Текст книги "Звериный круг"

Глава 10

Они условились встретиться в кафе, точно оговорив время, и, как обычно, Юрий опаздывал. Вчерашний однокашник и нынешний аспирант органически не переваривал такое качество, как пунктуальность. «Взгляни на немцев, старик. Или на американцев. У них же юмор – дурнее не придумаешь! Это когда-то у них был Чаплин, а сейчас покажи им косоглазого мужичка или женский лифчик – они со смеху готовы умереть. Все от того, старик, что съела их пунктуальность. Со всеми их потрохами. Можешь мне поверить, скрупулезность – та же болезнь. Вроде чахотки. Только от чахотки едут лечиться в Швейцарию, а скрупулезность излечивается исключительно здесь. Помяни мое слово. Россия еще станет страной курортов!..»

Скучая в одиночестве за столиком, Валентин рассматривал помещение и многочисленных посетителей. Чтобы не вызывать раздражение, попросил себе бутылку пепси. Крутобокая официантка в белом кружевном передничке безмолвно оставила на столе одинокую бутылку и пластмассовый стаканчик. Валентин торопливо поблагодарил. Его присутствие здесь выглядело и без того двусмысленно. Все места в кафе оказались занятыми, и двое пареньков, теснившихся у стойки, поглядывали в его сторону с откровенной недоброжелательностью. Минут пять назад он категорически отказал им, заявив, что столик занят и что вот-вот подойдет знакомый товарищ. «Знакомый товарищ» задерживался, и взгляды пареньков становились все более красноречивыми.

Юрий заявился, когда обозленные парни успели покинуть кафе. Повертев кудлатой головой, он не сразу заметил Валентина. Пришлось помахать рукой.

– Туточки я, тута!

– Хари Рама! – отсалютовал Юрий. – А где вино, жаркое и прочее?

– Вино, жаркое – выпил и съел. Все прочее перед тобой. – Валентин кивнул на бутылку.

– Не густо. – Юрий тут же набулькал себе полный стакан. – Но, как говорится, чем вы богаты, тому мы и рады. За что будем пить?

– За то, чтобы убраться отсюда живыми. – Валентин выложил пакет на стол, подтолкнул Юрию. – Забирай, аферист.

– С удовольствием. – Юрий кинул пакет в принесенный дипломат, щелкнул замками. – Ну а тост твой не принимается. Очень уж мрачный.

– Такая уж наша жизнь.

Юрий со вкусом отхлебнул газированный напиток.

– Хорошо все-таки освежает американское пойло. – Юрий икнул от шибающих в нос газов и продолжил:

– Любят себя ублажать капиталисты.

– Тоже мне, великая радость – пепси, – хмуро сказал Валентин, словно и не обращаясь к Юрию.

– Не скажи. Мы, Валь, лучшей доли не знали. И потому не капризничаем. – Юрий подмигнул блондинке, посасывающей коктейль за соседним столиком.

– Понятно. Давай о деле. – Валентин стиснул кисть приятеля.

– Эй! Больно же!.. Ну?

– Вчера я разговаривал с Яшей. Этот тип в открытую вербовал меня.

Лицо Юрия враз стало серьезным.

– Даже так?

– Все раскручивается быстрее, чем мы думали. И малость не в том направлении. Грызня превращается в войну, а вокруг имени Алоиса, похоже, вырисовывается траурная рамочка. Про Люмика народ помалкивает. Значит, надо понимать, тоже запретная тема. И подозревается, судя по всему, тот же Алоис.

– Быстро же они поставили на нем крест. – Юрий опустил глаза.

– Ты не считаешь, что мы перегнули палку?

– Хочешь сказать – поторопились?.. Кто ж его знает? В таких делах иногда лучше поспешить, чем промедлить.

– А почему Яша спрашивал меня о Люмике?

– Возможно, просто проверял. Так сказать, на всякий пожарный. А в общем…

– Юрий внимательно взглянул на приятеля. – Давай-ка, брат, подробненько обо всем. Чую, наломал ты без меня дров.

