Текст книги "Похищенное сердце"

– А я постараюсь все-таки вспомнить, что произошло, – произнесла Аманда. – Думаю, что у меня должны были быть какие-то украшения. Когда я сегодня надевала платье, мне показалось, что у меня чего-то не хватает.

– Вероятно, их украли у вас!

– Как страшно! – проговорила девушка. – Я всегда боялась, что меня ограбят.

Макс Мэнтон ничего не ответил, но Аманда почувствовала, что он легко поверил, что у нее были драгоценности.

Она не выразила восхищения изысканностью ужина, словно черная икра на льду и жареные перепела на севрском фарфоре были привычны для нее.

Вино подавалось тоже изысканное, но у девушки возникло подозрение, что Макс Мэнтон нарочно снова и снова наполнял ее бокал.

На десерт были персики из собственной оранжереи Мэнтона и земляника.

– Теперь вы должны почувствовать себя лучше, – сказал Макс Мэнтон. – Знаю по себе, что после еды самые ужасные обстоятельства уже не кажутся такими страшными и относишься к ним с большей мудростью.

– Я начинаю думать, что для меня сегодняшние обстоятельства даже очень счастливы, – галантно продолжил он. – Вместо того чтобы ужинать в одиночестве, я наслаждаюсь компанией прелестной девушки.

– Вы всегда живете так уединенно?

– Только когда работаю. Мой секретарь вернется в среду, он поехал в Париж за материалами, необходимыми мне для работы. Это очень интеллигентный молодой человек, и я уверен, что, если к тому времени память к вам не вернется, он сможет найти решение вашей проблемы.

– Наверное, у вас тут бывают вечеринки с друзьями, – попыталась прощупать почву Аманда.

– Это место я использую в основном для работы и когда хочу удалиться от общества. Развлекаться с друзьями я предпочитаю в моем доме на Ямайке.

– На Ямайке всегда весело, – задумчиво произнесла Аманда.

– Вы там бывали? – Мэнтон снова пытался что-то разузнать.

– Думаю… что да. Когда вы упомянули Ямайку, я, кажется, вспомнила теплое море, пляж, цветы и много солнца. Может, я это все себе вообразила? Но скорее я была там: все представляется так живо.

– Пойдемте посидим на веранде, – предложил Мэнтон. – Я люблю смотреть на лунную дорожку. Мы можем выпить там ликера.

На веранде стоял глубокий диван с множеством подушек, напротив него располагался маленький столик, на который слуга поставил бокалы для ликера на длинных ножках и наполнил их густым золотистым шартрезом.

– Я больше не буду пить, – запротестовала Аманда.

– После ликера вам станет лучше, и вы будете хорошо спать!

Слуга вернулся в дом и задернул занавески.

Они оказались почти в полной темноте. Только мерцали звезды, и над морем медленно всходила луна.

«Мне нужно быть осторожной, – говорила себе Аманда. – Я выпила гораздо больше, чем обычно. Ужасно будет, если я проболтаюсь».

– Расскажите мне, что вы помните о себе? – прозвучал в темноте низкий голос Макса Мэнтона.

– Вряд ли мне есть что рассказать вам. Сегодня днем я пыталась представить себе, сколько мне может быть лет, но я не знаю даже этого.

– Можно я расскажу кое-что о вас? – спросил Мэнтон.

– Что же вы можете рассказать?

Он придвинулся поближе и взял ее маленькую ладонь в свои руки.

– Я думаю, что вы очень красивы. Сначала я даже испугался, лишь очень опасные из моих врагов могли привлечь на свою сторону такую красавицу.

– Вы мне льстите, – сказала Аманда.

– Что бы я ни сказал, этого будет недостаточно. – Макс Мэнтон пододвинулся еще ближе.

Отложив сигару, он положил руку на спинку дивана за ее спиной и постарался взглянуть ей в лицо. Аманда почувствовала приближение опасности и одним неожиданным движением оказалась на ногах.

– Давайте не будем говорить обо мне, – легко проговорила она. – Я ведь почти ничего не знаю об этом предмете. Давайте выйдем в сад. Какой прекрасный аромат! Вероятно, это цветет акация.

Мэнтон не ответил, но Аманда заметила, что он погасил сигару, прежде чем пойти за ней к краю веранды, где она стояла, прислонившись к балюстраде.

