Текст книги "Шепот страха"

Глава 6

Переодеваясь к ужину, Бетани решила, что чем быстрее Дина уедет отсюда, тем лучше для нее. В ее возрасте и при ее впечатлительности, нельзя оставаться в доме, где происходят такие ужасные вещи, где алкоголизм, супружеская измена и убийство считаются обычным делом.

Оставалось решить, к кому ей обратиться с подобным советом. Более всего для этой роли подходил Адам, но она не могла этого сделать по вполне очевидным, как казалось ей, причинам. Грейс, видимо, недостаточно заинтересована ее выслушать; она вполне довольна тем, что ответственность за девочку переложена на чужие плечи.

Только за ужином Бетани наконец решилась при первой же возможности переговорить с Эсме Трегаррик. Ей с трудом удавалось вести себя как обычно с Адамом. Бетани была благодарна ему за то, что он обращается к ней не слишком часто, хотя несколько раз ловила на себе его пристальный взгляд. Она думала о том, что же могут означать эти взгляды, и собственный ответ приносил ей одновременно и душевную боль и радость.

В конце ужина Бетани встала и тихо спросила проходившую рядом Эсме:

– Миссис Трегаррик, могу ли я поговорить с вами наедине, когда уложу Дину?

– Конечно, дорогая, я буду ждать в гостиной. Только не слишком поздно, ладно? Я что-то устала.

Кроме Бетани, Дины и Эсме в зале оставались только Тео, бесцельно бродивший около камина.

– Пойду, прогуляюсь перед сном, – объявил он. Ему никто не ответил. Бетани увела Дину.

– Ну и что же вы хотели мне сказать, миссис Райдер? – спросила Эсме Трегаррик. Она впустила Бетани в гостиную и усадила ее в кресло напротив себя.

Из головы у Бетани вдруг вылетело все, о чем она хотела говорить с хозяйкой. Той пришлось спросить опять, и только тогда Бетани выпалила:

– Я считаю, что Дина должна немедленно вернуться в школу. Брови Эсме Трегаррик удивленно поднялись:

– В самом деле? Вы все-таки решили, что Трегаррик Манор вам не по нраву. Хотите уехать?

– Нет, тут другое, миссис Трегаррик, – она запнулась, затем, торопясь, продолжала:

– Вы знаете, что остальные женщины, нанятые вами для Дины, уходили? Уходили, потому что Дина говорила им, кто именно убил Дженифер Хенекин?

Долю секунды Эсме была поражена, затем она улыбнулась.

– Ну и кто же?

– Мне она не сказала.

Эсме откинулась на своем стуле.

– И почему же ни одна из этих женщин не пошла в полицию?

– Дина сказала, что они ей не поверили; из-за этого она и не хочет открыть мне тайну.

– Значит, они оказались умнее вас, – незлобливо заметила Эсме, и, приметив обиду на лице Бетани, добавила:

– У Дины сейчас очень трудный возраст; кроме того – у нее развито воображение и актерские способности, в чем вы, несомненно, уже убедились. В этом нет ничего необычного.

Бетани наклонилась вперед.

– Но она так описывает убийство, миссис Трегаррик. Я уверена, что она была в лесу той ночью и все видела. – Эсме грустно слушала ее.

– Когда убили это бедное дитя, все газеты были полны деталями. Дина уже не ребенок и очень сообразительна. Тот факт, что убитая была беременна, и особенная жестокость преступления подействовали на ее воображение. Вот и все. Я лично считаю, что она была убита каким-нибудь бродягой, который случайно оказался там, где она поджидала своего любовника.

– Почему она ждала его так близко от Трегаррик Манора? – спросила Бетани.

– Этот лес всегда считался лучшим местом для любовных свиданий.

– Все равно, миссис Трегаррик, я считаю, что Дину нужно отправить в школу. Слишком многое здесь на нее дурно влияет, ей необходимо общество ее ровесниц и школьная дисциплина.

