Текст книги "Святитель Николай Чудотворец"

В обители было два храма: во имя святителя Николая, построенный вместо древней, разобранной еще в конце царствования Петра Великого церкви святителя, и во имя Успения Божией Матери. Кроме того, при ней находилась часовня со входом с Никольской улицы. Здесь с давнего времени находился древний чудотворный образ святителя, привезенный со святой Афонской горы, вероятно, тем же архимандритом Пахомием. Существует предание, будто он был написан на той доске, на которой некогда было исполнено самим евангелистом Лукой изображение Божией Матери.

Нельзя не упомянуть о связи святителя Николая с еще одним московским храмом – во имя Христа Спасителя, воздвигнутый в память одной из славнейших страниц в нашей истории – Отечественной войны 1812 года, восстановленный после лет безбожия как символ возрождения России. Южный придел этого храма (на хорах) посвящен Ангелу Хранителю царственного основателя храма, тому же угоднику Божию, святителю Николаю. Шесть картин из настенной живописи придела представляют сцены из жизни святителя. Храм расписывался лучшими русскими художниками-академиками: Репиным, Маковским, Семирадским. Именно на восточной стороне придела изображены: «Посвящение святителя Николая в сан иерея» и «Тайное вспомоществование святителя Николая»; на западной стороне придела: «Избавление от бури», под нею «Избавление невинно осужденного от казни»; на северной стороне придела: «Преставление святителя Николая» и «Пере несение мощей святителя Николая из Мир Ликийских в Барград».

Молитвы русского народа Господу и ее заступникам перед Ним: Его Божьей Матери и Его святым угодникам, всегда, несомненно, во все времена спасали Русь. Снова и снова будем говорить о молитвах Руси святителю Николаю, о чудесах его помощи ей и о памятниках признательности ее своему покровителю за то время.

Глава 6
Помощь святителя Николая России в ее борьбе с литовцами и поляками

Новому Израилю, христианскому народу, Спасе, славнейша Моисеа показал еси Твоего святителя Николаа, от всех зол нас избавляюща.

Песнь 8-я канона святителю Николаю Чудотворцу, 9 мая

Вражда у Москвы с ее западными соседями началась не в годину междуцарствия, но гораздо ранее, еще в XIV веке, и возникла довольно естественно. Во время княжеских междоусобий и дробления русской земли варварскими набегами, опустошением и хищничеством монголов, поляки, литовцы, немцы и шведы, пользуясь бессилием русских князей, отторгли у них много исконных русских областей с православным русским населением. Отторгли они эти области, но не могли уничтожить прочных духовных и природных уз между ними и северо-восточными русскими областями. Под иноземным владычеством Запада русское население продолжало тяготеть к великим русским князьям, а эти, в борьбе с восточным врагом, в свою очередь не забывали о своем древнем похищенном наследии предков и, лишь только почувствовали большую свободу от татарского гнета, начали борьбу с Западом за возвращение его. Чем сильнее и независимее с Востока сознавали себя московские князья, тем упорнее было их наступление на Запад с притязаниями на древнее наследие предков. Никогда поэтому вражда Москвы с поляками, литовцами и шведами не достигала такой силы как во время знаменитого покорителя царства Казанского, Астраханского и Сибирского Ивана Грозного. Этому государю, естественно, хотелось так же объединить и усилить свое царство с запада, как он усилил его с востока. С другой стороны, так же естественно было, что истощенные в первую половину его царствования борьбою на востоке военные силы его более, чем когда-либо, терпели неудачи на западе в последние его годы. Воинственный Баторий еще тогда заставил испытать пограничные между Москвой и Польско-Литовским королевством русские области всех тех бедствий, которым скоро после Грозного государя суждено было обрушиться на всю русскую землю.

