Текст книги "Такая короткая вечность. Импровизация на библейские темы"

Глава вторая
Дела семейные

1

Почему на грешной земле время от времени появляются те, кого называют пророками, наверное, не такая уж тайна. Надо же кому-то доносить до паствы истины Господни, предсказывать события будущего, сверяя их с Божественным Планом. Причем, по утверждению самих же пророков, план этот они получали непосредственно из Первых Рук.

Пророков не любят, потому что они обличают. Пророков боятся, потому что они грозят неотвратимой карой за грехи, совершаемые человечеством. Пророков ждут, потому что только они знают праведную дорогу в будущее.

В Библии есть два слова, обозначающих понятие «пророк». Первое – «наби». Его переводят как «возвещающий» или «призванный Богом». Второе обозначение – «хозе», то есть «видящий», а точнее, тот «кто видит скрытое». У этого «скрытого» самое широкое понятие – от пропавшей или украденной вещи до событий далекого будущего.

Исследователи Библии знают, что во времена, наступившие вслед за завоеванием Ханаана, началась так называемая Эпоха Судей. Израильское общество стало управляться шофетами (что в переводе, собственно, и обозначает «судья»). Судьи были харизматическими личностями, сумевшими завоевать авторитет среди одного или нескольких израильских колен. Но три религиозных центра, образовавшиеся в ту пору – Галгал, Сихем и Силом, – помимо всего прочего, испытывали острую нужду в приходе глашатая, который озвучил бы для всех трех единый объединяющий их Божественный План.

А раз есть спрос, появлялось и предложение.

То и дело в разных частях страны возникали те, «кто видит скрытое». И, как часто бывает, на поверку они оказывались просто предприимчивыми шарлатанами, остро чувствующими сиюминутную конъюнктуру.

Но когда появлялся истинно «видящий», это становилось событием всей общественной жизни. Имя его записывалось в анналы, а следовательно, вплеталось в библейское повествование, и уже с ним, с ПРОРОКОМ, связывались и трагические, и созидательные повороты бесконечного процесса, который называют ИСТОРИЯ.

2

Библия свой рассказ о пророке Самуиле начинает спокойно и размеренно, как будто повествует о самой обычной семейной хронике:

«Был один человек из Рамафаим-Цофима, с горы Ефремовой; имя ему Елкана, сын Иерохама…. У него были две жены: имя одной Анна, а имя другой Феннана; у Феннаны были дети, а у Анны же не было детей» (1 Цар. 1:1–2).

Пока – ничего удивительного. В Эпоху Судей законы не запрещали израильтянам иметь несколько жен и к тому же (если позволял достаток) содержать наложниц. А то, что одна жена могла приносить потомство, а другая по какой-то причине этого была лишена, так и в этом нет ничего странного – дело житейское.

Правда, есть в дальнейшем повествовании одна фраза про Елкана из Рамафаим-Цофима, которая, очевидно, должна была выделить его семью из множества других, обитавших рядом: «И ходил этот человек из города своего в положенные дни поклоняться и приносить жертву Господу Саваофу в Силом…» (1 Цар. 1–3).

Соседи Елкана, по всей вероятности, не столь усердствовали в служении Всевышнему, ибо нигде не сказано, что кто-либо из них составлял компанию семье паломника.

Но автор ПЕРВОЙ КНИГИ ЦАРСТВ, посвященной пророку Самуилу, намеренно призывает нас следовать в Силом, потому что именно в этом городе раз за разом разыгрывалась одна и та же семейная драма.

После того как Елкана приносил жертву Всевышнему, все собирались за праздничным столом. Глава семейства действовал по привычной для него схеме: «…давал Феннане, жене своей, и всем сыновьям ее и дочерям ее части; Анне же давал часть особую, (так как у нее не было детей); ибо любил Анну (более нежели Феннану); хоть Господь заключил чрево ее» (1 Цар. 1:4–5).

