Текст книги "Сквозь волшебную дверь. Мистические рассказы (сборник)"

Серебряное зеркало

3 янв.

Дело со счетами Уайта и Уозерспуна оказалось гигантской задачей. Нужно изучить и проверить двенадцать огромных гроссбухов. Взять помощника? Но это первая по-настоящему большая работа, доверенная полностью мне. Я должен, обязан оправдать доверие. И все нужно успеть сделать, чтобы представить судьям результаты до вынесения приговора. Утром Джонсон сказал, что все до последней цифры должно быть проверено к двадцатому. Господи! И все же я взялся. Если только работа эта под силу человеческому разуму и нервам, я ее выполню. Зато потом уж мне жалеть не придется. Пока что мне предстоит работать в конторе с десяти до пяти, а потом дома – с восьми до часу ночи. Все-таки и жизнь простого счетовода не лишена драматизма. Глубокой ночью, когда весь остальной мир спит, я, проверяя колонку за колонкой в поисках недостающих цифр, думаю, что результат моей работы может превратить уважаемого олдермена{529}529
  …олдермена… – Олдермен (альдерман; англ. alderman – старейшина) – член муниципального совета или собрания в Англии.


[Закрыть] в преступника, и понимаю: моя профессия не такая уж прозаическая.

В понедельник наткнулся на первый признак растрат. Ни один охотник на крупную дичь, замечая след, не ощущал такого волнения, какое охватило меня в тот миг. Но я взглянул на двенадцать томов и подумал о том, через какие джунгли мне придется пробраться, прежде чем я смогу убить зверя. Работа предстоит адская… Но ведь и дичь стоящая! Я видел его один раз в Сити. Он обедал в ресторане. Его откормленное красное лицо прямо светилось над белой салфеткой. Как он смотрел на того бледного тощего господина за другим концом стола! Но он бы и сам побледнел, если бы узнал, какую работу поручили мне.

6 янв.

Как могут врачи советовать больше отдыхать, когда времени на отдых просто нет! Глупцы! Это все равно что кричать человеку, за которым гонится стая волков, что ему нужен полный покой. Проверку надо закончить к определенному сроку. Если я опоздаю, другого такого шанса у меня не будет. Так как же мне отдыхать? Вот после суда возьму недельку.

Да я и сам хорош. Чего меня понесло к врачу? Просто, когда сидишь всю ночь за работой в одиночестве, начинаешь нервничать, становишься раздражительным. Голова не болит, просто… ощущается какая-то тяжесть, и иногда глаза застилает туманом. Думал, мне пропишут какой-нибудь бромид, или хлорал, или что-нибудь в этом роде, но прекратить работу? Советовать такое просто нелепо. Это же как бег на дальнюю дистанцию. Сначала тебе плохо, ты задыхаешься, сердце готово лопнуть, но, если тебе хватает сил удержаться на ходу, открывается второе дыхание. Буду продолжать работать и дожидаться второго дыхания. Если оно не откроется, все равно буду продолжать работать. Проверено уже два тома и большая часть третьего. Негодяй хитро запутал следы, но я найду их.

9 янв.

Второй раз обращаться к врачу я не собирался. Но пришлось. «Напрягая нервы, рискую заработать полный упадок сил и даже подвергаю опасности рассудок». И это первое, что я услышал! Ну что ж, нервное напряжение я вынесу, риска я не боюсь, и пока могу сидеть за столом и водить пером, я буду выслеживать старого грешника.

Кстати, могу сразу описать и то необычное происшествие, которое заставило меня второй раз идти к врачу. Буду подробно описывать свои симптомы и ощущения, потому что они сами по себе довольно интересны… «Любопытное психофизиологическое явление», – так, кажется, выразился доктор… К тому же, я совершенно уверен, что, когда покончу с работой, они сразу начнут забываться, будут казаться призрачными, как какой-нибудь странный сон, который снится за миг до пробуждения. В общем, пока они свежи в памяти, буду их записывать. Хотя бы просто для того, чтобы отвлечься от бесконечных цифр.

