Текст книги "Любовь – это путешествие"

– Как же это прекрасно! – сияет Родни, глядя на нас.

Адди смеется и еще крепче сжимает мою ладонь.

Не стоит забегать вперед. Нам еще о многом нужно поговорить. И все же «несмелая надежда на счастье» – лучшее, что со мной случалось за эти полтора года. Как на сухой почве, на сердце у меня осталась глубокая трещина, однако она исчезает при первой капле дождя.

* * *

Как ни странно, поездка проходит без происшествий, словно дороги услышали новости – Адди взяла меня за руку! – и решили, что теперь все в мире должно быть правильно. Только когда мы тормозим у крошечной заправки – Деб разрешила останавливаться, только если «мочевой вот-вот лопнет», – я вспоминаю про еще одну нашу проблему.

– Пойдите кто-нибудь с Родни! – шипит Деб нам с Маркусом. – Глаз с него не сводите!

Ах да, Родни-преследователь. Я и забыл.

– Даже в туалете? – удивляется Маркус.

– Особенно в туалете! Вдруг он вылезет через окно?

Интересно, и что нам делать в таком случае?

– Босс, в сортире не особо пошпионишь, – устало протягивает Маркус.

– А писсуары вам на что?

Мы с Маркусом удивленно переглядываемся.

– Да идите же! Вперед! – Деб подпихивает нас к туалету.

– Я ей действительно не интересен, да? – Маркус смотрит, как Деб догоняет Адди у полки с чипсами.

– Она скорее еще раз переспит с Кевином-дальнобойщиком, чем с тобой. Да и ты за ней увиваешься просто по привычке.

Маркус пинает камень носком кроссовка.

– Хм. Мне больше нравилось, когда ты во всем меня поддерживал. До того, как ты решил быть сильной независимой женщиной и бросить меня, как велел твой психотерапевт.

– Неправда, не нравилось тебе. Дружба наша была… – я запинаюсь на половине фразы.

– Знаю, – кивает Маркус, не поднимая на меня глаз. – Нездоровая. Даже до Адди.

Недоверчиво кошусь на него.

– Точно.

– Не удивляйся так. Не один ты в терапии.

– Извини. И кстати, я тебя не «бросил»…

– Да? – Маркус удивленно поднимает бровь.

Я невольно смеюсь.

– Ну что тут скажешь? Я верю, что люди могут исправиться. И потом, кто-то же должен напоминать тебе, как быть нормальным, когда ты включаешь засранца. И тебе повезло, что нашелся такой идиот, как я.

В туалете мы застаем Родни у писсуара. Глаза у него огромные, перепуганные, будто мы застали его за чем-то неприличным.

– Э, привет, ребята, – говорит он, поднимая одну руку в знак приветствия.

– Полагаю, окунуть его головой в унитаз не разрешается? – спрашивает Маркус.

– Угадал, молодец.

– Как же утомительно быть хорошим! Может, лучше я останусь аморальным скотом?

Украдкой рассматриваю Маркуса: впалые щеки, ссутуленные плечи, затравленный взгляд.

– Нет. Думаю, нельзя, – улыбаюсь я уголками губ.

Адди

– Говорила же, что нам нужен коварный план!

Деб снова откачивает молоко, двое подростков поглядывают на нее, как на зверя в зоопарке.

– Нельзя попросту уехать без него? Или высадить где-нибудь? – предлагаю я.

– Сбросим в озеро?

– Что? Нет! Вот никогда не могу понять, шутишь ты или говоришь серьезно!

– Мой секрет – невозмутимый тон, – поясняет Деб.

– Может, мы где-нибудь его «забудем»? Предварительно прихватив его телефон…

Маркус и Дилан отвлекают Родни, пока мы с Деб продумываем тактику. Маркус весьма фигово притворяется, что ему интересно, о чем говорит Родни.

– Или просто поговорим с ним? Постараемся убедить…

Деб разглядывает Родни, склонив голову набок.

– Ну, с виду он безобидный…

– Точно! Шерри переполошилась перед свадьбой, вот и все. Уверена, Родни сам откажется ехать, если его попросить.

Кажется, нашелся рациональный выход. Вчера вечером мы просто все были слегка не в себе…

– Разумный разговор, – киваю я. – Да, Родни немного со странностями, но он не кажется опасным.

Деб призывно машет рукой в сторону ребят.

– Что, прямо сейчас? – шиплю я.

