Текст книги "Непослушная невеста"

Если это и есть брак, то лучше было навсегда остаться колостым, подумал Питер, отметив при этом, что такое объединение все же помогает им сохранять сносные отношения.

На следующее утро Кэтрин пересекла разделительную линию и направилась к двери, а он пошел следом, отставая на пять шагов.

Словно принцесса крови, благословляющая простолюдинов, Кейт изящно помахала рукой, приветствуя изгоев, из которых состояла бригада лагеря «Диабло», но Питер наблюдал за происходящим почти без иронии. Кейт не желала с ним здороваться, однако по отношению к этим людям была очень дружелюбна. А ведь совсем немногие из них когда-то имели дело с приличными женщинами!

В конце концов Питер сказал себе, что они просто реагируют на ее сердечное приветствие и лишь он один от проникающего в душу взгляда теряет над собой власть.

– Проклятие!

Кейт быстро обернулась.

– Что случилось? Может, я сделала что-то не то? – Она осмотрела себя, гадая, что такого он мог увидеть. Вроде все в порядке: она ничего не забыла надеть, и куртка ее застегнута правильно…

Питер понимал, что ему нужно срочно что-то придумать или же признаться, что поразительная красота Мэри Кэтрин превратила его в настоящего шута. Он быстро протянул руку и щелчком сбил с макушки Кейт воображаемое насекомое.

– Ну вот, теперь все в порядке, – пояснил он с покровительственной улыбкой и, обогнув Кэтрин, зашагал в столовую, но она неожиданно обогнала его и захлопнула дверь кухни прямо перед его носом.

Войдя, Кейт сняла куртку, повесила ее на крючок и направилась к кладовой. Вскоре она вернулась с совком, полным муки, и высыпала муку в большую миску.

Наблюдая за ней из двери, соединявшей кухню и столовую, Питер добродушно ухмыльнулся:

– А из тебя вышла неплохая поварешка!

Кейт тут же наградила его гневным взглядом.

– Будь любезен убраться из кухни! – Она уперла руки в бока. – У меня есть дела поважнее, чем чесать с тобой языком!

– Отлично, Кейт! Твоя речь с каждым днем все больше походит на речь ковбоев далекого Запада! – со смехом заметил Питер и тут же протянул ей белый пушистый комок.

– Это мне? – Кэтрин бережно взяла крошечного котенка с глазами цвета зеленого мха и черным носиком. – Какая прелесть! – Она ласково почесала котенка за ухом и с благодарностью посмотрела на О'Рурка. – Эл говорит, что ты собираешься работать на лесоповале…

– Да, и Джиггер уверен, что я справлюсь. Но все же на всякий случай помолись за меня сегодня, ладно?

Глаза Кэтрин весело заискрились.

– И чего мне попросить у Всевышнего, не подскажешь?

– Удачи, конечно. – Питер повернулся и решительно зашагал прочь.

Глава 14

Когда девятичасовой сигнал колокола объявил об окончании трудового дня, Кэтрин устало поставила на полку последнюю тарелку. Ее удивило то, что Питер ушел сразу после ужина, даже не кивнув ей: до этого он неизменно задерживался и ждал, пока она закончит уборку, а потом провожал ее до дома. Куда же он исчез на этот раз?

Она посмотрела в окно кухни, но свет в конторе был погашен. К тому же ничего в поведении О'Рурка не говорило о каких-то проблемах: в этот день он смеялся и шутил, как обычно.

Мистер Эл вошел в заднюю дверь и поставил таз для мытья посуды.

– Не проводить ли мне вас до дома? – неожиданно услышала Кейт голос Эла.

– О, я была бы вам весьма признательна!

Они с Элом молча дошли до ее дома, и Кейт, подойдя к ступеням крыльца, заметила сквозь задвинутые занавески слабый свет. «Ну конечно, – подумала она, – у Питера был тяжелый день, и он уже лег, вот и все!»

Она обернулась.

– Доброй ночи, мистер Эл, и спасибо вам.

– Доброй ночи, миссис О'Рурк.

Кэтрин на цыпочках поднялась по ступенькам и тихо повернула ручку двери, чтобы не помешать Питеру, если он уже заснул.

