Текст книги "Неумолимый"

– Хорошо, – ответил Вашмен, порадовавшись, что Вискерс для разнообразия воспользовался головой, а не инструкциями. – Мы оставим здесь немного еды.

– Я уже позаботился об этом. Ну как, можно ехать?

– Как только вы оседлаете свою лошадь.

Выражение лица Вискерса немного изменилось – скривились уголки рта. Очевидно, он ожидал, что ему лошадь оседлает кто-нибудь другой. Вашмен сделал вид, будто ничего не понял. Он не нанимался в конюхи.

"Собираешься стать чертовски гордым индейцем, так, что ли?" Он обругал себя за ребячество и направился к костру собирать вещи. Миссис Лэнсфорд пыталась расчесать пальцами влажные пряди своих густых волос; она взглянула на него, и ее улыбка выказала то же присутствие духа, что так восхитило его прошлой ночью.

– Благодарю вас за все, офицер.

– Меня зовут Сэм Вашмен. Просто Сэм, – вырвалось вдруг у него.

– Хорошо. Спасибо, Сэм.

Кит Уолкер предупредил:

– Помните, что я сказал о майоре и Бараклоу.

– Я помню. Послушайте, если мы не вернемся завтра к рассвету, вам лучше спускаться. И старайтесь не оступиться в сугробах.

– Вы вернетесь, – уверила миссис Лэнсфорд.

– Они, возможно, сейчас уже спускаются по склону. Не дожидайтесь утра. Хорошо?

– Хорошо, Сэм.

Уолкер только вяло кивнул в ответ, и Вашмен направился к своей лошади.

* * *

Если бы не сугробы, на то, чтобы добраться до лесничества, ушло бы не более получаса. Но сейчас лошадям пришлось брести по самые животы в снегу, и Вашмен дважды вынужден был возвращаться и искать обход.

На вершине ветер еще давал себя знать, но это не шло ни в какое сравнение со шквалом, свирепствовавшим накануне. С двух сторон стены хижины были занесены снегом до самой крыши. Деревянная пожарная вышка темным силуэтом вырисовывалась на фоне облаков. Вашмен знаком велел всем остановиться под прикрытием двадцатифутового валуна и не пожалел времени на осмотр места. Он не заметил никакого дымка из трубы, но это еще ничего не означало. Возможно, беглецы покинули хижину, нельзя исключить и то, что они просто хотят заманить преследователей в ловушку. Вашмен спешился и вытащил ружье из седельного чехла. Бак Стивенс, не дожидаясь распоряжений, последовал его примеру, поставил руку на шероховатую поверхность валуна и взял дверь хижины на мушку. Вашмен кивнул ему и направился в обход, чтобы подойти к хижине с той стороны, где не было окон. Оглянувшись, он увидел, что Вискерс идет за ним.

Прячась за валунами, Вашмен подобрался футов на двадцать к хижине. Когда он остановился, Вискерс толкнул его в спину и пробормотал:

– Прошу прощения.

– Держитесь на небольшом расстоянии, – распорядился Вашмен и внимательно осмотрелся.

Никакого движения, кроме ветра и снега. Он сделал знак рукой Баку Стивенсу, и тот махнул шапкой, что понял. Вашмен стащил правую перчатку, сунул ее в карман, положил руку на предохранитель ружья и рванул к боковой стене хижины.

Он готов был нырнуть в снег и откатиться в сторону, но огня никто не открывал. У стены Вашмен вновь задержался надолго, прислушиваясь. Из хижины не доносилось ни звука. Он оглянулся. Вискерс все еще прятался в валунах, держа под прицелом хижину. Вашмен кивнул ему, и тот припустил бегом к нему. Помедлив еще немного, Вашмен подкрался к переднему углу бревенчатой хибары и высунул голову. Стивенс держал дверь под прицелом, но это не мешало и еще кому-нибудь, спрятавшись в камнях, делать то же самое.