Она почувствовала, что было бы лучше вернуться в дом, а не стоять здесь в темноте.

– Аманда, – произнес он мягко, – это очень милое имя очень милой женщины. Не думаете ли вы, что сами боги с Олимпа послали мне вас в подарок?

– Боюсь, они забыли посоветоваться со мной, – сказала Аманда.

– Не глупо ли так беспокоиться о том, кто вы? Не лучше ли просто наслаждаться моментом? Посмотрите, как прекрасно море. А за нами горы.

– Да, – слегка вздрогнула девушка. – Я обратила внимание, что на их вершинах лежит снег. Мне холодно, пойдемте в дом.

– Когда вы видели снег? – спросил Макс Мэнтон.

– Может, когда летела в вертолете? Не знаю… не могу вспомнить. Помню только, что заметила сегодня снег.

Она отстранилась от него и решительно направилась в дом.

– Покажите мне ваши картины, – попросила Аманда, не желая снова оказаться на низком диване рядом с Мэнтоном.

– Вы интересуетесь современным искусством? – спросил он.

– Да, конечно, – ответила она. – Какой великолепный Ренуар! Никогда не видела ничего подобного.

– Эта картина – одна из моих самых любимых, – сказал Макс Мэнтон. – А рядом, по-моему, одно из лучших творений Сислея.

– Восхитительно! – произнесла Аманда. – Посмотрите! Глядя на эту пшеницу, словно ощущаешь ветер, который колышет колосья.

Девушка понадеялась, что опасность миновала, но, отступив на несколько шагов, чтобы полюбоваться полотном Сезанна, внезапно почувствовала, как Макс Мэнтон обнял ее.

– Мы теряем время, – сказал он. – Вы знаете, что мне нужно, и просто дразните меня.

– Нет, пожалуйста… – Она оттолкнула его руку. – Мы… фактически не знакомы…

– Но это было такое необычное знакомство! Послушайте, Аманда, не будьте недотрогой. Мы здесь одни, а вы самая очаровательная девушка из тех, что мне довелось видеть за многие годы.

– Нет, пожалуйста… пожалуйста, оставьте меня.

Она сопротивлялась, но он был настолько сильнее ее, что очень скоро Мэнтон прижал ее к себе так, что она не могла высвободить руки.

– Отпустите меня, – взмолилась девушка, стараясь не впадать в панику.

– Почему? – Мэнтон наклонился и поцеловал ее в губы. Его губы были такие горячие, что словно ранили ее губы. Аманда с трудом освободилась и отчаянно выкрикнула:

– Оставьте меня!

– Не будь дурочкой, – проговорил он.

Аманда поняла, что он хочет повалить ее на диван, и, вырвавшись из его объятий, выбежала в холл.

Мэнтон засмеялся, словно ее сопротивление лишь возбудило его.

– Тебе не убежать, Аманда! – проговорил он ей вслед.

Девушка понеслась вверх по лестнице. Сандалии были ей велики и мешали бежать, но она достигла двери своей спальни. Запереть ее за собой девушка не успела. Нога Мэнтона просунулась в щель.

Он захлопнул за собой дверь, и Аманда медленно попятилась в другой конец спальни.

– Пожалуйста, оставьте меня, – тихо, дрожащим голосом произнесла она.

– Ты очень красива, – улыбнулся Мэнтон, – но была еще прекраснее, когда я увидел тебя впервые почти обнаженную.

Он подошел ближе, и Аманда вскрикнула:

– Оставьте меня в покое! Убирайтесь из моей комнаты! Вы не сделаете этого… не сделаете!..

– Подарок богов, – снова улыбнулся Макс Мэнтон. – Какой мужчина отказался бы от столь щедрого дара?

Он подходил все ближе и ближе. Она видела, что все первобытные инстинкты заставляют его стремиться овладеть женщиной, которую он хочет, к тому же слишком хрупкой, чтобы противостоять ему.

На мгновение Аманда отвела взгляд, ища орудие, которым могла бы защититься. Подсвечник показался ей достаточно тяжелым, но было слишком поздно.

Он прыгнул на нее, словно лев на добычу, и швырнул на постель. Навалившись на нее и впившись в ее губы, Мэнтон принялся стаскивать с нее платье.

