Текст книги "Источник"

В течение нескольких лет все разыгрывалось именно по такому сценарию. Случалось, Вамфири находили племя Горгана, а были и такие ночи, когда они их не? находили (потому что Странники никогда не оседают на одном месте, а постоянно находятся в движении, и этот инстинкт перемещения укрепился в них за сотни лет правления Вамфири).

Если удача улыбалась им, то на рассвете узников отпускали на свободу с тем, чтобы они кормили себя сами и продолжали жить по-старому, или с тем, чтобы в следующий раз они вновь попали в плен – возможно, опять всего лишь к следующему закату.

А когда Вамфири все-таки находили их – ну что ж, – тогда начинали торговаться и лорды Вамфири вместе со своими воинами забирали свою дань в сто Странников и отбывали. Короче говоря, Вамфири превратились в своеобразных сборщиков налогов, и они не вредили тем, кто регулярно платил им дань людьми.

В результате всего этого люди племени Горгана становились все жирнее, слабее и беспечнее. Они потеряли даже свое влечение к странствиям и перестали избегать встреч с Вамфири. Они стали пользоваться одними и теми же маршрутами кочевки, колодцами и местами для отдыха; пути их передвижения по Светлой стороне стали принимать все более стереотипные формы; и, в противоречии с самой природой Странников, перестали быть загадочными. Короче говоря, больше они не беспокоились о том, чтобы скрываться, и потому их можно было всегда без труда найти. Потому все меньше становилось мирных и спокойных ночей, и все чаще и чаще приходили Вамфири, забирая свою дань людьми. Впрочем, какое это могло иметь значение? Ведь само-то племя оставалось в безопасности, верно?

Да, в безопасности – до тех пор, пока не распался недолго просуществовавший альянс группы лордов Вамфири, пока они не поссорились и не разругались, пока каждый из членов бывшего союза не решил создать личные вооруженные силы и запасы, пока каждый из них не решил еще разок “уточнить” границы старых территориальных владений, заодно укрепив старые добрые традиции Вамфири. А когда армии, предназначенные для войны – причем в данном случае не для войны против внешнего врага, а для междоусобной войны, войны каждого лорда против всех его соседей, – потребовали привлечения всех возможных ресурсов, никто и не думал о том, чтобы сохранять какие-то перспективы на будущее. А естественным резервуаром ресурсов для Вамфири всегда была плоть и кровь Странников!

За одну-единственную ужасную и безумную ночь – за один отрезок времени между закатом и восходом солнца, то есть всего за сорок часов – племя Горгана уменьшилось в десяток раз. К ним явились Вамфири: первым пришел Шайтис, потребовавший и получивший обычную дань. Затем явился Леек Проглот и, наконец, Ласкула Длиннозубый. Могли бы прийти и другие – Белаф, Вольш и еще кто-нибудь – только к этому времени было уже нечего брать. Вернее, если бы они все-таки пришли, то не нашли бы и остатков племени Горгана в тех щелях, где они давно, привыкли прятаться. Дело в том, что, явившись после Шайтиса, лорды Леек и Ласкула попросту полностью истребили Совет Старейшин и сняли нужный им урожай с самого племени! И лишь горстке людей примерно из пятидесяти стариков и сотни детей удалось скрыться в убежищах, где их не смогли найти вампиры. Это очень немного – на землях, где людей из племени Горгана все ненавидели! С этого времени племя перестало существовать, а юный Горган поклялся никогда не верить ни в какие соглашения с коварными Вамфири. Лардис, став вождем, придерживался той же позиции: пусть другие вожди племен поступают так, как считают нужным, пусть они идут своей дорогой и пусть им сопутствует удача, но его люди никогда не подчинятся Вамфири и никогда не станут охотиться на своих братьев и сестер Странников ради сомнительных личных благ и ради процветания злобных и бесчеловечных обитателей Темной стороны.

До сих пор убеждения Лардиса давали прекрасные плоды.

