образу для чествования его и с молитвой к Чудотворцу о своих нуждах.

Вовремя святитель Николай, утешитель, явился в этом краю. Чрез несколько лет, в 1391 году, татарский хан Тохтамыш послал в эти места на Вятку племянника своего Бехмута, и тот страшно опустошил Вятскую область. Татары поработили всех обитателей ее и начали заводить в ней свои поселения. Еще более потекли тогда к Великорецкому образу русские люди, угнетенные и в этом далеком краю тем же страшным врагом – монголами, от которых страдала и прочая Русь.

Жилище Агалакова, наконец, не могло уже вмещать в себе своей святыни с подобающей честью. Образ сделался святыней всего края, и, чтобы сделать его доступным всеобщему и постоянному чествованию непрерывно прибегавших к нему богомольцев, нужно было особое, посвященное ему с этою целью место. Поэтому общими силами крестьян деревни была построена часовня в лесу на месте первоначального обретения образа, где и была поставлена дивная икона. Но слава ее и умножавшиеся непрестанно чудеса от нее требовали еще большего и достойнейшего местопребывания ее – храма в честь святителя. Мысль об этом появилась у всех местных почитателей Чудотворца, и вот скоро после построения часовни они начинают заботиться об этом. Сначала посланы были выборные в Москву к митрополиту с известием о явлении чудотворного образа и с просьбой о благословении на построение храма. С верой и благоговением выслушал владыка о всех чудесах угодника Божия от его иконы и с радостью дал благословенную грамоту и антиминс.

После того начато было построение храма во имя святителя Николая на месте часовни – и с таким усердием, что уже в первый день работ общими усилиями было сделано много. Воля Чудотворца, однако, не сходилась с желаниями людей. После работы первого дня, утром на следующий день, когда плотники пришли на место основания храма продолжать его постройку, к неописанному удивлению своему никаких следов заложенного ими накануне храма и сделанной работы они в том месте не нашли. Не было даже здесь ни одной частички материала, приготовленного для постройки, а самая земля, куда было врыто основание, казалось, никем никогда не была трогаема, не носила никаких следов руки человеческой и всегда оставалась простой лесной заросшей поляной. После поисков в лесу скоро дело разъяснилось: недалеко от места первого основания храма, на болоте, были найдены не только все заготовленные материалы, но и сама постройка, основание храма, в том самом виде, в каком все было оставлено накануне. Все увидели в этом происшествии чудесное указание Угодника о месте нового храма и не посмели ослушаться его.

С новым усердием строители возобновили работы по созданию храма на новом месте и скоро его окончили. Храм освятили, и сюда был перенесен образ и поставлен на особо приготовленном для него месте. Вместе с храмом и около него скоро образовалось селение и, так как оно было основано на берегах реки Великой и здесь же был обретен и чудотворный образ, то и образ и селение скоро сделались известными повсюду под именем Великорецких. Такова первая часть истории чудотворного образа. Мы видим, что и обретена и водворена была святая икона и прославлена многими чудесными знамениями в селении Великорецком.

Но не долго образ оставался на этом месте: скоро он был перенесен в город Хлынов, как тогда называлась еще Вятка (ныне город Киров). Отсюда начинается вторая часть истории чудотворного образа. Каким же образом и по какому поводу совершилось это перенесение иконы?

С построением храма в честь святого Угодника для его образа, с определением к нему причта, с образованием целого поселения вокруг святыни стечение богомольцев к образу еще усилилось. Православные сходились сюда из самых дальних краев и несли с собой посильную благодарственную, обетную или умилостивительную лепту, и таким образом храм и все окружающее его население все более обогащались и процветали, и слава этого места и его святыни росла. Слухи о чудесах Великорецкого образа и о богатстве его храма наконец достигли и до окрестных инородцев язычников, черемисов казанских улусов. И без того враждебные православным вятичам и часто нападавшие на них, прельщаемые молвой о сокровищах святыни Великорецкой, они теперь особенно часто делали попытки овладеть Великорецким храмом и его образом, ограбить и потом сжечь их; но, говорит записанное предание, святитель долго чудесным образом защищал свое местопребывание: всякий раз при нападении черемисов храм или являлся им поднятым на высоту, или становился невидимым для врагов, и они, таким образом, отступали со стыдом.