Предчувствуя эти тяжкие для западных окраин Московского государства времена, преподобный Корнилий, игумен Псково-Печерского мужского монастыря, окружил в 1565 году свою обитель каменной оградой и при этом, при входе в обитель, у самых святых ворот ее, соорудил храм во имя святителя Николая. Быть может, этим преподобный муж хотел показать, что он вручает охрану видимой обители защите невидимой помощи великого Угодника, тезоименитого победе. Если так, то скоро события наглядно доказали, что святой муж не ошибся в своей предусмотрительности и вере в Чудотворца. В 1581 году войска Батория осадили обитель с намерением принудить ее к сдаче; однако, не могли справиться с твердыней ее стен, после долгой и бесполезной для себя стоянки под ними, удалились.

Не в последний, однако, раз Псковскому краю и не одному ему была нужна тогда дивная помощь Чудотворца против западных врагов: скоро после того она снова потребовалась не только для него, но и для всей России. Ободренные предшествовавшими успехами, под покровительством особых исторических обстоятельств во внутренней жизни Руси: насильственного прекращения прямого царского рода – убийством невинного отрока-царевича Димитрия, народного нерасположения к Борису Годунову, виновнику этого преступления, разных физических бедствий – голода, мора, пожаров, усиливавших нависшее над Русью мрачное облако недавнего злодеяния – поляки пытались просто покорить себе Русь, подчинить ее себе насильственно. Это им не удавалось, и они более не надеялись достигнуть своего таким способом. Они замыслили достигнуть того же иначе, и с этою целью пытаются посадить на московский престол своего государя. Тень убиенного царевича, вопиявшая к небу об отмщении, послужила коварным полякам удобным орудием для осуществления их замыслов, и они, действительно, пользуясь услугами нескольких самозванцев, овладевают почти всем русским царством, и престолом, и столицей… Так, чаша гнева Божия была испита. Русь, возбуждаемая голосами верных сынов Церкви и отечества, мгновенно очнулась от своего усыпления и ослепления коварством врагов и покончила время междуцарствия приснопамятным событием единогласного народного избрания на царство новой отрасли царственного дома – Михаила Феодоровича Романова. Печальное то было время на Руси, одна из самых мрачных страниц во всей ее истории. Поляки и литовцы прошли ее со своими насилиями вдоль и поперек и проникали туда, куда татары не проникли за все время почти трехвекового своего владычества. За какие-нибудь десять лет междуцарствия поляки и литовцы наводнили всю Русь своими разбойническими воинскими шайками и так внедрились в нее, подобно какой-нибудь язве, что долго еще и после воцарения юного государя разные края русской земли изгоняли из себя этих хищников. Вот почему в самых разнообразных уголках нашего отечества осталась память о нашествии Литвы, о молитвах православных ко Господу и Его святым, о помощи и о дивных знамениях милости Чудотворца к русской земле в ее новом испытании.

Снова Псковская земля, как пограничная, подвергается нашествию этих хищников. Между прочим, опасность вражеского опустошения в 1606 году грозила и городу Торопцу. Летопись, однако, гласит, что предстательством святителя Николая и силою его чудотворного образа Угодника в местной приходской Николаевской церкви опасность была устранена.

Главной приманкой Литвы в это время был первопрестольный город и никакие другие города и окрестности не пострадали так от них в то лихолетье, как Москва и ее окрестности. Кто из русских людей не знает об осаде Троице-Сергиевой лавры литовцами в 1608(9) г. и о мужественном и успешном сопротивлении иноков врагам в течение полуторагодового времени? Только молитвы иноков ко Господу и Его святым угодникам дали обители силу выдержать все ужасы упорной осады и сослужить великую службу своему отечеству. По исконному обычаю с особенным усердием молитвы осажденных неслись и к древнему покровителю земли и веры русской, святителю Николаю и, как и всегда, и здесь он не оставил их неуслышанными. История записала нам следующее благодеяние Чудотворца обители в те тяжелые времена. От голода и истощения среди осажденных открылась сильная цинга, и началась большая смертность. Что было делать? Этот враг внутренний был опаснее внешнего и грозил обители беспомощностью в дальнейшем сопротивлении полякам. Тогда архимандрит и воевода решили обратиться с усердной мольбой о помощи к известному в бедах предстателю, Чудотворцу Мирликийскому, а 9 мая освятили придел имени Угодника в Успенском храме. С того же дня стала ослабевать в обители смертность, снова воскресла в осажденных бодрость, и помощь небесная явно помогала им.