Войдя, она убедилась, что Питер действительно крепко спит, только не в кровати: свесив руки через края огромной металлической ванны, Питер лежал в воде, откинув голову на высокую заднюю стенку. Рядом на полу Кейт заметила рукопись с надписью «Гамлет» и пустую стопку; тонкая сигара, дым от которой все еще лениво поднимался к стропилам, догорала на треснувшем блюдце, поставленном по соседству.

Шокированная увиденным, Кэтрин осторожно обошла ванну сбоку. Любопытство вместе с тайным наслаждением оказались сильнее чувства осторожности, и она тихо присела на корточки.

В этот момент струя воды вылетела из ванны и попала ей прямо в лицо!

Ахнув, Кейт отбросила мокрые пряди волос и протерла глаза. Питер не шевелился, однако зеленые глаза смотрели прямо на нее.

– Ты не спишь! – прошептала она и поспешно отодвинулась. Она надеялась, что Питер что-то объяснит ей, но он подхватил сигару быстрым изящным движением и, зажав ее зубами, поднял рукопись, после чего вообще перестал обращать на Кейт внимание.

Пожав плечами, Кэтрин перешла через нарисованную мелом линию на свою сторону и, повесив куртку на гвоздь, начала переставлять туалетные принадлежности, нервно поглядывая на своего странного соседа.

– Наверное, мне следует выйти, чтобы ты мог встать из ванны? – осторожно спросила она, нервно теребя юбку.

– В обычной ситуации я ответил бы «да». – Питер пыхнул сигарой, – но сегодня мне может потребоваться твоя помощь.

Кэтрин мгновенно насторожилась.

– Что случилось, Питер? Тебе плохо?

– Нет, я бы так не сказал, но… Но я натурально парализован, черт подери!

Глаза Кейт изумленно расширились: издали Питер выглядел совершенно здоровым. Она даже сомневалась, что кто-то из мужчин может сравниться с его физической безупречностью.

– Виноваты садистский юмор Джиггера и моя собственная глупость. – Питер осторожно пошевелил ногой и поморщился. – Я сегодня пользовался такими мышцами, о существовании которых даже не подозревал.

– О! – Кейт наклонила голову, оценивая затруднительное положение, в котором оказался ее незадачливый муж. Оказывается, он был более уязвим, чем она считала.

Наконец-то Питер О'Рурк оказался в ее власти! Сколько времени Кейт мечтала о такой минуте, и вот она наступила. Варианты мести один ярче другого уже рисовались в ее воображении.

– Понимаю, – проворковала она, – у тебя был плохой день. Я могу тебе чем-то помочь?

Питер сел прямее.

– Ты могла бы подать мне полотенце.

– Слушаю и повинуюсь.

Кэтрин принесла полотенце и, хорошенько встряхнув его, направилась к ванне.

– Тебе помочь встать? – спросила она участливо.

Питер упрямо покачал головой. Тело его настолько одеревенело, что он едва мог шевелиться. Десять часов подряд распиливая гигантские стволы, он сделал всего один короткий перерыв на ленч, но пока ему приходилось двигаться, отпиливая ветки, его мышцы еще как-то работали; но уже к концу ужина все его тело скручивала мучительная боль.

Кэтрин по-хозяйски взяла фляжку с виски на той стороне туалетного столика, которая принадлежала Питеру. Ей уже было ясно, что следует делать: она задушит его своей заботливостью! Это самая меньшая месть за то, что он сотворил с ней.

Налив щедрую порцию обжигающе крепкого напитка в чашку, Кейт вручила О'Рурку.

– Выпей, – предложила она. – Это тебе поможет.

Виски действительно помогло. Спустя несколько мгновений, прикрывшись полотенцем, Питер неловко извлек свое долговязое тело из ванны.

– Наверное, я сошел с ума: эта работа хуже, чем любая епитимья истового монаха! – простонал он. Затем, бормоча ругательства, Питер добрался до стола и, тяжело опираясь на него, начал массировать сведенную судорогой ногу.

Кэтрин постаралась спрятать улыбку: она еще никогда не видела О'Рурка таким несчастным!

– Ты просто немного перетрудился, дорогой, и завтра почувствуешь себя гораздо лучше.

– Угу, если доживу.

