Текст книги "Дитя Демиургов. Путь к магии"

Глава XXVIII

Ладимира он застал в садике перед больницей. Тот сидел на скамейке, чертя палочкой на песке под ногами замысловатые узоры.

– Ладимир, ты уже ходишь! – глядя как бы сквозь Чёрную Рысь, сказал Артес. – Какое быстрое выздоровление! Рад это видеть.

– А, привет, – ответил Ладимир, нимало не удивившись. – До выздоровления далеко ещё. Ну и как тебе в роли верховного правителя всех магов? Вид у тебя не особо… Давно не припомню у тебя такого зелёного цвета лица.

– По-моему, в моём нынешнем положении это самый подходящий оттенок, – все так же рассеянно сказал Артес. – Магов… Правителем, говоришь? Я бы так не сказал. Ничего тебе не привёз, прости, как-то не до того было. Мне нужна аудиенция у Дива.

– А разве ты мне что-то должен был привезти? – удивился Ладимир. – Хорошо, что сам приехал. Полагаю, главные маги… как они там называются… были от тебя не в восторге.

Он немного подумал и добавил:

– Особенно некоторые. Что касается аудиенции – ты предупредил Мстивоя? Дива Мирославича утром не было. И ещё… ты же наших порядков не знаешь. Когда о Великом князе говоришь с другими – или называй его по имени-отчеству, или прибавляй титул. Здешний этикет, ничего личного.

Ладимир ещё немного подумал и добавил:

– Это даже разговора со мной касается.

– Князь, Принц, Царь да Бог. Как скажешь, – смиренно ответил Артес, глядя на облака. Внезапно он словно очнулся, и взглянул, прищурившись, на Ладимира: – Что значит «особенно некоторые»?

– Какие особенно некоторые? – удивился Ладимир.

– Ты сказал, – тихо повторил Артес, – что я не понравился магам. Особенно некоторым.

– А-а, – безмятежно сказал Ладимир. – Ну, полагаю, некоторым ты особенно не понравился.

И добавил, улыбнувшись и сощурившись:

– Тебе виднее.

– Любопытно. Иногда твои предположения, которые, казалось бы, ни на чем не основаны, дают повод к размышлениям, – заключил Артес. Он ещё раз взглянул на небо. – Минут через пять хлынет ливень. А я пошёл устраивать встречу с Князем.

– Удачи, – сказал Ладимир. – А меня сейчас понесут в палату, – и он взглянул на появившегося в конце дорожки Мстислава. – Если Дива Мирославича не будет на месте и тебе предложат подождать, садись и жди. Лучше всего в приёмной, потому что Стива не имеет обыкновения собирать просителей по всей ставке. Князь всегда приходит к тем, кому он по-настоящему нужен.

– Хорошо тебе отдохнуть, поправляйся, – уклончиво ответил Артес, сочувственно глядя на Ладимира. – Уверен, скоро ты сам будешь бегать быстрее прежнего. Я обязательно ещё тебя проведаю.

***

Великого Князя на месте не оказалось. Артес напомнил Мстивою о себе и, не желая сидеть в приёмной, пошёл пройтись по парку. Деревья были замечательно древние, – Артесу и в голову не приходило, что в Москве сохранились такие старые деревья, – и молодой человек рассеянно вслушивался в сонный шорох голых ветвей.

Из задумчивости его вывел ощутимый острый удар в лоб. Артес очнулся и увидел перед собой невысокого молодого человека, беловолосого, с очень большими тёмно-серыми, почти чёрными глазами.

– Див Воронович ожидает вас, – сказал воин.

Прежде чем Артес успел его поблагодарить, на месте воина оказался крупный белый кречет, который, взмахнув крыльями, легко поднялся в воздух и мгновенно скрылся за кроной дерева.

…На этот раз Див мало походил на того Дива, которого Артес увидел впервые. Стройный и подтянутый, он стоял перед столом, скрестив руки на груди, и глаза у него были не чёрные, как тогда показалось Артесу в полумраке кабинета, а тёмно-серые, лучистые, с синими отсветами. В знак извинения за то, что Артесу пришлось ждать, князь слегка склонил голову, но вид у него был холодный и надменный.

– Я вас слушаю, – сказал он, указав Артесу на кресло.