Можно представить, какое напряжение царило в отношениях между двумя женами. Вполне благополучная Феннана вынуждена была терпеть демонстративное унижение, видя, как самые лакомые части трапезы достаются не ее детям и не ей самой, а бесплодной, обиженной Господом второй жене.

Вообразим, какие колкости приходилось выслушивать Анне, какие обидные слова выискивала соперница, чтобы подчеркнуть неполноценность бездетной женщины, на какие проклятия подталкивала ее ревность.

«…Та (Феннана. – Авт.) огорчала ее, а эта плакала (и сетовала), и не ела» (1 Цар. 1:7).

И все это на фоне веселья, которое царило в городе.

Дымилось на огне мясо жертвенных животных. Отовсюду слышались радостные возгласы. За праздничной трапезой сидело множество семей. И только в доме, где остановился Елкана, сгущалась давящая атмосфера застарелого конфликта.

Очевидно, от эпохи к эпохе качества, которыми наделены мужчины, практически не меняются. И даже те, кто не считает, что весь мир должен вращаться исключительно вокруг их собственной персоны, порой абсолютно уверены, что в его семье, а тем более в сердце у любимой он, и только он способен заменить собой все радости бытия.

«И сказал ей Елкана, муж ее: Анна! что ты плачешь и почему не ешь, и отчего скорбит сердце твое? не лучше ли я для тебя десяти сыновей?» (1 Цар. 1:8).

Анна, по-видимому, так не считала.

3

Город Силом (Шило) археологи начали раскапывать только в 1915 году, но особых результатов не добились. А после того, как в 1932 году энтузиасты, приехавшие из Дании, свернули свои работы, продолжавшиеся почти шесть лет, над древними руинами снова опустился непроницаемый занавес.

Прошло еще полвека. В начале восьмидесятых здесь разбили свой лагерь исследователи из израильского университета Бар-Илан. Постепенно из небытия стали появляться остатки стен жилых домов, обнаружили себя фрагменты сконструированных особым образом складских помещений, проступили на поверхность части виноградных давилен, готовившие некогда веселящие напитки для праздников, которыми город Си-лом славился.

Где-то среди останков святого города находился дом, где едва сдерживала слезы бесплодная Анна. Время стерло в порошок его стены, растворило в небытии стол, за которым происходила праздничная трапеза, не осталось следа от кухонной утвари, что доставали из походного мешка обе жены Елкана.

Ни одна археологическая экспедиция не в состоянии отыскать это место, погребенное под слоем нескольких тысячелетий. Ни один самый совершенный прибор не позволит уловить отголоски ссоры, то и дело разгоравшийся между соперницами.

Но осталось в веках нечто большее.

Осталась молитва Анны, совершившая чудо.

4

Храм Господень во времена Анны представлял собой скинию, в которой Слава Божия пребывала на Земле среди народов Израиля.

История этого сооружения восходит к временам Моисея, получившего на горе Синай повеление о строительстве походной «гостиницы», где время от времени могло проявляться присутствие Всевышнего.

Инструкции, которые Моисею, как руководителю работ, предстояло изучить, были столь обширны, что одно только перечисление их в книге «Исход» занимает около семи специальных глав.

Трудились над сооружением скинии почти шесть месяцев. Когда работы были завершены и состоялось торжественное освящение этой сложной конструкции, «Облако Господне покрыло все сооружение целиком, и огонь был ночью в ней перед глазами всего дома Израилева во все путешествие их» (Исх. 40:34, 38).

С тех самых пор Облако над скинией, клубившееся днем, и огонь, наполнявший ее ночью, видели все, кого Моисей вывел из Египта.

Своеобразный «навигатор» полностью подчинил себе жизнь тысяч и тысяч людей, странствующих по пустыне. Стоило Облаку отделиться от этого загадочного сооружения, как израильтяне начинали сворачивать шатры и отправлялись в путь. А затем на новом месте они готовили специальную площадку и тщательным образом собирали из отдельных частей сооружение, названное скинией, чтобы контакт с Надмировым Разумом в который уже раз приобрел бы свою материализованную сущность.

