Текст книги "Карниворы, боги наши"

Глава шестая
Мясная ферма

Коля сидел на берегу небольшого пруда. Справа, в зарослях камыша, радостно квакали лягушки. Над водой низко летали ласточки. Коля посмотрел на ванночку с ребёнком, которая стояла на возвышении вдали от пруда. «Интересно, кто там, мальчик или девочка? Пойду посмотрю» – Коля встал, подошёл к ванночке и снял пластиковую крышку. Младенец радостно загугукал, поднял крошечные ручонки вверх. Коля приподнял одеяльце и пелёнку. «Мальчик… И совсем он на меня не похож… Или похож… Трудно понять, он такой маленький…»

Сзади со скрежетом открылись металлические ворота, из них вышел человек в грязном резиновом фартуке, надетом на голое тело, и тёмно-коричневых брюках, заправленных в высокие чёрные резиновые сапоги.

– Эй, – позвал он Колю. – Ты чё так рано припёрся? К нам раньше обеда обычно никто не приезжает…

Человек закрепил створки ворот металлическими прутами и спросил Колю:

– Ты только это привёз?

Коля взял ванночку, подошёл к воротам.

– Да, только его…

– Ну, заходи, первый раз тут у нас что ли? Что-то я тебя раньше не видел.

– Да, в первый…

Коля вошёл во двор за воротами. Перед ним стоял длинный одноэтажный барак, из его стены выходила конвейерная лента, перед лентой стоял широкий стол из нержавейки, на столе лежал большой окровавленный топор, бензопила и ещё какие-то инструменты. Неподалёку от дверей в барак виднелся высокий контейнер светло-зелёного цвета.

– Тя как зовут-то? – Человек в фартуке подошёл к столу, взял точило и начал водить им по лезвию топора.

– Коля.

– А меня – Никита… Будем знакомы, значить… Ты на какой ферме работаешь?

– На коровьей…

– А-а-а-а… ну, значить, часто видеться будем…

Коля посмотрел на лужу крови на земле возле стола, на грязный фартук Никиты, на мелкие осколки костей, валяющиеся по всей территории перед бараком и спросил:

– У вас тут мясобойня?

– Ну почему… Не только… Мы тут и мясо делаем, и кожу… Волосы, жир вытапливаем, у нас тут целое производство… Мы одной кожи знаешь сколько выдаём?

Никита с гордостью посмотрел на Колю.

– Если интересно, иди, погуляй, посмотри…

– А его куда деть?

– Да вон, возле контейнера поставь, я быстро… Доточу инструмент и потом им займусь… Этих надо отдельно от взрослых разделывать… Деликатес, блин…

Коля подошёл к контейнеру и заглянул в него. Там в беспорядочной куче лежали ступни, кишки, кисти рук, разрубленные на несколько частей головы, перемешанные с кровью и содержимым пищевых трактов, над всем этим месивом с громким гулом кружились жирные мухи. Коля оглянулся на Никиту.

– Он же живой ещё…

Никита поднял голову, посмотрел на Колю внимательно.

– Так это не надолго… Ставь, не жмись. Если ты такой чувствительный, давай, я тебе его в момент мёртвым сделаю!

Никита заржал, радуясь собственной шутке, поднял топор и помахал им в воздухе.

– Где я? – вдруг раздался тихий голос.

На разделочном столе сидел совершенно голый молодой человек и смотрел на Колю.

Коля открыл рот и хотел что-то ему ответить, как в этот момент Никита стремительно подбежал к столу и точно отмеренным движением ударил молодого человека тупой стороной топора по затылку. Тот обмяк и медленно упал на бок.

– Совсем Они охренели уже! – Никита обошёл стол с другой стороны и уложил молодого человека поровнее.

– В сознанке присылают! А если бы я не успел? Или отошёл на минутку?

