Текст книги "Святитель Николай Чудотворец"

Глава 2
Благодеяния святителя Николая земле Русской в период междоусобий в домонгольский период и во время татаро-монгольского нашествия

Не веси ли, яко Бог русский дивна чудеса творит, не только Сам, но и святыми Его? Аще бо беда бывает от нас на них, то глаголют: за грехи наша Бог не помогает нам: аще бы помог Той, един бы нас не остался.

«Чудо о половчине» в «Житии и сказании о чудесах св. Николая», «Пролог»

Переходим теперь к повествованию о том, как сохранялась память чудотворца Николая, святителя Мирликийского, в древнейших родах православных вслед за первыми веками христианства в России. То были славные века русской старины, века равноапостольного князя Владимира, Ярослава Мудрого и Владимира Мономаха благородного. Эти великие мужи умели управлять русской землей, умиротворять ее и ограждать от врагов. Но после них начались тяжелые времена для Руси. Русь сама сгубила себя. Раздробилась она, это стройное целое, наследие великих предков-князей, между их многочисленными князьями-потомками, и исчезли в ней строй и порядок. Начались раздоры и междоусобия у правителей русской земли, не было у нее властного и опытного кормчего, и, терзаемая их внутренними несогласиями и войнами, теряла она свои силы и изнемогала от своих внутренних недугов. Пользуясь этим, чаще стали брать перевес над разъединенными дружинами русских князей половецкие орды. Опустошительные набеги их напоминали князьям о гибельности их вражды для земли русской, но они всетаки продолжали свои междоусобия. Тогда Бог вложил грозный бич Свой в руки монголов, и послал на князей свирепые и несметные татарские орды. Надолго наложили они на Русь цепи рабского ига и опустили ее в горнило всевозможных страданий. «За грехи наши Бог наказывает нас врагами», – говорила в подобных случаях Русь, и тотчас, вслед за бедствием, обращалась внутрь себя, испытывала себя и очищала от внутренних недугов. И теперь нужно было каяться, терпеть и надеяться.

Благочестивые предания в назидание нам и для славы Чудотворца рассказывают о многих милостях его к русским людям в эту тяжелую годину.

Первое из них было еще во времена борьбы Руси с половцами, первыми врагами ее. Есть в Киеве на Подоле до сих пор небольшая каменная церковь, называемая «Николая Доброго» (сейчас она принадлежит униатам). Одни говорят, что она называется так потому, что с давнего времени при ней существовала обширная странноприимница. Может быть, и так. Но есть другое объяснение этого названия – из древних преданий. По старинным киевским сказаниям храм здесь существовал еще до нашествия татар. Сюда-то еще в то отдаленное время один благочестивый киевлянин, по имени Добрык, имевший великую веру и любовь к святителю Николаю, привел однажды своего пленника-половца к образу святителя. Половец был в плену у Добрыка уже целый год. Теперь Добрык предложил ему отпустить его на свободу, если только он заплатит за себя выкуп. Так как половец не имел ничего, что за себя дать, а обещал прислать выкуп по возвращении домой, то Добрык здесь пред образом предложил ему отдать себя на поруки архиерею Христову Николаю. Половец с радостью принял это поручительство святителя и поклялся в этой церкви пред образом его, что все обещанное исполнит. Тогда Добрык, положившись на святителя Николая, снабдил пленного на дорогу одеждой, оружием, посадил его на коня и отпустил. Пред отъездом половца он еще в последний раз напомнил ему об обещании и поручителе, а половец опять сказал, что все исполнит. В сердце своем, однако, язычник затаил другое. Еще в церкви пред образом Чудотворца он решил про себя, что ничего не сделает, потому что не верит в силу русского Бога и святых Его. Он смеялся в душе над своим господином и над святым Николаем, рассуждая про себя: «Нет ума в этом русине: отдал меня на поруки образу какого-то Николая!.. Что этот Николай может мне сделать? Сейчас в церкви я смотрю на него, а выйду из города, и ни он меня больше не увидит, ни я его. Не принесу я ему выкупа и не боюсь я его поручительства». Так и уехал с этими мыслями неверный в свою землю Половецкую.