И по сию пору существовали племена, проводившие ту или иную политику умиротворения, откупаясь от Вамфири либо захваченными в плен, принадлежащими к другим племенам, либо жертвуя членами собственного кочевого сообщества. К таким Странникам, смирившимся или примирившимся со своим существованием, относились в основном крупные, насчитывающие более тысячи человек восточные племена. Сам размер этих племен защищал их от возможных акций возмездия со стороны групп, к которым принадлежали их жертвы, и (или) позволял им так или иначе поставлять дань, внешне никак не ослабляя силу племени.

Кочевали они к востоку от ущелья, потому что там была более добычливая охота и в этом смысле было легче прожить. Лардис знал об этом и водил своих людей к западу от ущелья – здесь было потруднее прокормиться, но в то же время жилось гораздо безопасней. Когда наступал рассвет, он высылал дозорных к южному краю ущелья, чтобы заранее знать о Странниках, двигающихся на запад, и получать отчеты об их количестве, намерениях, о предполагаемом маршруте и потенциальных опасностях, которые могли за этим крыться.

Лардис не вел каких-то регулярных войн со Странниками, которые отправлялись на поиски выкупа для Вамфири, а попросту предпочитал заранее уйти с их пути. Однако на тот случай, если кто-то решит напасть на них, он заранее предпринимал все меры предосторожности. Его люди – даже многие из молодых женщин – были умелыми бойцами. Они могли устроить засаду, ловушку, владели приемами рукопашного боя и всеми доступными им видами оружия. В тех немногих случаях, когда пришельцы предпринимали попытки напасть на его племя, они несли серьезный урон. Так что, за те пять лет, в течение которых Лардис был вождем, вокруг него сложилась легенда, что это человек, с которым шутки плохи. Он был склонен ради блага племени принимать в него небольшие группы посторонних, но ни в коем случае не собирался сливаться с более крупными объединениями. В общем, он действовал под лозунгом: безопаснее всего тому, кто среднего размера. Нужно быть не слишком большим, чтобы не привлекать внимание Вамфири, и быть достаточно мобильным, чтобы запутать их; нужно быть достаточно большим племенем, чтобы те, кто собирается искать жертв для выкупа вампирам, трижды подумали, прежде чем напасть. До сих пор, во всяком случае, ему удавалось сохранять в равновесии обе части этого непростого уравнения.

Однако скептицизм Лардиса (если не презрение) относительно превосходства Вамфири, его отвращение к самой мысли о возможности каких-либо сделок с ними были не единственными причинами его успеха.

О да, он достаточно хорошо знал чисто физическое и тактическое превосходство лордов вампиров – их силу и жестокость, наводящие ужас качества их боевых животных, бесшумность, скорость и эффективность их шпионов – огромных летучих мышей – он знал, помимо того, их слабости и умел пользоваться ими.

Вамфири могли проводить свои налеты только по ночам, обычно в промежутке между непрекращающимися междоусобными войнами (или в самом начале одной из таких войн) – для поддержания боевых действий или для восполнения потерь – и они обязательно заканчивали эти налеты до того, как рассветет. Они вообще не любили проводить слишком много времени на Светлой стороне, потому что никогда не были полностью уверены в том, что пока они здесь, на их владения не нападут враги-соседи и по возвращении окажется, что законному хозяину некуда возвращаться, поскольку замок его уже оккупирован. Лардис знал и то, что Вамфири редко устраивают рейды к западу от ущелья: большинство племен, а в особенности те, что добровольно сотрудничали с Вамфири, кочевали на востоке. Так зачем им нужно было тратить время, выискивая добычу на западе, если ее было сколько угодно на востоке? Дело в том, что, несмотря на всю свою непомерную гордыню и грубость, Вамфири были весьма склонны к лени. Если они не воевали друг с другом, не устраивали рейды – значит, они обдумывали планы будущей войны, развлекались или спали! И это тоже было их слабостью. Сам Лардис Лидешци по большей части обходился без сна. По ночам он отдыхал, устраивая себе частые, но не слишком обильные угощения.