Она отчаянно сопротивлялась, но силы были слишком неравны.

– Пожалуйста! – умоляла девушка, но Мэнтон лишь неистовее прижимал к ее губам свои губы.

Неожиданно дверь спальни резко отворилась, и Аманда ощутила, что тяжесть его тела ослабла. Мэнтон резко повернулся к вошедшему.

Удивление, отразившееся на лице Мэнтона, заставило и ее повернуть голову в сторону двери.

Там стояли четверо мужчин в масках, с револьверами в руках.

– Возьмем его вместе с девкой, – с сильным американским акцентом произнес один из мужчин.

– Что вы здесь делаете? Убирайтесь! – властно выкрикнул Макс Мэнтон, поднявшись с постели. Аманда быстро села.

Американец слегка взмахнул револьвером. Двое спрятали оружие и, двинувшись к Максу Мэнтону, схватили его за руки.

– Вы не имеете права врываться сюда, – возмущался Макс Мэнтон. – Это неслыханно!

– Уберите его, – сказал американец. – Берите девчонку! Мы не можем оставить ее здесь, – приказал он третьему.

– Но… вы не имеете права… – Голос Аманды оборвался.

Макса Мэнтона потащили по коридору, а затем вниз по лестнице. Она слышала его возмущенные крики, пока вдруг они не оборвались на середине фразы. Либо его оглушили, либо зажали рот.

Третий мужчина схватил ее за руку, и Аманда поняла, что сопротивляться бесполезно. Американец держал перед ее носом пистолет, и она не сомневалась, что он без колебаний пустит его в ход.

Все четверо были одеты в черные джинсы и черные куртки. Трое – в надвинутых на глаза беретах. Похоже, что только один из них был американцем. Остальные – французы.

Макса Мэнтона выволокли на улицу через парадную дверь и затолкали в машину на заднее сиденье.

Третий мужчина подхватил Аманду и потащил за собой. Машина проехала через железные ворота. Привратника нигде не было видно.

В свете уличных фонарей Аманда увидела, что рот Макса Мэнтона плотно заткнут носовым платком.

Машина набирала скорость. Трое мужчин сидели спереди, а девушка была зажата между Максом Мэнтоном и американцем.

Аманда хотела было заговорить с ним, но он резко сказал:

– Лучше помолчи, сестренка. Один только звук, и останешься без зубов.

Аманда отпрянула к Максу Мэнтону. Она была настолько близко к нему, что чувствовала, как бьется его сердце. Было ясно, что он смертельно напуган и, как и она, полон тревожных предчувствий.

Глава 7

Лимузин медленно карабкался по разбитой дороге, что вилась по склону горы.

Аманда испугалась, не везут ли их в другую страну. Она поняла, что все это как-то связано с Максом Мэнтоном и его пьесой, но ей трудно было представить себе такое дерзкое похищение.

Трое мужчин на переднем сиденье говорили между собой по-французски, очень тихо. Американец поигрывал пистолетом, борясь со сном.

Она почувствовала, как рука Макса Мэнтона нащупала ее руку и слегка пожала, словно успокаивая.

В отчаянии девушка думала, как бы ей передать хоть словечко майору Джексону. Впрочем, возможно, он уже знал о том, что случилось на вилле? Может, Вернон уже бросился на поиски?

Аманда не видела, куда их везут. Перед ней были плечи троих мужчин, они непрерывно курили, и сквозь дымовую завесу в окно были видны лишь свет фар проезжавших мимо машин и дорожные огни.

Потом ее стало кидать из стороны в сторону, и девушка догадалась, что дорога, извиваясь, идет вверх.

Прошло примерно три четверти часа. Аманде показалось, что они проехали под чем-то вроде арки, и машина остановилась.

Американец что-то сказал на ломаном французском, и его сообщники поспешили выйти из машины и открыли дверь со стороны Макса Мэнтона.

Один из них вытащил кляп у него изо рта.

– Где мы? – властно спросил тот, но в его голосе слышался тщательно сдерживаемый страх.

– Скоро узнаешь, – ответил американец, вылезая из машины и разминая длинные ноги.

– Я требую кого-нибудь из вашего начальства! – сказал Мэнтон.

Двое мужчин вытащили его из машины.

