Текст книги "Поворот судьбы"

Вернувшись вместе с девочками, Джек пришел в уныние от того, что ничего не изменилось.

– Здесь был Бауэр, – сказала Кэтрин. – Он не казался очень обеспокоенным.

Но Джек страшно переживал. Рейчел угасала у него на глазах. Он воспринимал это как возмездие. Он позволил Рейчел уйти из его жизни. Позволил. Саманта была права. Он не боролся.

– Черт возьми, – пробормотал Джек, и его глаза вдруг наполнились слезами.

– Девочки, – сказала Кэтрин Саманте и Хоуп. – Пойдемте погуляем. Вашим родителям надо побыть наедине.

Когда они ушли, Джек глубоко вздохнул и нежно провел пальцем по сомкнутым векам Рейчел.

– Я хочу поговорить о том, что с нами произошло. Мы никогда этого не обсуждали. Мы просто расстались и пошли каждый своим путем. Нам казалось, что мы снова стали такими, какими были до встречи, но это не так. Я был сам по себе. Ты тоже. Но не было нас. – Он судорожно вздохнул. – У нас был замечательный брак, Рейчел. Я хочу его вернуть. Не умирай сейчас, у меня на глазах.

Она не шелохнулась, только продолжала хрипло дышать. Он подвинул к кровати стул и сел.

Он так и сидел, когда час спустя вернулись Саманта с Хоуп.

– Я думаю о Лидии, – тихонько сказала Саманта. – Мне надо сказать ей про маму.

Джек достал из кармана телефон и протянул ей.

– А если Лидия бросит трубку?

– Не бросит. – Если она так сделает, Джек ей этого не простит. – Звони, Саманта. Когда наверняка знаешь, как правильно поступить, действуй без промедления. Вот урок, который всем нам хорошо бы запомнить.

Саманта хотела поговорить с Лидией без свидетелей. Она ушла в коридор и забилась в уголок. Она не представляла, что делать, если Лидия откажется с ней разговаривать. Но состояние Рейчел как бы оправдывало Саманту. Лидии нужно сказать про тромб. Лидия обожала Рейчел. Все друзья Саманты обожали Рейчел.

Она набрала номер. Когда трубку взяла мать Лидии, у Саманты перехватило дыхание. В эту минуту она отдала бы все на свете, лишь бы услышать голос собственной матери.

Она откашлялась:

– Добрый день, миссис Рассел. Лидия уже встала?

– Саманта, нам вчера тебя не хватало. Я была уверена, что ты зайдешь. Хорошо повеселилась?

– Нет. Все оказалось… не так, как я предполагала. Девочки еще у вас?

– Шелли только что ушла. Кажется, Лидия принимает душ. Подожди.

Саманта ждала, повернувшись лицом к стене.

– Да, она в душе, – сказала миссис Рассел. – Что-нибудь ей передать?

– Да, и это довольно серьезно. Маме стало хуже. Послышался вздох.

– Подожди, Саманта. Сейчас я ее вытащу из ванной. Саманта прижалась лбом к стене. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем в трубке раздался голос Лидии:

– Что с твоей мамой?

Саманта рассказала о тромбе так, словно между ней и Лидией ничего не произошло, и закончила:

– Она так тяжело дышит. Это очень страшно. Немного помолчав, Лидия осторожно спросила:

– Хочешь, чтобы я пришла?

– Да.

– Хорошо.

Она положила трубку, и Саманте стало стыдно. Лидия разговаривала с ней совсем не как маленькая или глупая девочка. Она взяла трубку, хотя была вправе этого не делать. Видно, отец прав. Должно быть, это был урок.

Кэтрин не собиралась идти на ленч со Стивом Бауэром. Она не могла себе позволить этого, пока Рейчел так слаба. Ей хотелось быть в больнице, сочувствовать, поддерживать, бороться за подругу, быть рядом. Но все это отлично делают Джек и девочки. И они – семья. Вдобавок Кэтрин действительно проголодалась.

Выходя из больницы, она думала, что «Си-Джей-7» – спортивная машина. Но их со Стивом дожидался старомодный джип со свернутым брезентовым верхом.

