Текст книги "Мужское здоровье в объективе cтрессологии – за пределами привычного"

Кинзи приписывают роль автора сексуальной революции. Навряд ли труд Кинзи мог произвести её и мгновенно превратить пуританскую нацию в современное общество. Революция – это взрыв долго набирающего силу вулкана. Общество было беременно уже ею, а Кинзи способствовал её разрешению так, как и любое «Слово». Признав, что в современном мире сексуальность всего лишь вспомогательный механизм репродукции, притягательной силой которого было получение удовольствия и снятие напряжения, западные исследователи не заинтересовались истоками свершившейся сексуальной революции, скорее, из-за прагматических целей. Факт налицо, и его надо было признать и скорректировать все социальные институты. Такая точка зрения мешала обнаружить глубинные эволюционные изменения самого сексуального инстинкта, а именно – расщепление репродуктивного инстинкта. Согласно данным последнего американского репрезентативного национального опроса (5865 респондентов от 14 до 94 лет), сексуальная революция привела к такой статистике использования сексуальных перверсий: одиноким самоудовлетворением в 2009 году занимались 62 % 14–15-летних мужчин, у 25–29-летних цифра возрастает до 84 %, после чего медленно снижается, после 70 лет – 46 %. У женщин соответственно – 40 %, 72 % и 33 %. Среди опрошенных в 2006 году французов мастурбировали 90 % мужчин, причём начинают они очень рано, и 60 % женщин, которые начинают позже. Весьма распространён и оральный секс: в 2010 году 78 % тридцатилетних американцев «получали» и 69 % «давали» его своим партнёршам [3]3
   (NSSHB, 2010), (Enquete sur la sexualite en France, 2008)


[Закрыть].

Патография

Пережив период гневного осуждения, психоанализ не только утвердил себя как метод проникновения во внутренний мир человека и как метод лечения невротических и психосексуальных расстройств, но и стал проникать в социальную психологию, искусствоведение, культурологию.

Выявление и структурирование 3. Фрейдом бессознательного уровня личности является одним из самых замечательных научных открытий XX века, без которого невозможно было бы создать глубинную психологию. Всепоглощающая и всеобъясняющая «сексуальность» в совокупности с бессознательным представляют собой основополагающие парадигмы психоанализа. Содержанием бессознательного является память, в которой хранится вся информация, когда-либо поступившая в мозг и обработанная двумя способами: сознательным ассоциативно-логическим и хаотическим. Последний преобладает, как правило, во сне или при психическом заболевании, при особом состоянии сознания (ОСС). Сфера бессознательного стала той благодатной почвой, на которой вырос сюрреализм. Если Фрейд шокировал общество, признав сексуальные перверсии частью нормы, то Дали глубже потряс общество, показав, как «Сон разума рождает чудовищ».

Интерес к бессознательному особенно проявился в искусстве в виде патографии. Под патографией понимают любое усмотрение, описание и анализ психопатологических феноменов за пределами психиатрической и психотерапевтической деятельности, то есть в таких областях, как культура, искусство, наука, религия, история, общественная жизнь. Само учение возникло в начале ХХ века благодаря трудам немецких психиатров, и в первую очередь Эмиля Крепелина и Курта Шнайдера. Привлекательность безумия и образа душевнобольного объясняется несколькими причинами. Душевнобольной привлекателен по целому ряду признаков. Он близок к святому и художнику, благодаря сходству своего состояния с религиозным и художническим экстазом. Он обладает очень высоким уровнем независимости. Он свободен от многих обязательств и условностей, а эта свобода желанна для любого. В конце концов безумие стало заложником своей популярности. Если раньше душевная болезнь была чем-то исключительным и ужасным, то целый ряд факторов сделал её обыденной и почти повседневной. Во-первых, душевная болезнь стала широко имитироваться в различных художественных практиках ХХ века. Достаточно вспомнить о «параноидальном» периоде художественного стиля Сальвадора Дали. Дали – гений сюрреализма. Его сюрреализм не различал каких-либо отдельных сторон бытия: всё, что соприкасалось с его сюрреалистическим творчеством, превращалось в нечто новое. Дали не делал исключений ни для чего: он писал любовь и сексуальную революцию («Великий мастурбатор»), историю («Лицо войны»), технику («Расщепление атома»), общество («Загадка Гитлера»), религию («Христос святого Хуана де ля Крус»). Абсолютно всё, что изображала кисть этого истинного сюрреалиста, превращалось в причудливые, невиданные ранее образы, нередко чудовищные, потому что он рисовал реальность своего бессознательного, например, картина «Великий мастурбатор».