Он поплевал на руки, взял топор поудобнее и чётким резким взмахом отрубил молодому человеку голову. Коля смотрел на всю эту картину в лёгком ступоре. «Это же вчерашний оратор» – подумал Коля. «Или очень похож на него… Нет, точно он…» Коля поставил ванночку с ребёнком возле контейнера и подошёл к столу. Голова молодого человека слегка шевелила губами, глаза медленно двигались в глазницах туда-сюда. «Точно, он…» – Коля посмотрел на Никиту. Тот перерезал большим ножом кожу, соединявшую голову оратора с шеей, толкнул голову, она с негромким стуком покатилась по столу и соскочила на ленту конвейера.

– Что с ним теперь будет?

– Мясо из него будет, – Никита засмеялся. – Жиру из него не натопишь, а немного мяса и костной муки очень даже получится.

Хорошо отработанными движениями Никита разделывал ещё тёплого человека на куски одинакового размера.

Коля помолчал, подавил в себе желание стошнить, и сказал:

– Я пойду по ферме пока погуляю…

Никита, не оборачиваясь, кивнул в ответ и включил конвейер. Куски мяса, лежащие на ленте, медленно поползли в барак.

Коля зашёл в барак, проследил глазами за движением мяса. После нескольких ступеней обработки паром, фиолетовым светом и ещё чем-то громким и шипящим, все куски падали в воронкообразный контейнер большой машины в дальнем конце барака. Снизу от машины шла толстая труба и уходила в кирпичную стену. Коля прошёл через весь барак, вышел на улицу и оглянулся. “Ну, как, собственно, я и думал…» – подумал Коля. «Труба заканчивается в стене и никуда не выходит…»

Коля посмотрел по сторонам. Он стоял посередине фермы, очень похожей на их коровью. Три барака, два двухэтажных деревянных дома, выгон только поменьше и забор вокруг фермы был металлический, а не деревянный. Коля постоял, подумал некоторое время, затем повернулся и пошёл обратно к Никите.

Тот уже закончил разделку оратора, стоял возле стола, вытирая инструмент, и смотрел на ванночку с младенцем.

– Чё так быстро? Уже всё посмотрел?

Коля не ответил и подумал: «Я идиот!..»

Никита положил инструмент на стол и направился к ванночке. Коля резко рванул с места, оттолкнул Никиту, схватил ванночку и забежал в барак. Сзади он услышал рёв:

– Ты совсем с дуба рухнул? Ты куда?

Коля пробежал сквозь барак, вылетел на выгон, остановился на секунду. Из барака доносилось громкое топанье резиновых сапог. Коля посмотрел на младенца, тот пускал слюни и таращил глаза на Колю.

«Вот я и попал! Дебил! На хрена мне это сдалось? Теперь не только его, но и меня скоро на мясобойню привезут!» – Коля изо всех сил побежал в сторону ближайшего барака. Чуть не споткнувшись об массивный порог, он открыл тяжёлую металлическую дверь. Барак действительно был, как две капли воды, похож на молочную ферму, только, вместо коров, в ячейках сидели, лежали и топтались мужики неестественных размеров. Все их мышцы были как будто накачены чем-то изнутри. Из правой ближней ячейки вышел качок, натянул до предела цепь, идущую от его ошейника, и начал размахивать руками, пытаясь добраться до Коли. Тот инстинктивно отодвинулся, прижал к себе ванночку с ребёнком и побежал по коридору. Жители фермы зашумели, закричали что-то, и в этот момент в дверь влетел Никита.

– А ну, по местам, скотины жирные! – заорал он и побежал за Колей, пиная по пути мужчин, заталкивая их обратно в ячейки. Они медленно расползлись по своим местам, шагая, как неваляшки. Их руки не опускались ниже уровня плеч, и ноги не сходились из за огромных, перевязанных венами мышц.

Коля выбежал из барака с другой стороны, огляделся, перехватил ванночку в другую руку и вбежал в следующий барак. В нем воняло нестерпимо, несмотря на полностью открытые окна и двери. Здесь было в два раза меньше ячеек, чем в мясном бараке. В каждой из них стояла широченная плетёная ковшеобразная кровать, на которой лежали длинноволосые люди, похожие на гигантские надувные шары. Они еле шевелились, часто пукали, к их ртам были приклеены прозрачные трубки, по которым бежала зеленоватая смесь. Из одной из ячеек высунулась пожилая женщина. Она сидела на небольшой табуретке и ручной машинкой состригала волосы с головы одного из воздушных шаров.

