Текст книги "Пикассо в придачу"

Ничего более грубого я не могла придумать. Практики не хватает, понимаешь. Кроме того, ты сказала, что нужно искренне говорить то, что думаешь, а я именно это и думаю. Вряд ли эта записка произведет такой же эффект, как твое письмо Ховарду, но, с другой стороны, Мервин же не работает на последнем этаже.

Я была приятно удивлена. Кажется, я Флору недооценивала.

– И что случилось, когда он прочитал его? Она лучезарно улыбнулась:

– Он прислал мне еще одно приглашение и надписал на нем мое имя. Так что теперь у меня их два. – Она с гордостью помахала ими у меня перед носом. Потом ужасно покраснела. – И еще он прислал мне записку: «Дорогая Флора, извини, что не пригласил тебя лично. После выставки я отправляюсь ужинать вместе с моими друзьями, не хотела бы ты присоединиться?»

– Прекрасно, просто чудесно! Она неуверенно сказала:

– Тебе не кажется, что он просто не хочет показаться невежливым? Может, я вынудила его прислать мне это приглашение?

– Ха! – ткнула я Флору локтем. – Мне кажется, сейчас ты читаешь четвертую главу в любовном романе собственного сочинения, пропустив две. И вскоре нам опять придется бегать по магазинам, чтобы найти подходящее платье… – И тут я стала насвистывать свадебный марш.

– Перестань, Кэрон! Я сейчас в обморок упаду!

– Ты виделась с ним сегодня?

– Нет, что ты! Если бы он явился в наш отдел, я бы, наверное, под стол залезла, потому что не знала бы, что сказать.

– Ну и правильно. Не стоит ему навязываться, пусть он восхищается тобой издалека. Представляешь, какой контраст по сравнению с этими легкодоступными бухгалтершами!

– Ты собираешься применять ту же тактику по отношению к Джеку Ховарду?

– Не совсем так. Я буду бегать от него, как от чумы, пока не подойдет время выставки. На выставке вцеплюсь в тебя, и мы не будем оставаться с ним наедине, в конце улизну потихоньку.

Но Флоре это не показалось смешным.

– Знаешь, если даже ты его не любишь, по крайней мере пока не любишь (в последней главе все часто меняется, между прочим), ты могла бы флиртовать с ним, чтобы он помог тебе сделать карьеру.

– Зачем? Чтобы я просиживала в его офисе целыми днями? Ну нет, спасибо.

– Просто он мог бы замолвить за тебя словечко. Помнишь, как он вызвал тебя в свой кабинет? Никто не знал, что на самом деле это было не для того, чтобы ты там работала. Тебя уже приглашали помочь в других отделах. Так ты сможешь получить повышение.

– Флора, я не собираюсь подниматься по служебной лестнице, сидя на шее у Ховарда. Кроме того, в компании работают сотни людей. Уверена, здесь часто освобождаются вакансии.

– Здесь действительно работает много людей, но многих из них нанимает не наша компания. Например, уборщицы или охранники – они заключают контракт со своим агентством, а не с «Чемберс Эмпориум». – Флора нахмурилась. Подумав минутку, она добавила: – Ну, ничего. Кто-нибудь может умереть.

Я усмехнулась:

– Прокладывать себе дорогу, сидя на катафалке, я тоже не собираюсь. Если бы только у меня появилась какая-нибудь интересная идея! Тогда бы я, возможно, нашла деньги, чтобы начать свое собственное дело. Это единственный способ разбогатеть, поверь мне. Работая на начальника, ты зарабатываешь деньги только для него.

На следующее утро я пришла раньше Мелоди и увидела, что у нее на столе ужасный беспорядок. Было такое впечатление, что кто-то разлил на ее столе мед. Правда, эта жидкость была цвета мочи, но пахла она медом. И еще там был кусок картона размером с открытку и с жирным черным ободком. Похоже на объявление о том, что кто-то умер, только без слов. Я попыталась убрать на столе Мелоди при помощи бумажных полотенец. Тут пришла и она сама.

Она посмотрела на свой стол, потом надела очки.

– Не может быть! Опять! Ты знаешь, недавно кто-то пролил кофе на аудиокассеты.

– А вы сказали кому-нибудь об этом? Пожаловались?

