Текст книги "Волшебство не вызывает привыкания. Книга 1"

Низко пригнувшись, упырь злобно уставился на меня глубоко посаженными красными глазками с вертикальным зрачком. Будто взглядом дыру во мне прожечь хотел. Аж голова моментом закружилась.

Попытка зачарования успешно отражена!

– Не, дружок, любви у нас сегодня точно не будет, – разочаровал я его. – Только БДСМ, только хардкор.

Кровосос с таким раскладом оказался категорически не согласен, и закружился вокруг меня чёрным вихрем. Двигался он с нечеловеческой скоростью, глаза за ним просто не поспевали, чего уже говорить о теле. Первый же удар, прилетевший в спину, отправил меня прокатиться по земле до соседней избы, где я прозябал прошлую ночь. Здесь нежить уже успела вдоволь порезвиться, густо залив пол и ступени человеческой кровью.

Пока кувыркался, в голове билась лишь одна мысль – только бы не выпустить оружие. Без него я моментально превращался из охотника на нечисть в самую обыкновенную добычу. Ибо из растений тут имелась лишь чахленькая травка, затравленно жавшаяся по углам. Поэтому, вцепившись в топорище, как утопающий в соломинку, я прокувыркался аж до самого крыльца, едва не отхватив себе кисть и ухо.

В голове гудело, ноги подкашивались, но всё равно пришлось подниматься в экстренном порядке. Негоже встречать противника коленопреклонённым. Но не успел я толком встать, как чёртов супермен-кровопийца нанёс новый молниеносный удар. И вот теперь мы с топором полетели уже в разные стороны – он со звоном ударился в одну из машин, стоявших неподалёку, а я спиной вперёд влетел в узкие сени. Приземление вышло жестковатым, едва не выбив из меня дыхание. Смягчила посадку лишь куча тряпья, оставшаяся от прошлых жертв нежити. Они уже успели обратиться в прах, оставив после себя лишь жирную сажу, да потёки крови.

Некоторые из жителей, возможно, сами обратились, но мне пока ещё не попалось среди мертвяков ни одного знакомого лица. К счастью.

Вот теперь оставалось лишь поперчить себя для остринки. Кровососов явно не смущало, что их в гости никто не приглашал – спокойно заходили, как к себе домой. Сигануть в подвал тоже не выход – пока я буду откидывать тяжеленную крышку, упырь меня десять раз досуха успеет высосать, да и спуститься за мной ему ничего не мешает – лестница ему незачем. С такой-то прыгучестью.

Не ко времени помянутый упырь, тут же материализовался у крыльца, прямо из ночного воздуха.

– Ну и морда у тебя, Шарапов…

Кожа у младшего вампира оказалась белая, как мел и вся в морщинах, будто у древнего старика. Нос вздёрнутый кверху настолько, что напоминал свиной пятак, а заострённым ушам дружно бы позавидовали лисицы с волками.

Увидев меня, прижавшегося к стене, он плотоядно оскалился, обнажив изогнутые клыки. Вот ими точно кровь сосать гораздо удобнее, чем хлеборезкой вурдалака. Именно поэтому он и не стал отрывать мне голову, хотя давно уже бы мог. Но кровь с трупа нынче особо не попьёшь – уж больно быстро он в прах превращается. Поэтому для него живая и трепыхающаяся жертва была предпочтительней.

Я с трудом оторвал взгляд от голодного кровососа, примеряющегося с какой бы стороны начать трапезу, и зашарил глазами по комнатушке в поисках хоть какого-нибудь оружия. Обстановка оказалась по-спартански скудная – голые облупившиеся стены, веник с совочком в углу, и вроде как всё. А вот подо мной, в груде рваного тряпья, прощупывалось нечто продолговатое, больно врезавшееся мне в рёбра при падении. Я быстро запустил туда руку и с удивлением вытащил знакомый заострённый кол, перепачканный в золе и крови. А он-то здесь откуда?!