Православные все же с беспокойством думали о той опасности, в которой находилась их святыня, и искали средств со своей стороны обезопасить ее от посягательств иноверцев. Это – во-первых. Во-вторых, ввиду возраставшей славы чудотворного образа желание облегчить почитателям его доступ к нему, вместе с естественным стремлением – водворить образ в более достойном его святости месте и с желанием вятичей – иметь эту святыню около себя – все это побудило вятичей с общего согласия всех православных этой области перенести образ с берегов Великой реки в центр вятского края, город Хлынов. Жители села Великорецкого согласились на это. Отпуская от себя образ, они взяли только с граждан Вятки одно обещание, что те ежегодно в мае месяце, в воскресенье, следующее за праздником перенесения мощей святителя, с крестным ходом снова будут приносить образ на несколько дней к ним сюда на реку Великую, на место его обретения, в память этого чудесного события.

По свидетельству предания, это важное событие в истории образа совершилось тоже не без особых чудесных знамений со стороны Угодника и не без особых с его стороны условий православным. Когда в первый раз священник с народом приступили к образу с той целью, чтобы взять его и нести в Вятку, он чудесно сделался совершенно неподвижным, как бы пригвожденным непобедимой силой к своему месту. Не могли также взять образ и несколько иереев, прибывших с этой целью из Хлынова. Где следовало искать причины этого нового дивного знамения от образа?! Граждане объяснили его своим нравственным недостоинством, своей греховностью и решили умилостивить Чудотворца всяким смирением и покаянием. Все вятичи, от мала до велика, наложили на себя пост и долго молились Угоднику и слезно просили у него прощения, милости и согласия на перенесение к ним его образа. Снова при этом они подтвердили свое обещание – ежегодно носить образ в мае месяце на берега реки Великой для торжественного празднования там его обретения. Тогда святой Угодник внял этим мольбам своих рабов и уже не препятствовал их желанию. Когда в третий раз несколько священников с благочестивыми гражданами пришли в село Великорецкое и после Всенощного бдения, Литургии и молебствия пред иконой святителя приступили и прикоснулись к его образу, он с такой легкостью поднят был ими с своего места, как бы сам отдавался в их руки. С торжеством и ликованием крестный ход встретил святителя в виде его образа за пять верст от города, в селе Филейки, и, обойдя с ним кругом города, водворил его в своей главной церкви.

Святитель Николай своим водворением в Вятке принес всяческое благословение городу и всему краю. Всегда здесь после того замечалось преимущественное благорастворение воздуха и обилие всяких плодов земных. Страшная гостья многих других краев русских – холера, особенно свирепствовавшая в 1831 и 1848 годах, здешнего края не коснулась. Это – явное покровительство Чудо творца возлюбившим его вятичам. Но сохранившееся в записи предание повествует, что со своей стороны и святой Угодник строго охранял заключенные с ним гражданами условия, склонившие его на милость к их городу. В 1551 году, когда жители Вятки – неизвестно, по каким обстоятельствам, может быть, по нерадению, – не совершили в обычное время крестного хода с образом на берега реки Великой, святитель грозно и чудесно наказал их. Среди жаркого лета вдруг выпал во всей стране глубокий снег, начались трескучие морозы, и сильный холод стоял с 1 по 12 июня, до тех пор, пока граждане не опомнились, не отправились с образом на место его обретения и не повторили своего обещания. Тогда снова угодник Божий так же чудесно преложил свой гнев на милость: началось сильное тепло, а затем последовал небывалый урожай хлеба и плодов. «Подобное сему, по замечанию летописца, бывает и доныне. Во время шествия на Великую реку с чудесным образом некоторые из горожан и поселян из-за торговли, иные ради домашних занятий, а иные по лености, другие же за безведрием, не хотят идти на Великую реку, предполагая что-нибудь за это время приобрести для себя в домах своих. И что же? Не только не получают прибыли, а еще и убыток. Тогда они опять дают обещание ходить с чудотворным образом всякий год неотложно и еще друг друга поощряют к этому шествию». Рассказывали, что особенно благодатное значение чудотворного образа для их города сказывалось в ежегодно наблюдаемом некотором понижении температуры в Вятке 24 и 25 мая, в те дни, когда образ отсутствовал в городе и пребывал на реке Великой.

