Текст книги "Ночные игры"

Глава 16

Когда Ник не вернулась домой через час, Грифф забеспокоился. Он не мог позвонить ей на сотовый, потому что нашел его в ее дамской сумочке. Где она пропадает так долго? Что за побег она замыслила? Игнорируя личное пространство Ник, он проверил все номера в ее телефоне, нашел домашний номер Дуга Троттера и позвонил ему.

– Ник? Какого черта ты…

– Это Гриффин Пауэлл. Я звоню с телефона Ник, – объяснил Грифф с минимальными подробностями – теми, которые касались сути дела.

– Не нравится мне все это, – сказал Дуг. – Ник действительно бегает по утрам и не уходит далеко. Осмотрись вокруг и позвони мне через десять минут.

– Я не могу ждать десять минут, – сказал Грифф, – Ни секунды больше. Я осмотрюсь поблизости, но надо начать серьезные поиски немедленно.

– Почему ты так расстроен? Уж не думаешь ли ты…

– Я ничего не думаю, – солгал Гриффин, – кроме того, что у Ник могут быть какие-то проблемы.

– Я свяжусь с департаментом полиции Вудбриджа и попрошу двух опытных офицеров, потом позвоню Крису Гармону. Он работает в Вашингтоне и живет в Вудбридже.

Грифф достал ключи из сумочки Ник, пошел в гараж, закрыл заднюю дверь и сел в ее машину. Он проехал по ближайшим улицам в поисках Ник. Чем дольше он ездил, тем больше нервничал.

«Где ты, Ник, черт побери?»

Он дважды проехал по окрестностям и вернулся обратно. У дома его ждал офицер полиции Вудбриджа. Они познакомились, и Грифф рассказал то немногое, что знал. Офицер попросил Гриффа оставаться дома на случай, если объявится Ник, пока они будут прочесывают окрестности.

Пятнадцать минут спустя появился специальный агент Гармон, задал Гриффу несколько вопросов и позвонил Дугу Троттеру. Когда вернулись полицейские, получилось, что Гармон оказался за старшего, но Гриффу было все равно, кто контролирует ситуацию. Волновало его лишь то, что полиция не обнаружила никаких следов Ник.

– Пришлите еще людей, – приказал Гармон. – Надо опросить соседей. Мы должны выяснить, не видел ли кто-нибудь Ник этим утром.

– Покажите мне еще раз записку, – попросил Гармон, едва полицейские вернулись к своей машине, чтобывызвать подкрепление.

Грифф достал из кармана записку и подал ее Гармону, тот прочитал вслух:

– «Я на утренней пробежке. Скоро вернусь. Кофе сварен. Приготовь завтрак. Удиви меня. Ник».

– Вы провели прошлую ночь здесь? – спросил Гармон.

– Да, я провел здесь ночь. Я уже говорил вам это.

– Просто мне кажется странным, что Ник позволила вам остаться у нее. Ведь вы отнюдь не были ее любимчиком.

– Где вы были последние несколько месяцев? – спросил Грифф, даже не пытаясь скрыть раздражение. – Мы с Ник работали вместе, неофициально, конечно, над делом Охотника. И мы стали… – он остановился, вспомнив шутки насчет их отношений, – стали приятелями.

– И вы не подрались? Вы…

Грифф схватил его за грудки и прижал к стенке.

– Следи за своим языком.

Гармон, испуганно заикаясь, пролепетал:

– Вы… вы избиваете… федерального полицейского.

Грифф сжал зубы, отпустил Гармона и отступил на пару шагов.

– Ник сумеет позаботиться о себе. С ней все будет в порядке, – проговорил Гармон.

– Она ушла на утреннюю пробежку, не взяв ни телефона, ни пистолета, – сказал Грифф. – Шпана ей не страшна, я боюсь, с ней произошло что-то неожиданное… – Грифф стиснул зубы.

«Не думай об этом. Должно быть другое объяснение… Он не настолько глуп, чтобы выбрать мишенью федерального агента.

Нет, он может. Он склонен преувеличивать свои силы».

– Вы должны выставить посты на всех дорогах из Вудбриджа, – сказал Грифф. – И проверить чартерные суда, самолеты и арендованные автомобили.