– Благодарю за то, что согласились на ещё одну встречу, – спокойно улыбаясь, сказал Артес, проигнорировав напряжённую обстановку. – Прежде всего, хочу сообщить, что с недавних пор мой статус изменился и я являюсь главой совета всех магов. В связи с этим у меня возникло несколько вопросов. Мне необходимо точно знать, что произошло в Башне Магов Огня. Убийство – страшное преступление. Я не сомневаюсь, что должны были быть серьёзные причины, которые привели к подобному кровопролитию, – после своих слов Артес выжидательно посмотрел на Дива, сев в кресло в расслабленной и спокойной позе, с присущим ему изяществом. Для него новый статус не стал чем-то исключительным, не считая ответственности, свалившейся на него, словно снег на голову, поэтому тон Дива не произвёл на него особенного впечатления. Ему приходилось сталкиваться с такими спесивцами, что некоторая холодность князя казалось сущим пустяком.

Див усмехнулся, и глаза его сверкнули переливчатым ярко-голубым огнём.

– Ах, вот как, – сказал он. – Убийство захватчиков уже стало считаться преступлением. Что ж, как угодно. К счастью, я не обязан принимать вашу точку зрения. Стало быть, вы хотите услышать от меня, что произошло в сторожевой Башне магов Огня. Ну что ж… Ладимир пробрался в Башню, чтобы похитить Меч Асгарда. Вы слышали о нём?

– Я слышал про реликвию, – осторожно ответил Артес, обругав себя за то, что не расспросил Магдалену подробнее. – Но не знал, за ней ли шёл Ладимир. Зачем же было её похищать? Можно было дождаться моего становления Главой Совета и обсудить возможность передачи меча Братству.

Див слегка ухмыльнулся.

– Ну, это вряд ли, – сказал он. – Я расскажу вам, как было дело. Если у вас будут вопросы, зададите мне их потом. Идёт?

– Конечно, – согласился Артес.

– Согласно преданию, – начал Див, – Меч принадлежал Асгарду Беренгольду, родоначальнику клана Охотников за шкурами. По каким-то своим причинам он наложил на Меч заклятие. Если оборотень этим мечом убьёт эльфа из рода Охотников, весь род погибнет. Видимо, этот Асгард не очень любил родственников… Правитель Охотников решил, что Меч будет в лучшей сохранности у магов Огня, и заключил с ними договор. Почему маги согласились, меня не спрашивайте, не знаю. Ладимир хотел выкрасть Меч, чтобы доказать самому себе, что он остаётся воином, несмотря ни на что. Доказал он, правда, обратное… Он был пойман, его пытали и после пыток бросили в каменный застенок. Он сумел выбраться оттуда. Меч уже не был ему нужен. Его целью было незаметно покинуть Башню, но ему это не удалось. Его возлюбленная пришла к нему на помощь и попалась сама. Когда Ладимир пытался вывести её, отбиваясь от стражников, она была смертельно ранена. Если бы этого не произошло, у большинства стражников была бы возможность остаться в живых. Ладимир ничего не делает наполовину… Меч явился ему сам, когда он собирался покидать Башню.

– Теперь я понимаю, – печально сказал Артес.

– Думаю, с этим всё. У вас есть ещё ко мне вопросы?

– Нет, вы весьма подробно ответили на мой главный вопрос и разрешили многие сомнения, за что я благодарю, – с лёгким поклоном ответил Артес. – Ладимир говорил о долге. После нашего похода он так и не получил никакой награды. Может быть, вы знаете, что бы могло его обрадовать?

Див взглянул на Артеса. В глазах его, переливчато-голубых, появились жёлтые искры.

– О долге? Я так понимаю, это было тогда, когда вы с ним вместе покинули алтарь некромантии?

– Да, именно.

Див усмехнулся.

– Это была уловка, – сказал он, – чтобы увести вас подальше от Джонатана Эйра. Никакого долга нет, по крайней мере, у вас перед Ладимиром. А вот у меня перед ним – есть. Когда Ладимир рассказывал мне о вашем путешествии, он просил меня передать вам то, что касается вас лично. Сам он этого не сделал, потому что боялся, что вы ему, не поверите. Я привык сдерживать обещания.

– О чём же идет речь? – спросил Артес.