Помнится, Плотников конфисковал орудие преступления, когда отбил меня у озверевшей толпы. Мне казалось, он его просто сожжёт или выбросит куда подальше, но тот по непонятной причине оставил деревяшку неподалёку от места моего заключения. Зачем, спрашивается?

И ведь не спросишь теперь, земля ему пухом. Может, таскал его на собрание общины как доказательство моего преступления, чтобы ни у кого не возникло сомнений в том, что я изверг и место мне под землёй. А может, в глубине души сознавал мою правоту и хотел воспользоваться инструментом по назначению. Если пациентам станет совсем плохо.

Судя по состоянию колышка, им пытались отбиваться засевшие в избе люди, но без особого успеха. Это не топор, который хорошо входит в тело под действием собственной тяжести – чтобы воткнуть толстый клин нужна недюжинная сила. В перерождённых я его вообще молотком заколачивал.

– Смотри-ка, и страпон для тебя уже нашёлся!

Упырь к оружию отнёсся пренебрежительно. Кажется, его пугало лишь серебро, а всё остальное он за угрозу не считал. Ну, и зря.

Потому что стоило кровососу в мгновенном прыжке материализоваться рядом, впившись клыками мне чуть выше плеча, как колышек оказался вогнан ему в грудь на добрую треть. Скорость удара была такая, я едва не вывихнул себе запястья, удерживая деревяшку. Но на этот раз излюбленная вампирская тактика «пусть в меня втыкают, что хотят – всё равно не больно» дала серьёзный сбой. Из раны повалил знакомый белёсый дым, будто из пробитого парового котла, а упырь попытался отстраниться от такой колючей пищи. Но не тут-то было – я вцепился в него изо всех сил, не давая вынуть толстую занозу из сердца. Даже сам укусил его за предплечье, и крепко сжал челюсти. В прямом смысле слова – зубами держался, только бы кровосос не вырвался.

Вот так мы резко и поменялись ролями. А что он думал – в сказку попал?!

Обалдев от такой наглости, мертвец истошно задёргался, но нечеловеческая сила стремительно выходила из него вместе с дымом. Мы повозились на полу ещё секунд двадцать, пока он окончательно не обмяк, отпустив мои руки.

Я выплюнул омертвевшую плоть, по вкусу напоминающую протухшую колбасу, едва сдерживая рвотные позывы, и не нашёл ничего лучше, чем сказать:

– Это было так себе, тьфу! Не надейся, что я тебе перезвоню…

Стало немного легче, хотя острую боль у основания шеи шутка никак не помогла унять. Упырь молча стерпел очередное издевательство, с тихим шипением истаивая, как сухой лёд на открытом воздухе. Но кол из его полегчавшего тела пока что выдёргивать не стал. На всякий.

Зажав ладонью ноющую рану, я выбрался из дома и едва сам не напоролся на вилы, которые держали сразу две перепуганные женщины, в четыре руки. Оказывается, укрывшиеся в центральной избе решили, что дальше ждать глупо, и стоит отвлечь внимание кровососов, чтобы остальные могли попытаться сбежать. Они решительно открыли внутреннюю дверь, но никого снаружи не обнаружили, кроме перепачканного в своей и чужой крови пришлого психа.

– А ну пошли обратно! – рявкнул я, отскакивая в сторону от зубьев. – Жить надоело?

– Бабоньки, это же убивец! – испуганно взвизгнул кто-то.

– Его же самого убили! Мертвец! – заголосили остальные.

Я грустно улыбнулся, понимая весь идиотизм ситуации. От мертвяков ушёл, вурдалаков с упырём победил, а помер от суеверных деревенских баб. Но не драться же с ними, в самом деле.

– Дуры, он живой!

Ко мне, активно работая локтями, пробилась Полина Гусева с небольшой автомобильной аптечкой в руках. Отпихнув тёток с вилами, она быстро осмотрела мою рану и принялась останавливать кровь.

– Привет, Ромашка, что с Хазаром? – не стал я откладывать тяжёлый вопрос.