– Ты чего тут делаешь? – строго спросила она.

– Где у вас тут столовая?

Женщина пожевала губами, посмотрела на Колю, на ванночку у него в руках и сказала сердито:

– Как отсюда выйдешь – сразу направо, дальний дом…

– Спасибо! – прокричал Коля, пробегая мимо неё по коридору.

На пороге появился Никита, остановился и согнулся пополам, пытаясь отдышаться.

– Уф, как тяжело в сапогах бегать! Семёновна, куда он побежал?

Семёновна, не повернув головы, махнула рукой в сторону столовой.

– Что ты за ним бегаешь? Работы у тебя нету што ле?

– Он ребёнка утащил, зараза такая…

– Не твоего же, чего ты так раздухарился? Никуда он не денется отсюда. – Семёновна закончила стрижку, собрала волосы в большой пластиковый пакет и перешла в соседнюю ячейку, взяв с собой табуретку. Её обитатель никак не отреагировал на её появление и продолжил сосать еду из трубки, пялясь бессмысленно в потолок. Семёновна устроилась поудобнее, повернула к себе его голову и начала стричь.

– И то правда, что это я разбегался! – ответил ей Никита. Он постоял в бараке, отдышался окончательно, наблюдая за процессом добычи волос, и сплюнул смачно на пол.

– Ну ничего, – прошептал он про себя, – я тебя по особенному разделаю, когда время придёт!

Коля вбежал в столовую, на его счастье там никого не было. Он поставил ванночку с младенцем на пол и присел, тяжело дыша, на первую ступеньку лестницы на второй этаж.

«И что теперь? Куда я с ним?» – подумал он, поглядывая на выгон. За ним никто не гнался. «А зачем за мной бежать… Они сами разберутся со мной…»

Он посмотрел на ребёнка. От тряски во время бега тот уснул, лёжа на боку.

«Ладно… Вариантов у меня не много… Назад на мясобойню я ещё успею…»

Коля встал, подошёл к синей двери, открыл её и заглянул внутрь. Коридор с грязно-зелёными стенами и полом из уходил в темноту. Коля оглянулся на ванночку, поразмышлял некоторое время, потом вернулся, взял ванночку, зашёл в коридор за синей дверью и закрыл её за собой.

Полная темнота… Коля подождал пару минут, потом пошёл вперёд маленькими шажками. Светлее не становилось… Коля остановился, развернулся на сто восемьдесят градусов и пошёл обратно. Через некоторое время он упёрся в дверь. Коля нащупал ручку и подёргал её. Дверь не открывалась.

«И что? Всё? Попался?» – Коля почувствовал приближение паники. Он сел на пол, не выпуская из рук ванночки, облокотился спиной о дверь и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов. “Похоже, придётся сидеть, пока кто-нибудь не откроет дверь снаружи… И не отведёт меня на разделку…»

Коля повертел головой, по прежнему ничего не было видно. За дверью было тихо, в коридоре тоже.

– Эге-гей! – Коля крикнул изо всех сил. Звук его голоса прозвучал глухо, как в бочке. Ребёнок завозился в ванночке. Он покряхтел немного, потом набрал воздуха в лёгкие и заорал во весь голос.

«Разбудил… Есть теперь, наверное, захочет…» – Коля поискал рукой в темноте, нащупал живот мальчика и начал его гладить, шушукая.

«И кормить-то его нечем… А на нашей ферме сколько хочешь молока…»

Ребёнок не реагировал на утешения и продолжал орать. Коля взял его на руки и попробовал покачать. Младенец замолчал не надолго, потом опять начал покрикивать и чмокать губами.

«Надо что-то делать…»

Коля на ощупь положил ребёнка обратно, взял ванночку за ручку, встал и ударил ногой по двери. Потом ещё раз.

