Текст книги "Звериный круг"

– Где твой клиент?

– К-ка… Какой клиент?

– Тот, которого пасешь. В квартире?

По лицу парня было видно, что он лихорадочно соображает, как бы увильнуть от ответа.

– Не слышу! – Дуло «ТТ» уткнулось в переносицу шпика, вплотную притиснув голову к стене. – Считаю до трех, герой! Где он? В квартире?

Парень странно задергался, и Валентин не сразу сообразил, что он пытается кивнуть. Ему мешал пистолет.

– Один или с кем-то?

– В-вроде один…

– Что ж, живи. – Валентин мазнул качка кулаком в челюсть, заставив повалиться на пол. – И молчок мне! Рыпнешься – прикончу!

Сбежав вниз, он снова принялся давить пуговку звонка. Убедившись в полной безрезультатности подобных действий, примерился к замку и, отступив, с силой ударил ступней. Дверь сочно хрупнула, но устояла. С разбега он повторил атаку, и, протаранив препятствие, ворвался в квартиру. Ни в гостиной, ни в прихожей никого. Странно!.. Не выпуская из рук оружия, Валентин заглянул в туалет, в ванную, торопливо обшарил кухню и некое подобие чуланной комнатки. Николай оказался в спальне за массивным старым комодом. В пальцах он сжимал нож, в лице его не было ни кровинки.

– Коля! Ты слышишь меня? Коля!.. Это я, Валька. Пришел помочь тебе. – Шагнув вперед, Валентин осторожно отобрал у Николая нож, ласково взял за плечи.

– Очнись, Николай! Надо идти.

Хозяин квартиры медленно приходил в себя. Краем пододеяльника Валентин вытер стекающую у Николая по подбородку слюну.

– Пойдем, Коля. Надо торопиться. – Валентин с беспокойством прислушался к доносящимся с лестничной площадки голосам. Кто-то из соседей спрашивал, что случилось. Кажется, заметили и того парня. Разумеется, предлагали вызвать милицию.

– Коля, – он пытался говорить внятно и убедительно, – все хорошо, все позади, успокойся. Я ведь твой друг, правда? Вставай и пойдем.

– Да. Надо идти…

Мало-помалу в глазах Николая появлялось осмысленное выражение. Цепко он ухватился за локоть Валентина.

– Тебя я не боюсь…

– Правильно, потому что я друг и пришел помочь тебе. Держи меня за руку и пошли.

Выбравшись на лестничную площадку, они задержались возле изувеченной двери. Кое-как Валентин прикрыл ее за собой.

Стоило им показаться в подъезде, как соседи немедленно попрятались по квартирам. С металлическим лязгом тут и там перещелкивали замки. Самые храбрые уже трезвонили, должно быть, в милицию. А может, совещались с домашними – звонить или не звонить, геройствовать или умудренно выжидать. Почти как у Гамлета, но с российскими оговорками. Носа, однако, никто пока не показывал.

Валентин невесело усмехнулся. Затюкали народ. Ох, затюкали! А то ли еще будет!.. Так что счастья и успехов вам! Никто не остановит вас в миг убийства, не станет роптать, когда вы залезете в чужой карман. Век Ланцелотов, увы, миновал…

Николай внезапно дернул его за рукав:

– Нож! Мы оставили его там! Они найдут его, найдут мои следы.

– Успокойся, я захватил его. – Валентин не забывал озираться. – Поторопись, и все будет в порядке.

Николай двигался за ним подобно сомнамбуле. В таком состоянии Валентин видел его впервые. То есть что-то похожее иногда случалось, но, как правило, Николай приходил в себя довольно быстро.

– Коля! Слушай меня внимательно! Сейчас мы выберемся на улицу, и надо будет пробежать шагов двадцать до машины. Помнишь тот военный «УАЗ»? Так вот, надо успеть добраться до него. Чем быстрее, тем лучше.

К облегчению Валентина, Николай кивнул. Во всякому случае, кое-что он уже соображал.

– И прапорщика, – шепнул он. – Прапорщика тоже помню. Я его ударил сюда, – рука Николая показала на грудь, – он упал и захрипел. Он долго хрипел, страшно.

