Текст книги "Прощай, невинность!"

Она отчаянно боролась со слезами. Слова Эдварда могли бы прозвучать комплиментом, будь они сказаны иначе и при иных обстоятельствах. Но сейчас это было оскорблением, и Эдвард понимал это так же хорошо, как и Софи. Он явственно дал понять, что Софи пробудила в нем животную страсть и ничего более.

Она отвернулась и нащупала ручку дверцы. Эдвард почти в то же мгновение очутился снаружи и открыл дверцу перед Софи. Он протянул руку, чтобы помочь ей выйти, но, едва ступив на землю, Софи почти шарахнулась в сторону от него и пошла к дому. Но тут же обнаружила, что Эдвард идет следом. Она резко развернулась.

– Неужели с тебя не довольно? Чего ты хочешь теперь? Уходи!

– Мы еще не покончили с делом, леди, – сказал он. – Я хочу видеть Эдану, помнишь? И я не доверяю тебе ничуть. Ты сейчас же распрощаешься с родными и со своим Мартеном, и я отвезу тебя домой.

Софи похолодела, и на нее нахлынули одновременно и бешенство, и негодование, и страх…

Хозяйка дома развлекала гостей, притворяясь спокойной и веселой. Но бал в честь обручения Лизы, который с таким увлечением готовила Сюзанна, превратился для нее в чудовищный кошмар.

На ее лице застыла улыбка. Но в душе Сюзанна истекала кровью. «Ох, Софи… Ты ненавидишь меня, но я-то тебя люблю, люблю!..»

Сюзанне и в голову не приходило, что Софи может явиться на этот бал. И когда она вдруг увидела ее в холле, то одновременно и испугалась, и почувствовала облегчение. Ее тревога за дочь была безгранична. И поскольку время шло, а Софи и не думала возвращаться домой и выполнять требования Сюзанны, та начала уже думать, что серьезно ошиблась, что ее дочь куда сильнее, чем она могла вообразить.

Но Софи не просто явилась на бал, она набросилась на нее с бешеной яростью. Сюзанна никогда даже не подозревала, что ее дочь способна на нечто подобное.

От этого воспоминания становилось не по себе. Неужели она потеряла дочь?

Продвигаясь через толпу гостей, Сюзанна раскланивалась, обменивалась со знакомыми веселыми замечаниями, но сегодня она выполняла светские обязанности автоматически и вряд ли слышала хоть слово из того, что говорили ей. Если бы только ей удалось найти Софи и поговорить с ней, хотя инстинкт подсказывал Сюзанне, что сейчас ей не докричаться до своей дочери. Софи была слишком взбешена, ее невозможно будет убедить в чем-либо.

Пульс Сюзанны участился, ладони повлажнели. Мало ей было стычки с Софи, так еще и Джейк оказался здесь, на балу. Когда она его отыщет, она его просто убьет!.. Надо же набраться такой наглости! Она послала ему еще два письма после первого и на них тоже не получила ответа – хотя и просила в них прощения за то, что в первом письме позволила себе лишнее. И твердила, что по-прежнему любит его – и всегда будет любить.

Но этот сукин сын так и не ответил.

А теперь он здесь. Он осмелился явиться на прием в дом Бенджамина. Чего он добивается? Хочет расстроить ее брак, опозорить ее публично?

Дрожащая Сюзанна, растянув губы в улыбке, кивнула какому-то знакомому Бенджамина и остановилась возле колонны, жадно глотая воздух. Она никак не могла расслабиться, никак не могла выбросить из памяти яростные, ранящие слова Софи, не могла избавиться от страха, что кто-нибудь может в любой момент узнать Джейка… и тогда она погибла. В это мгновение она ненавидела Джейка куда сильнее, чем любила его, и в то же время нуждалась в нем, как никогда.

Вдруг она похолодела, потому что краем глаза заметила Джейка. Он стоял неподалеку от нее, прислонившись к колонне, и прихлебывал шампанское из высокого бокала. Он был воплощением мужского совершенства, мужского беспутства, высокомерного мужского безразличия… Их взгляды встретились. Джейк поднял бокал, насмешливо приветствуя ее.

Сюзанну охватила ярость. Ей захотелось вцепиться ногтями в это наглое лицо. Но пришлось обуздать себя. Если кто-то и может помочь ей, так только Джейк, потому что, в конце концов, лишь он был надежной и нерушимой гаванью, настоящим убежищем…

Пытаясь справиться с дрожью, она направилась к нему, но в следующее мгновение испуганно замерла на месте.

