Текст книги "Вернуть вчерашний день"

Глава 3

Консул Земли мог бы обрадоваться моему визиту – просто так, независимо от своих служебных обязанностей, – но если это и произошло, то ему весьма ловко удалось скрыть свои чувства.

Я битый час прождал на жестком стуле в приемной, где из газет и журналов имелись лишь старые потрепанные «Австралийский уголь», «Ежемесячник кораблестроения и металлургии», «Газета Калифорнийской ассоциации ритуальных услуг» и им подобные. Но даже эти газеты оказались наименьшим из зол. Подобно им, секретарша была тоже импортирована с Земли, только не несколько лет, а не более месяца назад. Некоторые земные дамы, покинув свою грязную планету, расцветают пышным цветом, иные – наоборот. Здешняя особь явно относилась ко второй категории. Возможно, она познакомилась с кем-то из космолетчиков, пока летела на Каринтию, хотя, скорее всего, как раз не познакомилась, но в результате возненавидела всех, кто имеет отношение к космическим кораблям. Разговор был просто ужасен. Она сидела за столом, глядя на меня, и ее костлявые пальцы были заняты вязаньем – наверное, чего-то подобного тому кошмарному балахону, который сейчас был на ней вместе с лохматой твидовой юбкой.

Но вот, наконец, раздался зуммер офисного интеркома. Дама подняла глаза и, повысив голос ровно настолько, чтобы он был слышен из-за перестукивания спиц, сообщила:

– Полковник примет вас.

– Спасибо, – поблагодарил я.

Она никак не отреагировала. Я встал и прошел через приемную.

Консул оказался маленьким, толстым, розовым и лысым. Глазам тоже полагалось быть розовыми, но они, на удивление, были светло-голубыми, и стекла очков увеличивали их до невероятных размеров. Консул холодно смотрел на меня.

– Да, любезный?

– Моя фамилия Петерсен, – сообщил я ему.

– Я в курсе, любезный, – его пухлые пальцы перебирали бумаги на столе. – Вы дезертир. С трансгалактического клипера «Молния».

– Не дезертир, сэр. Я опоздал на корабль.

– Вы опоздали на корабль. Точно. Вы – дезертир.

– С точки зрения закона, под дезертирством подразумевается случай, когда космолетчик покидает корабль со своими документами.

– Да вы знаток права, любезный. Предупреждаю: я не выношу всяких юридических уловок.

– Я не дезертир, – повторил я. – И считаю важным выяснить мой правовой статус.

Он фыркнул:

– Никакого статуса, любезный, кроме сплошной головной боли. Я должен проследить, чтобы вы получали питание и имели крышу над головой, пока появится подходящий корабль. – Консул постепенно выходил из себя: – Да, корабль… Через три недели здесь будет «Дельта Эридана», она пойдет к Земле через Карибию, планету Ван Димена и Атлантию… – он самодовольно ухмыльнулся. – А вы уверены, что хотите вернуться на Землю?

– Разве у меня есть альтернативы?

– По крайней мере, одна точно есть, любезный. Миры Приграничья, например, жаждут заполучить сертифицированных офицеров, даже тех, кто замарал свое честное имя. Через месяц отправляется «Эпсилон Гончих Псов», он вылетит к дальним рубежам – к Ультимо, Туле, Фарэвэй и Лорну…

– «Божественная Бухара, – процитировал я, – счастливый Самарканд и города дальнего северо-востока».

– Что? – поперхнулся консул. – Что?

– «Хассен», – ответил я. – Флекер, Джеймс Элрой.

– Не понимаю, о чем это вы, – ворчливо произнес он.

– Не обращайте внимания. Я просто обеспокоен более серьезными вещами. Где, к примеру, я буду спать? И чем питаться?

– Я полагаю, что вы оказались не совсем уж за чертой бедности, – пустил крокодилью слезу консул.

– Но это и вправду так, – сказал я то, что было не совсем правдой. – Настоящий Потерпевший Бедствие Земной Космолетчик, вот кто я такой. Мне вовсе не кажется, что Империя разорится, если оплатит несколько моих счетов. Я-то достаточно выплатил ей в виде налогов.

Он нашел какую-то бумагу в самом низу огромной кучи:

– Вы вписаны в число проживающих в общежитии космолетчиков, Порт Таубер. Полагаю, ваши документы тоже там.

– А как я туда доберусь? – спросил я. – Пешком все-таки далековато.

Консул посмотрел на меня как на гадкое насекомое, выкопал в куче мусора кусочек бумаги и, нацарапав что-то на нем, протянул мне вместе с двадцатью пятью центами.

