Текст книги "Вернуть вчерашний день"

Глава 16

Прошло не меньше недели, прежде чем я смог приступить к делу, приведшему меня на Венцеслав. Я был свидетелем – главным свидетелем – в официальном расследовании, которое проводилось в связи с гибелью «Лунной девушки». Да, корабль все же погиб. Тросы, держащие его прикрепленным к огромным понтонам, оборвались и утонули в толще пыли. Корабль проваливался глубже к ядру спутника, и вместе с ним исчезала возможность экспертного исследования повреждений в рубке управления и выяснения их причин.

Я рассказал свою версию, слегка откорректированную.

Анна – свою, также слегка откорректированную.

Что касается этой корректуры, то, чтобы не вызвать подозрения в нашей искренности, мы решили: будет лучше, если дело о катастрофе на «Лунной девушке» так и останется незаконченным.

Никки поведал свою версию.

Как оно обычно бывает, множество не присутствовавших при аварии людей проявило недюжинную мудрость, так сказать, задним числом. Следовало бы сделать так, нет, следовало поступить эдак. Мне нечего было пытаться приземляться, надо было выстроить траекторию таким образом, чтобы миновать Венцеслав, я должен был быть уверенным, что нам вслед обязательно вышлют спасательный транспорт из Порта Пльзен. И так далее, и тому подобное. Я, понятное дело, не ожидал медали за храбрость, но все это жужжание жутко раздражало, особенно то, как члены комиссии изо всех сил старались произвести впечатление на «Корпорацию Лунных паромов», которая была настолько добра, что не потребовала с меня возмещения убытков за корабль.

И еще были свидетельства экспертов, пытавшиеся переиграть мой рассказ о взрыве в рубке управления. Мое сообщение о взорвавшемся приемнике казалось им курьезом. Один из них, суперинтендант радиоприемников из «Лунных паромов» заявил, что на «Лунной девушке» прямо перед этим полетом был установлен новый приемник, и уверил суд, будто резкое падение давления в отсеке не может причинить вреда оборудованию.

Наконец, состряпали теорию, благопристойно объясняющую причины трагедии. Маленький метеорит, заявили эксперты. Метеоритик, из камня. Службе управления полетами Каринтии было рекомендовано немедленно исследовать окружающее космическое пространство при помощи новейшей аппаратуры. Всем кораблям Каринтии также рекомендовали установить у себя специальные приемники, которые смогут передать сигнал опасности и предупредить другие корабли. Службу спасения поблагодарили за хорошую работу. Я же получил комплименты, скорее, в адрес удачливости, чем умений.

Ну что ж, значит, так тому и быть.

Когда расследование закончилось, мы с Анной вернулись в Отель космонавтов, где остановились. Я располагал временем, чтобы пропустить с ней стаканчик в баре, буквально на ходу. Она сейчас же собиралась на Каринтию на «Лунной императрице». Я проводил до воздушного шлюза и постоял, глядя на широкий оконный проем, где виднелась ее стройная фигурка в скафандре, шагающая к сверкающей башне корабля. Меня даже не особенно интересовало, увижу ли ее еще когда-нибудь.

Вдруг я почувствовал чье-то присутствие рядом. Повернулся: это оказался Джо, чьему искусству мы обязаны жизнью.

– Остаешься, шкипер? – спросил он.

– Да. На Венцеславе. Из Пльзена собираюсь уехать. У меня зарезервирован номер в «Штраус-Хилтон».

– Паб там недурен, – заметил он. – Выпьем? Из бара и посмотрим, как стартует «Императрица».

– Отличная идея, – согласился я.

Мы прошли в бар и устроились с бокалами пива у большого окна, наблюдая суету вокруг парома.

– Жаль, что все эти судьи – не космонавты и никогда ими не были, – сказал Джо. – Этот старый ублюдок так грубо с тобой разговаривал.

– Это его работа, – отреагировал я.

– Все эти разговоры о работе… – начал он.

– Продолжай, – предложил я. – Закончи то, что собирался сказать.

