Текст книги "Беременна от нелюбимого"

Глава 16

Следующие две недели оказываются безумно насыщенными, и у меня даже нет времени, чтобы одуматься и послать Даню с его свадьбой к черту. Все делается в суматохе, найти диджея невозможно, у всех записи на полгода вперед, так же как и у хороших ведущих. Меня все злит и раздражает, а еще эти нескончаемые звонки от родителей, которые шокированы неожиданным известием.

Мама настаивает на знакомстве с Кравцовым, я отшучиваюсь все время и молчу как рыба о том, что это тот самый Даня, с которым мы были одноклассниками. И о беременности, кстати, тоже молчу. Не хочу, чтобы все думали, что он женится на мне из-за того, что я залетела. Стыдно ведь.

Список гостей растет с каждым днем. Мама настаивает, что нужно пригласить и троюродного брата, и тетку из Испании. Даня и сам все время присылает мне сообщения о том, чтобы внесла в список то какого-то партнера, то старого знакомого. Свадьба в кругу самых близких, ага.

Мы с Даней хорошенько повздорили, потом несколько дней не общались, я уже собираюсь мириться первой, но на экране высвечивается сообщение от него:

Даня: «К черту эту свадьбу. Отменяй все. Меня все достало, одни нервы».

Его слова вызывают во мне вспышку гнева, а ещё желание делать все наперекор.

Я: «Ну уж нет, дорогой, так не пойдет. Второй раз меня никто не посмеет кинуть у алтаря. Будь мужиком. К тому же я и так взяла на себя почти всю организацию торжества. Тебе нужно будет только улыбаться и делать вид, что ты до безумия счастлив жениться на мне».

Даня: «Мне хочется украсить все траурной лентой».

Я: «Это, вообще-то, твоя идея была. Но если ты настаиваешь, окей, никакой свадьбы. Я улечу на несколько месяцев на острова. Отдохну от этого всего».

После этого сообщения день молчания и снова:

Даня: «Твое платье пришло. Оно что, из бриллиантов и золота? Нет, не подумай, что я жмот, но оно стоит как моя тачка».

Я: «Не смей смотреть на него до свадьбы! И вообще, какого черта его тебе привезли?»

Даня: «Перепутали, наверное».

Еще день безумных метаний по городу и:

Я: «Диджея по прежнему нет. Будем танцевать под звуки тишины».

Даня: «Я попрошу друга, не волнуйся за музыку. Он отличный парень».

Я: «Кинь портфолио».

Даня: «У него нет портфолио. Это просто друг».

Я: «Я не могу доверить неизвестному человеку такую важную вещь. Кстати, виолончелист заболел. Я в шоке, но обещают найти замену».

Даня: «Какой еще виолончелист, Решетникова?»

Я: «Который играет на виолончели».

Даня: «Я понял, что не на бубенчиках. Это что, похороны, что ты оркестр заказала?»

Я: «Иди к черту, Кравцов!»

Даня: «Сама иди! Отмени оркестр, иначе свадьбы не будет, клянусь».

Я: «Мои родственники ни разу тебя не видели, если не явишься на свадьбу, я найду тебе замену, не проблема. Тем более все уже оплачено».

Наше общение с Даней все эти две недели проходит на грани дикого раздражения, ненависти, ослиной упертости и в ожидании неопределенного будущего. Таня по несколько раз в день спрашивает, не передумала ли я. Хорошо ли взвесила все за и против? Уверена ли, что карьера модели стоит того? Я чувствую, что нахожусь на грани нервного срыва, в конце концов просто отключаю мобильный на сутки, чем злю Кравцова до нервной икоты.

Он примчался прямо посреди ночи ко мне домой, испугал до чертиков, а потом читал нотации о моей безответственности и о том, что ему пришлось бросить все в другом городе и рвануть сюда, потому что какая-то дура решила уединиться со своими мыслями.

– Убирайся отсюда! Видеть тебя не хочу! Раз такой умный, ищи другую жену, которая родит тебе ребенка! – выкрикиваю в сердцах и все же не могу сдержаться, чувствую, как по щекам градом катятся слезы.

