Текст книги "#Детямбыть!"

И я ушла в себя. Я перестала есть и ходить в туалет. Плакала. Муж отвез к психиатру. Два месяца терапии. Я пришла в себя. Моя врач, осмотрев меня, очень порадовалась, что эндометрий у меня не так плох, как можно было ожидать после таких чисток. Спасибо тем врачам! Прошла курс физиотерапии.

Я пролечилась и вступила в восьмой протокол. Несколько раз меня снимали с переноса, не нравился эндометрий, потом еще раз отправили на курс физио. И вот он, долгожданный перенос в феврале 2016-го!

Дольше шести – семи дней я не выдерживаю, делаю тест – полоска! Я на ХГЧ – есть! Я в состоянии радостного офигения. Бегаю через день на ХГЧ. До 11-го ДПП он растет хорошо, а потом начинаются кровавые выделения с небольшими сгустками, звоню врачу, корректируем поддержку, и я иду на УЗИ.

На УЗИ мне говорят, что в матке что-то там, а вот видное плодное яйцо находится у перешейка, видимо, оно оторвалось и выходит. Я в шоке, но надеюсь.

ХГЧ растет плохо, но растет, я готовлю себя к плохому исходу, опыт многих ЭКО подсказывает… Мы дотягиваем до 20 ДПП, и я делаю УЗИ в клинике у своего врача. Говорит, что видит нечто маленькое в матке, хотя слишком маленькое… Я уточняю о том ПЯ, что было в перешейке, вышло ли оно? Врач переводит датчик и бледнеет…

Отступлю немного, пока я ждала, я решила почитать, как выходит ПЯ и что там вообще происходит, когда оно выходит, и среди кучи информации и историй я нашла о такой форме внематочной, как шеечная беременность. Это удаление матки и т. д., куча статей на эту тему с объяснениями. Шансы на такую беременность – 0,03–0,01 %. Ужаснулась и закрыла.

В общем, врач смотрит на меня большими глазами и говорит, что ПЯ в шейке. Слезай с кресла и садись, будем решать.

У нее в этот момент в кабинете находится второй врач. Они начинают обсуждать, куда меня направлять. Я не могу описать свое состояние, наверное, в тот момент я не смогла бы сказать даже, как меня зовут. Я сижу у ее стола в ступоре, выдавливаю из себя: «Все? Я остаюсь без матки?» Врач говорит, что есть шансы на сохранение, созванивается с врачом УЗИ, просит меня взять и дать заключение, звонит отличному хирургу, договаривается, чтоб он меня взял лично!

Я выхожу из клиники, звоню мужу, сообщаю, что все плохо, и звоню своей подруге, которая тут же срывается ко мне.

Как я доехала до больницы, я не помню. Совсем. Там меня смотрит УЗИст – классическая шеечная беременность. Он лично ведет меня к хирургу, оформляться. Подруга несет вещи и о чем-то говорит, вроде я даже тоже о чем-то говорю и вроде даже к месту. Оформлялась она за меня, я сидела в коридоре с пустой головой.

Отвели в палату, положили, опросили, но не уточнили, что ходить нельзя. Оказалось, нельзя, чтоб не спровоцировать кровотечение. Пришел хирург.

Крупный представительный мужчина сказал, что они умеют проводить сохраняющие матку операции, и у меня даже достаточно оптимистичная для этого ситуация (срок, размер ПЯ, отсутствие кровотечения, только мазня), но он не может гарантировать мне 100 % сохранение.

Начинается терапия по остановке беременности и естественного отторжения ПЯ. На первом уколе я первый раз расплакалась.

Муж переживал сильнее, чем я, я-то что, я в ступоре, а он вспоминал мое состояние после потери и понимал, что я лежу на седьмом этаже и выйти в окошко мне легко… Через три дня, в понедельник, начинается кровотечение, обильнейшие месячные. Прям течет. Дежурные врачи, медсестры, все у меня в трусах, хирург едет. Мне запрещают менять прокладку, дают пеленку и лежать! Приносят судно.

Через час увозят в операционную. Очухиваюсь я еще там, первый вопрос – матка? Женский голос мне говорит, что она на месте. Потом чувствую, что меня кто-то взял за руку и мужским голосом говорит, что все прошло хорошо, матка цела, шейка хоть и повреждена, но на месте. Я пытаюсь в полубессознательном состоянии поцеловать эту руку, что меня держит, но мне говорят, что только этого не хватало, и руку убирают.

