Текст книги "Взгляд со стороны (сборник)"

Сцена 2

Утро следующего дня – самое обычное рабочее утро в маленькой городской гостинице. Гостиничная прислуга собралась внизу – кто по делам, а кто и просто так, посудачить.

Горничная Бетси

Вчера я пол натёрла воском,

А тот жилец, суров и хмур,

Идёт сюда…

Повар

Ты и к нему

Подбила клинья, вертихвостка?

Ты вот что, эти штуки брось!

Старшая горничная

А кстати, где он?

Повар

Спит, небось.

Старшая горничная

С утра не выходил, похоже.

(Бетси) Пора его и потревожить.

Чем тут на кухне загорать,

Ступай-ка номер убирать…

Иди, голубушка, не мешкай.

А я пойду распоряжусь

Насчёт обеда.

Уходит.

Бетси

(обиженно) Ну и пусть!

Тут все меня считают пешкой,

Но я деньжат поднакоплю,

Сама гостиницу куплю!

Повар

(смеётся) Да, по всему видать, нескоро…

Вот насмешила! Вот умора!

Бетси

(напевает) То подай, подай другое,

То закуску, то жаркое,

Я совсем уж выбилась из сил.

Номер два забыл сандали,

Номер три с утра скандалит —

Видно, с вечера не закусил!

Номер восемь ждёт моркови,

Номер девять просит кофе,

А четвёртый – всякие сыры.

А ещё мне постараться

В верхних комнатах убраться,

А ещё мне вытрясти ковры!

Тот подсматривает в щёлку,

Тот весь день звонит без толку,

Надоели все!

Номер десять просит грелку,

А ещё убрать тарелки,

Я весь день кручусь, как белка,

Белка в колесе!

Вторая горничная

(входит) А в цирке, в цирке-то вчера…

Свет вывернулся наизнанку!

Бетси

А что?

Горничная

Сказала мне сестра,

А ей сказала квартирантка…

Повар

Заладила, чёрт побери!

Ты толком, толком говори!

Пока до дела ты дойдёшь,

Все новости твои протухнут.

Горничная

(обиженно) Сейчас вообще уйду на кухню.

Бетси

(повару) Послушай, ты её не трожь…

(горничной) Так что же там? Пожар? Скандал?

Горничная

(явно гордясь собственной осведомленностью)

Да нет! Там человек летал!

Повар

Ну, вот те раз!

Горничная

(упрямо) Летал, как птица!

Повар

Так… передай своей сестрице…

Бетси

Не спорь. Налей нам лучше чаю…

(смотрит в окно)

Ой, гляньте! Не было печали!

Полиция! Неужто к нам?!

В сопровождении полицейских входит управляющий.

Управляющий

Так, всем замолкнуть! Что за гам?

Кто тут сидит, ворон считает?

Работы, что ли, не хватает?

(полицейским)

По лестнице прямо пройдём в номера мы…

Полицейский

А там что?

Управляющий

Там кухня. И выход в подвал.

Уходят в коридор.

Вот так… не споткнитесь… налево… направо…

Полицейский

Жилец номер шесть у себя ночевал?

Управляющий

Да вроде не видел, чтоб он возвращался!

(кричит) Эй, Бетси! Ключи от шестого у вас?

Бетси

Нет, сударь.

Управляющий

Он там! То ли в щёлку пробрался,

А то ли в окошко влетел он как раз!

Полицейский

(хмуро) Влетел, говорите?

Управляющий

Да это я к слову…

Полицейский

(хмуро) Как раз и проверим. Ведите к шестому.

Управляющий открывает дверь. На кровати мирно спит квартирант – молодой человек по имени Друд, тот самый, кто вчера звучно именовался Человеком Двойной Звезды.

Управляющий

Вот тебе и на! Такой влетит…

Нечего смущать нас по-пустому…

Спит, как ангел… Что ж, в тюрьме доспит.

Полицейский

(грубо трясет спящего за плечо)

Просыпайтесь, эй! Вы арестованы!

Друд

Кто вы?

Полицейский

Вставай-ка, любезный!

Друд

Кто вы?..

Полицейский

А ну-ка, поспрашивай мне!

Сопротивление бесполезно!

Друд

Что же я сделал?

Полицейский

Узнаешь в тюрьме!

Друд в тревоге оглядывается.

Поздно, не вырвешься! Окна закрыты!

Друд

Я вам не враг!