Эсме горько усмехнулась:

– Я полагаю, что, говоря о дурном влиянии, вы имеете в виду ее мать. – Бетани смутилась и опустила глаза, а Эсме быстро добавила:

– В этом я склонна с вами согласиться, но все равно боюсь, что Дина не сможет вернуться в школу до лета. Дина, как бы хорошо она сейчас не выглядела, весьма предрасположена к вирусной инфекции. Доктор Сандерсон настоял, чтобы она оставалась здесь до полного выздоровления, – у нас мягкий климат, а свежий воздух очень ей полезен. – Она немного помолчала, затем добавила:

– Я сомневаюсь, что встречу его сочувствие, если заявлю, что мы отправляем Дину в школу, несмотря на то что она еще не совсем здорова, и при этом буду ссылаться на ваши доводы.

Эсме поднялась, давая понять, что разговор окончен, и Бетани последовала ее примеру.

– Не забывайте, миссис Райдер, – сказала Эсме, когда они вышли в холл, – Дина живет здесь с того времени, как ей исполнилось шесть лет, и вряд ли лишние пару недель смогут ей навредить.

Дверь в комнату Бетани была приоткрыта, оттуда пробивалась полоска света. Бетани нерешительно заглянула внутрь, и ее робость сменилась негодованием – Дина рылась в ящике ее комода.

Она настежь открыла дверь, спугнув Дину; та резко обернулась и, увидев Бетани, с улыбкой сказала:

– Боже, как вы меня напугали.

– Меньше, чем ты того заслуживаешь, – ответила Бетани, оглядывая комнату. – Ну что, ты закончила?

– Не сердитесь на меня, миссис Райдер, я просто зашла кое о чем спросить, вас не было, я присела подождать – но вас не было так долго…

– И ты решила немножечко осмотреться. Ну и как, раскрыла мои страшные секреты? Дина выглядела пристыженной.

– Я посмотрела вокруг и решила, что это очень странно – у вас нигде не видно фотографии вашего мужа. Ну, я и решила ее отыскать.

Бетани, плотно сжав губы, прошла к кровати и вытащила из-под нее чемодан. Она встала на колени, открыла его и, покопавшись внутри, передала Дине фотографию в рамке. Это была ее единственная фотография с Джонни, сделанная в день их свадьбы. Все еще сердясь, она сказала:

– Теперь ты точно знаешь, что я была замужем. Может, показать тебе брачное свидетельство?

Дина быстро посмотрела на фотографию и вернула ее обратно.

– Извините, – сказала она и посмотрела на Бетани. – Мне ужасно неловко вас просить, миссис Райдер, особенно после того, что я сделала. Но не могли бы вы мне помочь?

Бетани положила фотографию на место и задвинула чемодан.

– В чем дело?

– Помните, на мне сегодня был шарф?

– Да… – вспоминая, ответила Бетани.

– Ну так вот, я думаю, что забыла его на поляне.

– О Дина, нельзя быть такой невнимательной! – Бетани начинала терять терпение. Весь день был какой-то дерганый, а неудачный разговор с Эсме Трегаррик ничуть его не украсил.

– Я понимаю, но так получилось… Как вы думаете… вы не могли бы его принести?

– Сейчас? Но это глупо, Дина. На дворе ночь, погода хорошая, он прекрасно может полежать там до утра.

Дина взяла ее за руку.

– Ну пожалуйста, миссис Райдер. Вы понимаете, он не мой. Я взяла его без спросу из маминой комнаты, и если она это заметит, то будет вне себя. Она не терпит, когда я беру ее вещи. Пожалуйста, принесите его мне. Я обещаю, что никогда ничего не буду брать без спроса.

Бетани задумалась.

– Там, наверное, совсем темно. Я его просто не увижу.

