Текст книги "Дядюшкино наследство"

– Нет.

Кайли засмеялась.

– Ты пытаешься казаться грубияном и скрягой, но в глубине души ты…

– Ужасный грубиян. Жестокий. Упрямый, самодовольный тиран. Вот лишь немногие из слов, которыми они опишут меня завтра при встрече.

– Не забудь добавить – думающий только об одном. Любой разговор ты сводишь к «Брен-Ко». И сейчас ты просто зациклился на этой завтрашней встрече, ведь так?

– Глупо было бы не беспокоиться, Кайли. Секретная встреча с единственной целью подкопаться под меня. Я же лишен возможности защищаться. Тебе не кажется это несправедливым? Уголовникам в суде дается такое право, а мне – нет.

– Кэйд, завтрашняя встреча не суд…

– А мне кажется – суд. Или его инсценировка. Вот мое преступление, Кайли: я привел «Брен-Ко» к успеху и раздразнил жадность твоих родственников. Видишь ли, по акциям «Брен-Ко» выплачивается очень низкий процент, все дивиденды реинвестируются в дело. Отсюда и успех компании.

Голос Кэйда был тих и спокоен, но вся сила чувств отражалась в его глазах. Кайли не могла… даже не пыталась отвести взгляд.

– Арти и Гай, еще некоторые Бреннаны, особенно Иан и Лоретта, не выносят низких процентов, – напряженно продолжал Кэйд. – И не понимают, что рост компании им на пользу и увеличит их доходы в будущем. Они лучше продадут акции, чтобы получить быструю выгоду.

– Тогда почему не продают? В конце концов, никто не заставляет их держать акции.

– Правильно. Но двое из них, Арти и Гай, владеют тридцатью четырьмя процентами акций. Пока ты главная держательница акций, а я управляющий, наша политика выплат сохранится, что совсем не нравится этому кровососу Акселю Доджу. Твои дяди получат за акции больше – существенно больше, – если и ты согласишься свои продать. Это даст потенциальным покупателям, стоящим за спиной Доджа, полный контроль над «Брен-Ко». Они распродадут ее или назначат новое руководство, которое увеличит выплаты по акциям. Теперь ты понимаешь, насколько важно твое решение для них?

– И для тебя, – во имя справедливости напомнила Кайли.

– Им безразлично, что значит переход компании в чужие руки для города или даже для остальных Бреннанов. А мне – нет.

Кэйд не отступится. Его упорство, решимость и впечатляли, и пугали Кайли. Он силен, властен и не собирается сдаваться.

– Какое счастье, что ты не пошел в юстицию, – пробормотала она. – В суде ты наводил бы ужас. На любом месте – прокурора, адвоката, судьи.

– Я не собираюсь наводить на тебя ужас, дорогая. – Он потянулся через стол и взял ее за руку. – И не собираюсь драться с тобой. Ты знаешь, чего я хочу. Я хочу тебя, Кайли.

Горячая волна прокатилась по ней, и Кайли поразилась тому, насколько сильно он возбуждает ее одним прикосновением, словом, взглядом… И блеск в его глазах обещал многое.

Кэйд Остин намерен выполнить свое обещание сегодня ночью. Ночью накануне ее важнейшей встречи.

От этой мысли Кайли содрогнулась и похолодела.

– Я прекрасно знаю, что ты хочешь, Кэйд, – спокойно проговорила Кайли. Если бы только он не видел в ней врага, если бы только она могла поверить, что его страсть так же реальна, как и ее… Если бы она могла доверять ему. Если бы он мог доверять ей. Если бы… – Ты хочешь полного контроля над «Брен-Ко». А для этого нужен контроль надо мной. Любыми средствами.

Кэйд выпустил ее руку со стоном отчаяния.

– Только я начал забывать, что ты Бреннан, – и слышу такую ремарку!

– Хочешь сказать, только решил, что убаюкал мою бдительность, как я проснулась и учуяла запах кофе.

Пробегавший мимо официант подумал, что это заказ.

– Кофе, мисс? Сейчас принесу.

– Несите на свой страх и риск, – предупредил Кэйд. – Она пьет чай и рассматривает попытку подать другой напиток как угрозу и покушение.

Официант был явно встревожен.