Еще одна слабость Вамфири состояла в следующем: хотя их действительно было трудно убить, но это было возможно, и они погибали на самом деле, причем Лардис знал, как это делается. Однако смерть смерти рознь. Гордыня вампиров давала им возможность представить себе смерть от рук другого вампира, сколь бы ни была такая возможность нежелательной. Но от рук какого-то жалкого Странника? Никогда! Какая может быть в этом слава? Кто это впишет в историю? Что это за способ уйти из жизни? Лардис еще не убил ни одного настоящего лорда, но дважды ему удалось разделаться с кандидатами на эту высшую степень отличия вампиров. Они были сыновьями и телохранителями Леска Проглота, который надумал выступить против Лардиса всего за час до восхода солнца, когда он должен был по неосторожности появиться из своей пещеры-убежища; другое дело, что Лардис не знал значения слова “неосторожность”.

Вбить в вампира кол, обезглавить и сжечь его труп... Он будет мертв. Но Лардис решил, что смерть сыновей Леска должна послужить предупреждением для других. Они были прибиты к земле колами, а потом их настигло солнце, и под пронзительные вопли они долго испарялись под его лучами. Ну да, пусть другие вожди Странников жалуются на сложности борьбы с вампирами – но только не Лардис. Вамфири узнали его имя и, возможно, даже стали уважать его. Имея продолжительность жизни, измеряемую веками, то есть обладая почти бессмертием, было, в общем-то, неразумно специально искать себе неприятностей в столкновениях с такими, как Лардис, который мог – и доказал это на деле – очень быстро и жестоко превратить эту жизнь в ничто!

Кроме того, существовал страх Вамфири перед серебром – металлом для их организма ядовитым, действующим на них так, как свинец действует на человека. Лардис нашел небольшие залежи этого редкого металла у подножия западных холмов, и теперь наконечники стрел воинов его племени были серебряными. Вдобавок к этому, все оружие регулярно смазывалось соком чесночного корня, запах которого вызывал частичный паралич у любого из вампиров, а кроме того, безудержную рвоту и общее расстройство нервной системы, которое длилось в течение многих дней. Если смазанное этим соком лезвие рассекало плоть вампира, инфицированный орган приходилось удалять и ждать, пока отрастет новый.

Всего этого, вместе взятого, было немного, и ничто из этого не являлось тайной или секретом, который был известен только племени Лардиса – в общем-то, все Странники это превосходно знали – но только Лардис решался использовать эти средства для защиты своих людей. Вамфири запретили всем Странникам пользоваться бронзовыми зеркалами, серебром и чесночным корнем под страхом жутких пыток, которые кончатся смертью; Лардиса это ничуть не беспокоило. Он уже давно был меченым человеком, а умирает человек лишь однажды...

Итак, перечисленные факторы оказывали влияние на то, как Лардис управлял своим племенем и делал все, что мог, для того, чтобы обеспечить им безопасную жизнь к западу от горного ущелья. Существовал, однако, еще один элемент, который никак не зависел от Лардиса и, тем не менее, работал на него, подтверждая правильность мер, продиктованных здравым смыслом. Дело было в следующем: будто бы где-то среди пиков западных гор, в небольшой плодородной долине жил кто-то, кого Вамфири боялись и называли Обитающий В Саду На Западе. Легенда об Обитателе была основной причиной последнего путешествия Лардиса. Считалось, что он ищет новые пути кочевья и новые районы укрытия для своего племени (и действительно, он нашел несколько подходящих мест), но на самом деле он пытался обнаружить этого самого Обитателя. Он рассуждал так: то, что плохо для Вамфири, обязательно должно быть хорошо для племени Лардиса. Кроме того, уже несколько лет распространялись слухи о том, что Обитатель якобы предлагает убежище всякому, у кого хватит смелости попросить об этом. Для самого Лардиса убежище не было желанной целью, хотя, конечно, было бы прекрасно найти безопасное постоянное место для проживания племени. Но если у Обитателя было достаточно сил, чтобы побеждать Вамфири... это уже само по себе было достаточной причиной отправиться на его поиски. Лардис мог бы многому научиться у него и, получив новые знания, с новыми силами вступать в борьбу со своими врагами-вампирами.

Он искал его – и нашел!