Перед Джейком остановился маркиз Коннут. Пожалуй, впервые в жизни Сюзанна увидела на лице своего первого мужа искреннюю улыбку. Мужчины пожали друг другу руки, а Сюзанна следила за ними в ужасе и недоумении. Так они знакомы? Потом маркиз представил Джейку Лизу. Сюзанна едва удержалась на ногах.

Какие еще гадости принесет ей этот вечер?..

Она ждала, что Лиза в ту же минуту поймет всю правду. Ведь девушка видела не только портрет Джейка, написанный Софи, но и фотографию, по которой был сделан этот портрет. А Джейк не так уж сильно изменился.

Время, казалось, остановилось. Сюзанна боялась вздохнуть. Она знала, что сейчас находится на краю гибели, – и в этот раз ей уже не удастся подняться снова.

Но Лиза не вскрикнула, не упала в обморок. Она вежливо кивнула Джейку, бледная и напряженная, а мгновением позже они с маркизом уже удалились. Сюзанну охватила слабость, ей не хватало воздуха…

А ведь вечер едва начался. Что, если маркизу вздумается представить Джейка Бенджамину?! Это была ужасающая перспектива. Бенджамин – не Лиза, Бенджамин узнает Джейка с первого взгляда.

Сюзанна решительно направилась к нему.

Джейк видел, что она приближается, и поудобнее привалился к колонне, наблюдая за ней наглым, насквозь мужским взглядом, всегда вызывавшим в Сюзанне темную, горячую волну, поднимавшуюся из самой глубины души. Не важно, что она была и взбешена, и испугана, не важно, что она отчаянно нуждалась в его помощи, – главное заключалось в том, что он всегда оставался мужчиной ее мечты, единственным мужчиной, которого она по-настоящему желала. Она хотела вернуть его, хотела с того самого момента, как узнала, что Джейк жив.

И она вернет его или умрет.

Сюзанна заставила свои мысли переключиться на иные проблемы – и это оказалось нелегкой задачей, потому что кровь бурлила и стремительно неслась в ее венах.

– Что ты здесь делаешь? – резко спросила она. – Ты сумасшедший! А вдруг тебя узнают?!

Он сверкнул белозубой улыбкой.

– Меня пригласил Юлиан.

– Юлиан? – почти выкрикнула Сюзанна, чувствуя себя на грани истерики. – Какого черта, откуда ты его знаешь?

– Мы друзья, – усмехнулся Джейк. – Добрые друзья.

– А что, если он вздумает познакомить тебя с Бенджамином? – слишком громко воскликнула Сюзанна. И тут же помертвела, потому что заметила, как некоторые из находящихся поблизости гостей обернулись, чтобы взглянуть на них, но, правда, тут же возвратились к своим разговорам. Покраснев, Сюзанна сбавила тон: – Черт бы тебя побрал, ты меня ставишь в ужасное положение! Пожалуй, было бы лучше, если бы ты оставался покойником!

– А мне-то показалось, что ты хочешь быть моей женой, – насмешливо бросил Джейк. – Уверен, привидение в качестве мужа тебя не устроит.

– Я всегда оставалась твоей женой, – горячо прошептала Сюзанна. – А ты уж никак не похож на привидение, и мы оба слишком хорошо это понимаем.

– А кто тогда Бенджамин?

На щеках Сюзанны выступили яркие красные пятна. Она вдумалась в юридическую сторону ситуации.

– Он… он мой муж.

Джейк расхохотался:

– Милая, так ты утверждаешь, что ты – двоемужница?

– Это было не намеренно, уж тебе ли не знать! – воскликнула она, сжимая кулаки. – Что, если Сент-Клер представит тебя Бенджамину?

– Он не станет.

– Почему ты так уверен в этом?

– Он знает правду. Он знает, кто я такой на самом деле.

Сюзанна почувствовала, что сейчас потеряет сознание. Джейк улыбнулся, но его улыбку нельзя было назвать приятной или доброй.

– Я не лгал, когда говорил, что он мой настоящий друг.

Сюзанна сорвалась:

– Ты жалкий ублюдок, и я ненавижу тебя!

– В письмах ты говорила иное.