В моей комнате стоит старое зеркало в серебряной раме. Мне его подарил друг, который собирает антикварные вещи. Я случайно узнал, что он купил его на каком-то аукционе и сам понятия не имеет, какая у него история. Это довольно большая вещь, три фута в ширину и два в высоту, и сто´ит оно на боковом столике, прислоненное к стене слева от меня. Рама у него плоская, шириной три дюйма, и очень старая, слишком старая, чтобы на нем были какие-нибудь клейма, пробы или другие пометки, которые могли бы помочь установить его возраст. Само стекло чуть-чуть выступает и имеет скошенную кромку. У него прекрасная отражающая сила, такая, которая встречается, как мне кажется, только в старинных зеркалах. Когда в него смотришь, ощущаешь такую перспективу, которую не даст ни одно современное зеркало.

Зеркало расположено так, что я, сидя за рабочим столом, вижу в нем не свое отражение, а красные занавески на окнах. И вчера произошло нечто странное. Я несколько часов работал (хотя, честно говоря, в тот вечер настроение у меня было совсем нерабочее), время от времени ощущая то туманное состояние, которое описывал выше. Снова и снова мне приходилось останавливаться и протирать глаза. И в один из таких перерывов я случайно взглянул на то зеркало. Выглядело оно весьма странно. Красных занавесок, которые должны были отражаться в нем, видно не было, однако создалось такое впечатление, будто стекло покрылось паром, но не на поверхности, сверкающей как сталь, а внутри. Присмотревшись внимательнее, я заметил, что матовость эта как будто вращается то в одну сторону, то в другую и постепенно переходит в густое белое облако, с тяжелыми крутящимися клубами. Все это выглядело настолько естественно и четко, что, помню, я даже обернулся посмотреть, не горят ли мои занавески. Но в комнате все было совершенно спокойно. Не слышалось ни звука, если не считать тиканья часов. Единственное движение – странное кручение этого пушистого облака в глубине старого зеркала.

Потом (я не мог отвести глаз от этого видения) туман, или дым, или облако, не знаю, как это правильно назвать, начало сгущаться и собираться в две точки, расположенные очень близко друг к другу, и мне вдруг пришло в голову (страха я не испытывал, лишь интерес), что это два глаза, которые всматриваются в мою комнату. Образовался расплывчатый контур головы, женской, судя по прическе, но лицо как бы оставалось в тени. Только глаза были четко различимы. Но что за глаза! Темные, блестящие, наполненные необыкновенным чувством, то ли гневом, то ли страхом, точно я так и не смог определить. Никогда еще мне не приходилось видеть, чтобы глаза были так выразительны и полны жизни. Они смотрели не на меня, а в комнату. Потом, когда я приподнялся, вытер ладонью вспотевший лоб и попытался собраться, неясные очертания головы снова растворились в дымке, зеркало постепенно очистилось, и в нем снова появились красные занавески.

Человек скептического склада ума, конечно же, решит, что я просто заснул над своими цифрами, и все, что я видел, было лишь сном, но на самом деле я еще никогда не испытывал такого чувства реальности происходящего, как в тот раз. Глядя на эту картинку в зеркале, я думал о том, что это, должно быть, какое-то видение, галлюцинация, спровоцированная переутомлением нервов и бессонницей. Но почему оно приняло именно такую форму? И кто эта женщина? И чем было вызвано то чувство, которое я прочитал в ее прекрасных карих глазах? Из-за этих глаз я впервые не выполнил намеченный объем работы. Может быть, из-за этого сегодня я не наблюдаю никаких ненормальных явлений? Завтра во что бы то ни стало нужно будет собраться.

11 янв.

Все хорошо. Работа идет по графику. Постепенно опутываю сетью этого борова. Хотя последним может посмеяться он, если из-за работы нервы мои не выдержат. Это зеркало напоминает мне что-то вроде барометра, который реагирует на напряжение моего мозга. Каждую ночь перед окончанием работы я замечаю, что в нем образуется то облако.