Отвозят в реанимацию, и я слышу команду: «Контроль каждые 15 минут – возможно кровотечение!» Тьфу-тьфу-тьфу, через час меня в палату. Все обошлось. Через три дня выписали. Опять лечение и восстановление.

Март, апрель, май… Пришла к своему любимому репродуктологу, спросила, чего еще я не собрала из редкостей и гадостей? На что и получила ответ – ничего не знаю, забеременеешь, выносишь и родишь в срок!

И я пошла на физио. Сделала минимум, потому что уже устала от всего, в третью беременность подряд я верила, примерно как в НЛО (похоже, что оно все таки есть).

В июне посидела на подготовке, и в июле мы начали. Перенос был под вопросом, и окончательное решение принималось в день переноса после УЗИ.

11 августа мне перенесли двоих. Эмбриолог не давала добро на повторную заморозку, на ее взгляд это было нецелесообразно (оказалась права).

Мы после переноса уехали к моим родителям на Волгу, там меньше соблазна сдавать кровь и делать тесты раньше времени (третий ДПП, например), дотерпела я до шестого ДПП. На седьмой ДПП ХГЧ был 26. К 15-му ДПП начинается мазня, мы все наученные и опытные увеличиваем поддержку, вставляю я прогестерон и чувствую, шейка неровная… Рыдала я всю ночь и в 8 утра была в клинике у своего врача. Я до сих пор не понимаю, как она со мной не поседела! Мне кажется, в тот момент, когда я залезала на УЗИ, она молилась всем богам, которых могла вспомнить! Она смотрела мою шейку с внимательностью сапера на минном поле. Нет, все хорошо, успокойся, в шейке ничего нет! Через неделю УЗИ, ПЯ на месте, и я ложусь в стационар, т. к. мазня не прекращается, а даже усиливается. Как хорошо, что я легла! В стационаре два кровотечения по ногам потоком! На ровном месте! Через две недели я оттуда вышла, перейдя из рук в руки от одного врача к другому.

Зашили меня планово, в 14 недель и четыре дня, до 23 недель я вела более-менее нормальный образ жизни и даже выходила на работу на несколько дней. Правда, с 14 же недель мне был поставлен диагноз – гестационный диабет и назначена диета. Та еще радость!

С 25-й недели – пролабирование пузыря до швов и шейка со швами 1 см. Строгий постельный режим. Встаю только в туалет и к врачу, ем лежа. И так до 36 недель. Болело у меня все! Уши, бока, спина, я не могла ничего, но лежала. Ставила себе сроки, сначала декрет, потом 32 недели, потом 34, потом 36… Рожать я собиралась в 38. Крепилась и терпела, я даже плакала от боли, усталости и нервов. От невозможности съесть вкусного (диабет же). Скажу честно, нифига я не сильный человек! Я не выносила это все с достоинством и мужеством, я переживала, ныла и нервничала, но заставляла себя ползти вперед! На волевых, с подвыванием, но ползти!

В 37 недель мне сняли швы, сказали, что малыш доношен и я могу делать, что хочу! И я пошла гулять! Как же здорово было ходить, дышать, двигаться… и через три дня начала отходить пробка, еще через два я приехала на осмотр и осталась. На следующий день начались роды. Это отдельная песня. И все-таки я родила в 38 недель, неважно, что время всего на пять минут перевалило за полночь, но это все равно уже было 14 апреля и ровно 38 недель!

Теперь у меня есть СЫН!

Я выражаю огромную благодарность всем, кто меня поддерживал на этом пути, это какое-то огромное количество людей! Реально, от Камчатки до Калининграда. Я безумно вам благодарна! Поддержка такого количества людей не могла быть не оценена. Спасибо вам!

7

Моя история началась очень-очень давно. Я вышла замуж в 18 лет, мужу – 19, в головах ветер свистал, да и вскоре он ушел в армию, два года разлуки.

Потом служба закончилась, началась нормальная жизнь, ветер немного утих, и стали задумываться о продолжении рода. Когда тебе 22–23 года, проблем со здоровьем нет, все вокруг рожают – ну и ты, значит, сейчас родишь в два счета. Плюс наследственность – у моей мамы пятеро детей.

