Текст книги "Осенний день"

– Иди домой… – прошептала она, но осталась никем не услышанной.

Вдруг к ней подлетел орёл, будто пытаясь хоть чем-то помочь. Так ей сначала показалось, однако он заинтересованно повертел головой, наклонился и стал клювом царапать её лицо. Девушка старалась прогнать его, но птица не обращала никакого внимания на это, больно царапнув когтями её руку. Со щёк орёл перешёл на глаза и со всей силы вонзился своим клювом в её глазницы. Он всего-то был испуганной птицей, которая пыталась сохранить жизнь своим птенцам, уничтожив неприятеля, покусившегося на его гнездо и птенцов.

Из глаз девушки пропала ясность, вместо неё кроваво-красные пятна вперемешку со слезами. Бриджит не сдерживала крики, она кричала во весь голос, хватала орла за его перья, но он не отодвигался ни на миллиметр. В нос ударил запах собственной плоти, и кровь сочилась уже не только из раны, изо рта, но и из глаз, окропив всё лицо Бриджит.

По взмахам крыльев стало понятно, что орёл устремился вверх, отобрав у Боннет то, что хотел. Захлёбываясь собственной кровью, она умирала на сырой земле. Подул сильный ветер, и чёлка скрыла пустые глазницы, а рот оставался приоткрытым. Из него исходили хриплые вздохи. В голове проскакивали образы родителей, её друзей и образ Феликса. Он был самым размытым, но не менее родным.

* * *

Это последнее воспоминание будто ударило в голову, заставляя Бриджит нервно дёрнуться и остановиться на дороге. Она хотела отдышаться и старалась не показывать своего состояния Марсо. Некогда голубоглазая, Боннет теперь прекрасно всё помнила – от начала до конца. Теперь она хотя бы понимала, с какой целью явилась вчера днём на крышу, и не смогла сдержать смешка.

«Боже, как глупо… Из-за какого-то проекта, который, будем честными, не смог бы возвысить меня в глазах Феликса. Однако этот мальчик мог бы быть вместо меня и не он один… Так что я даже рада, что всё сложилось именно так».

– С тобой всё в порядке? – обеспокоенно спросил парень, видя, как Бриджит немного отстала. Уже с раннего утра они продолжили поиски, следуя точно по карте, и еще не успели где-нибудь остановиться. – Тебе нужно передохнуть? Если да, то я не тороплю тебя.

– Нет-нет, всё хорошо, – замахала руками девушка и улыбнулась в качестве извинения. – Просто ненужные воспоминания накатили, вот и всё.

Бриджит догнала парня, и они продолжили свой путь.

– Не поделишься? – спросил он.

– Это не стоит внимания.

«Всё, что с тобой происходит, стоит моего внимания, и даже больше», – хотел было возразить Феликс, но недовольно прикусил язык, укоряя себя за трусость. Всё, что остаётся ему сейчас, – идти с таким же спокойствием, будто они на обычной прогулке. Но ведь это не так… Они идут искать её мёртвое тело.

Они оба встали рано утром и тут же продолжили поиски, даже не сговариваясь. За это время они успели обойти несколько домов и убедились, что её тело находится намного дальше. Поднимаясь вверх по тропе, Бриджит всё больше и больше чувствовала легкость и какую-то неведомую раньше невесомость, будто она становилась воздухом. Феликс шёл рядом, он начал что-то тихо рассказывать, но каждый раз его голос доносился до неё всё тише, а в глаза бил яркий солнечный луч. Впервые за всё время она ощутила подобное спокойствие и опустошение, и причину Бриджит прекрасно знала.

– Феликс, мы уже совсем скоро будем на месте, – с улыбкой произнесла девушка, чувствуя, что она будто вот-вот взлетит или испарится, как дым от костра.

– Ты так думаешь? А по-моему, нам ещё двигать…

– Нет, смотри, – Боннет пальцем указала на высокое заброшенное здание, которое находилось не так далеко от них. Оно и правда было высоким в сравнении с другими зданиями, что приходилось им видеть в этом лесу. – Я вспомнила то здание. Именно так оно и выглядело. Так что моё тело там, я уверена.

Марсо вздохнул с облегчением и нежно посмотрел на девушку.

– Ну вот, видишь! Мы справились.

– Да-да, ты даже не представляешь, как я благодарна тебе, – на губах расцвела такая привычная для Феликса улыбка. Он вновь почувствовал теплоту внутри, снова захотелось приблизиться, обнять, потрогать, почувствовать её запах… И всё это смешалось в вихре невероятных эмоций, которые полностью затуманили разум.