А потом попытался встать, но я опять ударил…

– Не думай о нем! Сейчас нам нужно поскорее сесть в машину. Очень и очень быстро, Коля!

– Да, я могу быстро, я могу…

– Тогда двигаем!

Все вышло удачнее, чем он ожидал. Двор не встретил их пиротехническими неожиданностями. Совершенно беспрепятственно они добежали до машины, и Валентин распахнул дверцу. Только впихнув приятеля в салон, он улучил мгновение и взглянул в сторону «Соболя». Из него уже выскакивали встревоженные «мальчики».

Но и другие «мальчики» стояли наготове. Гулкие выстрелы разнесли стекло фургона, заставив выскочивших залечь. С ответным огнем они медлили – вероятно, шарили по карманам и выгребали из кожаной упряжи вороненую сталь. Еще пара выстрелов подбила передний скат «Соболя». Валентин мысленно поставил своим недавним пассажирам высшую отметку. Главное, ребятки, не суетитесь, цельтесь получше!

Он уже сидел за рулем, когда из-за угла дома показалась светло-зеленая «Нива». Видимо, заслышав стрельбу, резервисты решили, что пришел и их черед пошуметь. Валентин переключил передачу на задний ход, и, дернувшись, автомобиль пошел набирать скорость.

– Держись, Коля!

Чего-чего, а этого водитель «Нивы» от них никак не ждал. Тяжелый «УАЗ», как рассерженный бычок, боднул его с разгона, разбив фары и смяв решетку радиатора. Светло-зеленый преследователь немедленно заглох. Валентин рванул рычаг передачи. Откуда-то сбоку, размахивая наганом, выскочил один из недавних пассажиров. Вильнув рулем, Валентин ударил его бортом, отбросив в заросли акации. «УАЗ» в самом деле превратился в разъяренное парнокопытное. Ну, кто там еще попробует, пикадоры задрипанные! Нет желающих?.. Тогда догоняйте!.. Уносясь от беспорядочной стрельбы, Валентин вдавил педаль газа в пол до упора.

Глава 22

Всем хорош «УАЗ-469» – и прожорливостью, и нравом козлиным, и проходимостью, но – вот закавыка! – нет в нем настоящей резвости! Скорости гоночной нет. Машина с ревом мчалась по шоссе. Стрелка спидометра отплясывала горячечный танец возле стокилометровой отметки. Большего Валентин выжать из своего зверя не мог. Хотя и этого было пока достаточно. Девяти-и пятиэтажные застройки кончились, город сгорбился до деревянных хибарок, а вскоре пропал и вовсе. Справа тянулась широченная труба газопровода, слева за мелькающими тополями проплывали некогда колхозные, а ныне буйно заросшие сорняком поля. Они продолжали мчаться на пределе возможностей машины. Взгляд не успевал проследить за окружающим. Единственное, что оставалось незыблемым, было бездонное небо – гигантское голубое лицо, со скукой взирающее на землю, на паутинку дорог, на копошащиеся точечки машин. Вот уж действительно суета сует! Если смотреть на мир с такой высоты.

– Коля! Зачем ты это делал? – Валентин на секунду обернулся. – Зачем ты убивал их всех? Что на тебя нашло?

– Армия!.. – Николай выплюнул слово, точно грязное ругательство. – Они все были со мной в армии.

– Армия? – Валентин удивленно замолчал. – Ты служил в армии?

– Служил… – Николай хмыкнул. – Отбывал!.. Это они меня таким сделали.

Все было бы иначе, если б не эти скоты.

Валентин нахмурился:

– Значит, ты мстил?

– Мстил? – Брови Николая полезли вверх, словно он впервые задумался над тем, что творил. – Я… Я искал себя. В каждом из них. По кусочкам.

– Но ведь все в прошлом, пойми!

– В прошлом. – Голова Николая вяло кивнула. – А прошлое – все тут. – Он пристукнул себя по груди. – Все до крупиночки.

– Неужели ты специально разыскивал каждого?

– Я нашел ротного писаря. – На губах Николая вновь показалась пена.

Дрожащей ладонью он вытер ее и зябко поежился. – Он дал адреса остальных. Я просил будто бы для переписки, и он дал. А потом…

Потом я стал ходить за ними, некоторых поджидал в подъездах. И ножом… С рубчатой рукояткой. Ты сам сказал: так безопаснее.