– Я принесу вам чай прямо сейчас, мэм, – нервно пообещал он и скрылся.

– Зачем было пугать бедного парня? – возмутилась Кайли. – Он посмотрел на меня как на помешанную в приступе предменструального синдрома.

– У тебя действительно?.. Это многое объясняет.

– Даже не удостою ответом.

Ужин, начавшийся столь напряженно, закончился на той же ноте. Кэйд подъехал к дому покойного Джина Бреннана, и Кайли выпорхнула из машины прежде, чем Кэйд успел заглушить двигатель.

Порыв ветра хлестнул каплями дождя ей в лицо.

– Оставайся в машине, – настояла она, заметив, что Кэйд собирается выйти и проводить ее до двери. – Нет нужды мокнуть обоим.

Кайли вся промокла, пока добежала до веранды.

До нее не сразу дошло, что дверь оказалась слегка прикрыта. Кайли так торопилась, что просто толкнула дверь и влетела в дом.

Уже стоя в холле, Кайли вспомнила, что определенно запирала дверь, отправляясь на ужин. И вот она не заперта.

Эта мысль пришла в тот же момент, когда Кайли услышала шум льющейся по всему дому воды. Неужели так сильно протекает крыша?

Кайли проследовала на шум – в кухню – и застонала от отчаяния. Все краны были открыты, и вода хлестала через край раковины, образуя на полу гигантскую лужу глубиной больше дюйма. Кайли бросилась закрывать краны и заметила, что шум воды не прекратился, просто стал глуше без ливня на кухне.

Кайли поторопилась в туалет под лестницей. Вода и там выплеснулась из раковины и заливала пол. Произнеся соленое словцо, более подходящее матросу, нежели благовоспитанной дочери капитана, Кайли проворно закрыла краны. Звук льющейся воды по-прежнему не исчез.

Кайли помчалась вверх по лестнице проверять две ванные комнаты. После потопа внизу она не слишком удивилась, обнаружив льющуюся из всех кранов воду, но все равно зрелище ошеломило ее. Обе ванные комнаты были затоплены. Вода начала просачиваться в нижние комнаты.

Что делать? Кайли в панике помчалась в спальню дяди и схватила телефон. Кому звонить? В полицию? Водопроводчикам? Дилемма разрешилась просто: гудка не было. Телефон мертв, хотя работал, когда она уезжала ужинать с Кэйдом.

Кэйд! Она бросилась вниз и распахнула входную дверь лишь для того, чтобы увидеть фары выезжающей на шоссе машины. Можно кричать, но он не услышит ее из-за шума мотора и потоков дождя.

Вся дрожа, Кайли захлопнула дверь и прислонилась к ней. До Кайли вдруг дошло, что в доме холодно, как на улице. Так быть не должно. Газ включен с полудня, и она установила регулятор на семьдесят градусов. С дурными предчувствиями она направилась к котлу и обнаружила, что он выключен.

Удивительный, но несомненный факт: кто-то вломился в дом и совершил акт намеренного саботажа: выключил отопление и открыл воду, чтобы затопить дом. Телефон тоже не работает… Можно спорить на полученное разрешение на строительство автоклава для переработки инфицированных отходов, что все эти несчастья не простое совпадение.

Шок начал проходить, и ею завладел гнев. Кто все это сделал? Зачем? Появился страх. Что на уме у преступника? Она одна – без телефона, без всякой помощи.

Но ненадолго! С бьющимся сердцем Кайли бросилась наверх собрать вещи и бежать отсюда. Невозможно представить, чтобы машину тоже испортили. Если кто-то пытается выставить ее из дома дяди Джина, глупо лишать ее средств передвижения. Или у них другой план? Возможно, от нее хотят избавиться?

Она вбежала в маленькую спальню, которую всегда занимала, когда, девочкой, гостила здесь летом, побросала в дорожную сумку все необходимое, как вдруг услышала, что открылась входная дверь. Тихо. Очень тихо, словно вошедший не хотел, чтобы его услышали.

Кайли оглянулась вокруг. В этой маленькой комнате нет ничего, что можно использовать как оружие. Единственный сколько-нибудь подходящий предмет – лампа на прикроватном столике, но она слишком легкая и не оставит даже синяка. На кухне Кайли схватила бы нож, хотя от мысли зарезать кого-то у нее подогнулись колени. Или это от нараставшего ужаса? Она ждала прилива адреналина, который даст силы драться. Или спасаться.

