Текст книги "Сердце вдребезги"

Глава 47

Рома

С той ночи я понял одну важную вещь: жизнь продолжается. С Никой или без. Через несколько месяцев или же лет я обязательно посмеюсь над всей этой историей и пойму, каким дураком был. Поэтому я завязал с выпивкой, закрыл хвосты в универе, перестал искушать судьбу по ночам и посматривал на девушек, которые вешались мне на шею и просили прокатить на своём байке. И не только на нем.

Я даже начал делать с Олей ту чертову курсовую, из-за которой с Вероникой все и завертелось.

В середине декабря выпал снег, и я решил, что это знак. Мне нужны перемены. Хватит киснуть и каждый день проверять, не разблокировала ли Ромашкина аккаунты. Если бы я хоть что-то значил для нее, она бы точно нашла как со мной связаться.

Именно поэтому я согласился вечерком заскочить к Оле, чтобы доработать наш курсовой проект. В конце концов, она красивая девушка и любой не прочь замутить с ней. Высокая блондинка с зелеными глазами и аппетитными формами. То, что надо для новых ощущений. А еще для меня давно не секрет, что она запала на меня.

– Сделать тебе чаю? У меня есть малиновое варенье. Домашнее, – промурлыкала девушка, пропуская меня в комнату.

– Да, спасибо. – Я обвел взглядом тесное пространство, и в голове вихрем проскочило множество воспоминаний, связанных с этим местом и Вероникой. Черт, зря я все это затеял.

Вот на этой кровати мы лежали в обнимку и проговорили всю ночь, а теперь я собирался трахнуть на ней другую.

Я засунул куда подальше свою порядочность и совесть и подошел к письменному столу. Уселся на неудобный стул и без интереса пролистал вкладки на ноуте Оле. Какие-то женские паблики, статьи, "Хранитель секретов". Хмм… И эта туда же, отслеживает все сплетни.

А потом меня словно ударило током.

Какого хрена?

Главный паблик со сплетнями универа был открыт со страницы его админа. На минуту я убрал руку с мышки, пытаясь осознать то, что только что увидел. Получается… Получается, Оля и есть Хранитель. Это она все это время публиковала провокационные посты о студентах и преподавателях, распространяла сплетни по университету, из-за которых часто рушились жизни людей. И это она пропустила пост обо мне и Веронике. На душе стало мерзко. Я быстро переключил вкладку и отошел от ноутбука, чтобы Оля не догадалась, что я знаю о ее маленьком секрете.

Двуличная дрянь.

Захотелось прижать ее к стенке, но я понимал, что действовать нужно неторопливо. Она должна на себе почувствовать все то, что пришлось пережить тем, чья личная жизнь была выставлена на всеобщее обозрение. Нескольким девочкам даже пришлось перевестись в другой университет из-за неё.

– Вот, чай готов. – Легкой походкой она вплыла в комнату, протянув мне чашку. Наши пальцы соприкоснулись, но ничего, кроме отвращения, я не почувствовал. Для меня даже было невыносимо находиться с ней в одной комнате. Черт, было ощущение, что меня окружают лишь стервозные подлые твари.

– Оль, прости, мне только что позвонил брат, к нам родственники приехали, мне нужно домой. Сможешь решить последнюю задачу сама? Во вторник защита, а я не успею к этому времени. – Я возвращаю ей чашку и быстро обуваюсь.

– А завтра никак не получится? – Девушка кажется разочарованной, а уж как я разочарован в ней.

– Нет, не уверен даже, что в универ смогу попасть. До встречи. – Я сбегаю, даже не посмотрев на неё на прощание. Внутри кипит целый коктейль эмоций, и я не знаю, как воспользоваться информацией, которую мне удалось узнать. Мне жаль Олю, но она сама заслужила все то плохое, что произойдёт с ней, как только я придумаю для неё наказание.

– Ты рано, – улыбнулась Соня, поглаживая свой округлый животик, когда я вернулся домой.

– Встреча отменилась. Как у вас дела?

– Арина у бабушки, Дэн допоздна на работе. Здесь только я, маленький кабачок у меня в животе и наши коты.

– Отличная компания.

– Ещё бы. Отвезёшь меня завтра утром к доктору? Дороги замело, и мне не хочется садиться за руль самой.