– Это было действительно необычно. Наш путь для меня стал важным уроком. И я рад, что мы смогли подружиться, – еле сдерживая эмоции, вымолвил Феликс.

– Вау, взаправду стоило умереть ради таких слов, – рассмеялась Бриджит, и Марсо засмеялся вместе с ней, продолжая идти неспеша, чувствуя странный прилив энергии.

– Жаль только, что тебе пришлось потратить на меня столько времени.

– Уже не о чем волноваться… Да я ни о чём и не жалею, уж поверь мне. Сейчас дойдем до того здания, найдем твоё тело и потом вернёмся… – вдруг парень запнулся. Запнулся так, что рот резко закрылся, а тёмные глаза вдруг приобрели какую-то ясность. Его лицо вытянулось от неприятного изумления и напряжения, а слова будто болезненно застряли в глотке, принося дискомфорт. Он медленно повернулся к Бриджит и с плохо скрываемой горечью, отчаянием и ошеломлением посмотрел на неё. Девушка лишь ответила на его выражение непонимающей улыбкой.

– Что такое? – спросила она.

Но парень не мог произнести ничего вразумительного. Казалось, откроет он рот, и слова перепутаются между собой, складываясь в наиглупейшие предложения. И всё, на что он мог быть сейчас способен, так это смотреть на Бриджит, еле сдерживая подступающие слёзы.

– Когда мы обнаружим твоё тело, что станет с тобой?

Девушка глупо рассмеялась.

– Ну, мы же это уже обговаривали. Ты отправишь его в крематорий, а пепел хотелось бы развеять на ветру, но чувствую, что я и так принесла слишком много дискомфорта. Так что где развеешь, там и будет.

– Я не об этом… – хрипота его собственного голоса сильно резала уши, и парень напряжённо сглотнул, чувствуя, как руки дрожат от страха. – Ты… перестанешь быть со мной рядом? Исчезнешь?

Боннет первая отвела взгляд, не переставая улыбаться, но уже как-то тоскливо, понимая, что Феликс осознал это только сейчас.

– Это же с самого начала было понятно. Так что да.

Да… – звучало в его голосе как приговор. Он обессиленно опустился на землю, стараясь подавить в себе странную агрессию: он злился на себя самого. Феликс просто не понимал одной вещи, которая преследовала его на протяжении всего этого приключения.

«Это ведь было так очевидно… Ведь разве она осталась бы здесь? Я думал… нет, я надеялся в последние часы, что она оживёт. Как дурак, думал, что она вернётся в своё тело, и мы отправимся домой. Так… так привык за все эти годы, что она находится постоянно рядом со мной. И сейчас я должен осознать, что совсем скоро её уже не станет окончательно?!»

Феликс скривился и ухватился за голову руками. Сама мысль о том, что Бриджит просто перестанет существовать, сводила его с ума и приводила в состояние полной абсурдности, ведь как она может быть не рядом? Как он мог так просто смириться с тем, что её больше не будет, не поняв ещё вначале, кто она на самом деле и как он ею может дорожить… Дорожить так, как дорожил матерью и как дорожил своей собственной шкурой всего-то сутки тому назад.

И сейчас в голове билось простейшее осознание.

«Я не хочу терять её! Я хочу говорить с ней, хочу прикасаться к ней! Хочу, чтобы она была рядом… не только в Академии!»

Простые слова любви никак не могли дойти до него. Но он прекрасно знал, что хотел бы навсегда остаться с этой невероятной девушкой, что дарила только ему свои нежные и любящие улыбки, свою поддержку и тепло.

Бриджит присела рядом с ним и коснулась его волос. Она была уверена, что всё равно ничего не почувствует, как и он, но ей было важно хотя бы видеть, как она теперь, безо всякой боязни и с полной уверенностью, может прикоснуться к нему, и он не оттолкнёт её. И почему это не произошло раньше?

– Это любому было понятно, стоит только подумать, – Боннет, попыталась взглянуть ему в лицо, но он скрывал его за локтями. – Ты чего так раскис? Может тебе стоило чуть больше поспать?

– Это не потому, что я мало спал! – вдруг произнес он, не поднимая головы. – Это потому, что ты имела наглость умереть!