Эта дивная история чудотворного образа, постоянно и во множестве изливавшиеся от него чудеса и по перенесении его в Хлынов скоро распространили славу о нем не только по всей вятской земле и соседним с ней краем, но и по всей России, достигли наконец столицы – Москвы, и там породили глубокое желание у всех благочестивых россиян, начиная с царя до последнего простолюдина, видеть славный образ и поклониться ему. Желанию христолюбивых москвичей суждено было исполниться. Двадцать третьего февраля 1552 года в Вятке было получено «писание» царя Иоанна IV Васильевича Грозного с повелением отпустить «многочудесный и целебный образ для поклонения в Москву». Не желала и не могла ослушаться Вятка царского приказания и торжественно проводила свою святыню в сопровождении большого клира из местных священников и причетников в столицу. По рекам Вятке, Каме, Волге, Оке, из города Коломны по реке Москве, творя на пути многие чудеса, прибыл чудотворный образ к месту своего назначения. У Угрешской обители Угодника ему была первая торжественная встреча во главе с братом царя Юрием Васильевичем, сам царь встретил его 29 июля у Симонова монастыря, владыки – у Яузского моста, а митрополит – у Фроловских ворот. Наконец, преклонилась пред образом столица, и он был поставлен в соборной церкви. Нельзя описать усердия молений жителей столицы перед чудотворным образом; но зато и от святого образа Угодника силою его здесь снова «многа исцеления быша по вся дни». Овладев на время таким сокровищем, москвичи так пленились величием его благодати, что позавидовали вятичам и хотели силою своей оставить образ у себя навсегда.

Только слезные просьбы последних побудили царя услышать их и заступиться за них. Но зато Москва долго услаждалась лицезрением и милостями дивной иконы Угодника, и более четырех лет пробыл образ в столице. В течение этого времени, когда вятский клир в особой челобитной заявил царю, что «образ Николы Великорецкого, что на Вятке, чудеса творит да от многих лет не поделован (не поновлен)», святая икона была поновлена. «Обновлял образ, – говорит летопись, – сам митрополит (Макарий): бе бо иконному писанию научен, а с ним Андрей, протопоп Благовещенский… И сделали несколько снимков его, много образов с него пишуще мерою и подобием».

В благодарность угоднику Божию за благодатное посещение им столицы царь Иоанн Васильевич Грозный обновил оклад его образа, заменив прежний старый своим новым богатым, и, кроме того, приложены были к образу богатые шитые шелком, золотом, серебром и жемчугом пелены от царя и царицы Анастасии с детьми их. Украсив щедро образ, царь так же торжественно, как встретил, и отпустил его 25 августа 1556 года. «Сами царь и царица проводили его до Пречистые до Ям, и тут обедню слушали. А князь Юрий Васильевич провожал до Ростокина. И отпущен образ на Устюг». Отсюда же до самой Вятки по повелению царя сопровождали образ протопоп Московского Вознесенского монастыря Димитрий со священниками и диаконами. В Вятку из этого путешествия образ вернулся не ранее 1557 года. В течение этого времени посланное из Москвы духовенство снова было свидетелем множества чудес, совершенных святителем от его образа на всем пути его шествования.

По возвращении в Хлынов, образ продолжал творить множество исцелений на месте, в Вятском соборе, и во время путешествия его по Вятскому краю. Уцелевшие соборные записи этого времени содержат описание множества их, начиная с 1557 по 1711 год включительно, по нескольку чудес почти за каждый год. Исцеленные болезни были самые разнообразные: «расслабления в руках, ногах, во всем теле, головная боль, немота, слепота, беснование, корчи, икота, больше всего слепота. Они явлены были жителям самых разнообразных мест, можно сказать всего Велико-Пермского края: городов Хлынова, Слободского, Орлова, Котельнича, Шестакова, Устюга, Соликамска; ста нов: Березовского, Бобинского, Волковского, Спенцынского; приходов: Архангельского, Верхокамья, Великой Перми», и т. д. Спасал святитель разных людей по молитвам их: и старых, и молодых, и детей, и бедных, и богатых, и простых, и знатных, и иноков, и иереев, и клириков, и воевод, и бояр.

В 1711 году Чудотворец исцелил от болезни ног вятского воеводу, стольника царского величества Герасима Дмитриева Плещеева. В другом месте рукописи рассказывается о преподобном Трифоне Вятском следующее: «1563 г. марта в одиннадцатый день пришел в соборную церковь помолиться строитель Вятского Успенского монастыря, старец Трифон, три дня не видевший глазами. Он велел совершить молебен великому святителю и чудотворцу Николаю пред чудотворным его Великорецким образом. Когда совершили молебное пение, он в тот же час прозрел своими глазами. Впоследствии он был архимандритом той святой обители, пожил богоугодно и в старости маститой преставился в вечные обители». Всех исцелений, только за годы с 1557 по 1614, до второго путешествия в Москву, как было записано в рукописи, хранившейся при Вятском кафедральном соборе – сто сорок три.