Снег напротив двери был вытоптан и запачкан глиной, а сверху припорошен свежим крошевом, нападавшим с тех пор, как тут в последний раз ходили. Вашмен постарался прикинуть, сколько прошло времени, но определить это оказалось довольно трудно – может, десять минут, а может, два часа – все зависит от того, как менялся ветер.

Несколько сосулек свисало с краев крыши. Вашмен осторожно завернул за угол и двинулся к двери, затем остановился, изучая ее и камни вокруг. Вискерс высунул голову из-за угла, вопросительно подняв брови, и Вашмен предостерегающе вскинул ладонь, чтобы он оставался на месте.

Замка на двери не было, ее закрыли на громоздкий ржавый засов. Чтобы открыть его, надо было сдвинуть штырь на восемь дюймов вправо. Вашмен раздумывал какое-то время, не прикасаясь к двери, и, поборов искушение открыть ее, вернулся к Вискерсу и произнес:

– Ждите здесь. До двери не дотрагиваться. – И, еще раз оглядевшись, крадучись направился туда, где прятался Бак Стивенс.

– Ну что там?

– Ничего. Так я надеюсь. Дай мне веревку. Спасибо.

– Мне остаться здесь?

– Да, шумни, если что-нибудь заметишь.

Вашмен отнес аркан к двери хижины и бросил его на снег. Вискерс насупился, глядя на него. Вашмен заявил:

– Было бы неплохо, если б вы на минуту укрылись вон в тех камнях.

– Зачем?

– Простая предусмотрительность, – ответил Вашмен.

Он поднял конец веревки и сделал небольшую петлю, туго затянув узел. Затем, убедившись, что веревка не перепуталась, он мягко навесил петлю на ручку штыря и потянул за другой конец. Веревка начала разматываться, не сдвинув сам штырь.

Вискерс уже скрылся в камнях, и Вашмен медленно пятился к нему, разматывая веревку. Лассо получилось длиной футов в пятьдесят, и его хватило до самых камней.

– Спрячьтесь за этим камнем, – предложил он, и Вискерс, который наконец уяснил идею, послушался совета.

Вашмен зашел за валун и тянул веревку, пока не услышал, что засов начал двигаться. Все говорило о том, что никаких сюрпризов не предвидится, но Вашмен не сожалел о времени, потраченном на проверку... Тут веревка натянулась, Вашмен дернул – и прогрохотал взрыв.

* * *

В земляном полу за дверью от взрыва образовалась выемка. Вискерс подобрал небольшой осколок металла и тут же выронил – таким он был горячим.

– Шрапнель. Это осколок гранаты.

Вашмен кивнул. Он ощупал пальцами закопченный конец проволоки, свисающий с дверной перекладины. Гранату прикрепили к подпорке крыши, а чеку проволокой подсоединили к засову, чтобы он выдернул ее, когда дверь станут открывать.

– Возникает интересный вопрос, – пробормотал Вашмен.

– Какой же?

– Сколько еще, по-вашему, у них осталось таких "хлопушек"?

Вашмен пощупал пузатую печку – еще теплая. Они ушли не так давно.

Он быстро осмотрел хижину. У двери валялись обломки дерева: шрапнель пробила в стенах несколько дырок. Но беглецы, по-видимому, не оставили здесь ничего, кроме пустых консервных банок. Ну, у них же была лишняя лошадь – та, на которой прежде ехал Уолкер, и они могли погрузить на нее все, что им хотелось.

Вашмен шагнул к дверному проему и переступил через остатки двери. Вискерс вышел следом за ним, а Бак Стивенс привел лошадей.

Вискерс заявил:

– Они не могли уйти далеко. Взгляните на эти следы. Что вы скажете – они опередили нас не больше чем на полчаса, так?

– Да, пожалуй.

– Ну тогда – едем.

– Подождите минутку, – остановил фэбээровца Вашмен.

– Чего ради? Четверо мужчин, семь лошадей – они же не могут идти по такому снегу не оставляя следов. Мы их сейчас достанем.

– Или они нас.

– О чем это вы говорите?