Теперь, вернувшись из путешествия и едва-едва успев спасти уроженцев Адских Краев – Зекинту, которую предал Арлек, и этого новенького, о чьих боевых способностях балбесы Арлека отзывались с почтением и восхищением. Говорили, что в схватке один на один, без вмешательства приспешников, у Арлека не было бы ни единого шанса в бою против Джаза. Ну что ж, если Лардис Лидешци что-то по-настоящему, и любил, так это хороший честный бой. Или даже хороший нечестный бой!

Лардис заметил, как они выходят из устья каньона, и пошел им навстречу. Он обнял Зек своими огромными ручищами и поцеловал ее в правое ухо.

– Пусть обрушатся эти горы, – приветствовал он ее. – Я рад, что ты в безопасности, Зекинта.

– Это произошло в последний момент, – ответила она, тяжело дыша. – И только благодаря ему, – и кивнула в сторону Джаза.

Джаз улыбнулся. Почувствовав теперь, как устал, он сбросил с себя свое снаряжение, пригибающее его, казалось, прямо к земле, а потом осмотрелся. В тени утесов туда-сюда сновали люди и волки, и топот их шагов и тихие переговоры нормально и приятно звучали для ушей Джаза. Однако в центре груды камней, лежащих у западной стены, горел огромный костер, выбрасывающий в небо черный дым, который при полном безветрии возносился вверх практически вертикальной колонной. Видимо, это был погребальный костер Арлека.

В сотне ярдов к югу, а может, чуть подальше, ущелье слегка сворачивало к востоку и превращалось в плавно спускающуюся дорогу, которая вела к невидимым пока подножьям холмов Светлой стороны. Лучи медленно опускавшегося Солнца пробивались через последние щели между пиками западной стены каньона, подсвечивая их вершины. Оттуда, с этих вершин, двигаясь ловко, как горные козлы, спускалось полдюжины мужчин-Странников, которые несли в своих уверенных руках огромные, величиной с боевой щит, зеркала, постоянно держа их так, чтобы лучи солнца отражались внутрь горловины прохода, лежащей к северу. Поначалу, когда первый из зеркалоносцев стал приближаться, Джаз нахмурился. Никак это огромное овальное зеркало было сделано из стекла? Неужели в распоряжении Странников есть такого рода технология?

Лардис пронаблюдал за тем, как Джаз снял с себя все снаряжение, оставшись в боевом комбинезоне, а затем, улыбаясь, подошел к нему с протянутой правой рукой. Джаз попытался обменяться с ним рукопожатием, но вместо этого получилось так, что они шлепнули друг друга по ладони и предплечью. Так традиционно приветствовали друг друга Странники.

– Пришелец из Адских Краев, – покивал Лардис. – Как тебя зовут?

– Майкл Симмонс, – ответил Джаз, – а для друзей – просто Джаз.

Вновь Лардис покивал головой.

– Тогда я буду называть тебя Джаз – пока. Но мне нужно время, чтобы понять, что ты за человек. До меня доходили слухи о пришельцах вроде тебя. Некоторые приняли сторону Вамфири и стали работать на них волшебниками.

– Как ты убедился, – ответил Джаз, – я не отношусь к таким. Да и в любом случае я не думаю, что кто-нибудь из э-э-э... уроженцев Адских Краев по собственной воле мог принять сторону Вамфири.

Лардис отвел Джаза в сторонку и направил его к месту, где несколько мужчин сидели беспорядочной группой, прислонившись к валунам и низко опустив голову. Вокруг них стояла охрана, которая состояла из людей Лардиса. Те, кто сидели, были последователями Арлека – Джаз нашел несколько знакомых лиц. При появлении Джаза и Лардиса пленники еще ниже опустили головы. Лардис, презрительно кивнув в их сторону, сказал:

– Арлек действительно отдал бы тебя лорду Шайтису из Вамфири. Но он был большим трусом и не смог возглавить наше племя. Ты видел костер, который горит там?

Джаз кивнул.

– Зек сказала мне, что ты должен сделать, – ответил он.