Хитро улыбаясь, Дина вытащила из кармана халата маленький фонарик. Увидев, что Бетани опять нахмурилась, она сказала:

– Все в порядке, это мой. Он у меня для школы – читать в спальне, когда выключают свет. Бетани, все еще сомневаясь, подошла к окну и отодвинула штору. За окном светила луна. Ее внимание привлекло какое-то движение внизу, около деревьев. Чья-то тень метнулась к дому и исчезла из вида. Это произошло так быстро, что она не успела заметить, кто это был: мужчина или женщина; она не могла поклясться, что там вообще кто-то был – может, просто тень от облака.

– Так вы пойдете, миссис Райдер? Бетани наконец решилась. Она подошла к девочке и взяла у нее фонарь. Доставая из шкафа пальто, она сказала:

– Жди меня здесь, никуда не отлучайся до моего прихода.

Гончие по-прежнему лежали перед камином. Бетани облегченно вздохнула – хоть собаки и успели к ней привыкнуть, все же совсем не хотелось встречаться с ними в ночном лесу. Выйдя на улицу, Бетани плотнее запахнула пальто – по ночам все еще было прохладно, даже в отсутствие ветра, как сейчас.

Она достала из кармана фонарик и освещала тропинку перед собой до тех пор, пока на ней не мелькнуло что-то голубое. Бетани подняла шарф, выключила фонарик и облегченно вздохнула.

Она постояла немного, перед тем как повернуть назад. В лесу было тихо и не страшно, хотя легкий ветерок, шурша ветками, иногда звучал, как человеческий шепот.

Неожиданно к этим звукам добавился еще один.

Звук, который Бетани узнала сразу же, – ленивый смешок Салли. Она прислушалась, и любопытство ее сменилось крайним смятением; доносившиеся звуки могли означать только одно – совсем рядом, в темноте леса кто-то занимался любовью.

Бетани кинулась к дому. Обратный путь занял какие-то секунды; захлопнув за собой входную дверь, она прислонилась к ней и, закрыв лицо руками, горько разрыдалась. То, что происходило сейчас в лесу, рядом с домом, подействовало на нее гораздо сильнее, чем все рассказы об убийстве.

Бетани не помнила, сколько времени прошло, когда она, немного успокоившись, прошла через темный зал и поднялась к себе в комнату. Дина приняла от нее шарф и фонарик и благодарно поцеловала Бетани в щеку.

– Спасибо, спасибо. Я думала, вы заблудились. Вас так долго не было. Вы ведь не испугались, правда?

Бетани покачала головой.

– Жалко, что на самом деле духов не существует, а то дух Дженифер поселился бы у нас – вот было бы интересно! – сказала Дина.

Бетани опустилась на кровать.

– Дина! Я тебя умоляю. Я так устала.

– Я – эгоистическое чудовище, – сказала Дина, направляясь к двери. – Спокойной ночи, миссис Райдер.

Как только она вышла, Бетани подошла к двери и повернула ключ. Она должна выбраться из этого ужасного места, пока не сошла с ума!

Стащив со шкафа пустой чемодан, она начала лихорадочно набивать его вещами и, только почти заполнив, вдруг сообразила, что в такое время никак не сможет отсюда уехать. А если бы и могла, то все равно не оставит здесь Дину. Бетани верила, что Дине известно что-то об убийстве, и если она будет безрассудно хвастаться об этом всем подряд, то с ней может случиться беда.

Она устало вынула вещи и положила чемодан обратно на шкаф. Усиливающийся ветер бил в стекла и сердито свистел в дымоходах. Бетани казалось, что в этих звуках насмешливо отдается эхом чувственный смешок Салли, он все еще звучал в ее ушах. Она вспомнила, как Адам взял ее за руку в тот день, когда гончие убили кролика; в его прикосновении, пусть мимолетном, было столько нежности!

