Текст книги "Комментарий к главе 23 Уголовного кодекса Российской Федерации «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях»"

В приведенном примере была допущена фундаментальная ошибка, связанная с неверным применением положений уголовного и уголовно-процессуального кодексов РФ о порядке уголовного преследования за преступление, предусмотренное ст. 160 УК РФ.

Президиум Верховного Суда РФ не признал частного нотариуса субъектом должностного преступления[69]69
  Обзор судебной практики Верховного Суда РФ за III и IV кварталы 1996 г. Постановление № 448п96 по делу Пешко // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1997. – № 4. – С. 13.


[Закрыть]

Судом первой инстанции частный нотариус была осуждена по ст. 172 УК РСФСР за халатность. В приговоре указано, что, являясь должностным лицом, она ненадлежаще исполняла свои обязанности, чем причинила существенный вред правам и интересам граждан.

Так, при удостоверении доверенности на право продажи квартиры она указала, что доверенность подписана доверителями в ее присутствии, личность их удостоверена, дееспособность проверена. Фактически доверители доверенность не давали, а подписи от их имени были выполнены неустановленными лицами.

Доверенность была использована для заключения договора купли-продажи квартиры, однако вступить в права владения квартирой покупатель не смог, так как договор купли-продажи в судебном порядке признан недействительным.

Президиум Верховного Суда РФ удовлетворил протест заместителя Председателя Верховного Суда РФ, приговор и последующие судебные решения отменил и дело производством прекратил за отсутствием состава преступления, сославшись на то, что частный нотариус, согласно примечанию к ст. 170 УК РСФСР, не является должностным лицом.

Приведенный в судебных решениях довод, что частный нотариус была наделена такими же правами и выполняла такие же обязанности, что и государственный нотариус, в связи с чем являлась представителем власти, необоснован.

В соответствии со ст. 17 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате предусмотрена разная ответственность государственных и частных нотариусов за совершение противоправных действий.

На основании ст. 12 Основ предусмотрен различный порядок отстранения нотариусов от должности.

Кроме того, нотариус, занимающийся частной практикой, образует свою контору без согласия органов исполнительной власти.

В соответствии со ст. 34 Основ органы исполнительной власти не вправе их контролировать.

* * *

Это решение было принято Президиумом Верховного Суда РФ в момент действия УК РСФСР В УК РСФСР законодатель специально не предусматривал ответственность за преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях. Вместе с тем в примечании к ст. 170 УК РСФСР давалось определение должностного лица. Им признавалось лицо, постоянно или временно осуществляющее функции представителя власти, а также занимающее постоянно или временно в государственных или общественных учреждениях, организациях или на предприятиях должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных или административно-хозяйственных обязанностей, или выполняющее такие обязанности в указанных учреждениях, организациях или на предприятиях по специальному полномочию. Вывод о том, что частный нотариус не выполняет функций представителя власти, на мой взгляд, является спорным. В соответствии со ст. 2 Основ законодательства РФ о нотариате при совершении нотариальных действий нотариусы обладают равными правами и несут одинаковые обязанности независимо от того, работают ли они в государственной нотариальной конторе или занимаются частной практикой. В пункте 2 Постановления Конституционного Суда РФ от 19 мая 1998 г. № 15-П «По делу о проверке конституционности отдельных положений статей 2,12, 17, 24 и 34 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате» отмечается, что «осуществление нотариусами нотариальных функций от имени государства предопределяет их публично-правовой статус и обусловливает необходимость организации государством эффективного контроля за деятельностью, включая деятельность нотариусов, занимающихся частной практикой и в качестве таковых принадлежащих к лицам свободной профессии». В пункте 3 этого же постановления подчеркивается, что «возложение на нотариальные палаты обязанности контролировать, исходя из публичных интересов, профессиональную деятельность своих членов и реагировать на выявленные нарушения законодательства свидетельствует, по мнению заявителей, о наделении негосударственных органов государственными (контрольными) полномочиями и потому не соответствует положениям Конституции Российской Федерации (ч. 2 ст. 3 и ч. 1 и 2 ст. 11) об осуществлении государственной власти органами государства. Между тем Конституция Российской Федерации, в том числе названные конституционные нормы, не запрещает государству передавать отдельные полномочия исполнительных органов власти негосударственным организациям, участвующим в выполнении функций публичной власти… Предусмотренные Основами законодательства Российской Федерации о нотариате способы контроля согласуются с международной европейской практикой: резолюция Европейского парламента от 18 января 1994 г. характеризует профессию нотариуса в странах – членах Европейского Союза как публичную службу, контролируемую государством или органом, действующим на основании устава и наделенным соответствующими полномочиями от имени государства»[70]70
  СЗРФ. – 1998, – № 22. – Ст. 2491