Неловко ковыляя, Питер позволил Кейт довести его до ближайшего стула; если не считать полотенца, обернутого вокруг пояса, он все еще оставался совершенно голым. Кейт с трудом удалось сохранить внешнее спокойствие вблизи этой животной притягательности, однако ее успокаивало то, что в этом состоянии Питер был совершенно безопасен. Удовольствие от возможности прикасаться к нему и, возможно, даже возбудить его без каких бы то ни было дурных последствий для себя мгновенно пробудило в Кейт все ее озорство.

Проверяя, насколько далеко ей можно зайти, Кэтрин взяла маленькое полотенце и стала медленно вытирать его волосы.

Закрыв глаза, Питер с благодарным стоном предоставил себя ее нежным заботам, и Мэри Кейт, осмелев, расширила зону своих действий. Когда она промокнула влагу с его плеч, Питер вдруг проворчал:

– Это я и сам могу!

Ничуть не смутившись, Кейт тут же возразила:

– После того, как ты работал весь день? Глупости! – Увлекшись, она опустилась на колени и растерла полотенцем ноги О'Рурка. Потом, выпрямившись, она вопросительно посмотрела на него, словно ожидая его дальнейших распоряжений. – Подать тебе халат?

Питер кивнул, и Кейт набросила халат ему на плечи, после чего он потянулся к баночке с растиранием.

– Давай я тебе помогу! – с готовностью предложила Кейт.

Она открыла крышку и наморщила нос, ощутив сильный неприятный запах, затем, повесив халат на спинку стула, она нанесла немного мази на плечи О'Рурка и начала втирать ее.

Когда пальцы Кэтрин заскользили по его коже. Питер вздохнул и повел плечами, радуясь временному облегчению.

– Думаю, еще глоток виски мне не помешает, – задумчиво произнес он, решив получить от своей прелестной сиделки как можно больше услуг.

Готовность Кейт помочь просто ошеломляла. Она поставила стопку на стол так, чтобы Питер мог до них дотянуться, а сама снова вернулась к своей роли сиделки. Щедро нанеся мазь от плеча до запястья, она втерла ее сначала в одну руку, потом в другую.

Чувствуя, что О'Рурк слишком устал, чтобы оказать серьезное сопротивление, Кэтрин планировала сначала внушить ему необоснованное чувство безопасности, а потом начать его безжалостно щекотать, однако в конце концов передумала.

Она щедро зачерпнула мазь, прижалась грудью к спине Питера и начала массировать его руки, пристально наблюдая за поведением пациента.

Однако Питер оставался равнодушным к ее дразнящим прикосновениям. Раздосадованная отсутствием всякой реакции, Кейт подула ему в ухо; при этом ее светлые локоны зашевелились и начали щекотать ему губы, но Питер даже глазом не моргнул.

Нахмурившись, Кейт принялась исследовать упругую кожу О'Рурка. Вскоре она осмелела и стала позволять себе самые откровенные вольности, нежно проводя кончиками пальцев вдоль его позвоночника.

Наконец ее фантазия истощилась, и она, немного смущаясь, остановилась, чтобы перевести дух. Питер тут же поднял голову.

– Нет-нет, продолжай! – попросил он, глядя на Кэтрин блестящими глазами.

Пытаясь найти его уязвимое место, Кэтрин незаметно для себя потеряла бдительность, однако, заглянув в густо опушенные зеленые глаза, прочла в них понимание собственной слабости.

«Так не вовремя лишиться, подвижности от шеи до щиколоток!» – подумал Питер, проклиная свое невезение. Хитрюга решила устроить ему пытку, а он даже не в состоянии призвать ее к ответу!

– Спасибо тебе за… доброту, Кейт. – Питер с трудом поднялся на ноги и одним глотком допил виски. – Если ты подашь мне штаны, с остальным я справлюсь сам.

Кэтрин прошествовала туда, где его теплое белье свисало из незадвинутого ящика комода, и, вручив О'Рурку штаны, подошла к камину и подложила в него полено. Она не разрешила себе обернуться, пока не услышала, что Питер шаркающими шагами двинулся к кровати.

Улыбаясь, Кэтрин направилась к нему.

– Тебе еще что-нибудь подать?

– Спасибо, ничего.