Полицейский

Ты полный дурак.

Друд

В чём я виновен?

Полицейский

Поговори тут!

Друд

Дайте собраться…

Полицейский

Доедешь и так!

Сцена 3

Особняк министра Дауговета. Часы бьют полночь. Министр ещё не спит, что-то читает. Раздаётся звонок в дверь. Через некоторое время слуга провожает в комнату Руну Бегуэм.

Дауговет

О боже! Руна, ты? Так поздно – и одна!

Руна

О, дядя, счастье входит в дом по-разному!

Давай накроем стол. Вели подать вина!

Дауговет

Но, Руна, что с тобой?

Руна

Мы будем праздновать!

Дауговет

Что праздновать?

Руна

Родной, сейчас, наедине

Я всё скажу. Прости меня заранее.

Мой милый книголюб, ты не напомнишь мне,

Каких жемчужин нет в твоём собрании?

Дауговет

Тебе известно, что уже который год

Черчу я в мыслях безнадежный вектор:

Министр Дауговет – и «Дон Кихот»,

Издание семнадцатого века!

Руна

А если бы сейчас, вот в этот самый миг,

В насмешку над судьбой – мол, мысли наши слабы…

Сей дивный фолиант, редчайшая из книг

Тебе на стол торжественно легла бы?!

Дауговет

О, моя плутовка!

Это сон волшебный!

Это искушенье!

Это бред, и только!

О, чудесный отклик

На пустые грёзы! (приходит в себя)

Руна, это – подкуп?

Руна

Дядя, это – просьба!

Дауговет

Открой окно… Мне что-то стало жарко.

Не говори, коль мне не хочешь зла,

Что просьба, равноценная подарку,

Тебя ко мне сегодня привела!

Руна

Да, это так.

Дауговет

Судьба коварна,

Мне очень жаль.

Руна

(холодно) Поверь, мне тоже.

Так я пойду?

Дауговет

Нет-нет, постой же!

Ещё никто неблагодарным

Меня ни разу не назвал!

Что хочешь ты?

Руна

В тюрьме, под стражей,

Артист, что в цирке выступал,

Тот, что летал…

Дауговет

Не думай даже!

Немыслимо и невозможно.

Руна

(холодно) О, я была неосторожна

В подобных просьбах. Мой визит —

Ошибка. Будь таким любезным,

Считай подарок безвозмездным…

Дауговет

Твой голос без ножа разит!

Что ж, будь по-твоему. Мы едем

В тюрьму.

Руна

Я лишь одно скажу:

Поверь, что пленник твой – безвреден!

Дауговет

(мрачно) Вот я за ним и прослежу…

Сцена 4

Тускло освещённая тюремная камера. Друд, один.

Друд

Жизнь – это не театр. Арена цирковая.

А люди – только клоуны на ней.

Что им мечта – овеществлённая, живая?!

Им солнце ни к чему средь цирковых огней…

Если б мог я предвидеть заранее,

Если б мог я предотвратить

Вашу косность, ваше всезнание

И стремленье догнать и схватить!

Ваши чувства насквозь фальшивые…

Натуральны лишь страх и месть.

И трусливые вы, и чванливые,

Словом, вы такие, как есть.

Надо – встанете на колени вы,

Надо – крикнете: мол, война!

Люди, в чём мое преступление?!

В чём, скажите, моя вина?!

В том, что верю я: мир изменится,

Страх меня по рукам не связал!

Я взлетел, я смог, я осмелился

И дорогу другим указал!

Вы придавлены злыми мыслями,

Вы рабы пешеходных трасс.

То ли трусы, а то ли завистники…

Жаль мне вас…

Сцена 5

В тюрьме. Руна в сопровождении охранника входят в камеру, где содержится Друд.

Охранник

Идите за мной. И без всякого шума.

Пятнадцать минут вам довольно?

Руна

Едва ли…

Охранник выходит, заперев дверь. Друд в недоумении смотрит на девушку.

Руна

(решительно, со значением, Друду)

Здесь очень темно… Посмотрите, прошу вас.

Я вижу, вы сразу меня не узнали…

Друд

(вспоминает)

Подобные лица забудешь нескоро…

Вы та, что свободу звала в исступленье,

Вы тоже крылаты… Вы та, для которой

Пока ещё важно моё представленье.

Вы здесь, как росинка в пустыне безводной.

Отважны, доверчивы и благородны.