Мы замолкаем, а потом Даня молча подходит ко мне и обнимает. Прижимает к своей крепкой груди, и я утыкаюсь носом в его рубашку, вдыхаю знакомый запах и даю слабину. Обещаю, что еще секундочку – и перестану плакать, но вместо этого закрываю глаза и позволяю Кравцову гладить меня по волосам и спине, шептать на ухо какие-то нежности, разрешаю себе хоть немножко, но побыть слабой.

– Мила, не злись и пойми меня. Ты не выходила на связь весь день, что я должен был думать? Я ведь волнуюсь о ребенке. Надо было не идти тебе на уступки и силком заставить переехать ко мне до свадьбы.

Я резко отстраняюсь от него. В груди что-то кольнуло. Он о ребенке беспокоится, не обо мне. Я для него всего лишь сосуд для вынашивания Кравцова-младшего. Бесит. С силой тру пальцами по щекам, делаю глубокий вдох, успокаивая себя.

– Завтра в три дня у нас репетиция первого танца. Я договорилась с хореографом, – мой голос уже не дрожит, я стараюсь сделать вид, что это не я только что распускала сырость и жалась к Дане в надежде найти утешение.

– Я до пятницы в командировке, – качает головой Даня, обуваясь.

– Что? Как? Но я ведь договорилась! Как мы будем танцевать? Я не хочу опозориться! – Я задыхаюсь от возмущения. Мне понадобилась целая неделя, чтобы уговорить Эмиля поставить нам свадебный танец.

– Вот так, Мила. Представь себе, кто-то еще и работает! – сквозь зубы цедит Даня, и мы снова заводимся. – Никому не будет дела до нашего танца, потопчемся на месте, как все остальные.

– Я хочу нормальный танец! Куда ты собрался? Мы еще не договорили! – следую за ним.

– Туда, откуда приехал, – он смотрит на меня зло и холодно, открывает дверь и выходит из квартиры. – Мне еще пять часов ехать, а в девять утра важные переговоры. Я из-за тебя сорвался с места, Мила. Впредь, пожалуйста, держи телефон включенным.

– Так три ночи же, – говорю слегка обескураженно. – Ты сейчас прямо уезжаешь?

– Сейчас, – тяжело вздыхает он и топчется у порога. – В пятницу в два подпишем у нотариуса брачный договор. Адрес я сброшу. Ты внимательно его прочитала? Тебя точно все устраивает в нем?

– Абсолютно, – киваю я, не желая признаваться, что лишь мельком прошлась по нему глазами.

– Хорошо, тогда до встречи.

Даня уходит, я же ставлю будильник и ложусь в кровать. До свадьбы осталось четыре дня. С ума сойти. Ну какие из нас с Кравцовым жених и невеста?

Маленькая скромная свадьба, о которой изначально шла речь, превратилась в настоящий банкет. Тридцать пять человек со стороны Дани, семьдесят восемь с моей. И не смотрите на меня так, это все моя мама.

– Боже, какая же ты у меня красавица. – В глазах матери восторг, любовь и слезы. С улицы доносится спокойная мелодия, гости прибывают, я же стою перед зеркалом и не могу отвести взгляд от своего отражения.

– Это все платье, мама, оно бесподобное.

И я не вру. Белоснежное, оно плотно обтягивает мое стройное тело и книзу уходит в длинный шлейф.

– Невозможно отвести взгляд, правда, Танюш? – улыбается мама и достает из сумочки салфетки, чтобы стереть слезы.

– Да, просто отпад. – Подруга волнуется не меньше моего. Только мы, Даня и Сергей знаем о том, что свадьба на самом деле фиктивная и в любой момент что-то может пойти не так.

– Даниил не приехал еще? – спрашиваю как бы между прочим, пытаясь скрыть подступающую истерику. Через пятнадцать минут должна начаться церемония, а жениха до сих пор нет.

Таня отрицательно качает головой.

Господи, если он удумал опозорить меня, я ему этого никогда не прощу!

– Где телефон? – мечусь по комнате в поисках мобильника. Мы уже отсняли утро невесты, я дала небольшое интервью одному из изданий, здесь фотографы, несколько репортеров, важные люди, мои коллеги, родные, а Кравцова нет.

Наверное, на моем лице отображается вся гамма эмоций, потому что нервничать начинает даже мама.