– Дышит, но он совсем плох, – она принялась наспех накладывать бинт на укус, прикрытый марлевым тампоном. – Ты видел Пашку?

– Нет, – честно ответил я, отведя глаза в сторону.

– Ты с нами останешься? – спросила одна из женщин, прижимая испуганного ребёнка к боку.

О, как же они быстро переобулись, когда увидели, что у меня самого идёт кровь. Тут уж любому защитнику рад будешь, даже самому поехавшему.

– Нет, на перекрёстке ещё главгад недобитый, – расстроил я их. – Вы отсюда не дёргайтесь никуда, по лагерю могут бродить другие мертвецы.

– Тебя по-хорошему зашить нужно, постарайся пока сильно не дёргаться, – Полина отступила на шаг, оценивая свою работу на скорую руку.

– Эх, Ромашка, ты бы мне ещё постельный режим прописала, – покачал я головой и направился искать потерянный топор.

И ведь даже слышал, как он звякнул об какую-то машину, но ценный артефакт как сквозь землю провалился. Не иначе упырь куда-то припрятал, чтоб ему в спину не прилетело от кого-нибудь во время трапезы. Надо бы пойти, ещё раз его колом ткнуть, пока тот не развеялся окончательно. В другое место.

Полина вернулась к хрипло дышащему Анвару, над которым суетились ещё две женщины, а я подхватил его шашку, за неимением другого оружия. В центре ещё гуляли цветные всполохи, так что можно было не сомневаться, что схватка высокоуровневых магов продолжается. А у меня сил не осталось от слова «вообще» – шкала исчерпалась практически до дна. Даже ноги передвигались с огромным трудом.

В таком полудохлом состоянии я даже на отвлекающий фактор не годился. Но на моё счастье самый первый вурдалак уже успел полностью истлеть, оставив после себя полведра тяжелого пепла. Поворошив его клинком я без особого труда сначала нашёл какую-то блестящую побрякушку, а потом и знакомый псевдо-хрустальный шарик, сдержанно сиявший голубым светом. Бинго!

Желаете активировать Сферу Энергии?

Ранг – 1.

Запас – 90 ЕС.

Многовато, конечно. Ведь в моей шкале пока вмещалось только сорок единиц сил, почти в два раза меньше. Оставалось лишь надеяться, что меня не разорвёт как хомячка от капли никотина. Увы, но в попавшихся по пути останках погибших людей ничего не нашлось, а обшаривать весь лагерь не было времени.

– Мне половиночку, пожалуйста! – обратился я к небесам и активировал кнопку «Да».

С ослепительным сиянием меня скрутило так, будто подкрался очередной левелап. На этот раз сдержать тошноту не удалось, но, когда мой желудок окончательно очистился, я почувствовал себя так, словно выпил ведро чёрного кофе залпом. Или полведра энергетика, напополам с димедролом. Боль прошла, будто и не было её, сердце истошно заколотилось об рёбра, отдаваясь в ушах, а из носа потянулась тягучая нитка крови.

Я одним рывком оказался на ногах и опрометью рванул вперёд, как ужаленный шершнем спринтер. Едва шашку не позабыл. Казалось, что некроманта мне под силу разорвать голыми руками.

Как ни странно, а у четы Ерёменко намечались серьёзные проблемы. И это несмотря на то, что их было двое, а говнюк сражался в одиночку.

Ольга уже заработала несколько серьёзных и не очень порезов, двигаясь уже не так резко, как раньше. А проклятый Зверобоев будто и не знал усталости и периодически пытался зацепить и Олега, но тот пока что его стабильно отбрасывал. Судя по бледному лицу сталкера, силы у него подходили к концу, и держался он лишь на морально-волевых. Девушка тоже казалась крайне измотанной и дышала очень тяжело, а её майка насквозь промокла от крови и пота. Волшебные доспехи едва мерцали, будто голограмма в старом фильме.

– Ты ещё жив, червь? – высокопарно спросил маг, оставив на шипящей от боли разведчице новый порез.