Руна

(отдает Друду маленький свёрточек)

Возьмите в подарок. Теперь вы свободны.

Друд

Скажите, зачем вы?..

Руна

Я тоже свободна.

И я ненавижу тюремные стены,

Войну не на равных и мерзость облавы,

И радость уверенных, обыкновенных,

Довольных собою…

Друд

Наверно, вы правы,

Я думал, что вымерла эта порода…

Я думал, мечта о свободе забыта…

Я думал, меня на потеху народу,

Как зверя, показывают любопытным…

Руна

Сейчас я уйду. И не медля, бегите.

А может, летите. Вернее, летите…

Не я вас, а вы меня освободите.

Друд

Вам тоже пора. Я найду вас.

Руна

Найдите.

Некстати громко в тишине лязгает замок. Охранник вежливо, но твёрдо уводит Руну. Друд разворачивает свёрточек, переданный ему Руной. Там – тончайшие острые пилки. Перепиливает решётки на окне… Свободен!

Сцена 6

Просто обставленная комната – нижнее помещение башни маяка. В маленьком окошке чернеет ночь – густая, из тех, что бывают только на море. Где-то поблизости слышится шепот прибоя. Друд и его приятель Стеббс – сторож маяка – сидят за столом и разговаривают.

Стеббс

Ну ты и кашу заварил…

Да, видно, от себя не деться.

Тебе бы нужно отсидеться,

Пока погони злобный пыл

И мерзкий холодок сенсаций

Людей тревожит… Может статься,

Здесь я тебе и пригожусь.

Друд

Спасибо, друг мой. Я, признаться,

Опасный гость… со мной связаться…

Но как ты сам?

Стеббс

Живу, тружусь…

В небо уходит башня

Старого маяка.

Море темно и страшно,

Мимо плывут века,

Как корабли в тумане,

Там, за скалистой дугой.

Миг – и тебя не станет.

Миг – и придёт другой.

Днём – небосвод раскалённый,

Ночью – усталая гладь.

Море слезой солёной

Будет тебя поминать…

Друд

Да ты поэт…

Стеббс

Так, балуюсь немного.

С безделья, что ль? – Живу, как короли!

Друд

Послушай, а тебе не одиноко?

Стеббс

Нас много: море, ветер, корабли…

И звёзды, и стремительные чайки,

Гляжу на них – о высоте мечтаю…

Друд

Ах да, стихи… Послушай, почитай-ка…

Стеббс

Да что ж прочесть?.. Хоть это почитаю…

В ветро-весеннем зное,

Облачась облаком белым,

Покину царство земное

И в подземное сойду смело.

Там – Ад. Там горят свечи

Из человечьего жира;

Живуча там память о встрече

С существом из другого мира.

На моей рыдающей лире

Депешу с берегов Стикса

Шлю тем, кто в подлунном мире

Ищет огневейного Икса…

Друд

Довольно.

Стеббс

А что же?..

Друд

Не нужно.

Стеббс

А вроде, стишок-то неплох…

Друд

Не стоит раздёргивать душу

Громадой искусственных строк.

Как будто скрипач неумелый,

Терзаешь ты струны не в лад…

Как будто художник, рисующий тело,

Про душу забыл невпопад…

Твои стихи – иссохший водоём.

Сухие камни, берег из металла.

А надо – чтоб в творении твоём

Рождённая душа себя узнала.

Любой из нас – бродяга и король,

Тартюф и Дон Жуан, злодей и праведник…

И юная Джульетта, и Ассоль,

Своей судьбы не знавшая заранее…

В нас всех заложено добро и зло,

Величье и позор – всего намешано…

Куда ж тебя на Стикс-то понесло,

Тебя, такого тонкого и нежного…

Каждый образ – превращение.

Каждый образ – воплощение.

Стеббс

А моё стихотворение —

Поэтическое несварение…

А, ладно, ни капли не жаль!

Искусство не терпит бездарных ухмылок!

… Ты знаешь, я сделал «рояль» —

Обычный «рояль» из бутылок…

Стеббс достает откуда-то странный музыкальный инструмент – деревянную раму, к которой подвешены на проволочках бутылки разной величины с отпиленными днищами. Берет палочку и начинает играть.

Ты прав. Пишу я безделушки.

Сегодня же сожгу тетрадь!

Друд

Да нет, стихи – твои игрушки.

Мы все подчас хотим играть.