– Все равно делать нечего, пока у розетки стоишь. – Деб показывает на провод молокоотсоса. – А так хоть время сэкономим. Привет, мальчики. Слушай, Родни, а какие у тебя планы насчет свадьбы Шерри?

Родни застывает на месте, выпучив глаза. Переводит безумный взгляд с меня на Дилана, на Деб, на Маркуса, и обратно. А потом неожиданно накидывается на Деб!.. Она вскрикивает и отшатывается.

– Стой! – вопит Дилан и пытается остановить Родни, однако тот ловко уворачивается, хватает с колен Деб наши ключи и бросается на улицу.

Родни не догнать. Маркус только успевает схватить его за край футболки, роняя заодно полку с печеньем.

Не успев подумать, несусь за Родни под разносящиеся ругательства Деб. Прекрасно ее понимаю – досадно пропускать погоню из-за того, что занята молокоотсосом.

– Лови его, лови! – подначивает Деб, как футбольный болельщик.

Дилан ближе всех к Родни – у меня ноги коротковаты, а Маркус и вовсе завален пачками сладостей. Какая-то женщина с громким «эй!» отскакивает и прячется между двумя автомобилями. Родни остается всего ничего до нашей машины. Дилан отстает на пару шагов и добегает до машины, как раз когда Родни открывает дверцу, и повернувшись, отпихивает Дилана прямо на меня. Голова Дилана бьет по моей ключице, и запястье отзывается дикой болью. Мы спотыкаемся и падаем на капот стоящей сзади машины. Выбравшись из-под Дилана, я вижу лишь бампер «мини»: Родни смотался со всеми нашими вещами.

– Так и знал, что вы ничего не смыслите в коварных планах, дамы. – Голос Маркуса едва различим в завывании сигнализации.

«Мини» уносится по шоссе, а меня снова пронзает боль в запястье. Ахнув, я смаргиваю слезы. Дилан кладет руку мне на спину. Поднимаю глаза и вижу разъяренную Деб, запачканную грудным молоком.

– Там моя сумка-холодильник! – злится она, причем ее прекрасно слышно, несмотря на шум. Деб трясет бутылочкой молока. Мы только глазами хлопаем. – В следующий раз бегите быстрее, – уходя, бросает Деб через плечо.

Все угрюмо молчат. Маркус расплачивается за раздавленное печенье, и мы садимся в теньке, грызя обломки.

– По крайней мере, мы знаем, куда он едет, – бодрится Дилан, потягивая кофе. Слава богу, на этот раз никто не оставил кошельки и телефоны в машине.

– И что теперь делать? В полицию звонить?

– Это займет целую вечность, – возражает Деб. – Пока приедут, пока запишут показания… Проще самим его перехватить. Дилан прав, найти его будет нетрудно.

– А машина? – напоминаю я.

– Вернем потом, – отмахивается Деб. – Главное – попасть к Шерри.

– Вызовем такси? – предлагает Маркус.

– А сколько ехать? – спрашиваю я.

После длительного молчания мы соображаем, что с дорожными вопросами разбирался Родни. Проверив время, я хмурюсь.

– Полтора часа. Плюс сегодня выходной. Цена выйдет бешеная… И если за нами не приедут за полчаса, мы вообще опоздаем на свадьбу!

Сестра обзванивает все местные службы такси. Безуспешно – ждать придется как минимум час.

Нас это не удивляет. Нас теперь мало чем удивишь.

Опять погружаемся в молчание. Знаю, каждая минута на счету, но сил хватает только есть печенье и баюкать больную руку. За последние сутки я исчерпала весь запас эмоций.

– Есть один вариант… – задумчиво произносит Деб. – Правда, надежды мало.

– Нас сейчас устроят и минимальные шансы… – вздыхаю я.

– У кого-нибудь остался номер Кевина-дальнобойщика? Уж он-то быстро ездит.

Дилан

Я не совсем уверен, что Кевин-дальнобойщик – реальный человек. Может, он свадебный эльф – нет, погодите, гоблин, – помогающий гостям добраться вовремя?

Через двадцать пять минут он уже был на заправке, и сейчас мы летим к Эттрику со скоростью прямо-таки непостижимой для фуры такого размера и веса.

Места на всех не хватило. Мы с Адди подумывали устроиться в кузове, но потом поняли, что внутри полная темнота. Кевин свернет на повороте, какое-нибудь кресло свалится и проткнет нас ножкой… Нет, умирать сейчас совсем некстати. Вместо этого Деб села на колени к Маркусу, а Адди – ко мне.

