Текст книги "О любви не говори"

Но на пороге стояла женщина. Последовала внезапная вспышка фотокамеры прямо в лицо, и Джулия моментально догадалась, кто это.

– Мисс Демарко? Я – Кристина Делани!

Джулия отчаянно заморгала ресницами, чтобы сфокусировать зрение на высокой симпатичной брюнетке, стоявшей на лестничной площадке.

– Вижу, сходство есть! Несомненное сходство! – проговорила женщина, опуская вниз камеру. – Я целый день потратила на изучение фотографии.

Журналистка положила фотоаппарат в сумочку и извлекла оттуда каталог фотовыставки. Он был открыт на странице со снимком малышки из сиротского приюта.

Джулия нервно сглотнула слюну, стараясь изо всех сил сохранить самообладание.

– Как вы попали в Штаты?

– Я не могу говорить с вами сейчас! – сказала она, пытаясь закрыть дверь. Но Кристина поставила ногу прямо на порог.

– Чего вы так боитесь? Честное слово, я не кусаюсь! Просто хочу поведать о вашей истории своим читателям. Пусть мир узнает!

– Нет никакой истории!

– Нет, есть! Я тут подняла кое-какие архивные материалы. В свое время снимок произвел сенсацию. Сотни людей хотели удочерить вас. Не сомневаюсь, современному читателю тоже будет интересно узнать, что с вами стало! – Кристина одарила ее лучезарной улыбкой, означающей, что пробил час откровений.

– Прошу простить меня, но я не хочу говорить с вами! – резко возразила ей Джулия. – Пожалуйста, уходите!

– Ах, так вот этот знаменитый снимок! – услышала она за спиной голос сестры. Лиз подошла к дверям и выхватила каталог из рук Кристины. Она помолчала, разглядывая фотографию, а потом взволнованно выдохнула: – Невероятно!

Лицо ее заметно побледнело, и она перевела взгляд с картинки на сестру. В глазах плескались недоверие и страх.

Понимая, что смятение сестры не ускользнуло от внимания репортерки, Джулия молча схватила Лиз за руку и затолкала назад в жилую комнату, а потом так же молча захлопнула дверь перед самым носом журналистки и даже закрыла ее на засов, словно опасаясь, что та может проникнуть в квартиру через дверной замок.

– Когда мы можем с вами встретиться? – взмолилась Кристина Делани через дверь. – Вот вам моя визитка! – Она просунула карточку под дверь. – Обещаю, я расскажу читателю исключительно вашу версию того, что случилось!

Джулия прижала руки к груди, пытаясь унять расходившееся сердце, и побрела в комнату. Кажется, все же эта женщина наконец ушла.

– Малышка с фотографии… – пробормотала Лиз, не отводя глаз от сестры. Она снова взяла в руки каталог. – Она же вылитая копия тебя, когда ты была маленькой.

– Да? А Майкл вот сходства не обнаружил! – Наконец-то сестра поняла, в чем причина ее метаний.

– Просто он тебя не видел маленькой. А я помню! – Лиз снова глянула на фотографию. – Одного не пойму! Как эта девочка может быть тобой? И как ты могла оказаться в московском детском доме? Неужели мама удочерила тебя?

– Понятия не имею! Наверное, в те годы это было не так просто. Холодная война! Вряд ли русские позволяли тогда американцам усыновлять их детей. – Джулия взяла каталог из рук сестры и снова внимательно посмотрела на фотографию. – Судя по всему, малышке здесь не больше трех лет.

– Да! Вряд ли она – это ты! – согласилась с ней Лиз.

– Я ни секунды не сомневаюсь в том, что я родная дочь мамы. Она всегда говорила, что у нас носы одинаковые… И ноги длинные…

Джулия с силой захлопнула каталог. О, если бы вот так же просто можно было прихлопнуть свои сомнения!

– Какие разговоры? – воскликнула Лиз. – Конечно же, тебя родила мама! И ты моя сестра. А та девочка, она просто твой двойник. Говорят, у каждого из нас есть двойник. Вот тебе повезло случайно обнаружить своего.