Но внутренний механизм, по-видимому, дал сбой, потому что она застыла на месте, не готовая ни к борьбе, ни к бегству. Ей хотелось лишь спрятаться.

Шаги послышались на лестнице. В любое мгновение незваный гость будет здесь. В поисках ее? Кайли действовала инстинктивно. Она втиснулась в маленький шкафчик и беззвучно закрыла за собой дверь.

Глава шестая

– Кайли, – раздался голос Кэйда на лестнице. – Кайли, где ты?

Внутри шкафа Кайли вдыхала запах нафталина – его, должно быть, насыпали гору – и глубже вжималась в стену. Сверху свалился мешок с одеждой, и она подпрыгнула. Нервы не выдержали.

Она снова услышала зовущего ее Кэйда – голос становился громче, а тон настойчивее. Кайли не выходила из шкафа, сердце бешено колотилось. Ты провела вечер с Кэйдом, напоминала она себе. Он не мог быть среди налетчиков. Несколько мгновений она раздумывала, мог ли он нанять подонков, а сейчас прийти расправиться с ней лично, но потом решила, что перепутала себя с героиней телесериала, который смотрела давным-давно.

Гордость диктовала: Кэйд не должен найти ее прячущейся в шкафу. Кайли выскользнула наружу и шагнула в холл. Кэйд стоял и рассматривал потоп в ванной.

– Вода лилась, когда я вошла. Теперь я знаю, что чувствуют жители прибрежных мест после потопа.

Кэйд в испуге осмотрелся.

– Я звонил тебе. Почему ты не отвечала? Что здесь стряслось? – Он выглядел крайне взволнованным. – Кайли, с тобой все в порядке?

– Все в порядке. Только немного промокла и продрогла, – пробормотала она, пытаясь говорить беззаботно. Не удалось. Кэйд заметил бледность и дрожь. И прижал Кайли к себе. Она с радостью позволила.

Он держал ее крепко, а она прижималась к нему, наслаждаясь теплом, силой, исходившими от него, и чувством защищенности. Она зарылась лицом ему в грудь и закрыла глаза, ощущая, как сковавшее каждую мышцу напряжение начинает медленно проходить.

– Я думала, ты уехал. Машина мелькнула у поворота.

– Я проехал квартал и повернул обратно. – Его большие руки поглаживали ее спину. Лицом он уткнулся в ее волосы. – Мне не понравилось, как закончился вечер, Кайли. Я приехал, чтобы переписать финал. – Внезапно он фыркнул, и его брови выгнулись. – Нафталин? – Он снова фыркнул. – В твоих волосах?

– Не беспокойся, это не новейший душистый шампунь, – попробовала отшутиться Кайли.

Кэйд не купился на ее тон и лишь крепче сжал ее в объятиях.

– Милая, где ты была?

Кайли вспомнила резкий запах в темном шкафу и вздрогнула.

– Я испугалась, Кэйд. – Она слегка отодвинулась и посмотрела на него. Ее руки лежали на его груди, он обнимал ее за талию.

– Расскажи подробно, что здесь случилось.

– Кто-то вломился вечером в дом, Кэйд. Все краны были открыты, а отопление выключено. Я собирала сумку, чтобы провести ночь где-нибудь в другом месте, когда приехал ты. А как ты попал в дом?

– Входная дверь не заперта. Я просто вошел. Она не заперла дверь! Кайли пришла в ужас от своей неосмотрительности. Конечно, раньше она всегда старательно запирала дверь. Но из своего судебного опыта знала, что для намерившегося совершить преступление эти предосторожности лишь временное неудобство.

Обескураженная, она прижалась к Кэйду. Как приятно чувствовать его поддержку в такой момент.

– В этой ванной потоп, – пробормотал он, оглядываясь по сторонам. – Везде так?

Кайли кивнула.

– И на кухне тоже. Уборка обойдется…

– Не думай сейчас об уборке, Кайли. Я собираюсь вызвать полицию, чтобы они оценили ущерб. Неплохо запастись письменным полицейским рапортом и для получения страховки.

– Телефон не работает, – устало проговорила она. – Думаю, налетчики с ним что-то сделали.