– Эй, открывайте! Открывайте! Я тут! – Коля прислушался в темноте. С другой стороны двери послышалось лёгкое шуршание. А может, показалось… Коля постоял минуту и опять стукнул ногой по двери, и на этот раз она слегка приоткрылась. Когда его глаза привыкли к яркому свету, он тихонько толкнул дверь и вошёл в столовую.

У входной двери стоял Егорыч и с укоризной смотрел на Колю.

– Ой, какой громкий!

Из-за Егорыча в столовую протиснулась Женя. Она выхватила у Коли ванночку и, улыбаясь, сказала ему:

– Я его к маме отнесу, и там мы его покормим…

Она засмеялась, взяла ребёнка на руки и вприпрыжку побежала через выгон к третьему бараку.

Коля виновато посмотрел на Егорыча.

– Не смог я его там оставить…

Егорыч хмыкнул, махнул рукой, вышел на улицу и сел на скамейку возле столовой.

Коля подошёл к нему, посмотрел вслед Жене и спросил:

– И что теперь будет?

Егорыч помолчал, покачал головой, потом ответил:

– Уж решат как-нибудь за нас с тобой… Пока тебе сюда позволили вернуться…

Глава седьмая
Женя

Из барака приятно пахло свежим молоком и сеном. Коля сидел на скамейке у двери и смотрел на лес.

«Почему здесь и пахнет так же, как в коровнике? Они же люди…» – Коля встал и заглянул в барак.

Полутёмный коридор красиво подсвечивался лучами солнца. В ярких потоках жёлтого света плясали пылинки, иногда залетающий в открытые окна барака ветер разгонял их.

Коля постоял некоторое время на пороге, потом вошёл внутрь. Когда его глаза привыкли к полумраку, около последней кабинки он увидел Женю. Она сидела на маленькой табуретке и, склонив голову набок, молча смотрела на что-то. Коля подошёл поближе. Женя обернулась и сказала:

– Привет! Какой он милый, правда?

Коля заглянул в кабинку и увидел младенца, старательно сосущего грудь коровы. Её глаза были полузакрыты, пухлые руки нежно держали маленькое тельце ребёнка, они оба явно получали огромное удовольствие от процесса.

– Он уже подрос… – Коля сел на пол рядом с Женей.

– Да… Как они быстро растут… Хорошо, что ты его не отдал… Скоро я подрасту и у меня тоже будет много детей!

Женя повернулась к Коле и засмеялась, её глаза светились от счастья.

Коля посмотрел на неё, потом на ребёнка.

– Ты же не увидишь их… Кто-то отвезёт их в город… Или на мясобойню…

Женя отвернулась, перестала улыбаться, затем сказала:

– Тебе обязательно об этом говорить?

– Не я первый начал, – Коля усмехнулся. – Ну хорошо, прости, не будем о грустном…

Некоторое время они молча наблюдали, как младенец, причмокивая, сосал огромную сисю.

Женя взглянула на Колю исподтишка, потом сказала:

– Пойдём ко мне в гости, я тебе покажу, где я живу.

– Ты живёшь на втором этаже столовой, – Коля попытался пошутить.

– Да, но ты же там ещё не был.

– Нет, не был.

Коля понаблюдал за младенцем, потом молча встал и подошёл к Жене.

Она смотрела на него снизу вверх огромными карими глазами.

«Какая она всё-таки красивая…» – подумал Коля. «Жалко, что она коровой хочет быть… Ну, а если не коровой, то что ты тогда бы сделал?.. А ничего… Как отсюда выбраться? И куда? И что делать, если получится даже сбежать?..»

Коля подал Жене руку, она взяла её и встала с табуретки.

Комната Жени оказалась неожиданно просторной и светлой. Она зашла в неё, махнула рукой Коле, чтобы он заходил, и прошла в ванную.

– Ты садись, сейчас, я быстро. – Она громко сказала оттуда.

Коля вошёл в комнату и огляделся. Два больших окна, такая же, как и у него в комнате, кровать, широкий стол, пара стульев. Всё, как у всех, только на одной стене висели какие-то рисунки.

Коля подошёл поближе и начал их рассматривать. Типичные девичьи фантазии: цветочки, букеты, пейзажи.