– Если только не рано утром, – подмигнул ей и скрылся в своей комнате. Разделся догола и стал под струи тёплой воды. Память так не вовремя подкинула воспоминания того, как мы с Никой принимали вместе душ.

Как я скользил руками по ее мокрому телу и терся членом о ее задницу. Как она выгибалась и стонала. Как царапала мне спину и принимала меня всего.

Я обхватил член рукой и, стиснув от напряжения зубы, провел по нему вверх-вниз, думая о Нике.

Да что за наваждение такое? Какого черта я никак не могу выбросить ее из головы?

* * *

Рано утром я не хотел никуда ехать. Снег, мороз и бессонная ночь никак не располагали к тому, что в восемь утра нужно встать и выйти на улицу.

– Будешь должна мне. – Я громко зевнул, включая подогрев сидений и пытаясь найти нормальную радиостанцию.

– Тебе полезно проветриться. То дома не появляешься, то сидишь весь день в четырех стенах. Может, все-таки поделишься со мной, что происходит?

– Ничего, – буркнул я, не желая посвящать Соню в свои личные дела. Да, она была мне ближе всех, но говорить о Веронике не хотелось. Я и так думал о ней чаще, чем следовало бы.

– Это все из-за той девочки, да?

Я промолчал. Выехал из двора и не спеша вел авто по заснеженной дороге.

– Если ты ее любишь, то вы обязательно помиритесь. Вспомни нас с Денисом, я вообще убежала от него.

– Все не так просто. Я не знаю, где она, и не уверен, что она хоть что-то чувствовала ко мне, – выдохнул я, сдаваясь.

– Бред. Одного взгляда на вас было достаточно, чтобы понять, что вы влюблены. Я видела вас со стороны и точно могу распознать, когда человек любит, а когда притворяется. Так что будь настоящим мужиком и сделай первый шаг, – эмоционально воскликнула Соня, не отрывая от меня взгляда.

– Знать бы еще, в какую именно сторону делать этот шаг. Черт, ненавижу пробки, мы так и за час до твоей клиники не доберемся.

Я не ошибся. Мы провели в дороге почти два часа, и я понял, что возвращаться обратно, а потом снова ехать за Соней смысла нет. Поэтому нашел на заднем сиденье какой-то журнал и листал его, не особо вчитываясь в смысл заголовков, чтобы скоротать время.

Телефон зазвонил через несколько минут после того, как ее фигурка в шубке скрылась за дверью клиники.

– Так быстро? Может, ты уже и родила? – усмехнулся я, оглядываясь по сторонам, чтобы понять, что на этот раз она могла забыть в машине.

– Слушай, я только что видела твою девочку. Она выходила от гинеколога и не заметила меня. И она это… беременна.

– Что? Ты вообще о чем?

– Вероника твоя. Только что была у моего врача. Я расспросила Онищук, и та сказала, что она собирается делать аборт. Поднимай свою задницу и бегом сюда. Если ты ее и правда любишь, то сейчас отличный шанс, чтобы все исправить.

– Какой аборт? Какая беременность? – потрясенно прошептал в трубку и замер, когда из двери клиники показалась зареванная Вероника. Сердце пропустило удар, а руки задрожали. Я не видел ее полтора месяца, а казалось, что прошел год. И, кажется, мои чувства никуда не делись. Даже несмотря на то, как она поступила со мной. Хотелось сжать ее в объятиях, забросить в машину и увезти ото всех. А ещё лучше – закрыть в своей комнате, пока не удостоверюсь, что она снова не попытается исчезнуть.

А потом до меня дошел смысл сказанного Соней. Вероника беременна, и она собирается сделать аборт. Я на сто процентов был уверен, что ребенок мой. Просто чудесно, мля! Я ее прикончу, если она что-то успела сделать с ним. Чертова гордая независимая девчонка!

Глава 48

Вероника

Месяц длился дольше, чем год. И если сначала я закрылась в четырех стенах, смотрела сериалы, читала книги и на улицу выходила только для того, чтобы купить продукты в супермаркете, то потом старалась быть занятой каждую чертову минуту.