– Я позвоню из машины. Пойдем.

Он взял Кайли за руку, и она согласно побрела следом. Она даже не думала оставаться в доме одна – пусть на самое короткое время. Те мгновения в шкафу навели на нее такой ужас, какой не наводили и ее клиенты – уголовники.

Прибывшие офицеры Краджак и Пекораро следовали за Кайли и Кэйдом из одной затопленной комнаты в другую. Дальнейший осмотр показал, что телефонный провод обрезан. Наблюдая, как полицейские заполняют страницу за страницей, Кайли поразилась тому, какое значение они придают не слишком крупному хулиганству. Она знала, что в городе размером с Филадельфию не могла бы рассчитывать на такое же внимание в аналогичном случае.

Сначала она отнесла подобную тщательность к специфике жизни небольшого городка, где преступления – редкость и каждый вызов считается важным. Потом обратила внимание на почтительное отношение офицеров к Кэйду. После каждого ее ответа они смотрели на Кэйда и записывали то, что говорил он. Наверное, ни один из них не заметил, когда она перестала отвечать и позволила Кэйду вести разговор.

В другое время и в другом месте такая дискриминация оскорбила бы ее, но сейчас, еще не совсем оправившись от шока, она чувствовала лишь облегчение.

– Как вы думаете, мистер Остин, кто мог это совершить? – спросил Краджак.

Кэйд забеспокоился.

– В любой другой момент я бы поклялся, что это Брент Бреннан, но сейчас, насколько мне известно, он у вас, и это снимает подозрения.

– Брент Бреннан не в тюрьме, – произнес Пекораро. – За него внесли залог сегодня днем.

– Кто? – потребовал ответа Кэйд, и Краджак немедленно направился к полицейской машине за информацией.

– Ты действительно думаешь, что Брент мог сделать это? – спросила Кайли и перевела испуганный взгляд с Кэйда на офицера Пекораро. – Зная, что я здесь…

– Возможно, именно в этом и причина. – Кэйд заскрипел зубами. – Тебя хотели напугать. Заставить сбежать.

Невиновен, пока не доказано обратное, повторяла Кайли свою мантру, но, когда вернулся офицер Краджак и объявил, что залог за двоюродного брата внес Иан, волна тревоги прокатилась по ней.

– Иан! – Кэйд был в ярости. – Иан не дал бы братцу Бренту снега зимой, а тут вдруг выкупает из тюрьмы? И что эта лиса делает в городе? Он должен быть в юридической школе в Колумбусе.

– Весенние каникулы? – пробормотала Кайли. Пекораро захохотал.

– Конечно! Чего тащиться на весенние каникулы в какой-нибудь жаркий Акапулько, когда можно покашлять в Порт-Мак-Клейне.

Кэйд нахмурился еще больше.

– Вас не затруднит позвонить Бренту и Иану Бреннанам сегодня вечером? – обратился он к полицейским. – Узнайте у обоих, что им известно о случившемся здесь.

– Обязательно, – согласился Пекораро. – Мы с Краджаком отлично умеем играть в хорошего следователя – плохого следователя. Уж одного-то из братцев мы разговорим. Вам позвонить после этого?

– Позвоните мне утром на работу. Я останусь здесь на ночь, и вы не сможете позвонить, потому что перерезаны провода.

– Ты останешься здесь? – подозрительно спросила Кайли.

– Хорошая мысль, – кивнул Краджак в знак одобрения. – Вдруг эти мерзавцы решат вернуться.

– А тебе не обязательно оставаться здесь, милая, – успокаивающе произнес Кэйд, обнимая Кайли за плечи. – Офицеры с удовольствием проводят тебя до одного из мотелей и подождут, пока ты не запрешься в комнате.

Кайли начала выходить из охватившей ее летаргии. Ей показалось, что ситуация становится немного тревожной. Кэйд явно руководит полицейским расследованием, и офицеры, похоже, дали ему молчаливое согласие делать с «этими мерзавцами», что он пожелает, если они вновь явятся сюда. Хуже того, все трое верят, что эти «мерзавцы» – ее двоюродные братья!