Доктор Синклер (кажется, он еще и немного психолог) так заинтересовался моим рассказом, что сегодня вечером зашел ко мне, специально, чтобы осмотреть зеркало. Я заметил на задней стороне рамы какую-то надпись, нацарапанную на металле старинными буквами. Доктор изучил ее через линзу, но так и не смог разобрать. «Sanc. X. Pal.» – вот что он в ней в конце концов увидел, но это нам ничего не сказало. Он посоветовал убрать его в другую комнату, но отметил: все, что я в нем вижу, – лишь симптомы. Настоящая опасность заключена в их причине. Избавиться нужно от двенадцати томов счетных книг, а не от серебряного зеркала. Сейчас я проверяю восьмой, работа продвигается.

13 янв.

Все-таки, наверное, лучше было убрать это зеркало из комнаты. Вчера ночью произошло поразительное событие, связанное с ним. И все же меня это уже настолько заинтересовало, захватило, что даже после того, что случилось, я не стану его убирать. Но что все это значило?

Было около часа ночи. Я уже закрывал книги, собираясь ложиться спать, как вдруг увидел перед собой ее. Должно быть, стадию появления тумана и его сгущения я пропустил, поэтому она предстала передо мной, видимая совершенно отчетливо, во всей своей красоте, страсти и душевном страдании. Очертания ее были до того четкими, что мне сперва почудилось, будто действительно стоит живая женщина. Фигура была небольшой, но я видел ее прекрасно. Каждая деталь ее платья запечатлелась у меня в памяти. Как сейчас вижу: вот она сидит слева от зеркала, рядом с ней стоит, согнувшись, какая-то темная фигура (я смог разобрать только то, что это мужчина), а за ними висит какое-то облако, и в нем силуэты людей, они двигаются. И все это не казалось замершей картинкой, это была сцена из жизни. Женщина наклоняется и начинает дрожать, мужчина надвигается на нее. Расплывчатые силуэты стали резко и дерганно двигаться и делать какие-то знаки руками. О страхе я уже и не думал – до того интересно мне было наблюдать за всем этим. Очень жаль, что я не увидел, чем все закончилось.

Но, по крайней мере, я могу описать эту женщину во всех подробностях. Она очень красива и довольно молода… Думаю, не старше двадцати пяти. Волосы у нее коричневого цвета, сверху – теплого каштанового оттенка, а снизу – золотистые. Маленький чепчик, украшенный кружевом и жемчугом, нависает надо лбом. Лоб высокий, возможно, слишком высокий для того, чтобы его можно было назвать идеалом красоты, хотя для ее лица такой лоб подходит как нельзя лучше, потому что придает ему уверенности и силы. Если бы он был ниже, ее лицо казалось бы слишком нежным и женственным. Брови очерчены очень изящно, веки тяжелые. И наконец эти чудесные глаза… Огромные темные, полные всепоглощающего чувства: неистовой ярости и безграничного страха, которые борются с гордым самообладанием, удерживающим ее от безумия. Щеки ее бледны, губы белы от напряжения. Подбородок изящно закруглен, шея изысканно тонка. Женщина неподвижно сидит на стуле, наклонившись вперед, словно оцепенев от страха. Платье у нее из черного бархата, на груди сверкает огненный драгоценный камень, в складках одежды виднеется золотое распятие. Вот как выглядела та леди, отражение которой все еще живет в старом серебряном зеркале. Какое злодеяние оставило в нем такой след, что и сейчас, в другом веке, человек при определенных условиях все еще ощущает его?

