Текст книги "Тайна Третьих"

– Я вообще не понимаю, что это – кАк это? – Единственный среди них швейцарец Дик был явно взволнован куда больше остальных, и вовсе не по поводу доступности продуктов. – Мне 25, и я эти посты с автоматами и заборы видел только в кино! Как будто в прошлое прыгнули. Я уже которую неделю не могу нормально спать, всё кажется что в клетке сижу.

– В не самой плохой, золоченой клетке, – подначила Расика.

– Нам хоть гулять можно, у соседей вон смотри – и мусор без бумажки нельзя сходить выкинуть, – согласился Йедем. – Но да, клетка она все равно клетка.

Это были замечательные, теплые посиделки, будто ничего страшного и не происходило в мире. Так, наверное и должно бы быть устроено научное сообщество – волнения – только от какого-нибудь открытия, а дальше – взвешенные суждения, спокойствие и надежда.

Правда в противовес здесь стояли эти не самые порядочные действия некоторых представителей руководства. Jay уже давно думала о возможной связи Сути с марронами или сетью, но честно говоря, её почти инфантильное поведение, как-то совсем с этим не стыковалось. Тут была, скорее, простая тяга к деньгам, превосходству, алчность. Или хорошая маскировка, в любом случае, к ответу это не приближало, а действовать было нужно.

Возвращаясь этим вечером к себе, Jay как обычно разглядывала здания, улицы чуть опустели с введением карантина, но общего первого впечатления это так и не поменяло. Прямые линии и гладкие серые фасады домов, постоянное присутствие транспорта вокруг как-бы напоминало тебе «эй, не расслабляемся, ты в городе, город это работа, город – это торопиться и много народу. Здесь тебе не отдыхать». Jay иногда скучала по французским городкам – тоже изобилующих теснотой мелких улочек, но там стены были усеяны различными рельефами, кое-где нелепыми вывесками и косыми рамами окон, неравномерной брусчаткой – своего рода ненарочным искусством, нескучным для взгляда. И еще сильнее ей не доставало Ялмеза, где, если вы засиделись в рабочем кабинете или дома, то могли выйти прогуляться по городу – вдоль широких улиц, или по просторным зеленым дворам. Где, чтобы оказаться на детской площадке, вам достаточно выйти из подъезда, а не нужно садится в машину и ехать в удаленный парк. Где область взора не сужалась до нескольких метров соседними стенами, и от стены до стены было много воздуха по всем трем пространственным направлениям.

Вот, пожалуй, что залог не вредного для здоровья города – наличие пространства для взгляда. Когда наличие большого количества строений компенсируется их пространственной распределенностью, что куда меньше ограничивает как дальность, на которую вы можете смотреть вокруг, так и количество неба, которое вы можете видеть над собой. Простая формула: снаружи должна быть наружа, а не новые заслонки для вашего взгляда.

Может, даже можно высчитать некий критическую широту угла обзора? Ниже которой не должен быть вид с вашей улицы что бы вам было комфортно в вашем населенном пункте? Может даже архитекторы на Ялмезе чего-то такого придерживались? Всё это было настолько очевидно для Jay до ее знакомства с Землей (с этой частью Земли), что она никогда и не задумывалась сколько всего весьма неглупо было устроено на Ялмезе. И это только в городах, не говоря уже об окраине, на которой жила Jay, где напротив ее дома были лишь широкие посевные поля и бесконечный лес. Где она могла забраться на крышу и полночи высматривать земное солнце в свой замечательный бинокль, ежась иногда от холода и ветров, ничем не смущенных для своего веселья и разгонов над полями. «И сейчас ты взаправду на той самой планете того самого земного Солнца. Обалдеть, да?» – Jay хоть и пообвыклась с тем, что она на другой планете, но от этого все равно попахивало чем-то «ух ты!» (потрясающим, невероятным, классным, это краткое междометье, пожалуй, тут подходило лучше любых других прилагательных). Главное, не потерять этот «ух ты» -эффект, чтобы не погрязнуть в бытовых трудностях, в яму которых она чуть не свалилась когда-то во Франции. В прочем, бытовые трудности уже и так давно отошли на второй план с этой неизвестностью от третьих.