– Черт возьми! Поосторожнее! – Он сказал это сначала по-английски, а затем повторил по-французски.

Вслед за ним вышла из машины и Аманда. Хотя ей никто ничего не говорил, она чувствовала, что похитители не интересуются ею.

Было очень темно, но можно было разглядеть, что они находятся в некоем подобии внутреннего двора, со всех сторон окруженного высокими зданиями, между которыми виднелся лишь небольшой кусочек звездного неба.

Двое мужчин поволокли Макса Мэнтона вверх по лестнице.

Аманда поеживалась от холода. Следом за ней шел американец.

Они вошли в узкую дверь и оказались в коридоре, освещенном единственной лампочкой без абажура. Из коридора они попали в квадратный зал, стены которого были сложены из массивных каменных глыб, а пол вымощен плиткой. Кроме простого деревянного стола и пары стульев, мебели в комнате не было.

Макса оттащили в дальний конец комнаты, за ним пошла и Аманда.

Неожиданно погас свет. В совершенной темноте Аманда услышала шаги в коридоре.

Она догадалась, что в комнату вошли еще двое. Раздался резкий голос:

– Макс Мэнтон?

– Кто вы? Почему вы привезли меня сюда? – спросил Макс по-английски.

– Думаю, вы знаете, – ответил из темноты мужской голос по-английски, но с сильным французским акцентом.

– Откуда мне это знать? – презрительно спросил Макс Мэнтон.

– Мой дорогой юноша, – с легкой насмешкой ответил тот же голос, – вы не можете не понимать, что причиняете неприятности, а мы здесь, во Франции, не любим тех, кто причиняет нам неприятности, особенно если это иностранцы.

– Мне нечего бояться, – ответил Макс. – Пусть боятся те, кто повинен в преступлениях. Если они чувствуют себя оскорбленными, то это очень хорошо для народа Франции.

Вновь раздался неприятный смешок.

– Очень возвышенно, очень достойно. Но, говоря откровенно, нам не нужно, чтобы вы указывали нам, что хорошо, а что плохо.

– Это пусть решают люди! – ответил Макс Мэнтон. Воцарилось короткое молчание, затем другой голос, который принадлежал, видимо, пожилому человеку, произнес:

– Обычные люди счастливы тем, что у них есть. Они не хотят, чтобы их кумиров свергали и валяли в грязи. Вы, мистер Мэнтон, натворили в Америке много бед. В вашей пьесе вы вскрыли особенности движения денег на фондовых рынках. Мы не собираемся сидеть и смотреть на то, как подобное случится и во Франции.

– Так вы напуганы? – спросил Макс. – Но я не позволю вам запугивать меня.

– Давайте поставим все точки над «i». Эта пьеса не должна появиться.

– Если вы думаете, что подобными театральными трюками остановите меня, то вы очень ошибаетесь! – возразил Мэнтон.

– Боюсь, мистер Мэнтон, что на сей раз дерзость вам не поможет.

– Что же вы собираетесь со мной сделать?

Теперь Аманда явственно слышала дрожь в его голосе.

Снова воцарилось недолгое молчание.

– Многое можно сделать. Например, с вами и вашей дамой может произойти несчастный случай. Ночью в горах это часто случается.

– Вы не осмелитесь!

– Это не вопрос смелости, – ответил француз. – Я на многое шел в жизни и могу сказать без хвастовства – с большим успехом. У меня очень большие возможности.

– Жив я или умер, моя пьеса увидит свет. Она существует во множестве экземпляров, и, если вы меня и убьете, это вам не поможет.

– Я так и думал, – спокойно произнес француз. – К тому же смерть всегда трудно объяснить. Мы сделаем поумнее. Все очень просто, мой дорогой мистер Мэнтон: прежде чем уйти отсюда, вы подпишете бумагу с обязательством ни при каких обстоятельствах не печатать во Франции ни одной пьесы, где речь идет о Франции. Вашу подпись под документом заверят свидетели, и все будет законно.

В то же время вы будете под присмотром попечителей, которых мы назовем. Кроме того, вы будете отвечать имуществом и ценностями на сумму более чем в миллион фунтов стерлингов.

– Но это невозможно, – возмутился Макс Мэнтон. – У меня нет таких денег.