– Ого! Отличная машина, – сказала Кэтрин, застегивая ремень безопасности.

Стив ухмыльнулся:

– Спасибо.

Стив Бауэр ехал не спеша. Чтобы насладиться свежим воздухом, подумала Кэтрин. Сама она им искренне наслаждалась. Ласково светило теплое майское солнце, океанский воздух разительно отличался от стерильной атмосферы больницы.

Несмотря на то что времени у Стива вроде бы было немного, он поставил машину довольно далеко от ресторана, и к пристани они пошли пешком.

Пройдя мимо ряда витрин, они наконец неторопливым шагом спустились к причалу. Там как раз освободился столик. Стив усадил Кэтрин, а сам на несколько минут исчез и вернулся, неся на подносе миски густой похлебки из моллюсков, запеченные бутерброды с лососиной и чай со льдом.

Кэтрин съела все до крошки, нисколько этим не смутившись, потому что Стив тоже ел с огромным аппетитом.

На обратном пути он взял ее под руку. В машине он не сразу завел мотор, а повернулся к ней, откинувшись на спинку сиденья.

– Ничего страшного не случилось, правда? Кэтрин рассмеялась:

– Правда, доктор.

– Я говорю серьезно. – Она это заметила. – Я неплохой человек, Кэтрин. Вы можете мне доверять. Я развелся десять лет назад, – продолжал он. – И мне страшно надоело встречаться с женщинами, которые мне ничуть не интересны. Так что если я форсирую события, то только потому, что не вижу смысла сидеть и вздыхать, если мне кто-то очень понравился. Это удавалось немногим. Вам удалось.

Возникла напряженная пауза.

– Одно только слово, и я отстану.

Кэтрин хотела сказать, чтобы он отстал, хотела произнести хоть что-нибудь, но ничего не выходило.

– Либо говорите «отстань», – сказал он, – либо поцелуйте меня.

– Что за нелепый выбор.

– Я понимаю, время не самое подходящее, но мне пятьдесят три. Я слишком стар, чтобы играть в игрушки. Вы хотите, чтобы я отстал от вас?

– Нет.

– Тогда поцелуйте меня.

– Зачем?

– Хочу посмотреть, сработает ли.

– У вас типично мужской подход.

– Поэтому у вас пропал всякий интерес ко мне.

– Должен был пропасть.

Но не пропал, потому что здесь было два варианта. Если его поцелуй оставит ее равнодушной, то и не нужно будет беспокоиться об остальном. Они могут стать друзьями, это ей ничем не будет грозить.

– Хорошо, – сказала она, взглянув на часы. – У вас в распоряжении одна минута. – Кэтрин приблизила губы к его лицу, на мгновение застыла и откинулась назад. – Что, у меня сольная партия?

Стив улыбнулся и покачал головой. Одной рукой он нежно перебирал ее волосы, другой обнял за плечи. Его взгляд задержался на ее губах. Стив придвинулся ближе, наклонил голову, помедлил. Когда его губы были уже в какой-то паре сантиметров от ее рта, он вздохнул, выпрямился и повернул ключ зажигания.

Кэтрин смотрела на него и не верила своим глазам.

– В чем дело?

– Минута прошла. – Усевшись поудобнее, Стив начал выруливать со стоянки. – Сработало. Смысл упражнения был именно в этом.

– Сработало для кого? – воскликнула она. – Так-то вы представляете себе поцелуй? Я ничего не почувствовала.

Стив остановил машину, обнял Кэтрин и поцеловал так, что она поняла – друзьями им не быть.

Саманта стояла у кровати Рейчел, не сводя глаз с двери. Она позвонила Лидии полчаса назад. Джек сидел опершись на кровать и смотрел на Рейчел. Хоуп устроилась у матери в ногах.

Вдруг она соскочила с постели, громко стукнув об пол сапожками.

– Я принесу сюда все вещи из другой палаты. Без них эта палата как бы ничья. – Она решительно вышла в коридор.

– Не нужно этого делать, – сказала Саманта. – Как только лекарство подействует, мама вернется в свою палату.

Джек выпрямился.

– Ты права. Но есть еще закон Мерфи. Он гласит: как только мы перенесем сюда все вещи, мама сможет вернуться в свою палату. Оставайся на посту, – сказал он и вышел.