И еще одна подробность: с левой стороны от черного бархатного платья лежала, как мне поначалу показалось, бесформенно скрученная белая лента. Но потом, когда я присмотрелся получше (а может быть, изображение стало отчетливее), я понял, что это было на самом деле. То была человеческая рука с исковерканными пальцами, которая тянулась к подолу платья. Остальная припавшая к полу фигура была почти неразличима (нечеткий темный силуэт), но эта рука на этом фоне была видна прекрасно, а в том, как отчаянно она цеплялась за ткань, чувствовалось что-то трагическое и зловещее. Этот человек был испуган, жутко испуган. Это я понял сразу. Что могло так испугать его? Почему он схватился за платье женщины? Ответ нужно искать в тех силуэтах, которые двигались на заднем плане. В них кроется опасность и для него, и для нее. Меня это захватило, я уже не думал об этом, как о чем-то таком, что имеет отношение ко мне и к моим нервам. Я смотрел, не отрываясь, как на сцену в театре, но что было дальше, узнать мне так и не удалось. Изображение стало рассеиваться, началось какое-то беспокойное движение, которое затронуло все фигуры, и зеркало снова очистилось.

Доктор говорит, мне нужно на день отказаться от работы. И я могу себе это позволить, потому что немного ушел вперед. Совершенно очевидно, что видения эти напрямую связаны с состоянием моей нервной системы. Сегодня ночью просидел перед зеркалом целый час и не дождался ничего. Мой выходной день прогнал образы. Интересно, пойму ли я когда-нибудь смысл этих видений? Сегодня внимательно рассмотрел зеркало при хорошем свете. Оказывается, рядом с надписью «Sanc. X. Pal.» на серебряной поверхности имеются едва различимые остатки геральдических символов. Они должны быть очень старыми, потому что почти совсем стерты. Насколько мне удалось разобрать, это три наконечника копья, два вверху и один внизу. Покажу их доктору, завтра он обещал заглянуть.

14 янв.

Сегодня снова чувствую себя превосходно. Думаю, ничто не помешает мне закончить работу вовремя. Показал доктору значки на зеркале, он согласился, что это что-то вроде герба. Его очень интересует все, что я рассказываю, он устроил мне настоящий допрос, чтобы выяснить все, даже самые мелкие подробности. Довольно интересно наблюдать за тем, как его разрывают на части два противоположных желания: первое – вылечить больного (то есть меня), чтобы избавить от видений, и второе – чтобы медиум (каковым он меня считает) разрешил эту загадку прошлого. Он посоветовал мне продолжительный отдых, но не слишком настаивал, когда я сказал, что об этом не может быть и речи, пока не будут проверены оставшиеся тома.

17 янв.

Три ночи видение не посещало меня – день отдыха дал свои результаты. Не выполнена еще четверть работы, но мне придется сделать марш-бросок, потому что судьи уже хотят видеть материал. Я дам им то, что они просят, даже больше. Я обнаружил мошенничество уже в ста счетах, так что крепко держу его за жабры. Когда они увидят, какой это хитрый и изворотливый жулик, все поймут, насколько сложной была моя работа. Подложные торговые счета, фальшивые балансы, присвоение доходов с общего капитала, убытки, записанные как прибыль, утаивание рабочих расходов, манипуляции с мелкими расходами… Неплохой букет!

18 янв.

Головная боль, нервное подергивание конечностей, туман в глазах, тяжесть в висках – все признаки надвигающейся беды. И беда не заставила себя долго ждать. И все же меня больше огорчает не то, что у меня снова начались видения, а то, что они прекратятся до того, как я узнаю, чем все закончится.

Сегодня ночью я снова видел их. Согнувшийся человек был виден так же отчетливо, как и леди, к платью которой он тянулся. Это маленький смуглый мужчина с черной острой бородкой, в длинном просторном камчатном одеянии с меховой оторочкой. Основные цвета его одежды – красные. До чего же испуган этот человек! Страх его прямо-таки пригибает к полу, он дрожит и в ужасе смотрит себе за плечо. Во второй его руке – небольшой нож, но он слишком боится, чтобы пустить его в ход. Смутно начинают проступать и фигуры на заднем плане. Свирепые лица, бородатые и смуглые, вырисовываются в тумане. Там же стоит и ужасное существо, больше похожее на скелет, чем на человека, с впавшими щеками и ввалившимися глазами. У него тоже в руке нож. Справа от женщины стоит высокий мужчина, очень молодой, с льняными волосами, у него лицо сердитое и строгое. Прекрасная женщина с мольбой смотрит на него снизу вверх, так же как и тот мужчина, что на полу. Похоже, что от этого молодого человека зависит их участь. Скрючившийся мужчина прижимается к женщине, словно хочет спрятаться за ее платьем. Молодой наклоняется и пытается оттащить ее от него. Вот что я увидел прошлой ночью перед тем, как изображение в зеркале пропало. Узнаю ли я, к чему все это привело, и что за этим стоит? В том, что это не порождение моей фантазии, я уверен полностью. Где-то когда-то это происходило в действительности, и это старинное зеркало отражало эти события. Но когда? Где?

