Текст книги "Карниворы, боги наши"

Глава девятая
Старая тетрадь

Прошло почти две недели, прежде чем Коле удалось завладеть, хотя бы на некоторое время, старой тетрадью Егорыча. Тот постоянно следил за ней, практически не выпускал из рук. Однажды Коля уже стащил тетрадь, только для того, чтобы выяснить, что писать-то в ней ему нечем. Пришлось вернуть тетрадь назад и озаботиться поиском ручки или карандаша. С момента своего появления на ферме два раза в неделю Коля занимался с Егорычем письмом и чтением. Но каждый раз после занятия тот собирал письменные принадлежности и относил к себе в комнату. Наконец-то Коле повезло и в комнате Жени он отыскал огрызок химического карандаша, который ему удалось заточить о камень на опушке леса.

Коля сидел в своей комнате, перед ним на столе лежала тетрадь и остро заточенный карандаш. На улице уже было темно, солнце недавно село, ферма спала, только иногда из бараков доносилось громкое зевание, пукание и вздохи ещё не заснувших коров. Коля глубоко выдохнул и открыл тетрадь. На первом листе, в центре, рукой Егорыча было написано: «Тетрадь № 3, ферма № 12». Коля перелистал страницы. Обычная тетрадь в клеточку. Внизу на каждой странице стоял её номер, слегка пожелтевшие помятые листы были разграфлены однообразно. Коля открыл тетрадь посередине наугад и стал читать. Первая графа была, очевидно, порядковый номер. В ней по возрастанию написаны были числа. Вторая графа, скорее всего, говорила о пункте назначения. Иногда там было нацарапано «Город», иногда какие-то аббревиатуры типа «ф.13–42» или «м.34-1». В последней графе, явно не рукой Егорыча, были нарисованы непонятные символы. В основном, это был треугольник в круге, острый угол треугольника указывал вниз. Иногда острый угол указывал вверх, как правило, после этого название пункта назначения повторялось до тех пор, пока стрелка треугольника не указывала вниз опять.

Коля полистал тетрадь, дошёл до последней записи, потом посмотрел на карандаш. Затаив дыхание, он взял его в правую руку и медленно, стараясь не сделать ошибок, написал во второй графе «Город» печатными буквами и отложил карандаш в сторону.

И что теперь? Тетрадь лежала на столе, ветер из открытого окна слегка шевелил страницы. Коля оглянулся по сторонам, в доме было тихо, Егорыч спал на втором этаже, даже коровы в бараках уже успокоились, только лес шумел вершинами деревьев и от столовой доносилось стрекотание сверчка.

Коля ещё раз пролистал тетрадь, дошёл до своей записи и подумал: «Вот блин, теперь ведь и не сотрёшь её, придётся Егорычу завтра что-то объяснять!»

Коля взял карандаш, послюнявил его, потренировался на столе немного и написал в первой графе число, на единицу больше, чем последнее число в записях Егорыча. Не успел он положить на стол карандаш, как напротив слова «Город» проявился треугольник с кругом. Его стрелка указывала вниз.

«Ух-х-х-х!» – Коля шумно выдохнул, схватил тетрадь, запихнул карандаш в карман штанов и быстрым шагом, стараясь не шуметь, пошёл на выход.

В столовой было темно, Коля, не включая света, подошёл к синей двери и открыл её. В коридоре за дверью пахло сыростью. Коля ещё раз оглянулся по сторонам и вслушался в звуки фермы. Вроде всё спокойно. Он зашёл в коридор и закрыл синюю дверь за собой. Замок двери негромко клацнул, Коля постоял, послушал тишину, потом пошёл вперёд, считая шаги. На двадцатом шагу он увидел слабый свет впереди, белёсый туман начал рассеиваться, и тут Коля понял, что стоит на городской площади. Людей на ней не было, окна домов тоже не светились, только уличные фонари через один горели слабым жёлтым светом. Коля огляделся, сориентировался, вспомнил в какой дом он относил младенцев, и в каком доме они обедали с Егорычем. Он подождал некоторое время, но никто не бежал за ним и не кричал «Держи вора». Коля засунул тетрадь себе под рубашку и пошёл в направлении столовой.