Хожу в зал, гуляю у моря, кормлю чаек, подолгу сижу в кофейнях и брожу по торговым центрам. Внимательно оглядываюсь по сторонам в ожидании того, что вот сегодня я точно познакомлюсь с каким-то хорошим парнем, влюблюсь в него без памяти и навсегда забуду о Роме. О его умелых руках, чувственных поцелуях. О том, как рядом с ним учащенно билось мое сердце и захватывало дыхание.

Но ничего не случалось. Я все так же засыпала в одиночестве и каждую ночь видела сны о нем. Он то клялся мне в любви, то зло смеялся в лицо, обзывая дурой. То целовал меня, то уходил к другой. Я просыпалась среди ночи в холодном поту и до утра листала в телефоне наши фотографии, которые все никак не хватало сил удалить навсегда.

А потом целую неделю мне было плохо. Мутило от одного запаха еды, а по утрам выворачивало наизнанку.

– Это отравление, просто отравление, – успокаивала себя, не позволяя прокрасться даже мысли о том, что это может быть беременность.

Но давайте смотреть правде в глаза. У меня уже четыре или пять недель задержки, а вот теперь и токсикоз. Все признаки налицо.

Несколько дней я ходила вокруг аптеки, раздумывая над тем, чтобы и дальше оставаться в неведении, но жить в неизвестности было невыносимо. Я даже таблетку от головной боли боялась принять – вдруг наврежу ребенку?

И вот я в аптеке. Нервно вышагиваю вдоль кассы, рассматривая то "Аскорбинку", то тесты на беременность. Очередь движется слишком быстро. Я даже не успеваю собраться с мыслями, когда до меня доносится голос фармацевта:

– Девушка, вы так и будете стоять?

– А, да, простите. Можно мне… витамин С, – начинаю издалека. – И тест… – тихо шепчу я, покрываясь краской стыда и пряча правую руку в карман куртки. Чувствую себя хуже воровки. Мне должно быть все равно, что подумает обо мне незнакомый человек, но меня задевал тот факт, что первой мыслью работников и посетителей аптеки точно будет: "Залетела". – Пять штук, – добавила чуть погодя.

До квартиры я не шла – летела. Не снимая сапоги, забежала в ванную, распечатала первую коробочку и внимательно изучила инструкцию. Потом с замиранием сердца смотрела, как на первом тесте появляется одна, а потом и вторая полоски.

Идиотские тесты все до одного показали две полоски.

– Черт, черт, черт! Только не это, пожалуйста, только не это! – из груди вырвались первые рыдания, и я прикрыла рукой рот, пытаясь заглушить их.

Мне девятнадцать, у меня нет дома, нет работы, и я беременна. Перспективы ошеломляющие. А ещё можно навсегда забыть о спорте. Отличный прощальный подарок от Соловьева. Ну теперь я точно никогда не забуду о нем.

Мне вдруг стало до боли обидно за своего ребёнка. За то, что его никто не ждёт. За то, что он нежеланный. За то, что, в отличие от других женщин, я не визжу от радости, бросаясь на шею любимому от ошеломляющей новости скорого материнства.

Я вытерла рукавом глаза, выбросила в мусорное ведро тесты и решила сделать вид, что ничего не случилось. В конце концов, тесты ведь иногда ошибаются. Даже залезла в интернет, чтобы найти информацию, какая вероятность того, что две полоски не гарантия беременности. Поправочка: две полоски на пяти тестах.

Уснуть так и не удалось. Всю ночь я представляла свою жизнь матери-одиночки. Вспоминала своё детство в старой обшарпанной комнате и поняла, что я не хочу такого будущего своему ребёнку. Но что я могу ему дать? У меня на счету не так много накоплений, чтобы не один год безбедно прожить с младенцем на руках.

Все выходные я искала выход из сложившейся ситуации, даже подумывала позвонить Роме и огорошить его новостью, но не решилась. Так и замерла с телефоном в руке.

Мое метание по квартире закончилось тем, что я всё-таки пошла к гинекологу, чтобы официально подтвердить свой «диагноз». Перед кабинетом под дверью на мягком диванчике сидела женщина, поглаживая округлый животик, а муж с нежностью в глазах смотрел на ее, обнимал и легко целовал то в висок, то в плечо. Я быстро отвела взгляд от супружеской пары, смахивая с глаз подступившие слёзы. Я стала слишком эмоциональной.