Кстати, скинию, что в переводе с древнегреческого означает «палатка» или «шатер», в городе Силом (Шило) установил легендарный Иисус Навин, обозначив тем самым (помимо всего прочего), что покорение израильтянами Ханаана происходило во исполнении воли Всевышнего.

5

Господа Фурдуй и Швайдок, внимательно исследовавшие скинию, пришли к выводу, что Моисей создал конструкцию, обладавшую значительной проводящей поверхностью, которая могла быть использована для работы с радиоволнами в метровом диапазоне.

Следовательно…

Знаменитое «Юстас – Алексу», (только на ветхозаветном уровне и с персонажами куда как покруче обычных агентов) вполне вписывается в радиообмен при помощи приемо-передающего устройства, получившее закодированное название «скиния».

Вывод уважаемых исследователей однозначен: скиния служила Моисею средством для двухсторонней связи с Богом (читай – с Надмировым Разумом). Шатер, находившийся в этом своеобразном дворе (и тоже выполнявшим в сеансе радиосвязи определенную функцию), представлял собой прямоугольный каркас, почти на 5 метров возвышавшийся над землей.

Внутри его обтягивали покрывала с вытканными на них узорами, раскрашенными в голубой, пурпурный и алый цвета, а снаружи от дождя и ветра шатер предохраняло покрытие из бараньих шкур, выкрашенных в красный цвет. На эти шкуры, в свою очередь, натягивали покров из кожи таинственного животного, о происхождении и названии которого до сих пор спорят знатоки Библии.

Эти же знатоки подсчитали, что площадь шатра была 56 квадратных метров (14×4). Внутри помещение делилось на две неравные части. Самая меньшая, дальняя от входа комната называлась Святая Святых. Она предназначалась для Ковчега Завета и была отгорожена плотной завесой, за которую только первосвященник и только один раз в году имел право зайти, очевидно для того, чтобы пообщаться со Всевышним напрямую. Это происходило в так называемый «Йом Кипур» – День Искупления, день, когда свершалось высочайшее прощение всех накопившихся грехов.

Пространство перед Святая Святых, в свою очередь, было заполнено предметами, имевшими особый ритуальный смысл. Но основное место занимал полутораметровый, сделанный из акации и обитый медными листами жертвенник для всесожжений. Огонь в специальной топке поддерживался круглосуточно, а ягнята, тельцы и другие животные каждый день должны были возлагаться священнослужителями на жертвенную решетку.

У этого сооружения была одна примечательная особенность – выступы в виде рогов, приделанные по углам. Прикосновение к ним означало желание полностью положиться на милость Всемогущего, а в некоторых особых случаях обеспечивало неприкосновенность и защиту от любого мщения за совершенный проступок.

Знатоки Библии утверждают, что жертвенник был тем энергетическим каналом, при помощи которого согрешивший мог наладить примирение с Высшими Силами.

Особая зона, возникающая вокруг этого ритуального предмета, вызывала у тех, кто находился в ее пределах, чувство смирения и раскаяния. Жертвенник, как некий компас, указывал путь к вечным ценностям, среди которых находилась и внезапно обретенная истина.

6

Библия не уточняет, в какое именно время подошла Анна к скинии. Как, впрочем, из текста не ясно, какой праздник отмечали в это время жители Силома (Шило).

Многие комментаторы, правда, сходятся во мнении, что это был Шавуот – праздник, называемый еще Пятидесятницей, то есть отмечаемый на пятидесятый день после того, как в жертву на Пасху были принесены ростки ячменя нового урожая.

Если это так, то праздник отмечали на шестой и седьмой день месяца сиван, что соответствовало концу мая или началу июня.