Девушка неловко почесала щёку, уже в который раз с удивлением глядя на родного ей Феликса, который сейчас был почему-то расстроен. Почему, она смутно понимала. Точнее, она понимала, но поверить в это не могла. Или не хотела…

«Неужели причина во мне?»

– Да, ты прав, наверное…

Она посмотрела вдаль и почувствовала, как нечто тянет её туда. Она практически рвалась к тому месту, и не нужно быть знатоком в таких вещах, чтобы понять, что это её последний путь. Ещё раз взглянув на парня, Бриджит встала на ноги и пыталась осознать, что Феликс действительно волнуется о ней, что он действительно не хочет покидать её. Эта мысль была дикой для неё и никак не хотела приживаться в её голове.

– Нам надо идти, – но парень даже не шелохнулся, лишь обречённо помотал головой.

– Я не хочу… расставаться с тобой, – вдруг он резко поднялся и пристально посмотрел ей в глаза, сдерживая себя от этих странных истерик. Впрочем, выходило у него не очень: – Я не хочу, понимаешь?! Я многого с тобой не обсудил! Два года, что мы провели вместе за учёбой, потрачены впустую, и я хочу наверстать эти моменты, потому что только сейчас я понял, каким дураком был! Видел только то, что хотел видеть!

– Мне… правда пора, – Бриджит прижала свои руки к груди и сдавленно выдохнула. – Мы же изначально с тобой так и планировали, правда? Ты избавишься от моей навязчивости…

– Может быть, это я сейчас хочу быть навязчивым!

Бриджит сдержанно выдохнула, понимая, что всё, чего она так сильно ждала, – этих слов от него.

– Я не планировала, что мы до этого дойдём…

– Знаю… – произнёс он сдавленно. – Ничего сейчас не понимаю. Но понимаю лишь одно: я хочу, чтобы ты продолжала жить… рядом со мной.

Это действительно звучало как признание, которое могло бы осчастливить былую Бриджит. Ту озорную девчонку, что шумно вела себя в Академии, что так сильно любила видеться с Кларком и обсуждать с Ниной разные штуки для творческих проектов. Это легко бы осчастливило её, будь она живой… Однако сейчас перед ним та, что тянется к лучам солнца, та, что уже никогда не останется рядом… И Феликс видел её в этом свете, будто под софитами, и непроизвольно жмурился, но не отводил взгляда, полного отчаяния. Он хотел сказать те самые важные слова, что так настойчиво крутились в голове, но попросту не мог.

– Мне пора двигаться дальше. Помоги мне в этом.

Она сделала шаг вперёд. Ещё один, более уверенно. И, не торопясь, она пошла к старому зданию, даже не оборачиваясь. В удаляющейся фигуре Феликс видел стойкость и сам чувствовал, что слаб, что ему не помешала бы хоть малая доля той отваги, которая была скрыта в этой хрупкой девушке. Ведь в итоге он сам виноват, что потратил все эти годы на отторжение и неприязнь.

«Я сам не хотел пользоваться тем временем, что у меня оставалось с ней».

И он направился следом с безнадежностью на лице и полной обреченностью в мыслях, так, будто именно он умер и прощается с этим миром, будто покидает его не навязчивая одногруппница, а самый дорогой для него человек.

Пятнадцать минут показались Феликсу секундами. Делая каждый шаг, он всё отчетливее видел лежащее на земле тело, и с каждым новым шагом его сердце ныло от той ужасной картины, которая открывалась его взору. Возможно, он просто хотел себя убедить, что они оба ошиблись, что это другая девушка, но нет…

«Пусть это будет кто-то другой. Пусть это будет даже кто-то из моих знакомых, но только не она», – так он думал. Однако, чем ближе парень подходил к телу, тем отчётливее понимал, что надежда всё быстрее покидает его.

Они добрались до её трупа, и он не смог сдержать болезненный стон, наблюдая, как эта хрупкая девушка лежит в окровавленных сухих листьях с полуулыбкой на лице. В груди защемило изо всех сил, и он бессильно упал на колени перед ней, легонько убирая волосы с лица, чтобы увидеть самое страшное.

– Не стоит на это смотреть, Феликс, – произнесла Бриджит, морщась от отвращения. Но он лишь покачал головой, не смея отводить взгляд.

«Упрямый… Злится и печалится от того, чего уже не изменить», – подумалось Бриджит.