– А ты хорошо рисуешь! – сказал Коля громко. В ванной шумела вода, Женя не ответила.

Коля досмотрел рисунки на стене и повернулся к столу. На нём лежала толстая книга в кожаном переплёте, из неё торчал край бумажного листа. Коля оглянулся на дверь ванной и легонько потянул листок из книги. Ещё один рисунок… На невысоком холме стоит маленькая девочка, в руке у неё ромашка, в небе солнце и пара тучек… А перед девочкой стоят две бесформенные тени, отдалённо напоминающие людей в белых балахонах или простынях.

– А вот и я! – Женя вышла из ванной, вытирая волосы полотенцем. Она увидела, что Коля держит в руках рисунок, выхватила его и положила обратно в книгу.

Коля проследил глазами за её движениями, затем подошёл к столу и сел на стул.

– Это кто на рисунке был?

Женя тёрла волосы полотенцем.

– Никто… Это я сон нарисовала. Давным-давно, когда я была маленькой, я заболела. У меня несколько дней температура была под сорок, Егорыч тут с ума сходил, думал, что я помру…

Женя бросила полотенце на кровать и присела на неё.

– Ничего не помогало… Я помню, как лежала здесь, у себя на кровати, только она почему-то в центре комнаты стояла… Вдруг открылась дверь и в комнату вошли шесть фигур в простынях… Не знаю почему, но я была уверена, что это близкие мне люди… Хотя их лиц совершенно видно не было, всё капюшоны закрывали… Они молча окружили мою кровать… И тут я подумала, что всё… Вот и смерть пришла.

Женя усмехнулась, встала с кровати, подошла к окну.

– И что они сделали?

– А ничего… Постояли вокруг меня, помолчали… А потом я проснулась, уже без температуры… И больше ни разу с тех пор не болела… Никогда…

Коля помолчал, потом спросил:

– Ты думаешь, это был сон?

Женя не ответила, повернулась к кровати, взяла мокрое полотенце и аккуратно развесила его на спинке стула.

– Нет… Я думаю, это был не сон… Это были Они… Я слышала, что такое бывает… Правда, только с маленькими детьми. Почему-то дети могут Их видеть, при определённых обстоятельствах… У меня это обстоятельство было болезнь…

– И они решили тебя вылечить?

– Да, причём насовсем. Ни разу я даже не простужалась, не кашляла после этого… Ни разу…

Коля вытащил из книги рисунок и поставил его на середину стола, оперев на стакан.

– А они так выглядят?

Женя посмотрела на рисунок и усмехнулась.

– Я уж и не помню, мне года четыре всего было, а нарисовала я это лет в семь… Я только ощущение своё хорошо помню… Мне с ними так спокойно было, так легко… Как с мамой… Когда ты знаешь: не важно, что ты делаешь, есть человек, который тебя защитит, накормит, напоит, сказку расскажет… Ну, а и если надо, то и по попе даст… Счастье это, одним словом, называется… Мне с тех пор ни разу так хорошо не было…

Коля исподлобья посмотрел на Женю, затем решился и сказал:

– Давай убежим отсюда! Мы с тобой, вдвоём…

Женя громко рассмеялась, подошла к нему, обняла его голову, растрепала волосы.

– Дурашка, куда же мы убежим? И как?

Коля обхватил Женю за талию и сказал глухо, сквозь её одежду:

– Я ещё не придумал…

Когда через пару часов Коля вышел на улицу, на скамейке возле столовой сидел Егорыч и ковырял травинкой в зубах.

– А я тебя уж обыскался. А ты тут, в девках сидишь!

Коля густо покраснел и спросил:

– А что вы хотели?

– Работать мы хотели! Время уж к вечеру, а вы всё там кувыркаетесь!

– Сейчас всё сделаем, не волнуйтесь!

– Вот когда мне говорят «Не волнуйтесь!», я как раз и волноваться начинаю, потому что понимаю, что что-то не сделано… И не факт, что сделано будет!

Коля подошёл и сел на скамейку рядом с Егорычем. Тот, не глядя на Колю, проговорил:

– Ты не вздумай влюбляться тут… Любовь до добра не доведёт. Мысли всякие-разные появляться начинают… Ну, переспал с девочкой – и хорошо! Не делай из этого любовной комедии, не надо!