Он взялся за ручку двери и осторожно потянул её на себя. Дверь открылась, за ней в слабом свете уличных фонарей, Коля увидел столы, стулья, зону раздачи, в следующих помещениях стеллажи с кухонной посудой. Внутри никого не было. Коля зашёл и закрыл за собой дверь. Она неожиданно так громко стукнула по косяку, что он слегка присел.

«Идиот, аккуратнее надо!.. Хотя… Вроде обошлось…»

Ни с улицы, ни из глубины столовой не доносилось никаких звуков. Коля прошёл внутрь, к стеллажам с посудой.

«И зачем я сюда забрался?»

Коля посмотрел на огромные кастрюли, белые тарелки, чашки, висящие на крючках сушки, повернулся, чтобы пойти назад к входной двери и остолбенел.

Из темноты на него смотрел силуэт.

– Что ты тут делаешь? – спросил силуэт.

Коля прокашлялся, сел на ближайший стул и ответил:

– Катя, я чуть помер тут!

Катя засмеялась. Она подошла к входной двери и включила свет.

– Привет, Коля! Вот уж не ожидала тебя тут увидеть в такой поздний час!

– Да, я сам себя не ожидал увидеть. – Коля отдышался, встал со стула и подошёл к Кате.

– А ты что тут делаешь?

– Я тут живу, на втором этаже. Ты забыл, что я тут работаю? – Катя улыбнулась и взяла Коля за руку.

– Пойдём, свет надолго нельзя включать, а то охранники прибегут.

Она выключила свет, и на ощупь отвела его в маленькую комнатку за стеллажами с посудой.

Катя закрыла дверь и нажала клавишу выключателя, под потолком загорелась одинокая лампочка без абажура.

– Вот, здесь можно поговорить хоть.

Коля огляделся. Через отверстие в стене, отделанную керамической плиткой, в комнату заходил конвейер. Он упирался в большую машину с двумя дверями, с другой стороны машины начинался ещё один конвейер.

– Что смотришь? – Катя улыбнулась. – Мы здесь посуду моем. Ты как сюда попал?

– С помощью тетради. А где все люди, почему у вас тут так темно?

– Все спят, у нас же режим. Ровно в девять вечера выключают свет и все ложатся спать.

– Весь город?

– Ну да, завтра же всем на работу опять, поэтому все должны отдыхать. Только дежурная смена охраны не спит.

Коля подошёл с посудомойке, потрогал пальцем её дверь.

– А ты почему не спишь?

– Я не могу так рано спать ложиться. – Катя опять улыбнулась. – Я так понимаю, что еда на тебя не действует?

Коля перестал тереть пальцем дверь машины, повернулся к Кате и ответил:

– Нет, не действует…

– Понятно… На меня тоже…

– Ты уверена?

– Конечно, иначе бы я сейчас спала сном младенца и точно пропустила бы такое грандиозное событие, как твой незаконный приезд в Город! – Катя хитро посмотрела на Колю.

– Почему незаконный?

– Потому, что ночью все спят, а не по Городам шарахаются…

Коля подошёл к ней поближе и спросил:

– И что мы теперь делать будем?

На раздаче раздался грохот падающей кастрюли.

– Ах, тваю же шь мать-то… – громко выругался мужской голос.

Катя обернулась на шум, выключила свет в комнате.

– Это охранник! Я сейчас тебя выведу, на задний двор. Потом тебе надо добраться до синей двери, там, где ты младенцев сдавал, помнишь?

Коля кивнул.

– Если у тебя получится на ферму вернуться и всё тебе с рук сойдёт, то приходи ещё… Значит, Они пока не против… Подумаем вместе, что делать будем…

Катя повернула Колю за плечи и слегка толкнула его в спину:

– Только тихо! Сейчас повернёшь направо и иди прямо, пока не упрёшься в дверь! Всё, я буду тебя ждать!

Коля опять молча кивнул, вышел из комнаты и повернул направо. В помещении столовой охранник, виртуозно матюкаясь, в полной темноте пытался поставить кастрюлю обратно на стеллаж, но каждый раз безуспешно.

В переулке было темно. Коля осмотрелся и пошёл на слабый свет уличных фонарей. Когда он вышел на городскую площадь, то на скамейке у не работающего фонтана увидел сладко спящего охранника. Коля нашёл глазами нужный ему дом и, стараясь не разбудить стража порядка, мелкими шагами пошёл через площадь.