Она знала, что уходит. Она действительно это понимала и ощущала внутри будто прилив тёплой волны, окутывающий всю её душу. Девушка видела, как всё вокруг окончательно расплывается, становится туманным, нечётким, и непроизвольно улыбнулась, когда Марсо поднялся на ноги и с ужасом понял, что Бриджит как-то странно смотрит на него. Так, как ещё никогда не смотрела за всё время их совместного пути. С нежностью, с любовью и лаской – да. Но не так! Будто бы она принимает самое важное решение в жизни.

– Что? – слова вновь стали путаться на языке, и парень сам себя возненавидел за такую эмоциональную слабость.

Она протянула ему свою руку, и он, даже не задумываясь, схватил её, с невероятным счастьем осознавая, что он чувствует! Чувствует её тёплую, будто освещённую лучом ладонь. Он сделал к ней шаг и схватил за плечи, опуская свою голову ей на плечо.

– Я не понимаю… Ничего уже не понимаю…

– Наверное, я просто везучая. Кто-то свыше дал мне возможность дотронуться до тебя. В первый и в последний раз, – Бриджит уже практически ничего не чувствовала. Ей неимоверно хотелось спать, окунуться в небытие, но она понимала, что не уйдёт из этого мира, пока не сделает то, что планировала изначально.

– Я не понимаю собственных чувств к тебе. Просто останься, Боннет, прошу тебя, – умолял Феликс, чуть только не рыдая.

– Не могу, – девушка улыбнулась, гладя его по чёрным кудрям, довольно отмечая, что наощупь они действительно мягкие.

– Как ты можешь улыбаться сейчас? – Феликс всматривался в её лицо, а потом обхватил его руками. Очевидно, он уже вот-вот заплачет, но наверняка Бриджит это всего-лишь кажется из-за тумана и отблесков перед глазами. – Ведь… Если бы я… Если бы я дал тебе шанс на взаимность, то ничего бы…

– Так вот о чём ты думал, – Бриджит обхватила его ладони на своём лице, наблюдая, как во взгляде возлюбленного трепещут невиданные ей до этого чувства, которых она не видела ранее. – Дурачок, ты ни в чём не виноват. Отчасти это моя вина, что я не смогла нормально раскрыться тебе.

– Нет, – он сглотнул ком и сжал её в объятиях. – Мои слова сейчас прозвучат глупо для тебя, и ты, возможно, не поверишь… Но я не против того, чтобы ты забрала меня с собой… Настолько я не хочу прощаться.

Это было сказано от чистого сердца. Там, где таились неподдельные чувства к этой девушке, ранее находились эти слова, столь похожие на долгожданное «я тебя люблю». От такого признания Бриджит тут же покраснела.

– Какого чёрта ты такое говоришь?! – она позволила себе прижаться к нему, и тут же почувствовала ответное крепкое объятие, что разрывало её душу на части. – На самом деле, я просто пришла попрощаться. Правда, только за этим. Но я подумала, что будет правильно, если я приведу тебя именно сюда, потому и выдумала этот срочный поиск. Так и получилось…

– Не хочу слышать никаких прощаний! – он прижал её к себе ещё сильнее, боясь отпустить её навсегда, но девушка лишь спокойно гладила Феликса по спине, чувствуя едва уловимый запах его волос, и невольно улыбалась от этого, а в большей степени от его упрямства. – Пожалуйста, Бриджит, останься…

– Ты впервые произнёс моё имя, – рассмеялась она, чувствуя, как щёки становятся влажными от непрошеных слёз. – Но мне бы очень хотелось, чтобы ты его когда-нибудь позабыл. Как, знаешь, нечто неважное. А потом ты бы нашёл очаровательную и умную девушку… – на этих словах парень злобно зарычал:

– Не нужна мне такая!

– Послушай до конца, Феликс… Ведь это то, что понадобится тебе в жизни. Найди такую девушку, – Бриджит незаметно шмыгнула носом и сама стала жаться к нему, пытаясь не зарыдать в голос. – Найди и люби. Ведь как такого, как ты не полюбить?

Бриджит чуть отодвинулась от него и увидела, как Марсо плачет. Его щёки покраснели, а глаза были наполнены слезами. И она не могла поверить, что он плачет именно из-за неё – какая-то сказка…

– Если есть загробная жизнь, то я буду помнить о тебе каждую минуту… Если нет, то просто знай, что ты тот человек, о котором я подумаю перед самым своим концом и скажу самой себе, что бесконечно люблю его.

Из его глаз с новой силой потекли слёзы. Он стал вытирать их, но ничего не помогало – они продолжали катиться по щекам.