– Зек? – улыбка Лардиса несколько приугасла. – Ты знал ее раньше? Ты пришел сюда, чтобы отыскать ее и забрать обратно?

– Я пришел сюда, потому что у меня не было выбора, – ответил Джаз, – а вовсе не ради Зек. Кое-что о ней я слышал, но до последнего времени мы не были с ней знакомы. В родном для нас с ней мире наши народы... не дружат.

– Но вы оба происходите из Адских Краев, и вы чужаки в чужом мире. Это связывает вас, – оценка Лардиса была весьма точной.

Джаз пожал плечами.

– Полагаю, что это так, – и он взглянул прямо ему в глаза. – Ты собираешься создавать проблему на почве Зек? Выражение лица Лардиса не изменилось.

– Нет, – ответил он. – Она свободная женщина. У меня нет времени заниматься мелочами. Главная моя забота – это племя. У меня были мысли по поводу Зекинты, но... она слишком отвлекала бы меня. В любом случае, мне кажется, что друг и, советник из нее получится лучший, чем жена. Кроме того, она из Адских Краев. Человек не должен слишком сближаться с тем, чего он не понимает.

Джаз улыбнулся.

– Место, которое ты называешь Адскими Краями, очень обширно, и его населяет множество народов с разными культурами. Это странное место, но вряд ли его можно назвать адом, как ты себе это представляешь.

Лардис, приподняв брови, поразмышлял над тем, что сказал ему Джаз.

– Зекинта говорит примерно то же самое, – заметил он. – Она многое рассказала мне о нем. Оружие, размером больше, чем все военные звери Вамфири, вместе взятые. Целый континент черных людей, ежедневно тысячами вымирающих от болезней и голода; война во всех уголках твоего мира, когда народ идет на народ; машины, которые умеют думать, бегать и летать – и все это пропитано огнем, дымом и ужасным шумом. Мне кажется, это достаточно похоже на ад!

Джаз заливисто рассмеялся.

– Если принять твою точку зрения, то ты, возможно, и прав! – согласился он.

Он поправил ремешок автомата, наброшенный на плечо. Лардис, взглянув на его оружие, сказал:

– Это твое ружье? Такое же, как у Зекинты. Я видел, как она из него убила медведя. В медведе было больше дырок, чем в рыболовной сети! Теперь оно сломалось, но она продолжает носить его.

– Его можно починить, – ответил ему Джаз. – Я сделаю это, как только у меня появится свободное время. Но твои люди разбираются в металлах. Меня удивляет то, что никто не попытался починить его.

– Потому что они его боятся, – признался Лардис. – И я тоже! Очень уж шумные штуки эти ружья... Джаз понимающе покивал головой.

– Но шум не убивает Вамфири, – сказал он. Лардис, ухватившись за тему, разволновался, как ребенок.

– Я слышал, как он стрекотал, так что эхо разносилось по всему ущелью! Ты в самом деле попал в Шайтиса?

– Причем с близкой дистанции, – с кислой улыбкой подтвердил Джаз. – И хорошенько попал! Я наделал множество дырок в их летающих скотинах, но, по-моему, это их не остановило.

– Все-таки лучше, чем ничего! – Лардис шлепнул его по плечу. – Для того, чтобы зажили раны, потребуется какое-то время. Нужно все время находить вампирам какое-нибудь занятие. На некоторое время лишить их возможности творить зло! – Потом он вновь стал задумчивым. – Эти люди, – он кивнул в сторону группы сидевших несчастных пленников, – были последователями Арлека. Если бы им удалось их дело, сейчас ты бы уже был помощником вампира. С этим оружием ты мог бы перещелкать их вот так! – И он щелкнул пальцами.

Сзади к ним подошла Зек. Она услышала сказанное Лардисом, и глаза ее расширились. Люди, о которых говорил Лардис, тоже слышали его (он специально позаботился об этом); продолжая сидеть, они выпрямились, а лица их вдруг приобрели выражение напряженного ожидания.

Джаз взглянул на них, припомнил, что некоторым из них, похоже, вовсе не по душе были идеи и действия Арлека.