– Пойду посмотрю, может, твой Даниил подъехал. Хоть познакомлюсь с зятем, – кивает мне и покидает гостиничный номер, я же наконец-то могу перестать глупо улыбаться и показать свои настоящие эмоции.

– Если он решил продинамить меня, я его убью. Клянусь, – зло рычу я.

– Я тебе говорила, Мил, хорошенько подумай, прежде чем связываться с ним, – поджимает губы Таня и подходит к окну.

– Нашла! – вскрикиваю, доставая из тумбочки телефон.

Набираю Даню – к моему удивлению, он берет трубку после первого звонка.

– Мил, я уже почти на месте. Немного неудачно отпраздновали мальчишник, только не злись. Все будет хорошо, – виноватым голосом произносит он, что так не свойственно для него.

– Ну слава богу, Кравцов! Я уж начала перебирать в голове способы твоего убийства. У тебя есть еще семь минут, чтобы одуматься, в противном случае – никаких вечеринок и других женщин до самого развода.

– Это ты мне сейчас условия ставишь? Нужно было прописать все это в брачном контракте, который мы вчера оформили у нотариуса.

– Нет, Кравцов, это я тебя предупреждаю. Как только нас объявят мужем и женой, никаких публичных интрижек, ясно тебе? Не хочу быть посмешищем в глазах других.

– О, свет очей моих, Решетникова, мне нужна только ты, и ни одна девушка в мире не сравнится с твоей красотой и умением выносить мозги, – произносит нараспев и смеется Даня. – Все, я на месте. У тебя есть минутка, чтобы осознать, что ты замуж выходишь за Даню-пиранью, – прыскает он, вспоминая давнее прозвище, которым я наградила его в школе. А что? У него брекеты были в старших классах, и он и в самом деле был похож на пиранью. Зато сейчас улыбка настолько идеальная, что хочется закрыть глаза, а то вдруг ослепну.

– Тань, позови папу, Даня уже здесь. – Делаю глубокий вдох и проверяю макияж в зеркале. По коже проходят мурашки, когда беру в руки букет и становлюсь у двери. Прикасаюсь ладонью к своему все еще плоскому животу. – Ну, привет, малыш. Видишь, на что ради тебя идет мамочка? А может, пошлем к черту твоего папу и рванем вдвоем на моря?

Признаться честно, чем ближе момент икс, тем больше становится желание сбежать. Все вдруг начинает казаться таким абсурдным, вся эта любовь на публику, безупречная идеальность и фальшивое счастье в наших с Даней глазах. Хочется уснуть и очнуться в другом месте.

Я делаю глубокий вдох. У меня все еще есть время, чтобы отменить все. Минуты три в запасе. Этого ведь должно хватить, правда?

Одумайся же, Мила, это ошибка.

Сердце грохочет в груди, перед глазами все плывет. Мне становится не по себе. Страх закрадывается и медленно душит меня, мешает трезво мыслить.

Я затравленно оглядываюсь по сторонам. Вызвать такси. Да. Точно. Это ведь так просто.

В детстве моим любимым фильмом был «Сбежавшая невеста», и сейчас я прекрасно понимаю главную героиню. Чувствую тот же страх, панику и отчаяние. Господи, чем я думала, когда соглашалась на это?

Я не успеваю даже разблокировать телефон. Дверь в комнату открывается, и на пороге появляется мой отец.

– Мила, пора, – тепло улыбается он, а я не могу сдвинуться с места. Стою посреди комнаты в подвенечном платье, с ребенком под сердцем, и не могу понять, как так получилось, что я собираюсь выйти замуж за нелюбимого мужчину…

Глава 17

Глаза отца искрятся от радости. Он раскрывает ладонь, и я даю ему свою руку. Понимаю, что не смогу поступить так с родителями. Они переживали мой разрыв с Матвеем, и хоть были удивлены поспешным решением выйти замуж за парня, о котором они ничего не знают, но я точно уверена, что сегодня они искренне счастливы за меня.

Я хочу оправдать их ожидания. Хочу, чтобы они были спокойны за меня. Хочу быть сильной для них. Поэтому выдавливаю из себя улыбку, беру под локоть отца и иду по длинному коридору к выходу.

«Мюнхаюзен» – ресторанный комплекс, построенный в стиле средневековья. Небольшой замок в живописном месте и с прудом на заднем дворе. Именно там уже собрались все гости и ждет меня Даня.