– Почему ты всегда заставляешь меня делать не то, что я хочу?

– Мне неприятно говорить тебе это, Сюзанна, но никто не может заставить тебя делать то, чего ты не хочешь.

Она снова проиграла, она всегда проигрывала, вступая с ним в схватку.

– Джейк, нам нужно поговорить… наедине.

Его взгляд остановился на декольте Сюзанны, открывающем грудь.

– Поговорить?..

Несмотря на то что Сюзанну терзало острое беспокойство, она тут же представила… постель, и ненасытный Джейк, эгоистично требовательный, но и дающий бесконечно много… постель, и Джейк сражается с ней, пока она не начинает просить пощады… но и она может довести его до того, что он взмолится о передышке…

– Черт бы тебя побрал, да ты меня просто дразнишь! – Она невольно облизнула пересохшие губы.

– А почему бы и не взять то, что ты любезно предлагаешь?

Сюзанна напряженно вглядывалась в его глаза.

– Я буду ждать тебя в библиотеке, в конце холла, – сказала она и, повернувшись, торопливо отошла.

Джейк, чуть прищурившись, смотрел ей вслед. Слова из ее писем всплывали в его памяти. «Мне не хватает тебя, мне всегда тебя не хватало, я всегда стремилась к тебе. Ты – единственный мужчина, которого я хотела в своей жизни, по-настоящему хотела. Я оставлю Бенджамина, я погублю себя – ради тебя, стоит тебе лишь сказать слово. Я твоя жена, Джейк, и ты это знаешь. Возьми меня к себе. Я так люблю тебя, мой единственный!»

Каждый раз, получая письмо от Сюзанны, Джейк думал, что его надо сжечь не читая. Но он прочитывал каждое, и не по одному разу.

«Я так люблю тебя, мой единственный!»

Когда-то и он любил ее. И хотел понять, не живет ли в глубине его души прежнее чувство.

Все еще глядя ей вслед, он неторопливо отошел от колонны и направился в библиотеку.

Джейк задержался на балу лишь с целью позлить Сюзанну, вывести ее из равновесия. Однажды, давным-давно, он пытался добиться развода, потом ему пришлось бежать из Нью-Йорка, оставив ее и дочь, в глазах закона он давно мертв и все же никак не мог забыть о том, что Сюзанна – его жена… Ведь на самом-то деле он вполне жив.

И независимо от того, какие чувства он испытывал к ней теперь, Джейк, как и любой мужчина, впадал в ярость, когда думал о том, что его жена ложится в постель с другим.

Она утверждала, что любит его. Но любит ли она его в те мгновения, когда занимается любовью со своим новым мужем? Любит ли? Джейк мог бы поверить Сюзанне, если бы захотел, но он слишком хорошо знал, что едва ли она произносит имя первого мужа в постели с Бенджамином Ральстоном.

Джейк на несколько мгновений задержался перед тяжелой ореховой дверью, которую Сюзанна оставила чуть приоткрытой. Он колебался, инстинкт твердил ему, что следует повернуться и уйти прочь, но все же он вошел в библиотеку. Сюзанна стояла посреди комнаты, спиной к двери, неподвижная, как статуя. И несмотря ни на что, несмотря на прошлое, все такая же прекрасная.

Когда-то Джейк поклонялся ее красоте. Когда-то он любил ее беззаветно. Она являла собой все, о чем человек вроде него мог только мечтать, – прекрасная, элегантная, аристократичная, богатая. Он был простым ирландцем, а она принадлежала к высшему свету, к недостижимым для него кругам, но он все-таки женился на ней, и она подарила ему их драгоценное дитя.

С тех пор было столько предательства и столько гнева, столько разочарований и печали… Для них обоих. Он не мог простить ей ее любовников, которых она заводила, когда они были женаты, – и не мог простить ей, что она вышла за Бенджамина Ральстона через несколько недель после того, как узнала о смерти мужа.

Иной раз, посреди ночи, сидя за бутылкой ирландского виски, Джейк гадал, что было бы, если бы она не вышла снова замуж, если бы ему удалось связаться с ней, если бы она вместе с Софи приехала к нему в Австралию, как он рассчитывал перед побегом из тюрьмы. Он мечтал о простой жизни, о том, чтобы трудиться изо всех сил ради своей семьи. Он мечтал о любви, о веселье, о неувядающей страсти.

