Текст книги "История России XIX–XX вв.: учебник для вузов"

Официальная идеология Российской империи

Триединая формула основ образования – православие, самодержавие, народность, высказанная Уваровым в 1832 г., вскоре начала распространяться на все сферы культурной жизни России. Понятие православие в этой формуле трактовалось не только как церковный догмат, но и как беспрекословное гражданское повиновение государственной власти, освещенной религией. Православие, объединявшее в себе основные общечеловеческие ценности, не противоречило взглядам верующих других концессий, широко представленных в стране. По существу это означало политику веротерпимости.

В официальной идеологии 30-40-х гг. понятие неотделимо от самодержавия. Оно предполагало отход от европейских форм государственности, которые развивались в России, начиная с Петра I. Самодержавие полностью отвергало идеал демократии и конституционализма. В противовес европейскому направлению развития государственной жизни оно подчеркивало особые национальные черты российского государства. Принцип самодержавия предполагал, что государство является не столько организацией общества для достижения благосостояния, как это рассматривалось в европейских странах, сколько общенародной целью. Отсюда допускалось подавление личности и даже потеря личной независимости, проявлявшиеся, прежде всего, в крепостных отношениях. Самодержавие в глазах его идеологов являлось не только формой государственной организации, но и политическим символом веры народа в царя. Оно символизировало личную нравственную ответственность монарха перед народом, в то же время не допуская его к участию власти.

Принципы православия и самодержавия для России были достаточно традиционными. В начале 30-х гг. к ним был добавлен принцип народности, который стал главным компонентом формулы. Народность предполагала отказ от космополитизма, который ярко проявлялся в Александровскую эпоху. Национальные ценности стали играть преобладающую роль. Прежде всего это было направлено против широкого распространения европейских освободительных идей в России. Было и позитивное содержание понятия народности: развитие русской словесности, изучение национальной культуры, распространение идей патриотизма.

В начале 70-х гг. XIX в. формула «православия, самодержавие, народность» в литературе стала называться теорией официальной народности. Как правило, разработку теории официальной народности историки связывают с именами С.С. Уварова, историка М.А. Погодина и литературного критика С.П. Шевырева. Идеи официальной народности были подхвачены многими писателями той поры: М.Н. Загоскиным, Н.И. Лажечниковым, Н.В. Кукольником и др. В изобразительном искусстве эти идеи воплотились в полотнах В.К. Шебуева, скульптурных произведениях И.П. Мартоса. Влияние официальной народности проявлялось в музыкальном творчестве М.И. Глинки. В 1833 г. был утвержден государственный гимн России с текстом В.А. Жуковского, начинавшийся словами «Боже, царя храни». Воплощением «русских начал» была архитектура николаевской эпохи, центральной фигурой который был архитектор К.А. Тон, выразивший идеологию в храме Христа-Спасителя и Большого Кремлевского дворца. В 1838 г. Тон издал альбом церковных проектов, по которому должны были сооружаться церкви в провинциальных городах и селах. Идеология официальной народности оказывала очень большое влияние на общественную жизнь во многом сковывая ее развитие, но даже с учетом всех идеологических ограничений политика Николая I была последовательным осуществлением идеи просвещенного абсолютизма.

Политика в области печати

Николай I очень быстро оценил значение печати в общественной жизни страны. Интерес общества к печатному слову быстро возрастал. Читательские вкусы были очень разнообразны и находили непосредственное отражение в общественном мнении страны. Правительство отчетливо представляло, что без контроля над печатью и особенно над периодическими изданиями невозможно сохранить политическое господство.

На первых порах действия правительства по отношению к печати не имели строгой системы и носили откровенно запретительный характер. 10 июня 1826 г. был издан «Устав о цензуре», в котором прямо указывалось, что цензура должна заботиться о «направлении общественного мнения, согласно с настоящими политическими обстоятельствами и видами правительства»[17]17
  Платонов С.Ф. Собрание сочинений по русской истории. В 2 т. Т. 1. С. 700.


[Закрыть]. Устав состоял из множества запретительных параграфов, в которых детально предписывалось, как трактовать текст в том или ином случае. Подобные указания по работе с рукописями ставили в трудное положение даже самих цензоров, которые в этих условиях предпочитали больше запрещать, чем разрешать.