Мягкий ворс заглушает стук моих каблуков. Взгляд не отрывается от стеклянной двери впереди нас. Руки дрожат, мышцы лица устали от натянутой улыбки. Я сбавляю шаг. Страшно до ужаса. Но боюсь я не того, что должно произойти, а того, что все может пойти не по плану.

В голове появляются дурные мысли. Одна абсурдней другой. Вдруг Даня скажет мне «нет» перед всеми гостями? Или придумает что-то изощрённое, чтобы опозорить меня и отомстить за все то, что я проделывала с ним в школе? Он ведь может.

– Знаешь, этот парень мне кого-то напоминает. Мне кажется, я его где-то видел, но не могу вспомнить, где именно, – не вовремя подмечает отец, я же близка к тому, чтобы повернуть назад. – Как его фамилия, говоришь?

– Пап, давай потом, я близка к обмороку, – сдавленно произношу я, когда мы останавливаемся перед дверью.

По сценарию мы должны дождаться музыки, и только тогда папа поведет меня к алтарю и передаст в руки будущего мужа.

Я поправляю подол платья, утыкаюсь носом в букет, вдыхая приятный аромат цветов. Постукиваю носком туфли по полу. Чувствую, как бешено колотит сердце в груди и как раз за разом становится тяжело дышать.

– Не надо так нервничать, дочь. Ты вся дрожишь, – качает отец головой.

– А ты видел его? Он прилично выглядит? – внезапно спрашиваю я.

Отец удивленно вскидывает брови.

– Есть что-то, о чем нам с мамой стоит знать? – прищуренно смотрит на меня, словно пытается в моих словах распознать ложь.

– Что? Нет! Просто у него вчера мальчишник был и, кажется, он перебрал. Поэтому и волнуюсь.

На самом деле мне в голову стукнула идея, что Даня мог вырядиться так, чтобы опозорить меня перед гостями. Я бы, наверное, так и сделала, если бы мне не была дорога моя репутация.

– Мила, могу уверить тебя, что выглядит он достойно. Презентабельный такой блондин. Маме понравился, она сказала, что он вылитый Брэд Питт.

– Что? Какой блондин, пап? Даня брюнет, – удивленно спрашиваю я, но отец не успевает ответить. Звучат первые аккорды музыки, перед нами распахивается дверь, я же жмурюсь изо всех сил, боясь открыть глаза, и молюсь про себя, чтобы ничего не случилось.

* * *

Ранняя весна – не самое лучшее время для свадебной церемонии. Стоит мне сделать шаг, как в лицо сразу же ударяет холодный порыв ветра. Белая шубка, наброшенная на плечи поверх свадебного платья, почти не спасает. Я делаю глубокий вдох и наконец-то расслабляюсь, когда наши с Даней взгляды встречаются.

На его лице блуждает легкая улыбка, и даже с такого расстояния я могу рассмотреть, как сверкают восторгом его глаза. Понравилась?

Отец не спеша ведет меня по дорожке, усыпанной лепестками роз. Я не замечаю ничего вокруг, даже музыка уходит куда-то на задворки сознания.

Даня выглядит уставшим, бледным и с синими кругами под глазами. Виски выбриты, новая прическа выглядит по-хулигански, но ему безумно идет. Стоит в одной белой рубашке, несмотря на холод, и неотрывно смотрит на меня.

– Я что-то не понял, а кто жених? – тихонько шепчет папа.

– Брюнет, – сквозь улыбку произношу я тихо и понимаю, что отец перепутал Даню с Сергеем, который сегодня исполняет роль шафера и который, между прочим, выглядит лучше Дани. Теперь понятно, почему родители спутали его с женихом. Надеюсь, мама еще не успела указать родственникам на него, иначе всех ждет большой и неожиданный сюрприз.

– Да он же на бандита похож, Мил. Я видел у него татуировки. Приехал весь такой помятый, в черном свитере и порванных джинсах. Кажется, кто-то из гостей дал ему свою одежду. У него работа хоть есть?