20 янв.

Работа моя близится к концу, и уже пора. Я ощущаю напряженность в своем мозге, чувство непереносимой усталости, которое предупреждает меня о том, что может что-то произойти. Я выдохся, истощил свои силы полностью. Но сегодня – последняя ночь. Еще один рывок, и я закончу последнюю книгу, доведу дело до конца. Пока я этого не сделаю – не встану со стула. Клянусь!

7 февр.

Сделал. Боже, что я испытал! Даже не знаю, хватит ли у меня сил описать то, что произошло.

Сначала поясню, что пишу я эти строки в частной лечебнице доктора Синклера, спустя три недели после последней записи в своем дневнике. Ночью 20 января моя нервная система наконец не выдержала, и я совершенно не помню, что было со мной до того, как три дня назад я очнулся здесь. Я могу отдыхать с чистой совестью, потому что работу свою завершил до того, как потерял сознание. Все мои результаты переданы солиситору{530}530
  …солиситору. – См. т. 4 наст. изд., комментарий на с. 405.


[Закрыть]. Охота закончена.

А теперь я должен описать последнюю ночь. Я дал себе слово завершить работу и так стремился это сделать, хоть голова у меня буквально раскалывалась, что даже не поднимал глаз, пока не закончил последнюю графу. Мне пришлось проявить настоящие чудеса выдержки и самообладания, поскольку все это время я знал, что в зеркале происходят удивительные вещи. Каждый нерв моего организма говорил мне об этом. Если бы я хоть раз поднял глаза, к работе я бы не смог вернуться. Поэтому, пока не была поставлена последняя точка, глаз я не поднимал. А затем, когда я наконец бросил на стол перо и, чувствуя мощную пульсацию в висках, посмотрел на зеркало, я увидел такое!

Зеркало в серебряной раме походило на ярко освещенную сцену, на которой шло представление. Никакого тумана теперь не было. Напряжение нервов вызвало необыкновенную четкость. Каждая мелочь, каждое движение были видны совершенно ясно, как в жизни. Надо же представить себе, что я, уставший до изнеможения счетовод, представитель самой скучной профессии в мире, только что закончивший проверку счетных книг обанкротившегося мошенника, был избран судьбой для того, чтобы увидеть все это!

Место действия оставалось прежним, персонажи не изменились, но само действие продвинулось вперед. Высокий молодой человек прижимал к себе женщину. Она же вырывалась и смотрела на него полным отвращения взглядом. Мужчину, который цеплялся за ее платье, от нее оторвали, его окружили двенадцать бородачей со злыми лицами. А потом они ударили его кинжалами. Одновременно. Их руки поднимались и опускались. Кровь не текла – била фонтаном. Он метался из стороны в сторону, и его алое одеяние темнело, становилось багровым, как переспевшая слива. Бородачи продолжали наносить удары, и все новые струи крови выбивались из тела. Это было ужасно… ужасно! Когда они потащили его к двери, он еще шевелил ногами. Женщина, полуобернувшись, посмотрела на него, и ее рот раскрылся. Я не слышал ничего, но не сомневался, что она закричала. А затем, то ли ужас увиденного настолько охватил меня, то ли наконец сказалось страшное переутомление, накапливавшееся последние несколько недель, но я ощутил, будто комната вокруг меня начала раскачиваться, пол ушел из-под ног, и я лишился чувств. Что было потом, не помню. Утром моя хозяйка нашла меня на полу перед серебряным зеркалом, но очнулся я лишь три дня назад в тишине лечебницы.