– Ваши акции, по оценкам наших экспертов, а также активы, вложенные в предприятия по всему миру, оцениваются приблизительно в один миллион сто семьдесят пять тысяч фунтов.

– Вы спятили, если считаете, что я подпишу подобный документ. И неужели вы и вправду надеетесь держать меня в заточении? Если я исчезну, меня станет разыскивать полиция, и я все расскажу.

– Думаю, нет, – снисходительно проговорил француз. – Во-первых, как я понимаю, мои люди застали вас в весьма компрометирующих обстоятельствах. Все мы сможем сказать, что леди просила нас спасти ее от ваших домогательств. Во-вторых, не думаю, что вам понравится здесь.

– Где мы находимся? – спросил Мэнтон. – По-моему, это один из построенных в войну фортов, защищавших подходы к горам со стороны моря. Если это так, вас можно арестовать за незаконное вторжение.

– Сначала нужно нас найти! Люди не особенно интересуются этими укреплениями. Они устарели и не нужны даже армии.

– Но меня будут искать! – с отчаянием проговорил Мэнтон.

– Вы и вправду в это верите? – задал вопрос голос из темноты. – Позвольте вас успокоить, никто не будет волноваться о вас. Вашей китайской прислуге сказали, что вы уехали нанести некий краткий визит. Ваши привратники, когда проснутся, ничего не вспомнят о том, что произошло.

– Вы усыпили их наркотиками! – возмущенно воскликнул Макс Мэнтон.

– Естественно. Это простейший способ проникнуть в дом, даже не повредив замков.

– Мой секретарь…

– Ему отправили телеграмму, чтобы он оставался в Париже, вплоть до получения дальнейших распоряжений. Мы способны на многое, если затронуты наши интересы. А теперь, мистер Мэнтон, позвольте задать вам вопрос: вам понятны обстоятельства, в которых вы оказались? Подпишете ли вы документы?

– Я не сделаю ничего подобного!

– Очень хорошо. Я задам вам этот же вопрос завтра вечером, послезавтра вечером и еще через день. Не думаю, что мне придется ждать больше. К сожалению, здесь нет центрального отопления. Спокойной ночи, мистер Мэнтон.

Раздался звук задвигаемого стула, а затем удалявшихся в сторону выхода шагов.

– Постойте! – закричал Макс Мэнтон. – Вы не можете так просто уйти, вы не имеете права вести себя подобным образом.

– Лишь от вас зависит, выйдете ли вы из заточения. Всего пара росчерков пера, и все в прошлом, – ответил француз, и голос его слышался уже издалека.

– Спокойной ночи, мистер Мэнтон, спокойной ночи, мадемуазель.

Макс Мэнтон, по-видимому, пошел за ними. Раздался шум борьбы, и Аманда услышала его крик:

– Черт вас побери!

Неожиданно вспыхнул свет. Макс Мэнтон лежал на полу, а двое мужчин заламывали ему руки за спину.

– Отпустите его! – невольно вскрикнула она.

– Сюда, – сказал американец.

Открылась дверь, которую Аманда раньше не заметила. От нее вниз шли каменные ступени. Двое мужчин, подхватив Макса Мэнтона под мышки, потащили его вниз по лестнице. Аманда последовала за ними.

Каменными коридорами через железные ворота, которые запирались за ними, они подошли к железной решетке, которую пинком открыл один из волочивших Макса Мэнтона тюремщиков.

Это был старый подвал, где стояла железная кровать и стул.

Под потолком висела лампочка, и в ее свете девушка разглядела высоко вверху в гладкой стене маленькое зарешеченное окно.

Макса Мэнтона грубо втолкнули в комнату, он потерял равновесие, упал на каменный пол и вскрикнул от боли.

Американец подтолкнул девушку и произнес:

– Скажи своему дружку, чтобы поторопился. Мы не собираемся здесь долго торчать, здесь чертовски холодно.

Дверь за ними захлопнулась, и Аманда услышала, как ключ повернулся в замке.

Затем клацнули железные ворота. Снова послышался скрежет ключа, и Аманда поняла, что их тюремщики поднимаются наверх, в квадратную комнату.

Макс Мэнтон застонал. Склонившись над ним, она спросила:

– Они вас ранили?

– Очень больно колено. У меня повреждено сухожилие. А самое непереносимое, это то, что меня скрутили какие-то грязные свиньи.