Картина Дали «Сон, вызванный полётом пчелы вокруг граната, за секунду до пробуждения» (1944 г.) – хорошее пособие лектору для объяснения студентам темы «бессознательное и его взаимосвязь с сознательным». Звук от полёта пчелы, с укусом которой знаком практически каждый, побуждает бессознательное в состоянии парадоксального сна конструировать галлюцинаторный мир опасности как сигнал тревоги для пробуждения.

Как-то журналист задал Дали вопрос: «Что такое сюрреализм?» – на что прозвучал известнейший ответ: «Сюрреализм – это Я! Я – сюрреалист до мозга костей, движимый ницшеанской волей к власти. Да, я действительно считаю себя спасителем современного искусства, ибо я один способен возвысить, объединить и с царственной пышностью и красотою примирить с разумом все революционные эксперименты современности, следуя великой классической традиции реализма и мистицизма, этой высочайшей и почётнейшей миссии» (Дали).

Творчество Дали можно считать проявлением сюрреалистических идей, которые, доведённые до парадоксальности, способны были разрушить любую стену на своём пути, будь то понятие о красоте, правила поведения, общепринятые истины и аксиомы. Этот человек, живший творчеством, погрузился в иррациональность. Он объединяет противоположности, не принимая ни одного из компонентов единения. Он критикует веру и безверие, бунт и послушание, фашизм и антифашизм. Содержание бессознательного не остаётся бессознательным: оно способно прорываться в сферу сознания и, задерживаясь там, формировать мировосприятие, мироощущение и ценностные ориентации, деятельность и поведение. Дали провозгласил неограниченную свободу от какого-либо эстетического или морального принуждения и заявил, что можно идти до конца, до самых крайних, экстремальных пределов в любом творческом эксперименте, не заботясь ни о какой последовательности или преемственности. Что имел в виду Дали под «концом», останется вопросом. Конец бывает разным. «Конец Дали», его визуализация подсознания – «Начало» понимания той опасности, которая упрятана в самом человеке. В этом величие Сальвадора Дали, и человечество должно быть благодарно ему за эту визуализацию бессознательного, за возможность, данную каждому человеку, – представить безграничность бессознательного и увидеть, откуда берутся люди разрушители-изверги. Его «поход» привёл к тому, что он жил только в «реальности бессознательного с Галой, как частью его», перекладывая свои эйдетические парейдолические видения на полотна – точно, красочно, детально и в таком количестве. Его сюрреалистическая реальность не ограничилась идеями и полотнами, она выплеснулась в поведение и в общение. А это означало, что Дали утратил единство Я-образа и Я-концепции, полностью утратил самоконтроль над собой, в результате «он стал опасен своим взрывным характером, стал невыносим; даже друзья-сюрреалисты вскоре настроились против него, так как «гений стал отрицать возможность существования дружественных связей». «Поход до конца» потерял управляемость и целенаправленность: хаотичность и непредсказуемость стали проявлениями душевного расстройства.

Осип Мандельштам в своём эссе «О собеседнике» писал: «Скажите, что в безумце производит на вас наиболее грозное впечатление безумия? Расширенные зрачки – потому что они невидящие, ни на что, в частности, не устремлённые, пустые. Безумные речи – потому что, обращаясь к вам, безумный не считается с вами, с вашим существованьем, как бы не желает его признавать, абсолютно не интересуется вами. Мы боимся в сумасшедшем главным образом того жуткого абсолютного безразличия, которое он выказывает нам. Нет ничего более страшного для человека, чем другой человек, которому нет до него никакого дела».

В безумстве ядро личности лишается своей социально-психологической защиты, в результате чего человек сам становится асоциальным и опасным для окружающих и в то же время становится лёгкой добычей для тех, кто строит свою жизнь на манипуляции обнажённой психикой человека. Религиозные фанаты разных мастей, наркодилеры, террористы, казино– и интернет-зависимое поколение молодых.