Бетани сняла пальто и стала медленно раздеваться. Оставшись в одном белье, она критически взглянула на себя в зеркало и не увидела там ничего, что могло бы привлечь мужчину. Слишком тощая фигура, обыкновенное лицо – не уродливое, но и не красивое. Даже Джонни не любил ее так, как она о том мечтала. Они были друг для друга всего лишь спасением от одиночества. Теперь она понимала, что Джонни со всей своей добротой и вниманием не дал ей ничего из того, что ей так было нужно, – ни ребенка, о котором она мечтала, ни настоящей любви.

Бетани никак не могла заснуть. Дотянувшись до часов на тумбочке, она повернула их к себе – час ночи. Казалось, вечность прошла со времени ужина. Она выскользнула из постели и одела халат. Тишину дома нарушал только ветер, свистящий за окнами. Бесшумно ступая в мягких тапочках, она пошла на кухню, думая о стакане горячего молока.

Из кухни, через неплотно закрытую дверь, доносились громкие голоса. Она увидела Грейс перед кухонным столом, ее слегка пошатывало. Лицом к ней, по другую его сторону, Салли.

– Держись от него подальше, слышишь? – кричала Грейс. Ее голос звучал неровно и хрипло.

– Вам нехорошо, миссис Трегаррик. Позвольте, я отведу вас в постель.

– Никуда я не пойду, пока ты мне не пообещаешь отстать от него.

– Понятия не имею, о чем вы, мэм.

– Не надо врать. Я видела тебя собственными глазами, ты – бесстыжая маленькая шлюха! Глаза Салли сузились.

– Я молодая. Вы – старая и надоели ему.

– Я могу дать ему многое, чего у тебя нет, – уже почти визжала Грейс, еле удерживаясь на ногах. – Обычная деревенская девка без всяких манер и воспитания. Неотесанная потаскуха!

Ей не хватило воздуха, и Салли тут же спросила:

– Вы так думаете, да?

– Не трогай его, понятно? Салли отвернулась.

– Не могу вам обещать, мэм. Что, если он сам меня тронет?

Лицо Грейс исказилось гневом, она направилась к Салли, отбросив стоявший на пути стул. Вошла Бетани. Салли обернулась, удивленная ее появлением, и тут же на нее набросилась Грейс. Ее ярко-красные ногти впились в лицо замершей от неожиданности девушки.

– Грязное животное! – неистовствовала Грейс, вцепившись Салли в волосы. – Шлюха, проститутка!

Опомнившись, Салли с силой оттолкнула ее, и Грейс, чтобы не упасть, пришлось ухватиться за край стола.

Глаза Салли сверкали презрением и гневом.

– Называйте как хотите – а я все равно лучше вас, Грейс Трегаррик. Никакому мужчине не нужна спившаяся тряпка, вроде вас. Скоро уж они упрячут вас в богадельню. Вот погодите, сами увидите.

Грейс опять бросилась к ней, но тут вмешалась Бетани. Вид двух женщин, дерущихся за мужчину, как пара кошек, вызвал у нее глубокое отвращение.

Грейс, которую Бетани оттащила от противницы, громко рыдала у нее на плече.

– Вам нужно поспать, миссис Трегаррик, – успокаивающе сказала Бетани, обняв Грейс за талию и направляя к дверям.

Грейс вдруг перестала всхлипывать, вырвалась и обернулась к Салли, глядя на нее с бешеной ненавистью.

– Еще раз увижу тебя с ним – убью, – отчетливо произнесла она и выскочила из кухни.

Бетани добрела до своей комнаты и легла, когда внезапно тишину дома прорезал отчаянный крик. Не раздумывая, Бетани выскочила в коридор, ожидая, что остальные тоже сейчас появятся из своих дверей. Но никто не вышел. Стояла полная тишина.

Она вернулась в комнату, залезла в постель и с головой укрылась одеялом. Наверное, птица, подумала она. Но какая же птица может так кричать? Нет. Это определенно был человек, причем в доме. И наверняка крик разбудил всех остальных. Почему же никто не вышел? Устраиваясь поудобнее в постели, она вдруг застыла от ужасной мысли, что, должно быть, Дженифер Хенекин тоже кричала перед смертью. И, так же как и сейчас, никто не вышел на помощь.