Кроме этого придела, вечным памятником помощи Угодника Лавре остается еще образ его в главном Троицком соборе, пробитый неприятельским ядром. Ядро, пробив железные южные двери, ударилось в этот образ святителя и, пронизав доску его повыше плеча Угодника, исчезло за ним, не причинив больше никакого вреда. В советские годы он находился в Сергиево-Посадском историко-художественном музее.

Каждая година бедствий земли русской вызывала в народе все новые проявления усердия и благоговения к Чудотворцу, являлась годиной все новых милостей святителя православным и простирала славу Угодника все шире, все дальше во все пределы нашего отечества. Неистовства врагов, их грабежи, пожары и опустошения не только не уменьшили числа обителей и храмов Чудотворцу, напротив, умножили их. Новые чудеса, новое усердие и признательность к Угоднику Божию сооружали, как мы видели, новые престолы Вседержителю во имя Его милостивого Чудотворца, а прежние разрушенные, разграбленные, сожженные возобновлялись и воскресали еще в большей славе. Припомним историю Угрешской обители или Теребеньской пустыни. Временное запустение этих обителей не истощило чудной славы их живоносных источников, напротив, возбудило в них новое обилие чудес, и мы получаем от их чудотворных образов утешение в наших немощах доселе. Эти примеры неувядаемой славы и неистощимой милости Чудотворца той эпохи польского нашествия, однако, не последние, как и не первые. Нам известны еще следующие.

Во Владимирской епархии существовала Пищуговская Николаевская пустынь, а в ней явленная чудотворная икона святителя Мирликийского. О возникновении этой обители и прославлении ее образа сохранилось такое предание. До времени основания пустыни на месте ее, на берегу озера Пищугова, находилось село Никола-Лекадомы. Во время литовского разорения, когда шайки Лисовского шатались по этим окрестностям, они разграбили и сожгли и это селение с его церковью. Однако месту этому не суждено было заглохнуть. Скоро после того возникает здесь Никольская обитель. По преданию, это произошло еще в те же времена междуцарствия. При Михаиле Феодоровиче, в первые годы его царствования, здесь уже была деревянная церковь во имя Чудотворца с небольшим количеством братии. И церковь была построена, и братия сюда собралась по следующему случаю. В преждней сгоревшей церкви села Никола-Лекадомы находилась местночтимая чудотворная икона святителя Николая. После пожара она чудным образом сохранилась от огня и явилась невредимой на пустынном полуострове среди леса. Когда изумленные и обрадованные этим жители села Лекадомы с благоговением после того перенесли ее к себе, она невидимо скрылась от них и снова оказалась на том же месте в лесу, почти в непроходимой чаще, и так чудесно переносилась она от настойчиво желавших иметь ее у себя лекадомцев на место своего явления три раза. Тогда-то окрестные поселяне, уступая воле Угодника, построили на том месте храм во имя его.

Описываемым временем борьба с поляками, однако, не окончилась. Выгнанные русским народом в свои прежние пределы, бессильные в осуществлении своих замыслов, они, как бы в отместку, всю свою ненависть к русским, усилившуюся от новых неудач, обратили на православных подчиненных им малорусских, белорусских и литовских земель. Насильственно введенное соединение церкви Православной с Римскою в Бресте в 1596 году давало им в руки прекрасный повод для всяческого притеснения православных, не принимавших этой унии. Гонения на русских шли со стороны католиков и со стороны униатов, и лишали большинство русского народа, стойкого в православии, всех прав церковных и государственных. Православные не выносили этого ига и часто восставали против поляков под предводительством отважных казаков. Шляхта платила в ответ русским еще большими жестокостями и притеснениями и вызывала ими новые восстания казаков. Так дело продолжалось до половины XVII века, когда, по предложению Богдана Хмельницкого, лучшая часть русских земель, степная Украина, ушла из-под власти Польши под власть московского государя, царя Алексея Михайловича. Это было в 1654 году. Польша, конечно, не могла равнодушно отнестись к этому желанию малорусского народа и вступила в новую борьбу с Московским государством. Война эта кончилась для нее еще более печально: кроме Малороссии с Киевом она лишилась и Белоруссии, и, таким образом, должна была примириться с новым порядком вещей. С этих пор исчезло навсегда угрожающее значение поляков для Московского государства. В оставшихся еще под их властью землях они усиливали гонения на православных еще больше, но в ответ на это со стороны Москвы начинается вместо всего другого мирное, но чрезвычайно могущественное влияние Руси на Польшу. Оно окончилось почти беспрекословным разделением Польского королевства при Екатерине Великой и возвращением Руси почти всех ее древних владений.