Она удержалась и не стала возмущаться этим антибреннановским сговором. Два года работы государственным защитником научили ее рационально и объективно оценивать каждый факт и не реагировать слишком бурно на косвенные свидетельства. А сейчас нет даже намека на связь ее двоюродных братьев с вечерним погромом…

Если она убежит на ночь в какой-нибудь удаленный мотель, не останется никаких свидетелей возможного тайного сговора… между Кэйдом и Краджаком с Пекораро.

– Я остаюсь здесь, – услышала Кайли собственный голос. – Сейчас начну собирать воду, пока она окончательно не испортила пол и потолок.

Кайли приготовилась отстаивать свое право остаться, но никто не попытался его оспаривать. После кратких переговоров с Кэйдом на веранде – без ее участия – полиция уехала. Кайли переоделась в джинсы и свитер и достала швабры, ведра, старые полотенца, с чем и отправилась на кухню.

Могло быть хуже, напоминала она себе, выжимая воду в ведро. Было бы хуже, если бы дом оказался затоплен канализационными стоками или завален инфицированными медицинскими отходами. Вода из кранов – чистая и безопасная.

Но ее так много! Слишком много. Кайли поморщилась, когда туфли намокли и захлюпали, когда промокли шерстяные носки и отвороты джинсов.

К ее немалому удивлению, Кэйд присоединился к ней на кухне, наряженный в теннисные туфли, спортивные трусы и майку с эмблемой «Брен-Ко» на груди.

– Я вожу спортивную форму в багажнике, – объяснил он свою перемену и потянулся за шваброй. – Мне помогать здесь или начать с ванных?

– Тебе не нужно…

– Ты бы предпочла, чтобы я сел и наблюдал за тобой?

– Я бы в конце концов выплеснула на тебя ведро грязной воды, – признала Кайли.

– Я так и подумал. Пойду наверх и займусь ванными. Когда закончим, обоим захочется в душ без очереди. К тому времени наберется горячая вода, потому что обогрев включен и термостат работает.

– Мне точно нужно вымыть запах нафталина из волос. – Кайли сморщила нос от отвращения. – Похоже, он не выветривается, а становится только сильнее.

– Он лишь придает тебе очарования, дорогая.

Кайли почувствовала вспышку гнева, однако попыталась урезонить себя. Кэйд дурачится, это ясно. Он любит сарказм, это ей тоже ясно. Иногда этот дар уместен. Но не сейчас. Прямо сейчас ей хотелось, чтобы он… Что?

Ей хотелось, чтобы он ласкал и успокаивал ее, как делал это раньше. Мысль эта захлестнула ее бурным потоком. Ей хотелось, чтобы он забыл про уборку, отнес на руках ее, Кайли, наверх и…

Лицо ее пылало. Кайли никогда не знала пассивности, зависимости, а сейчас пала жертвой и того, и другого, но в первую очередь она испытала чувство смирения. Она смирилась перед мужской силой Кэйда Остина… Неотразимый мужчина – даже для такой феминистки, как ты. Слова Бренды эхом отозвались в ее голове.

Кайли охватил страх. Многие годы она пыталась доказать старшему брату Дэвлину, что способна делать то же, что и он, причем лучше его. И лишь для того, чтобы превратиться в тряпичную куклу в руках Кэйда Остина? В руках человека, который без колебаний воспользуется ее слабостью для собственных целей?

Поток адреналина, который был так нужен раньше, внезапно хлынул в ее кровь – подобно струе из открытого крана. С пугающе непредсказуемыми последствиями.

Она обнаружила, что разглядывает Кэйда, его мускулистые руки, мощные бедра, покрытые вьющимися темными волосами. Его спортивные трусы слишком узки, чтобы скрыть свидетельство мужской силы. Кровь вскипела и запульсировала у Кайли в жилах. Она читала о том, что опасность пробуждает и подстегивает страсть, но никогда не думала, что это случится с ней.

И вот ее разрывает похоть. Нет, взмолилась Кайли. Нельзя поддаваться… нельзя сдаваться – ему!

– Пора работать! – взревела она.

– Слушаюсь, сэр! – Кэйд изобразил рядового перед старшим офицером и подхватил ведро и тряпку. – Отбываю чистить гальюн!

Несмотря на свой приказ приступить к работе, Кайли злилась, что он оставляет ее. Безумными глазами она следила, как он выходит из кухни и направляется вверх по лестнице.