Теперь он мог прочитать табличку возле двери. «Рас-пре-де-ли-тель. Распределитель… Не очень понятно, ну да ладно».

Коля сморщился и медленно потянул на себя дверь. Она беззвучно открылась, холл за дверью был освещён только настольной лампой охранника. Тот тоже спал, крестив руки на груди.

Коля зашёл внутрь, закрыл дверь, на корточках подполз к столу охранника.

Синяя дверь была шагах в пяти от Коли. Он достал тетрадь и карандаш.

«Надо что-то написать… Вопрос – что?»

Коля сидел, облокотясь спиной на стол охранника. Тот громко храпел. Коля начал листать тетрадь… Ф.34-5, з.32–17… Что всё это может означать?

Охранник перестал храпеть и начал потихоньку сползать со стула набок.

Коля встал, положил тетрадь на стол, взял карандаш, открыл последнюю страницу, поставил следующее порядковое число и написал: «Ф.12-3».

Охранник уже практически висел в воздухе, непонятно как ещё держась на стуле. Коля смотрел на это упражнение в эквилибристике, иногда косясь на запись в тетради. Наконец, с грохотом, охранник рухнул на пол.

– Ох-х-х… Блин! Опять упал… – он завозился под столом, пытаясь встать.

Коля глянул ещё раз на запись в тетради. На последней строчке начал прорисовываться символ. Коля схватил тетрадь и карандаш, подбежал к синей двери и рывком открыл её.

– Ты куда? Стой! – Охранник наконец поднялся и попытался схватить Колю за одежду.

Коля оттолкнул его, с силой захлопнул дверь и побежал вперёд. Вдруг он споткнулся обо что-то и, пролетев пару метров в воздухе, приземлился лицом и всем телом на мокрую траву… Тетрадь улетела вперёд вместе с карандашом. Коля быстро вскочил и подбежал к ней. Она лежала на тропинке, открытая на последней странице. В лунном свете он увидел, что напротив последней записи был нарисован треугольник в круге, со стрелкой указывающей вниз…

Коля плюхнулся на попой на мокрую траву, вытер кое-как лицо рукавом рубашки, глубоко вздохнул и огляделся. От деревянного дома на краю поляны доносилось нечленораздельное бормотание Егорыча. Он опять разговаривал во сне…

Глава десятая
Побег

Больше недели Егорыч молчал, ни о чём не спрашивал Колю. Тетрадь он положил на место той же ночью, когда побывал в городе. Других командировок не было, и жизнь на ферме продолжалась, как обычно. Наконец, как-то после обеда, сидя на скамейке возле столовой и греясь под летним солнышком, Егорыч спросил:

– Ну, и как тебе?

– Что именно? – Коля подошёл поближе к скамейке и сел на траву перед Егорычем.

– Ты знаешь о чём я. Научился тетрадью пользоваться?

Коля помолчал, посмотрел долго на Егорыча, потом ответил:

– Да, разобрался вроде…

Егорыч отвернулся и смачно сплюнул на траву.

– И что ты с этими знаниями собираешься теперь делать?

– Не знаю пока… Я знаю только, что так жить, как мы тут живём, нельзя…

– Ты думаешь, где-то есть другая жизнь? – Егорыч усмехнулся. – Поверь мне, старому человеку, везде одинаковая жизнь. Смысл нашей жизни теперь в обеспечении Их качественными продуктами согласно утверждённым заданиям…

Коля посмотрел вниз и заметил, как на травинку возле его ноги прилетела божья коровка. Она стала энергично ползать по стебелькам вверх и вниз, пока не свалилась на подставленную Колей руку.

Егорыч помолчал, посмотрел на Колю, потом на божью коровку.

– В чем смысл её жизни, как ты думаешь?

– Ну, не знаю… Воспроизвести себя побольше…

– А вот и нет. Смысл её жизни в уничтожении тли, которую разводят муравьи. А тлю муравьи разводят, чтобы тля эта производила сладкий сок, который муравьи обожают. Если не будет божьих коровок, то будет много тли, много муравьёв, и тля поест всю зелень в округе и нечего будет есть травоядным животным… Только божья коровка не знает об этом смысле своей жизни…

– В том то и разница, что мы разумные существа, а она насекомое глупое!