Но что-то не получалось. Стала обследоваться – обнаружили кисту яичника. Нужна операция. Операция плановая, ложиться через неделю. Всю неделю чувствовала себя плохо, болел живот. Накануне операции с подругой ехали в автобусе – чуть не потеряла сознание, была зеленого цвета. Легла в больницу, прооперировали.

После того, как мне разрешили вставать, пришла врач и вызвала меня для беседы в коридор. И там она мне сообщила, что во время операции в редуцированном яичнике обнаружилась всего лишь киста желтого тела, но кроме этого у меня оказалась внематочная беременность, мне удалили яичник (т. к. уже разрезали и спасать было нечего) и одну трубу. Но вторая труба – мертвая, вся в спайках, шансов стать матерью нет вообще.

Теперь я вам скажу самое главное. Это был 1986 год. Поверьте мне – жизнь была совсем другая, и слова врача были приговором. Что такое УЗИ, мы не знали, диагнозы врачи ставили на ощупь.

После этого у меня было много проблем со здоровьем, воспаления придатков и пр. Я часто лежала в больницах – в самых разных. Жизнь я не возненавидела, чужие дети не раздражали, некоторых из них я обожала, особенно одну рыжую девочку (да-да, Женю, одну из авторов этой книги, обожаю до сих пор).

То ли из-за молодости, то ли из-за характера, а может, потому что постоянно возникающие все новые проблемы с разными органами занимали мозги и время, да и выхода из ситуации особого не было – и я почти смирилась. Но, несмотря на очевидную безвыходность ситуации, на что-то надеялась.

Благодаря моей свекрови как-то раз меня смогли положить для очередного лечения в самую крутую больницу. Меня по большому блату устроили на консультацию к известному профессору. И он рассказал, что существует метод, который может мне помочь стать матерью – ЭКО. Метод экспериментальный, гарантии нет, но попробовать можно. Конечно, не использовать такой шанс я не могла. Так в 1997 году я попала к репродуктологам.

Сейчас я уже не могу вспомнить, как проходила стимуляция, какими лекарствами. Пункцию запомнила на всю жизнь. Я плохо переношу боль, у меня, наверное, болевой порог просто отсутствует. Пункция была без обезболивания. Меня после этого почти на руках вынес муж из больницы.

Поднялась температура, два дня чувствовала себя ужасно. В доме остался анекдот. Все вокруг меня суетились, свекровь (кандидат наук, известный патентовед) была насмерть перепугана. Но ее волновало здоровье сына. «Сынок, – спрашивала она, – а ты как перенес свою процедуру (в комнатке с фотками голых женщин), тебе было очень больно?» «Я терпел, мама», – ответил мужественный сын.

Потом был перенос, перенесли пять эмбрионов. А потом ничего не случилось, чуда не произошло.

Кстати, все было бесплатно, покупала только лекарства.

Почему-то после этой попытки мне назначили лапароскопию, результатом которой могло стать восстановление проходимости моей единственной маточной трубы. Но и эта процедура не была успешной.

Спустя три года после этой попытки я решила попробовать еще раз. ЭКО уже стало более распространенной процедурой.

К этому времени я уже прочитала массу литературы и знала все препараты. Опять-таки по блату и с направлением из женской консультации попала к именитому репродуктологу. Она мне расписала всю процедуру, назначила грязелечение, анализы. Назначила препарат для стимуляции, который я, начитанная, отвергла и попросила заменить новым на тот момент препаратом для стимуляции. Пункция была с обезболиванием!!!! Взяли 15 яйцеклеток из одного яичника, получили девять эмбрионов, пять из которых перенесли. И эта процедура была бесплатной, оплачивала только препарат стимуляции. После переноса сдавала анализы постоянно, и прогестерон оказался низким. Меня запугали, но доктор просто спокойно назначила другую дозу.

5 февраля 2001 года я узнала, что беременна. И 21 сентября у меня родился сын – 3 кг и 50 см. Мне было 38 лет. Беременность перенесла прекрасно – ни токсикоза, никаких других проблем. Такой здоровой я себя не чувствовала никогда.

Сейчас ему 19 лет, рост 190 см, окончил школу при МГУ, где уже сам начал вести математический кружок, студент престижного ВУЗа.