– Я же тебе говорила. Кто-то хочет от меня избавиться. Надо просто не обращать на это внимания.

– Этого человека надо на сковороде поджарить. Как бифштекс.

– Было бы неплохо, дорогая Кэрон. Но если я начну бушевать, этот кто-то только порадуется.

Миссис Браун принесла для нас с Мелоди задание. Документы, которые предназначались моей соседке, находились в запечатанном коричневом конверте. Я подумала, что это что-то личное. Когда она открыла его и просмотрела бумаги, то быстро передала мне:

– Опять какие-то счета, Кэрон.

Да, действительно. Причем это была отчетность полугодовой давности. Лист с надписью «Секретно», как обычно, находился на самом дне папки. Я перелистала страницы. Видимо, шла генеральная ревизия, поэтому решили проверить старые документы.

Внимательно просматривая эти счета, я обнаружила, что большие суммы самым таинственным образом словно исчезают в туманной дали. Бюстгальтеры по два раза уже не продавали; теперь дело было в отправках в Австрию. Представляю себе, как они распевают там йодлем, нарядившись в красные расклешенные брюки от «Чемберс Эмпориум»! Только что-то подозрительно много женщин в Австрии хотят купить именно эту модель. Мне было немного неловко сдавать свое задание, потому что я вроде как ничего и не делала, только проверяла. Я сложила листы обратно в конверт и положила туда записку, в которой написала о своих подозрениях, добавив, что необходимо проверить отчетность за два года, чтобы выяснить, как такое могло произойти. Кажется, я слишком высовываюсь. Но ничего, у меня крепкая шея. Кроме того, если наша компания разорится, меня уволят, так же как и всех остальных.

Следующим утром Мелоди была какой-то нервной. Обычно она строчила с пулеметной скоростью и весело напевала. Но сегодня, напечатав несколько слов, она остановилась и посмотрела на меня. Потом спросила:

– Скажи, Кэрон, ты что, вундеркинд?

Я рассмеялась:

– Ну, сама я всегда была в этом уверена. Не устаю повторять всем и каждому. Хотя сомневаюсь, что это общепринятое мнение. А почему вы спрашиваете?

Мелоди надела очки и стала полировать ногти.

– Не могла бы ты рассказать мне, чем занималась до того, как поступить к нам на работу?

Ну вот, начинается. Как же она узнала, что раньше я не работала бухгалтером? Она же не могла прочитать мое личное дело? А, понятно. Если бы это было так, мне бы не пришлось начинать свою карьеру в «Чемберс», будучи простым клерком. Я быстро соображала. Что ж, почему бы и не рассказать ей о том, что случилось? В общих чертах.

– Видите ли, Мелоди, раньше я работала в одной американской компании. Но я была не согласна с политикой руководства и поэтому уволилась. Было мало надежды, что они согласятся дать мне хороший отзыв, так что мне пришлось начинать все сначала.

Не могла же я сказать, что была не согласна с тем, что мой начальник спал с собственной женой.

– Ну, ты меня успокоила. – И она опять стала яростно барабанить по клавиатуре, напевая песню «Зеленые рукава».[10]10
  Старинная любовная песня, авторство которой приписывают английскому королю Генриху VIII, жившему в XVI в.


[Закрыть] Я не знала слов и поэтому не могла понять, каким образом она связана с балансовыми отчетами и вопросом, который она мне задала. Очевидно, мне стоит обратиться к какому-нибудь последователю Фрейда за разъяснением.

На следующий день мне все стало ясно. Сначала Мелоди попросила принести ей кофе. Я выполнила просьбу, хотя обычно мы пили кофе через полчаса после начала рабочего дня. Потом соседка подошла к моему столу и положила что-то в мою сумку. У меня терпения столько же, сколько у комара, поэтому я быстро поднялась, чтобы сходить в дамскую комнату. В сумочке я обнаружила маленький конверт, в котором лежали четыре дискеты. И все.

Вернувшись за свой стол, я спросила:

– Мелоди, вы не знаете, мистер Чемберс хорошо разбирается в компьютерах?