– Нечего мне указывать, как я должен выполнять свою работу! – взвился Гармон.

– Тогда проваливайте отсюда, ради Бога, и работайте! Часом позже появился Дуг Троттер с шефом полиции Вудбриджа.

Дом Ник превратился в штаб-квартиру. Полицейские и агенты ФБР выполняли свою работу, делая все, что было в их силах. К полудню Грифф уже не находил себе места. «Ники, дорогая, где ты? С тобой все хорошо?» Вдруг зазвонил его сотовый. «Пусть это будет она! Господи, пусть это будет Ник!»

Грифф посмотрел на определитель номера. Номер был незнакомый. На секунду его сердце остановилось.

Он вышел из гостиной, миновал холл и вошел в спальню Ник, оставив гудящий улей за дверьми. – Гриффин Пауэлл слушает.

– Ты кое-что пропустил… или я должен сказать кое-кого? – спросил мужской голос.

– Говори. – Грифф закрыл глаза и помолился про себя.

Он не молился давным-давно. Он не был уверен, что все еще верит в Бога.

– Этого ты не предвидел, не так ли? Вы с Ник думали, что я просто жду сообщения, в котором меня назовут Охотником, а потом позвоню вам и дам пару подсказок.

– А вместо этого ты выиграл время и увел нас в ложном направлении, – сказал Грифф.

Безумный смех эхом раздался в ушах Гриффа.

– Ты не хочешь спросить меня, как она?

Грифф молчал.

– Сейчас она спит. Транквилизаторы действуют.

Сукин сын! Грифф едва сдерживался.

– Отпусти ее и назови свою цену.

– О, Грифф, как мило! Ты действительно заботишься о нашей любимой Николь? Но ведь это редкий драгоценный камень, и мы оба знаем, что она бесценна.

«Не пытайся торговаться с ним. Он не освободит ее, что бы ты ни предложил. Он уже все спланировал, и в его планы входит убить ее. У тебя двадцать один день. Скажи ему, чтобы он отправлялся к дьяволу».

Прежде чем Грифф заговорил, на другом конце провода раздалось:

– По старой дружбе первую подсказку я дам тебе сегодня, следующую через десять дней и последнюю через двадцать дней. Если ты воспользуешься ими правильно, то узнаешь, где Николь.

Грифф задержал дыхание.

– Возьми карандаш и бумагу и запиши, чтобы не забыть. – Он снова засмеялся.

– Я не забуду.

– Иди на запад, молодой человек, иди на запад и остановись к югу от Биг-Мадди.

Тишина.

Грифф словно испытал муки ада.

Разговор закончен.

Грифф стиснул зубы так, что у него свело челюсти.

Он стоял один в комнате и пытался принять ситуацию такой, какой она была. Охотник выбрал Ник своей следующей жертвой. Нет сомнения, что он планировал похитить ее с самого начала своей дьявольской игры. И он был прав они не предвидели этого.

«Ник, дорогая, будь сильной. Борись с ним. Не позволяй ему выиграть. Не сдавайся. Я сделаю все возможное и невозможное, чтобы найти тебя».

Ник пришла в себя. Ее мышцы ныли, голова болела. Она медленно открыла глаза. Перед ней все поплыло.

Что с ней произошло? «Думай, Ник, думай!»

Она оставила Гриффа спящим, встала, оделась для пробежки, приготовила кофе, выпила половину чашки и вышла из дома. Она была уже на обратном пути, когда что-то впилось ей в спину, причинив нестерпимую боль. Черт побери!

Может быть, она попала в больницу? Ник попыталась пошевелить руками и обнаружила, что запястья скованы наручниками. Она была не в госпитале.

«Нет, Бакстер, ты мыслишь не в том направлении. Встань и осмотрись».

Ей удалось подняться на ноги, зрение прояснилось настолько, чтобы увидеть одинокую электрическую лампочку, свисающую с потолка. Ник сделала шаг, другой и вдруг поняла, что на ее лодыжках оковы. Что происходит?

Она огляделась по сторонам – темно, влажно, промозгло. Она находилась в подвале. Ник покрылась мурашками.

«Да, все серьезно, Ник. Ты в наручниках, ноги тоже скованы, и ты не помнишь, что случилось. Думай логически, думай!»