Но все это было чепухой. И, протрезвев, он прекрасно это понимал. Сюзанна возненавидела его еще тогда, когда они только-только поженились, – за то, что из-за него она оказалась вне общества. С чего же он вообразил, что она способна стать счастливой в роли жены простого фермера в австралийской глуши?

Сейчас у Сюзанны есть все, чего она добивалась, – место в высшем свете, богатый муж, респектабельность. Остановившись у входа, Джейк смотрел на Сюзанну. Он лишь наполовину поверил ее словам о неумирающей любви. Но все же наполовину поверил, что она готова бросить все ради простого ирландца вроде него.

Джейк намеренно, хотя и с некоторым сожалением, держался на расстоянии от Сюзанны.

– Так о чем же ты хотела поговорить? Что это за важное дело?

Сюзанна нервно дернула головой.

– Софи.

Джейк вздрогнул.

– Что случилось?

Сюзанна тяжело сглотнула.

– Джейк, все просто ужасно! Софи губит свою жизнь, и я не могу привести ее в чувство! Я так боюсь! И что хуже всего, – непритворно всхлипнула Сюзанна, – она ушла из дома. Я думала, она вернется, но она ненавидит меня, Джейк!

Он резко шагнул вперед и схватил ее за руки.

– Какого черта, что ты имеешь в виду? Что значит – ушла из дома?

– То и значит! – выкрикнула Сюзанна. – Она сбежала из дома, и я понятия не имею, где она живет!

Джейк встряхнул ее.

– Почему она ушла? Что ты такого натворила? Я знаю, это ты виновата!

Сюзанна побледнела от злости.

– Черт тебя побери! Я тут ни при чем! Я хотела помочь ей, я старалась убедить ее сделать то, что пошло бы на пользу ей самой! – Она вырвалась из его рук. – Я хотела, чтобы она отдала своего незаконнорожденного ребенка замечательным людям, которые готовы были растить его как собственное дитя.

Кровь отлила от лица Джейка.

– Что?!

– Софи родила ребенка. Во Франции. И намерена, оставаясь незамужней, сама его воспитывать. Разумеется, ничего подобного нельзя допустить, ты сам это прекрасно понимаешь. И так уже вся прислуга знает, но они-то не станут сплетничать, я уверена, потому что я уничтожу любого, кто попытается запятнать доброе имя моей дочери!

Джейк ухватился за спинку стула, чтобы не потерять равновесие. Его лицо исказилось от боли.

– Я не знал. Я не знал…

– Да откуда тебе знать? Неужели ты считаешь, что можешь участвовать в нашей жизни, сидя где-то в своем поместье, в ирландской глуши!

Джейк поднял голову. В его глазах мелькнула какая-то мысль.

– Отец. Кто отец? – рявкнул он. Сюзанна замялась.

– Говори, черт бы тебя побрал! – заревел Джейк. Он в два шага очутился возле Сюзанны и схватил ее за плечи. Его глаза лезли из орбит от бешенства. – Это Деланца, ведь так? Это он? – кричал Джейк, тряся Сюзанну.

Она, плача, кивнула головой.

– Ч-черт побери! – выкрикнул Джейк. И внезапно отпустил Сюзанну. – Забудь об усыновлении, Сюзанна. Этот ублюдок женится на Софи, другого выхода быть не может.

Сюзанна, бледнея, отчаянно затрясла головой:

– Нет, нет!

Джейк криво улыбнулся.

– Да, – жестко сказал он. – Да, женится.

Глава 25

Софи наконец удалось взять себя в руки, и она выбралась из уголка возле двери на террасу, где пряталась за колонной. Она знала, что Эдвард следит за ней взглядом с противоположного конца бального зала. Ей стоило немалого труда добиться, чтобы он позволил ей попрощаться с Генри наедине.

И теперь ей нужно найти Генри. Софи торопливо двинулась по краю зала, надеясь избежать встреч со знакомыми. Она все еще слегка дрожала из-за того, что недавно произошло в машине. Открытая враждебность Эдварда, его гнев – и его возбуждающий поцелуй… Всего этого оказалось более чем достаточно, чтобы совершенно расстроить ее, но уж совсем непростительным был вопрос Эдварда о ее отношениях с Мартеном.