[Закрыть]. Представляется, что нотариусы, работающие в государственной нотариальной конторе или занимающиеся частной практикой, должны признаваться должностными лицами. Однако законодатель поступил иначе, предусмотрев для них в УК РФ розничную ответственность.

Совершение лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, действий, выходящих за пределы его служебных полномочий, не является злоупотреблением полномочиями[71]71
  Архив Оренбургского районного суда, 2004 г. Уголовное дело № 1–2.


[Закрыть]

Главный бухгалтер муниципального унитарного предприятия «Молочник» К. наряду с другим преступлением обвинялась в злоупотреблении полномочиями. Приобретя в одном из колхозов молоко, она незаконно с использованием своих служебных полномочий, не заключив с МУП договор на переработку молока, не оплатив в кассу МУП стоимость за данную услугу, дала указание работникам МУП переработать закупленное ею молоко, а затем отпустить его на принадлежащие ей торговые точки. Оправдывая К. по ч. 1 ст. 201 УК РФ, суд указал: «Действия по поставке молока на МУП, а также по отдаче распоряжений об отпуске готовой продукции не могут входить в состав преступления, предусмотренного ст. 201 УК, поскольку данные функции управленческой деятельности должностными обязанностями главного бухгалтера не являлись, в связи с чем подсудимая не злоупотребляла своими полномочиями».

* * *

Этот пример наглядно показывает, с какими проблемами сталкивается правоприменитель при квалификации злоупотребления полномочиями. Ранее в п. 3 комментария к ст. 201 УК РФ отмечалось, что УК РФ не предусматривает ответственности за превышение полномочий лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации. Устранение этого пробела путем аналогии недопустимо в силу запрета, установленного на использование данного принципа в ч. 2 ст. 3 УК РФ. На мой взгляд, решение суда, не признавшего превышение полномочий одной из разновидностей злоупотребления полномочиями, является верным. Однако действия К, использовавшей оборудование МУП «Молочник» для переработки молока, могут содержать признаки преступления, предусмотренного ст. 165 УК РФ.

Коммерческий подкуп, как и получение взятки, считается оконченным составом преступления с момента получения или передачи предмета подкупа[72]72
  Определение Судебной коллегии Верховного Суда РФ от 8 сентября 1998 г. по делу Шушканова и Шагалиева // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 1999. – № 3. – С. 16.


[Закрыть]

Органами следствия Ш. и Ш-ев, выполняющие управленческие функции в Пермских городских электрических сетях (ПГЭС), обвинялись в незаконном получении денег (коммерческом подкупе) за совершение действий (изменение технических условий электроснабжения организаций) в интересах Пермского филиала АКБ «Транскапиталбанка» в связи с занимаемым ими служебным положением, по предварительному сговору, организованных группой и сопряженных с вымогательством.

Постановлением судьи Ленинского районного суда г. Перми от 15 августа 1997 г. уголовное дело в отношении Ш-еваи Ш., обвиняемых в преступлении, предусмотренном п. «а», «в» ч. 4 ст. 204 УК РФ, направлено для производства дополнительного расследования.

Судебная коллегия по уголовным делам Пермского областного суда постановление судьи районного суда уточнила: дело направлено на дополнительное расследование со стадии его возбуждения.

Президиум Пермского областного суда судебные решения оставил без изменения.