– Забери меня с собой…

– Нет, любимый, и не подумаю, – она чувствовала, как всё плывет, и его тихие всхлипы слышатся будто под водой, далеко от неё. Она закрыла глаза, уже не чувствуя тех сильных объятий, растворяясь в воздухе призрачной оболочкой. Бриджит чувствовала лишь сонливость и умиротворение, какое не чувствовала, пожалуй, никогда. – Ты… живи. Забыть обо всём этом будет сложно. Но постарайся.

Она почувствовала, как его губы едва соприкасаются с её щекой, и тут же заплакала от этого осознания. А в следующую секунду почувствовала и его слёзы на своей коже.

– Не печалься, – она отодвинулась от него и затуманенным взглядом видела лишь его печальные глаза, что навсегда останутся в её памяти. – Мне пора.

И давай всё будет так… Наступит всё то же осеннее утро, будут дуть привычные ветры, и мы оба придём в Академию. Я вдруг захочу увидеть орлов для своего проекта и поэтому буду торопиться в лес. И я скажу Фредерику, Нине и тебе «пока-пока», и улыбнусь. Это и будет моим истинным прощанием.

Перед глазами Феликса вдруг резко сменилось окружение. Его уже не обнимала Бриджит, вокруг не было леса. Он сидел за своей партой в такой привычно родной аудитории, где находилась его любимая картина «Солнечное поле», и где одногруппники занимались своими делами. Позади него сидел Фредерик, Нина тоже была неподалёку, хмуро глядя Феликсу за спину, скрестив руки на груди.

Марсо с непониманием посмотрел на них, стараясь осознать, что тут произошло, но тут Нина подала голос:

– Бриджит, я понимаю, как это для тебя важно, но лазать по крышам «слегка» опасно, ты согласна? Особенно зная твою неловкость и умение попадать в неприятности.

– Не волнуйся, милая, я буду предельно осторожна! Ты же знаешь, когда надо, я могу проявить себя должным образом! Я настырная. Особенно, если дело касается одного очень милого и красивого парня…

Марсо застыл в изумлении, боясь хоть что-то произнести. Он стал медленно поворачиваться, не веря своим ушам. А когда обернулся, то увидел перед собой такую родную, тёплую и любимую девушку, и он не смог сдержать резкий вздох. Бриджит, которая соблазнительно смотрела на него, увидев его взгляд на себе, тут же мило покраснела, переведя взгляд на подругу.

– Так что, прикроешь? – вновь обратилась Бриджит к Нине.

– Боже, Бриджит, иди уже! Но чтобы завтра точно пришла! Чтобы целая и невредимая ты была тут и пила со мной чай, всё понятно?

– Нина, ты была бы прекрасной мамой для самых несносных деток, – рассмеялся Фредерик, даже не заметив, как Нина подошла к нему со свёрнутой тетрадью и наградила его хорошим подзатыльником. – Ауч! За что?! Боннет плохо влияет на тебя, староста!

– Фредерик, мне надоели твои шуточки, ещё один раз и…

Феликс наблюдал за всем этим с удивлением и едва уловимым пониманием всего происходящего. Он наблюдал, как это прошлое двухдневной давности повторяется вновь именно с ним, будто давая ему возможность в последний раз окунуться туда – ведь он не ценил то время и жестоко расплатился за это. Подойдя к троице, он перехватил руку Бриджит, которая в этот момент старалась отцепить разозлённую Нину от Фредерика. Феликс слегка, но настойчиво дёрнул Боннет на себя и обнял с любовью, что висела у него на душе тяжким, больным грузом. Всей грудью он вдохнул запах её волос и со всей силы вцепился в талию, не сдерживая слёз. Марсо не обратил внимания, как вся аудитория удивлённо смотрела на них, как лучший друг чуть не упал со стула, ошарашенно раскрыв глаза, и как староста в таком же шоке со счастливой улыбкой смотрела на них, мысленно ликуя.

Бриджит обняла его за шею, и Феликс ещё сильнее вжался в неё, чувствуя, как заливается слезами.

– Боннет, как так? Марсо проиграл тебе в карты, и ты загадала ему, чтобы он обнял тебя – в этом причина его слёз? – выдал Фредерик, стараясь хоть как-то перевести неловкость в шутку. Но никто не засмеялся. И Феликс не разорвал объятия, всё так же сильно прижимая к себе Бриджит.