Она улыбнулась:

– В этом смысле мы с ним похожи. Наверняка он считает, что компьютеры – это что-то вроде телевизоров, только мыльные оперы они не показывают. Но ум у него острый как бритва, – добавила она с нежностью, – и он прекрасно знает, что делать с полученными результатами. – Она кивнула, намекая на дискеты, лежащие в моей сумке.

– Наверное, это займет несколько дней, а может, и неделю.

– Ничего страшного, милая. Некоторые мыльные оперы идут по телевизору в течение двадцати лет.

После работы я решила зайти к миссис Стоун, чтобы немного поболтать. Она пригласила меня остаться поужинать, и я сидела за столом, пока она изображала знаменитую телеведущую Делию Смит.

В кухню вошел Джеймс, и, прежде чем его домохозяйка успела прогнать его, я весело сказала:

– Привет, Джеймс, как мило, что ты здесь. Давай вместе наблюдать за тем, как миссис Стоун готовит. Мне кажется, ей пора создать свое собственное кулинарное шоу.

– Это было бы чудесно, – сказал он, – не знаешь, у них на телевидении нет вакансий?

– Да неужели ты думаешь, Джеймс, что я тебя покину, даже если меня ждет всемирная слава?

Я останусь в этом доме, пока меня не вынесут из него ногами вперед.

Кажется, впервые их шутки были не кислыми, как уксус, а нежными и теплыми, как свежая выпечка.

Джеймс обратился ко мне:

– Знаешь, Кэрон, я собирался позвонить тебе, чтобы договориться о времени, когда мы сможем поужинать вместе. Но сейчас нам приходится столько работать, что я постоянно ухожу домой очень поздно.

– Вот сейчас и поужинаем. По-моему, Плита отлично готовит. Мне гораздо больше нравится сидеть на вашей уютной кухне, чем в огромных дорогущих ресторанах, в которых полно людей. – Чтобы переменить тему разговора, я решила поинтересоваться у Джеймса: – Не знаю, вероятно, это конфиденциальная информация, и тогда, конечно, ты можешь не отвечать, но в последнее время по универмагу ходят слухи, что нашу компанию могут продать.

Он нахмурился:

– Если ты когда-нибудь услышишь, как называется компания, которая хочет наложить лапу на «Чемберс Эмпориум», пожалуйста, дай мне знать.

Я рассмеялась:

– Что, все так плохо?

– Даже хуже.

Плита приготовила вкуснейший ужин: фаршированные цыплята, на гарнир – жареная картошка или пюре, овощи и зеленый салат. А на десерт она подала клубнику со взбитыми сливками вместе с бисквитом, пропитанным мадерой. На месте Джеймса я бы кланялась ей в ноги каждый раз, когда она входит в комнату.

Мой друг проводил меня домой.

– Жаль, что ты не надела сегодня спортивный костюм, могли бы пробежаться.

– Ну, ты знаешь, насколько я помню, свои десять миль я еще до завтрака пробежала.

Джеймс засмеялся и взял меня за руку:

– Наверное, сегодня ты бы меня обогнала. В последнее время я целыми днями сижу за письменным столом.

– Не сомневаюсь, что скоро все наладится. Тогда и отдохнешь.

– Я как раз об этом думал. Может, съездим куда-нибудь вместе на выходных?

Ничего себе!

– Такая дружеская вылазка на природу?

– Ну, не вражеская же! – засмеялся он.

– Джеймс, а мы не слишком торопим события? Что бы сказали конь и Снежная Королева? – Я забыла, как мы договорились называть этих людей, о которых, вообще-то, не должны были упоминать. – Или как там их? Лодыжка и айсберг?

Он усмехнулся:

– У меня такое впечатление, что я уже больше не айсберг. Дело в том, что я попал в теплое течение Гольфстрим и полностью оттаял. А твои дела как? – Джеймс ненадолго замолчал, а потом продолжил: – Тебе по-прежнему доставляют странные вещи или это наконец прекратилось?

– Всякое бывает. То есть приносят, конечно, хорошо бы, чтобы они еще и исчезали куда-нибудь.

Слава богу, после того, как мне прислали розовые шелковые панталоны, больше ничего не было. – Я захлопнула рот, но уже было поздно.

– Шелковые панталоны? Он что, псих? Мне захотелось подразнить его.

– А тебе не кажется, что это свидетельствует о том, что у него изысканный вкус? Между прочим, он купил их в нашем магазине.