– Ромашкина. Вероника Ромашкина, – выглянула из кабинета медсестра.

– Это я.

– Проходите.

Мои ноги вдруг задеревенели, и я с трудом заставила себя встать и сделать несколько шагов. Я никогда до этого не была на настоящем приеме у гинеколога и сильно нервничала.

– Жалобы? – Женщина лет сорока оторвалась от бумажек и направила на меня свой цепкий взгляд.

– Я… я… я, кажется, беременна. – Я старалась смотреть куда угодно, только не на врача. Щеки заливал румянец, словно я рассказала ей, где и в каких именно позах мы с Ромой сделали ребёнка.

Нина Алексеевна задала несколько вопросов, а я нервно теребила в руках шарфик, пытаясь вспомнить, когда точно в последний раз была менструация и незащищённый секс.

– Ясно, раздевайтесь и ложитесь на кушетку, сейчас сделаем узи.

Мне казалось, что все это происходит не со мной, даже когда я услышала биение сердца малыша, была где-то в прострации. Через две недели я должна быть на сборах, готовиться к чемпионату Европы. Возможно, даже смогла бы пробиться в сборную на Олимпийские игры. А теперь что? Нищета, одиночество и маленький розовый комочек.

– Девятнадцать лет, – начала доктор, выписывая мне направление на анализы, – и о чем вы только думаете? Сами же ещё дети. В общем, если будете делать аборт – не тяните. Срок у вас уже приличный.

Меня передернуло от одного этого слова. Похоже, я выглядела настолько несчастной и перепуганной, что Нина Алексеевна даже не сомневалась в моем выборе.

– А если не надумаете, то через две недели можете становиться на учёт.

– Х-хорошо, спасибо. – Я взяла со стола снимок узи, пытаясь понять, где же там мой малыш. Но, кроме черно-серых разводов, ничего не видела. Подхватила со стула свои вещи и вылетела из кабинета, чуть не сбив с ног какую-то беременную женщину.

На глазах навернулись слезы. И к радости они точно не имели никакого отношения. Дышать было так тяжело, что пришлось на несколько минут присесть на скамейку в коридоре, чтобы собраться с мыслями.

Я не знала, что делать. Была в полной растерянности. Как я вообще могла забеременеть?

– Девушка, с вами все в порядке? – ко мне обратился медработник, и я утвердительно закивала в ответ. Вылетела из клиники, застегивая куртку поплотней, потому что с этого дня мне нужно беспокоиться не только о своем здоровье, и, растирая слезы по лицу, поплелась по не расчищенной от снега аллее.

Я была настолько глубоко погружена в свои мысли, что не слышала шагов позади и вздрогнула, когда кто-то схватил меня за руку и резко развернул к себе лицом.

– Скажи, что ты ничего не сделала. – Мои глаза расширяются от удивления, когда я вижу перед собой Рому. В одном свитере, без шапки и шарфа.

Его лицо перекошено от ярости, а пальцы больно впиваются в мое запястье. Я ничего не слышу вокруг, просто жадно рассматриваю его лицо, наслаждаюсь любимыми черточками и из последних сил держусь, чтобы не броситься ему на шею.

– Ника, ну, не молчи же! – Он встряхивает меня за плечи, а я не могу понять, о чем он.

– Что?

– Ты ведь оставила ребенка, да? – Он впивается в меня взглядом, ожидая ответа, а я не понимаю, как он обо всем узнал.

– Как… откуда ты?.. – Я вижу в его глазах свое отражение. Страх, паника, боль, неизвестность. Если бы он не держал меня сейчас, я бы свалилась на землю. Весь спектр эмоций подхватывает меня и кружит над землей. Кажется, я забываю, как разговаривать. Хочу сказать, как скучала по нему, хочу спросить, почему он так поступил со мной, хочу признаться, что это не я отправила тот пост, но все, что могу сейчас сделать, – прижаться к его теплой груди, крепко обнять его руками и горько разреветься. Я слышу, как сильно бьется его сердце, чувствую запах его ментоловой жвачки и боюсь открыть глаза, потому что это все может оказаться всего лишь сном.