Вдохновленные моим примером, после меня процедуру ЭКО сделали еще две мои близкие подруги – случаи были намного сложнее, и попыток было больше – но результат был достигнут. Если вам будут интересны эти архивные истории – они готовы ими поделиться. Теперь вы верите, что #детямбыть?

8

Пишу это для тех, у кого, кажется, нет больше сил. Чтобы встать и бороться дальше. Для тех, кто, как и я когда-то, перестал верить в чудо.

Это история для нас всех.

Расскажу сначала. Мне было 20, я попала в больницу с подозрением на воспаление придатков. С острой болью. Пролежала неделю. Через неделю ночью потеря сознания, экстренная операция, диагноз – разлитой перитонит, аппендэктомия. Почистили всю брюшную полость, залили антибиотиком, отправили домой. Весь следующий год я провела в больницах. Я объездила их все, некоторые по два – три раза. Дома проводила примерно по две недели в месяц. Постоянные воспаления всех органов малого таза и брюшины по очереди. В основном придатков. Несколько раз почек. Блуждающее воспаление после перитонита. Потом наступил блаженный перерыв в несколько лет. Я постоянно обследовалась, все было в порядке. Пока однажды не увеличился живот. На УЗИ – киста яичника, очень большая. Лечили КОКАми. Не помогло. Экстренная диагностическая лапароскопия. Оперировали семь часов. Гигантский гидросальпингс в одной из труб. Обширный спаечный процесс. Гидрос закапсулированный, такое бывает. В крови симптомов не дает. Мне спасли жизнь и все репродуктивные органы, кроме одной трубы. Ее удалили.

Прошел ровно год, и ситуация повторилась с другой трубой. Вердикт врачей – ЭКО. Ну, я не замужем, много работаю, делаю карьеру. Жду суженого. Он находится. Мне 31. Мы вступаем в свой первый протокол. Мы полны радужных надежд. Конечно, у нас же трубный фактор! Самый легкий!

Первая стимуляция проходит отлично. Пункция тоже сносно. У нас 15 прекрасных ооцитов. На третий день их остается четыре. Два замораживаем, два переносим. Ждем ХГЧ. ХГЧ меньше одного. На разборе узнаю, что все мои эмбрионы с фрагментациями. Поэтому их и переносили на третий день, боялись, дольше не проживут. Ухожу из этой клиники, кляня их и плюясь. Начинаю внимательно изучать тему и советоваться. Понимаю, что перенос и крио моих эмбрионов в такой ситуации – тупой развод. Прихожу к новому врачу в новую клинику.

Вся опять радужная такая. Идем в новый свежий протокол. Очередная вера в успех. Протокол и пункция проходят отлично, ооцитов много. Удар утром в день предполагаемого переноса – эмбрионов нет. На пятый день замерли все.

Умираю. Пью водку напополам с новопасситом. На разборе первый раз слышу комбинацию – донорский ооцит. Не верю. Отрицаю. Идем в третий свежий протокол. Верю с трудом. Радуги потухли. Получаем 13 эмбрионов.

К пятому дню остается один. Прекрасный. Целенький, крепенький и красивый. Переносим. ХГЧ хороший. Молимся. На приеме репродуктолога видим сердечко. Молимся. Верим! Через пару дней на приеме гинеколога сердца нет. ХГЧ падает.

Тогда умерла моя вера. Я перестала верить. Совсем. Я решила – без нее лучше. Без нее я сильнее. Лучше всего я умею бороться. И я стала просто бороться. С упорством, всем, на какое была способна. Чистка прошла легко. Стало пусто. Вердикт доктора – ДЯ. И точка. Анализ на кариотип абортуса показал двойную трисомию, с такими эмбрионы не живут. Диагноз – генетическая поломка в моих клетках. Какая – черт знает. ПГД делать некому было. Я связывалась с лучшими врачами Санкт-Петербурга, Москвы, Израиля, Америки, Кореи… Никакие анализы и обследования не помогли нам выявить причину, а уж тем более устранить. И мы пошли на протокол с ДЯ. Купили шесть криоооцитов. Эмбрионов вышло четыре. Первого перенесли в декабре 2014-го, ХГЧ меньше 1. На седьмой ДПП отменили поддержку и решили с доктором идти сразу же в этом цикле в новый крио на ЗГТ. Раз уж у нас все в порядке и мы готовы. А мы были готовы. Еще как! Перенос еще двоих шестидневок-троечников состоялся 31 декабря.