– И скольких ты уже?.. – Валентин не договорил.

– Пятерых. А всего одиннадцать адресов. Шестеро ходят по земле… Еще живы.

Еще живы…

Валентин содрогнулся. За что же нам все это, Господи!

– Они забрали мою жизнь, – лепетал Николай. – Поделили на одиннадцать частей и забрали.

– А теперь? Теперь тебе легче? После того, что ты сделал с ними?

– Легче!

Николай произнес это с такой убежденностью, что Валентину сделалось не по себе. Вот и попеняй такому! Да и поздно уже пенять. Все худшее уже сделано.

Пять трупов – это не пять украденных карамелек, которые можно вернуть, – это пять жизней, за которые общество готово распять на кресте и сжечь. Без напутственных речей, без малейшего содрогания. Потому что жизнь провинившегося – не в счет. Не тот баланс и не та арифметика. Николай жив, но кому какое дело до его армейских ужасов.

На короткий миг Валентину стало страшно. С кем же он едет? С монстром, ведущим кропотливый счет своим жертвам? А сам он? Разве не такой же монстр, который всего час назад подвел под монастырь нескольких человек? Николай был болен, за плечами Николая стояла месть – аргумент жуткий, но убеждающий. А что стояло за плечами Валентина? Робингудовское желание поживиться напоследок? Две жизни в обмен на сто кусков? Ведь «жучки» и прочие премудрости – все делалось для того, чтобы основательнее выдоить бандитскую кассу. Вот и получается, что не ему, Валентину, пенять и взывать к раскаянию!

Автомобиль вновь тряхнуло, и это вывело его из задумчивости. С запозданием он обратил внимание на то, что Николай о чем-то рассказывает.

– …После этого все и началось. Каждый день отбивали грудь, гоняли в наряды. Зимой в сапоги воды наливали и заставляли маршировать по плацу, за ноги подвешивали к потолку, назначали тараканьим надсмотрщиком… А однажды в наряд я не пошел. У меня уже тогда сознание мутилось. Почти месяц – на кухне и в туалетах без сна. Ходил, ничего не понимая, команд не слышал. Я отказался.

Устал. И они вызвали меня из казармы ночью. В уборную. Там горела всего одна лампа, это я хорошо запомнил, и стоял запах хлорки. Костыль спросил, передумал ли я. Но это он так спросил – для проформы. Я знал, что будут бить, и заранее подложил под гимнастерку кусочки фанеры. А они сообразили и вконец обозлились.

Они все там были психи. С утра и до вечера только и искали повод для зуботычин.

Не так шагнешь, не то скажешь… А просто бить им было неинтересно. Придумывали наказания. Каждую неделю – новое. Мы изображали голых девиц, носили их на кроватях, воровали сладкое в буфетах, вылизывали языками пол в каптерке…. – Николай уставился в окошко на размашисто вышагивающие телеграфные столбы. После минутной паузы продолжил с той же самой фразы:

– …Пол в каптерке. Языками…

Но последний раз это было в уборной, потому что я лежал на бетонном полу.

Костыль первый ударил меня, я сразу упал, и они взбесились. Они не любили, когда падали сразу. И набросились со всех сторон…

– Не надо, Коль. – Валентин, прищурившись, смотрел на бегущее навстречу шоссе. Временами ему начинало казаться, что машина стоит на месте, а огромный ленточный зверь, забавляясь, скользит и скользит под колесами, подбрасывая машину, колотя по днищу мелким щебнем.

– Где теперь этот Костыль?

– Я убил его. Вчера. Ножом с рубчатой рукояткой. Ты говорил, что так не останется отпечатков. Ты это говорил, а я запомнил. Я не хотел оставлять следов… Их ведь там не осталось, правда?

– Правда. – Валентин с раздражением ощутил, что у него вновь начинает подергиваться щека. Этого еще не хватало!

– Давай-ка, Николай, договоримся. Твари они подколодные, согласен. Но ты уже наказал виновных. Вот и забудь о них. Они получили свое и исчезли. Все разом. А ты вновь свободен и здоров… Сейчас мы едем в Липецк. Там у меня есть знакомые. Денег я тебе дам, а они помогут тебе обустроиться. Только никому ни о чем не рассказывай. Ни одной живой душе!.. Кстати, сестра знает про армию?