– Пап, прекрати, – шикаю я. – Даня тебе понравится, у него просто был вчера тяжелый день, – улыбаюсь, а сама же пытаюсь уговорить себя успокоиться и не придавать значения всему, что говорит отец. Даня здесь, одет прилично, изображает счастье для гостей, все хорошо. Дыши, Мила, дыши.

Наконец-то мы подходим к арке, украшенной живыми цветами, щелкают затворы фотоаппаратов, слышится шепот гостей, которые обсуждают мое платье. Даня протягивает руку в мою сторону, раскрывает ладонь. Я вкладываю свою. От соприкосновения нашей кожи проходит электрический разряд. Это непривычно – прикасаться к Дане просто так, да еще и по собственной воле.

Его рука холодная, Кравцов весь дрожит. Я понимаю, что он стоит здесь уже несколько минут и совершенно раздетый. Заболеет же.

Мы стоим друг напротив друга, держимся за руки и смотрим в глаза, не отрываясь. Я прикусываю губу, все еще не веря в происходящее, а еще жадно рассматриваю Даню. Да, видок у него, конечно, не самый лучший. Когда мы виделись вчера у нотариуса, Даня был уставшим после дороги, но абсолютно точно не настолько плох.

Кажется, ведущий что-то говорит, но мы с Даней находимся совершенно в другой вселенной. Невозможно оторвать взгляд от его черных расширенных зрачков, невозможно освободить руку от его захвата. Он поглаживает большим пальцем мою ладонь, словно пытается успокоить меня. Словно боится, что я сбегу или скажу «нет». Но когда мне задают вопрос, согласна ли я стать женой Кравцова, то без раздумий громко и твердо произношу: «Да», удивляя даже саму себя.

– А теперь предлагаю молодым обменяться клятвами…

Мы с Даней бросаем друг на друга растерянные взгляды. Просила же ее: никаких клятв. Какие вообще клятвы могут быть у нас? Не убить друг друга?

Дане вручают микрофон первому. Он растерянно смотрит на меня, я же улыбаюсь и даю понять, чтобы выкручивался сам. Кравцов прочищает горло, а потом мягким голосом с хрипотцой, не отрывая от меня взгляда, произносит:

– Я обещаю любить тебя и понимать, поддерживать и принимать такой, какая ты есть, ведь именно такой я тебя полюбил. Вредной колючкой, – где-то со стороны послышались смешки, я и сама заулыбалась, – избалованной папиной дочкой, милой и нежной девушкой, самой красивой женщиной. Знай, что в моем сердце ты всегда будешь единственной, любимой, матерью моих детей.

Даня замолкает, рядом с нами вновь щелкает камера. Передает микрофон мне. Руки дрожат, сердце грохочет. Свадьба фальшивая, любовь наша лишь игра на публику, но почему-то так волнительно. А еще слова Дани прозвучали настолько искренне, что даже я в какой-то момент забылась и решила, что все по-настоящему.

– С первой нашей встречи ты заставляешь меня то улыбаться, то злиться, то плакать, – начинаю я несмело, – но что бы ни произошло, ты всегда приходил мне на помощь. Ты мой лучший друг и… будешь самым лучшим мужем и отцом для наших детей, – слова звучат сбивчиво, я с трудом стою на ногах, смотрю только на Даню, и кажется, вокруг больше никого нет. – Я обещаю вдохновлять тебя, смеяться вместе с тобой и утешать тебя в печали. Я обещаю любить тебя в хорошие времена и плохие, когда жизнь кажется легкой и когда жизнь кажется тяжелой, когда наши отношения будут легкими и когда у нас будут возникать сложности, а их, я уверена, будет множество, – грустно улыбаюсь я и чувствую, как по щеке скатывается слеза. Божечки, это ведь такой трогательный момент. Я всегда плачу на свадьбах во время клятв, а тут сама их произношу.

Я открываю рот, чтобы договорить, но не успеваю. Даня вдруг делает шаг вперед, обхватывает ладонями мое лицо и впивается в мои губы нетерпеливым поцелуем. Звучат аплодисменты, кто-то уже выкрикивает: «Горько!» – я же забываю, как дышать…

Губы Дани обветренные, но и в то же время мягкие. В первое мгновенье я лишь растерянно стою словно статуя, но потом чувствую, как внутри меня происходит взрыв. Поцелуй плавит меня, вызывает целую бурю эмоций. Даня настойчив и требователен. Наконец-то я закрываю глаза и размыкаю губы, позволяя моему теперь уже мужу углубить поцелуй и превратить его в настоящий.