– Может, ты и права! Тем более я сейчас должна докопаться до правды и доказать, что я была здесь, в Штатах, когда снимали девочку, а та жила в Москве. Ты поможешь мне, Лиз?

В глазах сестры отразилась отчаянная борьба, которая шла у нее внутри.

– Не знаю, Джулия! И вообще, я боюсь! – Лиз подавленно замолчала. – Ты ищешь правды, а мне она не нужна. Я не хочу из-за твоей правды потерять тебя!

– Как ты можешь меня потерять? Мы навсегда останемся сестрами, что бы ни случилось!

– Это ты сейчас так говоришь, а там кто знает…

– Верь мне, Лиз! – с жаром воскликнула Джулия. – Ничего не изменится в наших с тобой отношениях, что бы ни произошло.

– Не знаю, не знаю… Но знаю другое: мне ненавистно все, что происходит с нами в последнее время. Слишком много испытаний! Мама недавно умерла, и вот новый подарок судьбы! Когда же наконец мы снова заживем нормальной жизнью?

Джулия привыкла опекать младшую сестру с пеленок. Она ведь старшая сестра, она обязана быть защитой и опорой для младшей. И вот сестра просит, нет, даже требует прекратить поиски прошлого. Но она на это ни за что не пойдет! Всю свою жизнь она заботилась о Лиз. Не время ли позаботиться наконец о себе самой?

Лиз нацепила на ноги сандалии и направилась к выходу.

– Пойду немного прогуляюсь!

– Я с тобой!

– Нет, хочу побыть одна. Я беру с собой мобильник, не волнуйся. У тебя и так достаточно проблем, из-за которых стоит волноваться.

С уходом Лиз в квартире сразу же стало тихо, очень тихо. Какое-то время Джулия взволнованно расхаживала по комнате, потом снова села к компьютеру. Итак, ее сестра, которая и слышать не хотела ни о каком сходстве Джулии с девочкой на фотографии, моментально уловила это сходство. Тем больше у нее оснований заняться поисками правды. Но не одной же отправляться на эти поиски! Ей нужен помощник. Сегодня есть лишь один-единственный человек, к которому она может обратиться за помощью.

– Спасибо, что заглянул! – приветствовал Алекс Джо, открывая ему дверь. Приятель был одет неформально: выцветшие синие джинсы, ярко-оранжевая майка. Бейсболка известной американской шляпной фирмы «Сан-Франциско Джайантс» довершала наряд.

– Благодарить меня не за что! Я к тебе с пустыми руками! – Джо помахал перед носом Алекса руками, словно демонстрируя, что он говорит правду. – Элли перевернула вверх дном все журнальные архивы. Негативов твоего отца нигде нет!

Алекс предполагал такой исход, но все равно сообщение приятеля расстроило.

– Спасибо хоть за то, что проверили!

– А зачем тебе вдруг понадобились негативы?

– Расскажу как-нибудь в другой раз!

Джо бросил на друга задумчивый взгляд.

– Нарываешься на новый тюремный срок?

– Ты же знаешь: никогда не говори «никогда».

– Или просто соскучился по работе? Так у меня куча заданий для тебя!

Алекс почувствовал знакомый прилив адреналина. Работа! Новое задание, новые вызовы, новые приключения. Ему очень хотелось сказать «да». Но как он может бросить дело, едва начав его? И разве может он подвести Джулию, которая попросила его о помощи? Наверное, мать права. Стоило бы повернуться спиной к прошлому и шагать по жизни дальше, вперед и только вперед. Но не привык он оставлять после себя нераспутанные узелки и удовлетворяться вопросами, на которые у него нет ответов.

– Что ж, твое молчание можно истолковать как «нет». Обычно на то, чтобы сказать «да», у тебя уходят сотые доли секунды.

– У меня тут есть одно небольшое дело, – неохотно признался Алекс, – и я уже на полпути к его завершению. Через пару дней все будет кончено, и тогда я полностью в твоем распоряжении.

– Хорошо! Звони, если нужна будет помощь!