Стоило Саманте вспомнить о вчерашнем вечере, как ее сразу охватили растерянность и страх. Лучшим из всего, что случилось вчера, было возвращение домой. Не много еще найдется отцов, которые сумеют поддержать дочь так, как поддержал ее отец.

– Саманта!

Она обернулась. Лидия смотрела на Рейчел, и в ее взгляде застыл тот же ужас, что испытала Саманта, впервые увидев мать в ее нынешнем состоянии.

– Неужели врачи ничего не могут сделать? Саманта махнула рукой в сторону капельницы.

– Поставили эту штуку. Нужно ждать, пока лекарство подействует.

– А она знает о вчерашнем вечере?

– Ты думаешь, ей стало плохо из-за этого? Нет, я ей ничего не говорила. Это случилось само по себе.

– Не сердись. Твою маму расстроил бы рассказ о вчерашнем вечере, ты сама это знаешь.

Саманта посмотрела на подругу.

– А тебе что известно?

Лидия не отводила взгляда от Рейчел.

– Ты пошла к Иану, но ушла вместе с Тигом и была так пьяна, что вырубилась, и он отвез тебя домой. Во всяком случае, Тиг рассказывал именно так. Это правда?

– Нет, неправда. Я не вырубилась, и Тиг не отвез меня домой. Он вел себя так грубо, что я могла бы обвинить его в попытке изнасилования. Я убежала, прежде чем это случилось. Я напилась? Расспроси хорошенько Тига. За мной приехал отец и забрал меня домой.

Глаза Лидии расширились.

– Ты позвонила отцу?

– Я хотела позвонить тебе, но решила, что тебе нет до меня дела.

Лидия, казалось, вот-вот заплачет. Она сразу же стала той прежней милой Лидией, которая была дорога Саманте.

– Знаешь, ты просто дура! – воскликнула она.

Саманта готова была согласиться с ней, но в этот момент вошла Хоуп с охапкой визитных карточек и открыток. Следом Джек внес вазы с цветами.

– Мы рассчитываем на закон Мерфи. Хочешь помочь? – спросила Саманта.

Стив Бауэр и Кэтрин появились несколько минут спустя. Стив проверил карту Рейчел, монитор и капельницу, затем распорядился сделать еще одно сканирование легких. Через несколько минут привезли нужное оборудование. Джек послал девочек погулять на солнышке, а сам вышел с Кэтрин в холл.

– Она справится, – уверяла Кэтрин. – Столько людей делают все возможное, чтобы она выжила.

– Дело не только в том, чтобы она выжила. Дело в том, чтобы она снова стала здоровой. Она может полностью не восстановиться. Вы как-то спросили меня, что тогда со мной будет. Думаю, я этого не вынесу.

– Вы уедете?

– Нет, – мрачно признался он. – Нет, не смогу. – Кэтрин молчала, Джек посмотрел на нее. Ее взгляд был открытым и теплым. – Что-то произошло? – спросил он.

– Мужчина оказался на высоте положения, – провозгласила она и показала глазами на палату Рейчел.

Джек посмотрел туда же. В палате он увидел только Стива Бауэра, который в свою очередь наблюдал за лаборантами и время от времени посматривал в холл. А в холле была Кэтрин – румяная, с растрепанными ветром волосами.

– Я что-то пропустил? – спросил Джек.

Кэтрин опустила голову.

– Не спрашивайте. Сейчас не совсем подходящее время.

– Ну скажите. Может, я наконец улыбнусь.

Она посмотрела на Джека.

– Он замечательно целуется. Что мне делать?

Джек и вправду улыбнулся – ему нравился Стив Бауэр. Но улыбка исчезла, когда он осознал, что она имеет в виду.

– А-а. Эта история с грудью.

Кэтрин кивнула. Он понял: Кэтрин боялась вновь оказаться отвергнутой. Она уже дважды прошла через это.

– Но ведь грудь – далеко не все. Есть еще ум, душевность, юмор, верность. Посмотрите на Стива. Он ведь не обязан быть здесь. Сегодня воскресенье. Дай такому человеку выбирать между пустышкой с натуральной грудью и умной, живой, веселой, верной, красивой женщиной с имплантатами – он колебаться не станет. Я и сам поухаживал бы за вами, если бы не любил свою жену.