Он казался сбитым с толку:

– Может, это не мое дело, шкипер, но я точно слышал, ты вроде как детектив, хотя, никак не возьму в толк, как это можно быть сыщиком без полного офиса всяких приборов. Но тебе-то виднее, что к чему…

– Это точно, – подтвердил я.

Он оглянулся по сторонам, желая удостовериться, что никто не подслушивает. Зачем-то кинул подозрительный взгляд на робота, развозившего напитки и негромко жужжащего что-то себе под нос.

– Продолжай, – сказал я.

Он перешел на шепот:

– Здесь странные вещи происходят.

– Например?

– Саботаж.

«Радиоприемник», – подумал я.

– Мы же держали корабль с помощью трубы какое-то время. Потом перегрузили на понтоны и укрепили тросами. Время от времени заходили внутрь; все было в порядке. Надо было выставить охрану, да мы не стали.

– Я думал, что трос отсоединился, – предположил я.

– Трос и отсоединился, – отозвался он. – Но это ведь только гипотеза, шкипер. Я убедился, все тросы были закреплены. Но на одном было странное повреждение, как будто кто-то сдвигал его.

– Кто же это занимается такими вещами? – спросил я.

– Детектив у нас ты, – ответил он.

– Разве? – усомнился я.

Рев сирены прервал нашу беседу: в безвоздушном пространстве этот звук бесполезен, но он раздавался в административном здании. Мы увидели, как люди и машины быстро удаляются со взлетной полосы. Загорелись первые огоньки, бледные, почти неразличимые при свете дня. И вот «Императрица» поднялась, вначале медленно, потом ускорение стало расти.

Кто-то вырубил сирену.

– Ты сообщал об этом кому следует? – спросил я.

– О чем?

– Обо всех этих делах с тросом?

– Конечно. Я же хочу, чтобы на мне не было подозрений. В этом-то и беда. Все думают, я сам придумал эту историю, чтобы снять с себя подозрения. Но меня ни в чем не обвиняют. У всех бывают ошибки, и все такое прочее. Учитывая мои былые заслуги, и прочая муть, – добавил он. – Чертовски дорогие ошибки.

– Я рад, что другие люди тоже ошибаются, – сказал я. – Я в суде просто устал слышать о моих ошибках.

– Но ошибки не было, – настаивал он. – Все тросы были закреплены.

Мы с ним еще выпили, и я ушел. Его история с саботажем окончательно убедила меня в моих подозрениях. И что с того? «Понятно, – сказал я себе: – корабль провалился, уничтожив следы предыдущей диверсии. И совершенно очевидно, что взрыв приемника был химической природы».

Я отправился на телеграф послать сообщение Стиву Виналеку. Написал кое-что на листе, затем подумал, смял его и сунул в карман. Такое сообщение – а в нем я просил узнать, каково происхождение установленного на «Лунной девушке» оборудования, – пройдет через слишком много рук. История Джо наводила на мысль, что сейчас многие проявляют нездоровый интерес к Венцеславу. Мое любопытство подождет, пока я заселюсь в «Штраус-Хилтон» и обзаведусь личным видеофоном с шифровальным устройством.

Вернувшись в комнату, я занялся упаковкой вещей, заказал такси и облачился в скафандр, тот, в котором был на «Лунной девушке» и который «Лунные паромы» разрешили мне сохранить на память. Он был очищен и ароматизирован, и мне было в нем достаточно комфортно.

Я спустил свой багаж к главному выходу. Такси уже ждало меня. Оно имело весьма любопытный вид. Похоже на лодку-плоскодонку с высоко задранным носом. Места водителя и пассажиров находились в герметичной кабинке, представляющей собой прозрачную капсулу над основанием дна лодки.

Водитель высунулся из кабины, посмотрел на мой скафандр с явным недоумением; сам он был одет в рубашку без рукавов, шорты и сандалии.

– Незачем так одеваться, мистер. В Бетси пыль не попадает. Она так же безопасна, как корабль.

– Вот этого я и боюсь, – сказал я. – Впрочем, чтобы можно было разговаривать, не буду опускать стекло шлема.