* * *

Александр Петрович Заварский не доверял лифтам. Барабаны, трос, электричество – все это легко останавливалось и выводилось из строя. И потому, имея в доме лифт, чаще всего он предпочитал все же обыкновенную лестницу.

Причем винтовая каменная была по окончании строительства забракована. С одной стороны – красиво и прочно, с другой – именно на таких глухих спиралях проще простого затаиться за поворотом, карауля жертву с оружием в руках. Поэтому строительная бригада вторично взялась за отбойные молотки и кувалды. Новая лестница была сделана из дырчатого железа и просматривалась насквозь – с верхнего этажа и до самого подземелья. Сейчас по этой самой лестнице Алоис спускался вниз. Несколько пролетов – и вот он уже в подземелье. Стальные створки с гулом разъехались, и он очутился в ярко освещенном тоннеле. На лабиринт это пока не тянуло, но земной крошки его рабочие «кроты» перетаскали наверх порядком. Теперь он мог похвастаться капитально обустроенным тиром, небольшим цехом с десятком разнообразных станков, надежнейшими кладовыми и казематами. Кроме того, из подземелья имелись секретные выходы наружу – в канализационную сеть и подвал соседнего дома. Планировались и новые ответвления, но очень уж много требовалось сил и денег. Временно работы были приостановлены.

Бугда, заметив входящего босса, поднялся из кресла. Двое его подручных торопливо выключили телевизор. Только висящий на дыбе человек так и не поднял головы. Да Алоис особенно и не старался его рассматривать. Вида крови и ран он не любил.

– Что новенького? – Он пошарил вокруг глазами и опустился на табурет. В данном случае протертое, но надежное дерево располагало больше, нежели пыльная материя кресел. Обычное дело. Глупо требовать аристократизма от этих людишек.

Они сорили, мусорили и плевались в подземелье, как делали это всюду, в том числе и у себя дома.

– Похоже, все нормально, шеф. Лопарь информацию подтверждает. На зоне клиент был фраером, но ломать себя не давал. Даже выбиться сумел в козырные. С кумовьями не якшался – наоборот. Администрация его опустить пыталась. Хотели зачушкарить, да не успели. Сорвался в побег. Дубака одного чуть не грохнул.

Побег, говорят, чистый вышел. – Бугда хмыкнул. – Медведь нашего Валька схавал.

– Что?

– Точно! Слухи такие по зоне ходили. Потому, дескать, и бросили искать.

Кровь какую-то нашли, тряпки… Кинул их наш Валек. Как пацанов.

Алоис задумчиво кивнул:

– Это хорошо.

– Что с этим дальше делать? Кончать?

– Зачем же…

– Так ведь не отпустишь теперь. – Бугда смущенно погладил лысую голову.

– Верно. – Алоис поднял на помощника глаза. – Пригласи художника, пусть поработает. Третий каземат у нас все равно пока пустует. Туда и посадишь. До поры до времени.

* * *

– Кто ж знал! Я ведь на Дрофу думал. Этот гад с первых дней на меня косился, а оказались простые домушники. Форточники-скважники, мать их так!.. А может, и не простые, наколок у них хватало.

– Да уж… Такого я от тебя не ожидал. – Юрий укоризненно покачал головой.

– И у Шуры этого, значит, очутился твой телефончик?

– Сам не знаю, как так вышло. Обычно я себя контролирую, а тут…

Записывать не записывал, а ляпнуть мог. И он ведь, чертяка такой, запомнил!

Хоть и пьяный был в дым. А вообще-то ребята показались мне путевыми.

– Путевые – это ладно. Но ведь засвеченные. Выйдут на них – выйдут и на тебя.

– А кому это надо? – Валентин махнул рукой. – Я так думаю, что и тех татуированных выпустят. Постращают и выпнут.

– Все-таки дай мне координаты этого Шуры. На всякий экстремальный. Проверю на досуге.

– Да он вроде и не здешний. Из Липецка. А сюда к родным заезжал, ну и в берете покрасоваться. – Валентин пошарил в карманах, отыскивая нужную бумажку.

– Вот он, номерочек, не выбросил.