Организм Рейчел не реагировал на лекарство – сканирование легких не показало заметного улучшения.

Сидя рядом с Рейчел, Джек думал о любви. Он хотел верить, что она очнется, что осложнений не будет. Но сейчас ему нужно было возвращаться в мастерскую – писать картины и вставлять их в рамы. И еще он решил купить новую машину.

Глава 7

Джек купил большой, тяжелый, мощный и одновременно роскошный полноприводный автомобиль. Ему хотелось, чтобы у Рейчел с девочками было все самое лучшее.

Теперь он мог себе это позволить. Он понял это вечером в мастерской. Джек не собирался проверять состояние своих финансов – он вошел с ноутбука в Интернет с единственной целью – перевести деньги за машину. Потом он принялся за рамы для оставшихся картин, но продолжал думать о своем финансовом положении. Когда настало время передохнуть, Джек снова взял ноутбук и получил доступ к своим банковским счетам.

После развода Джек не копил денег намеренно, просто не так уж много тратил. К тому же за последние годы цены на недвижимость в Сан-Франциско значительно возросли, так что теперь его дом стоил немалую сумму. Похоже, он стал состоятельным человеком.

Когда Хоуп начала клевать носом, он отправил ее в постель. Саманта поработала немного дольше. Когда и она ушла к себе, шесть полотен были почти готовы к выставке.

Оставшись один, Джек принялся дописывать картину с волком. Великолепный зверь лежал на густой, по-летнему зеленой траве, на сероватую шерсть падали солнечные блики.

Джек закончил картину в пять утра. Он поспал всего два часа и проснулся совершенно измотанным. Саманта заявила, что устала и не пойдет в школу. Хоуп сказала, что хочет к Рейчел.

– Маме было бы приятнее, если бы вы пошли в школу, да и мне спокойнее знать, что вы там. Я отвезу вас в больницу сразу после занятий.

Когда Джек остановил машину у школы, Саманта не двинулась с места. Если раньше она, бывало, капризничала, то теперь просто боялась. Джек попытался представить себе, что она сейчас чувствует.

– Лидия же тебе ничего не сказала.

– Но есть и другие ребята. И Тиг. Это унизительно.

– Да. – Джек вздохнул. – Но если тебя интересует мое мнение, то чем скорее ты с этим покончишь, тем лучше.

Саманта откинула волосы назад и пробормотала:

– Ну, была не была.

Как только она распахнула дверцу машины, к ней сразу направилась Лидия. Дверца захлопнулась с глухим коротким стуком, какой бывает только у новых автомобилей.

Одной проблемой меньше, подумал Джек и оглянулся на Хоуп. Ему показалось, что она сидит слишком далеко от него. Он поманил ее рукой, и Хоуп, отстегнув ремень, перебралась на переднее сиденье.

Тихо, почти шепотом она сказала:

– У меня странное чувство.

– Странное чувство?

– Мне хочется быть с мамой. Как тогда с Гиневрой. У Джека сжалось сердце. Он крепко обнял Хоуп.

– Мама не умрет, – проговорил он – Мы сделаем все, чтобы она пришла в себя.

– Что все?

– Не знаю. Пока не знаю, но мы что-нибудь придумаем.

Джек сидел у постели Рейчел и разминал ей руки. Он говорил себе, что лекарства действуют незаметно для глаз. И она обязательно очнется – это лишь вопрос времени.

– Аутотренингом занялся? – раздался в дверях голос Дэвида Санга.

Он был невысок, но умел носить вещи. Сегодня на нем был светло-серый костюм в клетку. Войдя в палату, Дэвид встал напротив Джека и положил руки на спинку кровати.

– Решил зайти посмотреть, что здесь делается, и немного тебя поддержать. Ей лучше?

Джек вздохнул:

– Нет. Пока нет.

Повисла пауза. Джек не смотрел на партнера. Он не хотел говорить о бизнесе, а кроме бизнеса, их ничто не связывало. Дэвид кашлянул:

– Слушай, Джек, я не хочу на тебя давить, но я очень за тебя беспокоюсь. Не понимаю, что с тобой происходит.

