Текст книги "Северные гости Льва Толстого: встречи в жизни и творчестве"

Хуго Стандершёльд и Пауль Линдер – 1894 249249
  Linder P. Hos Leo Tolstoj på Jasnaja Poljana // Vasabladet. 11.02.1939. Финский перевод включен в: Linder P. Keisarillinen kaartin upseerina. Hki, 1938. S. 22–28.


[Закрыть]

В конце XIX века в России проживало значительное количество финнов. Они служили в армии, работали в промышленности и торговле, учились в университетах, нанимались в обслугу. Полковник Хуго Стандершёльд (1844–1931) был совладельцем патронной фабрики в окрестностях Тулы. Однако его профессия и военное прошлое не помешали желанию познакомиться с пацифистом Толстым. Получив приглашение на обед, в феврале 1894 года полковник направился в Ясную Поляну в компании Пауля Линдера (1873–1940), молодого офицера, который приехал в Россию, чтобы изучать язык, и жил в русской семье. Русский был ему необходим, поскольку он намеревался поступать в Николаевское кавалерийское училище в Санкт-Петербурге.

Запряженные тройкой лошадей сани мчались среди ровного зимнего пейзажа. По аллее подъехали к двухэтажному дому. Крыльцо со ступенями и двумя опорными колоннами. Линдер узнал популярный в России «екатерининский» стиль.

Двое слуг помогли гостям снять шубы и проводили в кабинет Толстого. Писатель сидел за письменным столом, длинная борода покоилась на груди. Он протянул Стандершёльду руку и дружески похлопал Линдера по плечу. На Толстом была настоящая русская рубаха, подпоясанная на талии черным кожаным ремнем. Брюки заправлены в высокие сапоги. Линдер огляделся – полки с книгами вдоль стен, меблировка простая, спартанская, нет ни диванов, ни мягких кресел.

Слуга сообщил, что обед подан. На втором этаже их ожидали графиня, двое сыновей и дочь. Присутствовали также два друга семьи, чьи имена Линдер не запомнил. Линдера посадили между дочерью Толстого и одним из сыновей. Разговор за столом велся на русском, но в общении с детьми Толстого Линдер прибегал к французскому. Молодой граф Толстой (семнадцатилетний Андрей?) предложил Линдеру поехать с ним на бал, который состоится в клубе Благородного собрания Тульской губернии через несколько недель. Линдер принял приглашение (и был поражен отличной организацией и красивыми интерьерами клуба, занимавшего отдельное здание).

За обедом, состоявшим из простых блюд, обсуждали массу вопросов, но не касались литературы. Разговор строился в основном вокруг сельского хозяйства, Толстой жаловался на невзгоды: в большом количестве подыхали свиньи, цены на масло и прочие сельскохозяйственные продукты были низкими. Линдер удивился тому, что писатель столь серьезно рассуждает об обыденных вещах, но потом решил, что так Толстой отвлекается от сочинительства.

После обеда дочь Толстого играла на рояле в гостиной, а хозяин развлекал финских гостей рассказами об охоте с борзыми на волка и о собственной службе артиллерийским офицером на Кавказе. «Все это было для меня таким новым и интересным, что я слушал его рассказы, затаив дыхание», – вспоминал Линдер сорок четыре года спустя.

Толстой и дети проводили гостей в прихожую. На ступенях Толстой показал на высокую лиственницу, которая росла между усадьбой и флигелем: «Видите, там я родился». На том месте когда-то стояла старая усадьба.

Финны сели в сани и быстро вернулись в Тулу. Линдер был очень доволен: «Я был счастлив, что познакомился с великим человеком в его доме, в той самой среде, где он написал свои бессмертные произведения».

Вальдемар Ланглет – 1895

Студент из Уппсальского университета Вальдемар Ланглет (1872–1960) питал горячий интерес к эсперанто. В 1891 году его избрали председателем союза эсперантистов Уппсалы, второй организации подобного рода в мире. Спустя четыре года русские эсперантисты, в частности доктор Илья Островский из Ялты и Владимир Гернет (1870–1929) из Одессы, прислали ему приглашение посетить Россию. Одновременно поездка должна была стать проверкой того, насколько эффективно человек способен общаться на языке эсперанто.

По дороге к Черному морю Ланглет и его попутчик Эрик Этзель (1868–1954), впоследствии председатель Стокгольмского союза эсперантистов, остановились на несколько дней в Москве. Они осматривали достопримечательности в компании некоего Пучковского250250
  Langlet V. Impresoj de svedoj, vojaĝantaj en Rusujo // Lingvo internacia. Monata gazeto por la Lingvo Esperanto (Uppsala). Provonumero. Decembro 1895. Статья в изложении: Ланглет В. Vojaĝimpresoj. Tyresö, Svedio, 2001–2002. S. 5–7. См.: eo – langlet, valdemar – vojagximpresoj. http://i-espero.info/files/elibroj/. Пучковский – вероятно, И. Звович-Пучковский, председатель Петербургского общества «Espero» 1902–1904[?].