– Правильно сделал. – Юрий пальцем зачертил на столе, повторяя телефонный номер десантника. В отличие от Валентина, в бумажках он не нуждался. Память у Юрия была феноменальная.

– Все, убирай.

– Быстро, однако!

– На том стоим. – Юрий вздохнул. – А подслушка, стало быть, не работала?

– Ну да. Наверное, это Гоша поделикатничал, слабо батарею засадил.

– Но ведь накануне ты все проверял, сигнал был!

– Может, сдвинулось что-нибудь. Сам ведь знаешь, как это бывает. То контакт, то неконтакт.

– А может, это Дрофа на стадионе шустрит?

Валентин на минуту задумался. Внутренне его даже пробрал озноб. А если и впрямь Дрофа? Вычислили, поставили под контроль! Вот ведь елы-палы! Тогда уж лучше самому в петлю. Добровольно и не теряя времени…

– Да ну, вряд ли!

– Сам же сказал, что косится Дрофа.

– Это другое. У Дрофы обязанность такая – коситься. Если бы всерьез заподозрили, в момент бы за жабры взял.

– Я тоже так думаю. – Передразнивая Валентина, Юрий с выразительностью потянул себя за нос. – Но, как бы то ни было, в ближайшее дежурство все прояснится.

– То есть?

– А ты не понимаешь? Либо они вовсе замолчат, либо понесут заведомую чушь.

– Что-то вроде дезы?

– Примерно.

– Слишком уж сложно для них.

– А вспомни, что ты рассказывал про Ароныча.

– Этот монстр пока в отъезде.

– Из отъезда недолго и приехать. – Юрий выразительно прищелкнул языком, выложив руки на стол, искоса глянул на ковыляющего по проходу старика бомжа.

Тот подбирал со столов недоеденное.

– Ладно, поживем – подождем. А пока любопытство поумерь. И вопросов лишних не задавай. И еще… – Юрий наморщил лоб. – Приглядись-ка ты, дружок, к окружающим. Главным образом – к рядовому персоналу. Сдается мне, не единственный ты чертенок в этом омуте.

– Кого ты имеешь в виду? Людей Алоиса?

– Возможно. Но это полбеды, есть другой вариант.

– Что ты хочешь сказать?

– То, что твой незримый коллега может представлять более могущественные структуры.

– Сексот МВД?

– Или органов безопасности… Ты не лыбься! Очень даже запросто!

Почитай-ка «запрещенку» о методах работы царской охранки. Сплошь и рядом – нанимали агентов в уголовной среде!

– Звучит утешающе. – Валентин хмыкнул. – Что же в таком случае делать?

Ложиться на дно?

– Точно. Что, кстати, и было тебе неоднократно говорено.

– Говорено-говорено… А деньги?

– Деньги можно добывать более безопасными способами. – Юрий нахмурился. – Какого черта ты, к примеру, увел «вольво»? За ус хотел дядю Сталина подергать?

– Сулик не Сталин.

– Сталин там или нет, но даже Наиль и тот откровенно завибрировал. – Юрий нервно забарабанил пальцами. – И с Чапой своим болтаешь о чем ни попадя. В общем, если кто-то из безопасников работает на стадионе, дело – дрянь. Им же пара пустяков перекрыть кислород кому угодно! И тебя вычислят проще простого.

– Так уж и вычислят!

– А что ты думал! Они там щи не лаптем хлебают. Сопоставят данные, поднимут архивы – и плакала наша закордонная свобода!

– Шутишь?

– Скажем так: наполовину.

– Ничего, переживем… – Валентин осекся и уставился на приятеля.

Неприятная мысль дошла до него только сейчас. – Однако!..

– В чем же дело? —.Юрий побарабанил пальцами по крышке стола.

– Если все так, как ты говоришь, если у комитетчиков всюду свои сотрудники, значит, они знают о том, что творится в городе! О зонах влияния, о порученцах, о группировках…

– А я тебе о чем толкую!

– Но ведь получается, что они в состоянии уничтожить всю эту мразь в пару дней!

– Охотно верю. Возможно, даже быстрее. Только видишь ли, в чем дело… Для них, Валя, вопрос так не ставится – уничтожать или нет.