Глава 7

Наконец Бетани заснула, но спала плохо; разбудил ее настойчивый стук в дверь. Она с неохотой поднялась; за дверью стояла Дина.

– Я думала, вы умерли, – сказала она. – Вы так долго не открывали.

– Судя по тому, что ты уже встала и одета, я здорово проспала.

– О, я давно уже на ногах. Мы едем в Бодмин с бабушкой и Тео. – Она подошла к окну и отдернула занавеску. Стекло было мокрое от дождя, моросящего из низко нависших серых облаков.

– Ужасный день для прогулки, правда? – Бетани, стоящая у умывальника, согласилась. – Вы не поедете с нами. С вами хочет поговорить. Адам. А меня увозят, чтобы я не мешала.

Бетани настороженно посмотрела на Дину поверх полотенца.

– А чего он от меня хочет? Дина пожала плечами.

– Не спрашивайте. Мне всегда говорят последней. Но что-то явно происходит. Вот, например, Салли вдруг от нас ушла. Не беспокойтесь, я раскопаю, в чем тут дело. Я всегда узнаю правду.

Полотенце выпало из рук Бетани.

– Салли ушла? Когда?

Дина опять пожала плечами, и Бетани отвернулась, пытаясь скрыть смятение, вызванное этой вестью.

– Да, кстати, я вернула матери шарф сегодня утром. Она и не догадается, что он был у меня; она так крепко спала утром. Не удивительно, что Адам спит отдельно, – она так жутко храпит! – Дина сморщила нос. – Я надеюсь, что не буду храпеть, иначе у меня никогда не будет мужчины.

Когда Бетани спустилась, в зале еще были гончие, и это означало, что Адам еще не ушел. За столом никого не было; Бетани налила себе кофе и взяла подсохший тост, не решаясь тревожить звонком миссис Пенарвен. Она хмуро жевала, обеспокоенная историей с уходом Салли.

Обернувшись на скрип ступеней, она увидела Адама; он спускался по лестнице, прижимая к груди пустые бутылки из-под виски. Выглядел он устало. Бетани сочувственно подумала, что это не удивительно. Адам прошел через зал; гончие возбужденно закрутились возле его ног. Усталым движением он опустил бутылки на стол:

– Удивительно, сколько бутылок я бы ни забрал, полные тут же появляются снова. Она придумывает для них все новые и новые тайники. – Он посмотрел на Бетани.

– Бесполезно скрывать это, правда? Она не больна. Моя жена – безнадежный алкоголик! – Легким движением руки он пустил бутылку крутиться по столу.

Бетани поднялась.

– Дина говорит, вы хотели меня видеть.

– Салли ушла; я думаю, вы уже слышали.

– Да, меня это удивило. Я ведь видела ее поздно прошлой ночью. Адам удивленно посмотрел на нее.

– Вы ее видели?

Бетани с трудом подавила горькую усмешку. Она представила, как отвечает ему: «О да, она дралась с вашей женой». – «Из-за чего?» – спросит он. – «Из-за вас, мистер Трегаррик». Нет, она не могла это сказать. Она выровняла бутылки, стоящие на столе.

– Салли не говорила, что собирается уходить, хотя должна была уже знать – дело было поздней ночью. Адам пару секунд раздумывал над услышанным, затем сказал:

– Так или иначе – она ушла, и я не могу сказать, что сожалею об этом. – Бетани пристально посмотрела на него. Он продолжал:

– Я подозреваю, что это она приносила Грейс спиртное. Но я никогда не был в этом уверен, да и найти кого-нибудь другого, кто согласится присматривать за Грейс, очень трудно. Сами понимаете – это неприятная и неблагодарная работа.

– Вскоре, после того как я оставила Салли на кухне, в доме кто-то кричал, – сказала Бетани. Адам отвел взгляд. – Странно, что никто, кроме меня, не вышел посмотреть, что случилось.