– Я уверен, что ты прекрасна в любом наряде, Кэрон. И если бы только у меня была возможность увидеть, то есть я имею в виду…

– Увидеть что? Какие трусы я ношу?

– Да, я, собственно, это хотел сказать. В общем, я бы вряд ли выбрал в подарок белье в розово-желтую полоску. Они, случайно, сейчас не на тебе?

– Да ты что, Джеймс! Я скорее умру, чем надену панталоны, которые мне прислал какой-то жеребец! Неужели я похожа на человека, которому нравятся желто-розовые полоски? А что касается того, не псих ли он, то, надеюсь, что нет. Хотя… С моей стороны было бы опрометчиво не принимать такую возможность во внимание. Понимаешь, может случиться все что угодно. Но в настоящий момент я не чувствую себя в опасности.

– Надеюсь, что так. По крайней мере, тебе ничего не угрожает, когда ты стоишь со мной рядом. Но пообещай, что дашь мне знать, если что-то тебя испугает. И тогда я не буду надоедать тебе своими вопросами.

– Обещаю, Джеймс.

Когда мы дошли до края Пустоши, он спросил:

– Чья сегодня очередь?

– В смысле?

– Значит, моя. – Он бережно развернул меня к себе и нежно обнял. Сначала мы просто стояли, сжимая друг друга в объятиях. Мне было тепло и уютно. Потом он взял меня за подбородок и поцеловал. Поцелуй показался мне бесконечным. Он был таким нежным, что, когда мы оторвались друг от друга, мне захотелось прокричать «бис!».

Когда мы отдышались, Джеймс спросил:

– Так что, решено насчет совместного уикенда? Поедем, как только работы станет поменьше, хорошо?

– Ну что ж. Мы ведь решили, что нам нужно выработать какие-то правила. И поскольку тебе приходится так много работать, тебе определенно пригодится моя методика, которую я называю «Р. и Р.». Это значит: Развлечения и Равиоли.

– А я думал, это значит Романтика и Рип ван Винкль, – рассмеялся Джеймс.

– А при чем здесь Рип ван Винкль?

– Ну, он же много времени проводил в постели.

16

Субботний денек выдался теплым и солнечным. После ланча я и мои соседки сидели дома, раздумывая, чем бы заняться. Потом кто-то постучал в дверь. Эвелин вскочила и раздраженно заметила:

– Слушай, хозяйка, когда у нас на двери будет звонок, как у всех нормальных людей?

Флора, кажется, была несколько удивлена тем, что такой человек, как Эвелин, не считает ее нормальной.

– Не беспокойся, я решила, что подарю ей колокольчик на Рождество, – вмешалась я.

Через несколько секунд Эвелин вернулась на кухню.

– Еще один курьер. Ложная тревога. Это служба доставки универмага «Харродз». Они привезли что-то для Флоры.

– Но я ничего у них не заказывала. И в другом магазине тоже, – удивилась она.

Водитель грузовика сказал, что получил заказ на доставку складной мебели, мангала, закусок и шампанского для вечеринки на двенадцать человек.

– Я и мой напарник должны расставить эту мебель у вас в саду, так было оговорено в заказе. Наверное, скоропортящиеся продукты надо положить в холодильник. Куда поставить корзину?

Он вошел в дом, и за ним проследовал еще один мужчина, который тоже нес корзину с провизией.

– Подождите! – воскликнула Флора. – Это какая-то ошибка. Я ничего не заказывала.

Посыльный улыбнулся:

– Вы Флора Финтон, не так ли? Значит, это для вас. Тут ясно написано. Согласно инструкциям, нам нужно было дождаться солнечной субботы и затем приехать утром, чтобы подготовить все для пикника. Адрес указан верно, так ведь?

– Наверное, ты выиграла какой-то конкурс, Флора, – высказала предположение Эвелин. – Подвинься немного, чтобы ребята могли пройти в дом.

– Я бы об этом помнила. Но я не помню. Если мы съедим всю еду, а потом выяснится, что это ошибка, мне придется заплатить кругленькую сумму.

– А может, ты просто не знала о том, что участвуешь в конкурсе, – сказала я. – Иногда бывает, что покупаешь что-то или, например, оформляешь заказ, а на чеке мелкими буквами написано, что теперь ты участвуешь в розыгрыше призов.