Рубиновый клинок, потянул за собой тонкий кровавый шлейф, будто хотел вытянуть всю жизненную силу из волшебницы.

– Если бы мне давали по рублю за каждый такой вопрос, я бы, сука, стал бы уже миллионером!

Я всё же оставил шашку, прекрасно понимая, что ей, скорее всего, получится лишь себя без пальцев или чего похуже оставить, и с голыми руками попёр вперёд. Как броненосец «Потёмкин».

– Тима, бери людей и уходи! – прокричала девушка, думая, что у меня вконец протекла крыша.

– Бежать бесполезно, – вальяжно заявил повелитель нежити. – От меня никто не скроется! Твари!

Говорил он ещё более невпопад, чем раньше, будто за время поединка с Ольгой успел неплохо принять на грудь. И за стоячий воротничок тоже.

Но на мой счёт ошибались все, включая сталкеров. Бросаться в самоубийственную атаку против того, кто даже быстрее упыря, я не собирался. Хватит уже с меня дырок. Нужно и магию хоть иногда использовать. Я ж друид, в конце-то концов.

Дождавшись, когда маг в очередной раз отпрыгнет в сторону от волшебницы, намереваясь следующим броском достать и меня, я развел пальцы в стороны и скомандовал:

– Рост! Рост! Рост, мать вашу!

Ничего серьёзного поблизости не имелось, поэтому пришлось работать с чем есть. То есть – с травой-муравой. Росла она, конечно, как очумелая, но быстро портилась, да и по прочности сильно уступала одревесневшим собратьям. Поначалу маг со смехом рвал побеги, но я принялся скручивать их в жгуты, усиливая прочность. Земля под ним будто сошла с ума, вспучиваясь от прущих наружу растений. Контролировать их всех было сложно, но прущая буквально из ушей энергия находила хоть какой-то выход, остужая закипающую голову.

Главное – маг замедлился и уже не скакал как заведённый. А когда я не иначе как по наитию приказал усыхающим сорнякам укореняться прямо в него, он с воплем попытался выскочить на дорогу. Но тут уж постарался сообразительный Олег, невидимой ударной волной отправивший его обратно на лужок. Ибо нефиг гравийку топтать.

Я сколдовал «Зов друида» в последний раз, борясь с подступающим головокружением, и с удовлетворением отметил, что засранец потихоньку начинает обрастать свежими побегами в районе ног. Те впивались в него не хуже пиявок, наполняя мышцы многочисленными пронырливыми корешками. И это для него оказалось куда болезненнее, чем какие-то жалкие пули. Даже представить страшно, каково бы пришлось обычному человеку.

Как говорил Муфаса в «Короле Льве»: «все мы, в конце концов, становимся травой». Вот и предводитель нежити стал чем-то вроде живой подвывающей икебаны, дёргающейся в тщетных попытках стряхнуть с себя свежую поросль.

Ольга же, воспользовавшись моментом, начертила одной рукой идеально ровный круг и решительно перерубила его ребром ладони.

– Сдохни!

От резкого движения в сторону дёргающегося в путах мага с кинжалами понеслась бирюзовая волна, тонкая, как лезвие бритвы. Но, вот что случилось потом, я так и не увидел. Потому что качающаяся земля неожиданно ударила меня по лицу, разом выбив сознание из тела.

В темноте было хорошо – тепло и уютно, будто в материнской утробе. Совсем не так, если бы я попал сюда по велению безжалостных медикаментов. Правда, общее умиротворение немного нарушала пылающая буква «П», настойчиво мельтешащая перед внутренним взором. Именно благодаря ей мне до конца так и не удалось расслабиться и раствориться во тьме окончательно. И возможно, что бесповоротно.

Очнулся я от пощёчины, от которой моя многострадальная голова едва не отправилась в полёт отдельно от тела. Да сколько можно меня бить, и так живого места уже не осталось…

– Оля!

– Да чё орёшь, не сильно же…

Я разлепил глаза и увидел склонившуюся надо мной девушку с занесённой рукой. Та вовремя перехватила мой мутный взгляд и не стала добивать. Вместо этого наклонилась ещё ниже и неожиданно чмокнула меня в небритую щёку.

– Спасибо, братик, храни тебя Дагон. Вовремя его отвлёк.

– Да не за что, – немного растерявшись, ответил я. – Он всё?

– А тебе что, поздравлялка не прилетела?

Я сосредоточился на двоящимся от перенапряжения интерфейсе и вскоре узнал, что одержал победу, в числе остальных, над неким магом крови. Во как. Странно, мне казалось, что он будет каким-нибудь высшим кровососом или некромантом, на худой конец.

– Повезло, что он к Смерти был предрасположен, – поделилась радостной новостью девушка. – Был бы наш Хаос, или не приведи рандом – Жизнь, полегли бы уже давно. А так он на дебаффы в основном давил.

Из сказанного я ни черта не понял, но на всякий случай согласно кивнул – да, повезло. Со мной иначе никак, госпожа Удача меня прямо в темечко поцеловала.

– А чего он вёл себя, как опереточный злодей?

– Слишком быстрая раскачка, – пожала плечами Ольга. – Некоторые теряют связь… С реальностью. А его ещё и от поглощённой крови торкало неслабо.

– И часто такое с людьми? – спросил я, припомнив не всегда адекватное поведение самой девушки.

– Да нет, эта хрень лишь у единиц всплывает. Может, в школе его сильно обижали. Может, девственник-задрот…

– Ясно.

Хотя, на самом деле, у меня имелся ещё вагон вопросов, и маленькая тележка в придачу, но сейчас для них было явно неподходящее время.

– Ты молодец, но больше так не делай, – не менее странно похвалил меня Олег, вроде бы отнёсшийся к эксцентричной выходке своей благоверной с пониманием.

– Почему?

– Сгоришь, – скупо обронил он, уходя куда-то в сторону.

Я не мог с ним не согласиться – состояние было препаршивейшим. Сила, бурлившая во мне после применения энергетического шара, бесследно исчезла, оставив после себя серьёзное магическое похмелье. Интересно, где-нибудь в этом сумасшедшем мире имеется волшебный рассольчик?

Ольга помогла мне подняться и похромала вслед за мужем. Видимо, в поисках недобитков. Я же, мельком взглянув на располосованного наискосок мага крови, направился туда, откуда предположительно доносились выстрелы гладкоствольного карабина. Показываться на глаза Ромашке, не выяснив, что случилось с её братцем, не стоило. Она хоть и добрая, но может в сердцах и жгут на шею наложить, чтобы у меня кровь из носа больше не капала. Взрывной темперамент их семьи уже довелось прочувствовать сполна.

За одной из машин меня поджидала безрадостная картина – лежащий ничком Павел, в луже собственной крови. Рядом обнаружились ошмётки мозгов возле характерной кучи пепла. Значит, десантник успел снести голову одному из подручных Зверобоева, а тот посчитал, что парень – не жилец, и отправился демонстрировать своё мнимое величие оставшимся.

То, что Павел до сих пор не обратился в прах, лучше всяких врачей доказывало то, что он ещё на этом свете. Но выглядел десантник откровенно плохо – бледная блестящая кожа, дыхания не слышно, а живот представлял собой одну сплошную рану, которую он инстинктивно закрыл обеими руками, перед тем как потерять сознание от болевого шока. Судя по неприятному запаху, без повреждения кишечника не обошлось. Да и внутреннее кровотечение наверняка имело место быть. И с моими скудными медицинскими познаниями становилось совершенно ясно – ему осталось совсем немного.

Оттащить богатыря к центральной избе, находящейся отсюда меньше чем в ста метрах, я не мог при всём желании. Поэтому собрал оставшиеся силы в кулак и заковылял обратно. Если кто сейчас во всём лагере и мог ему помочь, так это его родная сестра.

Ромашка продолжала хлопотать над забинтованным Анваром, но увидев мою перекошенную физиономию, без всяких дурацких вопросов кинулась вслед за мной с аптечкой наперевес. И слава богу – сейчас каждая лишняя секунда была на вес золота. А мне с ней ещё воспитательную беседу предстояло вести.

К нужному месту светловолосая девчонка прибежала даже раньше меня, будто чувствовала, где лежит раненый брат. Невольно вскрикнув от не самого приятного зрелища, она принялась лихорадочно рыться в аптечке, глотая злые солёные слёзы. Но бинтами в этом случае было помочь нельзя, хоть с головы до ног его, как мумию, обмотай. Тут либо срочная профессиональная хирургия, либо чудо господне. Никак иначе.

– Ромашка, он умирает, – я положил ей ладонь на вздрагивающее плечо.

Она резко сбросила её.

– Не говори так! Он обязательно поправится!

– Плотников погиб, – продолжал я нагонять жути. – Больше никто с такими ранами справиться не в силах. Паша ещё жив только благодаря исключительному здоровью, но, если не остановить кровь, жить ему считанные минуты. Может, и меньше.

– А твои друзья? – она умоляюще посмотрела на меня.

От такого взгляда растаял бы и айсберг, ушатавший в своё время Титаник, но я оставался непреклонен.

– Нет. Они воины, а не медики.

Полина громко всхлипнула и приготовилась безутешно зарыдать, но я остановил зарождающуюся истерику простым вопросом:

– Ты хочешь его спасти?

– Спрашиваешь! – встрепенулась она. – Конечно!

– Тогда всё в твоих руках, – я успокаивающе улыбнулся. – Ты активировала интерфейс?

– Что-что? – она не слишком правдоподобно удивилась.

– Не притворяйся, сейчас не тот случай! У тебя аура какая-то целебная действует, я с самого начала её почувствовал. Ты открывала характеристики?

– Да, – понурившись, призналась она, будто в самом тяжком грехе.

Но я здесь был далеко не с инквизиторской миссией, поэтому продолжил приводить её к довольно простой мысли.

– И кто же ты, Ромашка?

– Целитель.

– Значит, только ты и можешь его спасти, – заключил я. – Будешь дальше время терять, или уже приступишь к настоящему лечению?

Девчонка глубоко вздохнула и, прикусив губу, протянула к брату распростёртые ладони. Спустя секунду их охватило серебристое сияние, а кровь, сочащаяся из десантника, принялась деловито сворачиваться. Но на этом Полина не остановилась, принявшись с закрытыми глазами совершать какие-то странные манипуляции, будто расплетала и заплетала невидимые нити. Это сразу же возымело положительный эффект – кожа у парня начала понемногу розоветь, а запах пропал, будто его и не было.

Я замер на месте, боясь пошевелиться и нарушить творящееся перед глазами волшебство. Юная целительница, бледная как смерть, оглаживала воздух над братом, заставляя прямо на глазах срастаться порезы и сращивая кровеносную и нервную системы. Поверх ран постепенно нарастала плотная целительная корка из застывшей сукровицы. Парень застонал лишь однажды, но так и не очнулся, оставаясь в объятиях беспамятства.

Не знаю, сколько прошло времени, но таинство прервал восхищённый голос Ольги:

– Ушатай меня кирпич! Я много всякого видала, но такое в первый раз…

Сталкерша, оказывается, устроилась рядышком, едва на меня не облокотившись. А я в который раз не смог её не то чтобы услышать, но хотя бы почувствовать. Надо будет сделать зарубку на память – скормить ей немного чеснока на пробу. На всякий пожарный.

Полина же бессильно уронила руки на колени, будто они разом налились неподъёмной тяжестью, и с огромным трудом повернула к нам голову. Глаза у неё запали и покраснели, как после пары бессонных ночей.

– Я теперь умру?

В её голосе сквозило столько обречённости, что у меня язык не повернулся пошутить на этот счёт.

– Конечно, нет, что за глупости! – Ольга мигом оказалась возле неё, накрыв дрожащую девочку невесть откуда взявшимся пледом. – Ерёменко, твою порядочную мать, ты чего в носу ковыряешься?!