Какая утонченная пытка. На каждой кочке Адди слегка подпрыгивает; я изо всех сил стараюсь не забывать, что рядом ее сестра и мой друг, но эта близость… Запах ее духов, легкая заминка в ее дыхании, когда она чувствует мое возбуждение…

– А ты попробуй роди, – советует Деб Маркусу, – посмотрим, какой станешь тяжелый!

– Что-что, а дети меня не интересуют. – Маркус хмурится, когда Деб устраивается поудобнее. – Кстати, откуда у тебя вообще взялся сын? Ты же не замужем.

Маркус старается вести себя невозмутимо, но я слишком хорошо его знаю, чтобы поверить в то, что ситуация его не смущает.

– Вопреки распространенному заблуждению, – поучает Деб, – можно завести ребенка, не имея при этом спутника жизни.

Маркус что-то бормочет в ответ, я же любуюсь волосами Адди и представляю, как запускаю в них пальцы.

– Воспользовалась услугами банка спермы, – объясняет Деб. – Сначала подумывала попросить друга, но… Решила не усложнять.

– Банк спермы – дело хорошее, – соглашается Маркус. – Я так зарабатывал на выпивку, когда Индия с отцом перестали слать деньги. В Чичестерском филиале я разве что не ночевал. Далеко еще? – спрашивает он у Кевина, пока Деб обдумывает жуткую новость. – А то у меня скоро ноги отвалятся.

– До нужного поворота пятнадцать минут.

Пятнадцать минут. Что ж, терпимо.

Колесо попадает в выбоину, и я едва сдерживаю стон.

– Вы наш герой! – благодарит Адди Кевина. – Спасибо. Хотите пойти с нами?

– А можно? – Дальнобойщик расплывается в жутковатой улыбке-гримасе.

И все же Кевин сейчас очень кстати: Адди только что слезла у меня с колен; еще минуты две посмотрю на его ухмылку, и можно будет безбоязненно встать.

– Уверен, Криш и Шерри будут не против, – говорю я и тут же понимаю, что вообще-то будут, еще как.

– Кстати, я предупредила Шерри, – бросает Деб.

– Что?! – в унисон ахаем мы с Адди.

– А что такого? – удивленно глядит на нас Деб.

– Она не разволновалась?

– По сообщению сложно понять. Ты же знаешь, как она любит восклицательные знаки.

Деб показывает нам сообщение. За тонной эмодзи следует текст:

Позвоните сразу, как приедете!!! ПОБЫСТРЕЕ!!!!

– Капельку разволновалась… – Адди хмурится.

– На парковке наш «мини». – Маркус показывает на машину. – Значит, Родни уже на месте.

Адди тихо ругается.

– Как поступим? – спрашиваю я.

– Выбьем стекло и, наконец, переоденемся? – предлагает Маркус, с отвращением оглядывая себя. – Я в таком виде на свадьбу ни ногой.

Адди закатывает глаза.

– Надо успеть найти Родни, пока он не натворил дел. Если мы еще не совсем опоздали.

Маркус недовольно бурчит, но отправляется следом за ней.

Указатели – тщательно выписанные каллиграфическим почерком буквы, акварельные фейерверки в уголках – ведут нас к месту церемонии. Примерно через минуту мы выходим из-за сосен и дружно ахаем.

Перед нами огромный, богато украшенный замок, явно ненастоящий. Точнее, настоящий, но построенный не для обороны от врагов, а для красоты. Впрочем, он так красив, что об этом сразу забываешь: на башенках развеваются флаги, виноград оплетает стены до самых бойниц, через крепостной ров перекинут подъемный мост.

Ров мы пересекаем в изумленном молчании. Конечно, Шерри и Криш планировали пышную свадьбу, однако такого никто из нас не ожидал.

На ярко-зеленой лужайке перед замком уже толпятся гости – какофония цвета: замысловатые головные уборы и шляпки, бальные платья во всю длину, сари и лехенги. Рядом со мной Адди оглядывает себя, словно только что вспомнив, что она все еще в обычном платье с воротником-поло и ремешком на талии.

– Твою налево… – шепчет она.

Я высматриваю в толпе Родни, но вокруг сотни людей, а я понятия не имею, во что он одет. Все вещи были в машине, и он наверняка переоделся в костюм. Или в пижаму Деб, кто знает.

– Адди! – раздается голос за спиной.

Со сверхъестественной синхронностью мы оборачиваемся. Похоже, мы стали одним существом после долгих часов под кантри-музыку в душном салоне маленькой машины.