– Ты со всеми в городе обращаешься как с сотрудниками «Брен-Ко»? – бросила она вслед намеренно провокационным тоном.

Кэйд остановился и взглянул на нее.

– В смысле?

– В том смысле, что ты командуешь полицией Порт-Мак-Клейна. Ты не утруждаешь себя такой мелочью, как свидетельства и судебное разбирательство. Вместе со своими приятелями-полицейскими ты уже осудил моих двоюродных братьев и вынес им приговор. Что дальше? Электрический стул? Кэйд засмеялся.

– Даже такие тираны, как я и мои верноподданные, сочтут это чрезмерным наказанием за несколько открытых кранов. Пожизненное заключение без права апелляции, думаю. Есть еще жалобы – или могу приступить к работе?

Не дожидаясь ответа, он двинулся вверх по лестнице, фальшиво насвистывая себе под нос какую-то бодрую песенку. Кайли готова была поколотить его.

Кэйд оказался удивительно эффективным работником. Кайли вытирала последние капли на кухне, когда он спустился вниз, покончив с обеими ванными. И немедленно приступил к затопленному туалету внизу.

– Ступай наверх и прими душ, – скомандовал он, когда Кайли попыталась присоединиться к нему спустя некоторое время. – Здесь слишком тесно для двоих. Я сделаю.

Кайли немного постояла на пороге, следя за его работой. Он так же ловко справляется с тряпкой, как с руководством компанией, молчаливо признала она. Полтора часа возни в холодной воде охладили ее пыл и заставили по-новому оценить свою вспышку бешенства.

– Спасибо, что остался и помог, – пробормотала она. – Ты справляешься с тряпкой как профи.

– Это один из многих моих талантов. – Он притворно усмехнулся. – Физический труд успокаивает меня после целого дня командования полицией.

– Признаю, что была слегка не в себе. – Кайли опустила глаза. Трудно играть униженного просителя. – Но согласись, что ты ужасно разговаривал с офицерами Краджаком и Пекораро. – Она слегка оживилась. – И они собираются выполнить все, что ты им…

– Посоветовал, – сухо прервал ее Кэйд. – Воспользуйся этим словом. Не говори «скомандовал» – или эта жалкая попытка извинения окажется напрасной.

Она подняла глаза и посмотрела на него.

– Посоветовал, – согласилась она.

– «Брен-Ко» жертвует в Благотворительный фонд для полицейских Порт-Мак-Клейна, – объяснил Кэйд. – Я хороший приятель начальника полиции и лично знаком с каждым офицером. У некоторых родственники работают на «Брен-Ко». Так что я, хотя и не занимаю должности в полицейском управлении Порт-Мак-Клейна, все же имею некоторое влияние в этой сфере.

– «Брен-Ко» учредил фонд развития юношеского спорта и жертвует в Благотворительный фонд для полицейских? О каких еще добрых делах мне можно узнать?

– «Брен-Ко» также ежегодно жертвует Добровольной пожарной дружине, главной больнице Порт-Мак-Клейна и любительскому «Маленькому театру». Возможно, есть еще два-три таких места.

– «Брен-Ко» регулярно жертвует на благотворительность. Это твоя идея или дяди Джина? Без ложной скромности, Кэйд. Будь честен.

– Ложная скромность никогда не была моей сильной стороной.

– Но промышленная психология – да. Каждый ее аспект.

– Скажем просто, что я придерживаюсь определенных принципов и применяю их. – Кэйд прислонился к косяку. – Для успешной работы компания, подобная «Брен-Ко», просто обязана демонстрировать добрую волю и поддерживать прекрасные отношения с общественностью. Потребовалось некоторое время, чтобы убедить в этом Джина. Не знаю, уверовал ли он окончательно, но, как и обещал, он развязал мне руки во всем, что связано с компанией. К концу, думаю, ему нравилась репутация городского благодетеля, сопутствующая центральной роли «Брен-Ко» в Порт-Мак-Клейне.

– А что остальная часть семьи?

– Проклинала каждый цент, доставшийся не им.

– Мне бы удостовериться в этом.

– Ты же просила говорить честно.

– Возможно, следовало добавить: объективно. Ты необъективен по отношению к Бреннанам, Кэйд.