Правда состояла в том, что Ник отказывалась признавать то, о чем уже начала догадываться. Было слишком страшно допустить, что ее похитил Охотник.

«Господи, пусть это окажется ночным кошмаром. Позволь мне проснуться в безопасности в объятиях Гриффа». Наручники были настоящие, как и цепь, которая сковывала ее лодыжки. И этот холодный вонючий подвал тоже был реальным.

– Где ты? – закричала она так громко, как могла. Ответа нет.

Инстинкт подсказывал Ник, что, возможно, он не слышит ее, но он где-то рядом и скоро придет к ней, чтобы объяснить правила игры.

* * *

Самолет Гриффа приземлился в два тридцать ночи в понедельник. Он не спал и не ел с субботы. Когда Грифф сошел с трапа, его встретил Сандерс, который тут же дал Джонатану указания переложить дорожную сумку в багажник лимузина.

– Все ресурсы агентства Пауэлла задействованы – сообщил Сандерс. – Согласно твоим инструкциям, все агенты работают над этим делом.

Грифф кивнул и ничего не сказал. Он слишком устал. И его мучили мысли о том, что может происходить с Ник.

Грифф сел на переднее сиденье лимузина рядом с Сандерсом, и тот быстро вырулил на шоссе. Некоторое время они ехали в полной тишине. Грифф закрыл глаза и постарался вздремнуть, но в сознании то и дело всплывала Ник, которая улыбалась, смеялась, вздрагивала под ним в оргазме.

– Он дал мне легкую подсказку, – сказал наконец Грифф.

– Да, легкую.

– Запад Вирджиний похож на многие другие местности, в стране. И юг Биг-Мадди – река Миссури – может быть в любом из южных штатов, включая Техас.

– Если только возможно найти ее, мы…

– Мы должны найти ее!

– Я знаю, как ты хочешь поймать этого человека и как ты волнуешься за специального агента Бакстер, – сказал Сандерс.

– Нет, ты не понимаешь.

– В смысле?

– Ник может быть беременна, – сказал Грифф.

Сандерс ничего не ответил.

– Беременна она или нет, Ник очень много для меня значит.

Сандерс не знал, любит ли Грифф Николь Бакстер. Возможно, и Гриффин не знал этого. Как и он сам, Грифф был закрыт для всех глубоких эмоций, для любви в том числе. По весомым причинам.

В прошлом году Сандерс начал влюбляться в Барбару Джин. Постепенно. Осторожно. Когда наступит подходящий момент, он расскажет ей о своих чувствах.

Но преданная Барбара Джин не могла стереть его любовь к Элоре. Элора была любовью его жизни, и память о ней будет жить в его сердце до последнего вздоха. Даже спустя годы он слышал ее смех, чувствовал запах ее духов, ощущал ее тело под кончиками своих пальцев.

История не должна повториться. То, что произошло с ним, не должно произойти с Гриффом. Они не могут допустить, чтобы безумец лишил жизни женщину Гриффа и ребенка, как Йорк убил Элору и жизнь внутри ее.

Падж сложил грязную посуду в посудомоечную машину. Поскольку он не мог доверять слугам, ему приходилось самому мыть посуду.

Его одолевало болезненное искушение спуститься в подвал и посмотреть, что происходит с Николь.

«Нет, не нарушай из-за нее правил».

Он хотел заставить ее умолять, чего хотел и от других. Хотел, чтобы она страдала, как страдали другие.

Но Николь – особенная.

Да, особенная, но правила есть правила, и для нее не будет слишком много исключений. Они будут играть по правилам, и так же будет со всеми, кто последует за ней.

Падж снял свой толстый свитер с вешалки в холле, надел его и вышел на веранду. Поместье окружало около тысячи акров земли, а во времена расцвета ее было в три раза больше.

Если бы он жил до Гражданской войны, то был бы рабовладельцем и получал большое наслаждение, пытая рабов – и мужчин, и женщин. Он мог бы убивать открыто, и закон не был бы нарушен.

Но такая мелочь, как нарушение закона, не могла удержать Паджа от убийств и игры. В конце концов, он был над всеми законами, которым подчиняются другие. Превосходство его интеллекта и его происхождение давали ему права, которых нет у обычных людей.