На счастье, в этот вечер наконец позвонил Д.

Глава 34

Jay прыгнула на нужный поезд, опять поворчав на организацию здесь этого процесса, имея в виду прежде всего стоимость. Путь был недолгим, около получаса. Затем от станции нужно было пересечь деревушку, около километра, и еще столько же пройти асфальтовой дорожкой ведущей к следующей, до небольшой своротки, где небольшая тропинка уходила резко вверх. Еще через сотню метров тропинка поворачивала на право и скрывалась в лесу, где на встречу ей из, по-видимому весьма удобной сидячей позы на одном из поваленных деревьев, поднялся Д. Такой уже родной Д, все такой же улыбающийся, спокойный и уютный, как будто и не так давно виделись в последний раз. Jay крепко обняла его.

– Хорошо добралась?

– Да, все нормально, но ох уж эти ценники на местные поезда.

– Да ты, смотрю, ворчишь уже не хуже заправской француженки, – прищурился Д.

– Ох, выходит да, – они оба рассмеялись.

– Идем гулять?

Они продолжили подниматься по круто уходящей вверх серпантином тропинке. Лес скоро отступил, оголив неширокое ущелье, оканчивающееся далеко впереди отвесными острыми скалами. Тонкая ниточка тропы вилась по его левому травянистому борту, где-то внизу шумела небольшая река, а склон напротив был усеян огромными валунами. Jay и Д двигались скорым легким шагом, вдыхая свежий влажноватый воздух, переговариваясь относительно открывающихся видов и деталей пейзажа. Как будто настоящая прогулка для отдыха, без всяких нависших угроз, конспираций и бытовых несовершенств. О всем остальном Д речь пока не заводил.

Набрав около 500 метров, они притормозили, с тропы начал открываться вид на долину и соседние горные вершины. Оказалось, у деревушки, к которой вела асфальтовая дорога, раскинулось небольшое озерцо, живописно окаймляющее один из горных выступов, на верху которого виднелись небольшие шапки снега, ручьи из которых питали озерцо. Было довольно пасмурно, с утра прошел дождь, и весьма вероятно собирался пойти снова. Отчего все вокруг было пропитано влагой, и цвета казались ярче – сочная зеленая трава с раскиданными то тут, то там желтыми кружками каких-то цветочков, ярко коричневая тропинка, черно-серые стены гор. Было прохладно, но для ходьбы самое то.

Впереди склон на недолго выполаживался и тропа проходила по темному, до камней вытоптанному небольшому полю – по-видимому тут недавно держали овец, о чем открыто свидетельствовали щедро усеянные вокруг продукты их жизнедеятельности и весьма однозначный запах. Никого не было, ни овец с пастухами, ни туристов.

– Это не самое популярное направление прогулок, да еще и в такую погоду, – прокомментировал Д, тропинка здесь несколько уширилась и они могли идти бок о бок.

– И не сомневалась что ты выберешь что-нибудь такое.

– Хах, – хмыкнул Д, – и у тебя наверняка крепко зажат вопрос, который ты старательно придерживаешь? Но сильно не надейся, если думаешь что я тебе сейчас расскажу что происходит на самом деле.

Jay только шумно выдохнула:

– Да, очень если честно, конечно, хотелось бы. Так всё это с пандемией – дело рук третьих?

– Наши кадры исследовали все что можно, если что-то третьими и было проделано – то сногсшибательно чисто. Никакого специального заражения мы не нашли, никакой фикции результатов тоже. Может и правда случайность.

– Зато какова волна реакции.

– А вот с этим и правда много интересного. Какие-то вспышки заболеваний могут происходить где угодно, не зависимо от уровня развития цивилизации. Что-то вытаивает, что-то мутирует, появляется как «новое», это нормально. А вот социальная реакция в этом случае чрезмерна, и без «грамотного менеджмента» она бы такой не стала. И вот это уже не просто голые рассуждения, наши агенты на местах уже нашли множество нестыковок в действиях администраций кое-каких предприятий и политиков. На начальных порах, когда вся эта информационная шумиха только начиналась. А уж поднятая волна страха дает им карт-бланш на любые действия, чем многие и воспользовались. Думаю, эта эпопея только набирает обороты.