– Арлек сделал из них дураков, – ответил он Лардису. – Больших дураков. И здесь не было тебя, чтобы вразумить их. Сам он был, как ты сказал, трусом; ему нужна была поддержка других, чтобы укрепиться в собственном мнении. Эти люди оказались достаточно глупыми для того, чтобы прислушаться к нему. Теперь они явно сожалеют об этом. Но ты ведь наказываешь изменников, а не дураков.

Лардис, бросив взгляд на Зек, улыбнулся.

– Я сам могу произнести такие слова, – сказал он. Она сразу расслабилась и глубоко вздохнула.

– С другой стороны, – продолжил Лардис, – один из этих мужчин нанес тебе удар сзади. Ты не испытываешь гнева по отношению именно к нему?

Джаз потрогал саднящую шишку за ухом.

– В некоторой степени, – признался он. – Но не настолько, чтобы у меня появилось желание убить его. Может быть, лучше преподнести ему урок, а?

Он пока не знал, к чему клонит Лардис. Очевидно, он слышал, каким образом Джаз расправился с Арлеком. Возможно, он хотел собственными глазами увидеть боевые способности Джаза. Для племени было бы очень выгодно иметь человека, который смог бы научить их, по крайней мере, основам рукопашного боя.

– Ты хочешь дать ему урок? – Лардис улыбнулся. Джаз правильно угадал.

Лардис прошелся среди сидевших мужчин, грубо расталкивая их направо и налево, молча и презрительно посматривая на них.

– Ну, так кто из вас ударил его? – спросил он. Молодой мужчина, мускулистый, заметно нервничая, медленно встал. Лардис указал на плоский участок земли, где было относительно мало камней.

– Туда! – рявкнул он.

– Подожди! – сделал шаг вперед Джаз. – Давай, по крайней мере, хоть немножко выровняем силы. В одиночку у него нет ни единого шанса. У него есть друг? Близкий друг?

Лардис, приподняв свои выразительные брови, пожал плечами. Он резко спросил молодого человека:

– Ну, есть у тебя друг? Мне кажется, вряд ли. Как бы в ответ на эти слова, встал другой молодой человек – покрепче и менее боязливый на вид. Когда он присоединился к тому, первому, который уже вышел на площадку. Джаз подумал: “Для начала я разделаюсь с тобой!”. Вслух же он сказал:

– Так будет справедливо.

Он убедился в том, что автомат стоит на предохранителе, и вручил его Лардису, который принял его с осторожностью и боязливо держал в руках. Джаз подошел к паре своих противников.

– Начинаем, как только вы будете готовы, – небрежно сказал он. – Разве что у вас не хватает смелости для этого. В таком случае вы имеете право встать на колени и поцеловать мои сапоги! – Последнее было сказано умышленно, чтобы они потеряли самоконтроль и начали действовать поспешно. Уловка сработала!

Они переглянулись, надули грудь и подобрались, как молодые бычки. Почти так же неуклюже.

Джаз решил устроить для Лардиса небольшое шоу. Он уклонился от броска мужчины, ударившего его, и нанес ему ребром ладони скользящий удар по шее. Не настолько сильно, чтобы вывести его из игры – для этого еще не настало время, – но достаточно сильно, чтобы он потерял ориентировку и, споткнувшись, упал на жесткую землю. Второй мужчина, который был покрепче и, похоже, посмелей, подобрался и нырнул вниз, пытаясь схватить Джаза за ноги и опрокинуть. Прием не удался, поскольку Джаз подпрыгнул, избежав столкновения с летящим, как снаряд, телом, и успел подобраться поближе, когда этот умник как раз поднимался на ноги. Он сделал обманное движение по направлению к лицу соперника. Тот среагировал на него и правильно прикрыл лицо и верхнюю часть тела, приподняв руки и выставив локти, но оставив при этом всю нижнюю часть тела не только открытой, но прямо-таки напрашивающейся на удар. Джаз нанес ему точный удар в пах, но, опять же, не настолько сильный, чтобы изуродовать его, однако достаточный для того, чтобы мужчина согнулся пополам и рухнул наземь, как мешок.