Он начал осторожно опускаться на узкий край кровати, а когда улегся, то медленно вытянулся в полный рост, сожалея, что проявил формализм и поделил кровать поровну. Если принять во внимание разницу в их размерах, ему следовало бы оставить за собой две трети матраса, не меньше.

– Ты уверен, что тебе удобно? – поинтересовалась Кэтрин.

– Нет, но все равно я бы хотел наконец уснуть.

Однако у Кэтрин были другие планы. Вылив на ладонь масла, она начала втирать прохладную кремообразную суспензию в ногу О/ Рурка.

– Мне холодно! – запротестовал он, но Кэтрин, отказываясь понять намек, нанесла притирание на другую ногу, а потом, опустившись на колени, начала водить руками вверх и вниз, разминая сведенные судорогой мышцы.

Бессильно что-то простонав в подушку, Питер постепенно задремал, в то время как Кэтрин играла пальцами его ног, как будто он был младенцем: «Этот поросенок пошел на базар, этот – дома остался». Потом она прошлась по его ногам еще раз мылом с ароматом гардении.

«Господи, только бы завтра никто это не унюхал!» – мысленно молился О'Рурк, пока Мэри Кейт тихо напевала ирландскую колыбельную. Совершенно расслабившись, он отдался завораживающему ритму песенки и успокаивающих прикосновений и постепенно впал в забытье.

На следующее утро О'Рурку понадобилась вся его воля, чтобы встать с кровати. Когда, подкрепившись оладьями и яичницей из трех яиц, беконом, печеньем и кофе, он пошел за Бобби Белое Перо и Хоссом по лесной дороге, у него болели все мышцы, но настроение оказалось неожиданно хорошим. Перемена в поведении Мэри Кейт могла означать только одно: ее отношение к нему изменилось. Хотя ее действия больше походили на расчетливую пытку, она незаметно для себя продемонстрировала мягкость и заботливость, присущие ее натуре. Возможно, истолковав его пассивность как отсутствие угрозы, она решилась испытать на нем свои женские уловки. Будучи мужчиной, привыкшим играть более активную роль в сердечных делах, Питер нашел невинное озорство Кэтрин гораздо более притягательным, чем тщательно отработанное искусство опытной куртизанки. Что бы она ни задумала, он был намерен насладиться происходящим в полной мере.

Приближаясь, он кивнул ей и улыбнулся:

– Доброе утро, Мэри Кейт.

В эту секунду солнце залило лагерь ярким светом, окружив лицо Кэтрин сияющим ореолом. Словно догадавшись, о чем думает Питер, она покраснела и приветственно пошевелила пальцами.

– Доброе утро, – сказала она с улыбкой, пряча за пазуху крошечного белого котенка, подаренного Питером.

Питер усмехнулся.

Если Макгиллакатти хотел, чтобы его дочь показала, из какого она теста, то Кейт прекрасно справилась с задачей. Это не означало, что ей нравится жить в примитивных условиях, но все же она вела себя не как избалованный светский мотылек и приспособилась к суровой обстановке гораздо лучше, чем ожидал Питер. Возможно, это и было причиной, по которой Кейт О'Рурк начала ему все больше нравиться.

Самому Питеру также пришлось много чему научиться. Наблюдая за Бобби Белое Перо, он моментально подметил, как молодой индеец устанавливает ритм работы, которого потом придерживается весь день. Вскоре он и сам стал действовать похожим образом.

Они постоянно обменивались с Бобби шутками, и Бобби даже научил его нескольким балладам, а также поделился полезными советами относительно того, как правильно пилить бревна.

– Эй, Джиггер, подожди! – Питер ускорил шаги, стараясь догнать Дженсена и других лесорубов.

Джиггер оглянулся с невольным удивлением:

– Кейси, как дела? Ты выглядишь веселее, чем вчера, парень, и это хорошо.

– Думаю, получив опыт практической работы, я смогу разобраться с книгами учета в два раза быстрее.

– Половина этих отчетов выеденного яйца не стоят.

– Возможно, – Питер прищурился, – но с их помощью я обнаружил, что мы теряем дорогое время, стаскивая деревья вниз по склону. Передайте остальным: кто придумает способ улучшить работу, получит премию в сто долларов.

Смайдти чуть не проглотил табачную жвачку, но О'Рурк и не собирался шутить.