[Закрыть]. Среди его друзей-эсперантистов был толстовец Иван Трегубов (1858–1931)251251
  Иван Трегубов умер в ссылке в Казахстане в 1931 году.


[Закрыть]. Однажды вечером в начале июня 1895 года вместе с Трегубовым, Пучковским и еще несколькими русскими друзьями Ланглет и Этзель нанесли визит Толстому252252
  Дата визита определена, исходя из информации о пребывании Толстого в Москве с 31 мая по 3 июня 1895-го.


[Закрыть]. Ланглет был хорошо знаком с религиозными трудами Толстого и знал о его положительном отношении к эсперанто253253
  В том же году Ланглет и Этзель издали небольшую книгу на русском «Некоторые из новейших отзывов о международном языке эсперанто» (СПб., 1895, отпечатано в Варшаве), которая помимо статьи Ланглета включала письмо Толстого к эсперантистам, датированное апрелем 1894 года.


[Закрыть].

Толстой принял молодых людей на террасе дома в Хамовниках. Ланглет обратился к Толстому на эсперанто, тот все понял, но продолжить разговор на эсперанто не смог, предложив вместо него немецкий или французский. Из самовара разлили в чашки чай, и беседа началась. Гости слушали слова Толстого, «столь убедительные в их чистой прозрачности, столь доказательные в их безупречной логике и столь трогательные в их бесконечной любви к людям и кажущейся неисполнимости требований»254254
  Langlet V. Till häst genom Ryssland. Sthlm, 1898. S. 45.


[Закрыть]. «Мы должны найти место для любви к Господу и людям, – увещевал Толстой юных посетителей. – Мы должны работать, чтобы это место было больше, чем мы когда-либо надеялись, – мы должны работать ради идеала, даже если он кажется нам недостижимым»255255
  Ibid. S. 46.


[Закрыть]. Но тут есть конфликт, Толстой проиллюстрировал его как параллелограмм сил: любовь к Богу (идеал, утопия) это одна сила, а жизнь для себя – другая. Впрочем, признавал Толстой, земная жизнь такова, что человеку чаще всего приходится выбирать средний путь. Ланглет увлеченно слушал: конфликт был ему известен.

Толстой поинтересовался, куда шведы направляются. Ланглет ответил, что сначала в Полтаву навестить могилы своих «братьев», то есть могилы шведских солдат. Толстой возразил: могилы есть повсюду, в Москве тоже, и нет никакой причины выбирать могилы именно соотечественников, «ибо все люди в равной степени братья»256256
  Svenska studenter hos Tolstoj // Kalmar. 21.08.1895. (Из газеты «Гражданин».)


[Закрыть]. Мыслящий христианин не должен обращать внимание на такой пустяк, как национальное чувство. Но что касается Северной войны, то тут у Толстого были собственные резоны. Если выбирать между Петром Великим и Карлом XII, то симпатии Толстого были полностью на стороне шведского короля. Речь шла не о военных преимуществах, а о личных качествах. Карл XII стремился к хорошей, нравственной жизни и работал над самосовершенствованием, чего, по-видимому, нельзя сказать о его русском коллеге257257
  Hos Leo Tolstoj // Åbo tidning. 10.07.1895.


[Закрыть].

В обществе новых русских друзей теплой летней ночью два шведа возвращались в гостиницу, оживленно обсуждая слова Толстого. Позже в номере Ланглет записал собственные впечатления от знакомства с «возможно, самым гениальным и наверняка самым оригинальным мыслителем нашего времени»258258
  Видимо, эти заметки Ланглет не опубликовал. В небольшой статье «Impresoj de svedoj, vojaĝantaj en Rusujo», вышедшей после его возвращения в Швецию, он, что странно, вообще ничего не говорит о визите к Толстому.


[Закрыть].

В интервью газете «Гражданин», которое цитировалось в шведской прессе, Ланглет рассказывал об этой встрече и сильном впечатлении, которое произвел на него Толстой: «До разговора с ним я не был толстовцем, не стал им и после, но, когда слушал его, я не мог найти ни одного возражения даже для того, в чем я с ним не соглашался»259259
  Kalmar. 21.08.1895.


[Закрыть].

Американский финн – 1895

Осенью 1895‐го в Ясной Поляне принимали гостя из Америки. Толстой не сообщает его имя и в дневнике записывает лишь: «Был американец, разбогатевший рабочий – финляндец родом, социалист, комунист. Очень невзрачный, но много рассказал интересного, гораздо больше, чем утонченные американцы»260260
  ПСС. Т. 53. С. 59. Запись от 06.10.1895.


[Закрыть]. Толстого особенно интересовало то, что финн мог рассказать о продуктивности и эффективности труда в Америке. В сравнении с Россией, для физически тяжелых работ по ту сторону Атлантики требовалось в пять раз меньше людей, а один человек, вооруженный современной сельскохозяйственной техникой, мог обрабатывать десять акров земли за день. Короткий рабочий день, легкий труд, хорошие доходы… Может ли американская модель стать решением трудового вопроса и в России? «Об этом я должен основательно подумать», – писал Толстой261261
  Там же. S. 59–60.