– Вот вам на проезд метрополитеном до космопорта, любезный. Подпишитесь, пожалуйста.

Когда я попросил ручку, его раздражение достигло критического уровня. Но моя, как я полагал, находилась вместе с документами в Порт Таубере. Я подписал.

– Так подумайте, любезный, насчет миров Приграничья, – консул повторил уже звучавшее сегодня предложение.

Меня посетила внезапная идея:

– А вы что, и их консул по совместительству?

– Я их агент, – подтвердил он.

– Да, а как с деньгами на расходы? – этот вопрос показался мне довольно существенным.

– С деньгами на расходы? Но в Общежитии вы получите комнату и еду. И, конечно, у них есть прачечная самообслуживания.

– Ну, хорошо, а выпивка и сигареты?

– А не кажется ли вам, любезный, что пора распрощаться с такими роскошными привычками?..

– Может быть, но все же…

Консул порылся еще в одной куче бумаг, извлек документ псевдоофициального вида и стал поигрывать им в воздухе, словно карточным козырем:

– Если решите подписать этот контракт, любезный, получите аванс в счет жалованья.

Я посмотрел на листок тяжелой глянцевой бумаги, украшенный сверху крылатым колесом. Пробежал глазами самое основное. Контракт. Если я подпишу, то поступлю в распоряжение приграничников на три стандартных галактических года. Мне это не нравилось. Не хотелось себя предавать. Однако интересно, как я буду себя чувствовать, когда выкурю последнюю сигарету и истрачу последний доллар на те маленькие радости, ради которых только и стоит жить? Но, возможно, ситуация не настолько безвыходная?

– Мой статус Земного Космолетчика, Потерпевшего Бедствие… – спросил я. – Не препятствует ли он найму на работу на этой планете?

– Нет, – ответил он не сразу. – Хотя Каринтия больше не член Федерации, земляне обладают здесь всеми гражданскими правами. – Консул оживился: – Но о каком найме может идти речь? Вы же обучены только одной специальности. А неквалифицированный труд на Каринтии – это очень тяжелая ручная работа. Проведя большую часть жизни в невесомости, вы не сможете выдержать физического труда. – Он бросил на меня быстрый взгляд: – Так что лучше подпишите.

– Я подумаю…

И, смахнув со стола двадцать пять центов, – были они подарком от Земной Империи или от правительства Приграничья? – я покинул офис.

В метро, чтобы подольше растянуть свой небольшой запас сигарет, я выбрал вагон для некурящих. Добравшись до Порт Таубера, прыгнул на движущуюся дорожку, идущую в административный отсек. Там без труда нашел офис службы грузоперевозок.

Диспетчер выглядел как большинство работников, чье существование зависит от космической торговли и которые относятся к космолетчикам, особенно опоздавшим на свой корабль, как к грязи под ногами. Он хмуро посмотрел на меня и потребовал удостоверение личности. К счастью, я всегда ношу с собой Карточку члена Гильдии. Взглянув на нее, диспетчер швырнул мне пару отпечатанных листов. Я пробежал их глазами:

Клипер «Молния»

порт Таубер

23.10.03 (по галакт. календ.)

Личные документы Джона Петерсена,

в прошлом второго помощника капитана,

сданные на хранение

суперинтенданту Правительственной службы грузоперевозок

в порту Таубер:

Один чемодан, содержащий:

Рубашки форменные 4 шт.

Шорты форменные 4 шт.

Сандалии форменные 1 пара

Куртки форменные 2 шт.

Брюки форменные 2 пары

Туфли форменные 2 пары

Пиджаки форменные, грязные 1 шт.

Один дипломат, содержащий:

Сертификат компетенции «Мастер-астронавт» – 1 шт.

– Я не могу ждать тут целый день, – пролаял диспетчер.

– Все в порядке. Где мое оружие?

– Здесь. За стойкой. Пройдите и заберите его.

– Далеко отсюда до общежития?

– Нет. На другой стороне поля.

Я выглянул в окно, пытаясь обнаружить указанное здание на другой стороне широченной полосы железобетона.

– Если сейчас же не уйдете, то придется вам топать туда окружным путем. Через полчаса ожидается Лунный паром.

Я посмотрел на свой тяжелый багаж и вздохнул.

– Обратитесь к грузчикам, они одолжат вам тележку, – угрюмо посоветовал он.

И я обратился к грузчикам. Старший грузчик не только предложил тележку, он отнесся ко мне с симпатией, что было довольно редким на этой планете явлением. И настоял на том, чтобы проводить меня через летное поле, помогая катить тележку.