Генеральный прокурор РФ поставил в протесте вопрос об отмене всех судебных постановлений и направлении дела на новое судебное рассмотрение. По его мнению, суд заблуждался, признав необходимым установление вреда, причиненного коммерческим подкупом. Вывод суда о неполноте предварительного следствия со ссылкой на недоказанность предварительного сговора обвиняемых на коммерческий подкуп, сопряженный с вымогательством, и на то, что часть доказательств была добыта до возбуждения дела, ошибочен. Кроме того, суд не учел, что Ш. не обладал правом принимать решение об изменении технических условий электроснабжения организаций. Решение этого вопроса входило в круг служебных полномочий заместителя главного инженера ПГЭС Ш-ева, что он и сделал после получения денег Ш.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 8 сентября 1998 г. протест удовлетворила, указав следующее.

Согласно п. 2 примечания к ст. 201 УК РФ этот пункт распространяется не только на ст. 201 УК РФ, но и на другие статьи гл. 23 УК РФ, в которых, как и в ст. 201, причинение вреда является необходимым элементом состава преступления.

Между тем коммерческий подкуп, как и взятка, считается оконченным с момента получения или передачи предмета подкупа и относится к формальным составам преступлений, не предусматривающих наступления определенных последствий. В соответствии с требованием п. 3 примечания к ст. 201 УК РФ уголовное преследование за данное преступление должно осуществляться на общих основаниях. При таких обстоятельствах указание суда первой и надзорной инстанций об обязательном установлении вреда не согласуется с материалами дела, а равно противоречит закону.

При выявлении неполноты предварительного следствия суд обязан в силу ст. 20, 70 и 232 УПК РСФСР принимать необходимые меры к ее восполнению, в том числе путем проверки обстоятельств, имеющих существенное значение для дела, но неполно выясненных органами предварительного следствия, а также исследовать новые факты, о которых стало известно в ходе судебного разбирательства.

Суд не принял это во внимание. Что касается доказательств, которые были, по мнению суда, добыты в нарушение уголовно-процессуального закона, то в соответствии с требованием ч. 3 ст. 69 УПК РСФСР такие доказательства признаются не имеющими юридической силы и не могут быть положены в основу обвинения, а также использоваться для доказывания обстоятельств, перечисленных в ст. 68 УПК РСФСР.

Вместе с тем, как видно из материалов дела, аудиозапись от ^января 1997 г. была совершена не оперативно-следственным путем, а службой безопасности филиала банка. Однако это обстоятельство судом не учтено при рассмотрении дела.

Вывод президиума областного суда о том, что инициатива передачи денег обвиняемым исходила от работников банка, нуждается и тщательной проверке. Как показал на предварительном следствии управляющий банком Ш-ин, о требовании сотрудниками ПГЭС вознаграждения за изменение технических условий ему стало известно от П.

Аналогичные показания даны свидетелем М. в суде.

По словам свидетеля П., именно Ш. потребовал 60 млн руб. наличными. Это обстоятельство не отрицал и обвиняемый Ш.

Таким образом, все судебные решения подлежат отмене, а дело – направлению на новое судебное рассмотрение со стадии назначения судебного заседания.

При рассмотрении дела суду следует выполнить требование ч. 3 ст. 35 УПК РСФСР о том, что с согласия обвиняемого судья единолично рассматривает также дела о преступлениях, за которые не может быть назначено более строгое наказание, чем лишение свободы сроком на пять лет, а равно тщательно проверить и исследовать все собранные по делу доказательства и в зависимости от результатов решить вопрос о доказанности обвинения и квалификации действий лиц, привлеченных к уголовной ответственности.

* * *

В этом решении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ необходимо обратить внимание на ряд моментов.

Судебная коллегия вслед за Пленумом Верховного Суда РФ еще раз подчеркнула, что состав коммерческого подкупа по особенностям конструкции его объективной стороны является формальным.