– Клянусь твоей коллекцией фигурок Человека-паука – я тут вообще не при чём! – крикнула в ответ Боннет и стала гладить своего любимого по волосам, чувствуя удивление, но вместе с тем, и безграничное счастье. – Хэээй, солнышко, ты не заболел?

Он улыбнулся сквозь слёзы, пытаясь остановить её, но что-то не давало ему. Ведь это прошлое, что незримой нитью связано с будущим. Изменить ничего нельзя – это парень прекрасно понимал. Но хоть эти малые объятия он хочет себе позволить… И он уверен, что это его право.

– Хэй, Феликс, меня орлы ждут. Так что мне уже пора…

Что-то заставило отпустить Бриджит с огромным грузом на душе, с заплаканным лицом, не отрываясь от голубых и таких живых, радостных глаз. Ему было дозволено произнести лишь одно:

– Счастливого… пути.

– Ага, спасибо! – Бриджит подхватила свою сумку с парты и двинулась к двери, в последний раз поворачиваясь к своим друзьям и такому любимому человеку. – Пока-пока!

Её удаляющиеся шаги были столь же шумными, как и в прошлый раз. Но сейчас Феликс понимал, что отдал бы что угодно, лишь бы слышать их каждый день, вновь и вновь.

* * *

Наступит следующий день. Он будет таким же холодным и пасмурным – ничего не поменяется в октябре 2018 года. Люди продолжат спешить на работу, ученики и студенты – в свои учебные заведения, а дети – играть там, где нельзя.

Феликс вернётся обратно в город. Уже один. Бледный, грязный, с опухшими глазами. Его путь будет лежать в Академию. Он не постесняется своего вида, потому что перед ним будут голубые глаза, чарующая улыбка, звонкий смех будет затмевать все другие звуки. Он не будет видеть никакого смысла в том, чтобы чего-то стесняться.

Коридор в Академии вдруг станет не таким громким, как было раньше. Студенты разговаривают, смеются, что-то выкрикивают, но это всё покажется Марсо слишком тихим, ведь ему нужно услышать топот ног, женский голос, восторженно выкрикивающий его имя.

Но этого не будет.

Не замечая взглядов одногруппников, Феликс войдёт в их родную аудиторию и сразу устремит свой взгляд на картину «Солнечное поле». И вновь заплачет.

Фредерик и Нина испуганно бросятся к нему, спрашивая, что случилось, но парень не сможет ответить какое-то время из-за всхлипов и тяжёлого груза на душе, он лишь посмотрит на своего друга, заглянет ему в глаза и не сможет не сказать Нине:

– Фредерик любит тебя… Он очень тебя любит.

Не обращая внимания на остолбеневших друзей, Марсо сдавленно, смотря в пол обезумевшими глазами, продолжит:

– Бриджит нет… Её нет, понимаете… И больше не будет!

Нина дёрнется как от пощёчины и будет до последнего воспринимать слова Феликса как жестокую, мерзкую шутку. Она подойдёт к нему, возьмёт его за грудки и встряхнёт, выкрикивая ему что-то в лицо, но Феликс этого не услышит. Он почувствует, что всё сделал правильно, ведь образ Бриджит кивнёт ему в знак одобрения – а это самое важное.

На минуту лучи солнца заглянут в их аудиторию, обласкают мокрое от слёз лицо Нины и побледневшее, отчуждённое лицо Фредерика, да и пропадут вновь, так быстро, будто солнца и не бывало этим пасмурным утром.

А картину «Солнечное поле» Феликс заберёт себе. Отец встретит его на пороге, весь красный от ярости, но непривычно взволнованный, не обращая внимания на картину в руках сына, а лишь на грязь в волосах и на одежде. Он выкрикнет что-то озлобленное, но Марсо всё так же не будет слушать.

– Оставь меня в покое. Навсегда оставь. Как ты оставил маму…

Жестокие слова сына ударят по самому больному, и отец вздрогнет, отшатываясь от него. И Феликс пройдёт мимо, дрожащими руками обнимая самое ценное, что у него теперь есть.

Особняк не станет зваться домом, но комната Феликса превратится в родное убежище, ведь там, как раз напротив кровати, будет висеть память о самом дорогом в его жизни человеке.

И Феликс придёт в магазин Кларка когда-нибудь. Когда сможет думать о Бриджит хотя бы без слёз.

Но всё это будет потом, после того, как прах одной, некогда голубоглазой девушки будет развеян по ветру и с пролетающими красными листьями отправится вдаль одним обычным осенним днем. Таким осенним и холодным…

Таким же, как день, когда её не стало.