– Я поставлю в столовой коробку для предложений: на записках подписывайте свое имя и кладите их в конце дня. Премии за экономию денег нашего предприятия будут прибавлены к заработку в конце недели.

Оставив лесорубов обдумывать его предложение, Питер заспешил вниз к лагерю.

После ужина он попросил Эла, чтобы тот по окончании работы проводил Кейт до дома, а сам еще час сидел за учетными книгами в конторе. Закончив дела к восьми часам, он вернулся домой, немного размялся и лег в постель.

Войдя в дом, Кэтрин обнаружила Питера уже спящим. Весь день она предвкушала, как будет дразнить его, но он уже лежал на своей половине кровати, напоминая падшего ангела, что совсем не располагало к шуткам.

Все же, приготовившись ко сну, Кэтрин решилась пересечь желтую линию.

– Питер! – Она наклонилась и потрясла его за плечо. – Проснись!

– М-м?.. – Питер приоткрыл один глаз. – Чего тебе, Мэри Кейт? – Он зевнул и потянулся, как человек, только что пробудившийся от глубокого сна.

– Давай поговорим… – Кейт неловко теребила шелковый поясок на своем халате.

– День был длинный, я очень устал, поэтому…

– Но я так надеялась, что мы сможем поговорить… – Кейт принялась, якобы в отчаянии, раскачиваться из стороны в сторону, и Питер решил ей подыграть.

– У меня так болят все мышцы, я и думать-то еле могу, не то что говорить.

– Правда? Я буду рада снова тебе помочь, если хочешь.

Питер надеялся, что ухмыляется не настолько широко, чтобы Кейт что-то заподозрила.

– Это был бы очень порядочный и милосердный поступок, – прохрипел он.

– Давай используем мой крем, – быстро предложила Кейт.

– А у тебя нет ничего… менее цветочного?

– Лаванда, роза или гардения. Выбирай. – Кэтрин провела ладонями по гладкой спине Питера.

– Лаванда. – Он тихо рассмеялся. – Ее запах чуть более мужественный, чем у розы или гардении.

Еще несколько вечеров Кэтрин осваивала роль сиделки, а Питер стонал и вздрагивал, время от времени умоляя сжалиться над ним. Заодно Кэтрин все подробнее знакомилась с деталями его безупречного тела и с самыми чувствительными участками. Порой она чувствовала, что искренне рада своей способности к врачеванию, но вскоре в ней словно просыпался хитрый бесенок, заставлявший ее щекотать, дразнить и мучить свою жертву; и чем дольше Питер воздерживался от мести, тем смелее Кейт выходила за грани дозволенного, даже не подозревая о том, что это не она, а Питер позволил ей соблазнить саму себя.

Глава 15

Новая близость быстро разожгла чувства Питера и Кэтрин до взрывоопасной температуры. Атмосфера стала настолько напряженной, что Питер был рад тяжелой работе, которая целиком занимала его; это давало ему необходимый отдых от общества жены, которая каждый вечер соблазняла его своими нежными ручками. Сосредоточившись на мести, Кэтрин научилась перемывать гору посуды в рекордные сроки, и когда Питер открывал вечером дверь их дома, она в одной ночной рубашке уже расчесывала длинные каштановые волосы перед зеркалом. В результате Питер испытывал почти непреодолимое желание остаться в конторе и сидеть над учетными книгами до поздней ночи.

На шестой день его работы в лесу Джиггер уже настолько поверил в Питера, что включил его в бригаду лесорубов. Часов около десяти Питер начал взбираться на высокую сосну, которая у земли имела огромную толщину, а вверху сужалась, словно гигантская свечка..

Когда О'Рурк вбил шипастые подошвы глубоко в кору и начал карабкаться вверх в свежем горном воздухе, он отнюдь не испытывал особого восторга. Если принять во внимание способность бригадира придумывать для него новые пытки, он не мог исключить, что Джиггер не против, чтобы порыв ветра сбил новичка на землю, где он мог убиться насмерть, тем более что на высоте двухсот футов сосна начала раскачиваться под его весом, отклоняясь футов на пятнадцать то в одну, то в другую сторону.

– Еще выше, Кейси! – крикнул Варне снизу.

