Текст книги "Без злого умысла"

Автандил Иванов и Andeš Jesper Mycket Smart

Ещё несколько лет назад звуки, которые раздавались из айфона 18а, сочли бы звуками, которые издаёт механосборочный цех в жаркий полдень в середине июля. Потому как эти звуки больше напоминали шум работающих фрезерных станков, чем музыку на звонке. Но сейчас это было в тренде, и это был рэп. Рэп был везде. Он играл отовсюду: из каждого проезжающего автомобиля, из каждого мобильного телефона, а православная церковь признала его богоугодной музыкой. И силами активистов и сторонников православия поставила мюзиклы «Играй рэп Христовый» и «Христос воскрес, воистину рэп!» Поистине, рэп стал национальной музыкой. По национальному телевиденью устраивают ежегодную премию «Рэповый граммофон», а в Мирском замке проводят вечера «Мир под рэпом», на которых присутствует сам президент. Собственно, и из его айфона тоже играет рэп. А из айфона 18а он звучал громко, чётко и при этом заставляя двигаться в такт приспешников сего музыкального направления. Если бы Автандил не спал в своей мягкой постели после умопомрачительного отрыва сегодня ночью в «Майами» в зале рэпа, то он бы кинулся в пляс. Но сейчас он крепко спал со своей женой и не мог понять, что это так шумит. Айфон продолжать наигрывать знакомые звуки ударов прессового станка уже в третий раз, когда наконец Автандил понял, что ему звонят. Переборов сон и поднеся трубку к уху, он услышал голос своего напарника:

– Выезжай к «Майами». Мы всэ уже здэсь, – говорил Андеш со свойственным ему шведским акцентом.

– Что случилось? – непонимающе спросил Автандил.

– Пропала dotter, то есть дочь мэра. Прамо с выпускного. Едь.

Автандил сбросил вызов и начал через силу вылезать из постели. Голова трещала от выпитого ночью нескончаемого количества коктейлей и великолепного рэпа. Они с женой праздновали вчера день свадьбы. Уже три месяца. Три месяца прекрасной семейной жизни. Автандил был счастлив. Он давно хотел семью, и жена его уже две недели как беременна. Вот только на работу вызывают по выходным и с бодуна туда приходится идти, что, конечно минус. Автандил зашёл в ванную, поставил перед собой детскую табуретку и встал на неё, чтобы увидеть себя в зеркало. Эта процедура производилась каждое утро, ведь парень был ростом всего 160 сантиметров, а его супруга – 182. И чтобы ей не приходилось горбиться и сутулиться, чтобы увидеть своё отражение, все зеркала у них в квартире висели на её уровне. И эту неприятную мелочь – хождение с табуреткой в руках по собственной квартире – Автандил переносил стоически. Потому как его маленький рост был причиной насмешек ещё со школы, и преследовали его до тех пор, пока Автандил не женился на модели. Его жена Белла была Мисс «Майами» уже два года кряду. Она была что ни на есть самая настоящая тёлка. Вот если бы она прошла мимо вас, вы бы сказали: «Это тёлка. Типичная стройная клубная чика, которая десять часов в день занимается тем, что следит за собой, а в выходные наворачивает подносы суши и галлоны шампанского Café de Paris. Благо что её муж, хоть и был ростом всего каких-то 160 сантиметров, зарабатывал так, что суши Белла могла кушать семь раз в день каждый день и запивать это своим любимым шампанским, при этом ещё оставались деньги на шейпинг, йогу, ораторские курсы и школу минета. А зарабатывал Автандил так много, потому что был капитаном КГБ в оперативно-розыскном отделе. И несмотря на свой маленький рост, вес в 49 килограммов и телосложение одиннадцатилетнего мальчика в свои 33 года, он был одним из самых лучших сотрудников в своей области. Он был самая настоящая ищейка. Из-за своего маленького роста он был самый злой и бескомпромиссный оперативник в отделе. И поэтому раскалывал преступников быстрее, чем доигрывал трек рэпа на его айфоне. Да и ко всему прочему дома его всегда ждала высокая стройная брюнетка с плоским животиком. А это очень сильно мотивировало.