Николай помотал головой:

– Она догадывается… Я же совсем другим был. Веселым, затейничал вечно.

Паять любил. Приемнички, радиоуправляемые модели…

– Ладно, Коль, все еще впереди. И паять снова станешь, и веселиться научишься. Дай срок! Все обязательно наладится. Тебе сейчас надо только отсидеться. Самую малость. А для начала постарайся поставить точку. Было прошлое – и нет его…

Чертыхнувшись, Валентин даванул тормоз, сбрасывая скорость до предписанной знаком. Впереди остекленной башенкой маячил пост ГАИ. Протянув руку, Валентин нашарил в бардачке документы, бегло просмотрел их. Все на месте, и для поверхностной проверки вполне сойдет. Только уверенней себя вести и улыбнуться вовремя. Червончик поближе на всякий пожарный…

Возле башенки стоял новенький мотоцикл, хоть и иномарка, но выкрашенный в ядовито-желтый цвет, как и положено. Вышедший на дорогу коротышка милиционер энергично помахивал полосатым жезлом. Послушно притормозив, Валентин кинул взгляд вверх, на смотровой колпак башни. Но рассмотреть кого-либо ему не удалось.

– Из машины!..

Ого! Просто так подобное не говорится. Сначала представляются, потом просят права и документы. Валентин заметил, что рука инспектора лежит на ремне в опасной близости от кобуры. Это еще что за фокусы!

– В чем дело, сержант? Куда-то надо подышать? Так я это запросто!

– Я сказал: из машины! – На этот раз в голосе милиционера отчетливо прозвенел металл.

Валентин крякнул. Гляди-ка! Маленький, а с характером!

Выбравшись наружу, он скучающим взглядом оглядел пустынное шоссе. Где-то далеко-далеко серебристым кирпичиком полз рефрижератор. Дорога новая, машин мало, может, сержант просто заскучал?

– Оба вылезайте! – Инспектор вынул из кармана блокнот, и это Валентину снова не понравилось. Что там в этом блокноте? Описание, приметы, номера машин?.. Он не единожды слышал, что у Малютина с Суликом прекрасные отношения с прокуратурой. Почему бы в таком случае милиции не помочь этим негодяям? Тем более что премиальные гарантированы.

– Может, поладим? – Валентин принужденно улыбнулся. – Из-за чего сыр-бор?

Документы у нас в порядке, скорости я не превышал.

– Разберемся. – Пальцы постового трепетали, перелистывая странички. Он не просто сверялся со списками, он искал что-то определенное, и Валентин не выдержал. Убегали драгоценные секунды, ему не хотелось больше рисковать. Голова инспектора испуганно вскинулась, но блюститель закона опоздал. Валентин приемом опрокинул его на землю, стремительным движением выдернул из кобуры пузатый «Макаров». Царапнув, сграбастал злополучный блокнот и, прижимая коленом милиционера, заглянул внутрь. Что же там у нас такое интересное?

– Лежать, сержант! Сам видишь, у тебя ни единого шанса. – Валентин торопливо листал блокнот. Маленькие буковки прыгали перед глазами, не спеша выстраиваться в осмысленные предложения. Сержант писал убористым почерком и чрезвычайно любил сокращения. «Пер. лейт. Шевчуку пару жил.»… Вот и разберись попробуй! Перерезать лейтенанту Шевчуку пару жил или передать пару жилетов. И что еще за жилеты такие? Те, что от пуль спасают или от щетины?.. Ладно, хоть не стенография. В конце концов Валентин все же нашел, что искал. Номер «УАЗа» и собственное подробное описание.

– На кого работаешь, сержант! На бандитов?

Валентин с трудом удержался от того, чтобы не хлестнуть блокнотом постового по физиономии. Лихо сработали, ничего не скажешь!..

Однако написанное чуть ниже немедленно сбило с него игривую злость. И даже пришлось прочитать дважды, чтобы мелконькие строчки уложилось в сознании. Время принятия телефонограммы, данные абонента. Данные… «6 упр. ФСБ»… Шестое управление… То самое, что обязано вести борьбу с организованной преступностью. Вот тебе и здрасьте! Значит, он встал поперек горла и им? Но чего ради? Где-то прокололся Юрий? Или кого-то наверху слезно упросил Малютин?