– Я как-то разговаривала с Полем – он тоже сказал что на его графиках это пока еще не пик кризисов.

– Графики они рисуют поразительно точно, чем делают действия этих третьих еще более не подвластными нашей логике. Я к тому, что предположить, что данные к графикам подкинули уммиты – зачем им вообще предупреждать кого-то заранее?

– Графики известны весьма ограниченному количеству людей, хотя и не секретны.

– И как они их выбирают? Да и зачем?

Часть тропы размыло ручьем, и перебираться пришлось перепрыгивая с камня на камне, чтобы не увязнуть в разжиженном водой грунте. Зеленая травка потихоньку сходила на нет, уступая место каменистому ковру у подножия скал. Наконец они выбрались на более удобную часть.

– Есть какие-нибудь наблюдения в космосе? Зубчатка вокруг Ялмеза всё ещё висит? – прервала молчание Jay.

– Ничего. Зубчатка на месте, все еще инертна.

– Никаких кораблей на периферии, зондов, смещений в фотонных следах?

– Никаких.

– Иногда мне начинает хотеться думать, может их и вовсе не существует.

– Что это всё наши, или земные, службы настолько секретно организовались что спрятались и отсылали непонятные сигналы, претворяясь новой цивилизацией, ты об этом?

– Ну да.

– Мы прорабатывали эту гипотезу, с ней ничего не сходится. Сообщение с ними совершенно точно шло. Общались они и с землянами, но сразу пошли другим путем – постепенным полу-тайным.

– Поразительно, на сколько хорошо они понимают и нас, и их, раз могут так тонко дергать за ниточки, – потянула Jay.

– Бесспорно, поразительно.

– И так мало следов, слушай, за столько месяцев – и совсем тишина. Еще и люди тут не то чтобы очень общительны, слухи если и ходят, то не очень громко.

– Иногда отсутствие новостей – скорее хорошие новости. Присядем, чуть передохнем? – Д махнул рукой в сторону подходящего для скамейки сухого гладкого камня. Jay с удовольствие согласилась, они скинули рюкзаки, удобно расположились и сделали по глотку крепкого чая из термоса, который прихватила Jay.

– Тот, что ты привозил, с Ялмеза.

– Ну ты его и растянула, – удовлетворенно улыбнулся Д.

Они посидели немного, созерцая раскрывающийся внизу пейзаж. Негромко шумел ручей где-то далеко, чуть посвистывал ветер, вроде было спокойно, но спокойствия почему-то не было. Jay задумалась о чае, о Ялмезе, о том как его когда-то ей привез Д, и…

– Земля и Ялмез, Ялмез и Земля, …Земля – Ялмез… Д!!!!! – резко вскрикнула и вскочила Jay.

От неожиданности Д даже немного отпрянул.

– Ты чего, обвал так устроишь своей звуковой волной.

– Д, ты русский язык знаешь? – у Jay почти перехватило дыхание.

– Немного…

– Земля – Ялмез, Ялмез– Земля!

– Ну и?

– Если прочитать Ялмез точно наоборот, то звучать будет как Земля. Земля – название этой планеты на русском!

Д молча смотрел на нее, то ли оторопев, то ли осознавая сказанное. Потом немного расслабил позу.

– Добро пожаловать на новый уровень. И чего ты так долго соображала?

Как ушат холодной воды в жаркий день.

– Вы всё знали?

– Не переживай, все нормально. Совсем не всё. Собственно только это и знаем. И подсказывать тебе было неразумно, потому как пока ты шла к этой разгадке, могла накопать много и того, что подскажет почему оно так.

– Вроде как ничего другого, – Jay снова уселась рядом и облокотила руки на ладони, уперевшись локтями в коленки. – Фонетически русский кажется более близким к нашему, чем все остальные, поэтому он у меня как-то не так чтоб трудно шел, не смотря на то, что там весьма непростая грамматика и вообще по местным меркам считается очень трудным. Но все это может быть просто каким-то совпадением. И всякие фантастические гипотезы, которые сразу напрашиваются, могут оказаться прекрасным примером поспешно сделанных удобных выводов, не имеющих ничего общего с реальным положением дел.