– Это наверное, Грейс, – сказал он после недолгого молчания. – Она здорово напилась вчера ночью. Я слышал, как она бродит по комнате, натыкается на мебель и все роняет. Когда я к ней вошел, она подняла крик; с ней случилась истерика. Домашние привыкли к таким сценам.

Бетани смотрела на него, пытаясь заметить какие-нибудь признаки неискренности.

– Я вот о чем хотел вас попросить, – продолжал он, – миссис Пенарвен и так достанется, пока мы не найдем замену Салли, так что я подумал… мне очень не хочется вас об этом просить… не могли бы вы что-нибудь сделать с Грейс? Она в ужасном состоянии сегодня утром.

Бетани разгладила салфетку дрожащими пальцами.

– Я сделаю все, что смогу, – ответила она.

– Она, наверное, еще спит, но вы можете к ней подняться. Вам придется поменять постельное белье и одежду на ней. Я надеюсь, что вы не рассердитесь на меня.

Они направились к лестнице, но он вдруг остановился и нахмурился:

– Не нужно. Никуда не ходите. Мне не стоило вас просить.

Она улыбнулась ему.

– Все в порядке, я не сержусь; на самом деле.

Наверху он опять остановился:

– Я очень вам благодарен, больше, чем вы можете себе представить.

Он задержался, глядя на Бетани, затем пошел по галерее прочь.

Бетани зачарованно проводила его взглядом, радостно улыбнулась и, чувствуя себя легко и празднично, пошла к Грейс.

Когда Бетани, поменяв белье, помогла ей сесть в постель, Грейс открыла глаза.

– Где Салли?

– Она ушла, миссис Трегаррик.

Ее глаза вдруг широко открылись и потемнели от ужаса.

– Ушла, – прошептала она. – С кем?

– Одна, насколько я знаю.

– Боже мой! – Ее голос перешел в крик. – Она мертва! Она мертва!

Бетани уложила всхлипывающую Грейс обратно на подушки.

– Почему вы думаете, что она мертва? Грейс не отвечала. Бетани убирала комнату, из которой уже почти выветрился запах рвоты и пролитого виски; повернувшись к кровати она увидела, что по щекам Грейс текут слезы.

– Адаму нужно было жениться на ком-нибудь вроде вас, – неожиданно сказала она. – А от меня какая ему польза? Я даже Дине не могу быть хорошей матерью, а вас Дина любит. Для всех будет лучше, если я умру.

– Не нужно, миссис Трегаррик… – запротестовала Бетани, но Грейс уткнулась лицом в подушку, и ей оставалось только молча негодовать на Адама, чья бессердечность довела его жену до такого состояния.

Дождь продолжал идти с перерывами еще три дня, к концу которых Грейс стала выказывать явные признаки раздражения. Она держалась трезвой; по наблюдению Бетани – только благодаря удачному налету Адама на запас виски. Ее резкость, казалось, влияет и на других; Дина была непоседлива и капризна сверх обычного.

– Когда ты поедешь обратно в Лондон, Тео, я, пожалуй, поеду с тобой, – сказала как-то раз Грейс, оторвавшись наконец от залитого дождем окна.

Какого бы мнения ни была Бетани о Тео, она была рада, что его присутствие успокаивает Грейс; кроме того он с бесконечным терпением играл в карты с Диной и учил ее новым играм. Чаще всего к ним присоединялись Бетани и Эсме, и время пролетало незаметно, пока Тео забавлял их своими рассказами.

– Если ты уедешь в Лондон, то кто будет укладывать тебя в постель, когда ты сама будешь не в состоянии передвигаться? – без улыбки спросила Эсме.

– Тео, конечно. Кто же еще? – улыбнулась Грейс.

Тео заливисто рассмеялся, тем самым непринужденно прекратив дальнейшую перебранку между женщинами. Бетани почувствовала к нему симпатию.