– В Лондоне, пока вы улаживали личные дела, Ладимир был предоставлен самому себе. Гуляя по парку вашего уважаемого опекуна, он узнал кое-что, касающееся вас и, пожалуй, в ещё большей степени касающееся мистера Эйра. Как вы, полагаю, знаете, в замке лорда Джонатана хватает таинственных местечек, особенно подвалов и потайных ходов. Ладимир случайно расположился отдохнуть в месте, где заброшенный потайной ход достигал поверхности. А слух у него, как вам известно, лучше, чем у рыси. И ему пришлось услышать весьма любопытный разговор вашего опекуна с неким существом. Ладимир позже прошёл по этому ходу и видел собеседника лорда Джонатана, но кем он является, понять не смог. По его определению, это засушенная мумия какого-то оборотня, не нашего толка. Разговор между господином Эйром и этим существом происходил следующий. Начал его лорд Джонатан с утверждения о том, что вы – Избранный, и теперь ему нужно, чтобы вы прошли все остальные алтари. Когда вы пройдёте последний алтарь, алтарь некромантии, вы будете подчинены Джонатану и душой, и телом. На вопрос собеседника о том, что он будет делать дальше, ваш опекун ответил, что намерен с вашей помощью подчинить себе все магические кланы. Пока вы будете устанавливать над магами свою власть, а фактически – власть Эйра, он тем временем займётся человечеством. Большинство людей будет уничтожено, останутся лишь наиболее здоровые. Для них будет создана резервация, где они будут жить припеваючи, время от времени отдавая Эйру своих детей – всех, кроме первенцев, – для некромантических экспериментов. У вашего опекуна есть свои агенты во всех государствах.

Во время обеда, который для вас устроил Джонатан, Ладимир убедился в том, что ваша невеста при всём хорошем к вам отношении не любит вас и полностью находится под контролем Эйра, и это лишний раз подтвердило его опасения по поводу Эйра и то, что услышанный им разговор ему не почудился. Вас с детства готовили, лорд Рэдворд, к участи Избранного.

Настала тишина. Артес молчал, ошеломлённый услышанным, а Див холодно его разглядывал.

– Ладимир что-то не так понял, – наконец начал Артес, с трудом подбирая слова. – Может быть, ему просто померещилось спросонья. И как он мог за обедом так точно всё узнать? Он не задавал ни единого вопроса об этом.

– Ладимиру не померещилось, – спокойно сказал Див. – А для того, чтобы понять, в каких отношениях находятся окружающие, моим воинам вовсе не требуется задавать вопросы. Как все хищники, они очень наблюдательны и улавливают малейшие изменения в интонации и мимике собеседника. У Ладимира наблюдательность развита чрезвычайно даже по сравнению с воинами Братства.

Артес надолго замолчал. Внешне он выглядел спокойным и холодным. Словно слова, перевернувшие весь его мир, ничего для него не значили. Тем не менее, внутри молодого человека залила волна боли. Джой. Его наставник, советчик, друг, второй отец – использовал его, собирался практически уничтожить человечество? Это было кошмарно, ужасно… и, безусловно, правдиво. Артес осознал, что с момента прохождения алтарей отмахивался от ощущения, что Джой его обманывает. Он объяснял свои чувства перенапряжением, изменением своего сознания, чем угодно – только не истиной. Было глупо прятаться от неё, но Артес до последнего не хотел потерять родителей опять – на этот раз в лице своего опекуна. Ладимир лишь разрешил его сомнения. Став другом Артеса, он не мог позволить тому уйти, не узнав пусть горькую, но правду. Тем самым Ладимир защитил Артеса ещё один последний раз.

– Что ж, благодарю вас, – сказал Артес, сохраняя спокойный вид, лишь плотно сжатые губы слегка выдавали ту волну эмоций, которая захлестнула его душу. – И поблагодарите от меня Ладимира.

Он слегка поклонился, прощаясь, но Див взглядом удержал его, взял со стола небольшой прямоугольный свёрток в желтоватом пергаменте, перевязанный крест-накрест бечёвкой, и протянул его Артесу.

– Возьмите, – сказал он. – Думаю, вам это будет интересно. До свидания.

Артес убрал свёрток за пазуху и, попрощавшись, вышел.

Глава XXIX

Артес, переполненный гневом и обидой, мчался к дому Джоя. До сих пор в его голове не укладывался весь чудовищный обман, вся ложь, который опекун опутывал его столько лет. На какие жертвы шёл Джой, какие интриги плёл – и все ради чего? Столько смертей, детство без родителей. Чем он заслужил это? Артес должен был выяснить, в какую игру играл его наставник, и положить ей конец.