– Они сейчас очень строги, парень, вообще все очень строги. В прежние времена космолетчику полагалось самому быть «с перцем». Я и сам бывший космолетчик – сержант в Службе наблюдения флота. Помню, как маленький Джимми Карстейрс – сейчас-то он командор Карстейрс – опоздал на корабль. Он был тогда всего лишь младшим лейтенантом. Это было на Карибии. Мы отправились в увольнение и внезапно получили срочный приказ подавить мятеж на «Альфе Дракона». Джимми прекрасно слышал сирену – ее слышали все на этой чертовой планете, – но он был занят. А когда освободился, было уже поздно. Старушка «Дискавери» взмывала к звездам, как летучая мышь. Но Джимми не беспокоился. У его девушки была подруга, а у той – дружок-миллионер с яхтой, на которой обзор был лучше, чем у нас в нашей Службе наблюдения. Джимми воспользовался этой яхтой и, когда «Дискавери» подошла к «Альфе Дракона», Джимми уже был там, в скафандре, пытаясь проникнуть на корабль. Экипаж был в шоке. Потом не знали, судить его или награждать.

– К несчастью, у моей девушки нет подружки, у которой был бы дружок с яхтой.

– Женщины, – произнес он.

– Женщины, – согласился я. «И Илона», подумалось мне.

– Здесь счастливое место, парень, – сказал бывший сержант.

Я посмотрел на это счастливое место. Явно не «Хилтон-Ритц». Длинное одноэтажное здание. Построенное из дешевого пластика и, пожалуй, единственное облезлое здание на Каринтии. Стояло оно довольно далеко от взлетного поля, чтобы не пострадать от взлетов и посадок кораблей, но недостаточно далеко, чтобы не страдать от дыма и шума.

– Лиз меня знает, – сказал грузчик.

– Лиз?

– Она – офицер снабжения. Сейчас руководит этим постом, – он закричал, и голос его был достаточно звучен, чтобы заглушить сирены, возвещающие о прибытии Лунного парома: – Лиз! Лиз!

Дверь отворилась, и показалась статная женщина средних лет:

– Входите! – велела она. – Входите, неумные создания! Да быстрее же, пока мы все не задохнулись от дыма, который повалит из этой пятицентовой побрякушки!

Мы втолкнули тележку в дверь и сквозь не очень чистые окна наблюдали, как, действительно в клубах дыма, садилась маленькая ракета.

– А шума-то, шума, как от большой! – сердито проворчала Лиз.

– Помню, когда я еще был в Службе наблюдения… – начал старший грузчик.

– А когда я была в «Комитете межзвездного транспорта»… – начала Лиз.

«А я – в»Трансгалактических клиперах»», – подумалось мне.

Глава 4

Общежитие космолетчиков внутри напоминало «Хилтон-Ритц» еще меньше, чем снаружи. И если облезлость наружных стен можно было объяснить близостью взлетного поля, капризами погоды и, наверное, чем-нибудь еще, то чем это можно объяснить внутри здания, так и осталось для меня загадкой. Комнаты, которые здесь называли каютами, по размерам примерно соответствовали каютам на захудалых кораблях класса «эпсилон» (это что-то вроде собачьей будки), а по меблировке и наличию удобств – спальным помещениям в исправительных заведениях строгого режима. Ну и, конечно же, соответствующее питание – оно, наверное, способно было бы вызвать тошноту даже на мусоросборниках приграничья.

Но Лиз Барток оказалась своим парнем, и это с лихвой компенсировало все другие недостатки.

Она была само гостеприимство. Я чувствовал себя не больше и не меньше, как космонавтом на отдыхе. Настоящим членом семьи. Всякий раз, входя в ее кабинет, я угощался глоточком из ее бутылки сливовицы – местного ликера со вкусом перебродивших слив, отдающих спиртом. Мне всегда разрешалось звонить по офисному телефону. Правда, звонить на Каринтии было некому – несколько раз звонил Илоне, но не получал от этого никакой радости. Я угощался сигаретами Лиз, пока не начал вести им счет, записывая в свою долговую книгу.

– Ну, так что ж ты собираешься делать дальше, Джонни? – спросила Лиз в мой первый вечер в общежитии.