Джек перебирал пальцы Рейчел. На них не было никаких украшений. Интересно, куда она дела обручальное кольцо?

– Мы не имели права упускать Бокку, – начал Дэвид. – Если так пойдет и дальше, нам придется заняться такими же проектами, какие мы делали десять лет назад. Мне не хотелось бы к этому возвращаться.

– Мне тоже, – сказал Джек.

– Ладно, мы потеряли Бокку. С ней было слишком много хлопот. Но нам нужна Монтана и… – он выждал, – Атлантик-Сити.

– А что в Атлантик-Сити?

– Новый отель, – торжественно объявил Дэвид. – Много прессы, много денег. Ну? Идет?

Джек медленно покачал головой. Он устал делать проекты, которые ему не нравились. Устал от разъездов.

– Это не для меня, – сказал он. – Я хочу уйти.

Дэвид выглядел озадаченным.

– Уйти? Уйти из фирмы?

– Разве ты не об этом спрашивал?

– Да, но я не ожидал, что ты вот так все бросишь. Это не только моя, но и твоя фирма.

– В последнее время, – произнес Джек со вздохом, – я ею совсем не занимался.

Дэвид по-прежнему выглядел озадаченным.

– Независимо от того, что случилось с Рейчел, – сказал Джек, – мне бы хотелось работать над менее крупными объектами. Я хочу строить для людей, ты – для корпораций. Настало время разойтись.

– Так просто?

Джек почесал лоб.

– Нет, не просто. Мы хорошо поработали вместе. И остаются кое-какие частности. Надо успокоить сотрудников, разделить имущество. – Дэвид никак не мог прийти в себя. – Что тебя так удивляет? Ты сам все видишь. Это не каникулы. Это моя жизнь.

Дэвид раздраженно спросил:

– Ты что, собираешься открыть собственную фирму?

– Не знаю.

Дэвид долго смотрел на него, потом покачал головой и повернулся на каблуках. Последнее, что увидел Джек, – мелькание черных блестящих ботинок. Только когда Дэвид скрылся из виду, до Джека дошла вся серьезность его поступка. Он был ошеломлен не меньше Дэвида. Ошеломлен, но доволен. Ему вдруг стало легче дышать.

Затем ему пришло в голову, что легче дышать стало не только ему. Он поглядел на Рейчел, прислушался. Ее дыхание сделалось более спокойным. Он выскочил и побежал за сестрой.

В палату быстро вошел доктор Бауэр. За ним Бейтс, Уинстон и все, кто занимался Рейчел. Монитор показывал повышение уровня кислорода в крови, дыхание Рейчел стало ровнее, губы слегка порозовели. Врачи поздравили друг друга. Рейчел еще лежала в коме, но в медицине все относительно.

Когда они ушли, Джек просунул руки под спину Рейчел, осторожно приподнял ее и прижал к себе – ему так давно хотелось ее обнять. Он закрыл глаза, чтобы сдержать навернувшиеся на глаза слезы.

Джек не знал, сколько времени он так простоял, не слыша ничего, абсолютно ничего. Когда он открыл глаза, рядом с ним стояла улыбающаяся Кэтрин. Он осторожно опустил Рейчел на подушки.

– Стив позвонил мне и сообщил хорошие вести, – сказала Кэтрин.

Врачи думали, что наконец подействовало лечение. Джек же был уверен, что Рейчел слышала их с Дэвидом беседу и поддержала его решение. Улыбка не сходила у него с лица.

– Кэтрин, я только что похоронил свою работу.

– Что-что?

– Мы ликвидируем фирму.

– Тем лучше для вас, – сказала она. – Вы теперь сможете работать самостоятельно, когда хотите и где хотите.

– Я хотел бы работать в окрестностях Биг-Сура, но это территория Рейчел. Здесь я ей не нужен.

– Вы так думаете?

– Я не знаю, что мне думать, а Рейчел не может мне ничего сказать. Вы ее лучшая подруга. Как по-вашему, она согласилась бы попробовать еще раз?