[Закрыть].

Другу Страхову Толстой написал: американец сказал, что Америка похожа на Россию, с той лишь разницей, что там нет мужиков. В мире без русских крестьян я бы умер от горя и отчаяния, парировал Толстой262262
  ПСС. Т. 68. С. 207. Письмо от 05.10.1895.


[Закрыть]. Возможно, отсутствие человека, индивида и его труда в поте лица и стало причиной неприятия Толстым американской модели.

Сигурд Веттерхофф-Асп – 1896 [?]

Финский художник Сигурд Веттерхофф-Асп (впоследствии Веттенхови-Аспа; 1870–1946) был более высокого мнения о себе и своих работах, чем критики и публика. Отсутствие признания дома он замещал выставками за рубежом, где дилетантство превращалось в экзотику. На международной выставке в Сент-Этьене (Франция) в 1895 году он получил почетный диплом и золотую медаль, в частности за картину «Renaissance Russe»263263
  Artisten S. Wetterhoff Asp // Hufvudstadsbladet. 16.01.1896.


[Закрыть] с альтернативным названием «Лев Толстой пашет русскую степь, пока Николай II сеет в борозду семена успеха». В художественном плане это был не шедевр, полотно скорее напоминало небрежную копию знаменитой картины Репина «Толстой на пашне» (1887), но аллегория была интересной. Она передавала если не надежду, то пожелание молодому императору прислушаться к словам Толстого и в сотрудничестве с ним провести реформы в России.

Для того чтобы выставить отмеченную наградой картину в Гельсингфорсе, требовалось высочайшее разрешение, и шанс познакомиться с «Reneissance Russe» финская публика получила лишь в конце 1896 года. Критик из Hufvudstadsbladet старался не открыто расшифровывать сюжет и мысли художника: «Из представленных работ наиболее значительным является крупное полотно с глубоким символическим смыслом. Сюжет картины – пахарь, по следам которого идет сеятель»264264
  Den fria utställningen // Hufvudstadsbladet. 11.12.1896.


[Закрыть].

Летом того же года проходила Всероссийская художественно-промышленная выставка в Нижнем Новгороде. В финском павильоне свои картины представляли, в частности, Аксели Галлен-Каллела, Ээро Ярнефельт и Альберт Эдельфельт. Среди участников был и Веттерхофф-Асп с единственной скульптурной работой. Его путь в Нижний проходил через Санкт-Петербург и Москву, где его интересовали не только сокровищницы Кремля. Получив разрешение властей, он познакомился с устройством российской тюрьмы. Именно там, по его словам, он почувствовал вдохновение для крупного полотна «Траурный марш, или Колонна преступников по дороге в Сибирь» (1900). Двадцать четыре сгорбленные фигуры, охранники и заключенные, и семь лошадей на заснеженном, продуваемом ветром поле. Смелое содержание картины привлекло к ней внимание публики на персональной «Свободной выставке» художника, состоявшейся осенью 1900 года в Гельсингфорсе265265
  O-o. Hufvudstadsbref // Kristinesstadstidningen. 27.10.1900.


[Закрыть].

С нашей точки зрения, интерес представляет сделанное в 1901 году утверждение Веттерхофф-Аспа о том, что во время русской поездки летом 1896 года он заезжал и в Ясную Поляну266266
  Дату предполагаемого визита определить сложно. Выставка в Нижнем Новгороде открылась 28 мая (10 июня) и работала до октября.


[Закрыть]. Норвежскому журналисту267267
  Содержание статьи изложено в: Halén H., Tukkinen T. Elämän ja kuoleman kello: Sigurd Wettenhovi-Aspan elämä ja teot. Hki, 1984. S. 73. По сведениям Халена и Туккинена, статья, озаглавленная «Et finsk besøg: Sigurd Wetterhof-Asp. Maleren Wetterhof-Asp, Finlands Haab», была опубликована в норвежской газете 06.03.1901. Статья с таким названием есть в Norske Intelligenssedler от 06.03.1901, однако Толстой в ней не упоминается. В статье «Finsk konst» («Финское искусство») из Verdens Gang от 08.03.1901 говорится лишь, что картина «Граф Лев Толстой» – «интересное полотно в своей самобытности». Цитируемую статью не удалось найти и в архиве Веттерхофф-Аспа в библиотеке Университета Турку.


[Закрыть] (в феврале 1901 года выставка финского художника переместилась из Копенгагена в Кристианию) Веттерхофф-Асп сообщил, что долго обсуждал с Толстым мировые вопросы на французском и Толстой выразил сожаление по поводу ситуации в Финляндии. Во дворе «батюшка» оказался «проворным, как горностай, и быстрым, как стрела». Он ловко катался на велосипеде и охотно позировал, поскольку являл собой наглядный образец русского народа в своей крестьянской одежде. Штаны и рубаху он сшил сам, сапоги тоже. В глазах Веттерхофф-Аспа Толстой был до некоторой степени позером и хотел, чтобы его запечатлевали, когда он, потный и грязный, возвращается после работы в поле. Такие фотографии он потом раздавал народу.