Перед глазами у него пролетали все прожитые годы, полные заботы и любви со стороны Джоя. Как он мог быть настолько лицемерным?

А Мадлен? Была ли она частью его непонятного плана? Артес осознавал, что его страстная влюблённость в неё прошла и что сейчас с Мадлен его связывает лишь данное ей слово чести. Но если Мадлен тоже замешана в этой паутине обмана, то свадьбе не быть. С какой-то стороны он был даже рад тому, что его чувства к ней прошли, иначе сейчас открытие предательства было бы вдвойне горше. Он сам не осознавал, когда именно любовь сменилась равнодушием. Вероятно, с получением всё новых магических сил Артес стал чувствовать, что любовь Мадлен была лишь игрой, хотя и не был готов признаться в этом самому себе. Как маг Воздуха, он стал намного проницательней и мог ощущать эмпатически чувства других. Тем не менее, ему надо было убедиться в своих подозрениях до конца.

Самым страшным открытием оказались письма, которые были в свёртке, переданном ему Дивом. Часть писем была перепиской Джонатана и родителей Мадлен. В какой-то момент они устроили заговор против Главы Клана Огня и даже попытались убить ее. Их товарищи были убиты, поэтому подозрения пока что не пали на семью Мадлен. В руках Джоя были неоспоримые доказательства их участия в заговоре, что привело бы к казни виновных. Теперь стало ясно, как Джонатан принудил Мадлен играть в свою игру.

Помимо этого, одно письмо было отчётом некоего Реверса, который в качестве частичного погашения долга г-ну Эйру организовал крушение поезда, в котором ехали родители Артеса. Он признавал полностью свою вину, указывая даты, места и то, как именно все было сделано. Видимо, Джонатан сохранил письмо для того, чтобы и дальше шантажировать этого Реверса, и ему и в голову не могло прийти, что столь ценная бумага попадёт в руки Артеса.

Молодой человек не знал, как Див получил эти письма, и не хотел сейчас задавать вопросы. Сначала надо было разобраться с Джоем.

Наконец показалась ограда поместья Джонатана. Артес соскочил с коня и вбежал в ворота. Внутри было необычайно пустынно, дворецкие куда-то подевались, как и остальная часть прислуги. Молодой человек на секунду задержался у двери, схватившись за косяк. Сердце колотилось у него в груди, а перед глазами плыл туман. Он слышал какие-то странные звуки, стоны, крики, а воздух в доме казался наполненным ядовитыми испарениями. Артес помотал головой, скидывая наваждение, и взбежал по лестнице, к спальне Джоя.

Он резко распахнул и дверь и вскрикнул, замерев на пороге.

На роскошной кровати Джоя под кроваво-красным палантином лежала Мадлен. Её остановившиеся глаза смотрели в потолок, а на шее алела длинная рваная рана. Под телом девушки, на натянутых белых простынях, виднелась обведённая черным углём пентаграмма.

Около туалетного столика стоял Джой, протирающий широкий резной нож красной от крови тряпкой.

– Что это… что ты сделал!! – закричал Артес, хватаясь за голову.

Джой попятился и на секунду закрыл глаза.

«Как он попал сюда? Почему мои заклинания его не остановили? – в панике подумал он. – Этого не должно было случиться. Не может быть, чтобы все так рухнуло в одночасье».

– Всё не так, как ты думаешь, – вкрадчиво начал Джой.

– Не так? А как? – спросил Артес, держась за дверь. – Нож? Мадлен? Ты убил её! И убил моих родителей! – увидев, как у Джоя расширились глаза, Артес повторил: – Да, да. Я всё знаю. Ты убил их, потом шантажировал Мадлен – зачем? Что я тебе сделал такого? Что она тебе сделала?

– Ничего. Пока что, – ответил Джой. Он понял, что уже нет смысла отпираться. – Ты Избранный. А твои родители хотели уберечь тебя от всего магического, оставить простым никчёмным бесполезным человечком.

– А ты не думал, что, может быть, так было бы лучше для меня? – спросил Артес.

– Меня не интересовало то, что могло бы быть лучше для тебя, мальчик, – резко ответил Джой. – Меня интересовало Пророчество, твоя судьба, предназначение.