– Они, возможно, слышали грохот взрыва. А раз так, им известно, что мы совсем рядом. Не могут же они рассчитывать на то, что всех нас уложит одна ручная граната, и наверняка понимают, что оставшиеся в живых продолжат их преследовать. И знают, что, как вы верно заметили, они не могут идти по такому снегу не оставляя следов.

– И поэтому?..

– И поэтому – не торопитесь. Они собираются сделать две вещи. Первая – обосноваться в каком-нибудь месте, откуда хорошо будут просматриваться оставленные ими следы, чтобы пересчитать нас по головам, когда мы окажемся у них на виду. Затем, выяснив, сколько нас, они немного спустятся с горы, оставят нам ясные следы и вернутся по ним же назад, чтобы устроить нам обстрел, когда мы попадемся в ловушку.

Густая краска залила щеки Вискерса. Скрывая смущение, он начал прикуривать сигарету.

– Ну и что ты предлагаешь, Сэм? – осведомился Бак Стивенс как ни в чем не бывало.

– Мы не станем плясать под их дудку. Я думаю, мы немного заберем на восток. Спустимся вон за той грядой и поедем на север.

– Ты хочешь обойти их с фланга?

– Игра стоит свеч, – отозвался Вашмен.

Вискерс снова не выдержал:

– Вы говорите так, словно точно знаете, куда они направляются. Конечно, было бы очень здорово обогнать их и устроить засаду, но что, если они не попадут в нее? Вдруг они идут совсем в другое место?

– Тогда надо будет просто послать им приглашение, вот и все. – Вашмен прошел мимо Вискерса и взобрался на лошадь. – Конечно, вы можете ехать прямо по их следам, если хотите. Я бы не рекомендовал вам очертя голову пускаться в погоню, но можете доставить себе такое удовольствие. – Он кивнул Баку Стивенсу и начал спускаться по склону, забирая далеко в сторону от четких следов, оставленных беглецами в снегу.

Позади него Вискерс взгромоздился на лошадь и начал ее понукать. Обернувшись, Вашмен увидел, что Вискерс едет прямо за ним, и не смог сдержать усмешки.

Глава 8

Ожог от напалма на руке Бараклоу по всем законам должен был, зарубцевавшись, превратиться в омертвевший шрам, но, вопреки этому, иногда чесался. Бараклоу яростно скреб его ногтями, морщась от сладкой боли.

– Вряд ли они придут, – заметил Эдди Барт.

– Да, не такие они дураки, – признал Харгит.

Они видели, как от хижины вниз по склону двинулись трое людей. От огромного костра возле тех грузовиков позапрошлой ночью уходили тоже трое, и резонно было предположить, что это те же самые люди, выходит, ни один из них не пострадал от взрыва гранаты, замаскированной в хижине. Если у них хватило ума не угодить в ловушку, эти ребята явно не промах.

Но уже прошло добрых двадцать минут с тех пор, как трое всадников исчезли за гребнем, полумилей выше, и если они едут по следам, им давно уже пора было появиться.

Хэнратти воспринимал происходящее очень болезненно. Он провел ладонью в перчатке по лицу, заросшему щетиной, и начал дрожать. Точно так же его бросило в дрожь час назад на лесной прогалине, когда майор остановил группу и объявил:

– Стая загоняет убегающую добычу. Мы же повернемся и встретим их лицом к лицу.

После получаса бесполезного ожидания Бараклоу высказал предположение:

– Похоже, они хотят обойти нас с фланга.

Эдди Барт ухмыльнулся:

– Для захолустных копов они смотрятся неплохо.

– Да, неплохо, – кивнул майор. – И даже очень неплохо, сержант, но они не спецподразделение. Друзьям придется выносить этих ребяток из гор в брезентовых мешках. Ладно, джентльмены, давайте отправимся на поиски наших преследователей.