Автандил посмотрел на себя в зеркало, затем на айфон. Айфон показывал 11:13. Воскресенье. Снова в зеркало. На него смотрел одиннадцатилетний мальчишка с айфоном. Голубые глаза были красными от недосыпа. А стильно постриженные тёмно-русые волосы а-ля хипстер были растрёпаны. Автандил принялся приводить себя в порядок.

В жизни капитана КГБ явно было больше преимущества, чем в жизни сварщика или учителя географии, несмотря на поголовное равенство и повсеместную демократию. И вот сейчас Автандил пользовался этим положением с превеликим удовольствием. Он ехал по улицам своего любимого города на Инфинити G37, попивая джин-тоник из банки и совершенно не придавая значения цветам светофоров. До ночного клуба он добрался почти за час. А швед не соврал, что все уже здесь. Навскидку перед клубом на стоянке было около десяти гэбэшных авто, четыре скорые, две пожарные и даже одна машина отлова диких животных, возле которой Автандил и припарковался. Голова все ещё болела, но боль явно отступала благодаря джин-тонику. Капитан направился в клуб. Внутри его уже ожидала группа сверхчувствительного реагирования в синих халатах, которая допрашивала персонал клуба, и пьяные девушки в коктейльных платьях с пестрыми лентами «Выпускница». На ресепшене стоял его напарник-швед и разговаривал с молоденькой девушкой-администратором:

– Пожалуйста… – русская речь не всегда давалось ему легко. – Пригласитэ начальника безопасности.

– В данный момент начальник службы безопасности отсутствует, я могу пригласить его заместителя, если вам будет угодно, – ответила девушка с заготовленной улыбкой на лице.

– Пожалуйста, – согласился швед.

– И таблеточку аспирина, будьте любезны, – попросил Автандил.

– Что, простите? – администратор взяла трубку телефона для вызова замначальника. И вопросительно уставилась на шведа, который перестал говорить с явным скандинавским акцентом и заговорил на чистом русском. Но это был всего лишь Автандил, который и просил таблетку. Просто из-за своего роста он не был виден из-за тумбы девушке, что сидела за ней.

– Я здесь! – повысив тон, заявил Автандил. И поднял руку.

– Ой, простите, – смутилась девушка, прижимая трубку к уху правым плечом, и другой рукой принялась искать таблетку у себя в тумбе. Выдав таблетку Автандилу, она параллельно вызвала замначальника и попросила подождать гэбистов на близстоящем диванчике. Поздоровавшись друг с другом, напарники направились к дивану. Они были очень странной парой. В смысле как напарники. Автандил – маленький клубный мажор с комплексом Наполеона. Злой и очень противный с подозреваемыми, но крайне исполнительный и результативный сотрудник. И Андеш. Поистине богатырского телосложения скандинав. Самый настоящий викинг, потомок великого Сигурда. Двухметровый громила с густой светло-рыжей бородой и с белыми волосами, собранными в толстый хвост на затылке. Со всем своим нордическим хладнокровием и спокойствием он напоминал заброшенный сейд на Кольском полуострове. И в паре они работали уже полгода. Швед в управлении не нравился ровным счётом никому. Ни начальству, ни коллегам. Даже Автандилу он не нравился. Андеша считали ненормальным. Некоторые видели в нем опасность для окружения. Ведь он не слушал рэп, у него не было айфона, а из его «Нокии» во время вызова звучала Kristallen Den Fina. На ночные танцы он не ходил, водку не пил. В общем, если бы не совместная программа КГБ и шведского SÄPO, Андеш уже давно был бы на карандаше. Или, возможно, уже посетил бы лечебные учреждения закрытого типа.

Плюсом в его биографии было его телосложение атланта. Ведь Автандил не мог при задержании заламывать людей, которые хотя бы на голову выше его. А вот Андеш легко справлялся с задержаниями преступников и подозреваемых.

Они сидели молча. Напряжения между ними не было, но и разговаривать им было не о чем. Автандил думал сейчас только о вчерашней ночи и о том, как поскорее вернуться в постель к любящей жене. А Андеш – о том сладко-приторном перегаре, который исходил от Автандила, и пытался выяснить, за что он так прогневал Асов, что они сослали его в эту страну.

Через несколько минут из двери с надписью: «Служебный вход» вышел огромный детина с большими губами. Подойдя к гэбистам, он представился:

– Замначальника комендант Губин Дионисий Егорович.