Благодаря психоанализу повсеместно распространилась «мода на безумие», и оно превратилось в ходовой товар на художественном рынке. Интерес к безумию, «любовь» к нему, наделение его привилегиями – оборотная сторона страха перед ним. Если, с одной стороны, этот страх выражается в стремлении изолировать душевнобольного, с другой – он проявляется в разных формах внимания к нему. На отношение к душевной болезни распространяется известная закономерность в психологии и психотерапии: когда мы не можем что-то изменить, мы делаем его привлекательным для себя, – один из механизмов психологической защиты психической адаптации. Сюрреализм стал направлением в искусстве с задекларированными в журналах принципами. Отличительной особенностью его является использование парадоксальности сочетаний форм и иллюзий. В нём умело совмещаются сон и реальность, настоящее и вымышленное. Галлюцинации, бред, сны – вот то, что можно, по мнению сюрреалистов, объединить с действительностью, получив при этом «абсолютную реальность – сверхреальность». Увидеть эту сверхреальность и отразить её нейрофизиологически через механизмы эйдетизма и активации зеркальных нейронов можно, только пожив в ней. Такое возможно в состоянии душевного расстройства, которое нередко является посттравматическим, либо спонтанно вводя себя в состояние транса самовнушением или с помощью психоактивных наркотических средств. Для многих сюрреализм стал не только направлением в искусстве, но и способом мышления и бытия вообще. Человечество получило в результате наследие сюрреалистов, многие из которых расплачивались за эту возможность «пожить в сверхреальности» своим здоровьем и нередко жизнью.

Первое время патографическими исследованиями занимались психиатры. Развитие этого направления шло двумя путями: количественного накопления материала и уточнения диагностики. Если раньше в поле зрения психиатров попадали явные психотики, то теперь любое подозрение на своеобразие характера могло стать поводом для психиатрических рассуждений, диагностики. Особое значение имело здесь создание учения о пограничных формах психических расстройств (тогда они называлось психопатиями, по последней классификации – расстройствами личности).

Отдельным направлением патографии можно считать исследования взаимоотношений между гениальностью и безумием. В 1864 году вышла в свет книга итальянского психиатра Чезаре Ломброзо «Гениальность и помешательство» (другой перевод – «Гений и безумие»). В ней приводилось множество фактов, свидетельствующих о том, что многие великие художники, поэты, учёные, полководцы, композиторы, религиозные деятели обнаруживали несомненные признаки душевных болезней. Большую роль сыграла деятельность Эрнста Кречмера, автора знаменитой книги «Строение тела и характер», одна из глав которой – «Гениальные люди» – была впоследствии переработана в отдельную монографию. Кречмер исследовал связь между телесной и психической конституцией. Художественное творчество он оценивал с этих же позиций. Предметом анализа была уже не собственно «патология», а психическая конституция.

В 1928 году в Германии вышла в свет книга Вильгельма Ланге-Айхбаума «Гений, безумие и слава» – главный обобщающий труд по этому предмету, своего рода энциклопедия патографии. В книге даётся аналитический обзор всех возможных подходов к предмету, а в списке персоналий присутствуют все мало-мальски известные персонажи истории культуры (в первом издании их пятьсот, в последующих – несколько тысяч). По каждой из персоналий приводятся все диагнозы, которые когда-либо выставлялись тому или иному человеку. Нередко эти диагнозы носят взаимоисключающий характер, подтверждая бытующее мнение, что психиатрия – наука, которая очень сильно зависит от субъективного фактора. Как шутят между собой психиатры, «существует столько же психиатрий, сколько психиатров». Проблема «гений и безумие» весьма неоднозначна. Порой к ней относятся как к неразрывной паре: «не бывает гениальности без безумия». Конечно, это не так. С одной стороны, мы видим много выдающихся людей без малейших патологических признаков, с другой стороны, есть множество душевнобольных, лишённых какой бы то ни было творческой одарённости. При этом современные патопсихологические исследования показывают, что душевнобольные обладают большим уровнем креативности в решении разного рода задач, их мышление куда менее стереотипно по сравнению со здоровыми.