Егорыч рассмеялся:

– Это спорный вопрос, насколько мы разумные существа… Ты людей плохо ещё знаешь… С Их точки зрения мы, может быть, и мыслящие существа, но не более, чем собака, которая сторожит стадо и людям помогает в меру сил и возможностей… Поэтому, почему бы и не поесть нашего мясо и молока? Тем более, что оно очень вкусное и полезное!

Егорыч хмыкнул.

– Ты чего хочешь добиться своими выходками? Их терпение не бесконечно.

– Я хочу понимать, что я сам распоряжаюсь своей жизнью… Что я свободен… И дети мои свободны будут…

Егорыч поохал, вставая со скамейки, посмотрел на Колю сверху вниз:

– Кстати о детях: Женя беременна. Как у вас это ловко получилось!

– Егорыч с интересом наблюдал за реакцией Коли. – Ну, что сидишь? Беги к ней, она тоже только что узнала, результаты теста только сегодня утром пришли.

Коля глупо заулыбался, вскочил и побежал в направлении столовой.

Женя сидела на кровати и расчёсывала свои длинные волосы.

– Женя, радость то какая! – Коля вбежал в её комнату, плюхнулся перед ней на колени и обнял за живот.

– Да, всё как мы хотели! – Женино лицо приобрело какое-то новое сложно-читаемое выражение. Она погладила Колю по голове.

– Теперь у нас девочка будет… Или мальчик… Ты кого хочешь?

– Не знаю, мне всё равно! У меня никак в голове не уложится, что я буду папой! Как всё быстро получилось!

– Если сильно чего-то хотеть, всегда быстро получается! – Женя засмеялась.

Коля помолчал, вдыхая её запах, затем отодвинулся от неё, встал и подошёл к окну. Он невольно вспомнил мясобойню, Никиту, младенца, которого спас от переработки в деликатес.

– Давай убежим отсюда! – Он повернулся к Жене, заранее зная, что он услышит в ответ.

– Вернёмся в деревню, я построю дом, будем выращивать свою еду, а не из трубы получать… Мне кажется, ты очень понравишься моим родителям…

Женя перестала улыбаться.

– Ну почему?.. Ну почему ты не можешь просто радоваться? У нас будет ребёнок, у нас будет семья! Зачем куда-то бежать?

– Ты знаешь зачем… Я не хочу своего собственного ребёнка отвозить в распределитель!

Женя посмотрела на Колю:

– Отсюда невозможно убежать… Так устроена жизнь… Иди ко мне, давай я тебя пожалею…

Коля подошёл к ней и сел рядом на кровать. Женя обняла его за плечи, начала качать, как малыша, и пропела на мотив колыбельной:

– Всё здесь будет хорошо, только будь со мной всегда…

Коля украдкой вытер щёку рукой, поднял голову, посмотрел Жене в глаза и ответил:

– Буду…

Коля нашёл Егорыча в третьем бараке, где он проверял, как проходит вечерняя дойка.

– Как мне попасть в мою деревню?

Егорыч шумно выдохнул, медленно повернулся к Коле и ответил:

– Вот так вот сразу, без церемоний!.. Не знаю я, как попасть в твою деревню. Ты никогда не сможешь туда вернуться, если попробуешь сбежать отсюда. Через одиннадцать с половиной лет Они тебя туда сами отвезут…

– Егорыч, пожалуйста, помоги мне! У меня будет ребёнок! Я не смогу его отвезти в распределитель! А Женя через полгода меня узнавать перестанет! – сказал Коля почти плачущим голосом.

– Вот твою ж через кочерыжку! Я на самом деле не знаю, как попасть в твою деревню! Не положено мне!

Коля сел на пол барака, пытаясь сдержать слезы.

– Что мне теперь делать? Что?

Егорыч прошёлся по коридору барака пару шагов туда-сюда, потёр ладони друг о друга, сел на пол рядом с Колей и прошептал ему в ухо:

– Смирись! Так проще будет всем… Может и не повезёшь ребёнка своего… Это ещё через девять месяцев будет… Много воды утечёт… И Жене будет легче, если ты рядом будешь… Она ведь ещё всё пока понимает… Она ж ещё человек…

Егорыч облокотился затылком головы на стену кабинки.

– Эх-х-х-х, жаль что на тебя еда не действует… Не было бы щас этой драмы… Эмоции, всё эмоции… Одни проблемы от них…

Вечером Коля закрыл все бараки на ключ, постоял на выгоне, глядя на исчезающее за лесом солнце, и после этого поднялся к Егорычу.