Автандил, не отрывая глаз от его больших влажных губ, достал удостоверение и в развёрнутом виде предоставил коменданту. Губин принялся пристально читать, шевеля губами:

– Иванов Автандил Абович. Капитан оперативно-розысного отдела №2. КГБ.

Автандил спрятал ксиву.

– А ваше удостоверение я могу увидеть? – обратился Губин к шведу, не зная, что тот швед.

Андеш послушно достал ксиву и предъявил. Губин застыл на несколько минут. Он всматривался настолько внимательно, что забыл моргать и забыл закрыть приоткрывшийся от удивления рот. Его слюни начали капать на пол и его пиджак. Губин вспомнил школьный курс английского, но что-то у него всё равно не сходилось. Он видел фотографию белокурого бородатого парня на фоне синего щита с тремя жёлтыми коронами и непонятные надписи. Säkerhetspolisen. Может, это немецкий? Губин начал вспоминать армейский курс немецкого. Rikspolisstyrelsen. Или это эстонский? Губин начал вспоминать, что не изучал эстонский. Andeš Jesper Mycket Smart. Так. Smart. Смарт – это умный. Наверно, это должность или специальность. Губин понимающе кивнул и жестом руки пригласил сотрудников с собой. Они прошли в кабинет начальника службы безопасности. Кабинет явно был тесен для Губина, да ещё и Андеш не уступал заму по размерам. Поэтому пришлось сесть. Губину – за стол, Андешу – на пол, Автандил остался стоять. Даже сидя, швед был выше своего напарника. Автандил начал разговор:

– Как вы уже знаете, – обращаясь к Губину, – сегодня пропала дочь мэра. Которая праздновала у вас в заведении свой выпускной. И, насколько мне стало известно, пропала вместе с одним из ваших сотрудников, – головная боль Автандила все ещё давала о себе знать.

Губин слушал с открытым ртом.

– Поэтому, – тон Автандила сменился на начальнический, – от вас требуется предоставить нам запись с камер наблюдения в ночь происшествия. И возможность пройти бесплатно в следующем месяце на VIP-балкон для двух персон на концерт группы «Шаурма».

По всей видимости, Губин задумался:

– А причём здесь «Шаурма»?

– Ну вы же не хотите, чтобы известие о пропаже дочери мэра просочилось в прессу?

– Нет. Но она же пропала за рекой, на пляже? – не понимал Губин.

– Да. Но с вашим охранником, – настаивал на своём Автандил. Уж больно он хотел порадовать жену тем, что бесплатно отведет её в VIP-ложу на «Шаурму».

– Возможно, он тоже жертва похищения.

«А этот охранник не так туп, как кажется», – подумал Автандил.

– Возможно, – продолжил капитан. – Что вы можете сказать о пропавшем сотруднике?

– Нечаев? Сергей Нечаев. Когда пришёл к нам, был обычным простым пареньком. Пришёл он сразу после армии. – Губин заметил, что швед записывает за ним. – Он чем-то напоминал меня в молодости. Первых пару месяцев он вёл себя как обычный сотрудник. Я бы сказал бы даже, как добропорядочный гражданин. Но потом он бросил курить, перестал пить пиво после работы с коллегами. Перестал скидывать деньги на ежемесячные оргии. И потом, как я выяснил, ему никогда не нравился рэп.

– У-у-у-у-у! – Автандил недовольно поморщился. Ещё один откровенный социопат! – По вашим описаниям, этот Нечаев – подозреваемый номер один!

– Ну я бы не стал…

– Ну вы посмотрите на это со стороны! – перебил Губина Автандил. Обрадовавшись вновь открывшейся возможности бесплатной «Шаурмы». – Бросил курить! Зачем? Правильно! Чтобы лёгкие восстановились для долгих пробежек! А зачем кому-то долгие пробежки? Правильно, похитителям! Перестал пить с коллегами. А что это значит?

– Что значит? – не понимал Губин.

– А это значит, что он не хочет общаться в компании, чтобы не сболтнуть лишнее. А кто не хочет сболтнуть лишнее?

– Кто?

– Похитители! Перестал скидывать деньги на оргии. Зачем? Потому что решил сэкономить денег. А кто экономит деньги?

– Похитители, – на этот вопрос ответил уже Андеш, не отрываясь от блокнота.

– Правильно! – гаркнул Автандил. – Ему нужны деньги на презервативы, чтобы насиловать дочь мэра!