Мы с Даней уже когда-то целовались. Именно он украл мой первый поцелуй, который я так берегла для того самого мужчины. Это было на выпускном. Он передал через Сергея, что ждет меня на заднем дворе школы, у пожарной лестницы, где парни так часто любили прогуливать уроки, курить и играть в карты. И, конечно же, я пришла, хоть и понимала, что без подвоха не обойдётся. С Кравцова станется закрыть меня где-нибудь до конца вечера и тем самым испортить мне выпускной.

Но Кравцов поступил еще более подло.

Он стоял, прислонившись к стене школы, весь такой отстранённый и задумчивый. Его фигуру освещал тусклый свет из окон здания, так что я могла хорошо рассмотреть его.

Костюм Дане безумно шел, это первый раз, когда я видела его опрятно одетым, а не в своих вечно старых затертых джинсах и футболке. Да и к концу одиннадцатого класса он успел вымахать и стал со мной одного роста. А ещё раздался в плечах, а голос уже не был похож на кряхтение петуха.

– Что ты хотел? – спросила я, скрестив руки на груди. Я чувствовала себя настоящей королевой в дорогом платье и с профессиональным макияжем. Но под взглядом Кравцова стушевалась, что разозлило меня до чертиков.

– Попрощаться, Решетникова. Сегодня ведь выпускной, разойдемся по разным сторонам и больше не увидимся. Кто будет ставить тебя на место? – Даня сделал шаг вперед, а потом внезапно обхватил мою талию руками и рывком потянул за угол, где нас никто не смог бы увидеть.

– Так прощайся. – Я пыталась сделать вид, что не нервничаю, но наши лица были так близко, что я чувствовала на себе дыхание парня, отчего по всему телу пробежали мурашки.

– Уже, – прошептал Даня, а потом, к моему изумлению, прижался своими губами к моим.

Вспоминая тот момент, могу сказать две вещи: Даня, как и я, совершенно не умел целоваться, неуклюже скользил губами по моим, пока я пыталась уклониться от него, а еще целоваться с парнем, у которого брекеты на зубах, до жути отвратительно.

И если сравнивать поцелуй десятилетней давности и сегодняшний, то с уверенностью могу сказать, что тренировался и готовился к этому дню Кравцов долго, часто и усердно.

Опытность, знаете ли, скользит в каждом его движении. Это вам не целомудренные поцелуи школьника тайком от родителей. И единственное, что осталось неизменным с нашего первого раза, – сейчас, как и десять лет назад, его прикосновения вызывают дрожь по всему моему телу, а внизу живота разгорается теплый огонек. И хочется не оттолкнуть его, а наоборот – прижаться ещё ближе. Насколько это вообще возможно.

Несколько раз я мысленно напоминаю себе, что свадьба не настоящая, следовательно поцелуй тоже, но в противоречие всему отвечаю Дане с таким пылом, словно от этого зависят наши жизни.

Ладонь Кравцова крепко сжимает мою талию. К моему сожалению, он отстраняется первым. Несколько раз легко касается моих губ своими, завершая поцелуй, и смотрит каким-то теплым, снисходительным взглядом. Я же вспыхиваю словно спичка, наконец-то начиная соображать. Хочу отодвинуться от него, но понимаю, как странно это будет выглядеть в глазах гостей.

Пока мы с Даней пожираем друг друга взглядами, ведущая говорит что-то еще, но я не могу разобрать ни слова. Все мое внимание приковано к мужчине напротив, а сердце колотит с бешеной скоростью, разнося по венам кровь. Хочу возмутиться, хочу злиться на него, но слишком много разнообразных эмоций сейчас внутри меня, поэтому решаю просто расслабиться. В конце концов, это ведь просто игра, и свою роль Даня выполняет безупречно. Мне стоит поучиться у него мастерству.

– …могут обменяться кольцами… – врывается в сознание, и Даня наконец-то отступает на шаг от меня.