– Мне нужна тетрадь, – сказал Коля резко, не смотря на Егорыча.

Тот смешно пошлёпал губами, встал со стула, подошёл к Коле, обнял его за плечи и поцеловал в лоб.

– Ну, что же, так – значит так, прощай… Больше мы с тобой не увидимся.

– Почему же это?

– Я пока ещё никого из сбежавших больше не встречал… Не думай, что ты такой оригинальный… Всё это уже было до тебя, и не один раз…

– Мне всё равно! По крайней мере, я попытаюсь! – Коля ответил дрожащим голосом.

– Ну, как хочешь… Ты у нас человек свободный…

Егорыч подошёл к столу, достал из ящика тетрадь, ручку и протянул всё это Коле.

Тот, после секундной заминки, взял тетрадь с ручкой и пошёл на выход.

– Возле двери оставь её… Мне то она ещё пригодится…

Коля обернулся, выходя из комнаты, и кивнул молча.

Коля сидел на стуле возле Жениной кровати. Она уже спала, раскидав длинные волосы по подушке, и чему-то улыбалась во сне. «Какая она красивая… Наш ребёнок тоже будет красивым… Совсем как Женя…» – подумал Коля, гладя её по руке, потом по щеке. Он встал, наклонился, поцеловал Женю в губы и прошептал:

– Надеюсь, ты меня когда-нибудь простишь…

Коля подошёл к окну и посмотрел на лес, на выгон, на бараки.

«Больше я никогда этого не увижу!» – с облегчением подумал он. Чувство восторга, перемешанное со страхом перед неизвестным, переполняло его. Коля посидел некоторое время в полной тишине, потом сказал:

– Ну вот и всё, пора!

Он встал, скинул одеяло с кровати и быстрым движением взвалил Женю на плечо. Как он предполагал, она даже не проснулась. Медленно, стараясь не стукнуть Женю головой о мебель и стены, Коля спустился на первый этаж столовой и подошёл к синей двери. Он опустил Женю на пол и достал из рюкзака тетрадь и ручку.

Пролистав несколько страниц, Коля добрался до последней записи, сделанной его рукой. Он посидел, подумал, потом поставил в тетради следующий порядковый номер, написал рядом с ним «Моя деревня, 2 человека» и начал считать вслух.

Когда он добрался до шестидесяти стало понятно, что ответа не будет. Коля встал, подошёл к двери и упёрся в неё лбом. Холодный металл приятно освежал разгорячённую голову. Коля шёпотом начал говорить:

– Милые мои… Ну, пожалуйста… Мне правда очень надо… Я для вас всё, что угодно сделаю… Только пустите меня домой… Меня и мою семью… У вас же тоже дети есть… Должны быть… А?.. Ну пожалуйста… Не могу я так жить… Лучше убейте меня… Только Женю к родителям моим отправьте…

Коля постоял, вытер слезы, подошёл к Жене и сел рядом с ней на пол.

«Не далеко я уехал…» – подумал Коля. «Как же мне больно… Внутри… Никогда не думал, что так больно будет…». Он потёр грудь, но от этого легче не стало. «Скоро настанет утро и всё будет по прежнему…» – Коля глубоко вздохнул и закрыл глаза… «Иногда жить сложнее, чем умереть…»

Неожиданно в гулкой ночной тишине раздался металлический щелчок сработавшего замка и синяя дверь приоткрылась. Коридор за ней был ярко освещён и медленно наполнялся белым туманом. Коля вскочил, бросил тетрадь и ручку на пол возле двери, взвалил Женю на плечо и вбежал в туман, с силой захлопнув за собой дверь. Стены исчезли, лишь под ногами он видел несколько плиток и бежал вдоль них, чтобы не потерять направление. Где-то вдалеке справа раздался тихий женский голос:

– Коля!

– Мама? – Коля остановился, отдышался немного и, собрав последние силы, рванул на голос.

– Сюда! – сказал голос. – Сюда.

Коля обливался потом и бежал. Под ногами уже не было видно старой керамической плитки, она незаметно перешла в ровный однотонный пол светло-коричневого цвета. От тряски Женя начала просыпаться и завозилась у него плече. Коля остановился, аккуратно опустил её на пол. Она села и протёрла глаза.