– А? – неуверенно отзывается Адди. Вокруг нас никого, только кусты розовых и фиолетовых цветов и… что-то белое.

– Там! – Я показываю на пятно белой ткани, виднеющееся за высоким кустом.

– Адди! Иди сюда! – шипит голос.

Это Шерри. Она уже в свадебном платье, волосы накручены на бигуди, большие глаза и румяные щеки. Вид у Шерри такой, что сразу ясно: сейчас она способна думать только об одной проблеме за раз, и даже заметив здоровяка-дальнобойщика рядом с Деб и разноцветный синяк на лице Маркуса, она не особо удивляется.

– Ну что, где Родни? Он тут?

– С днем свадьбы! – Наклоняюсь поцеловать ее в щеку и натыкаюсь на ветку. – Как ты?

– С ума схожу. Никогда не женись, Дилан! Это превратит тебя в монстра.

– Запомню, – киваю я, стараясь не смотреть на Адди. – Мы еще не нашли Родни, но…

Шерри со стоном закатывает глаза.

– Не переживай, разберемся! – успокаиваю я подругу, пока Адди вытаскивает листик из ее прически. – Как по-твоему, что он задумал?

– Не знаю я его! Мы один раз переспали, и все! Один раз!

– Один раз вообще не считается, – добродушно соглашается Деб.

– Но он любит романтические жесты, так? Стихи и все такое, – рассуждает Адди. – Может, он попытается найти тебя до церемонии? Чтобы переубедить?

– Ну а с чего бы мне как дуре прятаться в кустах? Между прочим, платье от Вивьен Вествуд! А тут везде птичьи какашки. – Шерри показывает на листок, качающийся на ветру в опасной близости от ее наряда. На руках у нее затейливая роспись хной.

– Надо его выманить, – решает Маркус, – а потом наброситься!

– Где он может тебя поджидать? – спрашивает Адди.

– По плану я сейчас должна заниматься прической.

– Вот и пойдем туда, – предлагает Маркус. – Спрячемся, прыгнем на него…

– …а потом свяжем! – радостно заканчивает Деб.

Мы с Адди переглядываемся. План со связыванием уже кажется вполне приемлемым, вот до чего мы докатились. Еще немного и все превратиться в «Повелителя мух». А Маркус и до каннибализма может дойти.

– Адди? Дилан?

Шерри взвизгивает и прячется за куст.

– Прогоните его! Прогоните!

– Шерри, это же Криш!

Жених машет нам с легким недоумением во взгляде. Шервани – традиционный костюм жениха, расшитый золотым и красным – очень ему к лицу.

– У вас все нормально? Это же… Шерри? Это ты?

– Не смотри на меня, у нас сегодня свадьба! Уходи!

– Что ты делаешь в кустах? – смеется Криш.

– Просто слегка перенервничала, – объясняет Деб.

– Тебе не о чем беспокоиться, – успокаивает Адди подругу и отряхивает ее платье. – Мы справимся. Ты иди, Криш, развлекай гостей. А мы… уладим один вопрос…

– Случилось что-то серьезное? – спрашивает жених. – У меня плохое предчувствие.

Тут он замечает Кевина и хмурится еще сильнее. Расправляю плечи и похлопываю Криша по спине.

– Ерунда! Иди наслаждайся праздником. – Кажется, он мне не верит, но тут я замечаю его родню: – Ой. Твои бабушка и дедушка говорят с Безумным Бобом!

Криш пугается. По сравнению с Бобом Маркус – сама скромность. Боб раздевается при всех после двух-трех рюмок, а уж арестовывали его столько раз, что на работу ему никогда не устроиться, хотя она Бобу ни к чему: он только что унаследовал полрайона в Лондоне.

От Криша мы отделались, зато мне остается еще одно испытание, о котором я совершенно забыл в сегодняшних заботах и радостях.

К нам приближается мой отец. Строгий, под стать цилиндру на голове и парадному смокингу. На его лице прибавилось морщин, у рта прорезались брюзгливые складки, под глазами залегли тени. Странно, что мамы рядом с ним нет. От этого у меня все внутри переворачивается – с ней рядом было бы куда спокойнее.

– Господи, это?.. – Адди растерянно топчется. – Нам уйти? Оставить вас наедине?

– Нет. – Я крепко сжимаю ее руку. – Останься со мной, прошу. Деб, проводи Шерри обратно в замок, и Кевина с собой возьмите, хорошо?