– Мой муж совсем с ума спятил, – сказала Грейс несколькими минутами позже. – Действительно, нужно быть сумасшедшим, чтобы целый день шляться под таким дождем. Разве что он избегает наше общество.

– Он всего лишь старается, чтобы хватало денег на ту беззаботную жизнь, которая тебе так нравится, – сказала Эсме. – Ты была не против того, чтобы тратить доход с поместья, пока жила в Лондоне. Тогда делами занимался отец Адама. Кто-то должен заниматься этим сегодня. Фермы, знаешь ли, сами собой управляться не будут. Может, тебе это не приходило в голову, но содержать дом вроде нашего стоит немалых денег, а земли, дающие доход, довольно обширны. Вот почему твой сумасшедший муж работает сейчас где-то там, снаружи, а не отсиживается в тепле и уюте. Бетани без лишних напоминаний знала, что Адам часто отлучается из дома и понимала, что ей это не безразлично – она хотела бы видеть его чаще. С тех пор, как он попросил ее помочь Грейс, они едва обменялись парой слов, и Бетани должна была признаться, что многое отдала бы за то, чтобы опять услышать в его голосе ту теплоту, что она тогда почувствовала.

На третий день дождь прекратился, оставив на деревьях тяжелые капли, которые стекали на и без того уже сырую землю.

– Слава Богу, – вздохнула Дина. – Теперь наконец мы сможем выйти.

– Слишком мокро, – ответила Бетани, сочувственно улыбаясь. – Давай подождем до завтра.

– А вдруг завтра опять пойдет дождь?

– Вот что, я спрошу у твоей бабушки, и если она позволит, то мы пойдем.

– О каком это разрешении вы толкуете? – весело спросил Адам, входя в зал со связкой дров в руках.

– Можно нам погулять, папочка, ну пожалуйста. Я так долго сидела взаперти, что мне хочется закричать. Скажи, что можно выйти, папочка, а то я закричу прямо сейчас!

– Ну, раз ты называешь меня «папочка», то тебе, должно быть, и в самом деле очень хочется выйти, – сказал Адам, улыбаясь. Он сложил дрова возле камина и продолжал:

– Тебя эдак совсем изнежат – я думаю, что немного свежего воздуха и солнца тебе будут только на пользу. – Он посмотрел поверх Дининой головы на Бетани, она улыбнулась и получила в ответ такую же улыбку. Не говоря больше ни слова, он снял куртку и ушел наверх.

– Давайте пройдем весь ручей до его истока, – предложила Дина, когда они вышли.

– Я, вообще-то, собиралась погулять недалеко от дома, – начала Бетани, но, увидев, как расстроилась девочка, добавила:

– Очень мокро под ногами, Дина.

– Вы слышали ведь, что сказал Адам – со мной все в порядке. И мы тепло одеты.

Бетани уступила; улыбка, которой она обменялась с Адамом, сделала ее удивительно покладистой. Но, по мере того как они забирались все выше и ноги все глубже увязали в мокром дерне, она все больше и больше раскаивалась, что уступила просьбам девочки. Она остановилась, чтобы поглядеть на долину, и увидела, как белая стена тумана наступает на них со стороны моря.

– Пора возвращаться, – крикнула она Дине, бодро шагающей впереди, но если даже та и слышала ее, то не подала виду. Земля под ногами стала совсем мягкой и скользкой; идти вперед было почти невозможно. Бетани начала сильно беспокоиться, когда Дина пропала из виду. Под ногами хлюпало уже почти настоящее болото.

– Дина! – закричала она изо всех сил.

– Я здесь, миссис Райдер, – прилетел слабый ответ.

Туман быстро наползал на болото; заморосил дождь. Бетани звала Дину, почти плача от растерянности и страха.

– Продолжай кричать, Дина! Пой, делай что-нибудь!

Мучительно было думать, что Дина где-то совсем рядом, а она не может ее найти.

– Я провалилась в болото, миссис Райдер, и не могу выбраться; меня засасывает.