Святитель, однако, вскоре по возвращении половца в свою землю явился ему и напомнил о его обещании. «Не я ли поручился за тебя, – говорил святитель, – что ты принесешь выкуп? Чего же ты медлишь? Говорю тебе: иди в Россию и отдай выкуп, если не хочешь, чтобы я навел на тебя какую-нибудь беду». Половец подивился этому видению, но не придал ему большой важности и скоро совсем забыл о нем. Несколько дней спустя, когда он сел на коня и отправился в поле, святитель явился ему во второй раз. Теперь угодник Божий сбросил его с коня и начал потрясать им, грозно говоря: «Не велел ли я тебе: поезжай в Россию и отдай за себя выкуп боголюбивому мужу, а ты забыл мои слова? Опять говорю тебе: пожалей сам себя, отдай выкуп; если же опять забудешь, увидишь, что будет тебе от меня».

Напуганный случившимся и этой угрозой Чудотворца половец возвратился домой уже с твердым намерением отослать выкуп. Но за своей нечестивой жизнью он опять перестал думать о своем обете и снова решил, что это прошло, и ничего больше ему не будет. После этого собрались однажды вместе по какому-то случаю многие половецкие князья. Приехал в их собрание также и этот половец. И вот здесь, когда он был на коне среди своей дружины, на глазах всех к общему удивлению вдруг какая-то невидимая сила сбросила его с коня и начала невыносимо его корчить. «Не приказал ли я тебе, – снова внушал Чудотворец неверному, – отнести выкуп, чтобы не было тебе хуже? Тот христианин с теплой верой обратился ко мне и возложил на меня всю надежду свою, а ты, безумный варвар, возгордился и не побоялся суда Божия?» Страшно было видеть мучения половца: его то било головой, то поднимало с земли и ударяло о землю, то сводило голову его с ногами, и при этом невидимо, как бы палками, била его сила Божия. В ужасе все окружавшие его разбежались, и он остался один, бездыханный, пока узнавшие о случившемся родные не взяли его домой. Долго после того он не вставал с постели и не мог ничего говорить. Наконец однажды он опомнился, как будто от сна, и почувствовал себя укрепившимся. Тогда он рассказал родным своим все, что с ним было, по порядку: о поручительстве, о явлениях Чудотворца и о наказании. Ужаснулись все родные; они не знали ничего этого, и теперь с гневом ответили ему: «Кто же еще может быть так безумен, как ты? Видел первое и второе явление, и не побоялся! Не без ума же ты был отдан Богу русскому на поруки». – «Не самому Богу, а святому Его Николаю», – заметил половчин. «А это кому, если не Богу? – ответили родные. – Или ты не знаешь, что Бог русский дивные чудеса творит не только Сам, но и чрез святых Своих? Когда русским бывает какая-нибудь беда от нас, то они говорят: «За грехи наши Бог не помогает нам; а если бы Он помог, то не осталось бы ни одного из них». Вот ты, безумец, не побоялся живого Бога, что же ты приобрел себе этим?! Если и теперь не пойдешь в Россию и не отдашь за себя выкупа, то уходи от нас и погибай один, чтобы не быть наказанными вместе с тобой и нам!» Но теперь не нужно было побуждать половца. Не медля ни минуты, велел он кроме долга своего господину отделить еще часть своих громадных стад в дар святителю Николаю, и с этим выкупом и даром сам отправился в Киев. Прибыв туда, половец прежде всего направился к указанной церкви, где отдан был на поруки святителю Николаю. Далеко от нее слез он с коня и пошел к ней пешком, гоня пред собой стадо и молясь Чудотворцу. «Не мучь меня, господин мой! – умолял он святителя, – солгал я пред тобой. Вот весь выкуп, обещанный мной, а это тебе дар: хотел я солгать, но худо мне от того вышло». Потом он направился к прежнему своему господину и вручил ему выкуп, рассказав при этом обо всем, что ему было от святителя. Душой киевлянина, услышавшего этот рассказ из уст варвара, овладел священный ужас. Немедленно же Добрык поспешил в церковь Чудотворца и пред образом его восхвалил и возблагодарил его со слезами. Затем он сообщил всем в городе о чуде святителя, устроил благодарственное и хвалебное празднество Чудотворцу, и прославили вместе с ним все русские люди Бога, дивного во святых Своих. Отсюда, по преданию, в память Добрыка или в память доброты к нему святителя, до сих пор храм Чудотворца «на потоке, под горою» называется церковью «Николы Доброго».