Флора на минутку задумалась.

– Недавно я записалась в Клуб читательниц любовных романов.

– В этом-то все и дело, глупышка! – воскликнула Эвелин. – Любовные истории, шампанское, деликатесы из «Харродз», корзинки с провизией – все взаимосвязано. Жаль только, что они не прислали пару-тройку привлекательных мужчин, чтобы создать по-настоящему романтическую обстановку. – Посыльный занервничал. Чтобы успокоить его, Эвелин добавила: – Я имею в виду красавцев, с которыми можно ходить на свидания, а не каких-нибудь стариканов.

Флора по-прежнему пребывала в сомнении и поэтому спросила, не прислали ли ей заодно какое-нибудь сообщение. Он порылся в бумагах.

– Ой, извините, раньше я эту записку не видел. – Курьер протянул конверт из толстой кремовой бумаги.

Если можешь позволить себе такой конверт, то и марку купить не проблема.

Флора вытащила из него листок (та же дорогая бумага) и прочитала вслух:

– «Уважаемая госпожа Финтон! Поздравляем Вас! Мы счастливы сообщить, что эти изысканные яства предназначаются для Вас и Ваших друзей, поскольку…».

Несколько секунд мы молча ждали продолжения. Потом я спросила:

– Что дальше?

– Вот и все. Тут всего один листок. Но должен быть и второй, я уверена. Что-то я не слышала о призе, который называется «Поскольку».

Все рассмеялись. Курьер снова уверил Флору, что приз принадлежит ей и что магазин «Харродз» возьмет на себя расходы, если произошла ошибка. Эвелин сказала, что проводит посыльных в сад.

Не успела она сделать и шагу, как Флора шутливо спросила ее, улыбаясь:

– А как же жучки и паучки? Я не говорила, что в саду их нет, я сказала, что они не живут в доме.

– Их трупики, валяющиеся в саду, меня не волнуют, – пожала плечами Эвелин. – Если вы собираетесь устраивать пир, не забудьте про меня. Может, если я привыкну есть продукты, которыми торгуют в «Харродз», они возьмут меня на работу. Это будет интереснее, чем предлагать покупателям сорок два вида сыра.

Когда мы с Флорой рассовывали продукты по холодильнику, она пояснила:

– Я не могла промолчать. Мне надоело, что она каждое утро проверяет, не появилась ли где-нибудь паутина.

Она взяла сверток с ветчиной.

– Господи, еды хватило бы на целую армию!

– Да уж. Если в «Харродз» думают, что такое количество может понадобиться, чтобы накормить двенадцать человек, они, видимо, представляют себе голодных солдат. Надо устроить вечеринку. Звони Мервину. А я приглашу Джеймса и миссис Стоун. Не возражаешь?

– Конечно нет, Кэрон. Но, наверное, не стоит говорить Мервину, что я выиграла приз в конкурсе, учрежденном Клубом читательниц любовных романов, да?

– Скажи, что это Клуб любителей чтения. У писателей есть Букеровская премия, а ты получила «Поскольку». Что тут такого?

Флора заставила меня позвонить Джеймсу первой, чтобы посмотреть, как он воспримет рассказ о призе.

– Ты хочешь и Плиту тоже пригласить? Я уверен, она придет в восторг от этой идеи. Думаю, будет готова через десять минут. А ночную рубашку ей принести? Она ведь, наверное, останется ночевать. Я лично могу переночевать и без нее. Недельку-другую. А может, и целый год.

– Как тебе не стыдно, Джеймс! Он засмеялся:

– Не вешай трубку. Пойду спрошу ее. – Вернувшись к телефону, он сказал: – Она просила передать, что придет с удовольствием. Лично я мог бы быть у вас уже через несколько минут, но Плита придет попозже, потому что сейчас она разговаривает с Генри, который помогает ей в саду.

– А как этот Генри выглядит? Возможно, он тоже к нам придет? Вдруг он понравится Эвелин.

– А какие мужчины нравятся Эвелин?

– Любые. Главное, чтобы ему было не меньше восемнадцати и не больше восьмидесяти. У нас тут куча еды, так что приводи его в любом случае, даже если он столетний старик.