Вместе с тем Судебная коллегия дала своеобразное разъяснение положения об уголовном преследовании, содержащегося в примечании 2 к ст. 201 УК РФ. По ее мнению, это примечание распространяется не только на ст. 201 УК РФ, но и на другие статьи гл. 23 УК РФ, в которых, как и в ст. 201, причинение вреда является необходимым элементом состава преступления. С одной стороны, верно отмечается, что в соответствии с законодательным указанием сфера действия данного примечания охватывает не только ст. 201 УК, но и другие статьи гл. 23 УК РФ. С другой стороны, Судебная коллегия посчитала, что это касается только тех других статей гл. 23 УК РФ, в которых предусмотрены материальные составы преступления. С таким толкованием вряд ли можно согласиться. Из примечаний 2иЗ к ст. 201 УК РФ не следует, что в них идет речь только о материальных составах преступлений, и, вообще, они имеют не уголовно-правовое, а уголовно-процессуальное предназначение. В связи с чем целесообразность их наличия в УК РФ вызывает сомнение. В самом деле, не предусматривается же, например, примечание к ст. 115 УК РФ. Хотя в соответствии с ч. 2 ст. 20 УПК РФ уголовные дела о преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 115, ч. 1 ст. 116, ч. 1 ст. 129 и ст. 130 УК РФ, считаются уголовными делами частного обвинения, возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего, его законного представителя, за исключением случаев, предусмотренных ч. 4 ст. 20 УПК РФ, и подлежат прекращению в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым. Примирение допускается до удаления суда в совещательную комнату для постановления приговора.

В пункте 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о взяточничестве» указывается: «При рассмотрении дел о коммерческом подкупе судам следует иметь в виду, что обвинительный приговор в отношении лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, за незаконное получение денег, ценных бумаг, иного имущества, а равно за незаконное пользование услугами имущественного характера за совершение действий (бездействия) в интересах дающего в связи с занимаемым этим лицом служебным положением может быть вынесен при наличии к тому оснований, если деянием причинен вред интересам других организаций, интересам граждан, общества или государства либо если вред причинен исключительно коммерческой или иной организации, где работает такое лицо, когда уголовное преследование осуществляется по заявлению этой организации или с ее согласия». Таким образом, и из данного разъяснения нельзя сделать вывод о том, что примечания 2 и Зкст. 201 УК РФ применимы лишь к преступлениям, составы которых сконструированы по типу материальных.

Хищение чужого имущества путем злоупотребления доверием, совершенное лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, квалифицируется по ст. 159 УК РФ[73]73
  Архив Центрального районного суда г. Оренбурга, 2004. Уголовное дело № 1-471.


[Закрыть]

Т. являлся председателем гаражно-строительного кооператива. Зная порядок выделения гражданам места для установки металлического гаража, действуя умышленно в нарушение существующих правил, путем обмана и злоупотребления доверием потерпевших К., Ш. и Б. похитил у каждого из них деньги в сумме 15 тыс. руб. Так, злоупотребив доверием Ш., Т. сказал ему о необходимости передачи 15 тыс. руб. якобы для оформления через администрацию г. Оренбурга распоряжения о выделении ему места под гараж. Затем, заверив Ш. в законности приобретенного им права, выдал ему поддельное распоряжение администрации г. Оренбурга и предоставил ему место. Органами предварительного следствия действия Т. были квалифицированы по ч. 3 ст. 204 УК РФ. Однако в судебном заседании государственный обвинитель просил переквалифицировать его действия на ч. 1 ст. 159 УК, с чем суд согласился.

* * *

В данном случае при расследовании по уголовному делу не было учтено, что хищение чужого имущества, совершенное лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации, не может быть квалифицировано по ст. 204 УК РФ.

Однако следует иметь в виду, что одним из квалифицирующих признаков мошенничества является совершение данного преступления лицом с использованием своего служебного положения (ч. Зет. 159 УК РФ). Представляется, что действия Т. охватываются именно этой частью ст. 159 УК РФ. Служебное положение может быть использовано как должностным лицом, так и лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации. Этот признак позволяет учесть специфику субъекта преступления.

Присвоение или растрата чужого имущества, совершенные лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, не могут быть квалифицированы по ст. 201 УК РФ[74]74
  Архив Центрального районного суда г. Омска, 2005. Уголовное дело № 1-102.


[Закрыть]

А., работая в должности директора магазина ОАО ВК «Омтор», используя свое служебное положение из корыстной заинтересованности, неоднократно присваивала вверенные ей деньги и товарно-материальные ценности, которые тратила наличные нужды. Для облегчения совершения хищения и его сокрытия при проведении инвентаризаций она не проводила по товарным отчетам накладные на поставку товара, предъявляла поддельные накладные на переброску товара, составляла необоснованные акты списания и уценки товара.