– Ну, тише-тише, Ника, солнышко. Давай, идем в машину, здесь холодно, – Рома успокаивает меня, как маленькую девочку, гладит рукой по голове поверх шапки и ведет меня в сторону стоянки. Помогает забраться в высокий внедорожник, обходит его и садится на водительское кресло.

Я стараюсь выровнять дыхание, перестать всхлипывать, чтобы не выглядеть так жалко. Мы молчим, несмотря на то, что нам есть что сказать друг другу. Я ждала этой встречи почти два месяца.

Вместо слов я достаю из сумочки уже помятую распечатку УЗИ и дрожащими руками протягиваю парню. Прячу от него свой взгляд, рассматривая пушистые хлопья снега за окном.

– Вот тебе и посидел на ваших бабских пабликах, – усмехнулся он, – в первый раз вероятность забеременеть равна нулю, забеременеть можно только в середине цикла, бла-бла-бла, – он состроил забавный голос, но злости в нем не было. Это немного успокоило меня. – Тебя Соня увидела, – после небольшой паузы взволнованным голосом произнес он. – Ты собиралась мне сказать? Если бы я сегодня не повез ее в клинику, что бы было, Вероника?

Я молчу. У меня нет ответа.

Остаток времени мы сидим в тишине. Иногда я бросаю на Рому короткие взгляды, но понять, о чем он думает, не удается. Наше уединение прерывает Соня.

– Ну как ваши дела? – со счастливой улыбкой спрашивает она. В ответ снова тишина. – Ясно. Мне погулять, пока вы пообщаетесь?

– Нет. Я отвезу вас домой. – Рома с силой сжал руль и медленно выехал с парковки.

Тихий звук мотора и тепло разморили меня, и я не заметила, как уснула. Впервые за долгое время мне не приснилось ничего плохого. А когда проснулась, мы были на подъездной дорожке у дома Ромы, а его самого в салоне авто не было.

– Ник, идем. – Соня открыла дверку авто, и по ее выражению лица я поняла, что она нервничает.

– А где Рома?

Соня молчала.

– Где он? – Я оглядывалась по сторонам в поисках парня, но вокруг лишь белый снег.

– Этот идиот схватил ключи от байка и куда-то уехал. В такую погоду! Был бы он на несколько лет младше, я бы его хорошенько выпорола! – воскликнула она, смотря куда-то вдаль.

– Как уехал? – Из моих легких одним махом вышибли весь воздух. Неужели решил подумать обо всем вдали от меня? Мне стало страшно. Особенно потому, что сейчас было не самое лучшее время, чтобы рассекать по улицам на байке. С импульсивностью Соловьева можно ожидать чего угодно.

– Идем в дом, холодно. Ничего с ним не случится.

Глава 49

Вероника

Я не могу найти себе места. Уже темнеет, а Ромы все еще нет. На звонки он не отвечает. Только написал Денису сообщение, что с ним все в порядке, скоро будет. Мне было страшно от того, что он надумал.

Я знала, что нам нужно поговорить, объясниться, но станет ли он слушать меня, поверит ли, я не была уверена. Мы сидели за столом, но мне кусок в горло не лез. Неизвестность убивала. Я то подносила к губам чашку чая, так и не сделав ни глотка, то ковырялась в тарелке, то подолгу смотрела на Арину, мечтая, что и у меня вскоре будет такая же куколка.

Я до сих пор не верила, что внутри меня маленькая жизнь. И так хотелось, чтобы у моего ребенка все сложилось намного лучше, чем у меня.

Я готова была простить Роме все. Даже то видео из клуба. Я просто хотела счастья, хотя бы раз в жизни. А после того, как увидела его сегодня, осознала, что не смогу прожить и дня вдали от него. Вот такая я влюбленная дурочка. И теперь все зависело от его решения. От того, чувствует ли он хоть что-то ко мне, были ли его слова хотя бы наполовину правдой.

Стрелки часов приближались к восьми, когда хлопнула входная дверь, принося в дом легкий холодок. Я напряглась и боялась пошевелиться. Прислушивалась к приближающимся шагам и забыла, как дышать, когда на кухню вошел уставший взлохмаченный парень. Сел на стул рядом со мной и всех огорошил новостью:

– Я продал свой байк.