Софи внимательно осматривала веселящуюся толпу, но никак не могла найти Генри. Она боялась, что чувства его слишком сильно задеты внезапным появлением соперника и тем, как по-собственнически Эдвард обошелся с ней, Софи. И пожалуй, Генри еще сильнее огорчится, когда узнает, что Эдвард желает увидеть свою дочь немедленно.

Софи, чувствуя растущую тревогу, посмотрела в сторону центрального входа в бальный зал, где она в последний раз видела Эдварда, но тот исчез. Софи неуверенно огляделась по сторонам, боясь, что он где-то неподалеку, следит за ней, прячась в тени высоких пальм, растущих в огромных кадках. Но его там не было.

Софи решила не тратить времени понапрасну, гадая, куда он пропал. К тому же она заметила, что через боковую дверь в зал вошла ее мать. Софи резко повернулась и выбежала на террасу. Ее сердце отчаянно колотилось, кулаки сжались сами собой. Эдвард сказал, чтобы она попрощалась с родными, но Софи не намеревалась второй раз за вечер разговаривать с Сюзанной. А может быть, не станет говорить с ней никогда.

Софи сглотнула тяжелый болезненный комок, застрявший в горле.

Середина террасы была ярко освещена – свет падал из бального зала, но чуть дальше лишь холодные лучи полной луны поблескивали на плитах пола. Тут никого не оказалось. Софи остановилась, стараясь успокоиться, вдыхая пряный, свежий аромат вечнозеленых растений. Она лишь теперь заметила, что довольно сильно дрожит. К тому же снаружи было холодновато, а Софи вышла в одном лишь открытом платье. И если она не выйдет к Эдварду в холл через несколько минут, как обещала, он отправится искать ее. Ей нужно поскорее сделать то, что она собиралась, – найти Генри…

Софи повернулась, намереваясь войти в дом. Но вдруг неподалеку, в полутьме, она увидела Юлиана Сент-Клера. Без сомнения, ему терраса тоже показалась достаточно уединенным уголком. Он склонился над женщиной, страстно целуя ее, этой женщиной могла быть только Лиза…

Но, припомнив беспокойство сестры, Софи замерла, наблюдая.

Наконец маркиз выпрямился и что-то сказал низким, уверенным голосом. Мгновенно Лиза вскинула руку – раздался звук пощечины. Лиза бросилась в дом, не заметив стоящую в тени сестру.

Но Софи видела лицо Лизы, на которое упал яркий свет из зала, – по щекам девушки текли слезы. Софи подобрала юбку и, забыв и о Генри, и об Эдварде, побежала следом за сестрой.

Лиза мчалась через бальный зал, заставляя гостей оборачиваться ей вслед. Она явно была слишком расстроена, чтобы заметить вызванный ею переполох. Добежав до центральной лестницы, она в одно мгновение очутилась наверху.

– Лиза… Лиза, подожди! Это я, Софи!

Но Лиза не остановилась.

Софи чуть задержалась у подножия лестницы, чтобы перевести дыхание. Она жадно хватала воздух, ее лодыжку пронзила острая боль после безумной гонки через бальный зал. Неожиданно рядом появился Эдвард.

– Что тут происходит?

– Не знаю, – ответила она, все еще тяжело дыша. – Лиза чем-то страшно расстроена. Я должна поговорить с ней.

В ее глазах сверкнула такая решимость, что Эдвард не стал и пытаться удержать ее. Он лишь сказал:

– Я буду ждать здесь. Если ты не спустишься через пятнадцать минут, я поднимусь за тобой.

Он горько улыбнулся, на его лице было написано недоверие. Это заставило сердце Софи болезненно сжаться. Она отвернулась от Эдварда и стала торопливо подниматься по ступеням, страстно желая изменить прошлое – изменить к лучшему…

Софи остановилась перед дверью Лизиной комнаты и прислушалась. Изнутри доносился странный шум, что-то падало и грохотало. Потом что-то тяжелое поволокли через всю спальню. Софи не понимала, что делает Лиза. Она попыталась войти, но дверь была заперта.

– Лиза! – крикнула Софи, барабаня в дверь изо всех сил. – Пожалуйста, открой, это я! Я хочу помочь тебе!

Дверь резко распахнулась. Растрепанная, взволнованная Лиза стояла на пороге. Она явно была чем-то страшно огорчена.

– Лиза! Что случилось?

Втащив сестру в комнату, Лиза тут же снова захлопнула дверь и заперла ее на ключ.