– Так ты хотел, чтобы пророчество сбылось, и поэтому пожертвовал моими родителями? – тихо и зловеще спросил Артес. Туман опять начал застилать его глаза.

– Нет. Я не хотел, чтобы оно сбылось, дурачок! – чуть ли не засмеялся Джой – Или, по крайней мере, не целиком. Мне не нужен Избранный, который спасёт планету. Уничтожит тех, кто даёт мне материал для опытов и для власти, освободит магов, эльфов и прочие народы. Мне нужен был Избранный, который станет Тёмным магом, частью моей Армии, может быть, даже возглавит её, – но будет жить в этом мире, в таком виде, в котором он находится сейчас! А твоя мать и отец, которые знали, что ты можешь стать Великим, исполнить предназначение, боялись и прятали тебя от твоей судьбы! Их было не переубедить. Поэтому мне ПРИШЛОСЬ их убить.

– Будто ты очень жалел об этом! – презрительно бросил Артес.

– Я жалел об этом больше, чем ты думаешь, – ответил Джой. – Я любил твою мать. Она была единственным счастьем в моей жизни. И мне пришлось убить её ради высшей цели, хоть это и было равносильно самоубийству. До сих пор моё сердце полно скорби…

– Оставь эти свои жалкие и лживые сожаления! – гневно махнул рукой Артес. – Ты готов пожертвовать всеми ради своей цели. А Мадлен? Что насчёт неё?

– С Мадлен я ошибся, – спокойно ответил Джой. – Я думал, что она поможет тебе стать Великим, будет достойной тебя Королевой. Я успешно натаскивал ее все эти годы: она стала прекрасной любовницей, умной, хитрой, прозорливой, умела создавать видимость своей любви к тебе. Она могла стать достойным партнёром, притом, что она даже почти полюбила тебя. Тебя же трудно не любить, как было невозможно не любить твою мать. Вы столь совершенны… что это иногда раздражает! Но потом твои дружки влезли в мой дом… Теперь-то я понимаю, что это дело рук проклятого Братства… Знал бы я, что так обернётся – убил бы Ладимира ещё в первую нашу встречу. Мадлен стала опасной. Пришлось ее убрать… Хотя у тебя есть шанс оживить её. Стань некромантом – и она будет жить.

– Я. Ни за что. Не стану. Некромантом, – отрезал Артес. Магия в его душе бунтовала, словно сами стихии разжигали огонь ненависти к Джою, к его планам, идеям. – Как я ошибался во всём! В моей вере в тебя, в моей любви к Мадлен! Она лишь играла роль, была марионеткой в твоих руках! И погибла так глупо! Но твой план провалился. Ты проиграл. Смерть моих родителей – твоей возлюбленной, как ты говоришь, – была напрасной. Я не женился бы на Мадлен и не подчинился бы твоей воле: уже давно я начал чувствовать, что всё это притворство! Хотя отгонял от себя эти мысли, думал, что магия запутывает меня. Я никогда не стану тем, кем ты хотел! Но и ты заслуживаешь, смерти за все то зло, которое причинил!

– Ты не сможешь убить меня, – сказал Джой, который всё это время стоял, глядя в окно, незаметно призвав демонов и нежить, которой кишмя кишело его поместье, и повернулся к Артесу. – Какого чёрта? – произнёс он, отступив и поняв, что впервые за много сотен лет ему стало страшно.

Вместо Артеса перед ним висело в воздухе непонятное, но внушающее ужас существо высотой около трёх метров. Длинные руки-ветви, по которым струилась магия земли, тянулись к нему. Вместо ног был русалочий хвост, тело было словно изваяно из камня, а черты лица лишь отдалённо напоминали Артеса… Глаза Избранного светились в полумраке комнаты, и демоны, которые пришли по воле Джоя, лишь приблизившись к Артесу, осыпались на пол горстками пепла.

Почувствовав, что балансирует на грани смерти, Джой решил прибегнуть к последнему козырю, скрываемому в рукаве. Он щёлкнул пальцами, и из-за его спины, покорно, еле светясь, вылетел Седутрэ.

– Помнишь его? – тихо спросил Джой, заметив, что Избранный замер на месте. – Да, да, твой маленький дружок, которая не раз спасал твою драгоценную жизнь. Он находится в моей власти. Между прочим, я послал его приглядывать за тобой. И вот как ты меня благодаришь за всё сделанное… Кстати, твой чокнутый приятель был прав – он вовсе не лесной дух. Чтобы сделать твой выбор проще, верну-ка я ему первоначальный вид.