– Обязательно! – пообещал Алекс, выпроваживая гостя на лестничную площадку, и с удивлением обнаружил там Джулию, уже приготовившуюся звонить в дверь.

– Вы дома? – искренне обрадовалась она. – Я не помешала?

– Нет-нет, что вы! Я уже ухожу! – широко оскалился Джо, понимающе глянув на приятеля. – Теперь понятно, почему у тебя нет времени на новые командировки. Хотя давно пора задуматься не только о работе!

Алекс не удосужился представить Джулии своего друга или объяснить тому причину ее появления у него. Девушка тоже не сделала попытки вступить в разъяснения. После неловкой паузы Джо откашлялся и смущенно пробормотал:

– Ну, я пошел! Увидимся!

– Кто это был? – спросила Джулия, проходя вслед за Алексом в квартиру.

– Мой редактор! Итак, зачем пожаловали, моя прекрасная леди? У меня сложилось впечатление, что мы с вами уже окончательно расплескались. Вы устали от поисков, от фотографии – словом, от всего. И при этом начисто забыли о наших договоренностях.

Укоризненные слова заставили Джулию покраснеть. Она бросила на него виноватый взгляд и тихо сказала:

– Когда я увидела имя мамы на конверте, я просто испугалась и убежала. Глупо, конечно! А пришла я к вам снова потому, что эта журналистка, о которой вы мне сообщили по телефону, приходила ко мне домой. И даже умудрилась сфотографировать. Она хочет написать обо мне, требует, чтобы я рассказала ей все, как есть. А что рассказывать? – Джулия замолчала. – Понимаю, вчера я вас достала своей непоследовательностью. Но можно я сделаю еще одну попытку?

У Алекса уже вертелся на кончике языка отказ. Пусть убирается восвояси, ко всем чертям. Без этой девушки его жизнь была бы намного проще, во всех отношениях. С другой стороны, она всего лишь часть дела, которое он пока не довел до конца. Он должен доказать и себе, и всем, что девушка не имеет ничего общего с девочкой с фотографии.

– Проходите, раз пришли! – буркнул он недовольным тоном, приглашая следовать за ним в гостиную. Там он сгреб кипу газет с дивана, освобождая место сесть.

– Столько газет!

– Интересуюсь, знаете ли, тем, что происходит в мире. А заодно держу себя в форме.

– Вы и для газет фотографируете?

Он молча кивнул и уселся в кресло напротив, слегка поморщившись при этом от боли. Сломанное ребро все еще давало о себе знать.

– С вами все в порядке? – встревоженно спросила Джулия, от зоркого глаза которой не укрылась его гримаса.

– Все отлично!

– А этот синяк под глазом? И побои на теле? Я их успела заметить в нашу первую встречу. А потом покопалась в Интернете и узнала, что у вас в Колумбии были неприятности.

– Да, тамошней полиции не очень понравились те сюжеты, которые я выбирал для своих фотографий. Вот они и бросили меня за решетку на пару часов, ну, а тюремные надзиратели довершили все остальное: изметелили меня по первое число. – Алекс задрал ноги на журнальный столик и слегка откинулся в кресле. – Словом, веселенькая получилась прогулка. Но ничего! Как видите, я выжил.

– Ужасно! – Джулия даже внутренне содрогнулась при мысли о том, что пришлось пережить Алексу в тюрьме. – Но зачем вам все это? После всего вы снова хотите отправиться на поиски новых приключений, да?

– Пока я еще никуда не отправился.

– Так отправитесь! Все дело времени.

– Пожалуй, вы правы! – согласился он с Джулией. – Видите ли, я люблю свою работу. В ней есть все, что мне нравится: риск, опасность, чувство новизны. Но главное – я сам себе хозяин. Я ведь фрилансер. Еду туда, где есть интересный материал для съемок, снимаю, а потом продаю результаты своего труда тому, кто больше заплатит.