– Ясно. Ну а теперь ступай в душ и приготовься ко сну. Ты, того и гляди, рухнешь. И все еще воняешь нафталином. – В его глазах мелькнуло любопытство. – Ты до сих пор не поведала, как это случилось.

У Кайли не было намерения сознаваться в своей трусливой попытке спрятаться в шкафу.

– Ты можешь лечь либо в спальне дяди Джина, либо моих бабушки и дедушки, я же останусь в маленькой комнате, которую всегда занимала, когда приезжала сюда.

– Поскольку я уже испытал матрас Джина – думаю, его могла бы использовать испанская инквизиция, – то выберу спальню его родителей. Ты уверена, что не хочешь лечь там? Это лучшая комната в доме, и я не…

– Нет, Кэйд, ложись там сам. Спокойной ночи. Он невозмутимо проговорил:

– Спокойной ночи, Кайли.

Спустя два часа Кайли дрожала в своей узкой одинокой постельке в маленькой спальне. Это была не только самая маленькая комнатка в доме, но и, несомненно, самая холодная. Радиатор не мог согреть воздух – из-за холодного ветра, дувшего в окно. Ледяной сквозняк, пробивавшийся сквозь древние рамы, не позволял температуре в комнате повыситься хоть на градус.

Кайли закуталась в одеяло и свернулась клубочком в попытке сохранить тепло тела, но все было тщетно. Она вспомнила о двух шерстяных одеялах, лежавших в шкафу с нафталином, но не допустила даже мысли воспользоваться ими. Невозможно – после того, как она смыла наконец эту вонь с волос и кожи.

Но сон не шел не только из-за холода в комнате. Она не могла расслабиться, в голове мелькали слова и образы, сходившиеся на Кэйде Остине, который расположился в комнате дальше по коридору и, должно быть, крепко спал. Несомненно, он уснул, едва только голова его коснулась подушки. А вот она, Кайли, ворочается и мерзнет все больше – с каждой секундой.

Дождь, стихнувший час назад, внезапно вновь усилился. Кайли застонала. Стук дождя по стеклу обычно успокаивал, даже умиротворял, но эта буря была не похожа на другие. И что это за окна? Из чего они сделаны, в конце концов? Звук – словно кто-то бросает пригоршни гороха на железный лист. После нескольких минут этого адского грохота Кайли еще больше настроилась встать.

Затем она услышала другой звук. Совершенно особенный шум – возможно, свист ветра в голых ветвях деревьев вокруг дома. Если не что-то другое. Чей-то тихий вздох? Кайли поежилась. Сама того не желая, она вспомнила телепрограмму о паранормальных явлениях.

В комнате привидение…

Кайли попыталась вспомнить историю этого старого дома. Он принадлежал нескольким поколениям одной из семей в Порт-Мак-Клейне, пока не поступил на рынок по сходной цене. Тогда-то дядя Джин и купил его для себя и своих родителей. Кайли подумала о той ушедшей, забытой семье. Не умер ли кто-нибудь именно в этой комнате? Здесь достаточно холодно для привидений.

Она села в постели, когда непонятный звук послышался громче. Отбросив мысли о духах, Кайли предположила, что могли вернуться вандалы, чтобы завершить начатое дело. Допустим, они не отказались от своих намерений. Полицейские заходили во все комнаты и освещали фонарем темный мокрый подвал, но не провели полного обыска дома. Никто не удосужился слазить на чердак. Преступники – возможно, одуревшие от наркотиков – вполне могли пережидать там!

Кайли выпрыгнула из постели и поспешила в холл. Она заметила полоску света под дверью спальни бабушки и дедушки и решительно направилась к ней.

Расположившись на подушках в широкой постели, Кэйд пытался заинтересовать себя биографией Дуайта Д. Эйзенхауэра. Раздался осторожный стук в дверь. Он отложил книгу.

– Войдите.

Кайли приоткрыла дверь и встала на пороге – босая, в клетчатой ночной рубашке до колен. Кэйд улыбнулся.

– Тоже не можешь уснуть?

– У меня в комнате слишком холодно. Шумно. И – страшно. – Она нервно заправила прядь волос за ухо. – Мое воображение сегодня не в меру разыгралось. Я перескакивала с привидений на разбойников и уже видела убийц на чердаке, когда… – Она смолкла и засмеялась над собой. – Нет, не могу заснуть.