Коля посмотрел на Егорыча, на окна Жениной комнаты, затем спросил:

– Как синяя дверь работает?

Егорыч крякнул, встал со скамейки.

– Процесс пошёл! – Рявкнул он. – Не знаю, как она работает! И даже если б знал, то тебе не сказал бы! Потому, что ты – павлин влюблённый! Хвост тут распушил и решил всю вселенную перевернуть! Иди работай и забудь про побег отсюда! Нет отсюда дороги! Только, если двенадцать лет отработаешь, то тогда тебя домой отпустят! И то – одного!

Егорыч смачно сплюнул, резко развернулся и ушёл в сторону второго барака.

Глава восьмая
Глобальное счастье

– Эге-гей! – Женя помахала Коле рукой с противоположной стороны выгона из окна столовой.

Коля помахал в ответ. Раннее утро на молочной ферме. Слоистый туман медленно утекал в лес. На траве висела крупная роса, в каплях воды уже отражалось выглядывающее из-за леса солнце.

“Самое лучшее время дня!» – подумал Коля, выгоняя из барака первую партию коров. Они шумно дышали, предвкушая первую прогулку после ночи. Оставшиеся в бараке коровы стояли в проходе, мычали и жестикулировали, пытаясь подозвать к себе Колю в первую очередь.

– Щас, щас… Не рвите трубки! Щас ко всем подойду и всех выпущу!

Коля стремительно обегал кабинки, снимал шланги и ошейники и лёгкими хлопками по попе выгонял коров на улицу. Он отстегнул ошейник на последней корове, вытер пот со лба и вышел вслед за ней на выгон. Там уже паслись коровы из третьего барака, Егорыч выгонял последних из второго. Коля пошёл к столовой, Женя уже выбежала на улицу и, улыбаясь, ждала, когда он подойдёт поближе.

– Какое замечательное утро! – Женя сказала громко. – Я уже посмотрела нашего ребёнка, он опять подрос, килограмма на два! Завтра ему уже четыре месяца будет!

– Это не наш ребёнок, – ответил Коля.

– Ну, почти наш, твой точно, ты же его оставил! – Она поцеловала его и погладила по щеке.

Коля сел на скамейку, Женя устроилась рядом.

– Я раньше очень любил утро в нашей деревне… Ты только что проснулся, впереди целый день, природа чистая, как будто её кто-то из шланга полил, роса, солнце… Прелесть!

– А сейчас что – по-другому?

– Да нет, вроде всё так же… Только там свобода… А здесь я должен жить и работать… Должен…

Коля криво усмехнулся.

– Так и здесь свобода… В чем не свобода-то? – Женя мило улыбнулась.

Коля обернулся и посмотрел на неё.

– Знаешь, как классно в деревне? Жить в семье, с родными тебе людьми, выращивать собственный урожай, всё строить своими руками, делать что хочешь, когда хочешь… По выходным устраивать долгие обеды с соседями… Гулять по лесу, купаться в реке… Не думать о Них постоянно…

– Так и здесь так же. Вон тебе лес, вон река, хоть обкупайся… Я о Них вообще не думаю, мне это зачем?

Коля опустил голову вниз и вздохнул.

– Ты через год будешь жить в одном их этих бараков, а твоих детей будут у тебя забирать…

Женя обняла Колю за плечи.

– А что в этом плохого? Мне нравится так жить, это моя судьба… По крайней мере, так спокойно… А моё молоко пойдёт тем детям, которых от меня заберут! – Она засмеялась. – И другим тоже! Я буду самой полезной коровой на ферме! Больше всех молока давать буду!

Коля не ответил, сорвал травинку и начал её разрывать на мелкие кусочки.

Женя чмокнула его в щёку.

– Ну что с тобой? Ты всё убежать хочешь? А зачем? Давай тут жить! У нас уже есть ребёнок, я ещё кого-нибудь рожу… Нам его обязательно оставят, и будет у нас уже двое! Целая семья!