– Пока это просто плюс один к уже имеющимся загадкам.

– «живите теперь с этим», – вздохнула Jay.

– Зато теперь тебя наконец можно познакомить с парой других агентов, кто тут работает. Когда будет нужно.

Jay лишь кивнула. Увидеть еще кого-то из своих, конечно, было бы здорово, но только что сделанное открытие перекрывало все эти новости. «Ладно, это обдумаем позже, раз даже Д на это не особенно обращает внимание». Она немного расслабилась. С минуту они вместе смотрели куда-то сквозь пейзаж и, кажется, через всё пространство.

– Давай подытожим, что у нас есть. – предложила Jay.

– Загибай.

– Около сотни лет назад, третья заявляет о себе, сохраняя свое положение, да вообще всю информацию о себе в тайне. С нами выходит на прямой радио-контакт, на Земле – другая тактика, оставляет тайные записки, подталкивает технологическое развитие.

– Или тормозит.

– Или тормозит. Затем, полностью прерывает контакт с нами, но продолжает общаться с землянами. А последние пару десятков лет на Земле наблюдается различимое торможение в развитии – сворачиваются космические программы, не используются научные находки для улучшения энергоснабжения, появляется все больше трений между государствами, на что уходит еще больше времени, ресурсов и внимания. Падает интерес к образованию.

– Если бы я был неположительным персонажем из третьих, мне бы такая деградация могла понадобится, разве что если мне показалось что планета в скором времени может представлять для меня угрозу.

– Или ты бы был положительным персонажем из третьих, и проделывал все это ради их спасения.

– Правда зашел как-то очень издалека, – хохотнул Д.

– А мы что же, значит не представляем угрозы?

– Вокруг нас появилась эта странная зубчатка.

– То есть представляем, но методы «тонкого управления» что сработали на Земле, не сработали у нас, и появилась вот эта новая защита?

– Вроде того.

– Пересмотреть бы все существенные изобретения и научные открытия, что сделали земляне в последнее время…

– Правильно мыслишь, мы пробовали что-то выцепить с этого. Из космического – они запустили космический телескоп James Webb, который висит в точке Лагранжа L24343
  Точки Лагранжа – гравитационно-уравновешенное положение в системе звездных или планетарных объектов, в которых помещенное с малой, относительно других тел, тело будет находится в покое. Всего их четыре, обозначаются L1,L2, L3 и L4. Точка L2 в солнечной системе располагается на прямой Солнце-Земля, находясь на внешнем, относительно Земли, положении


[Закрыть]– он может смотреть намного дальше и четче чем все остальные, зонд к Европе – ледяному спутнику Юпитера, мощные нейтринные телескопы – на Байкале, в Японии, Канаде4444
  Нейтринные обсерватории призваны наблюдать за самыми далекими уголками Вселенной. Нейтрино мало взаимодействует с веществом, потому может нести в себе информацию об его источнике в достаточно малоизменённом виде. По той же причине низкого взаимодействия их чрезвычайно трудно регистрировать. Как правило располагают их на большой глубине и выглядят они грандиозно (посмотрите фотографии в интернете, оно того стоит!) Сейчас на Земле существует несколько мощных установок: Байкальский нейтринный телескоп – состоит из нескольких кластеров, погруженных под воду на глубине 1км. Первый кластер был введен в эксплуатацию в 1993 году, и со временем кластеры добавляются. К 2030 году планируется установить 27 кластеров. IceCube – в Антарктиде, прямо у Южного полюса Земли, на станции Амундсен-Скотт. залегает на глубине 1500—2500м. Завершения строительства к 2025 году ждет нейтринный телескоп KM3NeT – у берегов Средиземного моря, на глубине 3400м ANTARES – на глубине 2.4км в Средиземном море близ города Тулон, прованс, Франция. Super-Kamiokande -крупнейший подземный телескоп севернее Токио, построенный на глубине 1км SNO – Sudbury Neutrino Observatory, расположенный в шахте на глубине 2км, близ канадского города Садбери.


[Закрыть].

– А у нас – тоже превосходные телескопы уже не первый десяток лет раскиданные по пространству – продолжила она мысль Д.