Джеймс рассмеялся:

– Наверное, ваша соседка назвала бы Генри «лакомым кусочком». Он готовится к поступлению в медицинский институт и подрабатывает садовником, чтобы накопить денег на учебу. Не сомневаюсь, он будет счастлив, что его пригласили на пикник. И Эвелин ему наверняка понравится.

Еще Джеймс спросил, не принести ли ему вина, но я сказала, что все, что ему нужно, – это постараться как можно сильнее проголодаться.

Я положила трубку и сказала Флоре, что к нам придет Генри.

– Кстати, Джеймс даже не спросил, что это за приз такой – «Поскольку».

– Неудивительно. Он, наверное, не разобрал, что это ты такое промямлила.

– Ты тоже можешь мямлить. К нам подошла Эвелин:

– Что теперь делать? Посыльные уже все расставили.

Когда она берется помогать, то вскоре начинают раздаваться крики и вопли. Поэтому я предложила ей сесть у окна и встречать своего нового бойфренда.

– Есть вещи, о которых не шутят, например о насекомых и мужчинах.

Флора засмеялась:

– Кэрон не шутит. Твоего нового парня зовут Генри, и он хочет стать врачом.

Когда пришел Джеймс, мы уже выпили полбутылки вина.

– Плита скорее умрет, чем придет в гости с пустыми руками. Так что немного погодя ее приятель приедет и привезет цветы, а потом вернется за ней. Знаете, она обожает кататься в его грузовичке.

– А что, твоя домохозяйка – его подружка, что ли? – вступила в разговор Эвелин.

Она посмотрела на Джеймса с таким отвращением, будто взглядом можно убить человека, а цветы миссис Стоун могли бы как раз пригодиться для погребальной церемонии.

– Да нет, – рассмеялся он. – Генри просто помогает ей в саду, хотя, конечно, после того как она пожелала именоваться «Плита», от нее можно ожидать все, что угодно.

– Если этот парень готовится поступать в медицинский институт, значит, он не какой-нибудь сосунок. Так что я ему наверняка понравлюсь, – сказала Эвелин.

– Но ты же никогда не болеешь, – удивилась Флора.

– Блин, ты что, думаешь, врачам нравятся больные люди?

– Разумеется! – с негодованием отреагировала Флора.

– Возможно, Эвелин права. Если бы докторам нравились больные люди, они бы никогда не пытались их вылечить.

– По словам Плиты, он милый и послушный мальчик. Кстати, Эвелин, будь настороже: он такой великан, что вполне может схватить тебя в охапку и уволочь.

– К черту осторожность. Не могли бы вы дать мне какой-нибудь совет? Ну, как мне себя вести? В брачном агентстве меня всегда кто-нибудь напутствует.

Я неуверенно сказала:

– Ну… Не слишком наседай на него.

– Как я могу наседать на него, если я его еще даже не видела? Давайте соображайте быстрее.

В разговор вступила Флора:

– Мне кажется… Я бы посоветовала тебе… Ну, не раскладывать сегодня на обеденном столе презервативы.

Мы услышали, что к дому подъезжает грузовик. Эвелин воскликнула:

– Это он! Пойду помогу ему вытащить цветы. – Она побежала во двор с такой быстротой, что вполне могла бы установить новый рекорд в забеге на пятьдесят метров. Мы с Флорой подошли к окну.

– Ого! Ты только посмотри, Кэрон! Этот Генри такой высокий и широкоплечий… Он так сексуально выглядит. А эти рыжие волосы и бородка! У него такая милая улыбка! Наверняка глаза цвета летнего неба. Именно так описывают докторов в любовных романах.

– А эти доктора влюбляются в таких женщин, как Эвелин? – поинтересовался Джеймс.

Флора засмеялась:

– Ни в одном романе мне не доводилось читать о ком-то похожем на нее. Помнится, была такая в одном детективе… Но она умерла на двадцать третьей странице. Надеюсь, Эвелин не перепугает бедного парнишку до смерти.

На кухню вбежала Эвелин. Она несла три цветочных горшка.

– Вы не поверите! Он такой талантливый!

– Верим, верим, – хором закричали мы с Флорой.