Харри Халéн и Тауно Туккинен, написавшие биографию Веттерхофф-Аспа, подвергают большому сомнению достоверность этого рассказа268268
  Halén H., Tukkinen T. Op. cit. S. 73–74.


[Закрыть], с чем легко согласиться, особенно учитывая, что финский художник искажал правду и в других контекстах. Есть соблазн усомниться в достоверности и самой поездки в Россию. Никаких внешних подтверждений участия Веттерхофф-Аспа в Нижегородской выставке нет; трудно понять и то, почему именно посещение тюрьмы, по словам художника, вдохновило его на создание картины, которая написана в более поздний период и изображает перевозку каторжников.

Рассказ о встрече с Толстым содержит общеизвестные подробности, однако в нем есть и явно ложные утверждения. Трудно представить Толстого, катающегося на велосипеде в присутствии финна, хотя именно в этот период Толстой действительно увлекается велосипедной ездой. Летом 1895 года, к ужасу супруги, он привез в Ясную Поляну велосипед, но умением ездить не бахвалился перед гостями269269
  Troyat H. Tolstoy. New York, 1969. P. 619.


[Закрыть]. Столь же подозрительно звучит утверждение, что во время чьего-либо визита Толстой мог уйти работать в поле.

Странно и то, что Веттерхофф-Асп не сообщает ничего о конкретном содержании разговора и впоследствии никогда больше не упоминает о встрече с Толстым. Можно также задаться вопросом, куда исчез портрет Толстого, написанный, по словам Веттерхофф-Аспа, в Ясной Поляне. В 1899 году Веттерхофф-Асп выставлял картину, на которой изображался Толстой, однако это была скорее копия старой работы «Reneissance Russe», но без Николая II. На полотне остались только Толстой, лошадь и плуг. Очевидно, вера в то, что русский император пойдет по стопам Толстого, погасла в связи с Февральским манифестом. Называется картина коротко и просто: «Граф Лев Толстой»270270
  Finska Konstföreningens vårexposition // Hufvudstadsbladet. 11.05.1899.


[Закрыть].

Веттерхофф-Асп сохранял интерес к Толстому в течение еще нескольких лет. На апрельской выставке 1909 года в Гельсингфорсе были представлены несколько небольших карикатур на Толстого. Художник обнаружил «подозрительную двойственность» в учении Толстого и отчасти утратил прежнее уважение к «старику»271271
  Halén H., Tukkinen T. Op. cit. S. 182.


[Закрыть], с которым, вопреки всему, вряд ли когда-либо встречался.

Дора Вестерлунд – 1896–1906

Замечательные стороны характера проявил сын Толстого Лев на протяжении голодного 1892 года, когда жертвенно и самозабвенно помогал голодающим в окрестностях Самары. Однако цена этому была высока: непосильная работа подорвала его физическое и психическое здоровье. Общая слабость и постоянная головная боль отнимали жизненную энергию и вынудили его обращаться к врачам в Москве, Каннах, Париже и – Хангё (Ханко). Осенью 1895 года в Финляндии Юнас Стадлинг рассказал ему в письме о шведском докторе Эрнсте Вестерлунде из Энчёпинга и его эффективных методах лечения неврастении.

Швеция была для Льва заветной мечтой. Он воспринимал ее как древнюю родину, поскольку Волконские, род его бабушки по отцу, как считалось, происходили от варяга Рюрика. Ему очень нравились шведская общественная система и уровень культуры, а личное знакомство с этой страной лишь укрепило веру в то, что эта страна может стать образцом для России. Сам же он смог здесь освободиться от русского хаоса и отцовского мировоззрения, которые к этому моменту превратились для Льва в тяжелый груз. Но главным было то, что лечение по системе Вестерлунда принесло результат. Уже через несколько месяцев Лев снова почувствовал вкус к жизни. Соблюдая все предписания доктора – прогулки, физическая работа, продолжительный сон, пять приемов пищи за день, полный душевный покой, – он начал изучать шведский.

В декабре на домашнем приеме у Вестерлунда Лев познакомился с его младшей дочерью Дорой (Доротеей) (1878–1933). Они полюбили друг друга (в мемуарах Лев утверждает, что еще в Финляндии, услышав, что у доктора есть дочь-подросток, он уже знал, что женится на ней), и в феврале состоялась помолвка. Дату свадьбы назначили быстро – 27 мая 1896 года.

В письме к родителям Лев рассказывает о своем счастье. Мать узнала, что у Доры рот большой и глаза огромные, как мир272272
  Толстая С. А. Моя жизнь. Т. 2. С. 437.