– И вам не надоело кочевать по свету? Бесконечные перелеты, поездки… Да и условия жизни…

– Иногда устаю. Особенно когда приходится обходиться без душа в течение нескольких дней. Или без приличной еды. Но такой уж я уродился непоседа! Не могу усидеть на одном месте. Тянет меня в дорогу, и все тут. – Алекс бросил быстрый взгляд на девушку. Интересно было бы послушать ее рассказ о своей жизни, но что-то подсказывало ему, что чем меньше он знает о Джулии, тем лучше для него. И все же один вопрос непроизвольно сорвался с языка:

– А вы любите путешествовать?

– Наверное, мне бы понравилось путешествовать, вот только я еще нигде не была.

Джулия машинально тронула кольцо, подаренное женихом на помолвку на среднем пальце, и повернула бриллиант вниз.

Интересно, кто ее жених, мелькнуло у Алекса. Разделяет ли он ее стремление узнать правду о собственном прошлом? Лучше бы он держался в стороне от этих поисков, подумал он, и снова удивился себе.

– Так что пока я путешествую, сидя в кресле. Вместе с музыкой. Надеюсь, в один прекрасный день побывать в разных странах и лично.

– Почему не начать прямо сейчас?

– У меня есть обязательства… перед близкими. Последние два года и вовсе было не до поездок. Мама болела, и я боялась оставлять ее надолго.

– Зато сейчас ничто не мешает вам спланировать себе шикарное свадебное путешествие.

– Думаю, мы не поедем далеко. Майкл не большой любитель путешествовать. В отличие от вас он – домосед.

– О, он многое потерял! На земле есть такие уголки, что просто дух захватывает от тамошних красот.

– Например? – Ее голубые глаза моментально вспыхнули живейшим интересом. – Расскажите хотя бы об одном из таких уголков.

Он задумался.

– Например, водопад Игуасу в Южной Америке, на стыке трех государств: Аргентины, Бразилии и Парагвая. Там такая мощь, такой напор воды, кажется, будто рев падающих вниз потоков пронизывает насквозь все тело. Когда стоишь вблизи, то такое чувство, что еще мгновение, и земля разверзнется у твоих ног.

Алекс мысленно представил себе водопад и с сожалением подумал, что никакое, даже самое красочное описание не передаст и тысячной доли его красоты и величия. Кстати, и камера тоже не справилась с этой задачей. Наверное, природа все же не терпит статики, и есть вещи, которые невозможно перенести на мертвую пленку.

– Звучит заманчиво! – вздохнула Джулия. – А куда вы отправитесь в свою следующую поездку?

– Пока еще не знаю. Я только что вернулся после шестинедельной командировки в Южную Америку. Трудная была поездка, жара, долгие перелеты, да и всякие болезненные истории, о которых… – Он оборвал себя на полуслове. С чего это он вдруг так разболтался? Нет, так нельзя! Чем сильнее он начнет привязываться к девушке, тем сложнее все станет опять же для него. До сих пор он предпочитал в отношениях с женщинами простые схемы.

– Что за болезненные истории? – вцепилась Джулия мертвой хваткой в его последние слова.

– Мне бы не хотелось вспоминать об этом сейчас.

– Нет уж! Сказали «А», говорите и «Б». Разве можно обрывать рассказ на середине фразы?

– Все можно, Джулия! Да и сама история не для слабонервных. Не стоит таким, как вы, знать о всяких мерзостях.

– Что значит «таким, как вы»? – внутренне напряглась Джулия.

– Красивым, чистым девушкам, не испорченным реалиями нашего времени.

– Вы ошибаетесь, Алекс! Мне тоже пришлось уже многое повидать в жизни. На моих глазах умирала мама. Я знаю, что такое смерть и что такое боль.

– Все так, – согласился Алекс, – и все же иногда приходится сталкиваться с такими проявлениями бесчеловечности, что просто волосы на голове дыбом встают. Нищета, насилие, жестокость – все это порой просто не укладывается в твоем сознании. Как такое можно переносить? Как можно жить в таких условиях? Иногда я даже начинаю думать, что проку от моей профессии никакой. В самом деле! Ты начинаешь снимать человека, и в этот момент ему сносят башку. Веселенький опыт, да?

«Быть может, хоть сейчас она отстанет от меня с подробностями», – подумал он, увидев шок на лице Джулии.