– Может, он хоть кофе выпьет? – добавила моя подруга.

– Нет, он должен еще за Плитой заехать. Он привезет ее, а потом поедет домой, чтобы переодеться. Так что ему нельзя задерживаться.

Джеймс подмигнул мне и сказал:

– Будь осторожна, Эвелин. Я тебя предупредил. Должно быть, этот Генри хочет дождаться наступления сумерек, чтобы появиться после захода солнца, как и положено вампирам.

Мервин принес нам цветы и бутылку вина, а также видеокамеру.

– Хочу снять фильм на память о таком значительном событии. Поздравляю тебя, Флора!

Он смотрел на нее с нескрываемым восхищением. Она была одета в один из недавно купленных нарядов – широкие бежевые брюки и облегающая кофточка.

– Ты прекрасно выглядишь! Почему ты не одеваешься в таком стиле на работу? Флора улыбнулась:

– Ты думаешь, мне стоит носить мою новую одежду?

– Да. И новые волосы тоже.

Сотрудники универмага уже заканчивали расставлять мебель и посуду. Я как-то читала, что богатые люди платят за то, чтобы им устроили вечеринку. Им даже гостей доставляют. Нам же привезли и искусственный газон, который расстелили поверх сорняков, растущих в садике Флоры. Еще они расставили во дворе мебель из тикового дерева, а также цветы в горшках и фонарики. Потом развели огонь в мангале и, кажется, готовы были остаться, чтобы помочь нам жарить мясо. Но Флора поблагодарила их и отказалась. И правильно: маленький садик настолько был заставлен мебелью (а ведь скоро появятся гости!), что бедным парням пришлось бы превратиться в садовых гномиков и скромно стоять у забора.

Приехала миссис Стоун. Я обняла ее:

– Спасибо большое, что приехали, Плита. Вы уверены, что вам действительно нравится, когда вас так называют?

Она рассмеялась:

– Видела бы ты, какое лицо было у Джеймса, когда он это услышал. Шутка удалась. Понимаешь, мне не нравилось, что в таком юном возрасте он постоянно болтает о каких-то пенсиях.

Потом прибыл Генри. Он быстро со всеми перезнакомился. Эвелин не отходила от него ни на минуту. Она была похожа на плющ, который вьется вокруг могучего дуба.

В качестве закуски Флора выставила на стол бутерброды с копченым лососем. Мы ели их и запивали шампанским. Мужчины хозяйничали у мангала. Ненавижу, когда люди начинают болтать о том, что является мужским делом, а что женским, но чего мне совершенно не хотелось, так это предлагать свои услуги в качестве повара. Нам было очень весело. По саду разносились аппетитные запахи: жарились стейки и колбаски. Нам даже вегетарианские гамбургеры привезли, а также блюда с нарезанными свежими овощами, оливки, разнообразные соусы и специи. Каждую минуту из бутылок с шумом вылетали пробки. На один день Хампстед превратился в рай на земле.

Поскольку Генри вызвался готовить, Эвелин решила ему помочь. Это ей прекрасно удалось: она роняла мясо на землю, проливала напитки и даже разбила один бокал для шампанского, принадлежащий магазину. Но Генри только посмеивался. Наверное, ему надоели услужливые медсестры, с которыми Эвелин, к счастью, не имела ничего общего. А может, ему казалось, что она современная Элиза Дулитл и скоро произойдет волшебное превращение.

Когда Плита поздравила Флору с получением приза, та сказала:

– Ну, мне просто повезло. А вот Кэрон молодец! Она такая трудолюбивая – не боится никакой работы, даже хочет найти еще одну. И она постоянно что-то делает, даже на выходных. И обожает работать сверхурочно.

Я поняла, что Флора просто хочет помешать тому, чтобы ей задавали вопросы о Клубе любителей чтения. К сожалению, из ее рассказа можно было сделать вывод, что я – сверхчеловек, с которым невозможно жить в одном доме. Постараюсь развеять это впечатление.

– Спасибо, Флора. Знаешь, если хочешь загореть, то нужно пойти на пляж. То же самое с везением. Вот, например, как тебе повезло! Но если бы ты не предприняла каких-то усилий, ничего бы не случилось. По крайней мере, я никогда не слышала о том, что кто-то выиграл в лотерее, сидя в пещере на Гебридских островах!