Он с пыхтением уложил мои сумки в заднюю часть кабины, подождал, пока я заберусь в такси, и проскользнул на сиденье рядом. Когда двери закрылись, я увидел, как пополз вниз столбик в измерителе давления.

– «Штраус-Хилтон»? – спросил водитель.

– Совершенно верно.

Такси двинулось с места. Кабинка была высоко, но мне все же удавалось видеть, как растекается пыль. Да, этот способ передвижения действительно эффективен.

– Долго пробудете здесь? – спросил таксист.

– Не могу сказать.

– Прилетели на «Императрице», а?

– Нет.

Он подыскивал другую тему для разговора:

– Наверное, Луна покажется вам интересной. Здесь длинные дни. Она всегда повернута к Каринтии одной стороной. Но мы работаем по каринтийскому времени и календарю. И вы привыкнете.

– Уже, – сказал я.

– Ага. Конечно. Вы сказали, что не на «Императрице» прибыли, – он с любопытством всматривался в мое лицо: – Вы прибыли на «Девушке», – вскричал он с внезапным торжеством. – Тот самый парень, который посадил ее.

– Да.

– Так вы, небось, популярны сейчас, – продолжал он. – Да, сэр. Должны быть популярны. Корабль, тонущий в пыли…

– Такие вещи уже случались, – прервал я его.

– Но совсем нечасто, – возразил он.

– С меня уже достаточно, – сказал я.

– Ага. Могу поклясться, что так оно и есть, – несколько минут он вел машину молча. – Так это ваш первый выезд за пределы космопорта?

– Да.

– Тогда я разверну Бетси, чтобы вы посмотрели на Пльзен, – такси отклонилось влево. – Вот он. Прекраснейший из городов на Венцеславе. Город-сад.

Я посмотрел на купола, зависшие над горизонтом: они, казалось, были озарены изнутри зеленым пламенем – благодаря бурной растительности.

Глава 17

При въезде в Пльзен случилась лишь одна заминка: таксист разговаривал по радиотелефону с начальником трассы. Потом большие ворота открылись, и мы въехали на специальный участок, где такси сразу выпустило колеса для перемещения по твердому покрытию.

– А что, у вас не бывает проблем с песком в подшипниках? – поинтересовался я.

– Не-е, мистер. Эта чертова пыль действует как смазка.

Внешние ворота закрылись, кабинка такси разгерметизировалась. Открылись внутренние ворота. Мы въехали в город. Я с интересом осматривался. Прежде мне доводилось бывать в лунных городах – на нашей земной Луне, а также на спутниках Юпитера и Сатурна. Везде пейзаж примерно одинаков: простая, незатейливая архитектура, прозрачный купол, вокруг которого – необозримые просторы серого лунного ландшафта. Здесь все оказалось иначе. Архитектура чуть ли не вычурная, и на каждой улице – великолепные сады и клумбы с цветами. Сквозь густую листву деревьев небо едва виднеется. Ни намека на окружающую пустыню!

– Капек-Секл, – сказал водитель. – «Штраус-Хилтон».

Он сделал остановку возле какого-то причудливого здания, выходившего на площадь, вышел из такси и вытащил мой багаж, потом, осторожно ступая по мозаичной тропке среди густой травы, внес его внутрь. Я поблагодарил и расплатился. Человек, которого я бы с первого взгляда принял за адмирала космофлота, отсалютовал мне и спросил:

– Окажете нам честь, позволив служить вам, сэр?

– Да. Мое имя Петерсен.

– Хорошо, капитан Петерсен.

«Продвижение по службе», – подумал я. Должно быть, у меня вид настоящего космического волка.

Фойе отеля по обилию зелени даже превосходило улицы городка. Я проследовал за «адмиралом» сквозь непроходимые джунгли и очутился перед стойкой администратора. В такой обстановке дежурной следовало быть одетой в нечто миниатюрное из шкуры леопарда, а волосы украсить цветком. Однако на ней был черный деловой костюм, правда, цветок присутствовал.