О'Рурк стиснул зубы с такой силой, что чуть было не сломал себе челюсть, и медленно полез, а семеро мужчин стояли вокруг дерева и подгоняли его.

Питер знал, что Джиггер пользуется уважением своих подчиненных, потому что постоянно демонстрирует выдержку и способность принимать важные решения в тяжелых ситуациях. Сегодня он, новичок, в некотором смысле проходил посвящение, испытание на прочность. И ему нельзя было отступать. В любом случае на такой высоте еще несколько футов мало что могли изменить, и О'Рурк с отчаянно бьющимся сердцем продолжил подъем.

Сосна стонала и скрипела, а он все лез вверх. Еще на пять футов выше, на шесть.

До вершины осталось всего тридцать футов, когда снизу закричали:

– Хватит. Кейси! Теперь упрись ногами покрепче!

Питер затянул веревку на поясе и надежно вбил шипы в кору. Потом он высвободил пилу, висевшую у него сзади на поясе, и помахал ею, проверяя кожаные ремни: они должны были выдержать его вес. С облегчением убедившись в их прочности, он надсек кору настолько, чтобы в нее вошли зубья пилы, и, двигая руками и плечами, принялся пилить дерево, напрягая последние силы.

К счастью, соки уже начали уходить из дерева из-за наступления холодов, так что через двадцать минут он отправил двадцатифутовую вершину на землю.

– По-оберегись!

Он чуть было не забыл о том, что надо предупредить своих напарников, и пушистое деревянное копье уже начало свой смертоносный полет вниз, когда раздался его крик.

Лесорубы поспешно разбежались, на чем счет стоит ругая неопытного верхолаза, а потом, вернувшись, начали расчищать площадку внизу. Тем временем О'Рурк спустился на несколько футов и устроил новую опору, с которой собирался спилить очередной кусок ствола.

Отклоняясь предельно сильно, Питер освободил дерево от веток, а еще через несколько минут ствол шумно рухнул на землю, приземлившись именно там, где и положено.

Потом на землю отправились еще два бревна по двадцать футов.

– Теперь действуем мы, Кейси! – крикнул ему снизу Джиггер.

Мокрый от пота, но гордый своим успехом, Питер спустился с дерева, и тут же остальные лесорубы окружили его, хлопая по плечам и поздравляя. Но самым приятным для него явилось то, что он завоевал уважение бригадира лесорубов, Джиггера Дженсена. Питер был уверен, что, заручившись его поддержкой, сможет превратить лагерь «Диабло» в прибыльное предприятие.

Один лишь ван Эклунд не пожал Питеру руку. Прошло уже несколько дней с тех пор, как Питер выручил Кейт из неприятного положения, и теперь он решил, что с этим человеком лучше быть бдительным.

В этот день результат труда бригады оказался даже выше, чем в предыдущие три дня, и Питер, обрадованный возросшей производительностью, шагал обратно в лагерь энергично, словно молодой жеребенок. Он совершенно забыл о том, что Кейт все еще считает его наполовину инвалидом, пока не услышал, как она стучит в огромную сковороду Эла, созывая лесорубов на ужин.

Не имея желания портить хорошо начатое дело, О' Рурк чуть приотстал и изменил походку так, чтобы напоминать усталого конягу, отправляющегося на живодерню. Задержавшись у умывальной, он плеснул себе на голову холодной воды и потом неспешно догнал бригаду.

Ввалившись в столовую, лесорубы заняли места с привычной толкотней, шумом и солеными шутками; Питер же вошел, прихрамывая настолько, чтобы пробудить в Кейт сочувствие, но избежать внимания рабочих.

– Эй, Кейси! Давай сюда! – заорал Хосс Лоукен, стуча в крышку стола.

– Уже иду.

Питер сел рядом с коренастым конюхом, который пах почти так же, как его лошади.

– Твой мужик сегодня чертовски хорошо работал! – громко сообщил Кэтрин Джиггер, едва она внесла в столовую блюдо с жареной олениной.

Кэтрин с подозрением посмотрела на рослого ирландца, за которого она вышла замуж в момент слабодушного отчаяния, но О'Рурк лишь скромно пожал плечами и огрубевшими от работы пальцами оторвал от буханки кусок.