Софи увидела, что на кровати стоит открытый чемодан, а по всей комнате разбросаны платья и юбки, выхваченные из шкафа, ящики комода выдвинуты, вокруг валяются вешалки, чулки, белье…

– Что случилось?

Лиза схватила сестру за плечи.

– Ты не посмеешь меня остановить! – воскликнула она, заливаясь слезами.

Страшная догадка заставила Софи похолодеть.

– Лиза, – неуверенно проговорила она, – ты не станешь поступать опрометчиво…

– Я ухожу! – выкрикнула Лиза и еще сильнее расплакалась. Она отвернулась от сестры и принялась кое-как запихивать в чемодан одежду.

Софи подошла к ней и взяла за руку, заставив повернуться к себе.

– Дорогая, но что же все-таки случилось? – мягко спросила она.

– Я ненавижу его! – сказала Лиза, тяжело дыша. – Я никогда не выйду за него замуж… я сейчас уеду… и, Софи, ты должна помочь мне!

Софи снова почувствовала, как по ее коже пробегает мороз. Она осторожно сказала:

– Послушай, давай-ка лучше сядем и решим, как лучше поступить…

– Я уже знаю, что мне делать, это и есть самое лучшее. И у меня нет времени на болтовню! – истерически бросила Лиза. – Я отказываюсь идти к алтарю с типом вроде него!

– Что заставляет тебя так говорить? – спросила Софи. Лиза повернулась к чемодану, закрыла его и затянула ремень.

– Сегодня я узнала наконец всю правду. Он в самом деле не выносит женщин, это прекрасно известно в Лондоне. Вообще женщин, всех. Он женится на мне лишь потому… – она посмотрела на Софи полными слез глазами, – потому, что у него нет ни гроша за душой, он абсолютно нищий!

Софи погладила Лизу по плечу, потом притянула к себе и крепко обняла.

– Кто рассказал тебе об этом?

– Я подслушала разговор Кармин и Хилари. И маркиз, кстати, тоже слышал их слова: он так холоден! И он даже глазом не моргнул, когда все это услыхал, и не стал ничего объяснять, наоборот, он, похоже, ждал, что я заговорю об этом!

– И что ты сказала?

– Я спросила, правда ли это. – Лиза умолкла. Софи молча смотрела на сестру, ожидая продолжения. Лиза вытерла слезы тыльной стороной ладони.

– Он сказал «да», просто «да», и ничего больше, никаких объяснений, никаких слов любви, вообще ничего, просто «да», холодное и мерзкое, а потом вытащил меня на веранду, поцеловал и заявил, что мне некуда деваться, я все равно должна выйти за него замуж, и мы оба прекрасно это знаем. Боже, как я его ненавижу!..

Софи снова обняла Лизу, чувствуя, как в ней нарастает безумный гнев.

Да, конечно, ее сестра была богатой наследницей, и это прибавляло ей очарования в глазах многих, но все же ни одна женщина в мире не заслуживала такого холодного, бездушного, неуважительного отношения. И в особенности Лиза.

– Я не дурочка, – сказала Лиза. – Но в меня ведь влюблялись очень многие мужчины, и я надеялась, что в конце концов Юлиан оценит меня… и тоже полюбит… – Закрыв лицо руками, она зарыдала.

Софи слишком хорошо понимала чувства Лизы. Но все же решила, что обязана воззвать к голосу разума.

– Ты должна дождаться утра и поговорить с отцом. Будет лучше, если он все узнает, Лиза. А если ты сейчас сбежишь, то погубишь себя, свое будущее.

– Да отец без ума от маркиза! – воскликнула Лиза. – Он же сам все это устроил! Он спит и видит, как бы выдать меня за настоящего аристократа! Он будет меня успокаивать и уговаривать, чтобы я взглянула на все здраво! – Девушка встряхнула головой. – Ты знаешь, я всегда была почтительной и послушной дочерью. Но сейчас я не могу пойти к отцу. Я боюсь, что он убедит меня выйти за эту скотину. – Лиза снова вытерла глаза. – Пожалуйста, помоги мне выбраться из этого чудовищного платья!

Софи разрывалась между желанием помочь Лизе и стремлением объяснить ей, как опасно то, что она задумала. К тому же побег не решит проблемы. Ведь Софи и сама уже пыталась убежать от неизбежного, пыталась дважды… Она помогла Лизе снять роскошный туалет.