Скорее всего, Анна, несмотря на жару, была одета в длинное до щиколоток платье, на которое сверху вниз ниспадала, прикрывая лицо, легкая накидка. По крайней мере, так, судя по некоторым исследованиям, одевались женщины Эпохи Судей.

К сожалению, никаких подробностей о том, как могла выглядеть будущая мать пророка, библейские источники нам не оставили. Неизвестно, какого была она роста, какими были черты ее лица, как звучал ее голос. Но из священного текста понятно одно: обстоятельства раз за разом подталкивали бездетную жену Елкана на самый серьезный разговор со Всевышним.

И она решилась.

7

«И встала Анна после того, как они ели и пили в Силоме (и стала перед Господом). Илий же священник сидел тогда на седалище у входа в храм Господень» (1 Цар. 1:9).

Ни Анна, ни Илий не подозревали, насколько тесно переплетутся их судьбы в недалеком будущем. Да разве мог кто-нибудь в тот день и в тот час предвидеть, что неожиданный приход Анны к месту, где стояла скиния, даст начало судьбоносным переменам в истории Израиля.

Впрочем, определенный интерес у священника Илии паломница, подошедшая к храму, все же вызвала. Поведение женщины было таким странным, таким необычным для тех, кто обычно приходил сюда молиться, что впору было поинтересоваться ее душевным здоровьем.

Автор ПЕРВОЙ КНИГИ ЦАРСТВ без всякого намека на иронию записывает: «Илий счел ее пьяною» (1 Цар. 1:13). Более того, он даже пытался прервать общение Анны со Всевышним. В гневе он гнал ее прочь от священного места: «…вытрезвись от вина своего (и иди от лица Господня)» (1 Цар. 1:14).

А дальше начинается самое главное.

Глава третья
Молитва

1

Илию Анна ответила: «Я – жена, скорбящая духом, вина и сикера (особый алкогольный напиток. – Авт.) я не пила, но изливаю душу мою перед Господом; не считай рабы твоей негодною женщиною, ибо от великой печали моей и скорби моей я говорила доселе» (1 Цар. 1:15–16).

Так что же Анна в скорби души говорила Всевышнему?

Какие аргументы приводила она для того, чтобы просьба ее исполнилась?

Да и вообще, что такое молитва и может ли она принести те плоды, на которые рассчитывают обращающиеся за помощью к Владыке Мира?

2

На африканском континенте есть необычный город.

Когда-то в конце ХIХ века одинокий бродяга из Австралии обнаружил около забытого Богом поселка самую крупную в мире золотоносную жилу. Искатели легкой наживы устремились сюда с такой скоростью и в таком количестве, что уже через три года город, названный Йоханнесбург, стал главным финансовым центром Южной Африки. Тщеславие счастливчиков, сколотивших здесь свои нешуточные состояния, было настолько велико, что на здании почты, построенной в 1897 году, водрузили часы, изготовленные в той же мастерской, где появился на свет знаменитый лондонский Биг-Бен.

В ХХ веке Йоханнесбург превратился в фешенебельный город с горделивыми строениями из стекла и бетона, между которыми бережно сохранили здания, построенные в начале золотой лихорадки.

Но самым значимым местом до сих пор остаются шахты в пригороде, названном Соуэто. Здесь каждый желающий может опуститься на сотни метров в недра Земли и увидеть, как из россыпей искрящейся породы производят в плавильных печах золотые слитки.

Заманчиво предположить, погружение в бездонные шахты для добычи крупиц драгоценного металла особым образом повлияло на родившегося в Йоханнесбурге будущего философа и доктора медицины Акиву Татца. Не оно ли, это погружение, по некой странной ассоциации навело его на мысль, что для добычи золотых крупиц истины надо прежде всего осуществить труднейший спуск в глубины собственного духа. А готовые «золотые слитки» – книги – могут тогда лишь представлять собой определенную ценность, когда исходным материалом для них становится то, что высветили в лабиринте бессознательного лучи, идущие от священных текстов.