Уму непостижимо! Валентин не верил ни в то, ни в другое. Всевластная ФСБ под пятой у мафии! Бред!.. И тут же в памяти зашевелилось иное. Разговор с Юрием. А после с Яшей… Что-то было упомянуто насчет «жучков» в квартире Сулика. Да и на стадионе их, по словам Яши, оказалось два. Но ни двух, ни трех они не ставили. С самого начала установили один-единственный – в кабинете. Значит?..

Кто-то играл под него и совсем рядышком?.. Вырвав страничку, он сунул ее себе в карман. Отшвырнув блокнот, склонился над инспектором.

– Кто наверху?

Поджав губы, милиционер упрямо мотнул головой. Все ясно. Партизан. Герой, презирающий гестапо…

– Черт с тобой, сам выясню. – Валентин кинул «Макарова» Николаю. – Подержи его на мушке. Я быстро!

Сержант встревоженно приподнялся:

– Баба там! Не из наших. Просто знакомая!

– Тем лучше. Сейчас подошлю сюда. Скажешь ей, чтобы не пугалась и не делала глупостей.

Валентин взбежал по крутым ступенькам. Этаж, дверца направо. Рывок на себя. Клозет. Всего-навсего… А что у нас выше? Валентин поднялся еще на пролет и оказался на залитой светом площадке. Стекло образовывало гигантскую полусферу, шоссе просматривалось вправо и влево на добрый пяток километров. На полу мотки проводов, кусачки, молотки, ящики с какими-то приборами. Значит, еще не обустроились до конца.

Возле массивного, утыканного тумблерами пульта сидела с вязанием на коленях грудастая дамочка. «Просто знакомая».

– Добрый день. – Валентин кивнул ей. – Там приятель ваш просил спуститься.

Что-то у него стряслось.

– Приятель? – Она смутилась. – То есть да, конечно.

Поднявшись, женщина послушно отложила вязание, цокая на каблучках, прошла к лестнице. На полпути недоуменно оглянулась:

– А вы, извините, кто?

– Капитан Устинов, слышали о таком? В общем, сержант вам все объяснит.

Женщина хотела спросить о чем-то еще, но, передумав, стала торопливо спускаться. Проводив ее взглядом, Валентин метнулся к пульту. Щелчком тумблера отключил бубнящую рацию. Ему нужен был телефон, а здесь их насчитывалось не менее полудюжины. Зачем, интересно, столько? Валентин одну за другой поднимал трубки. Два телефона не работали вовсе, определить среди оставшихся городской не составило труда. Уже через полминуты он набирал знакомый номер.

По счастью, Юрий оказался дома. Да и где ему было быть после сегодняшнего шампанского!

– Валя? – Язык у него слегка заплетался. – А я тут еще на грудь принял.

Позволил себе денек разгрузки.

– Зря. У меня нет времени, чтобы повторять дважды. Поэтому напрягись… – Валентин натянул провод, передвинувшись таким образом, чтобы держать в поле зрения троицу внизу. Сержант уже не лежал, а сидел и, судя по всему, что-то пытался втолковать Николаю. Дамочка стояла спокойно. Видимо, ситуацию ей успели объяснить. Вот и славненько!

– Погорел я, Юрок! По всем статьям. И не перебивай, в нашем распоряжении всего пара минут. Деньгами распоряжайся сам. Одна просьба: выдели что-нибудь моему деду. И сестренке Николая. Она на крючке, поэтому будь осторожен. Гошу и Чапу пришили. Николай со мной…

– Валя! Ты с ума сошел! Подожди… Давай все по порядку.

– Не надо, старичок. На этот раз не поможет и твоя гениальная голова. Судя по всему, меня обложили. Каким-то образом к этому подключилось шестое управление ФСБ. Возможно, ты оказался прав. Поэтому удвой осторожность и прячь все, что нужно спрятать.

– Где ты сейчас, Валька?

– Все равно не поверишь. Да это и не важно. Я хотел только предупредить тебя. У ФСБ мои приметы, о тебе пока ничего. Вывод проще пареной репы: ложись на дно и не высовывайся до самого отъезда. А потом уезжай, смывайся к чертовой матери!