Я выпила бокал вина, наелась оливье и до утра гуляла в гостях. Потом все каникулы гуляла. Не лежала ни дня. ХГЧ прекрасный. Я получила его в Рождество. ХГЧ растет. Яйцо есть. Сердечко есть. Дальше… Дальше как у всех – мазня, опять мазня, ложка крови, больница, постельный режим на два месяца… Токсикоз.

Первый скрининг… У нас мальчик! У меня будет СЫН. Я звала его Йожиком. Он на одном УЗИ был похож на ежика в тумане из мультика.

Теперь он Иван. И это самый красивый Иван в мире, точно вам говорю. Это мой Иван. Это мой приз. Я победила.

Девочки мои родные. Знакомые и незнакомые, далекие и рядом. Я пишу это для того, чтобы вы никогда, слышите – никогда! не опускали руки. Не падали лицом вниз. Я думала, хуже пролета быть ничего не может. Нет. А уж после диагноза – нельзя жить. Как с этим жить? Зачем? Потом ЗБ. Звенящая пустота. Уходит вера. А теперь скажу вам – черт с ней, с верой! Мы берем силой и упорством. Работаем. Работаем на результат. А потом станем слабые, станем плакать, целовать шелковые макушки наших йожыков и вспоминать, какие были сильные и смелые в своей борьбе за них. Боритесь, родные мои! Оно того стоит!

9

Моя история началась в 2011 году. Когда мы с мужем решили, что пора. Ну, думала, с первого раза забеременею. Ну с третьего – четвертого так точно. «Ха» три раза. «Попланировав» примерно год, мы поняли, что дальше ждать нечего и отправились на обследование, надо отметить, что я живу в Норвегии. Сначала спермограмма: все в норме. Потом я сдавала много анализов на гормоны: все в норме. Потом решили делать ГСГ. ЭТО АД!!! По результатам проходимость проблематичная, но есть. Врач сказал либо планируйте дальше, либо не теряйте времени и идите на ЭКО. Что мы и сделали.

Достаточно быстро мы выбрали клинику, списались с ней. Это был апрель. В июне я вступила в длинный протокол. На пункции взяли две клетки, оплодотворилась одна. О, как я рыдала, что не две. Думала, вот перенесут две, и бах и двойня. Двойню мне подавай и все. Ревела белугой, что только один эмбрион. Дура. На следующий день звонит врач рано утром и говорит, что эмбрион непригоден к переносу. Мне до сих пор стыдно. Поехали в клинику на разбор. Врач все объяснил, сказал, что так бывает, что в следующий раз будет обязательно больше клеток. В этот же день мы купили две очень маленькие шапочки в детском магазине, на которых написано, что мама и папа меня любят. В знак того, что мы не сдадимся, что у нас будут дети, и мы наденем на них эти шапочки. Шапочкам было суждено лежать в шкафу еще два года… Сменили препарат стимуляции. И с новым циклом я снова в длинном протоколе. Взяли 9 клеток. Перенесли два эмбриона, врач не очень доволен качеством эмбрионов, но у них есть шанс. На крио ничего. На 13-й ДПП начинаются месячные. Через 21 день я опять в длинном протоколе. Решила, что меня так просто не возьмешь. Встану и пойду дальше. В начале ноября 2012-го третья пункция и опять девять клеток. Двоих переносят, один эмбрион очень хорошего качества. На крио ничего. Ну мы все еще надеемся на двойню. На 13-й ДПП начинаются месячные. И тут мне становится страшно. Я начинаю понимать, что нам бы не то что двойню. Нам бы в принципе забеременеть.

Пролет переживала очень тяжело, причем организм даже больше переживал, чем я сама. Я думала, что я в порядке, но началась бессонница, головные боли, апатия, могла разрыдаться посередине улицы, все казалось бессмысленным, я была в каком-то неадеквате. Было жуткое состояние. Истерики, звонки маме по ночам с криками, что у меня никогда не будет детей и как мне страшно. О новом протоколе и думать не могла.

Так прошло четыре месяца. Пришла весна. Я успокоилась. Поняла, что выбора нет. Надо двигаться дальше. Шапочки ждут. Кроме меня этот путь никто не пройдет. С мужем мы решили, что так или иначе, но мы станем родителями. Я ему предлагала развестись еще, чтобы он успел встретить кого-нибудь, кто родит ему ребенка. Он ответил, что детей хочет только от меня, а если не от меня, то и не надо ему в таком случае детей. О как. Люблю его.