[Закрыть]. Однако Софья Андреевна была озадачена. Хорошо ли брать в жены иностранную девушку? Сможет ли она приспособиться к чужой среде? Толстого же выбор сына бесконечно радовал. Обычно он негативно реагировал на влюбленности и браки детей, но решение Льва стало исключением. Конечно, целомудрие и жизнь во благо всего человечества – это идеал, но нельзя упрекать молодых женщин, которые со всех сторон слышат о том, что цель жизни – брак и создание семьи. Нужно просто подчинить себе чувства, не лишившись при этом духовной свободы. Единственным, что Толстой резко не одобрял, была надежда сына на то, что жена будет о нем заботиться. «Тебе надо будет, да и должно, ухаживать за ней, а не ей. Может быть, она и будет ухаживать за тобой, но не надо рассчитывать на это»273273
  Толстой Л. Л. Опыт моей жизни: Переписка Л. Н. и Л. Л. Толстых. M., 2014. С. 321. Письмо от 19.02.1896.


[Закрыть].

Далее в письме отца идет примечательный пассаж. Толстой, как и сын, обнаруживает до некоторой степени романтическое отношение к Швеции:

Хотя я и стараюсь не иметь предилекции к людям и нациям, шведы мне всегда были, еще с Карла XII, симпатичны. Интересны очень мне взгляды, верования той среды, в которой выросла и воспиталась твоя невеста. У ней могут быть теперь еще только задатки своего личного. Скрещение идей так же выгодно, как скрещение пород274274
  Там же.


[Закрыть].

А в завершение шлет привет Доре и просит Льва передать ее родителям, что он рад союзу молодых. И одновременно предлагает сыну рассказать подробнее о невесте, ее характере и семье.

В ответном письме к обоим родителям Лев набрасывает эскизы к портрету:

Она не религиозная церковно – выросла и приучена к свободе всяческой. Ее страшно потешили мои рассказы о наших церковных обычаях. Когда я говорил о крещении, она заявила, что не позволит своих детей так мучить. Это, прости, ей непонятно, как мне непонятно, чтобы продавали людей на базарах. Не любит она и охоту. Говорит, что это как Монте-Карло – спокойно нельзя застрелить зайца, а надо быть в лихорадке. Она серьезная и энергичная. Очень любит своего отца и от одной страсти переходит к другой. У ней хорошая память, и я надеюсь, если Бог даст, русский пойдет бойко275275
  Там же. С. 322–323. Письмо от 27.03/08.04.1896.


[Закрыть].

Толстой более чем доволен и снова пишет сыну:

Женитьба твоя мне очень нравится. Оснований для этого у меня нет очень определенных, но есть общее чувство, по которому, когда вспомню, что ты женишься и именно на Доре В[естерлунд], мне делается веселее – приятно. Все, что знаю про нее, мне приятно, и то, что она шведка, и то, что она очень молода, и, главное, то, что вы очень любите друг друга276276
  Там же. С. 323. Письмо от 05.04.1896.


[Закрыть].

Лев надеялся, что родители окажут честь ему и Доре, приехав на свадьбу в Швецию. Он даже составил план путешествия: ночной поезд Москва–Петербург, пароход Петербург–Стокгольм. Проблем с желудком у отца не будет: овсяная каша, миндальное молоко и «культурные удобства» есть везде. И представьте, как рады будут шведы, если к ним приедет сам Толстой!277277
  Там же. С. 324. Письмо от 25.04/07.05.1896.


[Закрыть] Но родители отказались от поездки, и на свадьбе семью представляли только старшая сестра Татьяна и брат Михаил. Татьяна наблюдала за будущей невесткой. Первое впечатление было приятным: «Она высокая, хорошенькая, довольно возмужалая для своих лет и, видимо, вся беззаветно и без остатка отдалась ему. Лицо у нее энергичное и доброе»278278
  Сухотина-Толстая Т. Л. Дневник. С. 389–390. Запись от 15.05.1896.


[Закрыть]. Они с Дорой наверняка смогут стать добрыми друзьями, несмотря на языковые проблемы и разные культуры.

Медовый месяц молодые провели сначала на Готланде, а затем в Норвегии. Толстой в России постоянно думал о молодоженах и, несмотря на собственный трудный брак, давал Льву и Доре советы, как строить семейную жизнь:

Каждый день собираюсь писать вам, милые дети Лева и Дора, п[отому] ч[то] каждый день по многу раз, с большой любовью и радостью за ваше счастье, думаю о вас, и все не успеваю. Нынче хоть несколько строк, но напишу вам, напишу, главное, то, что я очень вас люблю и как-то особенно, точно я сам вместе с вами переживаю то, что и вы, вместе с вами боюсь за ваше счастье, за те первые шаги, которые вы сделаете. Я жду от вас всего хорошего, но все-таки боюсь. <…>

Смотрите, не ссорьтесь. Всякое слово, произнесенное друг другу недовольным тоном, взгляд недобрый – событие очень важное. Надо привыкнуть не быть недовольным друг другом, не иначе как так, как бываешь недоволен собой, – недоволен своим поступком, но не своей душой. <…> Как хочется увидать вас, потому что знаю, что буду радоваться279279
  Толстой Л. Л. Опыт моей жизни: Переписка Л. Н. и Л. Л. Толстых. M., 2014. С. 325–326. Письмо от 08.06.1896.