Устав 1826 г., прозванный современниками «чугунным», был настолько тяжеловесным и до такой степени дискредитировал власть, что уже 22 апреля 1828 г. был издан новый цензурный устав, носивший более мягкий характер. Теперь цензура не могла запрещать те места сочинений, которые носили «двоякий смысл». Устав предписывал принимать «явный смысл речи, не дозволяя себе произвольного толкования оной в дурную сторону»[18]18
  Там же.


[Закрыть]. Вместе с тем, устав по-прежнему содержал массу запрещений. Не разрешалось публиковать «сужения о своевременных правительственных мерах», документы, содержащие «тяжебных и уголовных дел», книги написанные «дурным слогом» и др. Цензоры находились под постоянной угрозой подвергнуться дисциплинарным наказаниям за допущенные ими оплошности, усиливая тем самым запретительный режим.

Не ограничиваясь общей цензурой, устав создавал ведомственную духовную цензуру, медицинские издания должны были получить одобрение медицинской академии, драматические произведения дополнительно проходили через III отделение. Во многих случаях помимо общей цензуры требовалось согласие с Сенатом, Главным штабом, различными министерствами и полицией. Цензура превращалась в сплошную бюрократическую сеть, проскочить через которую было очень трудно.

Уставом 1828 г. цензура была подчинена Министерству народного просвещения, где после 1832 г. прочно утвердилась идеологии православия, самодержавия и народности. Эти идеологические установки в полной мере отразились на политике в области печати. На практике это означало, что менее значительные, но верноподданнические сочинения проходили цензуру намного легче, чем передовая литература. В меньшей степени цензурные ограничения отразились на издании научных трудов, но и здесь сказывалась гнетущая атмосфера, сложившаяся в университетах и академиях. Устав 1828 г. действовал более 35 лет и в сложившейся обстановке взлет русской классической литературы выглядел парадоксальным. Вопреки предложениям, административные ограничения не явились препятствием для появления выдающихся произведений литературы.

Сословная политика

Еще в начале XIX в. государство и общество остро почувствовали отсутствие законодательной базы. В первой четверти века развитие российского законодательства связывалось с конституционными планами, независимо от того носили они радикальный или умеренный характер. Придя к власти, Николай I увидел ужасающее беззаконие, которое в значительной степени было связано с тем, что отсутствовало точное законодательство. Со времени Соборного уложения 1649 г. – последнего свода законов – до начала 30-х гг. XIX в. было издано более 30 тыс. законодательных актов. Все они были разрозненными, не тиражировались и, как правило, находились в рукописных списках у чиновников. Эти списки законов были далеко не полными и содержали в себе много неточностей. За небольшим исключением законы были совершенно недоступны для граждан и любое спорное решение зависело от милости чиновников. Многие государственные вопросы годами не находили своего решения, потому что неразбериха в законах не позволяла найти правильное толкование. Отсутствие систематически изложенного законодательства препятствовало развитию гражданских отношений, порождало произвол властей всех уровней и дискредитировало государство в целом.

Кодификация законов

Николай I был категорическим противником любой конституции, но твердо верил в силу закона. Это создавало противоречие, так как отсутствие основного закона порождало неустойчивость всего остального законодательства. Данное обстоятельство совершенно не смущало Николая, поскольку он твердо стоял на позиции, что самодержавие является главным гарантом закона.

Кодификационные работы были сосредоточены во II отделении Собственной его императорского величества Канцелярии. Во главе этой работы был поставлен М.М. Сперанский. Из двух возможных подходов к кодификации права – сведения всех существующих законов без изменения воедино и составление нового уложения – был выбран первый. По плану Сперанского предполагалось сначала собрать в хронологическом порядке все законы (действующие и недействующие), начиная с 1649 г. Работа шла быстро и в течение 1828–1830 гг. было издано 45 томов первого Полного собрания законов Российской империи, включавшие все законы с 1649 г. по 12 декабря 1825 г. (до восшествия на престол Николая I), общим числом 30920. Одновременно были изданы шесть томов второго Полного собрания законов (сокращено – ПСЗ), в которое вошли законы, утвержденные в царствование Николая I. Второе ПСЗ публиковалось ежегодно и охватывало акты с 13 декабря 1825 г. по 28 февраля 1881 г. Оно состояло из 55 томов и включало 60 тыс. законов. В конце каждого тома помещались штаты, рисунки, чертежи и другие приложения к законам. Следует считать, что третье ПСЗ также выходило ежегодно и охватывало период с 12 марта 1881 г. до конца 1913 г. и состояло из 33 томов и включало более 40 тыс. актов. Полное собрание законов является важнейшим историко-юридическим источником, было вполне доступно для чиновников и граждан России, но совершенно не годилось для повседневного использования из-за своей громоздкости. Данное издание законодательных актов не могло получить никакой политической оценки, так как бесстрастно констатировало издание закона в хронологической последовательности.