Первый государь из дома Романовых, скоро после своего утверждения на Всероссийском престоле, в 1614 году, благодарный Господу и покровителям земли русской – угодникам Божиим за дивные пути промышления и помощь небесную при избрании его на царство, снова «восхоте со всежеланием… той пречестный образ великого чудотворца Николая в царствующем граде Москве видети, и чудотворному образу поклонитися, и молебная ему пения совершити». Снова должна была расставаться со своим сокровищем Вятская сторона. Как бы на прощанье перед вторичной временной разлукой святитель совершил следующее чудо. «В это время, повествует рукопись, некоторый человек, по имени Агафоник, Анисимов сын, шесть недель лежавший в расслаблении, услышал, что с чудотворным Великорецким образом святителя Николая отправляются с Вятки в Москву. Он велел родителям своим вести его в соборную церковь помолиться пред чудотворным образом, чтобы получить исцеление от своей болезни. Когда больного привели в соборную церковь св. Николая, он велел приложить себя к чудотворному его образу. Лишь только приложили его, он тотчас же получил исцеление». Пред «тьмочисленным народом» произошло это чудесное исцеление, и весь священный чин и все люди, мужи и жены с младенцами, возблагодарив Господа и Его чудотворца торжественным молебствием, отпустили образ в Москву в 1614 году. Снова началось торжественное шествие образа тем же путем, по рекам Каме и Волге, до столицы. Так как записи о чудесах образа этого времени уцелели, то мы узнаем теперь подробно о множестве исцелений от иконы святителя почти во всех лежащих на пути его селах и городах: Рыбной слободе, в Казани, в Чебоксарах, Василе и Нижнем Новгороде, пока не достигла она Москвы.

И на этот раз благочестивый город молебствовал святителю Николаю перед его цельбоносным образом. 23 ноября того же года он был радостно принят Москвой и только 5 мая следующего года отпущен ей. Снова была снята копия с него, и с новым украшением, даром царским, возвратился образ в Хлынов. Из своих царских сокровищ благочестивый государь велел устроить для него «крест златый со святыми мощами, да убрус низан жемчугом с дробницами». Этими царскими дарами и еще более обилием цельбоносной благодати, множеством чудес врачевания всяких недугов эти оба путешествия останутся навсегда памятны в истории дивного образа. Можно сказать, что одна капля, брызгавшая на больного с весла из-под лодки путешествовавшего образа, исцеляла верующего, – такова была сила благодати чудного образа и сила веры приходивших к нему.

На обратном пути были явлены чудеса в Чебоксарах, в Казани, в городе Лаишеве, селах на Омаре, в Полянах, в Уржумском карауле, и, наконец, 30 августа снова святая икона была встречена торжественно в Вятке. С этого времени чудотворный образ творил чудеса только на месте или во время своих посещений разных сторон обширного Вятского края. За этот период, от выхода из Вятки – в 1614 году до конца записи – в 1711 году, еще отмечено и описано более восьмидесяти таких чудотворений. Почти все они состояли в исцелении страждущих от их недугов. Однако, некоторые чудотворения красноречиво свидетельствуют нам, как святитель помогал православным поселенцам этого сурового края не только в болезнях их, но и в других бедах и опасностях. Так, в 1709 году, некоторый человек по имени Федор, родом из села Лальского, прийдя по обещанию в собор помолиться Чудотворцу, объявил протопопу Василию с братией следующее:

«Был он некогда с товарищем своим по торговым делам на океане. Во время плавания их поднялась сильная буря: карбас их понесло в открытое море и кругом заметало льдом, так что судно их готово было погрузиться. Тогда они со слезами начали умолять Господа Бога и Пресвятую Богородицу, и великого святителя Николая, и так призывали его на помощь себе: «о, великий святитель Николай Великорецкий! Избавь нас от потопления сего, подай нам, бедствующим рабам твоим, руку помощи». В тот же час явилась на льду расселина подле судна их и начала расширяться, как улица: и понесло их из пучины морской к островам. Так получили они спасение молитвами великого святителя Николая, Великорецкого чудотворца».