* * *

Ветер почти стих, но воздух оставался холодным, и Бараклоу расстегнул «молнию» на куртке: он получал некое удовольствие от ощущения дискомфорта. Они ехали за майором вдоль пологого склона, держась ближе к соснам, где снег не был таким глубоким. Майор время от времени сверялся по компасу и наконец повернул лошадь прямо к северо-восточному отрогу горы; всадники приникли к седлам, подавшись далеко вперед, чтобы помочь лошадям сохранять равновесие. Копыта скользили по заледеневшей земле, но лошади тяжело, рывками, взбирались наверх.

Когда до гребня оставалось уже совсем немного, они привязали коней к деревьям, а сами полезли вверх. Бараклоу подождал майора, чтобы передать ему полевой бинокль. Харгит покрутил настройку и поднес окуляры к глазам.

– Видишь что-нибудь?

– Нет. – Майор передал бинокль Бараклоу. – Попробуй ты.

Но и Бараклоу ничего не разглядел.

– О боже, – простонал Хэнратти, – не хватает еще залечь здесь. У меня вот-вот отмерзнет задница.

– Мы будем ждать, – не замедлил обрадовать его майор.

* * *

Прошло полчаса. Бараклоу немного коробило от сырого запаха влажной одежды. С рассвета сильно потеплело – на ветру было холодно, но вокруг начало таять. Снежинки лениво кружились в воздухе, однако этот легкий снегопад не мешал Бараклоу видеть пик, находящийся в восьми, а то и десяти милях к востоку. Буран ушел туда, и небо над этим пиком было зловеще-черным, а у них над головами сквозь слой облаков кое-где пробивались оранжевато-розоватые отблески.

Бараклоу подумал, что еще до вечера они увидят солнце.

На камне возле плеча Бараклоу подтаял и треснул тонкий ледок. Его громкий хруст походил на ружейный выстрел – и Хэнратти едва не подпрыгнул от страха.

– О боже, я не могу больше ждать. – В голосе Хэнратти звучали истерические нотки.

Глянув через плечо, Бараклоу увидел, что бывший заключенный пытается встать. Бараклоу перекатился и ударил его под коленки. Хэнратти тихо вскрикнул.

– Ты олух, каких мало, Джек, – цыкнул на него Эдди Барт. – Не высовывайся!

Бараклоу кинул взгляд на майора, и тот медленно кивнул. Взглянув на Хэнратти, он процедил с холодным презрением:

– С моей стороны было ошибкой довериться штатскому. Больше я ее не повторю.

Мешки под глазами Хэнратти набухли. Он посмотрел на майора, затем на Бараклоу – и его всего перекосило: Хэнратти понял, какой приказ отдал Харгит своему капитану.

У Бараклоу заколотило в висках. Кожа на голове натянулась, и он ощутил знакомый зуд в паху.

Хэнратти умоляюще взглянул на майора:

– Пойми, я вовсе не хотел...

Бараклоу ухватил его сзади, рывком запрокинул голову Хэнратти назад и ударил ребром ладони по горлу. От хорошо рассчитанного удара кадык Хэнратти хрустнул, и, когда Бараклоу разжал хватку, тот упал мертвым.

Бараклоу задышал чуть чаще, глаза затуманились, перекатившись по снегу, он потянулся за полевым биноклем.

* * *

Еще через полчаса майор пошевелился:

– Они чертовски хорошо прячутся.

– Но они же должны быть где-то здесь.

– Наверняка. Но так мы их не засечем. Я думаю, надо идти к тому гребню. – Майор указал пальцем на гребень примерно в миле к востоку от того места, где они залегли.

– А как насчет Джека? – поинтересовался Эдди Барт. – Оставим его здесь?

– Нет, перебросим поперек лошади и захватим с собой. Я думаю, нам он еще пригодится.

* * *

Солнечные лучи пробивались через разрывы в облаках. По склону бежали мелкие ручейки, пробивавшие себе дорогу в снегу. В воздухе пахло сосновой смолой, и среди деревьев эхом отдавался звон ломающегося льда и падающих сосулек.

Когда они остановились и спешились, Бараклоу тщательно проверил мешки с деньгами, дабы убедиться, что ткань не порвалась во время тряски на вьючных седлах.