В конце марта я в новом длинном протоколе. Четвертом по счету. Возлагаем на него большие надежды. Четвертая пункция, восемь ЯК, пять оплодотворились. Припеваючи приходим на перенос, в котором даже сомнений нет. А врач просит нас пройти в его кабинет. О-о. Все эмбрионы отвратительного качества, ни один непригоден к переносу. Мы в ступоре. Врач опять подтверждает свою теорию о плохих яйцеклетках. Говорит, что часто в таких случаях нужна донорская, но он хотел бы побороться за мои клеточки, т. к. предыдущий протокол, где была одна ЯК хорошего качества, дал ему надежду на то, что будут и еще. Просто нужно их поймать. Скорее всего, нужно готовиться к еще нескольким попыткам, либо, если мы больше не хотим мучиться, то идти с донорской, но ведь и это не гарантия, и он настойчиво рекомендует ждать свою клеточку. Говорит, что если она проскочит, то все получится. Мы решили довериться доку. Этот провал я пережила достаточно спокойно. Я видела цель, мы сменили протокол на короткий, была весна, я опять была полна надежд. И Веры. Веры в то, что у нас все получится, что мы станем родителями, несмотря на все испытания. Мы должны вставать и идти дальше.

В июле я в коротком протоколе. Все кажется легче и проще. На последнем УЗИ перед пункцией видно только две ЯК. Мы опять в шоке, что делать? Идти на заведомо провальную пункцию, после которой даже переноса, скорее всего, не будет или «чему бы грабли не учили, а сердце верит в чудеса»? Док наш говорит не мучиться, идти опять на длинный протокол и все. Но мы упрямые. Покатили на пункцию. А тааам. ЧЕТЫРЕ!!! Клетки!! Целое богатство! И даже перенос! И даже двоих! Ну, думаю, вот оно! Вопреки всему все получится. Нет. Сердце опять вдребезги. На миллион осколков. В первый раз мочила тесты. Ну чтобы побольнее. И они даже чего-то там показывали. Я подозреваю, что была тогда биохимическая беременность. Вот. А нам в отпуск ехать.

14-й ДПП приходился на десятую годовщину нашей свадьбы. Какой мог бы быть шикарный подарок. Но это не про нас. Увы. Едем дальше.

Октябрь 2013-го. Короткий протокол. Пункция. Две клетки. Одну переносят, чему мы, конечно, очень рады. Но примерно на шестой ДПП я чувствую, что это пролет. Это был шестой протокол. Тут ко мне приходит осознание того, что так нельзя. Нужно жить. Успевать жить. Я пытаюсь найти себя прежнюю, собрать по кускам. Вспоминаю, что есть вещи, которые меня радуют. И я могу им радоваться. И что не нужно думать каждую минуту о новом протоколе, носить этот чемодан с собой все время. Эта мысль приносила облегчение. И мы взяли паузу. А может, и не паузу. Может, и вообще не пойдем больше в протокол. И эта мысль меня не пугала. Я ходила на йогу, пила витамины и отращивала дзен. Получала удовольствие от каждого дня. От встречи с подругами, от свидания с мужем, от прочитанной книги, от еды, от хорошего фильма. Поняла, что дети к истеричной зареванной мамаше не придут. Надо брать себя в руки, отдирать морду от асфальта в очередной раз и что-то решать. Взяли меня на лапароскопию и гистероскопию. По ее итогам и смотреть. А там все прекрасно. И с проходимостью труб, и с эндометрием. Это был февраль. А в марте я опять в коротком протоколе. Не планировали в него идти изначально. Не было ни денег, ни желания. Но меня подтачивало что-то прямо изнутри, что надо идти. Чтобы хотя бы знать, что мы и этот шанс использовали и были в протоколе сразу после гистероскопии, что якобы может влиять на хороший результат. Стимуляция. 11 клеток, девять из них рабочих. Пять оплодотворились, две на перенос, один из них отличного качества. На пятый ДПП я увидела призрак. Мне снились положительные тесты, были ночные оргазмы, и я знала с самого первого момента после переноса, что это победа. Не могла в это поверить, но знала. На 16-й ДПП ХГЧ 868, на 18-й ДПП 1592. На седьмой неделе УЗИ с сердцебиением, меня уже вовсю мучил токсикоз, так что сомнений никаких не было. Только не знали точно, один там малыш или двое. А когда сказали, что один, то я знала, что это девочка там упертая поселилась и живет. Ну а дальше началась уже совсем другая история. Если вкратце, то беременность была тяжелая из-за ужасного, непрекращающегося токсикоза, за беременность я похудела на 13 кг, лежала в больнице под капельницами неделю, т. к. ацетон в моче зашкаливал, уже боялись за почки. Ну а потом начался гестоз и преэклампсия, экстренное кесарево на 31-й неделе. Вера родилась недоношенная, с отставанием в весе, с весом 1215 г и ростом 36 см. Мы провели в больнице два месяца. Сейчас у нее все хорошо!