Кто на рояле, кто на нервах,

Кто на своих, кто на чужих.

Кто хочет быть одним из первых,

Игрушкой подменяя жизнь.

Одна игра, затем вторая,

Ну что ж, не будем горевать…

Покуда человек играет,

Он не стремится убивать…

Стеббс

Да что с тобой?.. Ты будто споришь

С собой… Откуда эта горечь,

И в голосе твоём металл…

Друд

Нет-нет… наверно, я устал…

Сцена 7

Руна одна, взволнована. Ждёт. Появляется Друд.

Друд

Вы ангел свободы. Вы божий подарок.

Я к вашим коленям желаю припасть.

Руна

Вы здесь, потому что я вас угадала,

Узнала, увидела и дождалась!

Вы больше не пленник. Вы храбрый и сильный,

Решайте: прощать или мстить?

И вы не с арены дешёвого цирка

Должны о себе возвестить!

Но бросим красивости. Чистое рацио

Отныне наш общий закон.

Вы ищите власти? Ну что же, прекрасно!

Я дам её вам, повелитель времён!

Пред вами тираны в поклоне согнутся,

Заплатят за все униженья тюрьмы.

А деньги? – вы спросите. Деньги найдутся.

Я дам их.

Друд

(перебивает) Не нужно…

Руна

(не поняв его, улыбается) Взаймы!

Владейте планетой! Диктуйте законы,

Спешите, творите, – не время зевать! —

Религии, сны, государства и троны…

Друд

Но я не хочу ничего диктовать!

Руна

Постойте. Вы сами, наверно, не поняли.

Но, при рассуждении строгом,

Вы нынче изгнанник, вы узник непойманный.

А завтра вы станете богом!

Дворец изумительный – полная чаша —

Не жалкий гостиничный хлам!

Все женщины ваши! Все прихоти ваши!

Я – ваш искуситель, я всё это дам…

В вас дети играют! Вас тешат поэты,

Ласкает людская молва!

Газеты в погоне за звонкой монетой

Печатают ваши слова!

А значит, политики будут приручены,

Заглядывать примутся в рот.

О, вы… вы феномен, никем не изученный,

В вас верит и власть, и народ!

Но что вам толпа, короли и магнаты,

Они вам теперь не указ!

А ваши приверженцы, ваши фанаты

На гибель готовы за вас!

Взгляните! Правители лижут вам руки,

Дрожат олигархи у ног,

Оплоты религии, звёзды науки —

Все хором воскликнут: Он бог!

Друд

(тихо) Вы думали, мир принесу вам на блюде я,

Открою подобно ключу.

Всё это не так. Я лишен честолюбия.

И править никем не хочу.

К чему мне дворцы, олигархи, правители,

Телец золотой, золотое руно?

В безумных мечтах вы всё это увидели.

Забудьте… не всё ли равно?

И нет у меня никакого азарта,

Без денег без ваших не стал я бедней…

Руна

(с угрозой) Напрасно вы мне открываете карты.

Друд

Всё кончено. Значит – готовьтесь к войне!

К чему мне газетная слава фальшивая

И вопль одураченных мною глупцов?

О, всё без меня так свободно решили вы…

Считая меня подлецом.

(неожиданно тихо и грустно)

Ты подруга века своего.

Как вести войну, тебе видней.

Ты сказала всё, но одного,

Главного ты не сказала мне:

«Я хочу взглянуть на землю с высоты,

Ощутить, как бьются крылья за спиной,

И ещё хочу я, чтобы ты

Вместе бы летал со мной…»

Я не хотел врагом становиться.

Я не ищу вражды.

Руна

(наконец, после долгого молчания)

Это мудро.

Друд

Мне остаётся только проститься.

Бедная, да простит тебя утро.

Этого разговора не было. Прости же.

Руна не отвечает.

Значит, ты не раскаешься?

Руна

Не раскаюсь.

Друд

Ты меня ненавидишь?

Руна

Ненавижу.

Друд

Ты меня уничтожишь?

Руна

Постараюсь.

Друд исчезает. Руна, снова одна.

Руна

Грянут медные трубы, и взметнутся бинокли,

И толпа содрогнётся, вошедшая в раж,

И отринет тебя, потому что ты проклят,

Потому что чужой, непонятный, не наш!

Этот ветер горчит, эти звёзды продрогли,

В нашем пыльном ковчеге мы сходим с ума,

Я не верю тебе, потому что ты проклят,

Ты смятенье, угроза и тьма.