Параллельно с ПСЗ готовился Свод законов Российской империи. Образцом для свода выбран кодекс Юстиниана. Собрание законов должно было вобрать в себя все действующие законодательные акты и судебные решения, которые стали судебными претендентами или толкованием к принятым законам. По каждой части Свода готовилась своя историческая справка, а для каждой статьи составлялся комментарий, являвшийся толкованием закона, но не имел силы закона. Толкование законов вызывало много дискуссий. В отдельных случаях требовалась редакционная обработка действующих законов, что осуществлялось только с санкции императора. После завершения работы Свод подвергся ревизии сначала в особой сенатской комиссии, а потом в министерствах.

Окончательное обсуждение Свода состоялось в Государственном совете 8 января 1833 г. На заседании большую речь произнес Николай I, подчеркнув важность издания Свода законов. После речи он наградил М.М. Сперанского орденом Андрея Первозванного. После такой парадности Свод был принят и введен в действие с 1 января 1835 г.

Свод законов состоял из 15 томов. Он отражал сложившиеся к тому времени основные отрасли права: государственное, гражданское, административное, уголовное и процессуальное. В Своде законов была сформулирована идея самодержавия: «Император Российский есть монарх самодержавный и неограниченный. Повиноваться верховной его власти не только за страх, но и за совесть сам бог повелевает». Царская власть закреплялась исключительно как наследственная. Управление подразделялось на верховное и подчиненное. Органами верховного управления объявлялись: Государственный совет, Кабинет министров, Собственная его императорского величества Канцелярия и царский двор. К органам подчиненного управления относились Сенат и министерства, при этом Сенат провозглашался высшим судебным органом, который одновременно надзирал за деятельностью министров. Местное управление сохранялось в прежнем виде. Во главе губерний находились назначаемые императором губернаторы. В уездах по-прежнему действовал нижний земский суд во главе с капитан-исправником. Во главе волости стояли волостные управления в составе: волостной голова, заседатели и писарь.

Развитие гражданского права в Своде законов происходило на основе кодификации прежних норм права. Сохранялись сословные неравноправие, ограничения в правах собственности, в браках, праве наследования и др. Свободные крестьяне не могли выходить из общины и закреплять за собой земельный надел. Существовали всевозможные ограничения по религиозным и национальным признакам граждан. Таким образом, Свод законов полностью сохранял феодально-крепостнические отношения, закрепляя сложившуюся и архаичную структуру общества. Свод законов являлся основным юридическим актом, на основе которого осуществлялась сословная политика царизма, занимавшая центральное место в годы правления Николая I. В этом отношении Свод серьезно способствовал укреплению правосознания верхов российского общества.

Политика дворянства

Свод законов закрепил права и привилегии дворянства. Все гражданские права сословий в законодательстве рассматривались с учетом приоритета прав дворянства. Позиции дворянства были упрочены в органах местного управления. В губерниях и уездах основные полицейские и судебные должности замещались путем выборов в дворянских собраниях. Важнейшей привилегией дворянских собраний было право подавать жалобы и прошения губернаторам, министрам и даже непосредственно императору.

Правительство проявляло большое беспокойство, что большая часть поместного дворянства по своему материальному положению, образу жизни и культуре мало соответствовала статусу высшего сословия России. Смущал правительство и тот факт, что многочисленное мелкопоместное дворянство оказывало слабую политическую поддержку самодержавию. В связи с этим Николая I в своей сословной политике делал ставку на крупнопоместное и, особенно, среднепоместное дворянство. В развитие знаменитой екатерининской Жалованной грамоты дворянству в 1831 г. было создано «Положение о дворянских обществах», которое существенно повышало имущественный ценз для участия в дворянских собраниях. Прежняя абстрактная денежная сумма в 100 рублей в цензе теперь измерялась собственностью, в основе которой лежало исключительное право дворянства владеть населенными землями. Минимальный ценз 3 тыс. десятин земли и 100 душ крепостных. Такой собственностью обладали менее пятой части всего поместного дворянства. Исключение из этого правила делалось только для дворян, имевших чины на военной или гражданской службе, поощряя тем самым участие дворянства в государственной службе.