В этой церкви святителя Николая долгое время находилась древняя чудотворная икона святителя, пред которой, по преданию, клялся половец Добрыку. По другому преданию, настоящая древнейшая чудотворная икона святителя Николая с надписью: «Пред сей иконой клялся в Киеве половчин об отдаче выкупа за освобождение из плена» хранилась в Новосильском Свято-Духовом мужском монастыре (Орловская область). Сейчас ее местонахождение неизвестно.

Таково древнейшее чудо покровительства святителя людям русским в их столкновениях со своими врагами. Оно показывает нам, что спасла бы десница Божия и помощь угодников Божиих Русь от всех врагов ее, если бы все люди русские имели такую же искреннюю веру в Господа и заступничество святых Его, как этот Добрык, и если бы они также были благочестивы и также милостиво относились бы друг к другу, как этот киевлянин к врагу своему половцу. Однако, видно, не было более на Руси истинного благочестия, потому что насилия, коварство, братоубийство чем далее, тем более усиливались между князьями и населением различных областей ее.

Прошло еще некоторое время, и на Русь вторгся Батый со своими свирепыми полчищами, и вкусила наша земля полной чаши бедствий. Чтобы эта чаша бедствий русского народа не переполнилась и не привела его к отчаянию и гибели, Господу угодно было приготовить к этому времени для Руси новое утешение от того же святителя, скорого в бедах помощника, чудотворца Николая. И вот, по повелению Угодника, в 1225 году пресвитер Евстафий из Корсуня приносит в город Зарайск в область Рязанскую образ святителя.

В ужасе от злодейств свирепых язычников (Рязань была полностью разрушена) с особенной верой и усердием обратились тогда православные к святителю Николаю и падали с сокрушенным сердцем пред его чудотворным образом в надежде и поиске облегчения и утешения в молитве Угоднику. «И прощи бывали великия, (и) исцелены (были многие) от святого Николы чудотворца», – гласит древняя запись рязанская о бедствиях Батыева нашествия, т. е. в ответ на стоны, раскаяние и молитвы русского народа великий Чудотворец явил ему много знамений Божия прощения и милосердия посредством дивных исцелений от своего образа, и так утешил и ободрил многих в скорбях.

Вся история этого чудотворного образа передается в особом древнем сказании. С небольшими разностями в заглавии и в содержании сказание это дошло до нас во многих списках. Кем оно составлено и откуда заимствовано рукописями, неизвестно. Во всяком случае, оно очень древнее и, хотя составлено, несомненно, позднее передаваемых им событий, предание, однако, содержит гораздо древнейшее, современное или очень близкое к событиям, потому что многие следы их сохранились в Зарайске, как увидим ниже, до сих пор. Вот что передает нам это сказание.

Раньше, до 1225 года, этот образ святителя Николая Чудотворца находился в греческих владениях, в городе Корсуне, в церкви во имя святого апостола Иакова, брата Иоанна Богослова, той самой, в которой принял святое крещение равноапостольный князь Владимир.

В 1225 году 29 июля, в день памяти мученика Каллиника, при великом князе Георгии Игоревиче Рязанском, этот чудотворный об раз Евстафием, пресвитером названной церкви апостола Иакова, принесен был из города Корсуня в русскую землю, в пределы Рязанские, в область благоверного князя Феодора Георгиевича Рязанского при следующих чудесных обстоятельствах. В 1224 году в видении во сне явился этому Евстафию великий архиерей Николай и велел ему взять его чудотворный образ Корсунский и идти с ним в землю Русскую, в область Рязанскую, «потому что, – сказал святитель, – там я хочу пребывать этим моим образом и чудеса творить, и прославить то место». Вместе с собой святитель велел Евстафию взять и свою жену Феодосию с сыном Евстафием. Проснувшись, Евстафий дивился этому чудному видению, но потом забыл о нем. Через некоторое время святитель вновь явился ему и сказал то же самое. Евстафий пришел в великий страх и начал размышлять про себя, обращаясь мыслями к Угоднику: «Как он, великий святитель, велит идти мне, когда я совсем не знаю дороги, и никогда не слышал о земле Рязанской и о том, в какой стороне она лежит: на востоке ли, на западе, на севере или на юге?» И опять забыл Евстафий приказание Чудотворца. Еще в третий раз является пресвитеру Чудотворец и немедленно повелевает идти в Рязанскую землю на восток, обещая показывать ему путь. В трепете проснулся Евстафий после этого видения, недоумевая: «Что же из этого будет?» Потом начал думать и печалиться о том, как ему расставаться со своим отечеством, со своим родным городом, прекрасным Корсунем, и идти в далекую и неизвестную землю, и снова не захотел идти. Тогда постигла его головная боль, от которой он ослеп, и на очах его сделалась как бы чешуя. Теперь только Евстафий пал перед образом Чудотворца с слезной молитвой и раскаянием. «Как ты хочешь, так пусть и будет, – говорил Евстафий, – не буду больше преступать повелений твоих!» После такого обещания тотчас же он выздоровел и начал видеть, как всегда.