– Капитан Петерсен, – представил меня «адмирал» и вернулся на пост.

– Капитан Петерсен? – спросила девушка с легким недоумением.

– Мистер Петерсен.

– О, разумеется, мистер Петерсен. Для вас приготовлен номер 37.

– Надеюсь, с видом.

– У нас все комнаты с видом, мистер Петерсен. Окно в номере 37 выходит на площадь.

– Хорошо. Видеофон есть, я надеюсь.

– Конечно.

– С шифровальным устройством?

– Его можно установить, за небольшую дополнительную плату.

– Вы не могли бы сделать это как можно скорее? Мне необходимо сделать важные деловые звонки в Нью-Прагу.

– Разумеется, – она заговорила в какое-то устройство вроде интеркома, подняла взгляд и улыбнулась: – Будет сделано через пять минут.

«Сервис тут с улыбкой, – подумал я. – Как хорошо, что за все это платит Стив Виналек, а не я…»

Девушка вручила мне ключ, и теперь уже, наверное, не адмирал, а капитан первого ранга, правда, очень юного вида, взял мой багаж. Он нырнул с ним в заросли, где посреди благоухающих цветочных бутонов затерялся лифт. Волна сжатого воздуха доставила нас на четвертый этаж, и мы прошли несколько шагов до моего номера. Когда мы подошли, дверь распахнулась, из нее вышел механик. Он коротко кивнул:

– Шифровальное устройство вмонтировано.

Я поблагодарил его и проследовал в комнату вслед за сопровождающим.

Комната выглядела удобной. Даже сверхизобилие цветов придавало ей домашний вид.

– Все, сэр? – спросил сопровождавший меня «капитан».

– Все, – кратко ответил я.

Когда он был уже на пороге, я подумал вот о чем:

– Следящий луч, – сказал я.

– Они запрещены, сэр.

– Я знаю. Но мне нужен блокиратор.

– Спросите лучше у дежурной, – сказал он. Подошел к видеофону и нажал на кнопку. Экран засветился, и в нем возникла блондинка в черном деловом костюме.

– Джентльмену из 37-го нужен блокиратор, – сообщил он.

– Скажи ему: будет готово через полчаса, – ответила она. – Но только…

– За небольшую дополнительную плату, – закончил я.

Она мило улыбнулась:

– Как вы догадались, мистер Петерсен?

– Я прошел заочное обучение в Рейнском институте, – поделился я.

Когда юный «капитан» оставил меня, я вылез из скафандра. И кое-что распаковал. Достал из дипломата документы, касающиеся Фергюса, и фотографии его и дочери. Потом начал складывать все назад, вспомнив, что блокиратор еще не установлен. Тут же посмеялся над собой и прекратил играть в секретность. Пластик дипломата заблокирует обзор следящего луча не больше, чем стены отеля. Если кто-нибудь сейчас охотится за мной с его помощью, ему доступны все без исключения бумаги в моем багаже. А блокиратор я проверю с помощью звонка Стиву. И вместе с шифровальным устройством они создадут непроходимый барьер для любопытных ушей и глаз.

Но с чего же начать? Я посмотрел на фото Элспет Фергюс. Начать с нее – не хуже, чем с любой другой точки. Она так похожа на Илону. «Проклятая Илона», — подумал я. А потом, у меня же еще одно дело. Сомнительно ведущий себя Кравик. Так что первым делом надо установить слежку за ним. Это не должно вызвать затруднения: он остановился здесь же, в «Штраус-Хилтоне».

В дверь постучали.

Вошел механик, неся квадратный ящик. Поставил его на ковер:

– Сначала шифратор, – пропыхтел он. – Потом еще это.

– Это ваша обычная работа, – сказал я ему.

– Не так уж часто это требуется, – снова пропыхтел он. – В последний раз это было, когда тут останавливалась Шаара Амбассадресс. Как будто кому-то интересна сексуальная жизнь коммунистических шишек.

– Возможно, другим шишкам, – предположил я.

Я наблюдал, как он присоединил шнур питания прибора к гнезду в стене и открыл крышку ящика. Показались циферблат и кнопки. Бормоча себе под нос, он настроил систему.