– Попробовать – что? Снова стать мужем и женой? – осторожно спросила Кэтрин.

– Именно, – ответил Джек. – Ну же, ответьте мне. Я уже большой мальчик.

Она подняла руки вверх:

– Не мне отвечать на такой вопрос.

Кэтрин пора было возвращаться на работу. Джек позвонил своему адвокату, а потом поехал забирать девочек из школы. Когда они вернулись в больницу, Рейчел уже перевели в обычную палату. Джек еще раз поговорил с адвокатом, потом рассказал Рейчел о ликвидации фирмы, отвез девочек в Биг-Сур, приготовил обед и отправился в мастерскую.

Саманта некоторое время поработала с ним вместе, а потом пошла звонить по телефону. Джек был рад, что с ней все обошлось. Хоуп помогала ему, пока Джек не отослал ее спать. Этим вечером они обрамили шесть холстов. Двенадцать были полностью готовы. Оставалось дописать еще шесть картин.

Он выбрал холст с раскинувшей крылья белой цаплей. Ему хотелось, чтобы она взмывала в небо на фоне туманного сумерка флоридских болот.

Джеку, казалось бы, пора было привыкнуть просыпаться от телефонных звонков, но, когда телефон зазвонил во вторник на рассвете, он подскочил как ужаленный.

– Да?

– Мистер Макгилл? – прозвучал официальный голос. – Это Джэнис Пирс. Я практикантка…

– Что случилось? – перебил он ее, усаживаясь в постели.

– У Рейчел начали шевелиться пальцы. Возможно, она скоро очнется.

Девочки, слышавшие звонок, оказались рядом с Джеком прежде, чем он повесил трубку. Через пять минут они уже ехали в больницу.

Когда они вошли в палату, Рейчел лежала на левом боку, обложенная подушками. Совершенно неподвижно. Как всегда. Джек в страхе откинул длинные светлые пряди с ее лица, которое с каждым днем становилось все более изможденным.

– Привет, Рейчел. Привет, мой ангел. Нам сказали, что ты уже шевелишь пальцами. Покажи нам, как ты это делаешь.

– Привет, мам. – Хоуп встала рядом с ним. – Мы даже не позавтракали. Сразу же приехали к тебе.

– Смотрите! – воскликнула Саманта, показывая на простыню. – Нога шевельнулась.

Джек откинул простыню. Не заметив никакого движения, Джек пощекотал Рейчел ступню.

– Мама всегда от этого смеялась, – сказала Хоуп.

– Разве можно не чувствовать, когда тебя щекочут? – спросила Саманта.

– Она все еще в коме, – объяснила появившаяся в палате Кара. – Ее движения бессознательны. Они начинаются волнами, короткие периоды активности сменяются периодами покоя.

– Что нам сейчас делать? – спросил Джек. – Как нам ее расшевелить?

– Делайте то же, что обычно. Это ей помогает.

Джек отвез девочек в школу и поехал назад в Биг-Сур. Там его ждали неотложные дела.

К югу от Кармела по обе стороны от дороги тянулись зеленые поля латука и артишоков, за ними вздымались холмы. Небо начинало голубеть. Там, где дорога шла вдоль берега, обнажились пласты гранита. У скал океан был буро-зеленым, а дальше вода приобретала густой темно-синий оттенок.

Свернув к дому Рейчел, Джек почувствовал, что возвращается в родные места. Он вылез из машины, потянулся и набрал в легкие побольше воздуха, такого чистого, что все его тело затрепетало. Потом он принялся за работу – бегал как заведенный, таская обрамленные картины в машину, которая, к счастью, по вместимости не уступала грузовику. Когда двенадцать полотен были аккуратно уложены между слоями пенопласта, он захлопнул багажник и поехал в галерею П. Эммета.

Бен уже ждал его. Они быстро внесли холсты в зал и прислонили к стене, рядом с уже висевшими там тремя картинами. Бен был очень возбужден: уселся на корточки перед одной картиной, потом переместился к следующей, вернулся назад.

– Ну как? – с беспокойством спросил Джек.

– По-моему, Рейчел справилась блестяще. Ей удалось передать то, о чем я ее просил. Эти картины производят такое же сильное впечатление, как рысята. – Он бросил взгляд на Джека. – Вы прекрасно обрамили полотна.