Я посмотрел на нее поверх стакана со сливовой настойкой, сделал большой глоток, чтобы отбить вкус жесткого бифштекса, поданного на обед:

– Откровенно говоря, Лиз, не знаю. Понятно, что, заботами «Трансгалактических клиперов», со мной покончено, и я не надеюсь, что меня еще кто-нибудь возьмет на работу, даже если начну с самого низа, с пятого помощника…

– Это уж точно, можешь не сомневаться, – грубовато сказала она. – Я хорошо помню стандарты «Комитета межзвездного транспорта». Не думаю, что они изменились с тех пор, как я ушла.

– Но ведь остается приграничье, – заметил я. – Консул Земли является также агентом приграничников. Он изо всех сил пытался заполучить меня на три года.

– Это было бы худшим из зол, – возразила Лиз. – Лишь немногие из наших подались в приграничники. Был такой Дерек Калвер. Он служил старшим офицером на кораблях класса «бета». Была еще Ураган Джейн Арлен, одна из наших офицеров-снабженцев. Вот и все, пожалуй. Дело твое; но я бы никогда не связалась с Приграничьем. Хотя, конечно, какую-нибудь работу искать нужно.

Я подлил еще немного сливовой настойки:

– Вообще-то, я хочу остаться здесь, – сказал я.

– О, Джонни, это так неожиданно! Я понимаю: это не из-за условий жилья и не из-за пищи, значит, дело во мне! – Она наслаждалась моим замешательством. – Понятно, что ты имел в виду Каринтию, никак не общежитие космолетчиков. Но здесь ты можешь оставаться сколько угодно, Джонни. Меня это не затруднит. За твое проживание мне заплачено, и я достаточно имею на стороне, чтобы оплатить выпивку и сигареты для нас с тобой. Но боюсь, они вскорости загрузят тебя на корабль и отправят обратно на Землю или в Приграничье, – Лиз наполнила стакан. – И все-таки, Джонни, что или кто задержал тебя здесь? Женщина? Это из-за нее ты опоздал на корабль?

– Да, – ответил я.

Она хмыкнула:

– И вот теперь ты – Земной Космолетчик, Потерпевший Бедствие. А это далеко не то же самое, что космонавт в новенькой униформе, просто излучающий авторитет как старший офицер большого корабля.

– Все не так, – резко сказал я.

– Да? Ты считаешь, что твое положение сегодня лучше, чем было вчера, когда ты занимал должность второго помощника?

– Ладно, – согласился я. – Я полный идиот, Лиз. Но так уж я устроен. Все сводится примерно к следующему: не могу справиться с чувством, что, если я способен добиться чего-либо на этой планете, если способен справиться с ситуацией, – это шанс начать новую жизнь ничуть не хуже прежней.

– Джонни, пожалуйста, посмотри фактам в лицо, – серьезно проговорила она. – Твое прошлое, твое обучение не имеют значения. Бывшим космолетчикам удается добиться успеха в очень немногих областях деятельности, которым они обучены. И тебе в жизни не получить должности офицера флота или менеджера в космопорте. Всем известно, что ты – бывший второй помощник с «Молнии», опоздавший на свой корабль. У тебя репутация ненадежного человека.

– Но должно же быть хоть что-нибудь, – сказал я.

– Рыть котлованы, Джонни? Перелопачивать дерьмо на очистных сооружениях? Таскать грузы здесь, в космопорте? И за физический труд ведь много не заплатят…

– Что-то все же должно быть, – продолжал настаивать я.

– Нет, – отрезала она. – Ничего, мой дорогой. Лучше уж сразу подписывай контракт и дуй в Приграничье.

Она оказалась неправа, хотя после четырех дней бесплодных поисков я чуть было не признал ее правоту. На пятое утро я пролистывал «Газету объявлений Нью-Праги», в первую очередь, интересуясь страницами со срочными вакансиями для квалифицированных сотрудников. Служба помощи домохозяйкам, как я заметил, все еще нуждалась в продавцах. Могли бы дать мне шанс попробовать, горько подумал я, вместо того, чтобы руководствоваться результатами психологических тестов: «Честно говоря, мистер Петерсен, – сказал мне менеджер по персоналу, – вы не смогли бы продать кусок мяса голодающему, не говоря уже о продаже автоматической уборщицы седьмой модели женщине, вполне удовлетворенной своей старой автоуборщицей шестой модели».

И тут, в конце страницы, я увидел кое-что обещающее: «Требуются молодые мужчины с опытом работы в космическом пространстве. Интересная, рискованная, хорошо оплачиваемая работа. Обращаться к Стефану Виналеку, Бизнес-центр Хайнлайн, площадь Масарик».