Первый мужчина, пошатывающийся, но теперь разъяренный, уже стоял на ногах. Он поднял с земли зазубренный камень и теперь кружил вокруг Джаза, выбирая момент для нанесения удара. Джаз был длинноног и знал, что при определенных обстоятельствах радиус действия его ног больше, чем радиус действия рук, и уж с этим-то молодым человеком они явно проводили не боксерский раунд. Он полуразвернулся в сторону от мужчины, который тут же сделал шаг вперед. Но Джаз развернулся так, что при этом тело его, начиная от пояса, нагнулось вперед и вниз, а правая нога одновременно с этим оторвалась от земли. Движение это было столь быстро и столь чуждо всему боевому опыту соперника, что тот вряд ли вообще осознал его атакующий характер! И вдруг неожиданно рука его онемела и камень выпал из ладони. Продолжая то же самое плавное движение, Джаз полностью распрямился, проделав почти полный круг, и нанес замершему на месте сопернику удар по адамову яблоку. И на этот раз он ударил не в полную силу.

Тут же он принял защитную боевую стойку, пытаясь понять, какие повреждения он нанес. Наконец он расслабился, выпрямился, сделал шаг назад и сложил руки на груди.

Оба его противника лежали на земле. Один зажав руками пах и со стонами катаясь по земле, а другой – задыхаясь, судорожно хватая ртом воздух. Вскоре они должны были прийти в себя, но урок, должно быть, надолго останется в их памяти.

Несколько секунд стояла тишина, а потом Дардис начал хлопать в ладоши. Многие последовали его примеру – но не бывшие приближенные Арлека. Те сидели очень тихо, стараясь смотреть куда угодно, только не на Джаза. Он предложил им:

– Ну что, есть еще кто-нибудь, кто хочет размяться со мной?

Желающих не оказалось.

– Джаз, я предоставляю тебе решить, как их наказать, – крикнул Лардис. – Каким образом следует с ними поступить?

– Ты уже достаточно их опозорил, – ответил Джаз. – Арлека ты не раз предупреждал, но он не послушал тебя. За это он поплатился жизнью. Теперь предупреждение получили эти люди. Если бы решение принимал я, то, пожалуй, этим и ограничился бы.

– Хорошо! – согласно рявкнул Лардис. Мужчины сразу же выступили вперед, чтобы помочь подняться на ноги своим собратьям. Один из них был носителем зеркала. Он очень аккуратно положил его, – прежде чем идти оказывать помощь человеку с поврежденным горлом. Джаз взглянул на большой овальный предмет, ровно лежавший на земле, затем взглянул еще раз и воскликнул:

– Что? Что, черт возьми...

К нему приближалась Зек. Теперь ее шаг был легок.

– Джаз, в чем дело?

– Лардис, – крикнул он, как бы вовсе не замечая ее присутствия. – Лардис, где ты раздобыл эти зеркала? – И тут неожиданно его голос принял неуверенные, нехарактерные для него просящие интонации.

Подошел Лардис. Он улыбался широкой улыбкой.

– Это мое новое оружие, – ответил он с определенной гордостью. – Я ходил на поиски Обитателя и нашел его! В знак заключенной с ним дружбы он подарил мне вот это. Удачным оказался для тебя его подарок...

Джаз поднял зеркало и, не веря своим глазам, продолжал рассматривать его заднюю поверхность.

– Действительно удачным, – наконец сумел он выдавить из себя. – Возможно, даже более удачным, чем тебе кажется.

Он облизнул пересохшие губы и взглянул на Зек, желая, чтобы она подтвердила, что глаза не сыграли с ним дурную шутку. Она посмотрела на то, что он держал в неожиданно начавших дрожать руках, и рот ее непроизвольно раскрылся.

– О Боже! – прошептала она.

Дело в том, что зеркало было прикреплено к основанию из древесно-стружечной плиты, к которой кто-то из Странников привязал кожаные ремни. Более того, на ней был фирменный знак производителя, на котором было отштамповано:

MADE IN THE DDR

KURT GEMMLER UND SOHN

GUMMER STR.

EAST BERLIN