– А что, там есть пещеры? – спросила Флора.

– Ну, если их там нет, то тогда сделать это еще труднее. А вы как считаете, миссис Стоун?

– Кэрон права, Флора. Когда мы рождаемся, мы ничего не знаем и только с возрастом приобретаем драгоценный опыт. Вот что я не устаю повторять некоторым людям.

Я усмехнулась:

– Знаете, Плита, Джеймс вас очень ценит. Правда, он плохо умеет выражать свои чувства.

Она улыбнулась мне в ответ:

– Мог бы сделать усилие. Как это ты сказала? Чтобы загореть, нужно пойти на пляж?

Мы дружно засмеялись, а потом я продолжила:

– Я действительно люблю работать, Флора. Как сказал кто-то: «Чем больше я работаю, тем больше мне везет».

– Наверное, это сказал преисполненный нелепых надежд трудоголик? – предположила Флора.

– Вообще-то, это был Генри Форд.

– Что ж, я с ним согласна, – сказала Плита. – Лично я умру в полном расцвете сил. Хотя многие ведут себя совсем по-другому: помню, по телевизору показывали дом престарелых. Их усадили в ряд на веранде и укутали в пледы. А они просто ждали.

– Чего ждали? – поинтересовалась Флора.

– Когда-нибудь ко всем нам придет старуха с клюкой, но это не значит, что нужно посылать ей приглашения.

– Я где-то читала, что риск исключен только в том случае, если ты уже мертв, – заметила Флора.

– Все может быть, но чтобы это проверить, нужно умереть, – сказала Плита.

Еда была готова, и мы вместе уселись за стол, посередине которого красовался букет, присланный миссис Стоун. Эвелин напомнила Мервину, что он собирался запечатлеть нас для потомства. Поэтому мы стали старательно улыбаться, а потом с аппетитом принялись закусывать. Мервин сказал:

– Отличная вечеринка, Флора. Хотя, по правде сказать, я в жизни не слышал о премии «Поскольку».

Джеймс подержал его:

– Мне даже показалось сначала, что ты сказала Букеровская премия, но ее могут получить только писатели, конечно.

Флора ужасно покраснела, видимо, предвидя, что ей придется рассказывать о Клубе читательниц любовных романов. Ей вовсе не хотелось, чтобы Мервин узнал, что она черпает знания из бульварной литературы. Я объяснила:

– Этот приз предназначается для читателей, а не для писателей.

– Ага, – поддакнула Эвелин. – Флора – настоящий книжный червь. Кому эту премию присуждать, если не ей?

Мервин оживился:

– А какие книги тебе нравятся? Что именно нужно было сделать, чтобы получить этот приз?

Даже уши моей подруги приобрели пурпурно-красный цвет.

– Флора записалась в Клуб любителей чтения. У нее прекрасный вкус, как у истинной католички, – вставила я.

– Ага, – сказала Эвелин, – некоторые персонажи действительно ходят в церковь. А на обложке одной из книг изображен священник. Так что если бы я сейчас давала интервью на телевидении, то сказала бы, что все эти романы о священниках. Ну, возможно, среди них и затесалось несколько попов-расстриг.

– Это не значит, что Флора читает религиозную литературу, – перебила ее я. – Я имела в виду, что у нее разносторонние интересы. Ну, знаешь, католицизм называют вселенской церковью. В этом смысле.

– Удивительно, что спонсоры предоставили такой щедрый приз, но даже не позаботились о рекламе, – заметил Джеймс. – Что-то я не вижу фотографов и журналистов, которые желают написать об этом событии.

Флора закашлялась, поперхнувшись.

– Знаете, я слышала, что издательства переживают сейчас не лучшие времена, – ответила она. – Скорее всего, они боялись, что, прочитав заметку в газете, люди подумают, будто я не просто лучший читатель, а единственный их читатель во всей Англии.

Эвелин поддержала ее:

– А может, ты просто поставила галочку в графе, в которой было написано, что ты хочешь остаться неизвестной. Знаете, бывают такие анонимные анкеты… А ты что думаешь, Генри?

У него была такая очаровательная улыбка! Наверное, видя ее, пациенты готовы воскреснуть из мертвых.