Я захватил газету и пошел на кухню. Лиз готовила яичницу. Она утверждала, что устала от автоматического оборудования за годы работы в космосе, а теперь ей хочется попробовать себя в роли домашней хозяйки. Когда я показал ей газету, она оставила яйца жариться и прочла объявление.

– Я когда-то знала одного Стива Виналека, Джонни. Он был тогда совсем мальчиком. Жаль, что это не может быть он. Я бы тебя порекомендовала.

– Спасибо, Лиз. А может, это все-таки тот самый?

– Да нет. Тот, кого я знала, был детектив-инспектор. А полисмены очень неважные космонавты, когда они увольняются или выходят на пенсию, то в основном работают сыщиками. – Она шумно вздохнула и бросила взгляд на испорченную еду. Затем соскребла сгоревшие яйца в мусорный контейнер. – Хорошо еще, что Земная Империя оплачивает здешние счета за мусор.

– Думаю, стоит ему позвонить, – сказал я.

– Давай, попробуй. Но вначале позавтракай. Разочарование хуже ложится на пустой желудок.

После завтрака она позвала меня в кабинет:

– Оказывается, это вполне может быть тот самый Стив, которого я знала. Сейчас позвоню и выясню.

Она отыскала номер Виналека в справочнике – он значился как «Корпорация Стефана Виналека» – и набрала нужную комбинацию цифр. Немного суровая, но привлекательная блондинка смотрела с маленького экрана:

– «Корпорация Виналека» слушает, – ответила она.

– Можно поговорить с мистером Виналеком?

– Как вас представить, мадам?

Лиз повернулась и скорчила мне рожу, а потом вернулась к телефону:.

– Скажите, пожалуйста, мистеру Виналеку, что я звоню в связи с делом о контрабанде на «Бете Карины».

– Подождете минутку, мадам? – холодно спросила девушка.

– «Бета Карины»? – удивился я.

– Да, Джонни. Известный случай с контрабандой наркотиков, когда я впервые встретила Стива. Он и его неуклюжие друзья взяли корабль в связи с подозрением в нелегальном провозе эйфорина. Вот тогда-то я и увидела его в первый раз. Если это тот самый Стефан Виналек, мой Стив , он все прекрасно вспомнит.

– Лиз! – раздался голос из телефона. – Давненько не видел тебя!

– Давненько, Стив. Ты ведь интересовался мной, только когда я имела отношение к твоим полицейским делам?

– Я всегда интересовался тобой, Лиз.

А я заинтересовался им. Экран отразил лицо человека не слишком молодого, но далекого от старости. Седеющие волосы обрамляли лицо, которое, несмотря на очень смуглую кожу, выглядело по-мальчишески гладким. Темные глаза смотрели живо и изучающе.

– Так что, копы тебя турнули, Стив? Они, наконец-то, тебя раскусили?

– Я уволился.

– Это ответ лишь на первый вопрос.

Он рассмеялся:

– Наверное, так оно и было.

– Ты и сейчас занимаешься делами о наркотиках?

– О, никакой романтики, Лиз. У меня контора частного сыщика. Связи помогают. Мне удалось получить лицензию на использование необходимой аппаратуры.

– А что, космолетчик нужен, чтобы разобраться с этой твоей аппаратурой?

– О чем это ты, Лиз?

– Я видела утреннюю газету.

– Так ты хочешь устроиться на работу? Но мне требуются молодые мужчины, а не молодые женщины!

– О, конечно, конечно! Я старая, несчастная космолетчица без будущего. Но у меня тут есть космонавт, который устал от ничегонеделания.

– Джон Петерсен. – сказал он. – Бывший второй офицер на трансгалактическом клипере «Молния». Опоздание на корабль. Застрял на Каринтии до того момента, когда консул Земли обеспечит ему отбытие…

Я рванулся так, что чуть не влетел в экран:

– Как вам удалось узнать все это, мистер Виналек?

Он усмехнулся:

– У меня свои методы, Ватсон. Каждый в Нью-Праге знает, что «Молния» недавно улетела. Случай был освещен в прессе. Есть единственное место, где может остановиться космолетчик в беде. – Он сделал паузу, изучая мое лицо: – Ничего не обещаю, Джон. Ничего. Но может быть, для вас найдется местечко в моей организации.

– Спасибо, мистер Виналек, – сказал я. – Но единственное устройство, с которым я справлюсь, – это навигационные приборы. Ваши следящие лучи, анализаторы и реконструкторы…

– Вы начитались слишком много детективов, – заметил он. Затем повернулся к Лиз: – Приходите нынче вечером, Лиз, вместе с Джоном. Может, мне удастся вырвать его из твоих рук.