– Ага. Шерри, идем, и смотри никуда не вляпайся.

Маркус становится слева от меня, Адди – справа. Я беру ее за здоровую руку, переплетая наши пальцы.

– Дилан, – говорит отец.

Я слишком сильно вцепляюсь Адди в руку, но отпустить ее не могу. Как часто мне представлялся этот миг! Я воображал, что скажу отцу: «Смотри, я и без тебя прекрасно живу! Мог быть и подобрее к сыну хоть раз. Кстати, ты ужасно обошелся с Люком, никогда тебе этого не прощу».

Но сейчас страх сильнее. Если честно, не так уж и прекрасно я без отца живу – по крайней мере, по его меркам. До сих пор учусь в магистратуре, на банковском счету небольшой, но заметный долг, девушки нет, хотя есть надежда, что любимая сможет меня простить. Для него я наверняка потерявшийся мальчишка: безвольный, блуждающий по жизни и ничего не добившийся.

– Кто это? – спрашивает он, кивая на Адди.

– Это Адди, – отвечаю я срывающимся голосом.

Адди на секунду отпускает мою ладонь, чтобы пожать отцу руку. Он бесцеремонно оглядывает ее с головы до ног, и в его глазах читается столь явное неодобрение, что я закипаю от уже хорошо знакомой ярости.

– Наслышан. Приняла его обратно, да? – Он переводит взгляд на Маркуса и усмехается. – Джоэл мне сказал, что вы с Диланом разругались. Выходит, и ты его принял обратно?

– Не совсем так, Майлз, – вежливо поправляет Маркус.

– Нет? – вскидывает брови отец.

– Нет. Мы не разругались, мы…

– Следы драки? – перебивает отец, заметив синяки Маркуса. – Хотя нет, Дилан на такое неспособен.

Ладонь Адди снова скользит в мою.

– Может быть, вы заткнетесь и дадите мне договорить? – перебивает Маркус.

Наступает изумленное молчание. Я смотрю на Маркуса, ожидая увидеть, что его настроение изменилось с обычной иррациональной скоростью, но это не так, он не сердится…

– Твой отец должен знать, что ты за человек, Дилан.

Маркус редко бывает серьезным. Никогда не поймешь, шутит он, издевается или только играет роль, которая через минуту ему надоест. Но когда его действительно что-то волнует, он перестает лениво тянуть слова. Вот как сейчас.

– Я ужасно поступил с Диланом, разрушил лучшее в его жизни, и все равно он не поставил на мне крест. – Маркус не моргая смотрит на отца. – Дилан ясно дал мне понять: чтобы заслужить его дружбу, нужно исправиться. И попросить прощения.

– Маркус…

– И я прошу. Прости меня, Дилан.

– Что за драма… – ворчит отец.

В глазах Маркуса блестят слезы. Делаю к нему шаг, но друг отстраняется – он еще не договорил.

– Просто чудо, что Дилан вырос таким в вашем доме. – Маркус решительно встречает взгляд отца, ничем не выдавая своего страха. – Знаете, как сложно стать хорошим человеком, когда в тебя не верят?

– Маркус… – предупреждающе начинает отец, и от его тона у меня по спине бегут мурашки.

– Знаю, что вы хотите сказать. – Маркус проводит рукой по лицу. – Ну и к черту вашу работу! Найду другую. Не хочу иметь с вами никаких дел, пока вы так смотрите на Дилана. Пока относитесь к Люку, как к пустому месту. Господи, какой же вы жалкий, твердолобый сноб.

Отец багровеет от гнева, и паника сжимает мне горло. Он делает шаг в сторону Маркуса. Тот не отступает, только смеется.

– В общем, – говорит он отцу, – я вас оставляю. Пока познакомьтесь с Адди. – Маркус пристально смотрит на Адди. Заметно, что он очень устал, однако огонь в его глазах не потух, в них по-прежнему светится неугасаемая энергия. – Она куда лучше нас с вами. Дилану с ней очень повезло.

Адди

Не знаю, куда себя деть. На глаза наворачиваются слезы. Дилан до боли сжимает мою ладонь, а Маркус уходит, ссутулив плечи. «Она куда лучше нас с вами».

Два года я припоминала все гадости, что говорил Маркус. Что я не подхожу Дилану. Что я угроза, бомба замедленного действия. Это отравляло мне жизнь еще до того, как Этьен решил меня добить. Сейчас я понимаю, что Маркус был по-своему прав. Я сотню раз могла ранить Дилана и даже была в шаге от этого, но что-то останавливало в последнюю минуту. Когда мы все только познакомились, я легко могла стать девушкой, выбравшей Маркуса. Девушкой, поддавшейся Этьену.