З. Фрейд обратил внимание на соответствие между невротическими расстройствами и структурой художественного произведения. Он перенёс акцент с биографии на творческую продукцию, а с диагноза – на структуру психики. Гениальный создатель психоанализа заметил сходство структуры семейных отношений и сюжетов ряда литературных творений. То, что впоследствии было названо эдиповым комплексом, обнаружилось не только в пьесе «Царь Эдип» Софокла, но и в «Гамлете» Шекспира, «Братьях Карамазовых» Достоевского и во многих других текстах. Поток литературы психоаналитического направления становился всё шире, вскоре появились и первые итоговые произведения, среди которых следует назвать «Мотив инцеста в сказаниях и поэзии» и «Миф о рождении героя» Отто Ранка, ближайшего ученика и сподвижника Фрейда. Что же касается самого Дедушки (обиходное прозвище Фрейда в психоаналитических кругах: Groβvaterchen), он не утерял интереса к патографическим исследованиям до конца своих дней.

«Патографическое поведение» обеспечивает интересы как психиатра, так и психолога, и не только их: оно позволяет многим «душеврачевателям» быть востребованным далеко за пределами профессионального пространства. В безумии проявляется аналог изменённых состояний сознания (ИСС), которые издавна являются неотъемлемой частью самых разных религиозных практик парапсихологов. ИСС имеют выраженный гедонистический характер. Чаще всего описываются их структура, способы их достижения, содержательная часть, степень глубины погружения в них. Но тема наслаждения от транса почему-то обсуждается крайне редко. Между тем ИСС роднят транс не только с экстазом религиозных практик, но и с вдохновением художника, точнее с образом этого вдохновения, представленным в культуре.

Патография в контексте отдельной личности должна рассматриваться как одна из техник психоанализа, имеющая психотерапевтическое значение для конкретной личности. С другой стороны, обнажая содержание подсознания, глубину и степень деструкции и разрушения, на которые способен только человек, – это колокол предупреждения, чего можно ждать от мужчины как творца истории и жизни. В обиходе широко используемое выражение «это не люди, это звери» – самое большое заблуждение. На зверства способен только человек.

В зависимости от того, какой точки зрения мы будем придерживаться, зависят наши превентивные методы. Если это социальное явление, то используются социальные подходы, например реабилитация и нормализация нерепродуктивной сексуальности (мастурбация, оральный секс и многие другие сексуальные техники, заведомо не ведущие к оплодотворению и зачатию). На поверхности причины кроются в психосоциальных изменениях, таких как индивидуализация, ослабление внешнего контроля за сексуальным поведением и появление эффективной контрацепции. Соответственно, вскоре появляются конкретные поведенческие результаты: снижение возраста сексуального дебюта, отделение сексуального поведения от брачного, рост числа до– и внебрачных связей, ослабление двойного стандарта. Все они хорошо изучены.

В конце ХХ века под мотивационное разделение сексуальности и репродукции была подведена и материальная база. С одной стороны, эффективная контрацепция позволяет людям заниматься сексом, не опасаясь нежелательного в конкретный момент зачатия. С другой стороны, вспомогательные репродуктивные технологии (ВРТ) и экстракорпоральное оплодотворение (ЭКО) сделали принципиально возможным «непорочное зачатие» без какого бы то ни было сексуального общения и контакта родителей. Разграничение сексуального и репродуктивного поведения повлекло за собой разграничение понятий и критериев сексуального и репродуктивного здоровья (ВОЗ разрабатывает эту проблему с 1974 года), причём первое понятие значительно шире второго.

Современный этап развития сексологии и сексопатологии чаще называют системным или междисциплинарным. В. В. Кришталь и Б. Л. Гульман (1997 г.) выделяют следующие системообразующие качества сексуального здоровья: формирование первичных и вторичных половых признаков, половое самосознание, полоролевое поведение, психосексуальная ориентация, сексуальные ощущения, сексуальные фантазии, сексуальные сценарии, любовь, мотивы полового акта, либидо, эрекция, эякуляция, оргазм, половая конституция, осведомлённость в области психогигиены половой жизни, оценка проявлений сексуальности у себя и у партнёра, психосексуальное удовлетворение. Именно интеграция перечисленных качеств формирует основные типы мотивации сексуального контакта, сексуального поведения и типов сексуальной культуры. Они определили сексуальное здоровье как «интегральный комплекс взаимодействующих компонентов сексуальности – биологического (анатомо-физиологического), социального, психологического, социально-психологического, обеспечивающий возможность оптимальной сексуальной адаптации к противоположному полу, сексуальной гармонии в соответствии с нормами социальной и личной морали».