Våldtog dottern av en borgmästare.22
  Насиловать дочь мэра. (шв.)


[Закрыть] Записал в блокнот скандинав.

– А что это значит? – не унимался Автандил, упиваясь своей дедукцией.

– Что? – Совсем растерялся замначальника.

– А это значит, что Нечаев – насильник-социопат с манией величия. А кто насильники-социопаты с манией величия?

– Похитители? – предположил Губин.

– Правильно! – Автандил ляпнул кулаком по столу. – А это значит, что вы на работу нанимаете похитителей-насильников-социопатов с манией величия! Вы же не хотите, чтобы это попало в прессу? Вы только представьте заголовки: «Насильник из „Майами“!» Каково? Да вас же тут же закроют!

– Сейчас я узнаю по поводу билетов на «Шаурму», – сказал Губин, набирая номер директора…

«Какое же это всё-таки скотство – работать по выходным!» – думал Автандил, сидя за своим столом у себя в кабине в областном управлении КГБ. Да ещё и напарник этот нерусский! Он взглянул на Андеша, который сидел напротив за своим столом и что-то пристально писал в свой оранжевый блокнот с гербом Швеции. Что он там постоянно пишет на своей абракадабре? Не язык, а черти пойми, что! Автандил нажал на кнопку коммуникатора, который стоял на столе рядом с компьютером, и произнёс:

– Дарико, родная, два кофе, пожалуйста. Тебе что-нибудь надо? – вопрос адресовался к шведу.

– Мнэ просто воды.

– Два кофе и стакан воды, Дарико. И запускай свидетельниц, – совсем не нормальный: за полгода ни разу, ни чая, ни кофе не заказал!

В кабинет, вошла невысокая девушка с подносом, на котором стояли два картонных стаканчика с кофе и малиновский стакан с водой. Дарико расставила посуду и вышла. В кабинет вошли сёстры-близнецы. Автандил отхлебнул кофе и обратился к сёстрам:

– Присаживайтесь.

Девушки оглянулись в поисках стульев либо чего-то, на что можно было присесть, но в комнате ничего подобного не было. Ни стульев, ни кресел, ни пуфиков. Поэтому им понадобилась несколько минут, чтобы присесть на пол так, чтобы гэбисты не смогли увидеть их женские прелести, так как сёстры были до сих пор в вечерних платьях. Девушки были уставшими, напуганными, голодными и уже протрезвевшими.

– Аврора и Аделаида Циклаури. Всё верно? – спросил капитан. Девушки синхронно кивнули. – Кто из вас Аврора, кто Аделаида? – уточнил Автандил.

– Я – Аврора, – ответила девушка с правой стороны.

– Я – Аделаида, – уточнила девушка с левой стороны.

– Ну что ж, – потягивал кофе Автандил, – начнём. Как вам уже разъяснили, вы последние, с кем общалась Пазл Виктория Ермолаевна. Которая на данный момент считается похищенной Нечаевым Сергеем Геннадьевичем.

– Я же тебе говорила! А ты не лезь, не лезь! – зашипела Аврора на сестру.

– Что говорила? – вмешался Автандил. Швед всё писал в свой блокнот.

– Ну, – начала Аврора, – этот тип мне сразу не понравился.

– Что?! – возмутилась сестра. – Это ты сама его и потянула с нами!

– Продолжайте, – обратился капитан к Авроре.

– Он мне сразу не понравился. Он какой-то странный. Он, во-первых, говорил будто змей. Будто мудрый Каа. А ещё постоянно линзы менял!

– Менял линзы? – спросил гэбист.

– Ну да. У него глаза то голубые были, то зелёные, то вообще какие-то серые!

– И вы видели, как он меня линзы?

– Нет, но я просто не обращала внимания. А один раз даже чёрные были!

«För att ändra färgen på IRIS33
  Самостоятельно меняет цвет радужной оболочки глаза. (шв)


[Закрыть], – записывал Андеш. – Kanske saboteuren44
  Возможно, диверсант. (шв)


[Закрыть]». Последнее слово подчеркнул дважды.

– Хорошо. Расскажите мне всё с того момента, когда вы остались вчетвером, как сказано в протоколе предварительного опроса свидетелей. – Капитан подсматривал в листы бумаги на своём столе.