– Я просто боюсь думать о том, что произойдет, когда они обнаружат твое исчезновение.

Лиза надела синюю шелковую юбку со смелой красной отделкой и злобно рассмеялась.

– Ну, уж я постараюсь так унизить маркиза, так его опозорить, что ему потом и в голову не придет на мне жениться! – Лиза быстро надела синий короткий жакет и застегнула его.

Софи не сводила глаз со сводной сестры. Хотя глаза Лизы распухли от слез, а кончик носа покраснел, она, собираясь сбежать от своего жениха, выглядела потрясающе красивой и элегантной, изящной и безупречной. Да, подумала Софи, маркиз должен здорово ненавидеть женщин. Ведь иначе он непременно оценил бы свою невесту, которая не просто красива, но и добра, умна… Лиза никогда и никому не причиняла зла; выросшая в роскошной обстановке, она могла бы быть крайне избалованной, но сумела сохранить нежную, любящую душу. И еще Софи инстинктивно догадывалась, что ненависть маркиза к женщинам не случайна, она как-то связана с его темным прошлым и с его покойной женой.

– Он почувствует себя униженным, на этот счет можешь не беспокоиться… ну разве что в его венах и вправду лед вместо крови, – тихо сказала Софи. – Куда ты намерена отправиться?

Лиза возбужденно рассмеялась:

– В Ньюпорт! Там с осени нет ни души, никого, я выбью окно и влезу в дом. В кладовках всегда полно всякой еды, так что с голоду я не умру. Я останусь там до тех пор, пока маркиз не обручится с кем-нибудь еще или не уедет в Лондон. Ох, Софи! Ньюпорт – отличное местечко, правда? Никому и в голову не придет искать меня там!

Софи пришлось согласиться с этим. Но она не могла избавиться от тревоги, от неуверенности. А что если в венах Юлиана Сент-Клера и в самом деле нет ни капли горячей крови? Ей не хотелось думать об этом.

Лиза наклонилась к чемодану и застегнула последнюю пряжку.

– Ну а теперь осталась одна проблема – как улизнуть из дома, чтобы никто меня не заметил.

– И как же ты собираешься это сделать? – поинтересовалась Софи.

Лиза мрачно улыбнулась:

– Я собираюсь вылезти в окно и спуститься по дереву.

Софи вздрогнула.

– Лиза! Но это слишком опасно! Ты никогда в жизни не лазила по деревьям!

– У меня нет выбора, Софи. Это единственный путь. Я ведь не могу просто выйти через парадную дверь, да и через черный ход тоже, по крайней мере сегодня.

Девушки подошли к окну и выглянули наружу. Они были на третьем этаже. Софи даже представить не могла, как Лиза спустится вниз. И страшно боялась, что сестра свернет себе шею.

– Прошу тебя, будь поосторожнее! – взмолилась Софи.

– Буду, буду, – пообещала Лиза, но легкая дрожь в голосе выдала ее страх. Она сбросила на землю чемодан, села на подоконник и свесила ноги наружу. Потом посмотрела на Софи. – Ты всегда была моим лучшим другом, – ласково сказала она. – Я люблю тебя так, как любила бы родную сестру. И когда-нибудь ты простишь меня за то, что я вмешалась в твою жизнь. – И вслед за этим загадочным заявлением Лиза исчезла.

Софи вскрикнула, но тут же зажала рот ладонью, потому что увидела, как сестра вцепилась в ближайшую к окну толстую ветку старого дуба. Лиза, храбро улыбнувшись, осторожно поползла вниз, то и дело бормоча: «Черт побери!» Софи, почти не дыша, с неровно бьющимся сердцем следила за ее продвижением. Но вот наконец Лиза на вытянутых руках повисла на нижней ветви, болтая ногами в воздухе. Софи вцепилась в подоконник… Лиза разжала руки и упала на землю.

– Лиза! – отчаянным шепотом позвала Софи. – Лиза! С тобой все в порядке?

Девушка медленно приподнялась и села, потирая бок. Потом посмотрела наверх и махнула рукой.

– Да, все в порядке! Похоже, я ничего не сломала!

Она поднялась на ноги и взяла чемодан. Еще раз взглянув на Софи, послала сестре воздушный поцелуй, побежала через газон, к подъездной дороге, и наконец исчезла за воротами, на Пятой авеню.