Ценность современного представления о сексуальном здоровье состоит прежде всего в игнорировании формально-логического постулата о том, что здоровье – это первым делом отсутствие каких-либо болезненных изменений и проявлений. Постоянно возрастающий объём знаний позволяет утверждать, что некоторые проблемы в сфере секса отнюдь не говорят о болезненных проявлениях и присущи подавляющему числу практически здоровых людей. Тем временем полноценная реализация своей сексуальности в условиях различных культур оказалась более важной для здоровья индивидов, чем это предполагалось ранее.

Совещание экспертов ВОЗ (Всемирная организация здравоохранения, Женева, 1977) пришло к выводу, что понятие сексуального здоровья включает в себя три основных элемента:

• способность к наслаждению и контролю сексуального и детородного поведения в соответствии с нормами социальной и личной этики;

• свободу от страха, чувства стыда и вины, ложных представлений и других психологических факторов, подавляющих сексуальную реакцию и нарушающих сексуальные взаимоотношения;

• отсутствие органических расстройств, заболеваний и недостаточностей, мешающих осуществлению сексуальных и детородных функций.

Основы сексуального здоровья человека закладываются ещё в эмбриональный период развития, когда происходит дифференциация пола, но в дальнейшем оно зависит не столько и не только от биологических, сколько от психологических и социальных факторов, индивидуальной и общей сексуальной культуры, от мотивации сексуального поведения, от удовлетворения бессознательных импульсов и степени адаптации партнёров на всех уровнях взаимодействия.

Рисунок пациента

Феномен телесности – тело человека

Тело мешает основному желанию —

Желанию познать истину.

Сократ

Тело обнажает истину, если изучил его алфавит.

А. Мурадян, А. Тадевосян

Рисунок пациента

До 40 лет важнейшей психологической чертой молодых мужчин, ведущих интенсивную сексуальную жизнь и имеющих связи с большим количеством женщин, является любовь к своему телу и фаллосу, получение удовольствия от физической близости, с которой коррелируют гипермаскулинность, физическая привлекательность, эмоциональная раскованность и повышенный уровень тестостерона. В психоанализе такое поведение описано как аутоэротизм (Autoerotism; Autoerotomanie). Аутоэротизм в широком смысле слова означает такое сексуальное поведение, при котором субъект достигает удовлетворения, пользуясь только собственным телом, без внешнего объекта; именно в этом смысле говорят о мастурбации как об аутоэротическом поведении. В более узком смысле слова аутоэротизм – незрелое, инфантильное сексуальное поведение, при котором частичное влечение, связанное с каким-либо одним органом или возбуждением в одной эрогенной зоне, находит своё удовлетворение тут же, на месте, не прибегая к внешнему объекту и безотносительно к цельному образу тела, к первичному наброску «Я» (как это бывает при нарциссизме). Понятие аутоэротизма в широком смысле было введено Хэвлоком Эллисом, который считал, что он обусловлен спонтанной сексуальной эмоцией при отсутствии какого-либо внешнего стимула. При этом Х. Эллис вычленяет в аутоэротизме его «крайнюю форму» – нарциссизм, или «тяготение сексуальной эмоции к всепоглощающему самолюбованию». З. Фрейд пришёл к мысли, что аутоэротизм был сексуальным проявлением нарциссической стадии размещения либидо в психическом аппарате.

Не вдаваясь в философские и лингвистические особенности терминов, используем их как равнозначные, подразумевая, что тело – это жизненный биологический организм, взаимосвязанный с психосоциальной сущностью человека и в этой взаимосвязи способный к изменениям. Как пишет Т. Э. Цветус-Сальхова (2011 г.), телесность человека является многомерной, креативной, целостной информационной системой, основополагающим принципом которой является информационное взаимодействие различных её уровней, позволяющее поддерживать соответствие и развитие диалога между внешними и внутренними, между биологическими, психическими и социальными парадигмами человека. В дополнение к сказанному добавим, что культурные и социальные отношения не только проецируются на экран физического тела, но и само тело испытывает на себе все перипетии мировоззренческих, религиозных воззрений и, конечно, отвечает соответствующими поведенческими особенностями.