– Мы сидели вчетвером, – немножко нервничала Аврора. – Мы с Викой и этот ублюдок…

– Напомню вам, что мой коллега протоколирует ваше каждое слово, так что я вам рекомендую воздержаться от возможных ругательств какого-либо характера, – перебил её Автандил. Аврора смутилась ещё больше, но продолжила:

– Ну вот мы сидели, общались. И он предложил Вике уединиться.

– Уединиться?

– Ну… – Аврора сделалась совсем пунцовой. – Ну, вы понимаете.

– Не понимаю, – не понимал Автандил.

– Ну, для этого.

– Для чего?

– Ну, чем занимаются взрослые люди наедине?

– Чем?

– Ну этим.

– Вы будете отвечать на поставленный вопрос?! – не выдержал Автандил.

– Секс, – всё-таки ответила Аврора.

«Sex», – записал швед.

– Но вот лично я была против, – оправдывалась Аврора. – Поэтому я и побежала их остановить, и сестра поспешила за мной. Но когда мы пробрались через лозу на поляну, где они должны были быть, их там не было.

– Не было? – переспросил Автандил.

– Не было. Будто и не было никогда, будто испарились. Будто в небо улетели.

– В небо?

– Да. Там кругом такая лаза непролазная, что вряд ли они ушли пешком.

– Сколько прошло времени с момента, когда вы направились за Викторией и Нечаевым, и до момента, когда вы вышли на эту поляну?

– Минуты две-три.

– Хорошо. На данный момент вы ответили на все наши вопросы. Но учитывая всю тяжесть совершённого преступления и происхождение жертвы, вы также подпадаете под число подозреваемых. И мы задерживаем вас до выяснения всех обстоятельств. Дарико, – обращаясь в коммуникатор, сказал Автандил, – проводите девушек в камеру.

Девушки недовольно завыли.

К концу вечера этого дня камера, которая находится на третьем подземном ярусе здания КГБ, была переполнена. Помимо всех одногруппниц дочери мэра, в камере находились ректор университета, несколько официантов, которые обслуживали выпускной вечер, и парочка администраторов клуба. КГБ всем давал шанс искупить свою вину…

Никто не любит работать по выходным. Мало того, многие даже не любят работать в будние дни. Зачем кривить душой, многие вообще не любят работать! Кто вообще убедил всех школьников и детей дошкольного возраста, что работать лучше и легче, чем учиться или есть в детском саду перловую кашу. Ведь наверняка это какой-то злой дух. Скорее всего, это Некошной…

…Жил он в доме у молодой семьи.

Маме 24, отцу 25, а сынуле Антоше уже 6 годиков. И всё хорошо у Антоши. Пока он не идёт в первый класс. И ему там жутко не нравится, даже сильнее, чем в садике. Здесь можно играть только на переменках. По 45 минут нужно сидеть за одной партой с девочкой, с которой тебя посадила классная руководительница. А эта девочка очень вредная, сидит вся такая в своих бантах белых. А ещё тебе писать приходится буквы эти по точкам в прописи. Рисовать всякие флажки. А потом столовая, где пахнет какой-то больницей и тётки в таких же белых халатах, как в больнице. И приходится есть эти рыбные котлеты. А Антоша ведь даже и не знал, что из рыбы можно ещё и котлеты делать. А потом девочка в бантах находит крысиную лапку у себя в булочке. Много визга и плача. Причём плакать начинают даже те девочки, у которых не было крысиных лапок в булочках. А еще за то, что Антоша бегал на перемене, его ставят в угол. И вот после такого нервного дня, после всех этих дрязг Антоша идёт домой в надежде, что мама и папа поймут его и выслушают. Но нет. Мама устала от того, что папа такой козёл, и папа уходит ночевать к бабушке. А мама всю ночь пьёт вино с подругой на кухне, громко рассказывая, какая папа редкостная скотина. И Антоша лежит у себя в комнате, всё это слушает и думает: «Вот же, блин, как же тяжело быть таким маленьким. Ты ничего не можешь сделать. Не можешь пойти к бабушке и вернуть папу, потому что тебе утром в школу. А маме-то не надо в школу. И домашнее задание ей не задают, можно всю ночь с подружкой веселиться!» И вот когда Антоша уже начал тихо смиряться со своей тяжёлой судьбой, тут-то и появляется Некошной. Маленький лохматый дедушка в большой соломенной шляпе и с длинной седой бородой до пола. С тростью, в каких-то грязных лохмотьях и Антошиных носках с человеком-пауком, которые уже месяц как пропали без вести прямо из шуфлядки. И дедушка, кряхтя и сопя, начинает говорить:

– Что такое, Антоша? Тяжко тебе?