– А как он ставится?

Юрий вздохнул:

– По-моему, у нас своих забот хватает. – Юрий вылил в стакан остатки пепси. – И первое, что нас сейчас должно интересовать, – это благорасположение Алоиса.

– А что Алоис? Подвели мы его. К самой что ни на есть могильной черте.

– Ну, не совсем так. Все и без того шло к разрыву. Мы лишь воспользовались обстоятельствами. Вспомни, как все начиналось. Ссора с Малютиным, Суликом, другими именитыми людьми. Алоис не слишком стеснялся демонстраций. И территории к рукам прибирал, и к майданному делу подкрадывался. Ты лишь подбросил в нужный момент нужные документы – вот и все. А раздражение у «централов» он вызывал и раньше. Как он тогда сдал законникам работающие в поездах команды! Любо-дорого было посмотреть! И не слишком его, похоже, трогало, что эти людишки вкалывали на Малютина. Он подчищал территорию. Исключительно под себя… А торговый центр? А арест рыночных бригад? Нет, Валя! На него давно уже точили зуб, и мы здесь с тобой особой погоды не сделали. Кое в чем мы подставили его, но кое в чем и усилили.

– Ты считаешь, «централы» его шлепнут?

– Когда-нибудь – наверняка. А сейчас они его просто подозревают. По множеству самых разных статей. – Юрий шумно вздохнул. – Для своего круга он излишне амбициозен и чересчур увлекается человеческими шахматами, понимаешь?

Только жизнь ведь интереснее шахмат. И на пару порядков сложнее. Поэтому, когда у «белых» пропадают машины, а преуспевающие торгаши по таинственной наводке садятся за решетку, «централы» вправе заподозрить кого-то из своих. И не мелочевку, вроде тебя, а людей солидных, занимающих хорошее место. Кто-то просто обязан стать рано или поздно козлом отпущения, и Алоис подходит на эту роль идеально.

– Но Алоис нам еще нужен.

– Верно. Поэтому поговори с ним сердечно. Отдай всю собранную документацию. Если весы кренятся, надо подсуетиться с гирьками. Равновесие и еще раз равновесие! Господин Заварский не идиот и наверняка сумеет распорядиться полученной информацией. – Юрий поднял палец. – Пока он жив, мы можем чувствовать себя в относительной безопасности. По этой самой причине не торопись рвать с ним.

– Это я уяснил и без тебя. Но если его сомнут? Я имею в виду – раньше срока?

– А вот этого нельзя допустить. Он еще не отдал обещанное. Кроме того, это единственный человек, который знает о тебе правду. Его знания плюс знания Сулика – и тебе крышка. Надо держать их на дистанции. – Состояние холодной войны?

– Вроде того. Валентин потер нос.

– Все бы ничего, только скользко становится, Юрий. Вкручивать вола Яше – дело опасное. Да и Дрофа вокруг шарит.

– Может, попытаться их как-то столкнуть?

– Думай! Ты у нас главный мозг. Но вообще-то дело сомнительное. Оба на доверии – и работают в ногу. Правда, кто под кем – не понять. Дрофа – сыскарь, Яша – чистокровный силовик.

Юрий поморщился:

– Значит, ускоряй дело с документами.

– Завтра все, вероятно, и решится.

– Вот и отлично! Тогда и с ОВИРом особых проблем не будет. Фактически тебя уже оформили. Анонимно – под честное мое слово.

– Черт! Как тебе это удается?

– Даже самому неподкупному человеку что-то все же нужно. – Юрий хмыкнул. – Комплименты, улыбочки, вздохи и денежные подарки. Вот такой, понимаешь, цирк.

Но за этот цирк мы получим то, чего хотели: безвизовые паспорта сроком на десять лет.

– Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, что мы уже почти ТАМ. Месяцок-другой – и ульды-ульды!

Прощай, родина-мать! И да здравствуют Елисейские Поля, Брайтон-Бич и зеваки Гайд-парка!

– Не верится. – Валентин покачал головой. – Даже не могу себе представить.