Древние цивилизации: Греция, Рим, Египет, Индия – бережно относились к телу, воспевали его и как основную часть его возвеличивали Эрос. Античную культуру объединял антропоцентризм. Лучшее определение антропоцентризма заключено в словах Протагора: «Человек есть центр всей Вселенной и мера всех вещей». Тело, прекрасное само по себе, было лишь частью гармонической личности. Прекрасный и хороший человек соединял в себе красоту безупречного тела и нравственное совершенство. Культура Древней Греции – уникальное явление, давшее общекультурные ценности буквально во всех областях духовной и материальной деятельности человечества. Античная культура не была отягощена азиатской традицией, хотя древним грекам и были знакомы достижения культуры как Древнего Египта, так и народов Востока. Антропологическое противоречие духа и тела решено было античной культурой в пользу последнего, придав ему «телесный» стиль, выразившийся в прекрасных скульптурных памятниках. Вместе с тем в античном обществе признавалась биосоциальная природа человека, закреплённая в формуле Аристотеля: «Человек – животное общественное».

Тело осмысливалось как эстетический символ греческого города-государства – «полиса». Древние греки пытались через тело и благодаря ему воспитывать в себе соответствующие гармонические духовные качества, усматривая в нём наличие чувства и ума в их взаимном единстве и противоречии. Красота телосложения почиталась высоко и достигалась физическими упражнениями и гимнастикой, гигиеной, образованием, воспитанием. Падение Древней Греции и главенство Католической церкви на сотни лет разделило душу и тело. Многие века считалось, что тело является лишь временным пристанищем души, и значит, совершенствовать себя физически совершенно не нужно, более того, его стали считать греховным, а против греха есть один метод – изгнание. Началась вакханалия избиения тела, к сожалению, продолжающаяся до сих пор «под именем Господа».

Телесные наказания появились много тысяч лет назад, но расцвет их приходится на последнее тысячелетие. Самым распространённым примитивным методом телесного наказания были прут, розги, палка или ремень. Затем методы издевательства над телом и гениталиями «совершенствовались» под разными предлогами. Вспомним инквизицию. Взгляд на историю побуждает задаться вопросом, почему именно в основном мужчины над мужчинами совершали телесные «пытки-эксперименты». Жизнь мужчин – это постоянное противостояние стрессам жизни, боль, встреча со страданием. Но этого мало, они сами под разными благовидными предлогами истязали тело человека, чаще другого, но временами и своё собственное. Примеров в истории человечества достаточно, да и в наше время их можно найти. Кастрация, гладиаторство, убиение плоти, Шахсей-Вахсей в мусульманстве, отшельничество, аскетизм в своём крайнем выражении, обрезание.

Каждый исторический период имел свой доминирующий метод «воспитания и совершенствования тела» и ознаменовался каким-либо вариантом насилия над телом. Почти одна шестая часть мужского населения подвергается процедуре иссечения крайней плоти, или обрезанию (медицинский термин «циркумцизия»). Тем не менее специалисты до сих пор не могут прийти к единому мнению о том, насколько полезной и безопасной можно считать эту процедуру. Неспособность специалистов прямо и однозначно определиться по этому вопросу послужила причиной возникновения довольно активного противостояния между сторонниками и противниками обрезания. Никакая польза не может оправдать телесную, а тем более психическую травму, последствия которой становятся хроническим стрессом и осознаются в течение всей жизни. Так, размах увлечения кастратами пришёлся на XVIII век. Это делалось ради «выведения» касты евнухов – хранителей гаремов, сексуального влечения к мальчикам, сохранения голоса. Идя навстречу интересам потребителей, многие лавки и цирюльни того времени организовывали у себя пункты, где делалось оскопление, о чём они и писали на вывесках: «Здесь оскопляются мальчики».

Интернет заполнен кровавыми рисунками оскоплённых мальчиков, на которых без содрогания невозможно смотреть. Религия, в зависимости от своих целей и задач, то поощряла кастрацию, то запрещала; то наделяла ореолом святости, то клеймила позором; то вознаграждала своих адептов кастрацией, то ею же наказывала преступников; то использовала уникальные голосовые способности скопцов в певческом искусстве, то использовала их в качестве служителей гаремов. А ещё временами забивала камнями и изгоняла из городов за уродство. Интересно, что религия, отрицая значимость кастрации в своей истории, сегодня не может разумно объяснить инициацию обрезания как «облегчённый, обряд кастрации». Сфера религии – у неё свои подходы. Просвещённое западное общество, включая медицину, вместо того чтобы развивать гигиену тела, удаляет препуцию члена, лишая малыша с младенчества передней плоти, не задумываясь о последствиях.