– Ой, дедушка, очень!

– Прям очень-очень? – усмехается Некошной.

– Да, дедушка! Просто сил нет! А ещё и эта домашка!

– Не бойся, Антоша! Потом будет легче! Вот отучишься, пойдёшь работать и будешь сам себе царь и господин!

– Прям царь?! – удивляется Антоша.

– Конечно! Будешь работать и будешь свободен как ветер! Что захочешь, то и сделаешь!

– И смогу в планшет играть сколько угодно?!

Некошной немного смутился. Но спустя несколько секунд ответил:

– Да. Сможешь.

– Ой, спасибо, дедушка!

– Спи спокойно, Антоша. Ну а за добрый мой тебе совет я твои носочки ещё поношу.

– Носите, дедушка!

И наутро Антоша просыпается с чётким осознанием того, что на работе-то попроще будет. И он начинает говорить всем своим друзьям, что нужно только немного потерпеть этих тупых старшеклассников, этих мерзких училок, этих придурошных девочек с бантами – и всё! А потом работа и безудержное веселье! И планшет у тебя никто не отберёт! И друзья соглашаются с Антошей. Антоша дело говорит! И вот уже весь класс дружно терпит весь школьный мрак. У целого класса появляется цель. Как можно быстрее попасть на работу. Поэтому все при первой же возможности бегут со школы кто в ПТУ, кто в техникум. Чтобы поскорее получить профессии и работать, и беззаботно играть в планшет. Но нет. На работе за станком нельзя играть в планшет. Официантам тоже нельзя играть в планшет. Да и когда ты сварщик особо не поиграешь, потому что в цеху слишком грязно для этого. И выходит, что Антоша обманул целый класс. И никто уже не верит ему, что когда-то в детстве какой-то маленький дедушка обманул Антошу! И уже целый класс не разговаривает с Антошей! А Антоша, озлобленный, небритый, с сигаретой в зубах, с похмельем ходит каждый будний день на судоремонтный завод! А иногда приходится выходить по субботам и воскресеньям. А вернувшись домой, тут уже не до планшетов. Дома хочется пройти мимо всех и просто спать. Спать до тех пор, пока не появится тот странный дед, чтобы схватить его за бороду и сказать:

– Зачем?! Зачем ты мне врал?!

А дед, просто улыбаясь, отвечает:

– Я же Некошной!

И исчезает.

И так со всеми, кто работает. Но вот Автандил был исключением. В данный момент он не был рад от того, что в воскресенье ему приходится находиться на службе, всё-таки похмелье давало о себе знать. Но работу он свою любил. Не будь он женатым, он бы без труда работал бы по выходным. Но супруга требует к себе внимания, и поэтому приходится идти наперекор своим желаниям.

Воскресенье, и часы показывают время 21:34, актовый зал областного управления КГБ полон сотрудников. Само собой, будь пропавшая Виктория Пазл простой смертной, такого ажиотажа не было бы, и никто из сотрудников здесь бы не находился. Ну а поскольку это была дочь мэра, все послушно сидели в креслах и слушали, как на трибуне с брифингом выступает Западлов Бадри Чичикович, генерал-полковник КГБ, глава областного отдела. Огромный грузный мужчина, бывший алкоголик, перешедший на электронную водку, он еле помещался за трибуной, держа в одной руке листы с инструкциями, а во второй руке – маленькую пластмассовую бутылочку электронной водки, к которой он периодически припадал губами.

– И четвёртое. – Он приложился к электронной водке. – Отработать версию Автандила о похитителе на вертолёте…

Услышав слово «вертолёт», Андеш, который и так никогда не был доволен работой КГБ, с размаху ударил себя по лицу ладонью. Хлопок раздался знатный, все сидевшие чекисты повернулись в его сторону, а Западлов перестал читать инструкции и также уставился на шведа.