Как бы там ни было, но на свет появилась целая серия книг искателя истины из Йоханнесбурга. Компасом для него были (по его же признанию) смыслы, заложенные в текстах Библии, да еще мысли выдающихся комментаторов, проникших в самую сердцевину фраз Великой Книги.

Одной из важнейших тем его исследования стала молитва, обращенная к Господу.

3

В своих работах Акива Татц разбирает на составные части само слово «молитва», которое на иврите звучит как «тфила». Выяснилось, что слово это содержит в самом себе два взаимоисключающих понятия. Первое – «пилел». Оно дает надежду на осуществление совершенно нелогичных и непредсказуемых событий. Второе – «плили». Оно означает строгий суд или подсудность в самом прямом юридическом значении этого слова.

Дальше требовалось понять, какой «базовый принцип» положен в основу осуществления «нелогичного и непредсказуемого события». Для ответа на этот вопрос философ из Йоханнесбурга ввел понятие «внешнего и внутреннего разума». Внешний разум не может сам проявлять инициативу, он только реагирует на некие предложения. Внутренний – предельно инициативен и, как правило, проявляет себя в ЖЕЛАНИИ.

Желание (по Татцу) – движущая сила, которая творит в абсолютной пустоте. Оно бывает мимолетно, как вспышка, но в любом случае оставляет свой энергетический след в виде присутствия некой сформировавшейся мысли.

Такое ЖЕЛАНИЕ, или, что одно и то же, ВОЛЮ, проявленную в неожиданном озарении, древние мудрецы называли «рацон». По их мнению, это некая загадочная сила, присутствующая в самой сердцевине разума. Говоря иными словами, «рацон» – глубочайший источник всех процессов, происходящих в сознании мыслящего человека. В том числе источник того, откуда произрастает молитва.

4

Можно, конечно, принимать или не принимать абстрактные философские построения, но вот что интересно. В 1981 году Нобелевский комитет выплатил премию в 500 000 шведских крон за открытие процесса, объясняющего, как внутри человека разумного возникают предпосылки всех важнейшие событий его жизни. Выяснилось, среди клеток, из которых состоит наш мозг, существует некая «конструкция», что-то вроде системы запуска, включающей, как рубильник, всю цепочку от возникновения первоначального желания до его реализации во внешнем мире.

Система получила название «причинная потенция».

Неизвестно, читал ли нобелевский лауреат нейрофизиолог из США Роджер Сперри откровения мудрецов о том, что такое «рацон», но его исследования выявили, что «причинная потенция», как и та «система запуска», о которой писали в древности, встроена в глубинную структуру нашего разума. Образно эту «конструкцию» можно сравнить с конденсаторной батарейкой. Чем активнее такая батарейка заряжается вспыхнувшим желанием, тем большее влияние может оказывать человек на события окружающей его реальности.

Отсюда вывод: для того чтобы молитва возымела действие, человек, находясь в глубокой медитации, должен при помощи вспыхнувшего желания максимально возбудить «причинную потенцию», или, что то же самое, проникнуть в свой «рацон».

Но есть еще одна сторона этого процесса.

Акива Татц, сведя воедино размышления предшественников, формулирует: «Молитва – это углубление в корень личности для его соединения с Корнем мироздания. Как только такая связь установлена, Господь может излить на возносящего молитву энергию, которая будет способствовать позитивному результату».

Осталось определить, что означает этот Корень мироздания и как он может соединяться с корнем нашей личности. Казалось бы, ответ на такой «запредельный» вопрос может обсуждаться только на страницах богословских трактатов.

Но…

5

Удивительное ХХ столетие. Ученые в своих лабораториях с математической точностью стали выявлять космические принципы, зашифрованные некогда в Великой Книге.