Соня подавилась, Арина состроила гримасу ужаса, бровь Дениса поползла вверх, я же боялась даже пошевелиться. Не могла поверить в услышанное. А как же Ночной Волк? Как же его любовь к свободе и скорости?

– Я ослышался? – переспросил его брат.

– Наверное, вы уже знаете, что у нас с Никой будет ребенок…

Судя по выражению лица Дениса и по его взгляду, направленному на Соню, до него эта прекрасная новость еще не дошла.

– У меня будет аж две новые сестрички? – воодушевленно воскликнула Арина и захлопала в ладоши от восторга.

– В общем, – продолжил Рома, – мы с Никой женимся. И никаких возражений, – это уже мне. – Денег с продажи байка хватит на недорогое авто, роды и съемную квартиру. Я подыщу жильё недалеко от университета. И я хотел спросить: место в твоем офисе еще свободно? – Я вспомнила, как Рома жаловался на то, что Денис хочет приобщить его к своему делу, а ему это неинтересно. Он хотел бы копаться в железяках, а не просиживать штаны в офисе.

– Сонь, кажется, мы упустили тот момент, когда нужно было поговорить с ним о сексе и защите, – серьезным голосом сказал Денис, а потом рассмеялся. Потихоньку меня начало отпускать напряжение, а руки уже не так тряслись.

– Ну, ранняя беременность – это не конец света, – глядя на меня, произнес он, – главное, что есть кому вас поддержать и помочь. Хотя мне как строгому родителю стоило бы расставить вас по углам или выдать несколько пачек презервативов, когда Вероника впервые появилась в нашем доме. А в идеале – еще в девятом классе.

Я зарделась как помидор. Говорить о таких вещах со взрослым мужчиной было странно. Но мне было приятно, что семья Ромы нормально приняла новость. А вот как отнесся к этому сам парень, я так и не знаю. Что двигает им сейчас в принятии решений – чувство долга или любовь?

– Но вообще зря ты продал байк, это ведь твоя мечта. Разве мы с Соней не помогли бы тебе? Ром, ты ведь знаешь, мы с тобой хоть и не одной крови, но ты для меня самый настоящий брат. Вы с Никой можете оставаться в доме сколько потребуется или переехать в нашу старую квартиру.

– Вы ведь выставили ее на продажу, – возразил Рома. – Ну, это ведь не проблема – набрать риэлтора и дать отбой.

Как же это прекрасно, когда у тебя есть любящие и понимающие родные. Которые никогда не оттолкнут и придут на помощь. Я быстро-быстро заморгала, отгоняя непрошеные слёзы. Я завидовала Роме, как в старые добрые времена.

– Ладно, я подумаю. Спасибо, брат. Мы с Вероникой пойдем, нам еще есть о чем поговорить. – Он поднялся, подавая мне руку, и, когда наши ладони соприкоснулись, по всему телу прошел электрический разряд.

Рома закрыл дверь в свою комнату и обернулся ко мне. Какое-то время мы просто смотрели друг на друга, а потом одновременно произнесли:

– Я не отправляла ту запись о Ночном Волке.

– Я не публиковал то видео из клуба.

Мы замерли, буравя друг друга взглядами и не до конца веря в услышанное. У каждого из нас были причины сомневаться.

– Ладно, давай по порядку. Начнем с того, как ты оказалась в клубе. – Рома подтолкнул меня к кровати, и я уселась на краешек, задыхаясь от близости парня.

– Я… я встретила хозяина клуба в супермаркете, он узнал, что я в городе, и позвонил. Попросил выйти на смену, не хватало девочек. Я знаю, что я идиотка, я и в самом деле не хотела туда идти, но я боялась… я боялась его.

– Почему ты не сказала мне? Я бы разобрался с ним как-то.

– Поэтому-то и не сказала. – Я подняла взгляд на парня. – Я не хотела, чтобы еще и у тебя были какие-то неприятности. Всего два часа – и о клубе можно было бы навсегда забыть.

– Ни-и-ика, – протянул он, прикрывая глаза.

– Ну дура я, знаю. Прости. А потом я увидела тебя, побежала за тобой, но ты уехал. Бросилась искать телефон, но оказалось, что я забыла его в общаге. О том, что кто-то выложил наши фото и написал от меня тот пост, я узнала на следующий день. Когда надо мной смеялась вся группа и обзывала шлюхой.