– Видели бы вы его сегодня, миссус! – похвастался Йенси, запивая оленину большим глотком молока. – Ваш муженек залез прямо на небо и поставил рекорд!

– Мы ни за что не завалили бы ту сосну, если бы не О'Рурк.

– Хватит болтать! – Эл уперся кулаками в бока. – Я не собираюсь торчать тут всю ночь и потом перемывать чертову посуду!

Лесорубы мгновенно оценили ситуацию и набросились на еду, как стая голодных волков.

Кэтрин подавала еду молча, тайком присматриваясь к О'Рурку. Последние несколько вечеров он изображал полную беспомощность, и ей приходилось чуть ли не раздевать его, а потом укрывать одеялом. Чем больше она думала о восторженных похвалах лесорубов, тем жарче разгорался ее гнев. Ну ничего, сегодня вечером она до него доберется, и вряд ли он сможет, как белка, прыгать по вершинам деревьев!

После ужина Питер попрощался с остальными рабочими, и когда те ушли, медленно поднялся, после чего, как разбитая кляча, захромал на кухню.

– Спасибо. Эл. В последнее время ты провожал мою жену до дома…

Тут Мэри Кейт стремительно повернулась, держа обеими руками тяжелый чайник с кипятком.

– Но сегодня ты чувствуешь себя лучше, не так ли, милый? – осведомилась она с опасным блеском в глазах.

– Немного лучше. – Питер все еще надеялся, что вспыльчивая супруга не успела его раскусить. – Видишь ли, я привыкаю к тяжелой работе дольше, чем надеялся.

– Ах, бедняжка! – покачала головой Кейт. – Иди отдыхай, а я скоро приду – тебе ведь нужны очередное растирание и хорошая горячая ванна, верно?

– Может, ты или Эл принесете еще горячей воды, когда ты пойдешь домой? – спросил он, принимая у нее из рук большой чайник с кипятком.

– О, я позабочусь о том, чтобы ты получил столько кипятка, сколько сможешь выдержать.

Питер чмокнул Кейт в щеку.

– Ты настоящее сокровище, тут нет никаких сомнений. – Он подмигнул Элу. – Милостивый Господь дал мне в жены настоящего ангела.

– Не слушайте его, мистер Эл, Кейси умеет болтать, как любой ирландец. – Нагрузив мужа ведрами с горячей водой, Кейт вытолкала его за дверь. – Постарайся не перетрудиться, дорогой! – крикнула она ему вслед.

К тому времени, когда Кейт перемыла всю посуду, она уже достаточно приготовилась к скандалу. Направляясь к дому, она захватила с собой ведро с ледяной водой.

Открыв дверь, она приготовилась действовать, как вдруг сильные руки подхватили ее и понесли к ванне, в которой она рассчитывала найти свою будущую жертву.

– Что ты делаешь? – Кейт отчаянно вцепилась в плечи О'Рурка.

Питер двигался настолько стремительно, что комната закружилась вокруг нее, заставив ее задохнуться и совершенно потерять ориентиры.

– Ты так много трудишься, милая! После всего, что ты для меня сделала, было бы справедливо ответить тебе тем же.

– Что? – Кейт быстро повернулась, пытаясь протестовать, но умелые руки Питера расстегивали платье. – Постой! Ты не посмеешь!

– Еще как посмею! – Платье с шелестом упало к ногам возмущенной красавицы.

Еше через секунду настала очередь нижних юбок: они упали на платье мятым комом. Парализованная ужасом, Кейт молча смотрела, как Питер тянет за атласную ленту сорочки, опуская ее до талии.

– Ну вот, слава Богу! – О'Рурк тихо засмеялся. – Ты даже представить себе не можешь, как я ненавижу дамские тряпки.

– И почему же? – простодушно поинтересовалась Кейт. В следующий миг, опустив глаза, она увидела, что ее грудь теперь полностью открыта его взгляду. В панике она поднырнула под руку Питера и бросилась на свою половину комнаты.

– Не приближайся ко мне, негодяй!

– Но тебе же хочется принять ванну после дня тяжелой работы! – О'Рурк хитро усмехнулся.

Не успела Кейт прикрыться, как он схватил ее за талию.

– Грубиян! Я не хочу принимать ванну!