Раззвонили газеты: свершение века!

Подхватили афиши эстафету вранья!

Ты не бог, не мессия, ты просто калека!

И тебе ли отвергнуть такую, как я?

Я не знаю пока, соберешь ли у ног ты

Всё таких же блаженных глупцов и святош,

Ничего ты не сможешь, безумный, ты проклят,

Ничего не изменишь, никуда не придёшь.

Где же правда твоя – чистота ли, порок ли?

Эти мысли гнетут, эти крылья слепят…

Ненавижу тебя, потому что ты проклят,

На кресте одиночества нами распят.

Одинокий солдат безымянного войска,

Сумасшедший певец бесполезных боёв!

Будь ты проклят, несчастный. А может, ты просто

Искушенье моё, искупленье моё…

Сцена 8

Друд, один.

Друд

Я вдруг увидел, как земля дымится

Под черными густыми облаками.

А в небе – металлические птицы

С серебряными круглыми боками.

Прожектора – ослепшие светила —

Крест-накрест перечёркивают небо.

Не ты ли сон в реальность превратила,

Твоя ли власть – убийственная нега?

Из растрескавшихся губ: «Огонь!»

Как призыв охрипших труб: «Огонь!»

По святыням и богам: «Огонь!»

По друзьям и по врагам: «Огонь!»

Часть II

Сцена 1

Раннее утро. Поезд подъезжает к большому городу, замедляя ход, в окнах мелькают домики, среди пассажиров начинается обычная вагонная суета. Лишь одна из них, молоденькая девушка по имени Тави Тум, как заворожённая, не отрывается от окна. Впрочем, ей нет нужды суетиться с вещами – у неё с собой только небольшой узелок на коленях.

Тави

О чём стучат колёса?

О чём поёт рассвет?

Всё просто и непросто

В неполных двадцать лет.

Прощай же, день вчерашний,

Мечта моя, приди!

И мне почти неважно,

Что было позади.

Ни денег и ни дома,

Квартирка за гроши,

Десятка два знакомых —

И хватит для души…

Мечты мои поникли,

Смешные, как и я.

Лишь книги, книги, книги —

Вернейшие друзья,

И я верна им тоже…

Но право, как ни кинь,

Я вовсе не похожа

На книжных героинь!

Мои подруги шутят:

Не всякой сказке верь!

Всё будет так, как будет,

И лучше, чем теперь.

Поезд прибывает. Тави в толпе пассажиров выходит на перрон, оглядывается. В общей суматохе вокзальных встреч она, как никто, одинока. Но Тави не унывает. Весело улыбаясь, смотрит на большие часы – ещё слишком рано! – и неспеша направляется в парк. Садится на скамейку. Открывает книгу и целиком погружается в чтение. К ней подходит молодой, хорошо одетый незнакомец, несколько секунд внимательно смотрит на девушку, которая его не замечает. Это – Друд.

Друд

Позвольте, присяду.

Тави

Конечно, садитесь! (смущённо закрывает книгу)

Друд

Читайте, пожалуйста, я не стесню вас.

Тави

Спасибо… (неожиданно) Вон там! Ой, скорее глядите!

Часы на перроне – они улыбнулись!

Друд

Вы любите сказки?

Тави

Наверно… не знаю.

Друд

О, если вы только не очень спешите…

Бывает, я сам их порой сочиняю.

Хотите послушать?

Тави

Хочу. Расскажите!

Друд

(полусерьёзно)

Вот жирные гуси, которым свобода

Не стоит и крылышка пойманной мушки.

Кому-то бывает дороже полёта

Ухоженный двор и зерно из кормушки.

А вот мотыльки, что зарю догоняют,

Танцуют весь день и смеются над нами.

Как быстро свободу они променяют

На свечки призывное пламя!

Вот важные страусы ходят и ходят,

О чём-то серьёзном неспешно судачат.

Но чуть разговор о свободе заводят —

В песок от волнения голову прячут.

Вот быстрые чайки – посланницы моря —

Крылом серебристым волну задевают

И вольному ветру торжественно вторят,

И к солнцу победно взмывают!

А лебеди в парке – те мечутся нервно,

За словом «свобода» предчувствуя горе.

Простите… Я вас утомил. Вы, наверно,

Устали от странных моих аллегорий.

Тави

Нет-нет… я вовсе не устала!