Но девушка оказалась упрямой.

– И когда это случилось? – тихо спросила она.

– В прошлом году.

– Представляю, как вам было тяжело! – воскликнула она. В ее голосе было столько сочувствия, что впервые за долгие месяцы Алексу вдруг захотелось поделиться с ней тем страшным опытом, который ему пришлось пережить.

– Да, непросто, – начал он. – Но я успокаивал себя тем, что, по крайней мере, я снял эту женщину, снял картину ее гибели, и, следовательно, ее смерть не пройдет незамеченной, как сотни тысяч других смертей. Потому что я был там и все видел своими глазами. Вот такой рациональный подход к случившемуся. Зато я не сошел с ума!

Джулия долго не отводила от него глаз. Она просто сидела и молчала, но Алексу показалось, что в эти минуты она читает все то, что накопилось в его душе.

– Но и боль ведь никуда не делась! – тихо проронила она. – А кто была эта женщина?

– Просто женщина, которая прибежала ко мне за помощью. – Он сделал глубокий вдох, словно пытаясь прогнать от себя страшные картины воспоминаний. – Помню ее черные как уголь глаза, полные дикого ужаса. Она уже знала, что за ней гонится муж, который обвинял ее в прелюбодеянии. А на самом деле ее просто изнасиловал кто-то из местных. – Алекс замолчал, собираясь с силами. – Наверное, мне надо было вмешаться. Во всяком случае, я должен был заметить, когда возник муж. А я в этот момент возился с фотокамерой, настраивал фокус, и все такое, потом навел камеру на нее, и в этот момент раздался выстрел. Аккуратная маленькая дырочка во лбу, похожая издали на красивую родинку. Она рухнула на землю с открытыми глазами, и эти глаза продолжали смотреть на меня. Они все еще просили о помощи! – Алекс почувствовал позывы к тошноте. – Ну вот! Остается утешать себя лишь тем, что кадр получился отменным.

– И это очень важно! – неожиданно твердо сказала ему Джулия. – Ваша фотография придала смысл и жизни этой несчастной, и ее смерти. Вы словно высветили момент вопиющей несправедливости и жестокости, которыми полнится наш мир. Это благородная миссия!

– Вот только не надо делать из меня героя! – воскликнул он протестующе. – Я думал в ту минуту только о себе и о своей работе… Вместо того, чтобы помочь ей. А я сделал выбор в пользу фотографии и никогда не прощу себе этого выбора. Получается, что за стеклами фотообъективов я не могу разглядеть живого человека. Для меня кадр превыше всего, будто мне мало всех этих наград и премий.

– Вот видите! Значит, гибель женщины изменила и вас, и ваше мировоззрение. А разве этого мало?

– Лучше бы она его не меняла! Проще было бы жить! – Он поднялся с кресла. – Схожу на кухню за пивом. Будете?

– Обязательно!

Алекс замешкался на кухне, пытаясь обрести душевное равновесие. Он злился на себя за то, что вдруг разоткровенничался с Джулией, совершенно не типичная для него вещь, но странным образом, излив душу, он почувствовал, что ему вдруг полегчало. Он взял из холодильника две банки пива, открыл их и снова пошел в гостиную. Джулия ходила по комнате и разглядывала фотографии на стенах.

– И это тоже ваша работа? – спросила она, беря банку с пивом, и показала на фотографию, запечатлевшую цветущий сад.

– Да. А что вас удивляет?

– Просто я не думала, что вы большой любитель цветов.

– Бывают и у меня моменты просветления! – улыбнулся он. – К слову, все эти снимки были сделаны еще в годы моей учебы в университете. Я еще только-только учился, как правильно пользоваться камерой. А когда я перебрался сюда, то подумал, что надо же как-то декорировать стены, и выбрал именно эти фотографии. Решил, что они придутся по вкусу женщинам, которые станут меня навещать.

Она улыбнулась, по достоинству оценив его шутку, и напряженная атмосфера как-то разрядилась сама собой.