– Все, работает, – пробасил он.

– А как проверить?

– Придется поверить мне на слово, вот и все.

Механик захлопнул крышку и закрыл ящик, а затем покинул номер.

Я подошел к двери и запер замок. Потом устроился возле видеофона и нажал кнопку связи. Сказал девушке, что хочу сделать звонок в Нью-Прагу. Меня попросили немного подождать. За время ожидания я выкурил сигарету. Нужно было проверить, что блокиратор работает, а помочь в этом мог только Стив.

– Соединяю, – услышал я голос девушки.

Лицо Виналека смотрело на меня с экрана:

– Джон, – сказал он. – Мы беспокоились о тебе, Лиз и я.

– Включи шифратор, – попросил я.

Линии и краски слились в абстрактную живопись, сопровождаемую нечленораздельными звуками. Надеясь, что правильно запомнил комбинацию, данную мне Стивом, я нажал кнопки на моем шифровальном устройстве.

Экран засветился.

– И что теперь? – спросил Стив. – Надеюсь, ты понимаешь, что это все стоит денег?

– Да, целое состояние, но мы не станем платить. У Ллойда смогут это выдержать.

– У Ллойда? Что ты имеешь в виду?

– Прежде, чем мы продолжим разговор, направь сюда следящий луч. Я в «Штраус-Хилтоне», номер 37.

– Ладно, – согласился он.

Я закурил еще сигарету.

На экране возникло лицо Стива:

– У тебя действует блокиратор, – почти извиняющимся тоном произнес он.

– Я знаю. Я просто не был уверен, что эта штуковина работает. Теперь можно и поговорить. Слушай, Стив. На «Лунной девушке» была диверсия. Даже дважды: один раз в космосе, второй – после посадки. Тросы были перерезаны, и она утонула в пыли, чтобы ничего нельзя было обнаружить.

– Ты уверен? Я ознакомился с описанием расследования, но там и намека нет на диверсии.

– Так называемых экспертов на корабле не было и в помине; там был я, и я просто уверен, что в приемник заложили бомбу с часовым механизмом. Я узнал: это был новенький приемник, его поставили в Порт-Таубере перед последним вылетом. Можешь разузнать, откуда он и кто его ставил?

– Хорошо, – пообещал он. – Но, Джонни, ведь это сделали не ради тебя?

– Не думаю, что я того стою. Но кто-то считает иначе.

– Но разве можно уничтожать целый корабль ради одного человека!

– Такое уже было раньше, – сказал я. – И тебе как полицейскому положено знать о подобных случаях.

– Знаю, конечно, – отозвался он. – Но это все равно не может не шокировать. – Он выглядел озадаченным. – Лучше вот что: оставайся на месте, Джонни. Я все разузнаю и перезвоню тебе.

– Хорошо, – сказал я. – А как насчет дела Кравика? Мне держаться прежней линии?

– «Лунные паромы» обеспечивает всем необходимым хорошо тебе знакомые «Трансгалактические клиперы», – докладывал Стив через некоторое время. – Их специалисты устраняют неполадки и заменяют оборудование, получая его со складов в Порт Таубере. Приемник установил техник компании. Затем его, этого техника, перевели в Порт-Оберт, на Силезии.

– А дальше? – спросил я. Он выглядел совершенно измотанным.

– Дальше? – на лице Стива возникло озадаченное выражение. – Знаешь, похоже, мы все взяли неверный след. Выглядит все так, будто Фергюс путешествует во времени, но, кажется, он нашел проход именно в будущее.

– Так я и думал, – сказал я. – Но как ты это понял?

– Дело в том, что Элспет Фергюс позвонила в Порт Таубер за несколько дней до того, как мы решили послать тебя на Луну, и спрашивала, заказал ли мистер Петерсен билет до Венцеслава.

– Странно, – заметил я.

– Странно, – согласился он.

– Так насчет Кравика… – начал я.

– Действуй по обстоятельствам, – сказал Стив. – Мы же не знаем, что известно другой стороне. Мы даже не знаем, кто они.