Как будто сказку прочитала,

Как будто сон шепнул мне кто-то.

Друд

А вы придёте на «Полёты»?

Тави

А что это? Нельзя ль попроще?

Друд

Отсюда прямо и на площадь.

Тави

Не бойтесь, я не заблужусь.

А что это? (оглядывается, но, к ее удивлению, Друда уже нет рядом с ней)

Так, ну и пусть…

Нет, просто чудо из чудес:

Был только что – и вдруг исчез!

Что ж делать? Подождёт работа…

Пойду и вправду на «Полёты»!

Сцена 2

Оживлённая толпа стекается на огороженную решёткой площадь, по сторонам которой амфитеатром поднимаются ряды скамеек. Тави, подхваченная общим течением, оказывается внутри площади и занимает место на скамейке. Внизу, справа на площади – стол, за которым несколько человек, в том числе и новый знакомый Тави. Председатель встаёт, звонит в колокольчик, и гул на площади стихает.

Председатель

В точном соответствии с уставом,

При создании летательной конструкции

Каждый автор должен предоставить

На оценку новую продукцию.

Как известно, о своей модели

Автор должен сообщить заранее,

Чтобы все, кто хочет, посмотрели,

Как проходят наши испытания.

Друд выходит из-за стола. По его знаку рабочие вносят закрытую тканью конструкцию.

Друд

Это – не плод безумия.

Это руками создано.

Сказку на суд несу я вам

Или мечту о воздухе.

Ни пара, ни бензина, ни винтов —

Всего, с чем несоединима грация…

Поднимет аппарат до облаков

Звенящих колокольчиков вибрация.

Они поют, и мелодичный звон —

Основа бесконечного движения…

Первый из толпы

Всё это чушь!

Второй

Смеётся, что ли, он?!

Третий

Халтура! Нет, больное воображение!

Первый учёный

Вы чертежи изложили стихами!

Второй учёный

Слушайте, здесь вам не сцена, приятель!

Первый учёный

Вы не конструктор, и вы не механик!

Второй учёный

Остановитесь, опасный мечтатель!

Все мы фантазией глупой грешили…

Первый учёный

Что – колокольчики! Спорить не хочется…

Кстати, а сколько их в вашей машине?

Друд

(спокойно) Четыре тысячи колокольчиков.

Председатель

(чуть ли не с жалостью)

Сударь, быть может,

Мы всё же отложим

И сообщение,

И наше решение…

Вам подготовки пока не хватает,

Только для опытных лётчиков небо!

Друд

Без подготовки птицы летают.

Без подготовки летаем во сне мы.

Нам наяву недоступно прозрение,

Рацио крепко ставит запоры.

Нам наяву недоступно парение…

Наше желанье – надёжней моторов!

Наша мечта – сильней электричества,

И вдохновенье важнее бензина!

Срывает холст со своей модели. Глазам собравшихся предстаёт странной формы корабль, обшитый серебристой тканью, вместо тросов и канатов – гирлянды колокольчиков… Толпа возмущённо взревела.

Нестройные возгласы

Хватит!

Немыслимо!

Невообразимо!

Председатель

Пусть хоть один сумасшедший отыщется,

Если рассудок от вас отвернулся,

Пусть хоть один, кроме вас, ну хоть кто-то

Скажет, что он ожидает полёта

От вашей… простите, безумной конструкции!

Считаю: раз, два…

Тави

(неожиданно для самой себя) Я! Я! Я! Полетит, я знаю!

Председатель

(обреченно) Что ж, я слово своё сдержу.

Больше я ничего не скажу,

Преспокойно встану в сторонку.

Я бразды правленья вверяю

Сумасшедшему и ребёнку…

Друд взошёл на свой странный корабль, тронул одну из гирлянд – раздался мелодичный звон, и, к изумлению, ужасу, восхищению и негодованию толпы, корабль начал подниматься в воздух.

– Стой! Возмутительно! Невообразимо!

– Это выходит за грани привычного!

– Может, мечта и важнее бензина?

Может, дерзанье сильней электричества?

– Это безумие!

– Это сенсация!

– Как же наука, разум, религия?!

– Как же законы, что люди воздвигли?!

– Это гипноз!

– Это трюк! Профанация!

– Автор – колдун! Он прохвост и мошенник!

– Кажется, он не минует тюрьмы!

– Господи!! Кто же из нас сумасшедший?!

Он или всё-таки мы?!