Юрий похлопал его по руке:

– И не надо, Валя. Все это ты увидишь наяву. Пусть только рохля Алоис не подведет нас. Нужны абсолютно чистые документы! С полным подтверждением на местах!

– Я предупреждал его. Между прочим, Яша поведал занятную новость: наш рохля Алоис, оказывается, уважает кошельки и портсигары из татуированной человеческой кожи.

– Что?

– Ну да! Мне даже продемонстрировали один из образчиков. Яша объяснил, что таким образом Алоис избавляется от неугодных людей. Дешево и сердито.

Юрий задумчиво уставился на бутылку с коричневой жидкостью.

– Хорошенькие новости!.. Жаль, что мы не знали этого раньше.

– По крайней мере, теперь мы в курсе, чем рискуем. Собственной шкурой – в буквальном смысле.

– И что же, он хранит эти штучки у себя в музее?

– Сомневаюсь. Яша упоминал о западных аукционах. Товар вроде бы старят и переправляют за кордон. Там их выдают за наследие концентрационных лагерей и продают за бешеные бабки.

– Значит, он все-таки идиот! – Юрий хищно прищурился. – И погорит даже раньше, чем я думал.

– Возможно. Вопрос только в том – когда именно это случится.

– Ну, во всяком случае, не раньше нашего отъезда. – Юрий пытливо взглянул на Валентина. – По крайней мере, так бы нам хотелось, верно?.. Слушай, может, стоит отменить операцию? Что нам эти пятьдесят кусков? И на Алоиса этот спектакль не сыграет. Еще больше в дерьмо вгонит. А денег у нас хватает. В крайнем случае загоним твой «УАЗ». Тому же Нашло.

– На кой ему черт этот танк?

– Возьмет. Из того же любопытства. Все ж таки экзотика. И для дорог кавказских годится.

– А оружие? Оружие тоже Наилю отдать?

– Ну, не Наилю, так в пруд какой-нибудь. Мало ли водоемов вокруг!

– Нет, братец кролик! «УАЗ» – он хоть и с козлиным норовом, но уж лучше пусть остается при нас.

– Зачем?

Валентин пожал плечами:

– Мало ли… Вдруг боднуть кого потребуется?

– Типун тебе на язык!

– Нет, Юрий, пусть все идет по плану. Операция на мази, так что поглядим, что получится. Может, и носы утрем кому следует.

– А если тебе утрут?

– Пусть попробуют!

– Господи, Валек! Пятьдесят тысяч погоды не делают, пойми! А Алоис твой после такой заварухи как пить дать залипнет. Как муха в патоке.

– Он не муха, он – паук.

– И что с того? Этого паучка на твоих глазах по стенке размажут. Кто там у вас заплечных дел мастера? Ароныч с Дрофой?.. Вот и напоет им бедный паучок все, что только их душеньки пожелают. А если и выкрутится, то уж, конечно, сообразит, кто его подставил. Или хочешь попасть за рубеж в виде портсигаров?

– Я хочу, – упрямо проговорил Валентин, – чтобы каждый получил свое законное.

– Ага, – ехидно протянул Юрий. – Вор должен сидеть в тюрьме. Слышали!

Красиво, романтично, но только где они, интересно, сидят? По-моему, исключительно гуляют. И у них, на Западе, кстати, тоже. Не зря светлые головы придумали освобождение под залог. Крупным авторитетам западло терять время за решеткой. Нате вам в зубы сколько надо, а нам, братцы, некогда. Чисто криминальная уловка. И сколько еще таких лазеек есть в законе.

– Ты другое пойми, – горячился Валентин. – Мы с тобой свалим, а эти курвы останутся. И сколько еще всего натворят!

– И что же? Терзаться угрызениями совести? А что ты можешь, Валь? Что?!

Пнуть под зад великану и спрятаться в щелку между кирпичиками? Действительно здорово! То-то он обозлится! А может, даже, испугавшись, завяжет. Нет, Валек, ничего мы с тобой не изменим. Это социум! Жуткая и неразрушимая система.