– Вот сейчас я понимаю, каким образом вы заманиваете к себе женщин! – поддержала она шутливый тон. – Вы приглашаете их полюбоваться своими прекрасными работами.

– Ну, так высоко я бы не посмел их оценить!

– Готова поспорить, что именно в таких выражениях вы и рассказываете прекрасным дамам о своих фотографиях.

– Пусть будет по-вашему! – миролюбиво согласился с девушкой Алекс и отхлебнул из банки. – Однако вернемся к нашим баранам, Джулия! Расскажите мне поподробнее о визите репортерки.

– Она оказалась очень настойчивой дамой. Все домогалась у меня интервью. Я, разумеется, ответила отказом, но, думаю, придется все же ей что-то сказать. Вопрос лишь в том, что сказать. Если честно, я даже не знаю, что дальше делать. Может, у вас имеются стоящие мысли на сей счет?

– Думаю, вам надо ускорить поиск данных о том, кто вы и откуда. Пока кто-нибудь другой не опередил вас. – Алекс посмотрел на девушку. – Я же вас предупреждал, Джулия: не так-то просто выйти из игры, когда она началась. Вы сами запустили маховик расследования, сами привели в движение многие вещи… А тут еще и моя мать вовремя подвернулась под руку и успешно придала ускорение этому движению. Так что надо поворачиваться, и поживее.

– Вы правы! Я уже поговорила с отцом, и он дал мне кое-какие наметки. Я проверила все по Интернету и, как мне кажется, вышла на след своей бабушки.

– Правда?

– Да! Фамилии немного отличаются, но зато женщина живет в Буффало, где родилась мама. Отец сказал, что мама училась в Северо-Западном университете, но я пока…

– Ваша мать училась в Северо-Западном университете? – удивился Алекс. – Представьте себе, и мой отец там тоже учился!

Алекс почувствовал внутреннее волнение, верный признак того, что он нащупал что-то очень важное.

– Университет огромный! – неопределенно пожала плечами Джулия. – Вы думаете, они были знакомы?

– Но значилось же имя Сара на том конверте! Сколько лет было вашей матери?

– Незадолго до смерти ей исполнилось пятьдесят восемь.

– Ну вот! А моему отцу было бы сейчас пятьдесят девять. Следовательно, они могли быть даже однокурсниками. Мама рассказала мне, что отцу часто звонила по ночам какая-то женщина, и он называл ее Сарой. Говорил, что это его старая приятельница. Старая приятельница! – снова повторил Алекс, словно обдумывая вслух, куда может привести их этот след. – Вот оно! Надо немедленно переговорить со Стэном!

– А кто такой Стэн?

– Он работал в журнале в те годы. Был редактором моего отца. Кстати, один из его лучших друзей. Их дружба началась еще до того, как отец женился на маме. Может, он и знает что о Саре.

– Вы можете позвонить ему прямо сейчас?

– Именно это я и намереваюсь сделать! – Алекс набрал нужный номер, и через несколько минут приглашение было получено. – Едем к нему прямо сейчас!

– Может, не стоит торопиться? – промямлила Джулия растерянно. Она явно не ожидала такой бури и натиска.

– Что, снова шаг вперед, два назад?

– Я немного боюсь того, что мы можем узнать! – бесхитростно выпалила девушка, и Алекс, взглянув в ее прекрасные голубые глаза, подумал, что по выражению этих глаз так легко прочитать все ее мысли. Воистину, такая девушка не солжет!

– А я боюсь прожить остаток жизни, так и не узнав, почему фотография девочки была так важна для отца. Но если не хотите, я могу поехать и один.

– Нет! Поехали вместе! И отныне всегда и везде вместе, пока не распутаем это дело до конца! – Джулия доверчиво вложила свою руку в его, и Алекс почувствовал, как напряглось его тело. У него даже мелькнула шальная мысль, а не скрепить ли сей договор поцелуем, но он не рискнул. Совсем с ума спятил!