Падж удобно расположился в кресле, закрыл глаза и подумал о том, что его ждет завтра. Николь не станет послушной и податливой. Она будет бороться изо всех сил.

Одна мысль о ее сопротивлении возбуждала его.

Чем сильнее противник, тем сладостнее победа.

Иветта встретила Гриффина в холле. Вероятно, она услышала, как Сандерс остановил перед домом лимузин, чтобы высадить Гриффина, прежде чем ехать в гараж.

– Я думал, ты уехала домой, – сказал Гриффин.

– Я и уехала, но Сандерс позвонил мне, и я прилетела первым рейсом.

– Спасибо.

– Где же еще мне быть, когда ты нуждаешься во мне?

Она взяла Гриффа за руку.

Прикосновения Иветты были нежными и одновременно энергичными. Так умела прикасаться только она. Грифф вдруг ощутил спокойствие. Оно пришло неожиданно, но сразу же ушло. Грифф знал, что Иветта пыталась помочь ему, вселяя в него надежду.

Она отпустила его руку.

– Почему ты так беспокоишься о Николь Бакстер? Грифф посмотрел на Иветту, собираясь с мыслями.

– Мы не знали ничего друг о друге, пока не начали работать над одним делом вместе.

– А теперь?

– Мы начали узнавать друг друга ближе.

– Ты не должен винить себя в том, что случилось, – сказала Иветта. – Никто из вас не мог знать, что затевает этот человек. Тебе сейчас надо отдохнуть.

– Я не могу спать.

– Тогда пойдем в твой кабинет. Мы можем поговорить, если хочешь. Если не хочешь, просто посидим вместе.

Он кивнул, и они направились в его уединенную комнату. Грифф снял куртку, бросил ее на один из стульев неподалеку от камина и сел на зеленый кожаный диван. Иветта устроилась с другой стороны дивана.

– Я необдуманно проболтался Сандерсу, – признался Грифф. – Я сказал ему, что Ник может быть беременна – моим ребенком. Господи, как я мог!

– Он твой друг. И ему кажется, мы не переживем еще одного сумасшедшего, который убьет невинную женщину и ее неродившегося ребенка.

– Я поклялся Богу, что этого не будет, и не верю, что это случится. – Грифф сжал и разжал кулаки и невидящим взглядом уставился в пол. – Безумный Охотник. Его жертва. Изматывающая игра, которая заканчивается убийством.

– Не позволяй себе возвращаться к тем временам и событиям.

Когда Гриффин не ответил, Иветта добавила:

– Послушай меня. Сосредоточься на моем голосе и словах, которые я скажу. Ты не должен позволять прошлому управлять тобой. Ты должен сконцентрироваться на настоящем, на том, что ты можешь сделать для того, чтобы помочь Николь.

Грифф посмотрел Иветте прямо в глаза:

– А если ничто не может помочь ей?

– Ты не должен так думать. Надежда есть всегда.

– Три недели. У нее есть только три недели.

– Чудеса происходят и за меньшее время.

– Это правда. Ник может спасти только чудо.

Ник время от времени проваливалась в сон, потом внезапно просыпалась, потерянная и испуганная. Через секунду реальность приводила ее в чувство.

Ее похитил Охотник.

Она не видела его. Но чувствовала, что он рядом.

Почему он не приходит к ней? Чего он ждет?

Рассвета?

Что бы ни случилось, она не собиралась сдаваться.

Ник знала, что Грифф будет искать ее, что ФБР сделает все возможное для того, чтобы определить ее местонахождение. Но был только один-единственный человек, который мог спасти ее.

«Николь Бакстер, ты должна спасти себя сама!»

Глава 17

Ник не спала, когда он пришел к ней. Выглядел он совсем не так, как она себе представляла. Ни рогов, ни разветвленного хвоста. Ни дьявольского блеска в глазах. Человек, который приближался к ней, выглядел вполне обычно. Чуть ниже ста восьмидесяти сантиметров, плотный, одетый в камуфляжные брюки и такую же рубашку. Обыкновенный человек с круглым, едва ли не приятным лицом.

– Доброе утро, Николь, – произнес знакомый голос. Ник осмотрела его с ног до головы. Короткие темные волосы. Кожа лица оливкового цвета. И карие глаза. Она хотела запомнить каждую деталь.