– Валька, ты только не паникуй! Я знаю, ты уйдешь от них. Вспомни, сколько раз ты уходил!

– А разве не ты говорил мне о критическом времени? Кажется, оно и впрямь истекло.

– Валька!..

– Все, с этим покончили. Выкручусь – значит, выкручусь. Теперь последнее… Я имею в виду Вику. Если со мной что-нибудь случится, помоги ей, хорошо? – Валентин крепче прижал трубку к уху. – Придумай что-нибудь, ты ведь умница. Сделай так, чтобы обошлось без слез. Скажи ей, что я люблю ее, сочини какую-нибудь командировку, экспедицию… ну, я не знаю, что-нибудь. Ты можешь обещать мне это?

– Валь, безвыходных ситуаций не бывает. Я уверен, что еще можно что-нибудь…

– Скажи: да или нет?! – рявкнул Валентин.

– Конечно, я обещаю, но…

– Все! Счастливо оставаться! – Трубка со стуком легла на аппарат.

Валентин, не разбираясь, рванул телефонные провода, ногой прошелся по разъемам.

Кажется, все! А теперь наружу!..

Женщина что-то говорила, кажется, расспрашивала Николая. Но вряд ли ей удалось вытянуть из него хоть словечко. Милиционер по-прежнему сидел на асфальте.

– Извини, сержант, некогда! – Валентин отобрал у Николая «Макаров», с размаху зашвырнул в кусты. – Поищи! Все-таки табельное оружие. И мой тебе совет: в наши игры не суйся. Ты кто? Простой мент, а я капитан безопасности. У нас свои разборки, у вас свои. – Он влез в кабину. – Коля, прыгай в машину!

Пока, сержант!..

«УАЗ» с готовностью взревел. Шоссе оставалось пустынным. Далекий рефрижератор не успел одолеть и половину пути до поста.

* * *

Совершенно секретно Начальнику отдела «Зодчие» полковнику ФСБ

Рюмину К. Н.

ДОНЕСЕНИЕ

(срочное)

В ночь с 6 на 7 августа руководство Объекта провело на территории Заводского района (угол улиц Студенческой и Кузнечной) боевую операцию. Смысл операции остался невыясненным. По всей видимости, круг осведомленных не превышал шести-семи лиц. Задействованы в операции были значительные силы. По различным сведениям – от 30 до 40 человек. Участие в операции принимали также люди Заварского А. П. Около трех часов ночи в районное отделение милиции поступил анонимный звонок. Звонивший сообщил о вооруженном ограблении. Местом грабежа была указана улица Студенческая, дом № 14 (в действительности дом нежилой, отведенный под снос). Две оперативные группы, выехавшие на место, вынуждены были вступить в перестрелку с силами Объекта, в результате чего с обеих, сторон имеются потери. Большей части боевиков удалось скрыться на машинах. Девять человек силами оперативников удалось задержать. В числе убитых опознан Крамаренко Лев Аронович, один из помощников директора Объекта. Ввиду повышенной опасности нахождения на территории Объекта наблюдатель Мох инициативы не проявлял и об очередном ЧП узнал с опозданием. Около трех часов дня в дежурном помещении на третьем этаже были обнаружены тела троих убитых (все трое – служащие Объекта), после чего были немедленно организованы поиски Лужина В. П. По словам Моха, причастность гр. Лужина к случившемуся в дежурном помещении не вызывает сомнений. Его видели входящим на Объект. Охранник, сидящий у ворот, свидетельствует о том, что с территории Объекта Лужин В. П. выехал на машине «УАЗ-469». По указанию Сулика С. П., директора Объекта, было послано не менее трех поисковых групп по шесть-семь человек. Предположительная цель – уничтожение бывшего сторожа. Подробности проводимых поисков и сведения о дополнительных мерах, принятых руководством Объекта, отсутствуют.

На основании вышеизложенного можно сделать окончательный вывод о самостоятельной роли гр. Лужина-Богуна в подрывной деятельности на Объекте.

Считаю целесообразным провести срочное задержание гр. Лужина, опередив силы Объекта. Особо подчеркиваю ценность гр. Лужина в качестве носителя информации.