Судьба мелкопоместного дворянства тоже не осталась в стороне от внимания правительства. Мелким помещикам густонаселенных губерний выделялись земли в Поволжье или степной зоне и оказывалась денежная помощь для переселения и развития хозяйства. С целью повышения культурного уровня малообеспеченного дворянства государство брало на себя затраты на их обучение и создавало преимущества в сравнении с выходцами из других сословий при приеме на государственную службу.

В соответствии с петровской Табелью о рангах, открывшей путь в дворянство для выходцев из других сословий путем военной или гражданской службы, тысячи офицеров и чиновников ежегодно получали дворянское звание (личное и потомственное). В XIX в. основная часть дворянства в разных поколениях была выходцами из других сословий и вообще не имела земельной собственности. Год от года количество таких дворян возрастало. Фактически шел процесс размывания дворянства и утраты его значимости в общегосударственном балансе сословий и, тем самым, подрывалась социальная основа самодержавия. Вставал вопрос о регулировании этого процесса. С целью ограждения дворянского сословия от притока выходцев из других сословий в 1832 г. для городских жителей было утверждено еще оно привилегированное сословие – почетные граждане (потомственные и личные). Потомственными почетными гражданами становились дети личных дворян, художники, артисты, лица, получившие ученые степени и звания. Личными почетными гражданами становились дети церковнослужителей, выпускники университетов и других высших учебных заведений, мелкие чиновники и др. Особых привилегий почетное гражданство не давало. Они освобождались от подушной подати, рекрутской повинности и телесных наказаний, т. е. преимущества, которые люди этого уровня могли получить и другим путем. К середине 50-х гг. в почетные граждане было записано более 21 тыс. человек, но серьезным фильтром для проникновения во дворянство это не стало. Как правило, образованные почетные граждане продолжали служить, получали высокие чины и все равно становились дворянами.

Гораздо более заметный результат имела другая мера. В 1845 г. издан Указ о новом порядке приобретения дворянства, согласно которому были повышены чины для получения дворянства. Ранее потомственное дворянство присваивалось с получением первого офицерского чина в армии, либо 8-го ранга (коллежский асессор) на гражданской службе. По новому закону дворянское звание присваивалось в армии штабс-офицерам, либо гражданским чиновникам, достигших 5-го ранга (статский советник).

С целью концентрации земельной собственности в руках крупных помещиков и сохранения экономического господства дворянства в 1845 г. был издан Закон о «майоратах», который вводил новую, совершенно нетипичную для России норму права. В соответствии с этим законом владельцам крупных имений, свыше 1000 душ крепостных, предоставлялось право объявлять свою собственность «заповедной» и передавать ее по наследству одному лицу, как правило, старшему сыну. Имение не дробилось другими наследниками и оставалось крупным. Попытка введения «майоратов» была очень осторожной. Право на единонаследие по признаку первородства было введено как рекомендательная мера и в России не прижилось. Важно другое, что «майорат» типично феодальная норма права, которая в XIX в. в европейских странах почти исчезла, в России только начинала использоваться. Появление «майората» в России, как и другие меры в отношении дворянства, демонстрировали политику крайнего консерватизма.

Крестьянский вопрос

Наиболее острым политическим вопросом второй четверти XIX в. было отношение к крепостному праву. К этому времени крайности крепостничества, характерные для эпохи Екатерины II, значительно смягчились, но право владения одного человека другим оказывало разрушающее воздействие на все общество. Главное, что обращало на себя внимание в крепостничестве, это полное беззаконие и беззащитность крестьянина от помещика. В целом, придерживаясь обычаям сельского общества, помещики могли безнаказанно ломать крестьянские судьбы. На прочность крепостничества образованные люди достаточно давно смотрели с осуждением, но устойчивость государства и некоторый рост благополучия общества отодвигали эту проблему.

Отрицательное отношение Николая I к крепостному праву признается практически всеми историками. В качестве примера обычно приводят его фразу из выступления в Государственном совете: «Нет сомнения, что крепостное право в нынешнем его у нас положении есть зло, для всех ощутительное и очевидное, но прикасаться к оному теперь было бы зло, конечно, еще более гибельное». Как жесткий государственник, Николай I не мог допустить действий, которые неизбежно сопровождаются ослаблением власти. В связи с этим он проводил политику общего ослабления крепостного права. В царствование Николая I издано 108 указов, ограничивших власть помещиков над крестьянами. Николай I придерживался взгляда, что попечительство над крестьянами по конкретным жизненным случаям снимет общую остроту проблемы крепостничества.