К периоду последних вооруженных столкновений Московского государства с поляками в царствование Алексея Михайловича, судя по сохранившимся местным записям, относится явление новых знамений покровительства святителя православным от его явленных чудотворных икон в селах Паниковец Орловской епархии и Темирево Тамбовской епархии.

Первый образ прославился своим дивным явлением в очень давнее время, когда еще не существовало села Паниковец, а на его месте был только хутор одного боярина-воеводы. Уже только образ почитался явленным и стоял в небольшой часовне недалеко от дома боярина. Неизвестно, когда и как совершилось это первое явление образа и кто построил для него часовню. Древняя запись об этом первом явлении исчезла во время пожара в доме одного из прежних священников. Скоро, однако, святителю Божию угодно было ознаменовать это место и прославить свой образ новыми чудесами в связи с новыми судьбами, постигшими этот край. Однажды – неизвестно в какой из многих периодов схваток местного украинского населения с поляками – эти враги напали на хутор, разграбили его, и самого владельца его, боярина, отвели к себе в плен, в Киев. На месте опустошения совершенно случайно остались всего только два человека из бывшей прислуги боярина: слепой скотник и его жена. Скотник во время грабежа пас скот, гоняя его по обгороженным с боков и запертым в концах тропинкам в соседнем лесу, и был не замечен здесь поляками; сюда же успела скрыться и его жена. Во время этого разрушения была сожжена и часовенька с образом святителя. Образ, однако, остался цел. Доска образа была широкая – святотатцы поляки захватили его с собой и кощунственно пользовались иконой во время своего пути вместо стола. Затем на время мы не имеем никаких сведений ни о судьбе боярина, ни о судьбе чудотворной иконы. Однако, только на время, не навсегда. Утомившись долгой и крайне печальной для обеих сторон борьбой, поляки и русские наконец заключили между собой мир. Тогда и пленный боярин, целый и невредимый, снова получил свободу. Первым желанием его было возвратиться скорее на родину; прежде, однако, выступления в путь он решил помолиться Богу в церкви – поблагодарить Его за свое освобождение. С этой целью, минуя, как православный, множество католических и униатских церквей Киева, воевода зашел в Николаевский православный монастырь. Каково же было его удивление, когда по входе ему бросился в глаза его образ святителя, бывший у него на хуторе. Пораженный этой неожиданной встречей образа воевода пал пред ним с умиленной и трепетной молитвой угоднику Божию. Затем он поспешил узнать от архимандрита обители, откуда явилась у них эта драгоценная для него икона. Настоятель объяснил ему все очень просто. Один рыбак заметил ее плывущей по Днепру, куда, очевидно, поляки бросили ее, когда она оказалась им ненужной, поймал ее и, так как она оказалась православной, то он и доставил ее в обитель. Радости боярина от этой находки не было конца. В ответ настоятелю он рассказал ему первоначальную историю иконы и просил его усердно возвратить ему его драгоценность, на что отец архимандрит, пораженный его доводами, не мог не согласиться. И так пленный, но освободившийся боярин с похищенной, но чудесно обретенной святыней направился к себе на родину.