– Мне очень жаль, Макс, – спокойно проговорила Аманда.

– Как они осмелились? – в ярости спросил он, глядя на нее снизу вверх невидящим взглядом.

– Послушайте, позвольте мне помочь вам подняться.

Мэнтон снова застонал и попробовал пошевелиться.

Наконец девушке удалось помочь ему сесть на стул.

– Что мы тут, черт возьми, будем делать! – выкрикнул он.

Никакого отопления в подвале не было. С каждой минутой становилось все холоднее и холоднее. Холод шел от сырых стен, к тому же ночной воздух проникал в открытое окно над ними.

– Вы думаете, они продержат нас здесь до завтрашнего утра? – тревожно спросила Аманда.

Словно в ответ на ее вопрос, через решетку двери упал свет и раздался голос:

– Позвольте мне ответить вам, мадемуазель: «Нет и нет, если мистер Мэнтон поставит свою подпись на двух клочках бумаги».

Очевидно, француз незаметно вернулся, желая подслушать их разговор.

Аманда прошла по направлению к двери, вытянув вперед руки, и прильнула лицом к решетке.

– Пожалуйста, месье, – мягко проговорила она, – не держите нас здесь. Здесь очень холодно, и у мистера Мэнтона болит колено.

– А вы? Мадемуазель, на вас только легкое платье. К утру вы совсем замерзнете.

– Так давайте поговорим как цивилизованные люди.

– Боюсь, что в таком случае Макс Мэнтон будет менее сговорчив. Думаю, вы знаете, что он любит комфорт. Впрочем, как джентльмен мистер Макс Мэнтон, несомненно, предложит вам свой пиджак.

– Его шелковая рубашка не сможет защитить его от холода, которым веет с заснеженных горных вершин.

Повисла пауза, а затем Аманда сердито произнесла:

– Это пытка, и вы знаете это. Вы не имеете права оставлять нас тут без одеял и даже без воды.

– Вода! – проговорил француз все тем же спокойным голосом. – Боюсь, моя дорогая мадемуазель, без нее вам придется обойтись. Так как вы не будете много двигаться, вам и мистеру Мэнтону не нужна и еда. Впрочем, без воды человек долго не протянет.

– Вы хотите сказать, – перебила его Аманда, – что собираетесь уморить нас голодом?

– Только две подписи, мадемуазель. Так просто, не правда ли? И тогда вас посадят в мою замечательную машину и отвезут на прекрасную виллу с центральным отоплением и теплыми удобными постелями!

– Вы не можете так поступить! Мы живем в цивилизованном мире! Отпустите нас! Давайте все обсудим разумно!

– Все зависит от мистера Мэнтона. Предложите ему обсудить мои условия.

– Если вы думаете, что я отдам этой свинье все мое состояние, то вы ошибаетесь, – раздался голос Макса Мэнтона. – Полиция скоро схватит его. Кроме того, даже если я и подпишу их бумажку, это будет незаконно.

– Не хотелось бы, чтобы у вас возникли какие-нибудь иллюзии, – проговорил француз. – Мы, конечно, возьмем и собственность, и активы, которые он держит в «Чейс-Банке». Вы видите, мистер Мэнтон, мы знаем о вас довольно много. Мы знаем, что вы держите все в своих руках и не позволяете никому из членов правления распоряжаться вашим огромным состоянием. Вашей подписи будет вполне достаточно. Не станем от вас скрывать: мы хотим обезопасить себя от любых действий с вашей стороны или со стороны ваших приспешников, которые могли бы в будущем причинить нам вред.

– Идите к черту! – резко произнес Макс. Француз вздохнул:

– Сегодня это ваше последнее слово! Вы смелы, и надеюсь, что вам и очаровательной мадемуазель будет не слишком холодно. Мои люди не останутся здесь на ночь, и если вы сейчас не измените свое решение, вам придется ждать, пока они позавтракают. Это будет часов в восемь. Если вы захотите меня увидеть, вас ко мне приведут. Спокойной ночи, господа!

– Мы не сможем выдержать здесь целую ночь! – в отчаянии воскликнула Аманда.

Внезапно загорелся свет. Должно быть, его включил француз. Аманда прижалась лицом к решетке, стараясь разглядеть хоть что-то. Но перед ней была только стена коридора.