– Förbannade fitta! Vad en jävla helicopter?!55
  Какой, на хрен, вертолёт? (шв)


[Закрыть] – шипел Андеш, не замечая, что всё управление уставилось на него, Автандил толкает его локтем, а генерал-полковник сверлит взглядом. В актовом зале повисла тишина и неловкое молчание. Молчание пришлось прервать самому начальнику КГБ.

– Я так понимаю, вам есть что сказать, товарищ швед? – со злобой в каждом слове выпалил Бадри Чичикович.

– Андеш, – ответил швед.

– Что? – не понял генерал на трибуне.

– Андеш! – неожиданно для всех и даже для самого себя заорал скандинав. Он вскочил со своего места и уверенным шагом направился к генералу. – Мое имя Андеш! Din jävla bög!66
  Ругается на шведском.


[Закрыть]

Надо заметить, что растерялись все. Растерялся и Автандил, который никогда за все время командировки своего шведского коллеги не замечал за ним такого поведения. Удивились присутствующие сотрудники тому, что швед мало того, что понимает по-русски, так ещё и говорит. Удивился Западлов тому, что кто-то может быть не согласен с его версиями и методами работы. А увидев надвигавшегося на него двухметрового сына Одина, растерялся не на шутку и попытался даже достать табельное оружие из кобуры, но вовремя себя оставил, вспомнив, что табельное оружие лежит в сейфе его кабинета. Андеш, все ещё шипя и ругаясь на своём языке, добрался до генерала, беспардонно отодвинул его от трибуны и сам встал к микрофону.

– Вэртолёт? – чётко выговаривая каждый слог, спросил он у присутствующих. – Я спрашивая вас. Вэртолёт? Зачэм? Зачэм ему вэртолёт? Сэмь утра, и этот прэступник лэтит над городом с дочэрью мэра? Вас уволить всех надо! – Было видно, что Андеша немного колотит мелкой дрожью. – Особенно вас! – Он повернулся к генералу. – Вы зачэм чужое мэсто дэржите? Parasit! Искать надо сооб… сооб… – швед скривился как от зубной боли, – щинок, сообщников! – наконец выговорил Андеш. – Начинайте уже работать! Ищитэ сооб.. банду! Это банда! А нэ вэртолёт!

Андеш замолчал. Молчал зал, генерал тоже молчал. Ситуация не вписывалась ни в одну из штатных и нештатных ситуаций. Швед смотрел в зал и тяжело дышал. И вновь генерал взял на себя инициативу. Он подошёл к трибуне, наклонился над микрофоном и тихонько сказал:

– Всем искать сообщников Нечаева. Автандил, ты главный в этой версии. Андеш, да? Пятнадцать суток ареста.

Шведа стянули со сцены актового зала четверо бойцов в шлемах и бронежилетах и, заковав ноги и руки в браслеты, затащили в камеру карцера. Генерал Западлов принял решение, дабы избежать в будущем подобных случаев нервных срывов у подчинённых, дать всем выспаться ночь и на работу явиться в понедельник только к двенадцати часам дня.

Автандил оказался дома только в начале одиннадцатого ночи, супругу дома он уже не застал. Постель была расстелена и скомкана. В квартире был откровенный бардак. Женское бельё валялось в каждой комнате квартиры. Больше всего вещей дамского туалета было в кухне. В кухне Автандил и нашёл объясняющую бардак записку, прикреплённую к холодильнику магнитиком из Египта. «Мне уже скоро будет нечего надеть! Мы с Катюшей пошли в „Майами“ покушать суши, не скучай!» Осмотрев холодильник изнутри и ещё раз внимательно кухню, он в который раз убедился, что супруга не готовила и готовить в ближайшем будущем не собирается. Выпив чашку кофе без сахара, Автандил отправился спать. Уснул он быстро и безмятежно. Если бы ещё и не на голодный желудок, то вообще спал бы как счастливый человек. Спал крепко, ни разу не проснувшись. Не проснулся чекист даже тогда, когда супруга приперлась домой вдрызг пьяная, с коробкой суши-роллов и подружкой Катюшей. Не разбудили его и пьяные крики девушек в соседней комнате в домашнее караоке «О боже, какой мужчина!» Чекист либо спит, либо бодрствует. После такого крепкого сна Автандил сможет в течение трёх суток без перерыва искать Нечаева и его сообщников.