– Верно.

– Я вылечу на Луну, – сообщил он. – Как только смогу.

– И когда это будет?

Он пожал плечами:

– Дней через десять. На одном из трех кораблей, что курсируют…

– Постоянно, – закончил я.

– Да. Постоянно. Постарайся держаться, Джонни, пока я не прибуду.

– Постараюсь.

– До встречи.

– До встречи, – попрощался я.

Глава 18

Я запер все бумаги, кроме фотографии Кравика, в дипломат, который, в свою очередь, спрятал в чемодан, и чемодан тоже запер. Знаю: замки и ключи существуют только для кристально честных людей, но все же лучше сделать все возможное. Я покрутил ручки настройки на шифровальном устройстве, снимая код. А затем сел и стал рассматривать изображение своей жертвы: поддельной, разумеется. Непонятно, как найти его; если расспрашивать у администратора, это может вызвать недоумение.

В любом случае, перед обедом не мешает промочить горло.

Я прошел по коридору со стенами, увитыми виноградной лозой, и спустился по лестнице, с успехом имитирующей горный склон. Слава Богу, бар оказался обычным: видимо, не предполагалось, что его посетители будут родом с планет, покрытых сплошными джунглями. Зал был почти полон, в нем царило радостное оживление.

Я нашел свободный табурет у длинной стойки и взглянул на проворную рыжеволосую официанточку, которая принимала заказы. Она подплыла ко мне, и я заказал пиво. Его подали в оловянной кружке. Люблю пиво из оловянных кружек, особенно на планетах с низкой гравитацией. Металл словно добавляет веса пьющему.

Утолив жажду, я огляделся.

Если бы дьявол раскинул здесь свои сети, у него получился бы недурной улов представителей любого пола и возраста. Как наш друг Кравик, например.

Я узнал его почти сразу. Он оказался несколько толще, чем на фотографии, и более лысым. Восседал за столом с роскошной блондинкой, стройной и элегантной. И не сводил с нее глаз, за что, признаться, я не мог его порицать. Удивляюсь, как это Стив дал мне липовое задание, которое, кажется, не такое уж липовое. Я даже обрадовался, что задание ненастоящее: похоже, этот Кравик вляпается и без меня.

Я осушил кружку и заказал новую. Когда ее принесли, пересел за столик рядом со столом Кравика и его подруги. Я сел спиной к ним, но это не мешало мне слушать.

– Ты еще не видел здешнюю почту, Йозеф! – говорила она.

– Они что, отправляют корреспонденцию с помощью вина? – смеясь, спросил он.

Она засмеялась в ответ:

– Не глупи. Здешняя почта – одна из наших достопримечательностей. Лучше смотреть на это в темноте, но ночь наступит только через четверо суток. Но и при свете можно получить представление о том, как оно бывает.

– И все изменится: деревья, цветы, кусты…

– Мы гордимся своими садами, – заявила она.

– Есть только один цветок, несомненно, составляющий гордость Пльзена!

Ах, как жаль, что я не включил диктофон!

– Вагончик отправляется через пятнадцать минут, – сказала она.

– Ладно, дорогая. Вот только допью свою кружку.

А я допил свою, одним махом проглотив остатки, что было не очень-то приятно. И повернулся к Кравику с дамой, осторожно наблюдая, как они идут к выходу: словно медведь в компании газели. Я вскочил на ноги и поспешил за ними, пытаясь делать это не слишком явно.

Выйдя из отеля, они повернули направо. Теперь следить за ними было легче, я держался за спинами людей. Они шли очень быстро, направляясь к вывеске с надписью «Лунные туры». Немного поодаль находилась станция с электронным табло, на нем надпись: «Отстрел почты. Отправление вагончика в 19.15. Стоимость – 1.50».

Отстрел почты? Избавление от неугодного персонала? «Мисс Блоггз, эта бандероль помечена надписью „Не кантовать!“, но вы все равно уронили и разбили ее!» «Мисс Вотсит, на письме надпись „срочно“, а вы не обратили на это внимания!»