Во второй половине прошлого века профессор Теодор Ван Хоуэн опубликовал работу со сложным названием: «Теория квантовой энтропийной логики». Выводы, полученные на основании сложных расчетов, утверждали: базовое, корневое состояние нашей Вселенной – мировой вакуум. При этом сам вакуум представляет собой многоуровневую энергетическую систему, которой могут быть присущи удивительные состояния. Эти состояния профессор осторожно назвал аналогом Высшего Сознания.

Кстати, подобная система является квантовой и ее энергия во много раз превосходит ядерную. Вот, возможно, с чем приходится иметь дело, когда мы в молитвенном экстазе пытаемся соединить корень своей личности с Корнем мироздания.

Когда Папа Римский Иоанн Павел II вручал Теодору Ван Хоуэну премию Академии наук Ватикана, он заявил буквально следующее: «Величайшая заслуга профессора перед человечеством в том, что он открыл Бога как природный феномен и математически описал его…»

Вот так. Не больше и не меньше.

Из теории «квантовой энтропийной логики» следует, что мировой вакуум, вобравший в себя великое множество энергетических напластований, содержит в каждом из них энное число событий, закодированных в виде информационных предпосылок.

Похоже, именно об этом, но по-своему писали мудрецы в старинных фолиантах.

Один из мидрашей сообщает, что Адам в самом начале своего бытия не видел в окружающем пространстве ничего, чтобы походило на Эдемский сад. Не было вокруг шелковистой травы, не пели птицы, перелетая с ветки на ветку. Ни один цветок, ни один кустик не произрастал на поверхности земли. Причина была в полном отсутствии дождя, способного пролить с небес животворную влагу. Но дождь не шел, не потому, что он отсутствовал в природе, а потому, что некому было об этом попросить. Как только Адам обратился с соответствующей молитвой, дождь пролился на землю и Эдемский сад стал тем самым райским уголком, о котором создано столько произведений живописи, музыки и литературы.

На современном языке действие Адама можно описать так. Молитва-просьба заряжает «причинную потенцию», и та на определенной частоте начинает «выходить в эфир». Важно, чтобы в этом эфире нашлась соответствующая по частоте ответная волна. И как только ПРОСЬБА и ОТВЕТ начнут совпадать по резонансу, вполне возможно, что внутри человека или в окружающем мире начнет проявляться то, что во все времена называли «чудом молитвы».

6

И снова Акива Татц.

«Мы не можем, – пишет философ, – убедить Всевышнего, что нужно то или это, если Он считает иначе. Но мы способны изменить, нет, не Его, а сами себя настолько, что предмет нашей просьбы в этой новой системе ценностей, получит ожидаемый ответ».

Еще один и весьма неожиданный поворот. Что такое «новая система ценностей» и какой смысл вкладывал Акива Татц в это понятие?

Чтобы разобраться, придется побывать в городе Вильно, упоминание о котором, как утверждают исторические хроники, восходит к ХII веку н. э.

Во всех туристических справочниках написано: «Старый Вильно знаменит тем, что спустя пять веков после его образования над древними городскими воротами появилась арка, названная Остро-Брама, а над ней в маленькой часовне поместили образ остробрамской Божьей Матери».

Евреев, проживавших тогда в городе Вильно, остробрамская Божья Матерь почему-то не любила. Хотя, впрочем, кто теперь может это с точностью утверждать? Может быть, она и любила их (все-таки братья по крови), а может быть, относилась к ним равнодушно, но то, что местные католические священники считали евреев своими заклятыми врагами, факт, не требующий доказательств. Во всяком случае, иноверцам, проходившим под аркой, строжайше предписывалось снимать шапку и отвешивать соответствующие поклоны. А что значит для правоверного еврея снять головной убор, который символизировал его связь с Господом, находившимся всегда превыше головы, и не только во время молитвы, но и во всех без исключения повседневных делах, особо распространяться, наверное, не стоит.