– Я собираюсь освободить тебя и помочь тебе подняться на кухню, – сказал он. – Твой завтрак готов.

– Я хочу освежиться перед завтраком. – Ник старалась оставаться спокойной.

– Пользование туалетом и ванной в этом доме – привилегия, которой ты еще не заслужила. Если хочешь в туалет, иди наружу.

– Так позволь мне выйти на улицу.

– Ну что ж. – Он достал из кармана ключ и освободил ее от цепи. Но едва Ник сделала неуверенный шаг, тут же схватил ее за руку.

Она резко дернулась от его прикосновения.

Он схватил ее снова и посмотрел ей прямо в глаза:

– Ты не должна делать этого. Если ты не будешь слушаться, я накажу тебя.

Ее похититель казался обыкновенным человеком, но Ник знала, что это эгоцентричный урод, и не должна была об этом забывать ни на секунду. Ник намеревалась сделать все возможное, чтобы остаться в живых и найти путь к спасению.

– Извини, – сказала она.

Он улыбнулся:

– Играешь роль послушного узника, не так ли, Николь? Хорошо. Поначалу это будет легко и для тебя, и для меня. Но рано или поздно ты поднимешь восстание, и когда это произойдет, начнется самое интересное.

Он проводил ее к лестнице, они поднялись по скрипучим деревянным ступенькам и оказались в темной передней. Отсюда они прошли в огромную темную кухню, не видавшую никаких новшеств цивилизации, кроме холодильника и плиты, лет сорок. Длинные узкие окна выходили на восток, солнце показалось за далеким горизонтом.

Наступал рассвет, значит, было около пяти утра. Когда похититель открыл заднюю дверь и выпустил Ник на крыльцо, он крепко держал ее за руку, помогая спускаться во двор.

– Ты можешь походить здесь и вообще делать, что хочешь, – сказал он. – Но не вздумай сбежать. Далеко все равно не убежишь. – Он взглянул на ее скованные лодыжки.

Ник потратила уйму времени на то, чтобы стянуть спортивные брюки и трусики. Она чувствовала себя грязной и липкой, пахла потом и страхом.

Ник постаралась взять себя в руки. Сейчас он хочет видеть ее испуганной, робкой и послушной. Но настоящая охота еще не началась. А когда она начнется, он захочет, чтобы она стала агрессивным животным и боролась за свою жизнь.

Возвращаясь к крыльцу, Ник старалась запомнить все, что могла разглядеть в предрассветном сумраке.

Он ждал ее на крыльце. Улыбнулся, увидев ее. Самонадеянный ублюдок! Когда он снова схватил ее за руку, Ник вздрогнула, но не вырвалась, а позволила проводить себя насадить за кухонный стол. Похититель подошел к плите, поднял крышку кастрюли, налил что-то в миску и поставил на стол.

– Сегодня я позволю тебе насладиться тарелочкой овсянки. Но потом придется заслуживать свою еду. Я буду или не буду позволять тебе завтракать и ужинать. Воду тоже надо будет зарабатывать.

Ник взглянула на желтовато-серую комковатую массу. Без сахара. Без сливок. Без масла.

– Можешь съесть это сама, или я покормлю тебя.

Она схватила ложку, которую он положил в миску.

– Нет, я сама. – Она взглянула на него. – Спасибо.

Он расплылся в самодовольной улыбке:

– Я знал, что ты замечательная. Лучшая из лучших.

Он потянулся и погладил ее между лопаток своей мясистой рукой. Каждый нерв тела Ник отреагировал на его прикосновение. Ее мышцы напряглись. Но она постаралась не выдать своей реакции и не вздрагивать.

«Если он попытается изнасиловать меня…» Нет, этого он не хотел. Это было не в его правилах. Ни одна из его жертв не была изнасилована.

Ник сжала ложку в правой руке, зачерпнула варево и отправила его в рот. Она была голодна и не знала, когда сможет поесть в следующий раз. Она должна пользоваться всем, что он предлагает, если хочет сохранить силы и остаться в живых. Ник торопливо опустошила миску.