Решив немедленно отправиться в Рязанскую землю, указанную ему Чудотворцем, Евстафий сначала избрал себе путь к ней на восток, через землю неверных половцев. «Бог и великий чудотворец Николай сохранят меня в путешествии от этих врагов», – рассуждал он про себя. Но святитель снова явился ему и велел не ходить этим путем, а направляться к устью Днепра, оттуда в море Понтийское и в море Варяжское, к областям немецким; через них по суше в великую Россию, до Великого Новгорода, и уже отсюда до земли Рязанской. Ободренный этим видением, взял пресвитер с благоговением честный образ святителя и вместе с женой своей Феодосией, сыном Евстафием и одним из клириков оставил Корсунь. Благополучно дошел он до устья Днепра, оттуда до моря Понтийского, оно же зовется Русское, и здесь сел в корабль и поплыл понтийским морем в море Варяжское, Варяжским же морем до немецкой земли, пока не достиг города, называемого Киевом. Отсюда, побыв здесь немного, пройдя по суше немецкую землю, Богом ведомый, пресвитер Евстафий прибыл, наконец, в землю русскую, в Великий Новгород, при великом князе Ярославе Всеволодовиче и сыне его благоверном князе Александре Невском. Во время этого путешествия образ святителя везде являл великое множество чудес от себя. Здесь же, в Великом Новгороде, великий Чудотворец явил новое чудо над семьей самого Евстафия.

Жене его, Феодосии, так сильно полюбился Великий Новгород, что она не захотела идти дальше с мужем, задумала навсегда остаться здесь и скрылась от мужа. Но Чудотворец жестоко наказал непослушную жену. С ней сделалось полное расслабление членов и она долго лежала в чужом городе среди чужих людей как мертвая, пока некоторые не донесли мужу о том, где она и что с ней. В слезах припал Евстафий к чудотворному образу с молитвой святителю и, по молитве его, Чудотворец послал исцеление Феодосии. Она снова сделалась здоровой, как будто никогда и не болела. После этого уже без затруднения Евстафий продолжал свой путь в Рязанскую землю и скоро достиг ее.

Тут снова начал Евстафий размышлять про себя. «Вот земля Рязанская, – думал он, – где мне можно будет найти покой и куда я приклоню голову свою? Имею ведь я с собой жену и сына, и клирика, а край этот для меня чужой и люди его незнакомые». Забыл он о многих прежних благодеяниях святителя от славного образа; но не забыл великий Угодник о нем. В то же время является Чудотворец во сне великому князю Феодору Георгиевичу Рязанскому и уведомляет его о приходе в его землю славного образа из Корсуня. «Иди, княже, – говорит ему святитель, – навстречу моему чудотворному образу Корсунскому. Я хочу здесь пребывать этим моим образом и творить чудеса, и прославить место это. А о тебе, князь, умолю всемилостивого и человеколюбивого Христа Бога нашего, чтобы Он даровал тебе и жене твоей, и сыну твоему неувядаемые венцы в царствии Своем Небесном». От этих слов князь Феодор проснулся. Он был испуган и устрашен этим видением, но никому ничего не сказал о нем. Потом он начал думать про себя: «Что это сказал великий святитель Николай, – что он умолит всемилостивого и человеколюбивого Бога о том, чтобы Он даровал ему венец в царствии Своем, также и жене его, и сыну, а он еще и не женат, и нет у него сына!..»

Однако великий князь повиновался приказанию святителя и вышел из города со всем священным собором навстречу его чудотворному образу. Действительно, еще издалека на пути увидел он чудотворную икону на руках пресвитера Евстафия. Она сияла неизреченным светом и блистала лучами, как бы от солнца. С великим благоговением и радостью принял ее князь от Евстафия и с торжеством принес в свой город, тогда называвшийся Красный. Тотчас же много чудес и исцелений начало совершаться от дивного образа.