[Закрыть].

Первого сентября 1896 года Лев и Дора наконец прибыли в Ясную Поляну. После Швеции Россия казалась Льву серой, бедной и скучной, это же впечатление, похоже, читалось в наполненных слезами глазах жены: «Так вот куда, в какую страшную, одинокую и несчастную трущобу ты привез меня. Так вот эта знаменитая Ясная Поляна, где живет великий русский писатель Лев Толстой»280280
  Там же. С. 63.


[Закрыть]. Одновременно «великий русский писатель» написал в дневнике: «Приехал Лева с женой. Она ребенок. Они очень милы»281281
  ПСС. Т. 53. С. 106. Запись от 14.09.1896.


[Закрыть].

Молодожены поселились во флигеле главного здания усадьбы, ставшем их первым домом. У Доры все вызывало любопытство. Она то смеялась, то плакала, скучая по семье. Мебель купили в Москве, поскольку в Туле, которая была в четыре раза больше родного для семьи Вестерлунд Энчёпинга, покупать было нечего. В октябре из Швеции прибыло приданое Доры. Понадобилось более тридцати повозок, чтобы доставить его от железнодорожной станции до Ясной Поляны. Толстой с удивлением рассматривал длинную процессию, а затем, покачав головой, молча продолжил прогулку. Вечером он наставлял сына: «Зачем все эти вещи? Еще больше роскоши рядом с нищетой»282282
  Толстой Л. Л. Опыт моей жизни. С. 65.


[Закрыть]. Особую антипатию у Толстого вызвали антимакассары, куски ткани, защищающие подголовники кресел от пятен, которые оставляют напомаженные волосы. Нелепейшее проявление западной культуры! Татьяна тоже была задета тем, что Дора и Лев не задумывались о том, насколько неуместны подобные излишества в океане русской нищеты. И неужели для двоих человек действительно нужно столько слуг?283283
  Сухотина-Толстая Т. А. Указ. соч. С. 403. Запись от 15.03.1897.


[Закрыть] Софья Андреевна, напротив, оценила шведское убранство флигеля: все здесь было новым, чистым и красивым. Это была Европа, в то время как в доме старшего сына Ильи царила Азия284284
  Толстая С. А. Моя жизнь. Т. 2. С. 464.


[Закрыть]. Восхищение невесткой только росло. В 1907 году Душан Маковицкий, домашний врач Толстого, записал: «Потом Софья Андреевна говорила про Дору Федоровну и расхваливала ее за хозяйственность – чистоту, удобство, дешевизну их образа жизни, материнство, хорошее отношение к прислуге, дает ей свободное время и сама делает их работу – и за доброту к детям дворников: делает ежегодно елку для бедных»285285
  Маковицкий Д. У Толстого. Яснополянские записки. Литературное наследство 90:2. M. 1979, 575. Запись 27.11.1907. Ниже данный источник указывается как ЛитНас 90.


[Закрыть].

Пока Лев писал, переводил и пытался заниматься хозяйством, Дора пряла (чем, по мнению Софьи Андреевны, русские женщины никогда не занимались), шила и рисовала. Братьям и сестрам Льва нравилось ее общество. «Лева с Доллан очень веселы, – пишет Александра сестре Татьяне, – и играем мы все в теннис»286286
  ПСС. Т. 69. С. 161. Письмо от 10–11.10.1896.


[Закрыть]. В Туле ходили на концерты, в Москве – в театры, цирк и на выставки. Иными словами, Дора легко «яснополянизировалась», если воспользоваться выражением Толстого.

С помощью Марии Дора изучала русский. Иногда и сам Толстой находил время, чтобы позаниматься с «Доллан»287287
  Толстая С. А. Моя жизнь. Т. 2. С. 452.


[Закрыть]. Следить за жизнью в Швеции помогали стокгольмская газета Nya Dagligt Allehanda, а также переписка с родителями и посылки с книгами, которые те присылали дочери. Однажды Толстой попросил Дору продекламировать что-нибудь на шведском, и она прочла фрагмент «Саги о Фритьофе» Эсайаса Тегнера и начала было объяснять, что такое «Heimskringla» («Круг земной. Свод скандинавских саг»), но Толстой ее прервал: «Ничего глупее мифологии я не знаю». Потом примирительно добавил: «Шведский – красивый язык288288
  Tolstoy Paul (Pala). Mamma Dora Tolstoys liv. 1965. (Неопубликованная рукопись.)


[Закрыть]».

Дора пекла свекру шведские хрустящие хлебцы, а перед постом решила устроить настоящую русскую масленицу и собрать всю семью за большим столом в главном здании.