– Свинья, грязная мерзкая свинья! – прошептал Макс.

– Не хотите договориться? – спросила Аманда, дрожа. – Скажите, что хотите обсудить их предложение. Надо же выбраться отсюда. Разве вы не чувствуете, насколько здесь холодно?

– Конечно, чувствую, но я не сдамся им без боя.

– Все это очень хорошо, но вы же слышали: они хотят жаждой и голодом вынудить вас покориться!

– Вы и вправду полагаете, что я отдам им миллион фунтов? Думаю, они раньше окажутся в аду.

– Они лишь хотят, чтобы вы не публиковали вашу пьесу.

– Они меня боятся! Боятся, понимаете? Я их прижал, этих акул!

Аманда присела на кровать, на которой лежал лишь тонкий жесткий матрас. Обхватив себя руками, она начала говорить, стараясь, чтобы зубы не стучали от холода.

– Я помню тот шум, который ваша пьеса произвела в Америке. Люди даже кончали самоубийством.

– Только три человека! Могло быть гораздо больше. Они заслужили все, что было о них написано!

– Неудивительно, что французы не хотят, чтобы то же самое произошло во Франции. Что же нам делать?

Она осмотрела потемневшие от времени стены. Штукатурка потрескалась и местами отвалилась, обнажив средневековую кирпичную кладку.

– Вы знаете это место? – спросила она.

– Я никогда раньше здесь не был, – ответил Макс, – но думаю, что часть форта надстроена перед войной. Тогда считали, что немцев можно остановить с помощью подобных укреплений при поддержке дальнобойных орудий.

– Это правда, что сейчас они заброшены и никто не станет нас тут искать?

– Нас должны искать! Я уволю этого чертова секретаря за неисполнение моих личных распоряжений.

Аманда промолчала, но подумала, что Максу не на что рассчитывать. Его враги слишком хорошо спрятали все концы.

Конечно, оставался Джексон. Его человек, который будет ждать от нее вестей. Но поймет ли он, что на вилле произошло нечто экстраординарное?

Привратники, заснувшие на посту, будут всячески скрывать подробности произошедшего.

Неожиданно Макс чихнул и достал из нагрудного кармана платок.

– Я уже замерз! Эти негодяи решили нас убить! Если мы умрем от пневмонии, им не поздоровится.

– До утра нам ничего не удастся сделать.

Макс раздраженно посмотрел на нее:

– Вы пытаетесь заставить меня смириться, но я не пойду на это. Я буду сражаться с ними из последних сил.

– Думаю, что холод и голод не позволят нам сражаться.

Он встал со стула и неуверенно прошелся по подвалу.

– Эти мерзавцы получили хорошую возможность шантажировать меня, ворвавшись в спальню.

– Вы не должны были там находиться, – горячо проговорила Аманда, неожиданно вспомнив свой тогдашний ужас.

– Не глупите! – обозлился Макс. – На что может рассчитывать девушка, спускаясь в сад с вертолета практически обнаженной? Все это чистейшей воды трюк, и вы знаете это!

– Я говорила вам, что потеряла память, я не знаю, что случилось, – сказала Аманда, но почему-то ей показалось бессмысленным продолжать притворяться, когда им грозила реальная опасность.

– Это ваше дело, – продолжал Макс Мэнтон, – но если вы думаете, что я отдам вам свой пиджак, как предложил этот проклятый француз, то вы ошибаетесь! Вы сами в это ввязались, сами и выпутывайтесь. Может быть, за вами прилетит вертолет?

Макс Мэнтон оказался из тех людей, на которых нельзя положиться в трудных обстоятельствах.

Ей почему-то пришло в голову, насколько по-другому повел бы себя майор Джексон.

– Мы должны их перехитрить! – проговорил Макс Мэнтон, будто потеряв к ней всякий интерес. – Интересно, можно ли подкупить кого-нибудь из них?

– Маловероятно, – ответила Аманда. – Конечно, когда они утром придут, вы можете притвориться больным, а потом броситься на них и оглушить.

– Такое может придумать только женщина! Думаете, я собираюсь драться с этими головорезами? Этот американец – наемный убийца, а французы, судя по акценту, скорее всего из Марселя.