9 февр.

Лишь сегодня все рассказал доктору Синклеру. До сих пор он не позволял мне говорить на эту тему. Выслушал он меня с живейшим интересом.

– С каким-то известным историческим событием вы это не связываете? – спросил он, глядя на меня с некоторым подозрением.

Я заверил его, что совершенно не интересуюсь историей.

– И вам не известно, откуда это зеркало и кому оно раньше принадлежало? – продолжил он.

– А вам? – задал я встречный вопрос, поскольку мне показалось, что он спрашивает не просто так.

– Это совершенно невероятно, – сказал он, – и все же, как иначе можно все это объяснить? То, что вы рассказывали раньше, наводило на эту мысль, но теперь уже не может быть и речи о совпадении. Вечером поговорим подробнее.

Позже

Только что он ушел. Хочу записать наш разговор, пока он свеж в памяти. Начал доктор с того, что положил на мою кровать несколько старинных пахнувших плесенью книг.

– Можете почитать их сами, когда восстановите силы, – сказал он. – Пока же давайте на словах. То, что вы видели, – это, несомненно, убийство Риччо шотландскими дворянами, которое произошло в марте 1566 года в присутствии Марии Стюарт{531}531
  …убийство Риччо шотландскими дворянами, которое произошло в марте 1566 года в присутствии Марии Стюарт. – Давид Риччо (ок. 1533 – 1566) – итальянец-католик, личный секретарь королевы Шотландии Марии Стюарт. Убийство Д. Риччо было одной из попыток подчинить королеву влиянию протестанских лордов.


[Закрыть]. Женщину вы описали весьма подробно. Высокий лоб, тяжелые веки и красота – вряд ли такое сочетание могло бы повториться в облике двух женщин. Высокий молодой человек – это ее муж, Дарнли{532}532
  …Дарнли. – Генрих Стюарт, лорд Дарнли (1545—1567) – муж королевы Марии Стюарт.


[Закрыть]. Риччо, как записано в хронике, «был одет в просторную отороченную мехом рубаху из камки и чулки из коричневого бархата». Одной рукой он схватился за платье Марии, во второй держал кинжал. Ваш страшный тощий человек – это Рутвен{533}533
  …Рутвен… – Патрик Рутвен (ок. 1520 – 1566) – шотландский лорд, лидер заговорщиков, убивших Д. Риччо; бежал в Англию.


[Закрыть], который незадолго до этого болел. Все совпадает.

– Но почему мне? – удивленно спросил я. – Почему из всех людей в мире это было явлено именно мне?

– Потому что вы были в подходящем состоянии, чтобы увидеть. Потому что в вашей комнате находилось зеркало, которое показывало.

– Зеркало! Значит, вы полагаете, что это зеркало принадлежало королеве Марии… Что оно стояло в той самой комнате, где все это произошло?

– Я убежден в том, что это ее зеркало. Она была французской королевой, и на ее личных вещах ставился королевский герб. То, что вам показалось наконечниками копий, на самом деле – французские лилии.

– А надпись?

– «Sanc. X. Pal.» Это можно расшифровать как «Sanctae Crucius Palatium». Кто-то оставил на нем отметку о том месте, откуда его взяли. Это был Дворец Святого Креста.

– Холируд!{534}534
  …Дворец Святого Креста. – Холируд! – Одна из резиденций королей Шотландии и – потом – Великобритании; находится в Эдинбурге; построен в 1498—1501 гг. Холируд – от искаженного англо-шотландского Haly Ruid – Святой Крест.


[Закрыть] – воскликнул я.

– Совершенно верно. Ваше зеркало из Холируда. Вы стали участником очень необычного происшествия и остались целы. Надеюсь, больше вы никогда не влипните в подобную историю.