Маленький дух засветился, начал увеличиваться в размерах и превратился в девушку, в которой Артес узнал незнакомку из снов. Она стояла, понурив голову, словно живой щит, перед Джоем.

– Кто ты? – чужим голосом, похожим на вой ветра, спросил Артес.

– Грир. Это Грир. Наверняка, вы оба рады знакомству, – сказал Джой. – Помнишь про ведьму, что покончила жизнь самоубийством ради меня? Я её спас. И теперь её душа принадлежит мне. В виде духа земли она была полезнее, а то вдруг бы ты влюбился в неё вместо Мадлен. Хотя, пожалуй, надо было сразу делать ставку на Невинность, а не Ум, Хитрость и Опытность. Ну так вот – или ты даёшь мне спокойно уйти, обдумываешь свою судьбу и принимаешь моё разумное и щедрое предложение стать магом-некромантом и не выполняешь вторую часть Пророчества – кстати, я бы твоём месте ею поинтересовался, и поверь мне, НЕВЫПОЛНЕНИЕ этой части целиком в твоих интересах, – или я убиваю твою маленькую подружку.

Артес, замерший на месте, постепенно принял свой обычный вид. Его душу разрывали сомнения. В этот момент Грир подняла голову и посмотрела на него. Ударь девушка его в сердце – и то он не ощутил бы таких сильных чувств. Её глаза словно молили спасти её, освободить от Джоя. С другой стороны, в них читалось предостережение.

– Так, только без глупостей, – сказал Джой. – Если я умру – умрёт и она. Мы с ней связаны неразрывно. А вот если я её убью – то мне ничего не будет. Ну, так я пошёл? Все равно ты убил всех моих драгоценных демонов. И не пытайся меня отыскать. Если в течение недели я почувствую за собой слежку – Грир сразу умрёт.

Артес понял, что проиграл, и отошёл в сторону. Он не мог пожертвовать жизнью девушки, а его злость почему-то куда-то ушла, оставив место лишь скорби и грусти.

– Уходи. Навсегда. Из моей жизни, и отпусти её, когда найдёшь дыру, в которую решишь забиться, – сказал он.

– Ну, отпускать нашу малышку я пока не собираюсь, – сказал Джой, приблизившись к окну. – Но если мне что-то понадобиться от тебя, то пошлю в качестве гонца. В виде духа, – он бросил в окно горсть пепла, которая образовала временной портал, и, держа Грир за руку, прыгнул в него.

Падая вслед за Некромантом, девушка протянула руку в сторону Артеса, словно моля о помощи, и исчезла в закрывшемся Портале.

Артес, обессилев, рухнул на пол. Он огляделся вокруг: труп Мадлен лежал на кровати, а на полу остались кучки пепла от демонов… Злость опять вернулась к нему. Может быть, он и разлюбил Мадлен, но всё равно в глубине души испытывал к ней жалость: её обманывали и использовали так же, как и его самого, а потом убрали, словно ненужную вещь. Он поднялся на ноги и вышел из дома. Около дверей он оглянулся, сосредоточился, протянул руки вперёд и выпустил мощную струю пламени, от которой сразу же занялась антикварная мебель, дорогие шторы и деревянные панели на стенах. Сила огня была столь велика, что огромный особняк полыхал всего тридцать минут, и когда на место пожара прибыла пожарная команда, тушить уже было нечего: вместо роскошного дома остались одни обгоревшие каменные развалины. Пожарники долго удивлялись тому, что столь сильный огонь не перекинулся на конюшни или ближайшие деревья.

В это время Артес уже ускакал к себе домой. Он зашёл в пустые, одинокие комнаты, в которых должен был сейчас греметь бал по поводу его свадьбы с Мадлен. Посмотрел на портреты родителей, висевшие на стене, на многочисленные фотографии с Джоем, еще раз перечитал письма, которые ему дал Див. Потом собрал все снимки, письма в одну кучу, бросил в камин и поджог.

Некоторое время Артес смотрел в пламя, потом накинул на плечи плащ и вышел из дома. Оседлав своего любимого арабского жеребца, он поскакал в Уилтшир. На следующий день, отдохнув ночью в придорожном отеле, он доехал до Стоунхенджа. Оставив коня под деревом, Артес прошёл в самый центр сооружения и поднял руки. Он сам не знал, почему его потянуло именно сюда и что он должен делать, но магия всё решала за него.