Но теперь я знаю, кто я. Теперь я другая: крепко держу Дилана за руку, сверху вниз смотрю на его отца, с которым он всегда боялся меня познакомить, на человека, чье презрение к нам двоим написано в каждой черточке его лица.

– Что ж, – говорю я Майлзу Эбботу, – вряд ли мы будем часто видеться, разве что вы прислушаетесь к Маркусу и попросите у сына прощения. Приятно было познакомиться. Точнее, присутствовать при вашем унижении. – Улыбаюсь ему. – Пойдем, Дилан, нам еще нужно найти нашего разрушителя свадьбы.

Дилана трясет, пока мы ищем комнату невесты. Сначала он пытается дозвониться до Люка, но тот не берет трубку.

– Ты как? – тревожусь я, не отпуская его руки. – Все получилось! Ты поставил его на место. И ты свободен.

– Я даже ничего не сказал.

– И не надо было. В молчании тоже есть сила. Он-то думал, ты пойдешь к нему с протянутой рукой. Мы с Маркусом тебя прикроем. А в следующий раз скажешь что-нибудь, если захочешь. Может, у вас все наладится, вот как между тобой и Маркусом.

Дилан устало прислоняется к стене и наконец-то ослабляет хватку, отпуская мою ладонь.

– Тебя это беспокоит? – тихо спрашивает он. – Ну, что я вновь впустил Маркуса в свою жизнь после всего, что он сделал?

Слишком сложный вопрос, так просто не отмахнешься, хотя поначалу и хочется отшутиться.

– Расскажи, что было дальше. После Этьена… – прошу я.

Дилан тянется ко мне.

– Можно?

В огромном коридоре замка с высоким арочным потолком и розовыми стенами весь мир внезапно кажется маленьким, словно из людей остались только мы с Диланом. Он обнимает меня и прижимается щекой к макушке. Счастье разливается повсюду, где он меня касается – по голове, по груди, по животу.

– Когда я от тебя ушел, то очень долго не мог встать с кровати.

Я хочу отстраниться, чтобы посмотреть Дилану в глаза, но он так крепко меня держит, что я сдаюсь, обняв его здоровой рукой.

– Депрессия. Маркус отвел меня к доктору, и тот поставил диагноз.

– Она и раньше у тебя была. До нашей встречи. И когда ты путешествовал. А иногда накатывала, когда мы были вместе, правда?

– Я не думал, что ты…

– Я всегда замечала, только… Не знаю, наверное, боялась с тобой поговорить.

– Чего боялась? – шепчет он.

– Показать, что мне не все равно. Меня пугало, что с Маркусом у тебя было полное понимание, а со мной – нет.

– Я был подростком, когда случился первый приступ. Маркус и Люк приглядывали за мной, но отец…

– Отец ничего не замечал?

– Не замечал, – с горечью соглашается Дилан. – Естественно, на мне это отразилось.

– Значит, когда мы расстались, Маркус снова приглядывал за тобой?

– Поначалу нет. Я даже на порог его не пускал. Я его ненавидел и даже не мог рассказать правду про тебя. Он по-прежнему считал, что ты мне изменила. Видеться с ним было невыносимо. Я винил его за то, что потерял тебя. Но однажды он просто вломился ко мне, вытащил из постели, водил по врачам, платил за антидепрессанты, психолога… Я согласился на лечение при условии, что и он тоже будет ходить к врачу. Маркус в то время успел наделать всякого: заявился к Грейс и начал ее оскорблять, ударил Хавьера…

– Хавьера?! За что?

Дилан закатывает глаза.

– Думаю, психолог пробудил воспоминания, с которыми Маркус сам справиться не мог, вот он и не выдержал. Хавьер с Люком ругались, а он взял и влез.

– Обалдеть.

– Да уж. И я перестал с ним общаться. В общем, перерыв нам обоим пошел на пользу. Мы не разговаривали весь последний год. А потом я позвонил ему и предложил вместе поехать на свадьбу.

– Почему?

– Все вокруг только и твердили: «Он меняется, он старается». Маркус перед всеми извинился – кроме меня и Грейс. Ну, и тебя тоже.

Слабо улыбаюсь.

– Я не так легко прощаю, как ты. Наверное, сразу не получится…

Дилан касается моего лба губами.