Никто никогда не задумывался, как все «эксперименты» над человеческим телом и его существенной частью – фаллосом – влияют на судьбу человека-мужчины. Ещё в прошлом веке исследователи пришли к выводу, что тело может «рассказать» о проблемах и характере человека гораздо быстрее и больше, чем это сделает он сам. Оно имеет первостепенную значимость в человеческой жизни и является её фундаментальной ценностью. Тело – это изначальная данность, имеющая первостепенное значение; развиваясь, оно структурируется как основа личности и сознания и воспринимается как «Я». Именно телесно-чувственный опыт становится фундаментом психического развития и самопознания. Тело, запечатлевая маски и роли, выбранные как способ защиты от тяжёлых переживаний, обретает «мышечный панцирь», хронические напряжения и зажимы, которые блокируют жизненную энергию, эмоции, силы и способности, ограничивают подвижность тела и полноценность жизни и рано или поздно ведут к соматическим заболеваниям. Подавление опасных или негативных чувств и переживаний тела приводит к внутренним конфликтам, когда эмоции «отсекаются» от движения и восприятия, действия от мышления и чувств, понимание от поведения. Все наши личностные трудности исходят из предательства своего тела (А. Лоуэн, 2006).

Тело помнит всё: в нём запечатлеваются все наши чувства, переживания, важные события, негативный жизненный опыт. Они врастаются в память тела, фиксируются в нём, причём с самого момента появления его, когда о сознании и сознательной памяти ещё не идёт и речи. Наше сознательное и бессознательное в 90 % случаев говорят не словами, а сигналами тела. Важно научиться улавливать эти сигналы, чувствовать, слышать своё тело, быть с ним в контакте. В любой момент жизни состояние тела человека – это воплощённая история пережитых и переживаемых им психологических травм, накопленного жизненного опыта, взглядов и представлений, недомоганий и заболеваний. Боль, причиняемая телу, тем более чувствительной её части – фаллосу, вполне может быть источником агрессии, злобы, жестокости в будущем. Реально предположить, что различные культовые, ритуальные техники, травмирующие тело, порождают и умножают жестокость в мире и не только за счёт подвергшихся, но и у «смотрящих».

Если посмотреть на эту проблему через объектив стрессологии, через взаимоотношения телесных и психосоциальных функций, то картина взаимоотношений тела (фаллоса) и личности складывается иная и с другими акцентами, чем в психоанализе и современной физиологии. Роль фаллоса в современной картине науки о человеке занижена, примитивна и упрощена. Функция Эроса, которому служили все ранние цивилизации, которому поклонялись на протяжении многих веков эллины, древняя Индия, Египет, не заканчивается на стимуляции сексуального желания, как и физиология его в качестве внешнего полового члена, обеспечивающего половой акт, доставку спермы (эякулята) во влагалище женщины, а также выведение мочи из мочевого пузыря. Фалос имеет программу гораздо обширнее и утончённее – сделать мужчину человеком, наделив его «человеческим, слишком человеческим» содержанием. Фрейд был во многом прав, хотя, возможно, и немного лукавил, когда говорил: «Всё начинается тут», – и показывал на ширинку, но почему-то не заметил всей многообразной роли фаллоса в жизни человека. Точками концентрации всего телесного мира на разных стадиях развития Фрейд считал эрогенные зоны, рот и анус. В своей теории сексуальности, рассматривая третью фазу как фаллическую, он открыл символическое значение фаллоса в виде комплексов Эдипа и Электры. Он не рассматривал фаллос как самый активный телесный орган, в нижней плоти которого сосредоточены сенсорные воспринимающие импульсы мира. В его трудах нет анализа в таком аспекте. Но Фрейд был великим учёным, который жил в пуританском обществе. Конечно, он понимал значение Эроса гораздо шире, чем описывал. Недаром его работа «Я и ОНО. По ту сторону принципа удовольствия», богатая содержанием и мыслями, кончается словами: «…но мы опасаемся, что при этом мы всё же недооцениваем роли Эроса» (З. Фрейд, 2005).