Женя весело засмеялась. Коля, кривя губы, дорвал травинку, принялся за следующую.

– Через год ты мычать только будешь… И меня забудешь…

– Не забуду! Вот ты глупышка, всё тебе чего-то особенного надо! Нет, как все жить…

– Как все… А как же счастье? Свобода?

Женя поморщилась слегка.

– Я счастлива… И свободна! Я делаю всё, что хочу!

– Да… в предлагаемых обстоятельствах…

– Свобода есть осознанная необходимость! – неожиданно слева раздался громкий голос Егорыча. Он, состроив очень важное лицо, подходил к столовой. – Так один очень умный человек когда-то написал.

Егорыч подошёл к лестнице и устроился на ступеньках.

– Всё свободу в этом мире ищешь? А нету её, и никогда не было!

Коля вопросительно посмотрел на Егорыча.

– Свобода – это в первую очередь возможность выбора, самостоятельность в принятии решений. Вот только скажи мне: тебя, когда рожали, спросили? Хочешь ты в такой мир появиться или нет? Нет, конечно, не спросили, тебя просто сделали и всё! И теперь ты, абсолютно свободный человек, сидишь вместе со мной на ферме и ухаживаешь за коровами. А почему? А потому, что твоим родителям очень когда-то захотелось чего-то, а предохраниться они забыли… Вот и вся твоя свобода…

Егорыч помолчал, посмотрел на молодых людей, затем продолжил:

– Скажи спасибо, что не на ферме ты родился… У тебя хоть ещё шанс есть… А то бы тебя уже давно переработали… В деликатесную колбасу для существ, которых ты даже никогда не видел… И вряд ли увидишь…

Егорыч выпрямился, потянулся и зевнул.

– Ну что, свободные граждане Земли? Завтракать-то сегодня будем?

– Женечка, подлей мне ещё чайку… Очень сегодня чаёк пошёл хорошо! – Егорыч протянул ей пустую чашку.

Весь завтрак Коля сидел за столом насупившись, не охотно отвечая на редкие вопросы Жени.

– Что ты всё себя мучаешь? – Егорыч хлопнул его по плечу. – Расслабься уже. Живи, радуйся жизни!

Коля не ответил, отодвинул от себя пустую тарелку из под каши, тщательно вытер губы и спросил:

– А почему это всех устраивает? Почему никто не протестует?

– Ну почему, протестуют… Ты же сам видел, что с протестующими бывает… А потом, для того, чтобы кого-то победить и революцию устроить, для начала надо этих, кого победить надо, просто увидеть!

Егорыч ухмыльнулся.

– А это, поверь мне, Коленька, совсем не просто!

Женя собрала пустую посуду со стола, вытерла руки о фартук и пошла к себе в комнату.

Егорыч посмотрел ей в след и покачал головой слегка.

– Если ты ещё до сих пор не догадался, то у Них есть очень классный способ держать всё под контролем.

Коля повернул голову к Егорычу.

– Какой?

– Еда, конечно. Мы ж её из трубы получаем… Ты заметил, что Женя стала меньше разговаривать и по-другому ведёт себя?

– Да, заметил…

– Ну вот… Скоро мычать начнёт, распухлеет, сиськи вырастут. Всё, пора ей в коровушки… Ты то, что ты ешь! В городе, например, вся еда по классам распределена. Ремесленникам – одна, чиновникам – другая, поэтов – тех вообще эфиром неземным кормят. Хе-хе… Ты это можешь у своей подружки как-нибудь спросить. Как её зовут, Лена?

– Нет, Катя…

– А, точно, Катя…

Коля поднял голову, посмотрел на Егорыча.

– А мы?

Егорыч встал, прошёлся по столовой.

– А что – мы?

– Нам тоже добавки дают?

– Конечно, – Егорыч хитро прищурился, глядя на Колю.

– И что они должны сделать, эти добавки?

– Спокойнее тебя сделать, чтобы меньше думал, меньше вопросов задавал, быстрее к такой жизни привыкнул, – Егорыч подошёл к двери на улицу и обернулся. – Только они почему-то на тебя не действуют…