– Конечно. Я пойму, если ты не захочешь с ним общаться.

На секунду отстраняюсь от Дилана. Так приятно быть в его объятиях, но…

– Нам надо…

– Да, точно. Родни.

Наконец мы находим комнату невесты. Одна стена от пола до потолка украшена атласными цветами, а другая покрыта теми же дорогими розовыми обоями, что и коридор. Очень витиеватый стиль. Наверное, так жила Мария-Антуанетта. Что вполне в духе Шерри.

Она выбегает нам навстречу, окутанная облаком белого атласа и духов.

– Заходите! Помогите мне!

– Можно начинать? – спрашивает стилистка. – Не хочу пугать, но церемония через полчаса. Обычно я причесываю невесту до того, как она наденет платье, а вам еще…

– Не волнуйтесь, я уже на пике паники, – вздыхает Шерри и садится, шурша тканью. Платье восхитительное: белоснежная юбка до пола, изящный корсет, туго затянутый на талии и усеянный шелковыми лепестками на груди, обнаженные плечи. На столике аккуратно сложено красное сари, украшенное россыпью камней и отделанное золотой нитью. Осторожно провожу пальцем по кайме. Какая красота!

– Это на вечеринку, – объясняет Шерри. – Прелесть, да? Мама Криша сама сшила для меня.

Голос у нее спокойный: похоже, разговор о нарядах еще способен отвлечь Шерри.

– Есть во что переодеться? – спрашиваю я.

За спиной Маркус, Деб, Кевин и Дилан обсуждают лучший способ связать человека, когда есть только скатерти. Дилан похлопывает Маркуса по плечу – так делают мужчины, когда не могут говорить о своих чувствах.

Шерри рассматривает мою одежду.

– Господи, тебе нельзя в таком! – ужасается она. – Иди в ванную, там чемодан с нарядами на медовый месяц. Сейчас я что-нибудь выберу.

– Нет! – отрезает стилистка, изумившись собственной резкости. – Извините. Позвольте я сниму с вас бигуди? – поправляется она, нервно переступая с ноги на ногу.

Шерри хмыкает, однако садится на место.

– Возьми синее, Адди. А Деб пусть наденет красное, если хочет сегодня поразвлечься.

– Хочу, – отзывается Деб. – Ведь среди гостей есть неженатые?

– Сколько хочешь, – смеется Шерри. – Так что твое платье будет, как капля крови для акул. Ой, сравнение-то какое жуткое… А ты, кстати, кто?

– Кевин, – представляется дальнобойщик. – Здравствуйте. Поздравляю вас! И спасибо за приглашение.

– Ох блин, у нас и так превышен лимит гостей, и еды на тебя не заказано… Адди, как тебе синее?

Я только дошла до чемодана. Эта ванная комната размером примерно с гостиную моих родителей! Огромное окно, ванна на львиных лапах, пол из серого песчаника. Чемодан лежит у душевой кабинки – такой огромный, что хоть сейчас залезай и отправляйся в Таиланд вместе с новобрачными.

– Мне уйти, да? – бормочет Кевин.

– Нет, – машет рукой Деб. – Она не всерьез. Только ты очень бросаешься в глаза. Найди хоть пиджак какой…

– Адди, ну? – нетерпеливо кричит Шерри.

– Секунду! – Я копаюсь в вещах.

Ахаю, увидев синее платье. Это не платье, а произведение искусства! Тонкие лямки, атлас. Стиль будто бы из девяностых, похоже на наряд Джулии Стайлз из «Десяти причин моей ненависти».

Примеряю эту красоту. На Шерри оно было бы в облипку, а на мне ткань спадает складками. Отлично.

– Серебряные, с маленьким каблуком! – добавляет Шерри, не дожидаясь моего вопроса.

Из-за больной руки с трудом застегиваю пряжки. Туфли великоваты и к вечеру натрут ноги… Плевать. Чувствую себя яркой, дерзкой красоткой. В идеале мне не помешал бы душ, но что уж теперь.

Выхожу из ванной и слышу стук в дверь. Все замирают. Взгляд Дилана скользит ко мне, и воздух между нами искрит. Вспоминаю лето во Франции, чувствую жаркое прованское солнце, слышу кузнечиков в траве. В глазах Дилана огонь. Он смотрит только на меня!

– Шерри! – зовет Родни за дверью. – Шерри! Открой дверь, пожалуйста!