Не исключаю варианта подключения означенного Лужина к работе подотдела «Интернат» (школа секретной агентуры). К розыску беглеца предлагаю подключить постовые службы ГАИ, а также особую группу захвата.

Начальник бригады «Кобра-2» капитан ФСБ Толь А. О.

7 августа 2003 года

– Теперь по крайней мере понятно, зачем он ездил в этот район.

– Верно. Тайник готовил. Одним ударом и деньги умыкнул, и динозавров своих перессорил. Плюс сколько положили людей. Теперь им не до него.

– Главное, шельмец, погоду нам испортил! – Майор Липецкий, расположившись в кабинете полковника, шумно отхлебывал из фарфоровой посудины чай. Чашечки были курам на смех – чуть ли не с наперсток, и, осушая очередную порцию, он тут же тянулся к серебристому самовару. Константин Николаевич, первый человек отдела «Зодчие», сидел за столом мрачнее тучи.

– Потеряли мы Алоиса, а, Константин Николаевич?

– Что ж, сами виноваты. Смотреть надо было внимательнее за этим Лужиным-Богуном.

– Куда уж внимательнее! Чуть ли не круглосуточную охрану ему устроили.

– Устроить устроили, а он улизнул.

– Кто ж знал, что он под Копперфильда работает! Таких крутолобых умял! Мои ребята вели его до самого конца. Кому он звонил, выяснить не удалось. Зато потом к нему подсело двое, и этих двоих он снова подставил. Пост Сулика подранил обоих, а они, в свою очередь, уложили троих. Нашего одного зацепили.

Хорошо, бронежилеты не поленились надеть. Иначе досталось бы в перестрелке.

– И где же он теперь?

Липецкий изобразил виноватую мину:

– Ищем… Но мне так думается, в городе Лужин отсиживаться не рискнет.

Слишком много врагов. Значит, надо караулить на дорогах.

– Вот и караульте.

– Никуда не денется, Константин Николаевич, возьмем. Необходимые данные уже разослали на посты. – Липецкий вздохнул. – А вот Алоису нашему теперь точно не отмазаться.

– Вот это и печальнее всего. Эра алоисов, похоже, проходит.

– А начиналась ли она когда-нибудь? – Липецкий опорожнил еще одну чашку и блаженно откинулся в кресле. – Робин Гуд, Константин Николаевич, – выдумка для бедных. Как и Зорро с Черным Тюльпаном. Деньги, женщины, власть – классических три кита. Все прочее – великие исключения.

– Значит, ты полагаешь, этот парень работал только ради денег?

– Ну, не только… Однако и от барыша не отказывался. И кстати, его связь с южанами подтвердилась. Знаете, сколько он им машин переправил? Как минимум дюжину! И в основном иномарки. А теперь помножьте средние цены на общее количество. Да этот парень давно уже миллионер! Какое там, к черту, рыцарство!

– Но он сталкивал их лбами, и довольно умело – Верно! Потому мы его и опекали. Да только на Алоиса ему с самого начала было чихать. Вспомните дело с подземными гаражами. Этот хитрец и глазом не моргнул, подставляя своего босса.

– По-моему, ты все-таки упрощаешь. Этого парня нельзя равнять с уголовниками.

– А кто же он?.. Ах да! Политический… – Липецкий насмешливо скривился. – То-то он поколотил на митинге сына правозащитника.

– Человеку без документов и в розыске деваться некуда. Тут – либо в тайгу, либо к бонзам от криминального мира.

– Либо к нам.

– Верно, либо к нам. – Полковник поднял глаза. – Что там капитан присоветовал относительно этого парня?

– Это про «Интернат», что ли? Да ну!.. Вы это серьезно?

– А что? Вариант – удобнее не придумаешь. Для властей формально он труп, а для нас и впрямь может представлять ценность.

Липецкий потер пятерней лоб:

– Значит, берем этого оборотня?

– Да. И вероятно, нам следует поторопиться. Подключи группу захвата и на районное ГАИ выйди. Надо добраться до него раньше горилл Сулика.

– Это вряд ли. – Липецкий придвинул к себе телефон. – В смысле, значит, что нас опередят. Потому как некому. Наш изворотливый блондин отправил на тот свет всех первых исполнителей…