Органами предварительного следствия ее действия были квалифицированы по ч. 2 ст. 201, ч. 2 и 3 ст. 327 и ч. 3 ст. 160 УК РФ. Суд посчитал необходимым исключить из обвинения ч. 2 ст. 201 и ч. 3 ст. 327 УК РФ как излишне вмененные, поскольку действия подсудимой охватываются ч. 3 ст. 160 и ч. 2 ст. 327 УК РФ.

* * *

В данном случае органами предварительного следствия присвоение чужого имущества было ошибочно квалифицировано еще и как злоупотребление полномочиями, повлекшее тяжкие последствия. Между тем, как уже неоднократно отмечалось, хотя оба деяния характеризуются корыстной направленностью, однако понятия корысти при этом трактуются различным образом. Использование служебного положения виновной учитывается квалификацией ее действий по ч. Зет. 160 УК РФ. Правильным, намой взгляд, является и решение суда о квалификации ее действий по ч. 2 ст. 327 УК РФ без совокупности сч. З этой же статьи УК РФ, поскольку она сама подделала официальные документы с целью использования их для сокрытия совершенных преступлений. Использование документов в таком случае охватывается ч. 2 ст. 327 УК РФ.

Действия лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой организации, совершившего хищение и злоупотребившего своими полномочиями, квалифицируются по совокупности преступлений[75]75
  Архив Ленинского районного суда г. Оренбурга, 2004 г. Уголовное дело № 1-285.


[Закрыть]

К. работал в должности начальника службы городской канализации муниципального унитарного предприятия «Оренбургводоканал». Зная, что с одного из объектов была демонтирована и складирована на территории водозабора чугунная труба, он тайно похитил ее и использовал при прокладке канализационной трассы вдоль индивидуальных жилых домов. Для выполнения работ К. незаконно привлек технику и работников МУП, не осведомленных о его намерениях. Выполнив прокладку канализационной трассы общей протяженностью 460 м, К. получил от собственников домов денежные средства в размере 210 тыс. руб. Его действия были квалифицированы по совокупности таких преступлений, как кража (ч. 3 ст. 158 УК РФ) и злоупотребление полномочиями (ч. 1 ст. 201 УК РФ).

* * *

Этот пример примечателен тем, что показывает наличие реальной совокупности тайного хищения чужого имущества и злоупотребления полномочиями, притом что оба преступления характеризуются корыстной направленностью. Однако корысть в них по-разному проявляется. Суд дал верную уголовно-правовую оценку содеянному, установив, что корысть при краже заключалась в противоправном безвозмедном изъятии чужого имущества (чугунной трубы), при злоупотреблении полномочиями – в получении материальной выгоды без незаконного безвозмездного изъятия чужого имущества (использование техники и работников муниципального унитарного предприятия без соответствующей оплаты). Важно также отметить, что в соответствии с примечанием 2 к ст. 201 УК РФ, поскольку вред причинен муниципальному предприятию заявления этой организации или ее согласия для осуществления уголовного преследования виновного не требуется.

Уголовное дело, возбужденное по ст. 204 УК РФ, прекращено в связи с отсутствием заявления о привлечении к уголовной ответственности[76]76
  Архив Центрального районного суда г. Оренбурга, 2002. Уголовное дело № 1-65.


[Закрыть]

Между государственным образовательным учреждением среднего профессионального образования «Оренбургское педагогическое училище» и ООО «Уралстрой» был заключен договор, на основании которого ООО выполнило работы по строительству наружного и внутреннего водопровода для педагогического училища.

На основании письма от государственного образовательного учреждения «Оренбургское педагогическое училище» муниципальным предприятием «ПУВКХ» были разработаны и выданы технические условия на установку приборов учета холодной воды. Б., выполняя управленческие функции в этом предприятии, совместно с работниками предприятия без оформления соответствующих документов произвел врезку проложенного ООО «Уралстрой» наружного водопровода. По условиям устной договоренности директор ООО «Уралстрой» должен был выплатить Б. 50 тыс. руб. за его работу. Однако от выплаты этой суммы денег директор ООО уклонялся, а впоследствии обратился с заявлением в милицию о вымогательстве у него денег.