Позволят законники воровать – будет народ воровать, а престижно станет ходить в театры и сочинять стихи – поверь мне, половина людей будет толочься у театральных касс. Мы не президенты, а раздавать щелбаны стрелочникам – глупо.

– Ты ошибаешься, они не стрелочники.

– Ну, нехай будут не стрелочники. Зато мы с тобой обыкновенные людишки! – Юрий в сердцах пристукнул по столу, опомнившись, забормотал сбивчивым шепотом:

– Не надо обманывать себя, Валь, мы – пешки, пешками и останемся. По крайней мере здесь.

– Пешки – они тоже в ферзи вырываются.

– Один-единственный раз! Если дойдут и если не проморгают! А уж в случае неудачи сам знаешь, что с ними происходит.

– Но мы-то ведь ориентируемся на удачу, верно?

– Обдуманную и тщательно подготовленную! Кроме того, рисковать стоит, когда есть смысл. А в нашей ситуации… То есть я понимаю, после зоны все кажется черно-белым, но в том-то и беда, что это не так и все мы тут пестрые до головокружения. Расспроси любого и убедишься, что, мечтая о справедливости, мы попираем ее на каждом шагу, а крича о свободе, ведать не ведаем, что это такое.

Ты ничего не исправишь своим вмешательством. Ни-че-го! И Алоиса сменит другой Алоис, а Малютина – еще один Малютин.

– Пусть. Зато я получу удовлетворение.

– Веский аргумент, нечего сказать! – Юрий насмешливо фыркнул. – Но кроме желаний существуют еще обстоятельства, а они, боюсь, складываются не в нашу пользу.

– До сих пор все проходило чисто.

– Вот именно – до сих пор! У каждой игры, Валь, свое критическое время.

Как правило, оно не слишком велико. Это надо ощущать, потому что секундой позже начинаются предательства и автокатастрофы, роковые озарения и непредвиденные ситуации. А наша игра больше напоминает охоту, и выжить в ней суждено самому осторожному зверю.

Юрий протянул руку, похлопал Валентина по плечу.

– Мы не в той ситуации, чтобы заигрываться. Выклянчивай у Алоиса документы, а я подобью бабки с ОВИРом. – Он усмехнулся. – Когда-нибудь в Севилье или Майами обязательно расскажу тебе, каким образом выбивал все эти чертовы бумажки – приглашения, билеты и прочее.

– Ты говорил, что знаешь, кому что нужно… Комплименты, подарки…

– Если бы только это! К счастью или к несчастью, в наших всесильных конторах многое зависит от женщин, и тут уж одними подарками не обойдешься…

– Вы будете что-нибудь заказывать? —Перед ними стояла официантка. Валентин заметил, что она успела подкраситься и волосы на голове лежали уже как-то иначе. Влияние Юрия… Что находили в нем женщины – этого не понимал никто, в том числе и сам Юрий.

– Надеюсь, ты сыт? – Валентин с ехидцей взглянул на друга.

– Еще бы! Пол-литра пепси – не шутка. – Юрий сожалеюще взглянул на официантку. – Извините, мэм, но мы, пожалуй, пойдем. Дела, знаете ли…

Уже на улице он толкнул Валентина в спину и оглушительно гаркнул:

– И все равно прорвемся! Можешь мне поверить!

– Куда ж мы денемся. – Валентин улыбнулся.

* * *

– Смотри-ка, прямо друзья!

– Интересно знать, о чем они в кафе базарили? – Человек, сидящий за рулем «Москвича», прищурясь, глядел на прощающихся Валентина и Юрия. – Расходятся.

– И что?

– А то, что вылазь и дуй за этим кудрявым.

– Вот так всегда… – Сосед водителя со вздохом сунул недоеденную шаньгу в бумажный пакет. – Смотри не сожри без меня.

– Кому оно, закусанное, нужно. Дуй давай. Видал, как он шустро нарезает!

Хлопнула дверца. Выбравшийся наружу агент протянул руку, изображая, что расплачивается с шофером, и, оглядевшись, сосредоточенно устремился за Юрием.

«Москвич» же постоял еще немного и медленно тронулся за Валентином.