Софи прислонилась к стене, ее охватила слабость, но она чувствовала облегчение. Боже милостивый, Лиза это сделала, она сбежала! Софи замерла так на несколько минут, восстанавливая душевное равновесие. Потом торопливо направилась к двери, отперла ее, вышла и, закрыв спальню на ключ снаружи, поспешила к лестнице.

Ее не радовало, что сестра нашла способ досадить маркизу, Софи была измучена всеми неожиданными поворотами судьбы, случившимися за сегодняшний вечер. И боялась, что Лизе придется вернуться, как пришлось вернуться ей самой. Да, разумеется, маркиз заслужил наказание. Но Софи мучило тревожное предчувствие, что он и не подумает вернуться в Англию, поджав хвост, как побитая собака.

Потом она вспомнила о собственной несчастной любви, и ее губы сжались. Внизу ее ждет Эдвард. И пожалуй, если она задержится еще на минуту-другую, он может подняться наверх в поисках ее.

Поворачивая к лестнице, Софи вдруг припомнила прощальные слова сестры. Что могла сделать Лиза, как она вмешалась в жизнь Софи? Впрочем, ответ был очевиден. Это именно Лиза пригласила Эдварда, она сообщила ему, что Софи будет на балу. Ведь больше никто и не знал, что Софи собирается приехать… Да, лишь так можно объяснить появление Эдварда. Софи и сама не знала, плакать ли ей по этому поводу или радоваться.

– Ты живешь вот здесь?!

Софи уже жалела о том, что позволила Эдварду повидать Эдану в такой поздний час. Ведь время близилось к полуночи. Они с Эдвардом довольно давно уехали с бала: путь от Ист-Сайда до портового района был неблизким. Софи так и не попрощалась с Генри, она просто не сумела его найти.

А теперь она сидела в «даймлере» Эдварда, закутавшись в черную бархатную накидку, взятую у сестры, остро ощущая, что рядом с ней – мужчина. Дело было не только в том, что она любила его и желала – слишком, слишком сильно… Ее еще и мучили, дразнили обрывочные воспоминания прошлого, сказочные мгновения, вроде того дня в «Дельмонико» или… или их недавнего поцелуя. Но хуже всего то, что Софи не доверяла Эдварду, она не знала, как он может повести себя в следующий момент.

– Черт побери! – выругался Эдвард. – Да разве здесь может жить леди? Это же черт знает что, Софи, тут же околачиваются всякие подонки!

И словно нарочно для того, чтобы подтвердить правоту Эдварда, тишину ночи внезапно нарушило разухабистое пение пьяных мужчин. Софи увидела группу моряков, которые, поддерживая друг друга, чтобы не упасть, тащились по грязной улице по направлению к «даймлеру».

– У меня слишком мало денег, – тихо сказала Софи. – Что мне оставалось делать, Эдвард?

– Сюзанна отказалась помочь тебе?

Она молча склонила голову.

– Это потому, что ты не захотела отдать Эдану чужим людям?

Софи вздрогнула:

– Ты знаешь!

– Да, я знаю.

На ее глаза навернулись слезы. Как трудно было удержаться и не броситься на грудь Эдварду, не вцепиться в него, как в якорь спасения…

– Да, поэтому.

Он скрипнул зубами.

– Тебе не нужно больше ни о чем тревожиться. Вообще ни о чем.

Она закрыла глаза, откидываясь на спинку сиденья. Как глупо она себя вела! Эдвард любит их ребенка – и он всегда поможет Эдане и, разумеется, ей, Софи. Следовало понять это сразу, в то самое мгновение, когда Эдвард увидел свою дочь.

Софи переполняла благодарность. Ей было так трудно сопротивляться этому человеку.

– Спасибо…

Эдвард промолчал. Он вышел из автомобиля и помог выйти Софи. Он крепко держал ее под руку, пока они шли по дощатому настилу, ведущему к полусгнившему крыльцу меблированных комнат. Софи достала из кармана ключ. Эдвард отобрал его и сам отпер дверь. Софи с горечью подумала, что они ведут себя как давно женатая пара, вот только женатые пары не живут в обшарпанных меблированных комнатах в портовом районе. Если бы они и вправду были женаты, Эдвард отпирал бы для нее двери совсем другого дома…