Проснулся Автандил без будильника в 10:14. Супругу он обнаружил лежащей в вечернем платье в прихожей, в одной руке у неё был недоеденный банан, второй рукой она держала Катюшу за грудь. Платье Катюши сверху донизу было залито майонезом. Перешагнув девушек и приведя себя в порядок после сна, Автандил как можно быстрей вышел из дома, дабы успеть перед работой заскочить в любимый суши-бар «Аятолла Хоймени». Это суши-бар был неподалёку от КГБ, и держал его выходец из Ирана Абу Назир. Абу был хозяином и сушистом сразу. Увидев входящего Автандила, сушист воскликнул:

– Салам! Мой дорогой! Тебе, как всегда, с собой?

– Да, – улыбаясь, ответил чекист, пожимая руку иранцу. – Футомаки Тегеран с цитатами великого Аятоллы.

Через полчаса чекист уже вытирал руки после плотного завтрака и внимательно читал бумажку с цитатой, прилагаемую к роллам. «Мужчина может вступать в половые сношения с животными, например, с овцами, коровами, верблюдицами и прочими. После достижения оргазма ему, однако, следует убить животное. При этом мясо такого животного нельзя продавать собственным соседям, а можно только людям из соседнего селения», – говорила цитата великого аятоллы Хомейни. Не понимая её смысл до конца, Автандил попрощался с сушистом и пошёл на работу. Зайдя в управление и показав вахтовому пропуск, Автандил не сразу узнал своё родное управление. Здание областного управления Комитета государственной безопасности изнутри напоминало биржевой рынок на Уолл-стрит. В холле и коридорах здания было полно народа, который суетился и явно был тревожен. Кто-то жёг бумажные листы в большой металлической бочке красного цвета, кто-то ел пепел, который оставался после сжигания. Несколько человек, абсолютно голых, отжималось на ступеньках. Кто-то выдавливал арбузный сок в стакан, а потом полученный напиток закапывал себе в глаза через пипетку. Пару человек пили водку прямо из бутылки. Но большинство людей с ошалевшими глазами бегали и кричали: «Нас всех раком! УСБ, УСБ!» Со стороны весь этот переполох напоминал типичный будний день на рынке грузинского квартала. Вот только это не был грузинский квартал!

Перешагивая через отжимающихся, Автандил проник к себе в кабинет. Кабинет встретил его пустыми столами и стульями. Только сейчас он вспомнил, что на две недели остался без своего шведского напарника. Усевшись за своё рабочее место, он пытался сосредоточиться над делом. Сделать это ему мешали крики коллективного безумия, доносящиеся из коридора, и полнейшее отсутствие в голове идей по поиску дочери мэра. Автандил был номер один, самая лучшая ищейка. Но, как и любой ищейке, ему нужен был след или запах, который вывел бы его на цель поиска. Последние несколько месяцев таким запахом был Андеш. Несмотря на нелюбовь Автандила к тому, что швед не ел суши, не слушал рэп и носил бороду, он всегда подкидывал нужные идеи для поиска. И Автандилу во чтобы то ни стало нужно найти новый генератор идей для поиска. Автандил перечитывал показания свидетелей, изучал отчёты специалистов с места преступления. То, что похитителем был Нечаев, было ясно как белый день, но с кем? Кто ему помогал? А самое главное, кому это выгодно? Всё это выглядит как политическое преступление. Политическое… хм… может быть. Возможно, Нечаев – завербованный оппозиционер. Вот только кто и когда его смог завербовать? Ведь абсолютно за всеми членами оппозиции ведётся круглосуточное наблюдение с беспилотников. Упустили? Возможно. Автандил достал маленький блокнотик и на первой же чистой странице написал чёрной гелевой ручкой: 1. Нечаев – оппозиция. Враг извне? Может быть. За годы правления мэр успел засветиться в нескольких международных скандалах. Одно благословение православной радикальной группировки «Преподобный Мартин Туровский» для борьбы с атеистами-фундаменталистами в прибалтийских странах чего стоит. Вполне может быть. Эти эстонцы очень злопамятные. Советской власти они мстят до сих пор, хотя её уже очень давно нет. Но отсутствие советской власти не мешает эстонцам мстить асфальту, воде, православию. 2. Нечаев – Эстония. Записал Автандил. Уже две рабочие версии без посторонней помощи! Автандил улыбнулся. В этот самый миг из коридора раздался крик вахтового: