Текст книги "Беременна от нелюбимого"

Глава 40

Уезжать не хочется, но приходится. На рассвете дом покидает Даня с небольшим чемоданом. Целует меня на прощанье, пока я полусонная лежу под одеялом и тихо прикрывает за собой дверь.

Потом собираться начинаю я. Мой багаж с трудом помещается в необъемный чемодан. Приходится просить водителя помочь мне спустить его со второго этажа.

Я в последний раз смотрю на дом, который стал для меня уже таким родным, замечаю как в окне на втором этаже колыхнулась занавеска. Оля как обычно предпочитает ни с кем не встречаться и не разговаривать. Странная она.

Сажусь в такси и по привычке поглаживаю ладонью живот. Еще немного и узнаем девочка родится или мальчик. Мы с Даней решили сделать небольшую вечеринку по этому поводу. Таня должна взять на себя часть организации. Именно ей я передам запечатанный конверт, который нам дадут на УЗИ. И она самая первая узнает пол ребёнка.

Почти три недели вдали от Дани и я начинаю скучать по нему. Это для меня становится такой неожиданностью, что даже не верю. Постоянно держу на виду телефон, на случай если у него выдастся свободная минутка, чтобы отправить мне сообщение или позвонить. Сама же полностью погружаюсь в процесс работы, наслаждаюсь вспышками камер и вниманием к себе.

Я вдруг ловлю себя на мысли, что не против еще раз забеременеть. Мне нравится эта забота, внимание и вопросы о малыше. К тому же, грудь стала больше!

Даня звонит в основном по вечерам. Его голос звучит устало и слабо. Говорит, что немного приболел, но обязательно обратится к врачу по возвращению домой.

– Если ты не поедешь в клинику, Кравцов, я тебя туда за уши оттащу, – угрожаю ему, а у самой на душе отчего-то неспокойно.

– Не волнуйся, не собираюсь я умирать, – смеется он, а потом желает мне доброй ночи.

Обратно я возвращаюсь как раз за день до назначенного приема у врача. Даниил уже три для как дома. Меня встречает большой букет цветов в гостиной и накрытый на двоих стол.

– Вдруг подумал, что ни разу не дарил тебе цветы, – выходит из кухни Даня и смотрит на меня тепло так и радостно. А я почему-то смущаюсь. Только и делаю что моргаю часто-часто, не в силах сдвинуться с места. – Ну, так и будешь там стоять, или обнимешь мужа? Неужели ни капельки не соскучилась? – с лукавым огоньком в глазах спрашивает Даня, пряча руки в карманах.

Я неспешно иду к нему. Останавливаюсь рядом с цветами, вдыхаю их аромат. Кажется, белых бутонов не менее сотни. Красиво так.

– Спасибо, они чудесные, – наконец-то преодолеваю последние метры, разделяющие нас и обвиваю его шею руками. Тянусь к его губам за легким поцелуем. Вдыхаю знакомый аромат и прикрываю веки, наслаждаясь теплом его тела.

– Ничего себе малыш за три недели вырос, – удивляется Даня, обхватывая руками мой живот.

– Он еще и безумно активным стал. Особенно по ночам. Пинается и не дает мне спать, – улыбаюсь я, с нежностью вспоминая легкие пиночки малыша.

Даня, не говоря ни слова, задирает мою футболку к верху, становится передо мной на колени и прижимается губами к моему животу.

– Ну, привет, карапуз, – щекочет кожу своим дыханием.

У меня ком поперек горла становится от этой картины. Отчего-то к глазам подступают слезы. Слишком уж я эмоциональной стала. Просто именно такого вот мне всегда хотелось. Мужчину, который бы приносил мне цветы, который с нетерпением ждал нашего малыша, любил нас…

Никогда бы не подумала, что с Даня будет именно тем, кто заставит почувствовать меня все это. Заставит пересмотреть свои взгляды на жизнь и изменить ценности.

– Ужин стынет, пойдем? – поднимается он с колен, в глаза мне отчего-то не смотрит, но мне кажется, что я замечаю в уголках его глаз влагу.

– Что с твоей рукой? – ловлю его за кисть. У него до локтя набита черная тату, но это не мешает увидеть небольшие припухлости от… укола в вену?

– Капельницу ставили, – хмурится Даня, – ничего страшного, не волнуйся, – быстро добавляет он. – Я просто и в самом деле, как ты просила, обратился в клинику, мне сделали доплер сосудов и отправили прокапаться. Теперь как огурчик.

Я настороженно смотрю то на его руку, обколотую иглами, то на его лицо. И если я набрала в весе за три недели, что мы не виделись, то Даня как раз наоборот – щеки впали, лицо немного осунулось. Шорты на нем висят.

– Тебе нужно лучше питаться, – говорю я, – ты совсем плохо выглядишь. С тобой точно все в порядке?

– В полном, – бодро отвечает он. А потом резко переводит тему и утягивает меня за стол.

Мы засыпаем в объятиях друг друга. Тревога не покидает мое сердце, но забывается быстро после визита к доктору. Меня разрывает от любопытства заглянуть в конверт и уже узнать пол ребенка. Но вечеринка завтра вечером, поэтому приходится терпеть.

– Может, все же одним глазком заглянем? – выдержка Дани заканчивается раньше моей.

– Нет. Сейчас отдам его Тане, чтобы соблазна не было.

– Я могу посмотреть и не говорить тебе ничего.

– Нет, Кравцов! Один день сможешь потерпеть, – прижимаю сумочку к себе, на случай если Даня решит вырвать ее у меня и отобрать результаты УЗИ.

Таня должна на завтра заказать торт, внутри будет розовый или голубой крем. И я уже не могу дождаться, когда разрежу его.

– Во сколько завтра собираемся? – Даня нетерпеливо барабанит пальцами по рулю.

– В пять.

– Господи, еще двадцать восемь часов терпеть. Нет, не уверен что смогу, – качает головой и смотрит на меня жалостливым взглядом.

– Даже не думай. Я кремень, – строгим голосом заявляю я, хотя сама на грани. Уже и вечеринку не хочу, может все же заглянуть, пока Даня на заправке выйдет из машины чтобы рассчитаться за бензин?

Глава 41

На заднем дворе негромко играет музыка, стол уже сервирован, вокруг витает аппетитный аромат мяса. Компания все та же: Давид, Сергей, Таня, Оля и мы с Даней.

Я заказала цветочное оформление фотозоны, вышло очень красиво. Конда стемнеет включим фонарики, развешанные на дереве, и зажжем свечи. Вечер должен получится спокойным и душевным.

Мне хочется сразу же приступить к десерту, но приходится подождать. Еще часик выдержу. Не больше.

Мужчины как обычно колдуют у мангала. Мы с девочками делаем памятные фото. Таня флиртует с Сережей, Оля бросает в их сторону уничтожительные взгляды.

День солнечный, без единой тучи на небе и, кажется, я чувствую себя по настоящему счастливой.

Я тайком посматриваю на Даню. Сама не знаю когда во мне зародилась эта потребность постоянно смотреть на него, ждать с работы, наслаждаться его близостью, ждать случайных прикосновений и просто смотреть по вечерам фильмы, лежа в обнимку и вдыхая аромат его тела.

Это ведь так странно.

– Так что нового, Мил? – вырывает меня из мыслей голос Тани, которая садится рядом со мной и тоже направляет взгляд на мужчин. – Ты в последнее время совсем обо мне забыла. Мы почти не видимся, – обиженно произносит она, касаясь алыми губами тонкого стекла бокала.

– С ужасом жду наступление схваток, Таня, – тяжело вздыхаю я. – Ты ведь знаешь как я не люблю боль, хочется уснуть, ничего не чувствовать, а потом проснуться с ребенком на руках.

– Пока никто от этого не умирал.

– Я бы поспорила, – невесело усмехаюсь я.

– Так а с Даней у вас что? Все серьезно закрутилось? – поигрывает бровями подруга, улыбаясь кончиками губ.

Длинная пауза. Я не знаю что ответить. Я все еще смотрю на Кравцова. Он смеется на какую-то шутку Давида. И эти милые ямочки на щеках не дают мне покоя.

– Не знаю я. Наверное. Не хочу торопить события, но нам вроде как хорошо вместе, – мой голос звучит хрипло. Признаваться в этом сложно даже себе, не то что кому-то другому.

– Я в шоке, – Таня снова подносит к губам бокал.

– Судьба решила все за нас, – качаю головой, а потом улыбаюсь, когда Даня поворачивается в нашу сторону и подмигивает.

Атмосфера за столом расслабленная и спокойная. Мы все словно вечность друг друга знаем, хотя почти так и есть. Даже Оля сегодня ведет себя сдержанно и не произносит никаких колких речей. Звучит несколько тостов. Даня все время рядом, то поцелует меня невзначай, то обнимет, то зароется носом в мои волосы.

– Так, ну давайте уже сделаем то, ради чего собрались, – в предвкушении потирает руки Давид, нетерпеливо поглядывая на нас. А мне другого сигнала и не нужно. Хотя если честно я думала что человеком, который будет всех поторапливать станет Даниил.

– Я принесу торт! – хотелось бы ловко соскочить со стула, но живот тянет вниз, поэтому поднимаюсь медленно, как колобок.

– А может лучше поговорим о твоей женитьбе, о которой ты умолчал, – Даня прищурившись впивается взглядом в Давида. Все замирают.

– Что? Давид, это шутка? – встрепетнулась Оля. Ее глаза округлились от неверия, я и сама не могу сдвинуться с места.

Давид нервно улыбается, его взгляд бегает из стороны в сторону. Хмурится.

– Откуда ты узнал?

– Тетя рассказала. И если ты не назовешь мне весомую причину того, почему твой брат узнает об этом последним, клянусь, обижусь на лет так десять.

– Вы разбирайтесь, мальчики, а я за тортом! – объявляю я и иду в сторону стеклянной двери.

Мне конечно тоже безумно интересно что там у Давида происходит, но торт важнее!

Открываю холодильник, достаю поднос и не сразу замечаю, что что-то не так.

– Вот гад! – шиплю себе под нос, не в силах поверить, что Даня это сделал! – Да как он мог!

Уверенным шагом шагаю обратно. Чувствую себя разъяренной фурией, что сметает все на своём пути. А Кравцов, словно понимая что через минуту ему придёт конец, вскакивает со своего место и виновато улыбается мне, выставляя перед собой ладони.

– Только не нервничай! – заявляет он.

– Не могу поверить! – зло рычу я и наступаю на него. – Если ты не найдешь достойное объяснение этому, то спать будешь в гостиной на диване до конца своих дней! – указываю на надрезанный торт и зло сверкаю глазами на мужа.

Нет, ну каков назад! Я значит терпела, а он вот так просто взял и отрезал кусок торта, а потом вернул его на место, еще и попытался размазать крем, вернув торту первозданный вид, чтобы никто ничего не заметил.

– Любопытство это порок! От него не избавиться. Ты должна простить меня, – улыбается Даня, делая виноватый вид.

Вот значит почему он не спешил переходить к десерту. Этот хитрец давно уже узнал пол нашего малыша.

Я поджимаю губы, не говорю ни слова. Делаю шаг к нему. И еще шаг. И еще один. Останавливаюсь лишь когда мой выпирающий живот упирается в его. Голоса рядом с нами смолкают, все взгляды обращены на нас.

– Ну не злись, милая, я сделаю вид что ничего не видел, когда разрежем его еще раз.

– Так не пойдет, – качаю головой, а потом усмехаюсь, и пока Даня не учуял неладное, размазываю этот самый торт по его лицу.

Даня шокировано замирает. Слышу смешок мужчин и вскрик Тани. Даня пока никак не реагирует. Лишь долгую минуту спустя подносит руку к лицу и пытается убрать остатки торта с глаз.

– Теперь мы в расчете. И судя по розовому крему у тебя на носу – у нас будет девочка. Что ж, давайте продолжим вечеринку, – бодро заявляю я, довольная своей выходкой. Разворачиваюсь к гостям и не могу удержаться, начинаю громко смеяться, как и они.

Даня что-то недовольно бурчит, уходит в дом чтобы умыться, я же пребываю в хорошем расположении духа и не могу поверить что у меня будет дочь. Маленькая кроха с длинными волосиками. Такая же красивая как и ее отец. Хотя нет, как ее мать!

Остаток вечера проходит без происшествий, но я делаю вид что все ещё зла на Кравцова, поэтому игнорирую его. Он пытается загладить ситуацию, виновато смотрит на меня, раскаивается.

Все как-то слишком хорошо. Даже не вериться. Разве так бывает?

Глава 42

Плохое всегда подкрадывается неожиданно. Только расслабишься, начнешь строить планы на жизнь, мечтать, только-только наладится все, бах – и летит к чертям.

Пока Даня на работе, мы с ним целыми днями переписываемся, пытаясь выбрать имя для дочери. Все имена кажутся прекрасными ровно до того момента, когда дело доходит до собственного ребенка. Тогда начинаешь в каждом искать недостатки. Слишком сладкое, слишком пацанское, слишком длинное. А так звали модель, которую я ненавидела всей душой!

– Мне кажется, что свидетельство о рождении мы в лучшем случае через год сможем оформить, потому что мне ничего уже не нравится! – ворчу я, не в силах уснуть.

– Назовем тогда Сашка. Или Женька. Раз все девчачьи имена перебрали, то можно и унисекс рассмотреть, – смеется в ответ Даня, не отнимая руку от моего живота. Малышка активно пинается ножкой, заставляя в такие моменты нас задерживать от восторга дыхание.

И вот все вроде бы хорошо, у нас с Кравцовым наступило полное взаимопонимание. Поцелуйчики, обнимашки, нежности, от которых стошнило бы даже самого отъявленного романтика, а потом вдруг что-то пошло не так.

Настроение Дани начало меняться после очередного визита к доктору. Я отстаю в наборе веса, и Даня злится. Или волнуется. Из-за того, что всю дорогу до дома он молча сжимает руль, не понять.

А во время ужина он ставит передо мной пасту с курицей, салат, булочку и сырную нарезку и говорит:

– Пока не съешь все – из кухни не выйдешь. – Скрещивает руки на груди и глядит на меня недовольным взглядом.

– Да я за день столько не ем, – возмущаюсь, отодвигая от себя тарелку.

– Именно поэтому наша дочь не добирает в весе. Если ты думаешь что я все это время не замечал, как ты ковырялась вилкой в тарелке, создавая видимость того, что ешь, то должен тебя расстроить: я давно просек твою фишку. Так ещё анорексички делают, Мила.

– Бред, – утверждаю я, сама же с силой сжимаю пальцами край столешницы. Бесит.

– Ты будешь есть то, что я сказал! Взяла в руки вилку и вперёд! – Его глаза полыхают гневом, а я не могу понять, чего он так завелся.

– Доктор сказала, что все в порядке. Ты ее вообще слушал? – спрашиваю я дрожащим голосом. Ссориться почему-то не хочется, но я уже из последних сил сдерживаю себя.

– Слушал. Именно поэтому с сегодняшнего дня я лично буду контролировать твое питание. Ешь и не заставляй меня кормить тебя с ложки, словно маленького ребенка.

– Да не буду я есть это, Даня! Здесь же… здесь углеводы, жиры! А паста со сливочным маслом! Представляешь, сколько здесь калорий?

– Да мне пофиг на калории. Ешь! – повышает на меня голос, наклоняется ко мне всем корпусом, уперевшись ладонями о стол, и заглядывает в глаза. Я без труда принимаю его вызов.

– Не буду, ясно тебе? Я прекрасно питаюсь. У меня насыщенный витаминами рацион. Хорошо питаться – это не значит поглощать булки и мясо, Дань.

– Мила, не зли меня, – качает он головой, удерживая внутри себя непонятную мне злость. – Хватит думать о своей фигуре. Ты и так тощая, словно доска.

– Я тощая? Это я тощая? – Резко поднимаюсь со стула. – Да ты обо мне вообще ничего не знаешь! Не знаешь, как это – отказывать себе во всем, держать в форме своё тело, бояться набрать даже полкило. Не знаешь, что значит получить контракт, прилететь в другую страну, а потом на замерах твои бедра на один сантиметр различаются от указанных в агентстве параметров. На один чертов сантиметр! И знаешь, что делают с такими моделями? А я знаю, Даня! Потому что меня с позором отправили обратно. За свой счет. А потом агентство выставило меня за дверь и разорвало сотрудничество! Поэтому не тебе указывать, что мне делать и как жить. Я не собираюсь обрасти жиром только из-за твоей паранойи. Малышка здорова, развивается хорошо, я не голодаю, ем в меру. Поэтому отстань от меня со своими нравоучениями, ясно тебе? – Я резко замолкаю, сверля Кравцова злым взглядом, и с трудом сдерживаю рвущиеся наружу слезы.

Ну почему он пристал ко мне с этой едой? Я ведь и в самом деле составила максимально правильный рацион, насыщенный витаминами. Я ведь не дура, чтобы голодать. К тому же беременным нельзя есть жирную еду.

Даня тяжело вздыхает. Поджимает губы. Опускает взгляд на тарелки с едой. А потом я вскрикиваю от неожиданности и отшатываюсь назад, когда он сметает все на пол одним движением руки. Берет стакан и с силой бросает о стену. Расколки разлетаются в стороны и осыпают пол. Я стою, не в силах вымолвить ни слова. Лишь с испугом смотрю на Кравцова. Что с ним такое?

– Делай как знаешь! – зло произносит он. На лице играют желваки, челюсть с силой сжата. Что случилось с этим милым парнем? Я его таким никогда не видела. Если, конечно, не считать того дня, когда он решил, что я на аборт иду.

Не говоря больше ни слова, Даня резко разворачивается на пятках и покидает кухню. А я все стою, пытаясь понять, какая муха его укусила.

– Что это с ним? – послышался встревоженный голос Оли со спины.

Во дворе взревел двигатель. Автоматические ворота разъехались по сторонам. Машина резво выехала из двора.

– Понятия не имею, – растерянно произношу я. А на душе так паскудно. Сколько раз ссорились, никогда не волновалась, плакать не хотелось.

– Давай я уберу здесь все, – вызывается Оля, доставая веник и совок, пока я все так же стою на том самом месте, словно громом повержена. – Ты со своим пузом вряд ли нагнуться сможешь, а стекла даже под шкафчиками, смотрю.

– Спасибо, – выдавливаю из себя, чувствуя, как по щеке скатывается одинокая слеза.

– Ты не злись на него. Он иногда вспылит, потом жалеет. Приходит и извиняется. Могу поспорить, домой с букетом цветов вернётся. – Кажется, Оля пытается подбодрить меня. Что крайне странно.

– Да, наверное. Я к себе пойду.

В нашу с Даней спальню поднимаюсь, не разбирая дороги. Может, нужно было сделать вид, что ем, а самой выбросить все в мусорное ведро? Но и Кравцов не прав, вспылил на ровном месте. И куда он теперь уехал? Скоро темнеть начнёт.

Я принимаю душ и ложусь в кровать. Прислушиваюсь к звукам в доме. Проверяю телефон. Даня не появляется. Спать без него не могу. Душа не на месте. Все же не выдерживаю и ближе к одиннадцати ночи набираю его сама. Он сбрасывает вызов.

А вдруг он с другой женщиной?

Из-за этой мысли по спине проходит неприятный холодок. Ревность липкими щупальцами проникает под кожу. Я ворочаюсь из стороны в сторону. Обычно я засыпаю на животе, но во время беременности это невозможно, поэтому выбрать удобную позу теперь тяжело. Да и поясница ноет. И дочка пинает меня постоянно. Днём спит, а ночью бодрствует.

Фары автомобиля бьют в окно около полуночи. На душе становится легче. Я слышу, как хлопает дверца автомобиля, как Даня чём-то стучит. Окно в комнате открыто, поэтому я могу уловить любой шум снаружи.

Когда Кравцов заходит в дом, я напряжённо вглядываюсь в темноту, ожидая его появления. Думаю, что ему сказать. Или притвориться спящей? Но вдруг он остыл и хочет поговорить? Нет, не буду делать вид, что сплю.

Но Даня не появляется в спальне. Этой ночью он спит в гостиной на диване, вызывая на душе жгучую обиду и непонимание. Оказывается, я безумно боюсь его потерять. И давно привыкла к его присутствию в своей жизни.

Глава 43

Следующие дни больше всего меня беспокоит одна вещь: Даня стал холоден, отстранен, полностью игнорирует меня и не приходит ночевать в нашу спальню.

Я не понимаю, что не так. Пытаюсь заговорить с ним, пошутить, пытаюсь вернуть все обратно, но он словно совершенно другой человек. Лишь вежливым тоном интересуется, все ли у меня хорошо и нужно ли что-то купить.

Сидит за столом и пялится в одну точку. Думает о чем-то. Постоянно с кем-то переписывается. Мне страшно потерять его. Мне не хватает его поцелуев, ласки и шуточек. Мне его всего не хватает! Но Даня словно и не замечает моих стараний. Даже когда я во время ужина начинаю есть то, на что в обычных обстоятельствах в жизни бы не посмотрела, он не поднимает на меня взгляд.

Глаза Дани грустные. Я знаю, он тоже тоскует. Что-то произошло. Знать бы еще что.

С Олей мы за эти дни, наоборот, сблизились. Она тоже заметила, что между нами с Кравцовым словно кошка черная пробежала, и так же, как и я, не понимала причину его поведения.

Мы с Олей несколько раз отправляемся в торговый центр за покупками, вместе по вечерам смотрим фильмы, даже в слежку за Даней отправляемся, подозревая, что у него могла появиться другая женщина. Но он, кроме офиса, никуда не ездит.

У меня остается только один вариант. Я прошу Олю поехать к кому-нибудь из друзей с ночевкой, сама же собираюсь организовать нам с Даней романтический вечер. Припру его к стенке. Никуда он от меня не денется.

Я расставляю по гостиной свечи, заказываю ужин в ресторане, нахожу нашу любимую комедию. Жду.

Волнуюсь, как никогда прежде. На мне новое платье свободного кроя, волосы распущены. Я стараюсь дышать глубоко, чтобы успокоить сильно бьющееся сердце, но получается с трудом. Ладони потеют от нервного напряжения, и я все поглядываю на время. Уже должен быть дома, ну где же ты?

Наконец-то в окно ударяет свет фар и слышится шум мотора. Я гашу в гостиной свет, в комнате воцаряется полумрак.

Я чувствую и страх, и предвкушение одновременно. Страх – оттого, что Кравцов может вновь меня оттолкнуть. Предвкушение – скучала без него безумно всю неделю.

Наконец-то открывается входная дверь и на пороге появляется мой муж. Я замечаю его удивленный взгляд. Он осматривается по сторонам, пытаясь понять, что за огненное шоу я устроила в нашем доме, а потом останавливает взгляд на мне.

– Оля уехала. Я подумала, что мы давно не проводили время вдвоем, поэтому решила…

Я замолкаю и приближаюсь к Дане. Он не пытается отстраниться, когда я обнимаю его и тянусь губами за поцелуем. Первое мгновенье не реагирует, а потом обхватывает пальцами мой подбородок и углубляет поцелуй. Целует жадно, горячо, по-мужски. Он тоже скучал. Чего тогда сопротивлялся?

К черту свечи и ужин. К черту все, когда он так близко. Когда все внутри пылает. Когда Даня снова стал самим собой.

– Я скучала, – шепчу ему.

– Мил, – в его голосе проскальзывают болезненные нотки. Он весь напряжен.

– Дань, что происходит? Ты жалеешь? Жалеешь, что позвал меня замуж? Что я оставила ребенка? – Отстраняюсь от него и заглядываю в глаза, пытаясь найти в них ответы.

– Не будь глупой дурочкой, ни о чем я не жалею.

Это его последние слова за этот вечер. Потому что потом нам не до разговоров. До самого утра. Он любит меня нежно и пылко – так, как умеет лишь он.

А когда я просыпаюсь на следующий день, обнаруживаю, что Даня уже покинул дом. Простыни рядом смяты, и я улыбаюсь оттого, что удалось его вернуть в супружескую постель. Вот упертый. И что на него нашло?

* * *

Я весь день пребываю в хорошем настроении. Снова листаю имена для девочки. Лежу в тени у бассейна на заднем дворе, а потом, уже под самый вечер, мне звонит Оля и перепуганным голосом просит:

– Мил, можешь в больницу приехать? Только Дане не говори ничего.

Она плачет. Я слышу это через динамик телефона. Напрягаюсь, и в голове уже сотни плохих мыслей.

– Что случилось? В какой ты больнице? – Я поднимаюсь с лежака и быстро иду в сторону дома.

– Ничего страшного, не волнуйся. У меня аппендицит, представляешь? – с истерическими нотками в голосе произносит она. – Я же говорила, что мне плохо, думала, съела что-то не то, а это аппендицит. Через десять минут начнется операция. Я здесь одна. Приедь, пожалуйста, только прошу, не говори брату ничего. Он сразу же расскажет Сереже, а я… не хочу его видеть. Приедешь, Мил? Просто подождешь, когда операция закончится и скажут, что со мной все хорошо.

– Конечно, Оля. Не волнуйся. Привезти тебе какие-нибудь вещи? Ты мне скинь список и адрес в сообщении, я сейчас же приеду. Не бойся только, это просто аппендицит.

– Да, я знаю, но все равно страшно. Я сейчас пришлю тебе сообщение. Спасибо.

Оля отключается, я же сдергиваю с вешалки сарафан, собираю волосы в хвост. Проверяю, есть ли в кошельке наличка, чтобы расплатится за пребывание Оли в клинике. В спешке хватаю ключи от машины, телефон в руке снова звонит.

Безруков.

Словно почувствовал что-то неладное.

– Привет, – медленно протягивает он.

– Говори быстро, я спешу. – Открываю входную дверь и снимаю с блокировки машину.

– Тут такое дело, Мил… В общем, есть разговор, но не по телефону. Мы можем встретиться сегодня? – загадочно спрашивает он. Чудесно, я тоже как раз поговорить с ним хотела. Пусть либо кончает девочке мозги пудрить, либо намерения серьезные проявит. Видно же, что Оля страдает по нему.

– Давай к семи. В «Веранде». Подойдет? Я как раз тоже с тобой поговорить хотела.

– Только Дане не говори ничего, – поспешно добавляет он.

Ну прямо как Оля. Два сапога пара.

– Ты тоже, – смеюсь. – Все, Безруков, я за рулем, до встречи.

До клиники я добираюсь, когда операция уже закончилась. С Олей все хорошо, отходит от наркоза. Несколько часов к ней заходить нельзя. Мне выписывают счет, я спускаюсь на первый этаж и пытаюсь разобраться с терминалом для оплаты. Смотрю на время: почти семь. Времени совсем мало. Скоро ведь Даня вернется с работы.

Врать ему не хочу, но приходится.

«Я встретилась с Таней, буду поздно. Не волнуйся. Целую».

После звоню Семеновой. Вряд ли Даня станет проверять меня, но на всякий случай нужно подстраховаться. Слишком шаткий между нами мир, чтобы вот так просто, из-за глупости какой-то, все к чертям полетело.

– Тань, привет. Слушай, если что, прикроешь меня перед Кравцовым? – спрашиваю подругу.

– Сказать, что ты со мной?

– Да.

– Решетникова, ты что, на стороне кого-то завела? – загадочно спрашивает она.

– Боже, что за шутки? Я беременная женщина, кто в мою сторону посмотрит-то? – смеюсь, пока вношу наличку в купюроприемник. – Мне нужно с Безруковым встретиться по одному делу, не хочу, чтобы Даня знал.

– Оу, ясно. А это надолго? Может, после встретимся, поболтаем? У меня для тебя тоже новости есть.

– Не знаю, Тань. – Я как можно скорее хочу вернуться домой, к Дане, поэтому встречаться с подругой сегодня в планы не входит.

– Ну все, я сейчас обижусь. На подругу совсем нет времени.

– Не обижайся, у нас просто небольшое ЧП. – Я вздыхаю, а потом все же сдаюсь. Таня права, я в последнее время вся в беременности и Дане, а ей и не звоню почти. – Ладно, давай тогда к восьми подтягивайся в «Веранду». Мы с Сережей там в семь встречаемся, много времени это не должно занять. Посидим с тобой часок, посплетничаем.

– Отлично, до встречи, подруга! – радостно щебечет она и отключается. Я же прикидываю в голове, успею ли вовремя добраться до ресторана.