– Хорошая девочка. – Он погладил ее по голове. – Сейчас мы совершим нашу первую прогулку в лес. Сегодня она не будет слишком долгой. Но достаточной для того, чтобы ты начала учить правила. Если ты доставишь мне удовольствие, я разрешу тебе либо воспользоваться ванной, либо поесть сегодня вечером.

Как бы отчаянно она ни нуждалась в душе, Ник выбрала еду.

– Скажи, что я должна делать.

– Я покажу тебе, где ты должна будешь проводить большую часть дня. Объясню правила. Надеюсь, ты запомнишь их. Если ты нарушишь условия игры, будешь наказана. Если превзойдешь себя, получишь награду.

– Как я могу превзойти себя?

– Остаться в живых, конечно.

Ник уставилась на него, не скрывая удивления.

– Мы немного прогуляемся этим утром, – сказал он. – Просто попробуем. А завтра я отведу тебя дальше в лес. Конечно, я освобожу твои ноги от оков, так что ты сможешь свободно бегать. – Он положил руку ей на голову, его пальцы перебирали ее волосы. – Тебе это нравится, не так ли, Николь? Бежать свободно. А в конце я поймаю тебя.

Сандерс открыл дверь кабинета и заглянул внутрь. Иветта подняла голову от спинки кресла, в котором отдыхала, и знаком попросила Сандерса не беспокоить Гриффа. Грифф лежал на диване полностью одетый, его ноги свешивались на пол. По его глубокому, тяжелому дыханию Сандерс понял, что он спит.

Иветта на цыпочках пересекла комнату и вышла в холл. Прежде чем заговорить с Сандерсом, она плотно прикрыла дверь.

– Он наконец уснул около часа назад, – сказала она.

– У меня на кухне чай, – сказал Сандерс. – Может, мы поговорим, пока Грифф и остальные спят?

Иветта погладила руку Сандерса.

– Мы будем очень нужны ему в ближайшие дни. И если Николь Бакстер убьют… Грифф очень беспокоится за нее. Даже больше, чем ему кажется.

Они продолжили разговор только за столом – за чашкой горячего чаю.

– То, что происходит сейчас, тяжело пережить и ему, и нам. Мы – часть его прошлого. Мы живем его болью, а он – нашей.

– Мы разделим с ним и это. В любом случае мы поддержим его.

– Он беспокоится насчет тебя. Волнуется, что сказал тебе про возможную беременность Николь.

– Молюсь, чтобы он все же ошибался.

– Я тоже. Если ее убьют и Гриффин узнает, что она носила его ребенка… Это не может, не должно повториться снова…

Сандерс потянулся через стол и взял Иветту за руку.

– Сейчас мы бессильны остановить этого дьявола, как были бессильны остановить другого дьявола много лет назад.

Иветта сжала широкую, сильную ладонь Сандерса.

– Если Ник убьют, я не уверена, что смогу вытащить Гриффина из тьмы, как в прошлый раз.

– Мы постараемся.

– Гриффин должен сохранять силы, чтобы найти Николь. Если нужно, будем лгать ему. Только осторожно, чтобы он не понял, что им управляют. Чем реже он будет думать о плохом, тем лучше. Чем меньше времени он будет наедине с самим собой, тем лучше. Ты или я должны будем проводить с ним столько времени, сколько он позволит»

– Да, ты права.

Они сидели в тишине и допивали чай, потом Иветта встала, подошла к Сандерсу и поцеловала его в щеку.

Неожиданно они поняли, что находятся на кухне не одни. Сандерс повернулся туда, откуда раздался шорох, и увидел Барбару Джин. Мгновение они смотрели друг другу в глаза, потом она отвела взгляд.

– Извините, я не хотела мешать вам. – Барбара покатила свое кресло прочь из кухни.

– Подожди, – остановила ее Иветта. – Вернись, пожалуйста. Я собираюсь подняться к себе, принять душ и переодеться. Думаю, Сандерс будет рад твоей компании.

Иветта посторонилась, пропуская Барбару Джин, улыбнулась ей и вышла. Сандерс приблизился к креслу Барбары Джин. Она отодвинулась, упершись в холодильник. Сандерс поймал рычаг управления, обогнул кресло и присел на корточки.

– Ты никому не помешала, – сказал он. – Мы с Иветтой – друзья. Я говорил тебе, что для Гриффина и для меня она как сестра. Мы говорили как раз о Гриффине.