Однако Питер бесцеремонно усадил ее в теплую воду, намочив сорочку и панталоны.

– Боже, что ты сделал!

– Пока ничего особенного. – Питер с интересом принялся разглядывать порозовевшую кожу, набухшие соски и темно-каштановый треугольник, просвечивающий сквозь прилипшую к телу мокрую ткань нижнего белья.

– Как ты смеешь?! – Кейт попыталась вскочить.

– Ну-ну, не надо капризничать! – Питер погрозил ей пальцем. – Ванна поможет тебе расслабиться и крепче заснуть.

Опустившись на колени рядом с ванной, он начал намыливать и обмывать Кейт.

– Кажется, ты хотела безнаказанно играть роль дерзкой соблазнительницы? – В его зеленых глазах светился смех.

Кэтрин судорожно сглотнула, радуясь тому, что на ней осталась хоть какая-то одежда, хотя она практически ничего не могла скрыть от его нахального взгляда.

В этот момент до нее донеслись слова Питера:

– Кажется, ты принесла еще воды?

Не подумав, Кейт кивнула, и лишь когда Питер пошел за ведром на крыльцо, она поняла, что разоблачена.

Проверяя температуру воды, Питер выгнул бровь, без труда догадавшись, что она собиралась сделать.

– Пора вымыть тебе голову, Кейт. – Он коварно улыбнулся.

– Спасибо, я уже вымыла голову сегодня днем – этого более чем достаточно.

Голос у Кэтрин дрожал: она не смела упоминать о ведре холодной воды, опасаясь, что теперь эта вода выльется на ее голову.

Питер с ухмылкой посмотрел на нее:

– Выходит, со мной можно проделывать самые невероятные вещи, а с тобой нельзя?

Кейт смущенно заерзала под водой и выставила наружу одну стройную ногу.

– Э-э… да. То есть нет! Все было по-другому. Я думала, что я нужна тебе…

– Верно, и моя нужда с каждым днем становится все сильнее, – признал О'Рурк, снимая с нее мокрый чулок и целуя высокий подъем.

– Отпусти меня, извращенец! – Кэтрин попыталась высвободить ногу из его руки. – Ох, что же мне делать? – в отчаянии воскликнула она.

– Не знаю, Мэри Кейт, – честно признался Питер и, встав у края ванны, ухватил ее за лодыжки, а потом зажал мокрые ступни у себя между ног.

Кэтрин вскрикнула от неожиданности, когда ее пальцы коснулись возбужденного мужского органа.

– Отпусти меня сию же минуту, злодей! – выдохнула она, но Питер вел себя так, словно слышал эти слова уже сто раз и в этой ситуации они показались ему милыми и забавными.

Взгляд Кейт обещал ему неприятности с такой же определенностью, как тучи над морем обещают шторм, но ее формы и яркие локоны притягивали сильнее, чем песня сирен.

Пригладив отсутствующие усы, Питер изобразил свой лучший сценический злодейский смех.

– Отпустить тебя? – воскликнул он. – Неужели ты думаешь, что я способен на это, красавица, когда ты наконец оказалась в моей власти? – Тут он картинно пошевелил бровями.

– Прекрати, О'Рурк, дело зашло слишком далеко! – Кэтрин яростно лягнула его.

Продолжая хохотать, Питер отпустил ее и рухнул на стул, а она поспешно рванулась из ванны, разбрызгивая воду, словно невоспитанный спаниель, не пожелавший купаться. Пронзив своего мучителя высокомерным взглядом, она поспешно прошлепала через желтую меловую линию на безопасную сторону.

На этот раз Питер изобразил глубокую обиду.

– Как ты можешь сомневаться в моих побуждениях? Я просто хотел сторицей отплатить тебе за ту заботу, которой ты окружила меня в последние вечера.

– Ты меня обманул, негодяй!

Кейт спряталась за простыню, отгораживающую ее угол, и, сбросив с себя промокшее белье, поспешно вытерлась, а затем натянула на себя ночную рубашку. Все это время она не переставала ругать Питера и возмущаться его обращением с ней.

– Я за тебя беспокоилась, а ты все это время водил меня за нос! – выкрикнула она, выйдя из-за самодельной ширмы, чтобы перечислить все его прегрешения.