Вслед за тем благоверный князь Феодор посылает вестника в Рязань к отцу своему, великому князю Георгию Игоревичу, с письменным уведомлением о чудесном пришествии образа. Тогда великий князь вместе с епископом своим Ефросином Святогорцем также пришли в город Красный и припали к нему на коленях со слезами радости и умиления. Услышав о его дивных чудесах, великий князь Георгий Игоревич велел построить храм во имя святителя Николая в городе Красном и, когда в скором времени храм был готов и епископ Ефросин освятил его, здесь с великой честью был поставлен славный образ святителя – Корсунский.

Скоро после того благоверный князь Феодор Георгиевич взял себе жену из царского рода, по имени Евпраксию, прекрасную и богобоязненную, и сочетался законным браком. Она родила ему сына, и они дали ему имя Иоанн, в честь Постника Иоанна. Так исполнилось одно предсказание великого святителя Николая Чудотворца и кончается первая часть этого древнего сказания о чудотворном образе.

Во второй части описывается исполнение второй половины предсказания Чудотворца о судьбе благоверного князя Феодора Георгиевича, после встречи им образа святителя, и о судьбе его жены и сына. Это произошло во время первого нашествия Батыева, по словам сказателя, таким образом.

«В лето 6745 (1237), в двенадцатый год по приходе из Корсуни чудотворного образа, попущением Божиим, за грехи наши, пришел безбожный царь Батый в русскую землю с множеством татарского войска, стал на реке Воронеже и послал в Рязань к великому князю Георгию Игоревичу Рязанскому наглых послов, с требованием десятины во всем – в князьях, в людях и в конях. Устрашенный великий князь отправил к Батыю сына своего Феодора Георгиевича и других князей с дарами и с великими просьбами о том, чтобы он не воевал Рязанской земли. Лукавый же и жестокосердый, безбожный Батый, приняв дары, исполнился наглого высокомерия от этой просьбы не воевать Рязанской земли и начал тешиться над рязанскими князьями и просить у них себе их сестер и дочерей на поругание. Услышав от одного изменника, рязанского вельможи, что князь Феодор имеет молодую прекрасную жену, он обратился к нему со словами: «Позволь мне, князь, насладиться красотой жены твоей». Не вытерпел князь и ответил Батыю с презрительным смехом: «Не хорошо нам, христианам, приводить к тебе, нечестивому и безбожному царю, жен своих. Одолеешь, тогда и будешь владеть и женами нашими, и нами». Рассвирепел Батый от такого ответа благоверного князя и тотчас велел убить его, а тело его бросить зверям и птицам на растерзание; умертвил также и других посланных князей. Горько плакал один из проводников князя, по имени Апаница, над безжизненным телом своего государя и, видя его никем не охраняемым, взял и скрыл его на некоторое время, а сам поспешил к благоверной княгине Евпраксии и известил ее о смерти ее князя от Батыя. Благоверная княгиня, находившаяся в то время в высоком тереме своем, с ребенком на руках, поражена была этой вестью и от невыносимой печали бросилась тотчас с высокого своего терема вниз на землю вместе с сыном своим и с ним «заразилась» (убилась) до смерти. С того времени, по рассказу стариков, город, в котором это случилось, и назвался Заразском.

Через некоторое время великий князь Игорь Игоревич отправился на реку Воронеж, где был умерщвлен блаженный князь Феодор Георгиевич Рязанский. Взяв тело его, он долго плакал над ним и принес его в область его к великому чудотворцу Николе Корсунскому, и положил его вместе с телами благоверной княгини Евпраксии и сына их Ивана у великого Чудотворца в городе Заразске, где мы и до сего времени видим над ними три креста каменных, стоящие при церкви Предтечи Христова Иоанна. От этого события Чудотворец Корсунский и прозвался Заразским, потому что здесь блаженная княгиня Евпраксия с сыном своим князем Иоанном сама себя заразила».

Таковы первые события явления и славы чудотворного образа святителя Зарайского.

Наконец, третья часть сказания предает нам еще об одном кратковременном, но также чудесном периоде в истории образа: от временного перенесения его в город Коломну до возвращения его в город Зарайск.