Шерри решительно заталкивает нас в ванную, и Деб прикрывает дверь. Сердце оглушительно колотится – то ли из-за сумасшедшего в соседней комнате, то ли из-за Дилана в этой. Нас по-прежнему тянет друг к другу.

– Поговори со мной, Шерри! Пожалуйста, впусти!

Шерри впускает Родни.

– Тебе сюда нельзя.

– А где мне еще быть?

Дилан держится за ручку, готовый в любую секунду нас выпустить.

– Я никуда не уйду, пока ты не признаешь, что эта свадьба – ошибка!

Перебор! Просто реплика из дурацкой пьесы. Неудивительно, что Шерри смеется.

– Родни, как тебе вообще все это в голову пришло?

– Ты с ним счастлива? Счастлива?

– Никто на свете не делает меня такой счастливой, как Криш, – уже серьезно отвечает Шерри. – Он для меня все. Родни, пойми, я тебя никогда не любила.

Какой-то шорох. Мы готовимся выскочить. Наверное, Шерри открыла Родни дверь перед уходом?

– Нам суждено быть вместе, Шерри! – в отчаянии восклицает Родни. – Мы как… как Дилан и Адди!

Вздрагиваю. Все смотрят на меня.

– Дилан потерял Адди, но не сдался и вернул ее!

Молчание тянется так долго, что даже больно.

– По-настоящему Дилан ее не терял. А я по-настоящему не была твоей. Это разные вещи.

– Я тебе не позволю! Я… я… я буду стоять здесь и никуда не уйду!

– Бога ради, – ворчит Деб вслух. – Нет у нас времени на эту чушь.

Она открывает дверь, и мы высыпаемся наружу.

– Ой! – вопит Родни, застигнутый врасплох. Дилан хватает его за одну руку, Кевин – за другую.

– Присядь, Родни. – Маркус тянется за стулом.

– Что вы делаете?!

– Связываем тебя, – объясняет Деб.

– Чего?!

Родни отбивается. Он на удивление сильный! Деб, Маркус и я спешим на помощь к Дилану с Кевином, хотя от меня толку мало, прямо как от друга, который «помогает» перетаскивать мебель: вроде держится за спинку дивана, а на самом деле ничего не поднимает.

После нескольких «уф!», ругательств, пинков и борьбы, мы наконец-то привязываем Родни к стулу.

– Неужели вы серьезно? – недоумевает Родни, разглядывая веревки на запястьях и лодыжках. – Это же смешно!

– А мне нравится! – восклицает Маркус, потуже затягивая узел на левой щиколотке. – Никогда раньше такого не делал!

– А если я буду кричать, меня спасут? – Родни дергает руками.

– Тоже верно, – задумывается Деб. – Засунуть ему кляп?

Все таращатся на нее.

– Нет-нет, не надо, – поспешно говорит Родни. – Буду сидеть молча.

– Ты можешь послушать аудиокнигу, – советует Кевин. – Я всегда так делаю, когда поездка выходит долгая.

– А все же злодей из него сомнительный, – замечает Шерри. Она не участвовала в потасовке, чтобы не испортить платье. – Уж если бы я нанимала кого-то расстроить свадьбу, точно не выбрала бы Родни! Без обид.

Родни сникает.

– Я все равно тебя люблю. Хотя немного меньше, чем раньше, – добавляет он, оглядывая веревку на щиколотках.

Шерри гладит его по голове.

– Не придумывай, Родни, не любишь… Маркус, скачай ему аудиокнигу. Телефон у него в кармане, только положи его потом подальше. Ну что, готовы? Мне еще надо сходить к свадебному организатору.

– Погоди.

Беру бумагу с ручкой и царапаю:

Не заходить! Комната жениха и невесты. Ну, вы поняли;)

– Нельзя, чтобы заложника нашли. – Цепляю записку к двери. – Теперь все. Вперед! Замуж!

Целую Шерри в щеку. Она сияет улыбкой, а потом поворачивается к обалдевшей стилистке в углу комнаты.

– Извините, – разводит руками Шерри. – Бывший, понимаете?

Дилан

Церемония проходит на крыше замка. Крепостные стены украшены водопадами причудливо переплетенных цветов, а над всей этой красотой синеет бесконечное небо. Порыв ветра колышет сверкающий атлас платья Шерри, когда отец ведет ее к алтарю. Поцеловав дочь, он отпускает ее к Кришу и улыбается сквозь слезы, но жених этого не замечает: его глаза прикованы к невесте, и в них светятся восхищение и счастье. Ясно, что он любит ее так же, как я люблю Адди.