– Уолкер хорошо потрудился, навьючивая их на лошадей.

– Интересно знать, – заметил Эдди Барт, – жив ли он еще.

– Никаких шансов, – ответил Бараклоу.

Они забрались ползком на вершину горы, переползая по-пластунски, и стали осматривать склоны в мощный бинокль, позаимствованный майором в доме на ранчо сорок часов назад.

После майора настал черед Бараклоу, и он медленно начал водить биноклем вверх и вниз, тщательно оглядывая местность. Вдруг пальцы его крепче сжали окуляры, он навел бинокль на какую-то точку и аккуратно передал майору:

– Та вон небольшая полоска снега между сосен. Выше, а теперь чуть ниже. Видишь?

– Да. Это могут быть их следы. У тебя зоркие глаза, Стив... А я вот не заметил.

Бараклоу ощутил гордость от похвалы майора, и на губах его заиграла улыбка.

– Ладно, – вмешался Барт. – Что будем делать?

Майор взглянул на Бараклоу:

– Сколько у нас еще гранат?

– Две.

– Этого должно хватить. Надо устроить такую засаду, через которую и муха не пролетит.

Они спустились к лошадям.

– А как мы используем его? – Барт указал на труп Хэнратти, водруженный на лошадь животом поперек седла.

– В качестве приманки, – ответил майор и вскочил на лошадь.

Бараклоу улыбнулся.

Около трех часов вышло солнце. Бараклоу уже много часов вглядывался в снег, и от заискрившейся белизны заболели глаза.

Ехавший впереди майор свернул налево и начал осторожно пробираться между сосен вниз по склону. Под деревьями буран оставил глубокие наносы рыхлого пушистого снега, еще не начавшего таять от солнечного тепла, и лошади проваливались по брюхо, бороздя сугробы и вздымая вверх клубы снежной пыли.

"Это подойдет в самый раз". Майор спешился на краю леса.

За деревьями начиналась осыпь в десять – пятнадцать акров, очень крутая. Лес окружал ее с трех сторон, а внизу тек ручей, по берегам которого густо росли осины и сикоморы. Там начиналось заросшее кустарником плато, тянущееся к югу по меньшей мере на полмили, до склонов другой покрытой сосновым лесом горы.

За последнюю пару часов они дважды видели следы, оба раза с восточной стороны и ведущие на север. После этого майор принял решение и повел их прямо на север с наибольшей скоростью, какую только можно было выжать из лошадей, держась под прикрытием деревьев на западных склонах, так, чтобы между ними и преследователями пролегали один или два гребня. Майор хотел оказаться, по крайней мере, на милю впереди копов, и теперь, судя по всему, им это удалось, поскольку преследователям приходилось петлять и тщательно обследовать входы в ущелья, чтобы не попасть в засаду.

Копы практически наверняка станут спускаться по тому склону за поросшей кустарником низиной – причем в ближайшие полчаса, – и когда это случится, их будет видно, как на ладони, отсюда, с осыпи. Именно этого и добивался майор: хорошая мишень в пределах видимости.

– Скатывай его вниз! – распорядился майор.

Эдди Барт помог Бараклоу отвязать труп Хэнратти и снять его с лошади. Они отнесли тело к началу осыпи и положили между деревьев. Мышцы Хэнратти окоченели, лицо распухло и стало темно-багрового цвета, так как голова билась о стремя.

Майор посмотрел в бинокль, затем передал его Бараклоу.

– Ничего. Но они должны появиться.

– Скорее всего, – согласился майор и снова приказал: – Скатите его вниз!

Бараклоу опустился на колени позади Хэнратти, словно труп был бруствером, с которого он собирался стрелять, подсунул руки под плечи и ягодицы и приподнял тело.

Хэнратти был тяжеловат, но Бараклоу подтащил труп к краю осыпи, и он покатился по присыпанным снегом камням, как бревно. Мелкие камушки осыпи тоже пришли в движение и шумным потоком устремились следом, в воздухе взметнулась снежная крошка, и вся эта лавина камней и снега устремилась вниз, оставив на склоне глубокую борозду, не заметить которую снизу мог бы разве только слепой.