Служители костелов города Вильно были прекрасно осведомлены о том, как можно унизить человека, соблюдавшего традиции иной, нежели они, веры, а потому со злорадством наблюдали за теми, кто на своем пути никак не мог миновать арку с часовенкой.

Мы не знаем, обходил ли стороной остробрамские ворота достопочтенный рабби Элияху или каким-то иным образом решал он задачу по сохранению на голове своего религиозного атрибута, но зато точно известно, что молва называла его одним из самых мудрых среди всех ученых мужей, живших в то время в городе Вильно. Слава о его познаниях в области Библии была настолько велика, что даже в глухих уголках Российской империи там, где волей случая собиралось больше двух евреев, разговор непременно заходил о Виленском Гаоне – так его почтительно величали.

Гаон, как считали в народе, не просто мудрейший из мудрых, гаон – это гений. Вот такой гений жил в середине восемнадцатого века недалеко от арки Остро-Брама, где в виду иконы Божьей Матери заставляли «ломать шапки» разносчиков воды, портных, врачей, музыкантов, мастеров искусной чеканки, учителей, строителей, и прочее, и прочее, осмеливавшихся сохранять веру в своего Бога.

Подобно великим ученым древности, Виленский Гаон занимался не только трудами своих предшественников, изучавших Великую Книгу. Современники утверждали, что по соседству со священными текстами на его столе лежали книги известных авторитетов в области математики, а рядом умещалось множество справочников, вобравших в себя все известные тогда данные по астрономии и физике. Говорят (увы, проверить это невозможно) спал он всего два или три часа в сутки, а остальное время сиживал за чтением томов из различных областей науки, сопоставляя их со сведениями, почерпнутыми из священных книг. Так что, судя по всему, вряд ли у него было хотя бы несколько минут, чтобы поразмышлять о том, как и каким образом проходить под злополучной аркой ворот Остро-Брама.

Зато у Виленского Гаона было множество учеников, вобравших в себя его мысли и передававшие их от поколения к поколению. В данном случае из всех, кто внимал словам Учителя, особенно интересен один – рабби Хаим из Воложина. Именно он попытался проникнуть в суть молитвы бездетной Анны у скинии в городе Сихем.

Итак, Библия утверждает: Анна молилась так самозабвенно, что первосвященник Илия заподозрил неладное. Но если бы он еще слышал КАК разговаривала Анна с Господом.

Предание сохранило эту молитву. Стремясь достичь своей цели, женщина осмелилась угрожать Владыке Мира. Она гневно заявила, что если ей откажут в просьбе родить ребенка, то она вынуждена будет уединиться с чужим мужчиной, чтобы подвергнуться испытанию, названному «сота».

«Сота» – обряд трагический. Женщине, подозреваемой в измене, подносили глиняный кувшин, в котором находилась вода из сосуда для омовения. В воду опускали прах, взятый с пола шатра скинии. Туда же добавлялись горькие травы и, наконец, окунался пергамент, на котором особыми чернилами было написано четырехбуквенное имя Всевышнего. Пергамент держали в воде до тех пор, пока от написанных там букв не оставалось и следа.

Прах имел особый, символический смысл. Подразумевалось, что если женщина окажется невиновной, то Всемогущий сделает ее матерью сына, который своим величием будет подобен Аврааму, называвшему себя «прахом и пеплом». С другой стороны, если она действительно согрешила, ее превращение в прах становилось неизбежным.

Но главное, пожалуй, в этом испытании было то, что руками священника выполнялась процедура, строго-настрого запрещенная в любой другой ситуации. Никогда и никому не позволялось уничтожать написанное имя Всевышнего. И только для «соты» делалось единственное исключение. Мудрецы утверждают: тем самым до избранного народа доводилась мысль о колоссальной важности полного согласия между мужем и женой. Владыка Мира недвусмысленно давал понять, что ради примирения супругов в случае самых глубоких разногласий следует, если это необходимо, стереть Великое и Святое Его Имя.