Находясь в кабинете директора педучилица, директор ООО «Уралстрой» передал Б. 50 тыс. руб., полученные от сотрудников милиции. В свою очередь Б. передал и подписал акт приемки и гидравлического испытания наружных сетей и был задержан сотрудниками милиции.

Ни на предварительном следствии, ни в ходе судебного разбирательства МП «ПУВКХ» не делало заявления о привлечении Б. к уголовной ответственности. МП «ПУВКХ» отказалось давать согласие на привлечение Б. к уголовной ответственности, так как действиями никакого ущерба предприятию не причинено. МП «ПУВКХ» не выделяло автотранспорт для проведения этих работ, такие работы выполнялись в свободное время. На основании этого суд прекратил уголовное дело.

* * *

В данном случае Б., хотя и являлся лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, однако работы по врезке наружного водопровода проводил в свободное от основной работы время. Вместе с тем суд, прекращая уголовное дело, сослался на то, что муниципальное предприятие отказывается давать согласие на привлечение Б. к уголовной ответственности. Необходимо отметить, что в соответствии с примечанием 2 к ст. 201 УК РФ такое согласие или заявление не требуется, поскольку государственные и муниципальные предприятия исключены из перечня коммерческих организаций, причинение вреда которым является основанием для особого порядка уголовного преследования управленцев.

Действия президента благотворительного фонда квалифицированы по совокупности преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 201 и ч. 3 ст. 160 УК РФ[77]77
  Архив Ленинского районного суда г. Оренбурга, 2004. Уголовное дело № 1-313.


[Закрыть]

Я. работала в должности президента регионального общественного благотворительного фонда (РОБФ) «Евразия». Используя свои полномочия, умышленно, в целях извлечения выгод и преимуществ для себя и других лиц, а также усиления своего влияния на процесс принятия решения, связанного с утверждением гражданско-правовой сделки, попреки законным интересам РОБФ специально ввела в состав правления своих знакомых С., Г. и В., не знавших об ее истинных намерениях. После этого, не проводя собрания учредителей и участников РОБФ, оформила протокол об избрании нового состава правления, внеся в протокол фамилии К. и других, не уведомив об этом учредителей фонда.

Не проводя заседания правления, она оформила протокол, в котором указала, что по вопросу о реализации 4-этажного здания административного корпуса с подвалом, принадлежащего на праве собственности фонду, якобы всеми членами правления единогласно принято решение об отчуждении здания ООО «Корпорация резервных фондов». Подготовленный протокол путем обмана она представила для подписания К., Б. и др., пояснив, что денежные средства от продажи здания якобы необходимо направить на погашение имеющейся у фонда задолженности.

Затем она совершила заведомо невыгодную для финансово-экономического положения фонда сделку купли-продажи здания по чрезвычайно низкой цене (ниже балансовой стоимости здания). Самовольно продав здание от имени правления, используя свое служебное положение и находящиеся у нее правоустанавливающие документы на здание, сфальсифицировав их, представила в учреждение юстиции по регистрации прав на недвижимое имущество. Получив от директора ООО «Корпорация резервных фондов» деньги, не имея на то правомочий, зная, что только правление распоряжается финансовыми и материальными средствами фонда, самовольно передала 80 тыс. руб. своему отцу, якобы в качестве оплаты за арендованный у него автомобиль, 28 тыс. руб. – своей знакомой Т., якобы как благотворительную помощь, а оставшимися деньгами распорядилась по своему усмотрению. В результате интересам РОБФ «Евразия» был нанесен существенный вред, выразившийся в причинении имущественного ущерба и искусственного создания условий для последующей ликвидации предприятия.

* * *

Несомненно, что президент регионального общественного благотворительного фонда является лицом, выполняющим управленческие функции в некоммерческой организации. В учредительных документах этого фонда закреплялось, что президент фонда наделен следующими правами: осуществлять руководство оперативной и текущей деятельностью фонда; действовать от имени фонда; входить в состав правления и руководить его работой. Отсюда органами предварительного следствия и судом был сделан правильный вывод о том, что Я. является лицом, наделенным функциями организационно-распорядительного и административно-хозяйственного характера.

Налицо и признаки хищения имущества, принадлежащего фонду, причем совершенного с использованием своего служебного положения.