Мэнтон в бешенстве пнул стул, так что тот с грохотом упал на пол.

– Надо постараться что-то придумать, – сказала Аманда, – иначе они уморят нас тут.

– Кто-нибудь спасет нас, – продолжал стоять на своем Макс Мэнтон, словно пытаясь убедить в этом самого себя.

– Кто? Ради бога, давайте поговорим разумно. Вы кого-то ждали на вилле? Но если кто и приедет, слуги скажут, что вы в отъезде и вскоре вернетесь. Если кто-то позвонит, китайцы смогут ответить?

Макс Мэнтон внезапно вышел из себя.

– Заткнись, черт побери! – заорал он. – Это твое появление принесло мне несчастье! Все из-за тебя, а теперь ты несешь какую-то чушь! Заткнись, ради бога, или я убью тебя!

Да, Мэнтон не был приспособлен к суровой изнанке жизни! Аманде стало неприятно даже находиться рядом с ним.

Она поглядела на окно, из которого струился холодный ночной воздух.

– Послушайте, – сказала девушка, – я хочу выглянуть в окно.

– Какое еще окно?

– Зарешеченное, там, наверху.

– Собираетесь взлететь?

– Я хочу, чтобы вы встали на стул, а я заберусь вам на плечи. Пожалуй, я смогу подтянуться, взявшись за решетку, и выглянуть в окно.

– Вряд ли это возможно, – возразил Макс Мэнтон.

– Давайте все-таки попробуем!

– Ну что ж! Вы, наверное, не слишком тяжелая. Но я не собираюсь выбиваться из сил и подсаживать вас.

– Конечно, нет! Просто встаньте на стул, упритесь руками в стену и постарайтесь стоять как можно тверже. Лучше, если вы снимете пиджак.

– Вы шутите? – с удивлением посмотрел на нее Мэнтон.

– Я пытаюсь найти способ сбежать отсюда. Как вы понимаете, мы не можем выбраться через дверь, значит, должны попытаться вылезти в окно.

Аманда не стала ему говорить, что Вернон давно уже обучил ее приемам, с помощью которых можно протиснуться в немыслимо малые отверстия. Для этого требуются определенные движения плеч и бедер. Но прежде всего нужно подобраться поближе к решетке.

– Что ж, хорошо, – промямлил Мэнтон.

Он снял смокинг, положил его на кровать, затем очень осторожно встал на стул и уперся руками в стену.

Аманда сбросила сандалии и мгновенно забралась ему на плечи.

– Сейчас я подтянусь, – сказала она, – и выгляну. Вы не двигайтесь, потом я снова встану вам на плечи.

Она так и сделала и через несколько секунд уже выглядывала в оконце.

Оно выходило на внешний фасад форта. Под окном был каменистый склон, который обрывался в глубокую пропасть.

Склон был крутой, но не отвесный. По расчетам Аманды, решетка была не более чем в шести футах от земли; главное – при приземлении не вызвать камнепада и оползня, который утянет ее в пропасть.

Решетка была покрыта толстым слоем ржавчины и крепко держалась в стене, но с трудом можно было протиснуться между прутьями.

– Я спускаюсь, – предупредила Аманда. Ее ноги коснулись его плеч, а потом голые ступни буквально обожгло холодом, когда она ступила на каменный пол подвала. Девушка поспешила забраться на кровать.

– Ну как? – спросил Мэнтон.

Она рассказала ему о том, что увидела.

– Это безнадежно! – воскликнул он.

– Если я протиснусь между прутьями решетки… Это болезненно, но не невозможно.

– И тогда вы сможете позвать на помощь?

Аманда кивнула.

– Конечно, я могу оступиться, упасть на камни, потерять сознание…

– Но шанс выбраться есть? – настойчиво спросил Мэнтон.

– Да. Который час?

– Около полуночи.

– Значит, в нашем распоряжении около восьми часов.

– Если я правильно припоминаю, этот форт должен находиться милях в двух-трех от ближайшей деревни, – сказал Макс.

– Восьми часов должно хватить, но надо предусмотреть любую случайность. У вас есть нож или что-нибудь в этом роде?

– Маленький перочинный нож на брелоке.

– Начинайте вытаскивать набивку из матраса.

– Бога ради, зачем?

– Пожалуйста, делайте, как я вам говорю.