«В лето 7021 (1513), повествует сказание, когда крымские татары сделали нашествие на рязанские земли, взяли зарайские священники чудотворный образ святителя Николая и ушли с ним от врагов в Коломну. С подобающей честью принял чудотворный образ епископ Коломенский Митрофан, со всем городом вышел ему навстречу и поставил его в церкви Петра Чудотворца, где великий святитель показал великую свою милость городу, исцелил многих недужных и явил много других славных чудес своих. Тогда епископ Митрофан послал известие о пришествии чудотворной иконы великому князю Василию Ивановичу Московскому с описанием всех дивных знамений от этого славного образа св. Николая Зарайского. С радостью прочитал это послание великий князь Василий Иванович и тотчас велел богомольцу своему, епископу Митрофану, воздвигнуть на площади Коломны каменную церковь во имя Чудотворца Зарайского и поставить в ней чудотворный образ, с него же сделав список, послать в Зарайск. Получив это повеление, епископ Митрофан созвал многих каменщиков и поручил им построить церковь во имя Чудотворца, и создали они ее в один год. Освятив ее и поставив в ней чудотворный образ, епископ велел служить в ней двум священникам и диакону, а других двух священников и диакона послал на Рязань, в город Заразск, со списком образа, в прежний храм. И священники Заразские, зная волю великого князя, взяли этот список и поставили его у старого престола. И так служили священники в Коломне у чудотворного образа два года и пятнадцать недель. Между тем, ненавистник рода человеческого, дьявол, отравил сердце одного серебряника, по имени Козлока, вложив ему мысль обокрасть церковь чудотворца Николая Заразского, и вот пришел он однажды ночю и содрал весь оклад с чудотворного образа. Узнав об этом, епископ Митрофан и весь народ опечалились, и недоумевали все: «Какой бесстрашный злодей явился, – говорили они, – и как он осмелился протянуть руку свою к чудотворному образу? Как не иссохла рука его, и как не расслабели телесные его члены?» После того в течение пяти недель о прикладе чудотворного образа не было никаких известий. Но спустя это время явился великий чудотворец Николай одному благочестивому мужу, по имени Созонту, по прозванию Киселеву, лежавшему в постели восемь лет и не могшему владеть ни руками, ни ногами и сгибать ни одного сустава, и велел ему святитель идти к епископу Митрофану и сообщить ему о прикладе чудотворного образа его. Его похитил Козлок, серебряных дел мастер, дом которого за рекой Коломной за прудом. Там, говорил святитель, Козлок и спрятал оклад в корчаге под землей. Созонт начал отказываться от исполнения этого приказания святителя. «Как ты велишь мне, святитель Божий, идти к епископу? – говорил он, – ведь я при своей болезни не могу владеть ни руками, ни ногами!» В ответ на это чудотворец Николай взял и поднял Созонта с постели, и тотчас он сделался здоровым. Почувствовав себя исцелившимся, Созонт немедленно поспешил к епископу и рассказал ему все по порядку, как велел ему святитель. Епископ Митрофан, видя такое славное чудо, велел долго звонить. Сошлось множество народа к церкви великого чудотворца Николая Зарайского. Видя исцеленного мужа, стоящего пред чудотворным образом здоровым, все ужасались и со страхом хвалили Бога и Его угодника Николая Чудотворца. Между тем, епископ Митрофан со всем священным собором облачился в священные ризы и, взяв с собой чудотворный образ святителя, направился за реку к Козлоку. Никто не знал, куда и зачем идет епископ с чудотворным образом, кроме него одного и исцеленного мужа. Пришли они к дому Козлока, где встретил их у ворот вор и, непытаемый и неспрошенный, сознался пред епископом по порядку пред всеми во всем, что сделал, и отдал ему оклад, плача о своем грехе. Радовались этому чуду святителя.

Возвращаясь отсюда, пришли весь клир и народ с чудотворным образом к воротам города, называемым «Ивановские». И сидел при них один нищий, глухой и немой от рождения, просящий милостыню от входящих знаками рук своих, по имени Климент. Обратив взоры к чудотворному образу, он помолился святителю и тотчас услышал и заговорил. Ужаснулись епископ и народ пред этим новым дивным исцелением от честного образа и возблагодарили Бога и Его угодника святого Николая Чудотворца. Во второй раз епископ послал весть к великому князю Василию Ивановичу Московскому о новых великих и славных чудесах от чудотворного образа святого Николая Зарайского, как он расслабленного сделал здоровым, как открыл приклад свой и как глухонемого исцелил и других много чудес совершил. Еще более возвеселился великий князь, услышав это, и прославил Бога и Пречистую Его Матерь и великого чудотворца Николая, и велел три раза в году ходить со святой водой от образа к нему в Москву.