Джулия уселась в машину рядом с Алексом, пытаясь унять нервную дрожь. В какой-то момент она вдруг почувствовала, что он хочет поцеловать ее. Этот страстный взгляд, исполненный такого откровенного желания. Но самое ужасное, что где-то в глубине себя она ощутила встречное желание и даже слегка подалась вперед, к нему навстречу. Но тут Алекс сам отпрянул от нее, схватил со столика ключи и велел ей идти на лестницу, а сам отправился выключать свет в квартире, потом запер дверь, и они пошли вниз. Наверное, он решил не доводить дело до поцелуя, обуздать, так сказать, свои эмоции и взять их под контроль. Что ж, тем лучше! Она ведь помолвлена. А они с Алексом всего лишь… Кто, спросила она себя и затруднилась определить характер их взаимоотношений. Ясно одно: они еще не настолько близки, чтобы начать целоваться.

Джулия посмотрела искоса на напряженное лицо Алекса. Интересно, о чем он сейчас думает? Размышляет о том, что произошло только что наверху, в его квартире? Или уже задумался над тем, как станут развиваться их отношения дальше? В любом случае, лезть к нему сейчас с вопросами крайне неразумно.

Вскоре они уже въехали в район Пресидио-Хайтс, престижный район Сан-Франциско, застроенный шикарными особняками и дорогими многоквартирными домами.

– А друг вашего отца – человек состоятельный, – заметила Джулия, когда они свернули на улицу рядом со знаменитым парком Пресидио. – Тут такие красивые дома!

– Стэн переехал сюда спустя пару лет после смерти отца. Жена его тоже умерла. Я даже не в курсе, получил ли он наследство или разбогател каким-то иным способом. Но его нынешний особняк – это действительно огромный скачок по сравнению с той квартирой, в которой он обитал ранее. Впрочем, Стэн вообще большой поклонник красоты во всех ее проявлениях, будь то произведения искусства, антикварная мебель, изысканные золотые запонки, женщины.

– Он так и не женился?

Алекс отрицательно покачал головой.

– Сказал, что больше никогда не женится. Наверное, на то у него есть веские причины. Ну, вот мы и приехали!

Трехэтажный особняк Стэна, выстроенный в неовикторианском стиле, расположился на самом верху крутого склона. Здание впечатляло своей роскошью, правда, Джулии оно показалось немного помпезным. Зачем одинокому пожилому человеку, подумала она, такой огромный дом. Впрочем, трудно понять этих стариков! Вот и ее отец вдруг взял и, ни с кем не посоветовавшись, продал их красивый просторный дом, а сам переехал в маленькую квартирку. Что ж, каждому свое!

Они еще были на полпути к дому, как отворилась парадная дверь. Наверное, Стэн заметил, как они подъехали. Он приветливо улыбнулся гостям.

– Здравствуй, Алекс.

– Спасибо, что согласился встретиться с нами.

– Какие проблемы? Ты же знаешь, в этом доме тебе всегда рады!

– Позволь представить тебе Джулию Демарко.

– Здравствуйте! – сказала Джулия и ощутила в ответ крепкое дружеское рукопожатие. Славный человек, подумала она. Дай бог, чтобы он сумел помочь им.

Они вошли в холл, и она замерла, пораженная необыкновенной красотой и великолепием интерьера. Начищенный до блеска наборный паркет, изысканный резной орнамент дубовых перил лестницы, ведущей на второй этаж, массивные сводчатые двери в столовую и гостиную.

– Какая красота! – невольно вырвалось у нее.

– Благодарю вас! – любезно улыбнулся хозяин. – Прошу в мой кабинет. Там нам будет уютнее всего. Я растопил камин. На улице сегодня похолодало, и мои старые кости немедленно напомнили о себе.

А он совсем не производит впечатления старика, подумала Джулия, разглядывая его исподтишка. Очень высокий, худощавый, брюки, безошибочно выдающие руку высококлассного портного, темно-серый кашемировый свитер. Человек, привыкший одеваться хорошо и дорого. И жить тоже хорошо и дорого. Кабинет был под стать всему остальному дому. У стен огромные диваны, обитые темно-красной кожей, у камина толстый ковер, явно ручной работы, старинный письменный стол и кресло у высокого сводчатого окна, выходящего на залив. Наверное, днем из него открывается чудесный вид на океанские просторы. Джулия пристроилась на диване рядом со Стэном, а Алекс уселся в кресло напротив.