Чтобы решиться на подобную процедуру, Анне наверняка потребовалось собрать в кулак всю свою волю. Она хорошо знала, как действует «горькая вода». Лицо испытуемой (если она была виновна) становилось белым, как маска, глаза вылезали из орбит, живот вздувался, руки и ноги отказывались повиноваться. Бедняга покидала этот мир в жутких мучениях. Но если женщине не в чем было упрекнуть себя, то подразумевалось, что на нее вода действовала, как успокаивающее и исцеляющее снадобье. И, конечно, венчало процедуру рождение долгожданного ребенка.

Вот с такой рискованной просьбой обратилась бездетная жена к Предвечному.

И все же (на этом настаивает ученик Виленского Гаона) самые главные слова молитвы были о том, что ее желание иметь ребенка возникло не ради себя, не ради победы над соперницей, а ради самого Всевышнего. Анна сознательно отступала в тень и, чтобы не было никаких сомнений в ее искренности, поклялась, если свершится чудо, отдать свое долгожданное дитя в пожизненное служение Творцу.

Парадокс подобной молитвы в том, что, приближаясь к высшей реальности, надо – учил рабби из Воложина – отказаться от корыстных желаний, которые могут весьма и весьма навязчиво овладевать нашими помыслами. Человек, возносящий молитву, обязан обуздать свои страсти, перестать их чувствовать и при этом все им желаемое поставить не на достижение собственной выгоды, но на службу Высшему Разуму. Или, как утверждали мудрецы, «задача состоит не в том, чтобы помочь свету воссиять, а лишь в том, чтобы убрать с его пути все препятствия».

Это и есть НОВАЯ СИСТЕМА ЦЕННОСТЕЙ, внутри которой, изменяясь сами, мы порой способны изменить мир. Это и есть тяжелейший для души труд молитвы. И это, возможно, то самое условие, при котором резонансная частота нашего запроса, направленного в энергетические поля мирового вакуума, может совпасть с резонансной частотой закодированного события, помогая ему, событию, раскрыться в реальном мире.

7

Молитва Анны возымела результат. Родившемуся младенцу дали имя Самуил (Шмуэль), что в переводе означает БОГ СЛЫШИТ.

«(И оставили Самуила там перед Господом) и пошел Елкана в Раму в дом свой; а отрок остался служить Господу при Илии священнике» (1 Цар. 2:11).

Собственно, с этого момента и начинается восхождение сына Анны к вершинам своего служения. Именно в доме первосвященника Господь впервые открылся юноше.

Случилось это поздней ночью. Самуил лежал в скинии около Святая Святых. Внезапно он услышал голос, два раза повторивший его имя. Самуил, решил, что его зовет Илий, и поспешил к тому месту, где устроился на ночь первосвященник. Но тот отмахнулся от него и услал прочь.

Через некоторое время повторилось то же самое – таинственный голос два раза произнес его имя. И снова Илий, раздосадованный тем, что ему не дают уснуть, прогнал настойчивого юношу.

Все повторилась в третий раз, и первосвященник наконец смекнул, что это сам Господь обращается к его воспитаннику. «И сказал Илий Самуилу: пойди назад и ложись, и когда (Зовущий) позовет тебя, ты скажи: говори Господи; ибо слышит раб твой. И пошел Самуил, и лег на месте своем» (1 Цар. 3:9).

Страшное пророчество прозвучало в тот поздний ночной час: «И сказал Господь Самуилу…Я исполню над Илием все то, что я говорил о доме его; Я начну и окончу. Я объявил ему, что Я накажу дом его на веки за ту вину, что он знал, как сыновья его не чествуют, и не обуздывал их И посему клянусь дому Илия, что вина дома Илиева не загладится ни жертвами, ни приношениями хлебными вовек» (1 Цар. 3:9).