Рома сел рядом со мной и крепко обнял меня.

– Забудь. Поверь, тот, кто сделал это, еще поплатится за все, – сквозь зубы рычит Рома, и я ни капли не сомневаюсь в его словах. – Я уехал домой, напился и отключился. Когда проснулся, твое видео уже было в сети. Я попросил Дениса, чтобы его ребята убрали это, но было уже поздно. Там было до фига просмотров. Но никто не докажет, что на нем была ты, там хреновое качество. Если мы придем вместе на пары и покажем, что у нас все хорошо, ни у кого не возникнет сомнений, что все было фейком. Черт, мне было так хреново без тебя. Я мудак. Решил, что ты отомстила мне за что-то.

– Я приезжала к тебе, – я вдруг вспомнила кое-что очень важное. То, что ранило меня больше всего.

– Когда?

– Через день после этого. Я была в такси, когда ты вышел из дома с какой-то девушкой.

Рома нахмурился, а потом улыбнулся, легко целуя меня в губы.

– Ревнивая дурочка. Это моя подруга, живет по соседству, как раз приехала в город и решила проведать меня. Я же люблю только тебя, неужели так сложно это запомнить?

– Нет, но…

– Никаких но, – он провел пальцем по моим губам, заставляя замолчать. – Я очень рад, что мы со всем разобрались, но прямо сейчас я хочу раздеть тебя, поставить на колени и заставить кричать от удовольствия так, чтобы слышали даже соседи. А потом я сделаю тебе предложение.

– Побойся бога, Соловьев, в доме дети, – улыбаюсь я, чувствуя, как от одного его взгляда трусики становятся мокрыми.

– Кстати, о детях. Я в шоке. Это, конечно… ну, я не планировал детей, да и ты тоже вряд ли, и мне безумно страшно, но я уверен, что лет через пять мы будем смеяться над всеми этими страхами и неуверенностью.

– Это ты сейчас меня или себя пытаешься успокоить? – Я прижала руку с своему животу, счастливо улыбаясь. – Уверена, из тебя выйдет самый лучший отец. Да и в том, что ты будешь молодым папой, есть свои плюсы. Будешь под прикрытием ходить с дочкой в ночные клубы и отгонять плохих парней.

– Или если будет сын, то завалимся в какой-то стрип-клуб и закажем приват. – Да щас! – возмутилась я, представляя себе эту картину.

– Иди ко мне, я больше не намерен ждать. Все разговоры оставляем на потом. – Я почувствовала его губы на своих, обвила шею руками и закрыла глаза, наслаждаясь этим мгновеньем.

Все волнения и тревоги отходят на второй план, уступая место нежности и любви. Рома медленно стягивает с меня свитер и опускает вниз лифчик.

– Ох, жду не дождусь того момента, когда твоя грудь увеличится из-за беременности, – стонет он, терзая ртом мой сосок.

– Подожди-ка, тебе что, не нравится моя грудь? Слишком маленькая? – Она идеальная, детка, но я не прочь, если она будет на размерчик больше.

– О, иди в баню, Соловьев! – Я отстраняюсь от него и разъярённой фурией вскакиваю с кровати.

– Ника, вернись, у меня джинсы трещат по швам. Я почти два месяца был без секса.

– Холодный душ тебе в помощь, а я пойду поужинаю. Из-за тебя кусок в горло не лез. – Я тяну на себя ручку двери и слышу позади печальный вздох. – Хотя, знаешь, я передумала. Хочу тебя. Прямо сейчас.

– Чертовы гормоны. Я сойду с ума до конца твоей беременности, – простонал Рома, стягивая с себя одежду, опасаясь, что я вновь передумаю. – Как сделаем это? – усаживая меня сверху, спрашивает он.

– М-м-м, мне нравилось твоё предложение, – эротично провожу губами по языку и не могу оторвать взгляд от Ромы. – Я люблю тебя, – не выдерживаю я и впиваюсь в его губы поцелуем. – И я тебя. Больше никогда не исчезай из моей жизни. Мое сердце навсегда принадлежит тебе, Вероника Ромашкина.