– Где мы?

– Скоро будем дома.

Женя огляделась, потрогала рукой гладкий пол.

– А-а-а-а-а! – Женя заорала изо всех сил. – Зачем? Я не хочу, верни меня назад! А-а-а-а-а-а-а-а…

Она оттолкнула Колю от себя и зарыдала, прикрывая лицо руками.

«Нет, только не это!..» – подумал Коля и обнял её.

– Прости, всё будет хорошо… Я всё для тебя сделаю… Прости… Я хотел, как лучше… У нас уже почти получилось… Осталось совсем немного…

Женя постепенно перестала плакать и вытерла лицо. Она вздохнула, встала, взяла Колю за руку и подняла его. Лёгкими движениями Женя поправила юбку, волосы, потом, наконец-то, посмотрела Коле в лицо. Её огромные карие глаза стали опять наполняться слезами. Женя всхлипнула, взяла Колино лицо в ладошки, крепко поцеловала его в губы и сказала:

– Это ты меня прости…

И в ту же секунду на месте, где стояла Женя, остался только еле заметный зеленоватый дымок.

Коля тупо подождал, пока дымок растворился в тумане, затем упал на спину и громко сказал:

– Теперь я точно никуда не пойду!

После короткой паузы тот же самый женский голос ответил ему:

– Нам уже всё равно…

Глава одиннадцатая
Они

Сколько времени Коля пролежал на полу – час, два, десять, год – понять было невозможно. Постепенно переполнявшие его эмоции – ярость, страх, боль утраты, тошнотворное ощущение предательства – всё это превратилось в тупую тянущую боль где-то в районе желудка… Он проиграл… И ничего нельзя было уже изменить… Всё теперь зависит только от Них… Всё всегда зависело только от них… Так, наверное, чувствует себя человек перед казнью. Очень жалко себя, своей никчёмной жизни, жалко, что всё это было зря, жалко, что не всё успел сделать… Да что там… Ничего не успел сделать, а уже вот она, смерть, смотрит на тебя и ждёт… Но… Ничего уже изменить нельзя… И только где-то внутри тебя сидит выворачивающий внутренности наизнанку животный страх перед неизбежным и слабая, глупая надежда: может, как-нибудь, обойдётся…

Коля всхлипнул, мысленно собрался, сел и посмотрел по сторонам. Туман уже давно рассеялся, но лучше от этого видно не стало. Он сидел посреди огромного пространства без стен и потолка, на уходящем во все стороны в бесконечность светло-коричневом полу.

– И что теперь? – громко спросил Коля.

Он покрутил головой, но не услышал в ответ ни малейшего звука.

– Эй, я с Вами разговариваю! – грубо прокричал Коля. – В молчанку играть будем?

Вдруг ему показалось, что он услышал чей-то лёгкий смех.

– Ты уже на Нас не обижаешься? – спросил его приятный женский голос.

– На кого – на Вас? Вежливые люди обычно представляются сначала!

– Так это люди… – голос мелодично рассмеялся.

Коля встал, снял с себя рюкзак и бросил его на пол. «Обижайся, не обижайся, а делать нечего…» – подумал он.

– Нет, не обижаюсь…

– Жаль… У тебя это так мило получалось. Очень интересно было за тобой наблюдать.

Коля покрутил головой, голос доносился со всех сторон.

– Куда Вы дели Женю? – с вызовом спросил Коля.

Тишина…

– Эй, я вопрос задал! – рявкнул изо всех сил Коля.

– Какой ты… – мягко прошелестел голос. – Мы не отвечаем на очевидные вопросы. Ты сам знаешь, где она.

– Она обратно на ферме?

Голос хихикнул.

– Мы даём каждому только то, что он действительно хочет.

– Неужели? – переспросил Коля с сарказмом. – Вы такие добрые и заботливые? И за всех знаете, кто что хочет?

– Вы сами делаете выбор, мы всего лишь его реализуем…

– Почему я тогда здесь оказался?

– Потому, что ты не знаешь, чего ты хочешь.

– Не правда, – яростно крикнул Коля. – Я Вам написал чего я хотел… Я хотел в деревню, домой…

– Но Женя туда не хотела.