Довольный тем, что его таланты получили признание, Джек усмехнулся:

– Благодарю.

Рейчел по-прежнему немного шевелила пальцами рук и ног, время от времени слегка сгибала локоть или колено, но до вечера ничего нового не произошло. Когда Джек помогал сестре переворачивать Рейчел, она застонала. Когда они повторили попытку, она застонала снова, но больше не издала ни звука.

В конце концов, вняв уговорам сестры, Джек отправился домой. Он рухнул на кровать в одиннадцать и проснулся лишь тогда, когда почувствовал, что Хоуп трясет его за плечо. Он с трудом приоткрыл один глаз.

– Мы поедем на автобусе, – прошептала она.

Джек мгновенно проснулся.

– Нет. Я уже встаю.

– Поспи еще немножко, – сказала Саманта от дверей. – Я звонила в больницу. Мама шевелится, но пока не очнулась. Как только очнется, они позвонят.

Джек проспал еще три часа. Проснувшись, он позвонил в больницу. Состояние Рейчел не улучшилось, но и не ухудшилось. Сестры были довольны.

Потягивая кофе, он стоял у огромного окна, выходящего на лес. Начинался еще один прекрасный мирный день. Таким же был и дом. Прекрасным. Мирным. Но к тому же веселым и полным жизни, очень похожим на ту Рейчел, которую он встретил много лет назад. На Рейчел, которую он взял в жены.

С этой мыслью Джек направился в спальню. Он поискал в комоде, в тумбочке, в шкафу. Потом на кухне и в кладовке. Куда же она его подевала?

По наитию Джек бросился в комнату Хоуп. Вот он, стоит на комоде – пухлый маленький херувимчик. Джек взял херувима, отодвинул два маленьких запора под крыльями. Подняв крышку, он выдвинул бархатный ящичек и высыпал в ладонь его содержимое. Там были жемчужные серьги, которые Рейчел надевала на свадьбу. И обручальное кольцо.

Они с Рейчел находились в разводе. Поэтому он чувствовал себя слегка неловко. Формально он не имел права надевать ей на палец кольцо. Но ему очень хотелось это сделать. Ему хотелось, чтобы Рейчел, очнувшись, увидела кольцо.

Он взял Рейчел за руку, поцеловал ее в щеку и начал разминать ей кисть. Потом надел кольцо. Не важно, что теперь оно свободно болталось на пальце. Оно было на своем месте.

Подушечкой большого пальца он провел по ее лицу, по почти зажившим ссадинам. Где ты, Рейчел? Словно в ответ на его вопрос глаза под веками зашевелились. Джек наклонился ближе.

– Рейчел, очнись. Очнись, дорогая. Я знаю, ты меня слышишь. Открой глаза. Ну, открой же.

Движения продолжались с минуту, а потом прекратились.

Больше глаза у Рейчел не двигались, но к тому времени, когда Джек привел в палату девочек, ее веки приоткрылись. Совсем немного, ровно настолько, что было видно тоненькую полоску белка. Джек сгорал от нетерпения.

– Мам, открой глаза, так тебе не идет, – сказала Саманта. Хоуп склонилась над кроватью, пытаясь заглянуть под веки Рейчел. Заметив обручальное кольцо, она выпрямилась и посмотрела на Джека.

– Она прислала его тебе?

– Она его сохранила, – ответил Джек. Он неуверенно посмотрел на Хоуп и Саманту, потом снова перевел глаза на Рейчел. – Я подумал, а вдруг кольцо поможет. У кого-то есть возражения?

Возражений у девочек не было.

Время шло, но ни он, ни они не могли успокоиться и не хотели покидать Рейчел. Заглянул Бен. Потом пришли Стив с Карой и стали ощупывать Рейчел. Синди перевернула ее на другой бок, и Рейчел застонала. Когда ее вернули в прежнее положение, глаза у нее были по-прежнему приоткрыты.

К девяти часам в палате остались только Джек и девочки. Побледневшая Хоуп зевала. Саманта насупилась. Джек был совершенно измотан. В десять они поехали домой.