Как молния он пересек комнату и оказался рядом с ней, облаченный в белые трусы и майку с короткими рукавами. У Кайли сдавило горло. Если бы он позировал для рекламы нижнего белья, определенно стал бы звездой.

Кэйд подхватил ее на руки и понес к кровати.

– Ты вся дрожишь и стучишь зубами. От холода? Или боишься близкого знакомства с затаившимися убийцами?

– Которые к тому же наглотались наркотиков, – добавила Кайли, прижимаясь к нему.

– В Порт-Мак-Клейне им было бы достаточно наглотаться речной воды. – Кэйд уложил ее на постель, лег рядом и укрыл ее и себя одеялом. – Здесь тебе будет теплее.

Кайли не помнила, кто сделал первое движение, но мгновение спустя она снова прижималась к Кэйду, признаваясь себе во всем. Она осталась здесь вовсе не для уничтожения потопа и не для сохранения улик, оградивших бы от ложного обвинения ее двоюродных братьев. Она здесь из-за Кэйда. Потому что тоже хотела переписать финал вечера.

Она хотела, чтобы они закончили вечер вместе. Вот так.

– Лучше? – Кэйд взглянул на нее из-под отяжелевших век.

Очень опасный взгляд, и Кайли напомнила себе, что нужно дышать. Но кивнула головой в ответ. Именно здесь ей хотелось быть.

Он коснулся рукой ее подбородка, затем провел по плечу. Его пальцы массировали и ласкали. Он накрыл ладонями ее груди, округлившиеся под тканью рубашки.

Внезапно, без предупреждения он обнял ее, крепко прижимая к себе.

– Не хочу пользоваться твоей слабостью, – прошептал он, касаясь губами ее волос. – Ты испытала шок, перепугалась. Ты сейчас уязвима. Ты устала, хочешь спать, а не… не…

– Я вовсе не хочу спать, – протянула Кайли, чуть не плача. Ее руки оказались прижатыми к бокам. Она чувствовала себя словно в смирительной рубашке и не могла освободить руки. Чтобы ласкать его. Чтобы показать ему, чего она действительно хочет. – И я вовсе не уязвима. Просто оскорбительно, если ты считаешь меня неженкой, не способной справиться с хулиганством. Сам говорил: невелико дело открыть несколько кранов.

– Ты ошибаешься, Кайли, я вовсе не считаю, что ситуация несерьезная, – запротестовал Кэйд. – Я воспринимаю это…

– Знаю-знаю. Говоря военным языком – как боевую тревогу. – Кайли попыталась отодвинуться, определяя дозволенный ей диапазон движений. Ее руки по-прежнему скованны, но она может потереться грудью о его грудь, плотнее прижаться к нему бедрами.

Кэйд застонал.

– Лежи тихо, или мои благородные намерения полетят к чертям.

Кайли скользнула ногой между его ног и прижалась животом к чему-то огромному и твердому. При этом ее рубашка скользнула вверх, обнажая бедра. Ноги их сплелись – ее гладкие, шелковистые и его мускулистые, поросшие жесткими волосами.

– Твои благородные намерения состоят в том, чтобы защитить меня от моих собственных переутомленных, уязвимых импульсов, вызванных испугом и шоком? – Она засмеялась. Терзая его. Дразня. Соблазняя.

Кэйд удивился – как много она вложила в свой смех. И сейчас воспользовалась ногой, чтобы ритмично нажимать именно там, где он хотел.

– Я думал, ты устала и раздражена, – услышал он и с трудом узнал свой голос. – Я думал, затащить тебя в постель будет труднее, чем провести Африканскую кампанию во время второй мировой войны.

– Именно поэтому читал биографию генерала Эйзенхауэра? Надеялся почерпнуть у него совет? Эйзенхауэр ведь планировал вторжение в Нормандию, не так ли?

Кэйд закрыл глаза, наслаждаясь ощущением ее мягкого теплого тела. Вряд ли ситуация предполагала связный разговор, но Кэйд попробовал:

– Кайли, я хочу тебя, ты, конечно же, знаешь об этом, но…

Он прервался со стоном. Пальцы ее скованных рук дотянулись до его трусов.