Толстой прекрасно относился к сыну Льву – на эпистолярном расстоянии. Ситуация, когда сын постоянно жил в Ясной Поляне, становилась сложнее. Уже спустя несколько недель Толстой признал, что, вопреки всему, сын ему чужой, и когда Лев и Дора уехали к Илье с долгим визитом, Толстой не почувствовал ничего, кроме облегчения, равно как и когда сам он вместе с супругой и младшими детьми отбыл на зиму в Москву, оставив Льву и Доре все заботы о Ясной Поляне. В письме из Москвы Толстой отмечает благотворность изолированной жизни в деревне для молодых людей.

Прожив девять месяцев в Ясной Поляне, в начале лета 1897 года Лев и Дора уезжают в Швецию, но в августе возвращаются, чтобы провести в русском родовом имении еще одну зиму. Софья Андреевна записывает в дневнике: «Приехали из Швеции Лева и Дора, веселые и счастливые. Слава богу. И у нас веселей будет»289289
  Толстая С. А. Дневники. T. I. С. 284. Запись от 14.08.1897.


[Закрыть]. И спустя два дня: «…Лева с Дорой устраиваются, разбирают вещи. Доре трудно, бедняжке, на чужой стороне и в нашей не очень-то радостной семье»290290
  Там же. С. 286.


[Закрыть]. Дора продолжала обустраивать флигель. Софья Андреевна снова поражалась результатам: красиво, чисто и светло. Заезжавший в Ясную Поляну осенью 1897 года шведский студент Вальдемар Ланглет тоже оценил «маленький шведский остров в большом русском море»291291
  Langlet V. Till häst genom Ryssland. Sthlm, 1898. S. 400–403.


[Закрыть]. К тому же здесь можно было говорить по-шведски, и не только с Дорой Вестерлунд, но и со Львом Львовичем.

В конце осени Софья Андреевна с младшими детьми уехала в Москву, а супруг задержался в Ясной Поляне. Столкновения со Львом Львовичем случались, но к Доре, растроганный ее заботливостью, Толстой всегда относился с любовью. Толстой ежедневно приходил к ним завтракать и обедать, и Дора следила, чтобы на столе всегда были вегетарианские блюда. Сама Дора вегетарианство не признавала. «Глупые выдумки!» – не удержалась она от комментария, когда впервые услышала о диете свекра. Толстой в свою очередь тоже был удивлен: «Удивительно, что Вестерлунд – умный гигиенист стоит за мясо»292292
  ЛитНас 90: 1. С. 321. Запись от 23.06.1905.


[Закрыть]. Когда начало рано темнеть, Дора подарила Толстому фонарь. По просьбе Доры Софья Андреевна делала в Москве покупки, в письмах она обращалась к невестке как к союзнику. Перед Рождеством Лев и Дора сами отправились в Москву за подарками.

Перебравшийся в декабре в Москву Толстой признался сыну Андрею, что жить в Ясной Поляне бок о бок со Львом было мучительно. Андрей, не подумав, передал слова отца брату. Беременная к этому времени Дора проплакала всю ночь, считая себя причиной этой дисгармонии293293
  Толстой Л. Л. Опыт моей жизни. С. 331. Письмо от 23.03.1898.


[Закрыть]. Но к весне снова наступил покой. Любовь цвела, приближался срок родов. Софья Андреевна написала в дневнике: «Дора и Лева дружны и счастливы. Она – прекрасная женщина, уравновешенная и культурная. Тоже копаются в своем, вновь разведенном, садике, красят дом, готовятся к ее родам и к приезду родителей»294294
  Толстая С. А. Дневники: В 2 т. T. I. С. 379. Запись от 29.04.1898.


[Закрыть].

Весной 1899 года случилось невероятное совпадение. Находившийся в Ясной Поляне переводчик Толстого, лондонский библиотекарь Чарльз Райт (1862–1940), зашел к Доре и Льву по их приглашению – и в фотографии на стене узнал семейный снимок, висевший на стене его собственного дома в Англии. Оказалось, что они с Дорой родня по линии прадеда Доры со стороны матери Юхана Тиля (1764–1811)!295295
  Tolstoy Paul (Pala). Mamma Dora Tolstoys liv.


[Закрыть]

Ребенка, родившегося в июне 1898 года, назвали Львом в честь деда. Толстой называл его в шутку «Лев на бис». «Дора с младенцем Львом очень трогательны и милы», – написала Софья Андреевна296296
  Толстая С. А. Дневники. T. I. С. 394. Запись от 26.06.1898.


[Закрыть]. Рождество праздновали во флигеле на шведский манер. С утра в сочельник ненадолго пришла с визитом Софья Андреевна: «Ходила в „тот дом“ к Доре и Леве и наслаждалась миленьким, симпатичным шестимесячным внуком – Левушкой»297297
  Толстая С. А. Дневники. T. I. С. 433. Запись от 24.12.1898.


[Закрыть]. На Рождество Дора пригласила всех на праздник, где гостей ждали щедрый стол, елка и (судя по всему) даже Юль Томтен – шведский Дед Мороз. Софья Андреевна испытывала сочувствие и благодарность: «Бедная Дора устала, но ей, девятнадцатилетней, почти девочке, необходим праздник, и ей было все удачно и весело. Маленький внук Левушка пугался и удивлялся. Славный, симпатичный ребеночек»298298
  Там же. С. 434. Запись от 25.12.1898.