– Не ори, – поморщился её супруг, выходя из зыбкой темноты. – Тут осторожней надо.

– И как я за него только вышла… – сокрушённо покачала головой хаоситка.

Сталкер повёл руками, будто лепил что-то из невидимой глины, и девушек охватило уже знакомое голубоватое сияние. Но Полина не вскочила как ошпаренная, а наоборот – сонно зевнула и улеглась рядом с братом, закутавшись в плед.

– Вот, уже лучше, – разведчица поправила изодранную камуфляжную майку и поднялась на ноги. – Побудь пока с ними, а мы с братиком прогуляемся немножко.

– Что случилось? – сразу же напрягся я.

– Проблемка одна нарисовалась, – туманно ответила Ольга, утягивая меня за собой.

– В лагере ещё кто-то?

– Да нет, мы всех добили, – отмахнулась она. – А тех, кто выжил, к избушкам согнали.

– И в чём проблема?

– В них! – злобно выдохнула девушка. – Они что, магов никогда не видели?! Меня два раза чуть не закололи!

– Прости, – развёл я руками. – Их лидер был закостенелым ортодоксом, он не приветствовал волшебников.

– Не встреть мы это юное дарование, я бы тебе руки уже выдернула и с ногами поменяла, за такую подставу – рассерженно призналась Ольга. – Разбирайся с этим стадом сам. Если не инициируются до утра – оставим здесь куковать. Всех!

– Не кипятись, им просто нужно немного времени. Да и вообще, зачем им обязательно магами становиться? Ну не хотят, и ладно…

– Ты, я гляжу, не в курсе, как мертвяки получаются? – хмыкнула она. – Ну, хорошо, поболтаем на этот счёт, когда ты своего приятеля убьёшь. Он как раз на твоей кандидатуре настаивал.

– Кого?!

– Ну этого, с которым вы людей отбивали. Там же, у избушек.

– Анвар? – не поверил я своим ушам. – За что его убивать?!

– Ты мне скажи, – предложила девушка. – Кто его так цапнул?

– Упырь… – похолодев, ответил я.

– Ну вот, поздравляю. Он уже перерождается.

Мы приблизились к срубам, и хоть мне сильно хотелось орать, пришлось понизить голос:

– Тогда ты можешь и мне голову сразу, авансом, сносить – он меня тоже укусил. А потом – я его, до кучи.

– Занимательно, – пожала разведчица плечами. – Только ты-то, дурачок, здесь причём? Тебе это не грозит.

– Почему?

– Потому что ты инициирован, в отличие от этих баранов, – она махнула рукой в сторону столпившегося народа, которые обрабатывали раны немногим уцелевшим, кто был снаружи. – Понимаешь теперь, как это важно?

– Да, – согласно кивнул я. – Но неужели совсем никакого лекарства нет? Может, Полина с него это проклятье снимет?

– Может быть, – серьёзно ответила Ольга. – Уровня с шестого, если повезёт. Всем каждый третий левел новое заклинание выпадает, вдруг что-нибудь такое и будет. Но пока я ни о чём подобном ни у кого не слышала. Сорян, братишка, но его уже не спасти.

– А если он активирует интерфейс? Прямо сейчас?

– Уже слишком поздно, сам посмотри.

Сдерживая ругань при детях, большая половина из которых этой ночью стали сиротами, я нетвёрдым шагом дошёл до лежащего Анвара. Сталкерша оказалась совершенно права – обычные буквы в его статусе уже стали понемногу размываться, превращаясь в проклятых крокозябр. Однако смуглолицый разведчик находился в сознании и пока свежей крови ещё не требовал.

– Твоя подруга мне всё рассказала, – видя моё состояние, хрипло предупредил он. – Помоги подняться.

– Зачем? – не сразу сообразил я, лихорадочно пытаясь найти выход из западни.

– А ты мне прямо здесь башку снесёшь, что ли? – через боль улыбнулся Анвар. – Шашку, надеюсь, не прохлопал?