– Не двигайся, Дина, замри и не двигайся. Бетани не помнила, как долго кружила она по скользкой земле, заметив наконец дрожащую девочку. Дина лежала ничком на месиве из черной грязи и торфа. Бетани поняла, что это место было всего в нескольких ярдах от того, где она потеряла ее из вида. Она протянула руку, осторожно продвигаясь по зыбкой поверхности, но быстро поняла, что не сможет дотянуться, не попав при этом в западню. Дина заплакала.

– Ничего не выйдет. Я умру здесь и никто не найдет даже моего тела!

– Не болтай чепухи, Дина! – прикрикнула на нее Бетани. – Ты не погружаешься. Я могу сходить за помощью домой, и за это время с тобой ничего не случится.

– Не оставляйте меня, миссис Райдер, пожалуйста, не оставляйте меня!

– Я тебя не оставлю. Помолчи немного, дай мне подумать.

– Слышите? – спросила Дина после того, как Бетани несколько раз безуспешно пыталась подступиться к ней с разных сторон.

Бетани прислушалась.

– Это Адам и Тео! – закричала Дина. – Они нас ищут!

Вскоре братья, идущие на крики Бетани и Дины, показались из тумана.

– Я не могу к ней подобраться, – объяснила Бетани.

– Не беспокойтесь, мы ее быстро вытащим оттуда, – сказал Тео, ободряя ее улыбкой.

– Мне кажется, она заслужила того, чтобы остаться здесь, – добавил Адам.

– Вытащите меня отсюда! – закричала с новой силой Дина.

Адам попробовал поверхность болотины ногой.

– Слишком зыбко для нас, но если я постелю куртку и вы, – он глянул на Бетани, – ляжете на нее, то может получиться.

– Скажите, что нужно делать. Это все моя вина.

Если бы я не…

– Поговорим об этом позже, – нетерпеливо сказал Адам, стаскивая куртку. – Я расстелю ее как можно ближе к Дине. Как только вы сможете ухватить ее за руки, мы с Тео выдернем вас обеих.

Она испуганно смотрела, как он расстилает куртку.

– Теперь снимайте пальто, – приказал он. Бетани подчинилась. Ей стало холодно – не собираясь гулять долго, она одела пальто прямо на тонкое платье.

Она опустилась на клеенчатую куртку и влажный холод пронзил ее до самых костей. Она представила, как, должно быть, страшно, когда болото засасывает тебя в свои темные, удушающие глубины.

Дина подняла перемазанное грязью лицо и неожиданно хихикнула.

– Посмотрели бы вы на себя.

– Ты сама не очень-то привлекательно выглядишь, – ответила Бетани, осторожно подползая к девочке. Она не боялась за себя; присутствие Адама позволяло чувствовать себя вне опасности.

Болотная грязь переливалась через край куртки и скоро покрыла ноги Бетани.

– Вытяните руку и попробуйте дотянуться до нее, – командовал Адам. – Так, теперь ты, Дина.

Их пальцы соприкоснулись, Бетани подвинулась вперед, и скоро уже изо всех сил сжимала руку девочки.

– Хорошо, теперь другую. Медленнее.

– Я не могу! Если я пошевелюсь, меня засосет!

– Не бойся, – нетерпеливо сказал Адам. – Давай, Дина, а то нам придется оставить тебя и идти за веревкой.

Дина медленно вытянула руку, и Бетани, со вздохом облегчения, крепко зажала ее в своей.

– Готово! – крикнула она. Бесцеремонным рывком их тут же вытащили на твердую землю.

– Ты – безмозглая девчонка, – отрывисто говорил Адам, поднимая Дину на ноги. – Неужели ты до сих пор не знаешь этого болота? Ты ведь столько раз видела, как мы вытаскивали отсюда овец.

Бетани сидела, тяжело дыша, и изо всех сил стараясь не разреветься. Она слышала, как девочка всхлипывает, уткнувшись в Адама и пачкая его грязью.