Но на этом моя история, к счастью, не заканчивается. Когда Вере было десять месяцев, мы начали думать о втором ребенке. Т. к. оба уже не очень прям совсем молоды и если процесс опять займет много времени, то надо уже начинать. Решаем сначала попробовать сами несколько циклов, чем черт не шутит. А дальше по обстановке.

Едем в Испанию в длинный отпуск. Там недалеко от Барселоны, на священной горе Монтсеррат расположен католический монастырь, который хранит национальную святыню Каталонии – чудотворную статую Богоматери с младенцем на коленях XII века (по легенде – IX века), привлекающую в монастырь паломников со всего света. К алтарю в Тронном зале поднимается очередь, чтобы поклониться святой покровительнице Каталонии, коснуться ее рукой. В здании собора имеется специальная комната, куда возвращающиеся паломники привозят символы исполнившихся желаний – свадебные платья, уже ненужные ортопедические принадлежности и т. п. Надо ли говорить, о чем прошу я Деву Марию.

Кстати, примерно в этот момент я смутно начинаю чувствовать присутствие еще одного ребенка. Называйте меня сумасшедшей, но тем не менее. Со временем это чувство только крепнет. Как будто кого-то не хватает рядом, как будто кого-то нет, кто должен быть. Так проходит примерно четыре месяца.

И в декабре 2015-го я делаю очередной тест. И… не верю своим глазам… Там бледная, но явная вторая полоска. Руки трясутся. Не верю, что так вообще бывает. Без врачей, уколов и пункций может быть положительный тест. За годы ЭКО вообще стало казаться, что люди шутят так и что-то скрывают – ну не может так быть, что вот так вот это… и беременность.

В общем, боюсь дышать, бегаю смотреть на тест каждые пять минут, считаю часы, чтобы сделать следующий. За четыре дня мочу около миллиона тестов, в том числе и электронный. В начале есть динамика, электронный тоже положительный. А потом все рухнуло… На 14-й ДПО ХГЧ 23. На 16-й ДПО ХГЧ 9. Ускользнуло. В целом я не удивилась, понимала ведь, что не может быть такого со мной. Но очень расстроилась.

За семь протоколов и шесть пролетов всегда в голове стучала одна мысль, что лучше уж так, уж лучше голый пролет, чем биохимическая беременность. Не говоря уже о выкидышах и замершей беременности. Вообще не понимаю, как девочки это переживают. Я привязываюсь к ребенку сразу, понимаю сразу, что он есть, высчитываю ПДР и выбираю имя и коляску. А тут такой щелчок по носу. Думал, счастье – вот оно. А нет, показалось. Опять опыт. Поревела пару дней. Начались месячные, даже не буду описывать, что я там увидела. Немного воодушевляло то, что все же что-то прицепилось, портал открыт. За шесть протоколов не было имплантации ни разу. А тут такое.

Одновременно приходит осознание, что если такое повторится, а может не единожды, то я свихнусь. И лучше уж сразу на ЭКО. Пусть врачи отбирают там лучших. В январе обсуждаем с мужем этот вариант. Думаем подождать до лета. Собраться с мыслями, решить, поедем ли мы в ту же клинику, где делали все протоколы (а это далеко и неудобно с маленьким ребенком), или выберем что-то поближе.