Благополучно под кровом Угодника он окончил почти весь свой путь и был уже в двух верстах от места своего хутора, в логу, так называемом Киселевом. Здесь, в конце пути, так как было уже очень поздно, воевода решил остановиться и переночевать, чтобы явиться на хутор утром, но тут, в эту последнюю ночь, образ угодника Божия снова исчез. Напрасно утром искал его боярин в окружающей местности, образа нигде не находилось. Огорченный боярин не знал что делать: идти ли искать образ назад или справиться о нем прежде дома – наконец выбрал последнее и прибыл в имение. С радостью встретила скотница своего возвратившегося господина: она была дома одна, скотник по-прежнему днем смотрел за скотом в лесу. Утомленный долгим предшествовавшим путем, беспокойством об иконе и розысками ее, воевода по возвращении прилег отдохнуть. Тем временем явился и слепой скотник и обрадовался, когда узнал о возвращении боярина. Между прочим, он заметил, что у него в этот день почему-то особенно болят его слепые глаза. Жена по обыкновению послала его умыться в недалеком колодце, куда он, послушавшись ее, и отправился и начал здесь протирать водой свои болевшие глаза. Но что же теперь случилось с ним при этом? Глаза его вдруг перестали болеть и, потеряв слепоту, начали видеть, а первое, что он увидел, был образ Чудотворца на дубу близ колодца. Бывший слепец тотчас понял, кому он обязан своим исцелением, и с восторгом и хвалой святителю побежал домой объявить всем о своем исцелении и о явлении чудотворной иконы. Немедленно вставший боярин, повидавшись с исцеленным, спешит к указанному месту и снова находит здесь свой образ. С благоговением он приблизился к иконе святителя, чтобы взять ее с дерева и поставить в доме или другом назначенном для нее месте, но случилось новое чудо. Невидимая сила как бы пригвоздила образ к дереву и мешала снять его. Благочестивый воевода увидел в этом непостижимом проявлении чудной силы образа указание на свое недостоинство и для принятия образа с дерева послал в ближайший Брянский Петропавловский (тогда мужской, теперь женский) монастырь за архимандритом, и им-то, после молебна святителю, образ был снят с дерева. Затем по просьбе воеводы тот же архимандрит исхлопотал из Москвы храмозданную грамоту, заложен был храм во имя святителя и в нем поставлен чудотворный образ. Скоро слава о всех этих чудесных знамениях от образа разнеслась по всей окрестности и потекли к нему верующие богомольцы со всех сторон, стекались и прибегали к нему со своими особенными нуждами и молитвами в небольшую местную деревянную церковь, где в иконостасе у правого клироса в стене был помещен он. От образа верующие ходили к целебному источнику – месту исцеления слепого скотника и явления ему образа. В день 9 мая сюда при большом стечении богомольцев совершался торжественный крестный ход из церкви. Большое также стечение народа и празднество в честь святителя бывало и в день Святого Духа, это уже в память первого явления образа, по преданию бывшего в этот день. По преданию же указывалось и чествовалось и место этого первого явления его, небольшой холм в расстоянии версты от церкви, заросший березой и дубом, и тоже с неиссякаемым источником чистейшей воды. Такова история этого образа.

Исполнен он был на большой липовой доске. Святитель на нем был изображен во весь рост, по подобию образа Можайского, с мечом в правой и храмом в левой руке. Вокруг него в двадцати двух клеймах были представлены деяния его. Судя по надписи с лицевой стороны иконы, у ног святителя, на правой стороне: «Сей святый образ починиван в 741 г.» (следует имя московского мастера), живопись иконы не первоначальная, но неизвестно, насколько измененная. Изображение самого Угодника покрывала сверху вызлащенная серебряная, а деяния – вызлащенная медная риза.