Барбара Джин подняла голову и застенчиво посмотрела на Сандерса.

– Он действительно очень расстроился, когда похитили специального агента Бакстер?

Сандерс приобнял Барбару Джин.

– Они очень сблизились за время работы. Очень.

– О!

– Так что ты понимаешь, насколько это касается лично его, так же как меня касается все, что связано с тобой.

Барбара Джин в замешательстве посмотрела на него, ее темные глаза заблестели, затуманенные слезами.

– Дамар… ты никогда не говорил о… о нас.

– А теперь самое время. Сейчас, когда Гриффин нуждается во мне. Ты понимаешь?

– Да, я понимаю. – Она сжала его руку и улыбнулась. – Надеюсь, ты знаешь, что я испытываю к тебе.

Она взяла его руку, провела ею по своим губам, поцеловала ее и прикоснулась к его щеке. Когда-нибудь он расскажет Барбаре Джин о Элоре… И о ребенке, которого они потеряли.

Три дня он брал Ник в лес и освобождал ее. В первый день проверил, как она соблюдает правила.

– Я предупреждаю тебя в первый и последний раз. Ты должна их запомнить.

Ник запомнила. Соблюдение каждого из его правил гарантировало ей шанс на выживание. Он жаждал хорошей охоты, хитрости и сообразительности от своей жертвы. Теперь Ник поняла, почему он выбирал физически выносливых женщин. Медлительные и слабые жертвы не могли бросить ему вызов. Ему нужна была женщина, которая способна оставаться в живых по крайней мере три недели почти без еды и воды. Только сильные женщины могли пройти через этот ад.

В первый день она пробыла на свободе около часа, затем он вернул ее в дом, в подвал, и приковал к стене. Этой же ночью он привел ее наверх и позволил выбрать награду за следование правилам во время его псевдоохоты. Ник выбрала два ломтика хлеба и воду вместо душа. Накануне он освободил ее ноги и отпустил.

– У тебя есть пятнадцать минут, – сказал он. Ублюдок!

Ник побежала так быстро и так далеко, как могла, не разбирая направления. Затем остановилась, прислушалась и осмотрелась. Но только на несколько секунд. И лишь затем, чтобы проверить, дышит ли он ей в спину. Поблизости его не было.

Но через некоторое время он поймал ее. Она смертельно устала, хотела пить и стала еще грязнее, чем была до погони.

Он был на ревущем мотоцикле. Она могла бы попытаться ускользнуть от него в этот момент, но он припарковался, снял с плеча винтовку и направил ее вниз, на ее ноги. Ник тут же замерла.

– На сегодня охота закончена, – сообщил он. – Ты была на высоте, Николь, ты старалась изо всех сил. Мне было непросто поймать тебя.

Задыхаясь от бега, она повернулась и посмотрела на него.

Он рассмеялся ей в лицо:

– Ты удивлена, почему я так сказал, не так ли? Взгляни на свои наручники. В них прибор слежения. Так просто ты от меня не убежишь.

Сукин сын вначале охотился за ней без этого устройства, затем, когда начал уставать, просто активировал его и приехал за ней. Но он не привел ее обратно в дом. Он сковал ей ноги и привязал к дереву, а затем уехал. В сумерки он вернулся и привел ее в подвал.

Утром, освобождая ее, он сказал:

– В твоем распоряжении час. А потом я начну охоту. Находясь снаружи, Ник получала некоторое преимущество. Мало того что это был не подвал и она дышала свежим воздухом, но еще она могла осматривать местность. Ник пришла к заключению, что находится где-то на юге Миссисипи, Джорджии, Алабамы или Луизианы. Повсюду были массивные виргинские дубы, покрытые испанским мхом.

Она обнаружила поблизости болото со стоячей зеленой водой. Ник не смогла пить эту мерзкую воду, лишь вымыла ноги и руки. Но если ее будет мучить жажда, а свежей воды не будет, придется воспользоваться и этим.

Еще она постаралась запомнить все, что видела вокруг. Гниющий старинный особняк с массивными колоннами, поддерживающими балкон, который опоясывал это сооружение с трех сторон.