Вместе с тем в приговоре суда отмечается, что документы были сфальсифицированы, однако эти действия остались без самостоятельной уголовно-правовой оценки. Необходимо обратить внимание и на характеристику действий, совершенных Я. В этом случае возникает вопрос, злоупотребила ли она своими полномочиями или превысила их?

Лицо, совершившее экологическое преступление, предусмотренное ст. 253 УК РФ, и выполняющее управленческие функции в коммерческой организации, подлежит уголовной ответственности по совокупности преступлений (ст. 253 и ст. 201 УК РФ)[78]78
  См.: Определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ от 8 апреля 2008 г. № 60-Д07-5 // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2008. – № 12.


[Закрыть]

Петропавловск-Камчатским городским судом Камчатской области 14 октября 2003 г. О. осужден по ч. 2 ст. 201 и ч. 2 ст. 253 УК РФ.

По приговору суда О., занимавший должность капитана-директора МПБ (морской плавбазы) «Остров Итуруп», осужден за использование своих полномочий вопреки интересам коммерческой организации в целях извлечения выгод и преимуществ для себя и других лиц, что повлекло причинение существенного вреда охраняемым интересам государства и тяжкие последствия, а также за разработку естественных богатств исключительной экономической зоны РФ без соответствующего разрешения.

Судебная коллегия по уголовным делам Камчатского областного суда 9 декабря 2003 г. приговор в части квалификации действий осужденного оставила без изменения. Президиум Камчатского областного суда 15 ноября 2006 г. приговор оставил без изменения. В надзорной жалобе адвокат просил отменить судебные решения и дело прекратить.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ 8 апреля 2008 г. приговор и последующие судебные решения оставила без изменения, а надзорную жалобу – без удовлетворения, указав следующее.

Обязанности капитана-директора установлены Уставом службы на судах рыбопромыслового флота РФ, утвержденным приказом Роскомрыболовства 30 августа 1995 г. № 140, Федеральным законом от 17 декабря 1998 г. № 191-ФЗ «Об исключительной экономической зоне Российской Федерации», Правилами ведения рыбного промысла в экономической зоне, территориальных водах и континентальном шельфе СССР в Тихом и Северном Ледовитом океанах для советских промысловых судов, организаций и граждан, утвержденными приказом Министерства рыбного хозяйства СССР от 17 ноября 1989 г. № 458.

В соответствии с положениями Федерального закона «Об исключительной экономической зоне Российской Федерации» лица, осуществляющие рыболовство и получившие разрешение на добычу водных биоресурсов (в это понятие входит не только непосредственный вылов добычи, но и погружение ее с других судов), обязаны представлять сведения об объемах вылова (добычи), сроках, видах и районах добычи, включая сведения о количестве, качестве и видах погруженных с других судов водных биоресурсов и продукции из них, а также о количестве, качестве и видах водных биоресурсов, выгруженных в иностранных портах.

О. не оспаривал, что, занимая должность капитана-директора плавбазы, он нес ответственность за все судно и за действия всех работников на судне. Он имел разрешение на ведение рыбного промысла в акватории Охотского моря. Промысел МПБ «Остров Итуруп» под руководством О. заключался в приеме сырца минтая от промысловых судов, последующего выпуска готовой продукции и отгрузки готовой продукции на транспортные суда. Вся деятельность по осуществлению промысла должна отражаться в судовых документах и отвечать требованиям о количестве и качестве принятой на борт рыбы-сырца, о количестве изготовленной из принятого сырца готовой продукции и отгруженной готовой продукции на транспортные суда. Однако сведения, сообщаемые с МПБ «Остров Итуруп» контролирующим рыбный промысел органам, не соответствовали действительности.

В ходе инспекторской проверки было установлено, что на борт МПБ «Остров Итуруп» под руководством О. было незаконно принято и сокрыто от учета 1 731 367 кг сырца минтая, из которого изготовлено 1 240 206 кг сокрытой готовой продукции. Кроме того, выявлено, что с борта плавбазы осуществлялись перегрузы готовой продукции в адрес корейской фирмы без предоставления информации о перегрузе в контролирующие рыбный промысел органы. Доказательства, подтверждающие сведения о сокрытии рыбной продукции, приведены в приговоре суда, оснований сомневаться в правильности этих выводов не имеется.