Переходим теперь к описанию образа святителя Темиревского. Он тоже больших размеров, как и Паниковцовский, писан старинной кистью по резьбе из дерева, находился в большом киоте церкви села Теми рева. Привезен он был сюда из Литвы в царствование Алексея Михайловича помещиком Мамеевым по следующему случаю. На войне с литовцами Мамеев однажды был разбит и принужден со своим отрядом спасаться бегством. Отступать, однако, было очень трудно, потому что на каждом шагу ему преграждали путь болота и топи, а враги, между тем, гнались по пятам. В таком-то положении, среди болот и трясин, помещик Мамеев вдруг находит эту икону святителя Николая. При виде ее он тотчас вспомнил о силе и милосердии Чудотворца и с верою обратился к нему со слезной мольбой о помощи, обещаясь клятвенно в случае своего спасения перенести этот его образ отсюда в храм с подобающей ему честью. Молитва воина была услышана Угодником: он спасся, но забыл о своем обете. Угодник скоро напомнил ему о его неисполненном долге: благополучно Мамеев возвратился домой, но по возвращении вдруг заболел. Тогда-то он вспомнил о своем грехе и снова обратился к святителю с мольбою о прощении и исцелении и с вторичным обещанием сдержать свою клятву. Снова Чудотворец услышал Мамеева и исцелил его, и тот теперь уже немедленно перенес образ в настоящую церковь. С того времени славный образ прославился многими чудесами и со всех окрестностей привлекал к себе молящихся, особенно в дни чествования памяти святителя.

Много еще можно привести рассказов о бедствиях русской земли в ее вековой борьбе с поляками и о дивной помощи ей от исконного ее покровителя, святителя Николая. Мало ли еще мест можно было указать, ознаменованных таковой его дивной помощью, и славных преданий о ней? К сожалению, дошло до нас только немногое, хотя и этого немногого достаточно для доказательства явного заступничества и попечения угодника Божия о нашем отечестве и для укрепления надежды и веры русского народа в небесное его предстательство.

Вот, например, село Свидовцы, Черниговской (сейчас – Нежинской) епархии. В нескольких километрах от него, при самом истоке реки Супоя, издавна стояла часовня с иконой святителя Николая внутри нее и колодцем, над которым прежде возвышался крест. Происхождение почитания этой местности и ее название «Побиванка» местным преданием объясняет так. Когда еще малороссы воевали с поляками и татарами, однажды эти враги вместе налетели на местных оседлых казаков, ворвались в село Свидовец и начали все жечь и грабить. Услышал об их беде гетман Цуюра и внезапно прилетел к ним со своими казаками. Свежие казацкие силы скоро выгнали ляхов и татар из села и схватились с ними врукопашную за окопами местечка у самых истоков Супоя. Произошла страшная резня, враги были окончательно поражены: целые кучи их тел остались на месте и только немногие спаслись. Местные селяне приписывали эту внезапную помощь в беде и победу святителю Николаю, и в память этого события положили увековечить свою благодарность к нему учреждением крестных ходов, а само место красноречиво говорило о своем прошлом своим названием «Побиванка».

Живым памятником истории Православия в Западном крае является церковь в честь перенесения мощей святителя Николая в городе Вильнюсе. Основанная не позже княжения Гедимина (1315–1340), она – первая по времени христианская церковь и первый православный храм в этом городе. Сначала деревянная, она потом была перестроена знаменитым борцом Православия К. И. Острожским в каменную. В 1609 году ее отняли у православных униаты. Возобновленная ими после пожара в 1748 году, она затем всячески была стеснена и унижена врагами Православия, особенно после воссоединения униатов с православными в 1839 году. В таком состоянии она оставалась до 1863 году. В этом и следующем годах она почти вновь сооружена была на деньги, собранные верноподданными русской державы для по строения храма имени Архистратига Михаила, на вечную память о тезоименитстве героя усмирения последнего польского мятежа в 1863 году, М. Н. Муравьева. Граф, смиренно отклонив от себя эту необычайную почесть, предложил вместо того направить общерусскую признательность к тому, в ком он видел главный источник своего успеха – к исконному предстателю нашему, угоднику Божию святому Николаю, на восстановление, расширение и украшение униженной его церкви. По желанию жертвователей при храме все же устроена была часовня Архистратигу небесных воинств.

Так, с помощью Божией и предстательством святителя Русь победоносно вышла из страшного испытания и вековой борьбы с опаснейшим своим врагом.