[Закрыть].

На этот раз Лев и Дора провели в Ясной Поляне почти два года. В Швецию они поехали только в начале лета 1899‐го. Перед отъездом Софья Андреевна сделала фото «Три Льва», на которой маленький нарядно одетый Левушка сидит на коленях у деда, а сын гордо стоит рядом.

В январе 1900 года семья отбыла в свое первое заграничное путешествие (Франция, Италия), а к тихой жизни в Ясной Поляне вернулись только весной. От того времени остался портрет Доры, написанный Татьяной. Левушка был всеобщим любимцем. Толстой носил малыша на плечах и катал на спине299299
  Толстая С. А. Моя жизнь. Т. 2. С. 565.


[Закрыть]. Дора была снова в положении, и летом на свет появился Павел.

Счастье было безоблачным, но в декабре все изменилось. После катания на санях у Левушки началась сильная лихорадка. Лев тотчас же отправил тревожные телеграммы Вестерлунду и отцу в Москву. Толстой прислал в Ясную Поляну доктора; в сопроводительном письме он выражал беспокойство за «бедного Левушку»:

Будем надеяться на все лучшее, но будем готовиться и ко всему худшему. Особенно милой Доре это нужно. Как ни сильно материнское чувство, есть чувство покорности перед волей Бога, которое должно быть поставлено выше его. Нет горя, которого нельзя бы было перенести и которое бы не было благодетельно для души. А без горя не проходит ни одна жизнь. Дай Бог, чтобы это была только угроза горя, а впрочем, Его воля300300
  Толстой Л. Л. Опыт моей жизни. С. 335. Письмо от 21.12.1900.


[Закрыть].

Дора до последнего надеялась на выздоровление. Она принесла и нарядила елку, делала Левушке подарки. За мальчиком постоянно наблюдали врачи. В сочельник Левушка умер от менингита. Через четыре дня его похоронили на церковном кладбище в деревне Кочаки, в двух километрах от Ясной Поляны. В отчаянии Дора хотела броситься в открытую могилу. Ночью, пробираясь сквозь сугробы, она вернулась на кладбище, чтобы помолиться у могилы Левушки.

Из Москвы приехала разбитая горем Софья Андреевна. Супругу, оставшемуся в Москве, она пишет:

Состояние обоих родителей ужасно. Дора выбегает с криком или врывается в комнату, где лежит Левушка; кричит, бросается на него, зовет его, говорит бессмысленные слова; а в комнате не топили три дня, и окно настеж открыто. Дора очень похудела, молока почти нет, кашляет. Лева на нее страдает, усаживает ее возле себя, а сам точно полуумный. Ушел сегодня гулять, яркое солнце, голубое небо, мухи огромные жужжат на окнах, где стоят гиацинты; на солнце 15 гр. тепла и что-то весеннее, пчелы гудят тут под лестницей, куда их поставили на зиму. Напомнило ему и весну, когда они вернулись из‐за границы, и Левушку, как бы он теперь гулял на солнышке, – прибежал домой, бросился на постель, где сидела и кормила Дора, она мне бросила на руки Павлика, и сама кинулась с воплями на Леву, и начали они оба, обнявшись, рыдать, – ужас! Потом опять ничего, пьем чай, говорим. И вдруг Лева вспомнит, как играл в прятки или мячик с Левушкой и Акулей, и опять плачет. Все приговаривает: «обидно, обидно, кончена жизнь, нет опоры, нет цели».

Не могу себе представить, какой будет исход их горю. Утешать я совсем не умею, хотя всякий момент моей жизни направлен на эту цель.

Дора беспрестанно льнет ко мне, то обнимет меня, то сядет на пол и голову мне положит на колена, то рассказывает мне долго про Левушку и его слова, игры, крики, болезни и проч. К маленькому она довольно равнодушна и говорит, что кормит его и будет его любить только потому, что Левушка ей это велел. И все повторяет его слова: «Мамá, возьми братика, корми братика»301301
  Толстая С. А. Письма к Л. Н. Толстому. M.; Л., 1936. С. 738–741. Письмо от 26.12.1900.


[Закрыть].

Толстой пытается утешить юных родителей: «Всем сердцем чувствую ваше горе, милые Дора и Лева, и желаю, и надеюсь, что вы найдете утешение и опору там, где оно только и есть, в Боге»302302
  Толстой Л. Л. Опыт моей жизни. С. 336. Письмо 30.12.1900.


[Закрыть]. Смерть внука напомнила Софье Андреевне ее Ваню, который умер пять лет назад, когда ему было всего семь: «…еще одно милое существо, к которому я привязалась душой, уйдет из этой жизни. И этот ребенок по своему тонкому моральному складу был не для этого мира, как и мой Ванечка»303303
  Толстая С. А. Дневники. T. I. С. 468. Запись от 23.12.1900.


[Закрыть].