– Она бы привыкла, ей бы понравилось…

Голос поцокал языком слегка и сказал:

– У маленького мальчика отняли любимую игрушку, у-у-у-у-у… хи-хи-хи-хи…

Коля пнул рюкзак изо всех сил и сел на пол. «Со мной играют, как со щенком…» – подумал он.

– Конечно, как со щенком. Такой милый, злобный щеночек, столько у тебя эмоций, это так смешно, бу-бу-бу, – голос улыбался.

Коля уткнулся головой в колени и попытался ни о чем не думать. Но в его голове всё равно крутились образы Жени, Егорыча, фермы, коров на прогулке, мясобойни, младенца, которого он украл оттуда…

– Мы всё равно всё слышим, – нараспев сказал голос.

– Ну хватит уже! Мне надоело! – крикнул Коля.

– А нам нет!

– Ах так! – Коля вскочил, подхватил рюкзак и побежал. Сначала он пытался считать шаги, но потом сбился и просто старался бежать ритмично, не сбивая дыхание. Рюкзак прыгал по спине, пот ручьями бежал по лицу, по шее, по всему телу. Вдруг впереди замаячила какая-то точка, Коля прищурился, всмотрелся и понял, что это скамейка. Обычная деревянная скамейка, крашенная тёмной краской. Коля прибавил шагу, подбежал к ней, сбросил рюкзак, тяжело дыша, и плюхнулся на скамейку. Рядом с ней на полу стоял невысокий фонтан с питьевой водой. Его струя поднималась вверх и рассыпалась на десятки мелких блестящих капель, которые с громким стуком падали на металлическое дно фонтана и исчезали в крупных отверстиях. Коля с жадностью начал пить, помыл лицо в струе прохладной воды, намочил руки и протёр шею.

«Какой-то идиотизм, откуда здесь вода?» – Коля осмотрелся. Всё тот же коричневый бесконечный пол.

– Полегчало? – спросил его голос.

– Да, значительно. – Коля закинул ногу на ногу и развалился на скамейке. Пробежка здорово освежила голову, ему показалось, что он знает, что дальше нужно делать.

– Мы можем, наконец, поговорить серьёзно?

Голос хмыкнул.

– Ну давай, у Нас есть пять минут, – ответил он на этот раз глубоким мужским баритоном.

– А потом? Что будет через пять минут?

– Тебе надо будет сделать выбор, так что лучше не трать время зря! – голос потерял последние оттенки игривости.

– Спрашивать, кто Вы – бесполезно?

– Да, тебе этого не понять.

Коля замялся, думая над следующим вопросом. О чем можно спросить всемогущего и всезнающего Бога? В его мозгу крутились тысячи вопросов, но ни один из них не казался подходящим.

– Я умру?

– Конечно…

– Сегодня?

Голос хмыкнул:

– Нет, ты умрёшь позже…

Коля слегка вздохнул с облегчением.

– Что будет с моим ребёнком?

– Он переживёт и тебя и свою маму.

Коля подумал, потом всё-таки спросил:

– А Женя?

Голос не ответил.

– Опять очевидный вопрос?

– Да… У тебя осталось две минуты.

Столько всего хочется узнать, но это не возможно…

Коля встал, подошёл к фонтану, умыл лицо и спросил:

– Что теперь будет со мной?

– Всё, что ты захочешь… Мысли материальны, надо только захотеть!

Коля замолчал. Он вспомнил Женины глаза, её голос, и в тоже мгновение осознал, что обратно к ней он не хочет. Он подумал о своей деревне, о маме… Но там всё будет тоже самое…

Коля поковырял пальцем скамейку, понаблюдал, как вода струится в фонтане, затем встал, одел рюкзак на спину, запрокинул голову назад, закрыл глаза и глубоко вздохнул…

– Ты уверен? – переспросил его голос.

Не открывая глаз, Коля ответил:

– Да, абсолютно!

И в то же мгновение на него обрушилась какофония незнакомых звуков, запахов, в лицо брызнул лёгкий дождь и ветер шевельнул волосы на голове.

Коля опустил голову, открыл глаза и увидел приближающуюся на огромной скорости деревянную биту. После звонкого удара по лбу колени его ослабли, и он рухнул на грязный асфальт.

Последнее, что он смог осознать, было прыщавое бородатое лицо, которое наклонилось над ним, криво усмехнулось металлическими зубами, и сказало:

– Wassup, motherfucker!