Осыпь была настолько крутой, что тело Хэнратти скатилось до самого ручья и упало в него, проломив тонкую корочку льда. Поток был привычен к горным обвалам – он тут же изменил течение, обогнул препятствие и устремился дальше.

Бараклоу вернулся, и все сели в седла. Прячась среди деревьев, они обогнули осыпь и стали спускаться к ручью. Подковы цокали по камням, когда они пересекли ручей, после чего свернули в осинник и двинулись вверх по течению.

Харгит хотел сделать все сам. Бараклоу передал ему гранату и, сидя в седле, наблюдал, как майор вошел в ручей рядом с тем местом, где лежал Хэнратти, и присел на корточки.

От долгого падения по камням одежда Хэнратти порвалась и лицо было сильно изуродовано. Майор подтащил труп ближе к берегу и расположил так, чтобы руки, ноги и тело мертвеца находились наполовину в воде и наполовину на берегу, словно Хэнратти с самого начала лежал так. Майор перевернул его лицом вниз: это важно, поскольку, когда копы обнаружат труп, им непременно захочется посмотреть на лицо. Если они и так смогут его увидеть, возможно, кинут на убитого беглый взгляд и поедут дальше.

Майор прилаживал гранату под грудь мертвеца, просунув ее между телом и камнем. Покончив с этим, он умело вытащил чеку, после чего медленно и осторожно убрал руки. Сейчас вес трупа прижимал ручку гранаты к земле, преодолевая сопротивление пружины, так что, когда тело сдвинут, ручка должна выскочить, а граната взорваться.

Майор сделал знак Бараклоу и Барту спешиться.

– У нас теперь две лишние лошади – Уолкера и Хэнратти. Выпустим их на свободу – это добавит нашим друзьям радостей жизни.

Лошади привыкли держаться вместе, и не так легко было заставить двух из них отбиться от остальных, но после того, как Бараклоу отвел их на сотню ярдов выше по ручью и начал немилосердно охаживать прикладом ружья по бокам, они, фыркая, отбежали прочь и поскакали по заросшей кустарником низине к югу. Бараклоу снял с них уздечки, чтобы поводья не запутались в кустах, и не сомневался, что если лошадей вскоре не поймают, то они должны найти дорогу через горы на то самое ранчо, откуда их увели. Это могло сбить с толку погоню, но главное – три копа, вполне возможно, сейчас рассматривают плато и заметят двух лошадей. Именно этого и хотел майор.

Бараклоу вернулся обратно, и майор сообщил:

– Мы займем позицию в соснах. Вон там, выше. Они, конечно, постараются не обнаружить себя, но рано или поздно им захочется взглянуть на Хэнратти. Я хочу быть в этот момент там, откуда удобно целиться. Если граната не покончит с ними, это сделают пули. Все ясно? Тогда пошли!

Бараклоу пропустил вперед Барта с вьючными лошадьми в поводу, а сам чуть задержался, желая убедиться, что все обставлено в лучшем виде. Множество следов вело сюда и отсюда – это должно было заинтересовать копов и заставить поволноваться. Труп Хэнратти со взведенной гранатой под грудью наверняка привлечет их внимание. Русло ручья отлично просматривалось из сосен над осыпью. Засада хоть куда, но майор иных и не устраивал – именно потому они, все трое, остались в живых после стольких лет на войне.

Бараклоу двинулся за остальными, пересек вброд ручей и направил лошадь вверх по склону.

Майор уже устроился удобно у края осыпи, оперев ружье о ствол упавшего дерева. Ну прямо как на стрельбище. Расстояние не больше двухсот ярдов. Промахнуться невозможно.

Они ждали минут двадцать. Тени проплывающих облаков быстро скользили к горам. На плато две лошади лениво пощипывали траву. И тут майор, глядя в бинокль, сообщил деловым тоном:

– Ну вот и они.