Спустя же некоторое время, по воле Чудотворца, список с его чудотворного образа из Зарайска сам собой перешел в Коломну; а находившийся в Коломне чудотворный образ святого Николая Зарайского, принесенный из Корсуня – перешел отсюда в Зарайск, также никем не носимый. Так он и до сих пор стоит в Зарайском соборном храме, подавая здесь милость и здоровье всем приходящим к нему с верою». Так заканчивается эта повесть о славном древнем образе святителя.

Слава образа, как видно из этого сказания, не прекратилась с минованием бедственных времен нашего отечества, – напротив, она росла: из области Рязанской она прошла в область Московскую – значит, и во всю землю русскую. Как и тогда, и теперь не только благочестивый народ стекался к ней со своими нуждами и печалями, но и сами венценосцы слагали свое величие пред великим святителем и со смирением приходили к нему на поклонение. Тот же великий князь Московский Василий Иоаннович, почтивший святителя храмом в Коломне, слыша о чудесных знамениях милости и величия Чудотворца, не мог насытить своих чувств восторга, благодарности и благоговения к святителю иначе, как личным созерцанием дивного его образа. В 1533 году он навещает Зарайск именно с этой целью. По тем же побуждениям после него в 1566 году путешествовал сюда на богомоление сын его, царь Иоанн Васильевич Грозный, с царевичем Иоанном.

Но не один только Зарайский образ святителя был источником утешения земле русской в тяжкие времена нашествия татарского. Не одна рязанская земля нуждались в утешении и не здесь только прибегали к Чудотворцу угнетенные. Летописи и благочестивое предание, и сами священные памятники древности сохранили до нас память и о других чудотворных иконах святителя в других местах нашего отечества, славных также с тех времен благодеяниями Мирликийского святителя. Так, Ипатьевская летопись 1227 года, т. е. во время самого нашествия монгольского на Русь, повествует о чудотворном образе святого Николая Жидичинского и об особом благоговении к нему не только народа, а и князей. «Ехал Даниил (князь Галицкий), – говорит она, – в Жидичин кланятися и молитися святому Николе, и зва и Ярослава к Луческу; и реша ему бояре его: приими Луческ, где ими князя их; оному же отвещавшу, ко приходих зде молитву створити». Отсюда видно, как благоговение пред святителем и дивной славой честных икон его удерживало лишний раз князей от пагубных междоусобиц. Тот же святитель нередко бывал и прибежищем, источником надежды и утешения для сторон, страдавших от этих раздоров. «Нача посылати Михаил и Изяслав, грозяча: дай нашу братью, или придем на тя войной. Данилови же молящюся Богу и святому архиерею Николе, иже каза чудо свое», – говорит в другом месте о том же образе летопись.

В земле Черниговской свидетелем печалей татарского погрома и утешения под кровом великого Угодника до нас остается Крупицкая обитель во имя святителя с древним чудо творным образом Угодника. Обитель ныне находится в ста двадцати километрах от Чернигова и семи – от местечка Батурина.

Когда построена обитель и кем – теперь неизвестно. Несомненно только, что это было во времена глубокой древности. По мнению святителя Филарета Черниговского, первая половина истории обители своим началом восходит еще ко временам до татаро-монгольского нашествия. Поводом к первоначальному ее основанию послужило явление образа святителя Николая на указанном месте первого древнего монастыря. Позже на этом месте находился только маленький скит с небольшим деревянным храмом Чудотворца. Курган в северо-восточном углу скита указывался как место явления чудотворного образа.

Затем еще святитель Димитрий Ростовский, в бытность свою настоятелем этой обители, собственной рукой на напрестольном Евангелии записал, а потом в 1767 году другой игумен обители доносил своему архипастырю о следующем сохранившемся предании относительно этой первой эпохи обители: «Словесно из престарелых нашего монастыря монахи и мирские старики сказывают, что оный монастырь Крупицким называют потому, что во время разорения Батыева монахи и множество мирского народа укрывались от нападения в монастыре, кой ныне именуется ветхим, и гладом истаевали; в тогдашнее-де время столь множество круп с неба спало, что все могли во гладе себя довольствовать. И те крупы содержаны были в серебряном ковчежце даже до времени гетмана Мазепы. Как по измене город Батурин разорен, то и монастырь в разорении ж был, и кем те крупы взяты, неизвестно».