– И снимками с этих телескопов мы, теоретически, можем запросто делиться с землянами, …могли, пока была связь.

– Агамс, и связи больше нет.

– Черт, выглядит все это так себе.

– И еще сбор почв.

– Охх, да. Версия номер 1, – Jay выпрямила спину, – Земля по каким-то причинам им выгодней чем Ялмез – как ресурсная база или как планета в целом. Они попытаются ограничить наше с ними общение потому, что общаясь, мы сильнее. А у них есть какое-то свое решение и это им ненужно. Потому вокруг Ялмеза появляется забор, а на Земле начинает происходить откат в бронзовый век.

– И все это делается очень осторожно, сталкивая людей между собой не только в масштабе стран, но и в индивидуальном подходе, на случай какого-то попавшегося с умом по-быстрей.

– Деликатно и эффективно.

– Версия номер 2. Они пытаются спасти обе планеты от чего-то, при этом не выдавая себя. А-ля без «нарушения первой директивы на счет первого контакта». Сначала вышли на связь, а потом поняли, что ошиблись и исчезли, пытаясь что-то делать, оставаясь в тени. – Д немного помолчал.– И еще с десяток правдоподобных версий.

– Бредово и фантастично все это, тебе так не кажется? – с горечью рассмеялась Jay.

– Да как из книжки, фантастика уж точно. Еще и эта шумиха с эпидемией. Что-то происходит, ждать нельзя. А тут у тебя, по-видимому, как-то либо так чисто что не поймаешь следов, либо ничего нет.

– Надо двигаться дальше, – кивнула Jay, – Ты же не зря об этом заговорил, у тебя есть направление?

– Вообще говоря, да. Какая-то муть твориться тут же в европе, но к северу.

– Я поеду. – Jay немного помолчала. – Жаль, немного, проект тут интересный, студенты любознательные. Приятно чувствовать себя полезной и видеть результат.

– Эй, именно ради них нам и нужно торопиться, – Д потряс Jay за плечо.

– Точно. Слушай, я знаю про одну лабораторию – на севере от сюда, в германии, город магдебург. Шефиня нашей группы здесь весьма некрасиво о её руководителе отзывалась, но они занимаются смежной тематикой.

– Это рациональный вариант. А в качестве кого? На сколько знаю, исследовательская деятельность там последние годы не особенно востребована. Лишнего сотрудника им наверное финансово просто некуда воткнуть. – Д немного осунулся, – Слушай, если честно я наслышан и встречался с некоторыми персонажами оттуда, мне тебя туда почти совестно отправлять.

– Надо действовать в любом случае, Д, ну ты что, справлюсь!

– Один из вариантов, которым ты к ним присоединится – в качестве аспиранта. Но Jay, – Д заговорил с очень тяжелым выдохом, – Они там обожают иерархию и классификацию куда больше чем всё, что ты до сих пор видела. Статус аспиранта, конечно, чуть повыше студента, но ты все равно скорее всего столкнешься с весьма… специфичным обращением.

Jay немного упрямилась про себя. Д опять говорил что-то нелогичное и неразумное. Ну как в развитой цивилизации могут быть такие оксюмороны. И до прилета на Землю, она бы ни за что не поверила в такое. Однако она уже насмотрелась разного нелогичного, да и всё, что когда бы то ни было рассказывал Д – оказывалось правдой, причем еще более жесткой чем в его словах.

– Ну как можно не уважать человека, жертвующего более легкими видами заработка, и развлечениями, ради упорной работы своей головой, ради больших целей и идей, – всё-таки попыталась возразить она.

– Ты неисправимый оптимист, – хохотнул Д.

От его смеха – такого доброго, неунывающего, становилось как-то теплее на душе, надежнее, и как-то смелее.

– Давай все-таки попробуем. Я напишу им.

– Идет.