– Нет, она там, у дороги…

– Ну, вот и двинули.

Я подставил плечо, а с другой стороны его придержала семижильная Ольга. Так мы и заковыляли прочь, будто набравшиеся в кабаке пьяницы. Бабы попробовали было запротестовать, но обернувшаяся разведчица одним коротким рыком заставила их мигом затихнуть. Похоже, она особо не соблюдала секретность, когда рассказывала мужчине о его печальной участи.

– Ты нашёл Пашку? – сквозь стиснутые зубы спросил у меня Анвар, когда мы нашли брошенную шашку.

– Да, он ранен, но вроде выкарабкается, – не стал утаивать я. – Тот урод не стал его добивать.

– Хорошо… Он ещё молодой… Ему жить и жить…

Глаза раненого разведчика периодически закатывались, но каждый раз он довольно скоро приходил в сознание. Мы подобрали его шашку и раздумывали, куда бы направиться дальше, когда он с заметным усилием прохрипел:

– Последняя просьба… На кладбище…

– Похороним, не волнуйся, – раздражённо вздохнула Ольга.

Мужчина снова поплыл, обмякнув всем телом.

– Нет, он туда пойти хочет, – догадался я. – Понесли.

– Эх, и чего я тебя не прибила сразу…

Напряжённо пыхтя, мы пересекли лагерь по диагонали и вышли к заветной полянке, утыканной крестами. Неподалёку как раз догорал один из костров, так что света вполне хватало даже здесь.

Анвар всё чаще проваливался в забытьё, но оказавшись у могил, он преобразился, одним махом освободившись из наших объятий. Ольга хотела уже атаковать его, но я вовремя её остановил. Покачиваясь, разведчик нетвёрдым шагом подошёл к одному из холмиков, упав рядом с ним на колени.

Я знал, что именно было выжжено на том самом кресте, но предпочёл тогда отложить разговор до лучших времён. Которые вряд ли уже когда настанут.

Хотя, и без всяких вопросов было ясно, что здесь похоронен один из юных защитников Илютино, чья жизнь оборвалась слишком рано

«Гузель Хазарова.»

«21.09.2000 – 17.06.2019 г.»

Глазастая Ольга прочла надпись, покачала головой и резко зашагала прочь, оставив нас одних. Какая бы она ни была колючая снаружи, внутри она оставалась обычной девушкой, у которой наверняка были свои близкие и родные. В том, прежнем, мире.

– Вот и свиделись, доча… – тихо прошептал Анвар, поглаживая ещё не успевшую слежаться землю. – Прости, что не заглядывал…

Он ещё что-то говорил, уже гораздо тише, но я деликатно отошёл в сторонку, устроившись на том самом месте, где не так давно вытачивал кол. Надо будет его, кстати, отыскать и в порядок привести. Пусть и неказистое с виду оружие, а троих кровососов помогло упокоить, хоть зарубки на нём теперь делай.

Не подвели литературные изыскания – осину вампиры отчего-то не переваривали…

– Тимофей! – он впервые, на моей памяти, назвал меня по имени.

– Что?

– Я сейчас упаду, – предупредил заразившийся разведчик. – А встать уже не должен, хорошо? Сделай это для меня, пожалуйста.

– Ладно, – я со вздохом взял его шашку наизготовку.

Других кандидатов всё равно поблизости не было.

– Позаботься о людях… У нас не получилось…

Его голова понемногу склонилась на грудь, а тело начало заваливаться. Я примерился и взмахнул острейшим клинком. Пусть мне и не хватало опыта, древнее оружие всё сделало за меня.

Обращённый в упыря 0 уровня повержен!

Получено 5 ЕО.

Теперь нужно было возвращаться в лагерь за лопатой, хотя от усталости хотелось лечь прямо на сырую землю и свернуться в клубочек. Но ничего – на том свете отдохну, если что.

Одно я знал точно – с собой семейную реликвию брать не буду, а оставлю прямо здесь, под общим крестом. Пусть все видят, что здесь нашли покой настоящие воины.