Ник пообещала себе, что ни при каких обстоятельствах не будет терять время. Три дня уже прошло. Осталось девятнадцать.

Шансы на то, что ФБР или Грифф найдут ее здесь, практически равнялись нулю. Она должна была сама найти путь к спасению.

Дуг Троттер взял на себя руководство по делу. По мере надобности он входил в контакт с Гриффом, однако не делился с ним информацией. Ник пропала пять дней назад. Это были пять долгих, мучительных дней. Грифф спал урывками и только тогда, когда был уже не в состоянии бодрствовать. Но даже во сне он не мог избавиться от мучивших его кошмаров, где на Ник охотятся, мучают и в конце концов убивают.

Если бы не Иветта и Сандерс, он бы потерял рассудок. Иветта подолгу гуляла с Гриффом, разговаривала с ним, когда он был расположен к беседе. Сандерс советовался с Гриффом по каждому пустяку, что в обычное время ему не было свойственно, а вечерами играл с ним в шахматы.

Однажды утром приехали Линдси и Джадд с малышкой Эмили. Грифф заявил, что у него дома сейчас неподходящая для них обстановка. Однако друзья проигнорировали слова Гриффа и обустроили временную детскую в одной из самых больших гостевых комнат наверху.

– Завтра мы отправляемся рыбачить, – сказал Джадд.

– А сегодня вечером ты искупаешь Эмили, – добавила Линдси.

Вечером Грифф зашел в детскую. Розовощекая и здоровенькая Эмили с белокурыми мамиными волосами и темными глазами папы была настоящей красавицей. Он взял ее на руки. Малышка взглянула прямо ему в глаза и улыбнулась.

– Я все подготовила, – сказала Линдси. – Таз с теплой водой, губка, шампунь. Полотенце позади тебя.

Грифф взглянул на Линдси:

– Но ты ведь не собираешься оставить меня с ней одного, правда?

– Я буду рядом, если понадоблюсь. – С этими словами Линдси вышла.

– Итак, малышка, похоже, мы остались вдвоем.

Эмили так наслаждалась купанием, что после этой божественной процедуры Гриффу пришлось менять рубашку на сухую. Вытащив Эмили из воды, он завернул ее в. по-: лотенце, вдохнул изумительно сладкий аромат кожи. чистого малыша и невольно подумал, каково это – иметь своих детей. Но тут же убедил себя, что жена и дети не для него.

Ну почему он не контролировал себя, когда они занимались сексом с Ник? Это так было не похоже на него.

Он виноват в том, что не использовал презерватив. Ник может быть беременна. А теперь она в руках этого психопата и борется за свою жизнь.

– Грифф! – позвала Линдси. – Все в порядке? Грифф прижался щекой к маленькой щечке Эмили и наконец вернул девочку маме. Только потом, когда он посмотрел на Линдси затуманенными глазами, он понял, что плачет.

Он сглотнул.

– Ник может быть беременна.

– О! Откуда ты…

– Если она беременна, то это мой ребенок.

– О, Грифф, нет. Линдси порывисто обняла его.

* * *

Ник лежала в позе эмбриона, прижав ноги к груди скрестив руки. Из этой тесной клетки невозможно было выбраться никоим образом.

Сегодня он наконец поймал ее.

И это произошло по ее собственной вине. Она наткнулась на ручей и не могла не поддаться искушению и не искупаться в нем. Она замешкалась, вместо того чтобы бежать, будучи всего на шаг впереди него.

Вечером она не получила ни хлеба, ни воды.

– Ты разочаровала меня, – сказал он. – Я поймал тебя слишком быстро. Охота не удовлетворила меня. Боюсь, тебя придется наказать.

Наказание заключалось в том, что Ник была заперта в металлической клетке, чуть-чуть большей, чем собачья конура, и оставлена в лесу на всю ночь.

Ник не могла спать. В животе урчало от голода, а тело затекло от того, что она несколько часов находилась в одном положении. Она замерзла. И ночные звуки природы будоражили воображение. Ухали совы, выли звери, а ночной ветер жалобно стонал в ветвях деревьев.

Но Ник понимала, что реальная опасность исходит отнюдь не от леса и его обитателей. Реальная опасность – это животное, которое вытащит ее из клетки утром и снова выпустит в лес.