Они продолжили путь. Оставалось лишь километра три, чтобы спуститься в соседнюю долину, и эту часть пути они проделали наполовину бегом, ловко отталкиваясь от попадающихся камней на тропинке. Виды вокруг были все также красивы – узкие долины, отвесные скалы, и все такие же, в не очень хорошем состоянии тропинки – кое-где подмытые ручьями, кое-где повалены деревья, а еще откровенно небезопасны скалистые отроги, зачастую терялась разметка. И ладно, если хорошая видимость, а если туман? Уже не в первый раз Jay ответила, что французы или итальянцы, к примеру, за своими горными тропками присматривают куда прилежнее, хотя их у них по километражу, наверное, куда больше. Хотя рьяными трудягами она тоже многих из них бы не назвала. Jay улыбнулась мелькавшим в памяти сотням лиц, какие же они все разные, и какие есть замечательные. Да и не только они – она опять посетовала, что нельзя выходить на связь с учеными и делегатами, что она знавала раньше. И еще ей вспомнился тот рослый механик с горящими глазами, в карго-штанах, что был в последней земной группой, которую она когда-то принимала на Ялмезе. Когда ж это было, кажется в том веке. Наверняка Д что-то знал и про него, Jay очень хотелось спросить, но, хоть «ее уровень» только что и подняли на какой-то следующий, вряд ли бы ей стала доступна прям вся информация.

– Слушай, я тут отметила одну штуку. Внутренние, физические границы здесь, по европе, начали упразднять не так давно, но многие из моих знакомых здесь тогда были совсем детьми и для них обыденный мир – мир к которому они привыкли, таким и был – в общем-то свободным для перемещения. Поездка в страны вне европы казалась чем-то сложным, и не потому, что сложно было оформлять какие-то документы, а больше потому, что в принципе нужно было их оформлять. А теперь, с этой пандемией, на прежде свободных дорогах вдруг снова выросли погранпосты. Многие в первый раз увидели границы, для таких это, с непривычки, стало сильным ударом, как будто вокруг них построили клетку, резко сузив среду обитания, ограничили свободу. Не смотря на то, что все эти ограничения объявлены временными. Не то, чтобы прям, к примеру, все французы постоянно гоняли по соседним странам, но когда это стало невозможным формально – это стало давить. Мне некоторые это даже прямо называли «осадным положением».

– Даа, – согласился Д, – Хуже тут, что это «осадное положение» дает небывалую свободу местным политикам или входящим в правящие круги лицам. – Д многозначительно посмотрел на Jay. – Страх, а тем более страх непонятного – прекрасный инструмент контроля и навязывания «оправданных» непопулярных, да и нелогичных решений. Этим уже многие воспользовались, и это только начало.

– Если это затянется, одним из первых пострадает культурных обмен. – добавила Jay. – Лишь небольшая часть населения здесь интересуется соседями. Но когда они могут свободно перемещаться – то, поехав, к примеру искупаться и вкусно поесть на озеро Комо, они за одним (есть вероятность), заедут посмотреть на картины Микеланджело. Или в общении с местными услышат какие-то местные песни. В общем, что-то да узнают. А с неудобными границами и этого моста не будет.

– Будут меньше знать о соседях, согласился Д. – Кроме того, еще и начинают недолюбливать тех, кто не интересуется их собственной культурой, то ест всех соседей. Эффект такого надуманного чувства неуважения. Ты вспомни Сути – как ей было приятно, когда ты упомянула милых ее сердцу персонажей из сказки, известной на её родине – муми-троллей. И как ей было неприятно, когда никто из ее студентов в группе не откликнулся на её остроумную, как ей казалось, отсылку к этим персонажам. А ведь у них вся страна просто усеяна мерчем по этой истории – игрушки, названия магазинов и компаний, упаковочные коробки, посуда, одежда – каждого кто имел хотя бы десятиминутную пересадку в одном из их аэропортов – не сможет это забыть. Но как только ты переходишь границу – все это будто исчезает, для многих. Для кого-то такое незнание чего-то дорогого им – не зацепляющая внимание неэрудированность, но для большинства – это весьма эмоциональный аспект, настраивающий против. Эти мелочи куда весомее, чем они кажутся. Очень удобный разделительный фактор, если тебе нужно кого-то разделить.

Тем временем они спустились до дороги, начал накрапывать дождик. У Д неподалеку была припаркована машина и он подбросил Jay до железнодорожной станции.

– Ох, здорово погуляли, – обняла его Jay.

– Ещё как. Ну давай, не унывай. Держи в курсе!