От молодого человека стало исходить сияние, после чего высокий столб синего света пронзил небо. Прямо перед Артесом, словно сотканная из воздуха, возникла Хранительница. Постепенно её образ становился все чётче, и вот она уже во плоти стояла в центре каменного круга.

Артес поразился её неземной, какой-то нереальной красоте. Длинные ресницы обрамляли глубокие, тёмно-фиолетовые глаза. Чёрные волосы были настолько длинными, что стелились по земле. Черты лица были совершенны, закончены, отточены, словно рука скульптора создала их под влиянием Божественного порыва. На нее хотелось смотреть, не открываясь, боясь прикоснуться или заговорить, ибо более совершенной женщины не было и не могло быть в этом мире.

– Здравствуй, Избранный, – голосом, напоминающим звон серебряных колокольчиков, трели соловья и мягкий говор весеннего ручейка, произнесла Хранительница. Артес решил, что у любого, кто заговорит с ней, будут свои ассоциации, но ему пришло в голову именно это сравнение. – Зачем ты позвал меня?

– Я хочу узнать всё о Пророчестве, – решительно сказал Артес, скинув наваждение.

Хранительница усмехнулась. Сам того не зная, Артес лишний раз подтвердил свое происхождение: ни одно смертное или бессмертное существо, кроме Высших, не смогло бы превозмочь оторопь и восхищение, которое вызывал ее вид – будь то животное, человек, мужчина или женщина, эльф, гном, вампир или оборотень – всех покоряла её красота, ибо каждый видел в ней свое представление о совершенстве, о недосягаемом идеале творения, которым хотел бы обладать, но не смел даже в дерзких мечтах.

– Пророчество исполнено. Ты стал Избранным, – ответила она.

– Но это не всё Пророчество. Что говориться во второй части? – спросил Артес.

– Ты прав, – задумчиво сказала Хранительница. – Во второй части сказано: «Огонь, Волну, и Твердь, и Ветер, объединить сумеет тот, кто к нам придёт из тьмы столетий, чтобы прервать проклятый Род. Спасенье мира и планеты наступит только лишь тогда, когда из огненной кометы возникнет новая звезда. Чрез смерть возможно возрождение, сквозь боль придёт к нам благодать. Людей порочных порождение навеки должен он прервать», – вот что гласит вторая часть.

– Я должен буду спасти планету? – недоумённо спросил Артес. – И почему всегда всякие Пророчества должны быть такими нечёткими и в стихотворной форме?!

– Так положено, – отрезала Хранительница. – Если ты хочешь получить ответы на свои вопросы, то должен отправиться в путь с тем, кто тебе укажет верную дорогу.

– С кем? – поинтересовался Артес.

– Звезды подскажут, – начала было Хранительница, но Артес прервал её.

– Погодите. Довольно. Прошу покорно прощение за дерзость, за мою настойчивость и всё такое – но ЭТО НЕ ОТВЕТ. Можете сказать чётко и по делу? С кем идти, куда идти? Зачем идти?

Хранительница только собиралась разозлиться, но потом передумала. Времена меняются. Если бы сто лет назад она сказала это все подходящему Избранному, он наверняка воспринял бы её слова как должное, без придирок и сомнений. Современные же существа думали как-то по-другому, с чем приходилось считаться. Да и возня со звёздами, которыми надо было бы указывать путь, была крайне утомительной.

– Путешествуй по Запределью с Дивом. А потом возьми в спутники того, на кого он укажет. Так ясно? – вздохнув, спросила Хранительница.

– Да, благодарю, – крайне обрадованный тем, что ему удалось получить нормальный ответ, сказал Артес.

– Всё, Избранный, на этом наш разговор пока что окончен, – строго сказала Хранительница. – И в следующий раз веди себя подобающе, хорошие манеры – залог долгой и счастливой жизни. По крайней мере, когда имеешь дело со мной, – после этого Хранительница исчезла, оставив после себя аромат сирени и несколько бабочек, разлетевшихся в разные стороны.

Артес вздохнул, посмотрел на вечернее небо, и произнес:

– Поход по Запределью с Князем Дивом. Что-то мне подсказывает, что это будет весьма забавно.