Среди законодательных актов по крепостному вопросу центральное место занимает Свод законов. В законах о состояниях, изложенных в IX томе Свода, содержатся статьи, регламентирующие взаимоотношения помещиков и крепостных, тщательно собраны и отредактированы положения из всех царских указов более чем за вековое прошлое. В свод вошли, в том числе, и те положения, которые ранее не считались существенными или были вовсе забытыми. Обилие и разнообразие статей закона производило впечатление государственной заботы о крепостных людях, но имело формальное значение, так как механизм их реализации практически отсутствовал.

Николай I хорошо знал, что любое обсуждение вопросов о крепостном праве вызывает лихорадочный интерес в обществе и порождает множество слухов в крестьянской среде. Стремясь избежать публичных мнений по этому вопросу, правительство касалось его осторожно и за закрытыми дверями. С этой целью создавались секретные комитеты, которые изучали возможность изменений в положении крепостных. Особо подобранный состав секретных комитетов, закрытое слушание вопросов, обставленное массой бюрократических формальностей, заметных результатов дать не могли. Между тем, они наметили политические подходы к крестьянской проблеме, которые нашли отражение в ряде законов.

В 1842 г. был издан указ «Об обязанных крестьянах», который существенно дополнял закон о свободных хлебопашцах, ставший одной из правовых норм Свода законов. По новому указу помещики могли «не стесняясь постановлениями о свободных хлебопашцах» освобождать своих крепостных не обязательно с наделением и землей, но и без земли. При освобождении помещик заключал с крестьянами соглашение, по которому он выделял в пользование крестьян часть вотчинной земли, а они обязывались нести оброк или выполнять барщину в его пользу. Освобожденные таким образом крестьяне не попадали в ведение государства, а сохранялись под вотчинным управлением помещика. Единственное преимущество, которое получали освобожденные крестьяне, состоит в неизменности размеров крестьянской земли и повинностей.

Закон об обязанных крестьянах выглядел очень странно. С одной стороны, декларировалась неизменность размеров крестьянских наделов, не принадлежащих им и находившихся в вотчинной собственности помещика. С другой стороны, крестьяне не получали полной гражданской свободы, как это предусматривал закон о свободных хлебопашцах. Реальные результаты этого закона были очень не значительные. Скорее он демонстрировал намерения правительства постепенно решать судьбу крепостных.

Гораздо решительнее Николай I действовал в западных губерниях, где дворянство было польско-литовского происхождения, а крестьяне – русскими (в то время украинцы и белорусы официально считались русскими). В середине 40-х гг. правительство разработало «инвентарные правила», которые достаточно подробно регламентировали отношения между помещиками и крепостными. Для каждого имения были составлены инвентари – официально утвержденные акты, в которых были определены крестьянские наделы и размеры повинностей в пользу помещиков. Начиная с 1847 г. «инвентарные правила» начали вводиться в Киевской, Волынской и Подольской губерниях. В Литве подобные правила существовали еще раньше, а в 1848 г. аналогичное «устройство» крестьян было распространено и на Польшу. Особенностью инвентарей в Польше было более независимое положение крестьян. Еще в 1807 г. Наполеон провозгласил личную свободу польских крестьян, но полное их безземелье сохраняло произвол помещиков, который теперь ограждался конкретными правилами.

На основе ряда прецедентов в 1847 г. был издан указ «О предоставлении крестьянам имений, продававшихся с публичных торгов за долги, права выкупать себя с землею». По указу крестьяне должны были в короткий срок все вместе внести выкуп без предоставления кредита со стороны государства. Размер выкупа определялся рыночной ситуацией и соответствовал цене на торгах. Крестьяне выкупались с землей и становились собственниками. Условия такого выкупа были крайне не благоприятными для крестьян. Кроме того, после закона последовали различные административные ограничения его действия. Все вместе делало невозможным практическое применение этого закона и воспользовалось им лишь незначительное число крестьян.

В николаевскую эпоху был принят ряд других законов, касающихся положения крепостных. Ограничивались права помещиков ссылать своих крепостных в Сибирь, разрешалось по усмотрению помещиков отпускать дворовых людей на волю, крепостным с согласия их помещиков предоставлялось право покупать землю, запрещалось населенные имения сдавать в аренду лицам недворянского происхождения и др. Каждый из законов имел случай применения, но все указы носили фрагментарный характер, очень слабо ограничивали произвол помещиков и радикальным образом не меняли систему крепостничества.