И что за этим последует? Церемония сортировки преступников и выбраковка неугодных, помеченных штампом «уничтожить»?

Я купил билет за стойкой, прошел к вагончику, куда уже забрались Кравик и блондинка. Он тоже был местного дизайна – основание в виде плоскодонной лодки с прозрачной кабиной, и маленькие убирающиеся колеса. Я еще заметил торчащую из бокового отверстия трубу, должно быть, тоже убирающуюся, и трубки разного вида в кормовой части.

Вагончик почти наполнился; единственное свободное место оказалось за спиной Кравика и мадам. Я прыгнул туда, надеясь, что Богиня Удачи поможет мне: ведь я начал работу детектива. Я оглядел остальных пассажиров. Никого, достойного пристального внимания. Единственная привлекательная женщина сидела прямо передо мной.

Водитель сел в кресло. Двери закрылись. Вагончик мягко тронулся и покатил по улице. Это напоминало поездку по огромному складу. Я слышал, как блондинка щебечет о веганских горящих деревьях и альдебаранских поющих виноградниках, и так далее, и так далее. Да она, похоже, садовод-любитель! Это, кажется, повальное увлечение всех на Венцеславе? Или это относится только к Пльзену? Пожалуй, в других городах на Луне другие забавы. Наподобие утвержденного отстрела почты…

Мы подъехали к одному из выездов из города и миновали его, едва задержавшись. Водитель опустил над нами прозрачный купол, и днище вагона заскользило по пыли. Солнце стояло прямо над головой. Далеко впереди можно было различить силуэты башен, украшающие унылый пустынный горизонт.

Как только мы покинули город, наш водитель начал что-то тихо говорить в микрофон. Большинство из его слов были мне понятны. Как правило, сухие статистические данные, вроде тех, что были в книге Анны. А затем появилось кое-что новенькое. Он заявил, что на Венцеславе – лучший во Вселенной почтовый сервис. Пусть так, подумал я. Может быть. Если провинившийся персонал уничтожают на глазах у изумленной публики, это может послужить уроком для остальных…

Тем временем башни стали приближаться…

Кроме башен, там оказался круг из темно-серого бетона, на котором расположились алого цвета пылеходы, похожие на наш. И группа людей в скафандрах, которые что-то делали с установленными на треножниках рядами ракет.

«Готовят почту к отправке! — догадался я. – Так вот что означала надпись!»

– Почтовая корреспонденция для отправки в Брно загружена! – отрапортовал наш водитель. – Ее взвесили, и отмерили необходимое количество топлива.

– А корреспонденция не повредится в упаковке, когда ракета приземлится в Брно? – спросил Кравик.

– Может, если ударится о твердую поверхность, – сообщил водитель. Но траектория рассчитана таким образом, что почта не долетит до площадки примерно десять метров. А прицепленный к хвосту ракеты парашют не позволит ей зарыться в пыль.

– А парашют не замедлит полет ракеты? – поинтересовался кто-то.

– В вакууме нет сопротивления воздуха и, следовательно, парашют не может мешать полету, – сурово ответил водитель.

– Так, значит, парашют оторвется, когда ракета погрузится в пыль? – настаивал маленький человечек.

– На крайний случай установлена сетка, прицепленная к понтонам.

Вспышка оранжевого пламени, столб густого белого дыма, – и вот первая ракета пошла! Активность вокруг установки продолжалась… Еще вспышка – и запущена вторая ракета. Потом третья… четвертая… Представление показалось мне занимательным настолько, что я одолжил бинокль у маленького человечка, сидевшего наискосок от меня: он отчего-то не пользовался им.

Настроив бинокль, я обнаружил группу служащих, не принимавших участия в подготовке. Среди них стоял высокий мужчина в скафандре, производившем впечатление очень дорогого, и в позолоченном шлеме. Что-то в его чертах показалось мне смутно знакомым. Вот он повернулся ко мне лицом.

Это был Малетер, менеджер Нью-Пражского филиала «Трансгалактических клиперов».

Малетер Серебряный Доллар.