– Итак, – начал Стэн, – чем могу быть полезен?

Алекс подался вперед, обхватив руками колени.

– Мне нужна информация об одной женщине, с которой был знаком отец. Ее звали Сарой. Фамилию не знаю, но, может, ты знаешь ее полное имя.

В глазах Стэна мелькнуло удивление.

– А я решил, что вы приехали по поводу той русской девочки с фотографии.

Он перевел взгляд на Джулию. Интересно, заметил ли он сходство, мелькнуло у нее. Трудно было дать однозначный ответ, ибо выражение лица Стэна оставалось непроницаемым.

– Дойдет дело и до девочки. Но пока меня интересует Сара. Ты знаешь, о ком я говорю?

Стэн вальяжно откинулся на спинку дивана.

– У Чарльза действительно была приятельница по имени Сара. Они вместе учились в университете. Ты ее имеешь в виду?

– А как ее фамилия? – не выдержала Джулия.

– По-моему, Дэвис. Да, Сара Дэвис! А что?

– Мою мать звали Сарой, но ее девичья фамилия – Грегори. Или Дэвидсон. Вы точно помните, что фамилия той женщины была Дэвис?

– Не могу утверждать на все сто, но мне кажется, что Дэвис. А зачем вам понадобилась Сара Дэвис?

– Мать Джулии училась в Северо-Западном университете. Вот мы и подумали, что она могла быть знакома с моим отцом, – пояснил Алекс.

– Так не проще ли расспросить об этом вашу мать? – Стэн снова вперил взгляд в Джулию.

– Мама умерла шесть месяцев тому назад.

Он нервно сглотнул слюну, и Джулия увидела, как забилась жилка на его шее.

– Примите мои соболезнования! – глухо пробормотал он.

– Расскажите нам о той Саре, которую знали вы! – попросила его Джулия. – Какой она была? Как выглядела? Что это было у них с отцом Алекса? Дружба? Любовь?

– Не так скоро, моя юная леди! – испуганно замахал на нее руками Стэн и улыбнулся. – И вообще, не кажется ли вам, что я поступлю бестактно, если начну рассказывать о личной жизни Чарльза?

– Но отца уже нет в живых! – резонно возразил ему Алекс. – Да и вряд ли он бы стал возражать против твоих воспоминаний. Разве что тебе есть что скрывать касательно их двоих.

Стэн задумался и, помолчав немного, сказал:

– Я виделся с Сарой всего лишь пару раз. Красивая брюнетка невысокого роста, темно-карие глаза, очень застенчивая. Во всяком случае, говорил всегда только Чарльз. Их дружба продолжилась и после окончания университета. Чарльз как-то обронил, что у них с Сарой много общего.

– Что именно? – спросила Джулия.

– Он не стал уточнять.

– Мама уверена, что Сара была его любовницей, – сказал Алекс. Джулия вздрогнула, услышав эту реплику. Видно, самой ей такой вариант даже не приходил в голову.

– А вы мне ни словом не обмолвились об этом, – упрекнула она его.

– Я не был уверен, что та Сара имеет какое-то отношение к вашей матери. У нас ведь нет пока никаких оснований так считать. Фамилии у них разные, и вообще! – Но тут его осенило, и он сам удивился тому, что такая простая мысль не пришла ему раньше в голову. – А у вас есть с собой фотография матери?

– Да! – сказала Джулия и, покопавшись в сумочке, извлекла из нее портмоне. Она быстро перебрала несколько фотографий, отложила в сторону фотографии Лиз и некоторых своих подруг и вытащила из стопки одну. – Это мы с мамой сфотографировались в день вручения мне университетского диплома. – Она протянула фотографию Стэну. – Вот моя мама!

– Узнаю ее! – воскликнул Стэн. – Это Сара Дэвис.

– Не сойти мне с этого места! – чертыхнулся Алекс.

– Что? Что вы вспомнили? – встрепенулась Джулия.