Я несколько раз моргаю и делаю глубокий вдох, приходя в себя. Потом понимаю, что настал момент обменяться кольцами, вот только проблема: именно о них мы совсем забыли. И не купили. Я смотрю на Даню в панике, он же, кажется, абсолютно спокоен. Поворачивается к Сергею, который стоит за его спиной, и тот достает из кармана пиджака бархатную коробочку. Неужели Даня позаботился об этом?

Я протягиваю правую руку к мужчине и слежу за тем, как золотой ободок медленно скользит по моему пальцу. Руки Дани холодные и дрожат. Он легко улыбается мне и хмурится, словно извиняясь за то, что не угадал с размером и кольцо немного свободно болтается на моем безымянном пальце.

Под звуки тишины я окольцовываю Кравцова, не в силах набраться смелости и поднять на него взгляд. Сегодня я сама не своя. Вся эта свадьба сбивает с толку, и я понятия не имею, как вести себя с Даней. Скорее бы все закончилось.

А дальше следует череда поздравлений и фото на память. Мои родители стараются не подавать виду, что удивлены тому, что женихом оказался не Сергей. Таня, какая-то слишком тихая и бледная, стоит в стороне с несколькими девочками, Даня уже весь в помаде из-за того, что каждая женщина на этом празднике считает своим долгом поцеловать его. Меня начинает все раздражать, хочется быстрее юркнуть в тепло, а ещё лучше – остаться в одиночестве. Губы все ещё горят после поцелуя, и я одергиваю себя каждый раз, когда пальцы норовят прикоснуться к ним.

Я все жду, когда к нам подойдут родители Дани, потому что внезапно понимаю: несмотря на то, что мы два года учились в одном классе, его маму и папу я ни разу не видела. На родительские собрания они не приходили, а на праздники в старших классах никто и не думал приглашать своих родителей.

Но из его родственников на свадьбе только тетя и дядя Дани. Супружеская пара в возрасте, которые тепло смотрят на нас, а глаза женщины покраснели из-за слез.

– Я так рада за тебя, Данечка. Счастливой вам семейной жизни, любви, достатка, благополучия, – целует нас по очереди и все не может оторваться. Наверное, они очень близко общаются, потому что и Даня вдруг меняется, улыбается без наигранности и что-то быстро отвечает родственнице.

– Ну, брат, наконец-то хоть кто-то из нас остепенился. – К нам подходит высокий, крепко сложенный блондин, который с Даней похож лишь глазами. Мои брови удивленно ползут вверх.

– Не знала, что у тебя есть брат, – говорю я.

– Двоюродный, но мы даже ближе, чем многие родные братья. Это Давид, – знакомит нас. – Он будет часто у нас гостить, если не исчезнет вновь на своей работе, – шутливо смеется Кравцов.

– Рад познакомиться наконец-то с той самой Милой, – подмигивает Давид, Даня же одаривает его убийственным взглядом, словно тот сболтнул лишнего.

С той самой Милой? Интересно, что именно этот парень знает о нас?

У Давида очень красивая улыбка, да и сам он видный мужчина. Нужно будет спросить Даню, свободен ли его брат, и если да, то познакомить их с Таней. Они бы хорошо смотрелись вместе.

– Откуда у нас столько гостей? – Даня наклоняется ко мне и спрашивает шепотом на ухо, обдавая меня своим горячим дыханием.

– Осталось ещё человек десять, и можно пойти отогреться. Не думала, что будет так холодно, – ёжусь я и понимаю, что почти не чувствую ног.

– Не стоило мне на это соглашаться, простынешь ведь, малышу это не пойдёт на пользу, – качает головой Даня, поджимая губы.

– Все хорошо, Кравцов, не порть момент, – шутливо бью его локтем.

Все, кажется, идёт по плану, скулы сводит от улыбки, волнение уже не такое сильное, гости скрываются за дверью ресторана, и наконец-то официальная часть церемонии окончена.

– Целуешься ты, Решетникова, все так же плохо, как и десять лет назад, – внезапно усмехается Даня, когда нас уже никто не слышит, и я давлюсь от возмущения.

– Зато ты, я вижу, упражнялся и упражнялся. Правильно, Кравцов, один раз опозорился – и хватит. Хорошо хоть, в этот раз без железяк во рту. – Бью его букетом, подхватываю подол платья и быстрыми шагами удаляюсь от этого нахала. Испортил такой момент.

Ненавижу.