И тут я выясняю, что в нашем городе открылась новая клиника, где эмбриолог работал с нашими врачами и из того же города, что наша та клиника. Решаем, что это знак, и в феврале покупаем пакет из трех попыток. Подождали до лета, ага. Меня опять гнала вперед неведомая сила, я знала уже уверенно, что скоро буду беременна, что ребенок уже тут, над нами летает, нужно только физически его реализовать. Ждать я не могла, как вы понимаете. Идем в протокол. По той же схеме, что с Верой в победном. Сложная пункция, девять клеток, четыре эмбриона. На третий день переносят одного. Остальные все никакие, да и на этого надежды мало. На восьмой ДПП вижу призрак второй полоски. Призрак ярчает с каждым днем. А потом все опять идет на убыль, и на 14-й ДПП у меня в руках практически чистый тест.

Вторую БХБ пережила намного легче. Помогала уверенность в том, что это не конец, надо идти дальше, и все получится. Но решаем со следующим протоколом повременить до лета – осени. Очень уже тяжело физически дался этот протокол. 14-й ДПП приходился на середину марта. Отсчитываю новый цикл. Цикл был очень длинный, овуляция поздняя, я уже не надеялась даже ее поймать. Покупаю тесты на овуляцию. Электронные. Делаю их. Много. Ругаю их, т. к. ни черта в них не понимаю. А на 14-й ДПО делаю тест на беременность. А он просто сказочно положительный. Через десять часов еще один. И еще один на следующее утро. Оба с хорошей динамикой. Из-за праздников наших не могу сдать ХГЧ сразу, сдаю на четвертый день задержки. А он 1076. Через 46 часов – 1822. Через неделю начинается токсикоз. Еще через три дня УЗИ с сердцебиением и человек размером 5,5 мм. Еще через неделю больница с капельницей. Т. к. опять все повторяется. Сильнейший токсикоз. Не могу пить даже воду, вообще ничего.

Так продолжается всю беременность. Три госпитализации и десятки литров внутривенно. Плюс еще литров 30 на дневном стационаре влили. Но, слава Богу, нет гестоза и нет преэклампсии. Ребенок растет хорошо и быстро. Пророчат крупную девочку. В связи с анамнезом и гиперэмезисом (так по-научному называется жуткий токсикоз) вся беременность на лекарствах и под усиленным контролем. На сроке 37+6 плановое кесарево. И рождается наша чудесная Толстушка. 3600 г и 50 см. Зовут ее Вида Мишель. Вида по-испански значит «Жизнь». Когда-нибудь очень скоро мы вернемся на священную гору Монтсеррат, поклонимся загадочной статуе Девы Марии и отнесем в специальную комнату первую Видину соску. Или ползунки. Я еще не решила.

10

С чего начать свой рассказ? Сейчас, когда я смотрю на свою доченьку, мне кажется, будто и не было этих долгих мучительных двадцати лет ожидания! Такое ощущение, что этот смех и эти глазки всегда были в моей жизни… Но, нет, это счастье нужно было заслужить, вымолить, дождаться…

Все началось в далеком 1995 году. Я встретила своего мужа, через три дня он сделал мне предложение, через полгода мы поженились, а еще через два месяца решили, что нам нужен ребенок. Мне было двадцать, мужу двадцать восемь, у него уже был сын, и я даже не задумывалась, что могут быть какие-то проблемы с деторождением в нашей семье. Когда ничего не получилось в первый месяц, я, конечно, расстроилась, т. к. всегда привыкла получать все, что задумала. Муж только посмеялся и сказал, что это мелочи жизни и все получится. Но через год и мужу уже было не до смеха. Отправилась в ЖК. Врач «опытным» взглядом посмотрела и сказала: «Молочница! Спринцуйтесь содой, и все получится». Дома, достав пачку пищевой соды, думала, вот оно – спасение! Но, как вы уже догадываетесь, сода меня не спасла… Впереди нас с мужем ждали долгие 19 лет хождений по мукам. На дворе был 1997 год, зарплаты не платили, в магазинах шаром покати, людям есть было нечего, а мы отправились за своей мечтой в клинику. К этому времени у меня уже был легкий психоз и чувство неполноценности. На вопрос врача, что у меня за проблемы, я расплакалась, как маленькая девочка, и даже вслух не могла сказать «У меня нет детей». Это потом уже, через много лет, я где с шуткой, где с издевкой, где с самоиронией могла говорить на эту «закрытую» тему, а тогда… Ну, в общем, вы понимаете.